Все это похоже на партию в шахматы, подумал Алек. Или, может быть, на игру в гляделки, когда ты ждешь, что твой противник моргнет первым. Как бы ни было обидно, но Алек начал проигрывать.
Джулия Стилвелл поразила его. И не только точеной фигурой, удачно подчеркнутой блузкой кремового цвета и классической синей юбкой-карандашом. Она казалась милой и безобидной. Девочка-соседка. Своих противников Джулия обезоруживала ангельской улыбкой и очаровательными ямочками на щеках, отвлекавших внимание от ее осиного жала. Но больше всего он был поражен внезапным влечением к этой женщине. Оно сбило Алека с ног, как только он вошел в дверь, словно кулак профессионального боксера, со всей силы ударившего под солнечное сплетение.
Пятнадцать минут спустя после начала встречи Джулия посмотрела на часы, хотя Алек был уверен, что она и так прекрасно знала точное время.
– Мне нужно идти, но я свяжусь с вами завтра утром.
– На свидание торопитесь? – спросил он, пытаясь разозлить ее. Ни один человек не способен настолько владеть собой. И да, ему было интересно.
Она и глазом не моргнула. Напротив, весело и непринужденно улыбнулась.
– Что-то вроде того.
Ну и что, черт возьми, это значит?
На ее столе стояло несколько фотографий, но со своего места Алек не мог разглядеть, кто на них изображен. Может быть, муж? Нет. Он не заметил кольца на ее пальце, а на такие вещи Алек всегда обращал внимание. Парень?
Раздраженный своим непонятно откуда взявшимся любопытством, Алек спросил:
– А вы не рано закругляетесь? Еще даже пяти часов нет.
Джулия закрыла досье и наклонилась, чтобы выключить компьютер. На шкафчике за ее спиной ожил принтер, и оттуда стали появляться листы бумаги. Поворачиваясь и принимая распечатанные страницы, она спросила:
– А до каких часов работаете вы?
– Как минимум до шести. Иногда до семи.
На самом деле он частенько задерживался после восьми и был на короткой ноге с сотрудниками клининговой компании и ночными охранниками.
– И сколько всего часов в неделю?
– Обычно пятьдесят или шестьдесят.
Или как, например, на прошлой неделе, – семьдесят пять. Она покачала головой. На ее лице было написано: «Я так и знала».
– А я уделяю работе в офисе сорок часов. И не больше. Я рано начинаю, чтобы пораньше заканчивать. – Она снова посмотрела на свои часы. – Сегодня я задержалась на пять минут. И все из-за вас.
Она сложила распечатки, собрала их в аккуратную стопку и взяла степлер. Резкие движения прекрасно дополняли ее слова.
– И вы никогда не задерживаетесь? Я подумал, что, принимая во внимание серьезность и срочность моей ситуации и то, что вам за это платят немалые деньги, вы будете счастливы задержаться на часок-другой.
Он надеялся, что Джулия, наконец, потеряет контроль над собой, но его ожидания не оправдались.
– Я верю в гармонию. И всегда ставлю личную жизнь на первое место. Даже в ущерб зарплате. Я давно решила, что дети всегда будут главным в моей жизни.
– У вас есть дети? – вырвалось у Алека. Понимая всю бестактность вопроса, он все же ждал ее реакции. Было заметно, что Джулия напряглась.
– Двое. Вот их фотографии. – Она развернула фоторамки к Алеку. Со снимка ему улыбались двое младшеклассников – мальчик и девочка, и он заметил ямочки у них на щеках, точно такие же, как у мамы.
– Простите. – Он потер рукой шею.
Джулия кивнула:
– Вам и так пришлось много извиняться из-за детей.
– Я ничего не имею против детей. – Да что с ним такое? Голос Алека скрежетал, как испорченная пластинка.
Джулия снова кивнула:
– Вот вам подсказка. Совершенно бесплатная. Моя работа – это средство заработать на жизнь, и не больше. Поэтому я не стремлюсь уделять ей слишком много времени. Есть гораздо более интересные вещи, Алек.
– Вы говорите прямо как моя мать.
– Сочту за комплимент, – ответила Джулия.
У него и в мыслях не было делать ей комплименты. Судя по ухмылке Джулии, она правильно истолковала его слова. Родители Алека вели экстравагантный образ жизни, который был им не по карману. Не успел Алек окончить колледж, как они уже умудрились спустить приличное наследство матери. И, если бы не вмешательство деда, окончили бы свою жизнь бездомными и нищими, а Алеку пришлось бы бросить один из лучших вузов страны, так и не получив диплом.
Дедушка умер, но перед смертью перевел все деньги в трастовый фонд и назначил Алека доверителем. Из-за этого родители Алека вынуждены постоянно обращаться к нему. Ни одну из сторон такое положение вещей не устраивало.
Эта маленькая проблема и стала причиной опоздания. Буквально за минуту до того, как он вышел из офиса, ему позвонила мать. Она была в панике. Шла первая неделя июня, а ей и его отцу уже нужны были деньги. Они спустили свой месячный бюджет на авиабилеты – естественно, первого класса, – и на две недели отправились вместе с друзьями на шикарный курорт, расположенный на маленьком частном острове в Карибском море. Они собираются пробыть там еще неделю, и им не на что покупать продукты. А еще у них нет карманных денег.
Алек был непреклонен. По крайней мере, пытался казаться таковым. В конце концов, чтобы отвязаться от плачущей матери, он согласился перевести еще семь тысяч на родительский счет.
– Ты такой зануда, Алек. Только и знаешь, что работать. Ты совсем не развлекаешься, – вздохнула его мать, прежде чем положить трубку.
Его родители нормально отдохнут, а он получит немного спокойствия – короткую передышку перед очередным тревожным звонком. А следующий звонок обязательно будет, Алек знал это наверняка. Вспоминая этот разговор сейчас, он заверил Джулию:
– Я знаю, как развлечься и вне офиса.
– Ага. Об этом упоминалось в статье, – сухо ответила Джулия. – Ваша бывшая девушка рассказала, что вы любите путешествовать первым классом, знатные ужины и гольф.
– И что в этом плохого? – Можету Алек и отдыхал не так часто и так долго, как его родители, но, когда ему удавалось отдохнуть, он ни в чем себе не отказывал.
Уголки ее губ опустились, Джулия задумалась. У нее были красивые губы. Мягкие. Полные. Они были самой привлекательной чертой ее лица, даже когда она хмурилась.
– Да в общем, ничего. Кроме того, что с вами не было детей.
Несмотря на все усилия, тон его голоса повысился и прозвучал обиженно.
– Это Лорел противилась, чтобы они ездили с нами. Это была ее идея. Она сама так хотела.
У Лорел было две дочери, и в свои девять и одиннадцать лет они походили на свою мать: требовали постоянного внимания. Поэтому она предпочитала оставлять их с няней.
– Вы когда-нибудь пытались ее переубедить?
– А это важно? – спросил он.
– Для меня? Нет. Для общественности, безусловно, да.
Алек разочарованно вздохнул.
– Послушайте, я никогда не претендовал на роль семьянина. Я бизнесмен. И, черт возьми, хороший. Именно поэтому компания «Лучшее – детям» и пригласила меня. Компании нужен профессиональный руководитель. Моя личная жизнь не должна иметь к делу никакого отношения.
– Она бы и не имела, если бы вы держали язык за зубами и не привлекали к ней внимания, – незамедлительно парировала Джулия. – И это возвращает нас к тому, с чего мы начали.
Алек выругался и вернулся на свое место. Джулия была права, и это раздражало.
– Вы не сможете изменить то, что уже сделали. Ваши слова записаны и неизвестно сколько еще будут витать на просторах Интернета. Но мы можем изменить ваш будущий имидж.
– Я знаю.
– Хорошо. – Джулия продолжила объяснять ему суть дела. Ее тон стал командным, возможно для того, чтобы скрыть осуждение, звучавшее в ее словах. – В глазах клиентов, приобретающих товары для детей, вы – олицетворение плейбоя. У вас есть работа, достаточно власти и денег, чтобы обеспечить себе взрослый стиль жизни. И ваше обеспеченное детство здесь ни при чем.
Он фыркнул. Иногда богатство несет только одиночество.
Джулия продолжала:
– Гольф, званые ужины, путешествия первым классом и шикарные курорты не рассчитаны на детей. Все это – развлечения для взрослых. Именно поэтому они не годятся для убеждения широкой общественности в вашем понимании тонкостей семейной жизни.
– Поэтому вы хотите, чтобы я появлялся на публике и целовал детишек. Я понял. – Алек вздохнул.
– Я рассчитывала на другое отношение.
– Я буду работать над этим, – проворчал он.
Джулия хмыкнула, затем прищурилась.
– Может, попробуем сегодня?
Алек нахмурился:
– Я не понял, о чем вы.
– У вас есть планы на шесть часов?
Алек прикинул в уме свое расписание.
– На пять запланирована встреча с начальником финансового отдела. Пока не могу сказать, сколько времени это займет.
– В самом деле? Встреча в внеурочное время? Подчиненные, наверное, вас не очень-то любят. Вы можете ее перенести?
– Думаю, да, – медленно согласился он. – А зачем?
Ее полные губы расплылись в обольстительной улыбке, хотя в глазах отражался расчет.
– Вы когда-нибудь видели детский бейсбол?
О чем она только думала, приглашая Алека на игру? Джулия уже сто раз задалась этим вопросом, лавируя между машинами по дороге из школы Святого Августина, откуда она забрала детей. Джулия не хотела, чтобы ее дети находились там больше двух часов в день после уроков. За исключением лета. Через пару недель закончится учебный год, и дети вместе с ее племянниками будут три дня в неделю проводить за городом у бабушки и дедушки.
Как всегда, ее мучила совесть. Она ничего не могла с этим поделать. Джулия растила детей одна, и ей приходилось самой обеспечивать семью. Вообще-то программа продленного дня в школе была не такой уж и плохой. Вот только еще до рождения детей Джулия представляла себе совсем другую жизнь. Она хотела быть матерью-домохозяйкой. И даже какое-то время ею была. Но Скотт заболел, и все изменилось.
– Что у нас на обед? – послышался с заднего сиденья голос Колина.
Джулия притормозила на светофоре.
– Жареная индейка из «Ховарде Дели», – ответила она, решив не упоминать пшеничные булочки с помидорами и зеленым перцем и салатом – ее попытки обеспечить здоровое питание.
Глядя в зеркало заднего вида, Джулия наблюдала, как лицо мальчика исказилось.
– Давай поедим чизбургеры! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Даниель вздохнула и с нотками превосходства в голосе произнесла:
– Ему просто хочется игрушку из обеда для детей.
Иногда Джулии казалось, что ее дочери не девять, а девятнадцать лет.
– У тебя опять эта морщинка между бровей, мамочка, – наблюдал за ней Колин. – Это потому, что ты подумаешь об этом?
– Возможно, – ответила Джулия, чтобы избежать дальнейших споров.
Даниель фыркнула.
– Когда родители говорят, что «подумают» или «может быть», – это означает «нет», – заключила она. – Мама, например, уже целый месяц «думает» о том, чтобы отпустить меня в летний художественный лагерь.
– Я на самом деле думаю об этом. Я еще не решила, Даниель.
– Я очень хочу поехать, – спокойно сказала дочь.
– Я тоже хочу! – закричал Колин. – Мамочка, можно я тоже поеду?
– Тебе нельзя, – отрезала Даниель. – Этот лагерь не для детей. Тем более ты даже не можешь раскрасить картинку, не заходя за линии!
Сорок пять минут спустя, после ужина в «Ховарде Дели», они наконец-то добрались до бейсбольной площадки. Голова Джулии просто раскалывалась. Не успела она толком припарковаться, как Колин уже отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины.
– Эй! Вернись и возьми свою сумку! – окликнула она сына, пока тот не успел убежать слишком далеко.
Джулия и так была нагружена, как лошадь: она взяла с собой навес для защиты от солнца и раскладные стулья. От Даниель было мало толку – девочка несла купленные по пути бутылки с водой.
Захлопнув багажник, Джулия увидела черную спортивную двухместную иномарку с тонированными стеклами, занявшую соседнее парковочное место. В том, что это машина Алека, не было никаких сомнений. Если бы машины умели говорить, эта бы точно сказала: «Никаких детей».
Алек все еще был в костюме, но слегка приспустил галстук. Зеркальные дизайнерские очки полностью скрывали его глаза. Внешний облик – воплощение важности. В таком виде он очень походил на сердцееда.
– Я вот, например, могу на время отвлечься от работы, – пробормотала Джулия и попыталась улыбнуться.
– Здесь можно свариться, – сразу начал жаловаться Алек. Это не предвещало ничего хорошего.
– Скажите спасибо, что мы сегодня на стороне принимающей команды. Болельщики команды противника всю игру будут смотреть против солнца.
– Мне что, от этого прохладнее станет?
Джулия пожала плечами.
– Я вам предлагала переодеться. – Сама она с удовольствием сменила костюм на шорты и сандалии без каблуков. – Это детский бейсбол.
– Если бы я заехал домой, то опоздал бы на игру. А после нашей сегодняшней встречи я стараюсь быть пунктуальным.
Джулия одобрительно кивнула:
– Может, хоть пиджак снимете?
– С удовольствием.
Она не хотела смотреть, как Алек раздевается, но все же краем глаза ей удалось заметить хлопчатобумажную рубашку, отлично подчеркивающую его крепкий торс. Несомненно, он много времени проводит за рабочим столом, но, видимо, находит место в своем расписании и для занятий спортом. Подняв глаза, Джулия обнаружила, что он наблюдает за ней. Алек удивленно ухмыльнулся. Жар, не имеющий ничего общего с температурой на улице, залил ее лицо.
– Галстук тоже, – добавила Джулия, после того как Алек аккуратно сложил пиджак на сиденье автомобиля.
– Как скажете.
Он медленно стянул галстук. Несмотря на толпу народа вокруг, жест получился очень интимным.
О чем она только думала? Уж точно не о детском бейсболе. Внезапно Джулию охватили давным-давно забытые чувства. Гормоны разыгрались по полной программе, вгоняя Джулию в краску. Джулия запаниковала и отвернулась, но тут же встретилась взглядом с Даниель, которая, как оказалось, тоже за ней наблюдает.
– Кто это? – резко спросила девочка.
Джулия еще поговорит с ней о том, как нужно себя вести. Пока же она ответила:
– Это мистер Макэвой. Клиент. Алек, это мои дети, Даниель и Колин.
– Почему он здесь? – продолжила допрос Даниель.
– Разве тебе не понятно? – вмешался Колин. – Он хочет посмотреть, как я играю.
– Очень хочу, чемпион. – Алек шлепнул пальцем по козырьку его бейсболки. Этот жест выглядел как-то уж слишком наигранно, а слова прозвучали неестественно. Даниель закатила глаза.
– Мы не чемпионы, – пояснил Колин доверительным шепотом. – В детском бейсболе не ведут счет.
– Понятно. – Алек посмотрел на Джулию. Его взгляд выражал скорее беспокойство, чем нерешительность. Очевидно, он неуютно себя чувствовал среди детей.
– Почему он здесь, мама? – не унималась Даниель.
– Даниель, – одернула Джулия дочь сдержанным, но одновременно строгим тоном и виновато улыбнулась Алеку: – Все в порядке.
«Нет, не все», – подумала Джулия, но вслух произнесла:
– У мистера Макэвоя нет детей, а ему нужно познакомиться с ними поближе для работы. Вот я и решила ему помочь.
– Вы ведь не встречаетесь, да?
– Нет!
– Хорошо.
«Ну и как это понимать?»
– Так мы подопытные кролики? – перебила Даниель мысли Джулии своим очередным высказыванием.
– Мне кажется, это я подопытный кролик, – пошутил Алек.
Даниель нахмурила брови в размышлении.
– С детьми одна морока.
– Мне уже сообщили.
– Думаете, вы справитесь? – без обиняков спросила девочка. – Большинство одиноких мужчин не справляются.
Алек взглянул на мать этого «цветка жизни». Джулия смущенно улыбалась…
– Я надеюсь, – ответил он. – Моя работа зависит от этого.
– Вы попали в надежные руки, – улыбнулся Колин, продемонстрировав неполный ряд зубов. – Наша мама знает все.
Алек всегда был не в восторге от всезнаек, но для таких, как Джулия Стилвелл, готов был сделать исключение.
Дети зашагали вперед. Колин тащил сумку со спортивным снаряжением, Даниель несла бутылки с водой. И тут Алек вспомнил про хорошие манеры.
– Вам помочь?
– Да, спасибо. – Джулия всучила ему переносной навес. Алек закинул его на плечо и нахмурился.
– Какой тяжелый.
– Если хотите, можете взять стулья.
– Я не жалуюсь, – обиженно ответил он. – Я просто не понимаю, как бы вы потащили на себе все это. – Он кивнул в сторону стульев и ее огромной сумки.
– Я – мать. Мне постоянно приходится таскать тяжести. – К его удивлению, она даже не обиделась.
«Какая же она красивая, – подумал он. – Даже сексуальная». От напряжения ее грудь часто вздымалась под футболкой.
– Я выгляжу слабой? – спросила она.
– Вы выглядите… сильной. – Алек хотел произнести совсем другое слово, но вовремя опомнился и не стал озвучивать пришедшую ему в голову мысль. За такое можно и пощечину схлопотать.
Они направились к бейсбольной площадке. Над скамейкой игроков принимающей команды пошатывались три чахлых деревца.
– Чтобы устроиться в тени, надо приходить еще раньше, – пробормотала Джулия, не глядя ему в глаза. – Поэтому мне приходится таскаться с этим. – Она кивнула в сторону рюкзака, висящего на его плече. – Я порядочно натерпелась, пока Даниель играла первый год.
Девочка остановилась, чтобы поболтать со сверстницами.
– Она до сих пор играет? – спросил Алек. Все-таки Даниель – довольно милый ребенок, несмотря на свою склонность к прямолинейности.
– В детский бейсбол? Нет, больше не играет. Слишком взрослая для этой игры. Теперь ей нравится футбол. Ее команда играет в эту субботу.
– Мне что, опять надо будет отменять все встречи? – решил раззадорить ее Алек.
Джулия задумалась.
– Посмотрим. Надо бы еще порепетировать перед тем, как я допущу вас к более впечатлительным детям.
«Ничего себе заявления», – подумал Алек. Он хотел было возмутиться, но не успел – Джулия озаботилась Колином. Она пыталась заставить сына прекратить играть с известковой пылью, насыпанной рядом со скамейкой. Парочка других детей делала то же самое. К ним уже спешили родители, так как налетевший порыв ветра поднял известь и понес ее на зрителей.
– Все понятно, серьезные игроки.
Джулия засмеялась. Ямочки на ее щеках сделались еще более выразительными.
Пять минут спустя они устроились на стульях под навесом. Жару можно было вполне нормально перенести, если не сидеть лицом к солнцу.
– Как ваш палец? – вежливо поинтересовалась Джулия. Она смотрела по сторонам и приветственно махала знакомым, при этом не выпуская из виду своих детей.
Алек внимательно посмотрел на фиолетовый синяк между костяшками указательного пальца, который заработал, раскладывая стулья и устанавливая тент.
– Не так уж и плохо по сравнению с моей гордостью. Как вы умудряетесь собирать это одна?
– Я и не пытаюсь делать это самостоятельно. Колин и Даниель слишком маленькие, и я обычно прошу знакомых родителей.
Словно по команде, тучная женщина в бейсболке и футболке, украшенной надписью «мама Логана», легкой походкой направилась в их сторону.
– Привет, Джулия. Я как раз собиралась помочь тебе, но вижу, что я тебе уже не нужна. Познакомишь со своим другом?
– Это Алек Макэвой. Он… партнер по бизнесу. Алек, это Карен Кросвел. Она…
– Мама Логана, – закончил за нее Алек.
Карен взглянула на свою выдающуюся грудь. Имя ее сына затряслось от заливистого смеха.
– Так вы с Джулией познакомились на работе?
– Да.
Джулия откашлялась.
– Алек – мой клиент. Я пригласила его, чтобы он смог почувствовать на себе, как тяжко порой приходится родителям.
– Правда? Вы и ваша жена ожидаете ребенка?
Алек решил, что проще будет смириться и ответить на все вопросы.
– Ни детей, не жены.
– Алек женат на своей карьере, – вставила Джулия.
– Так вы просто клиент Джулии?
– Все верно.
– Да. Только и всего, – поддакнула Джулия.
Глаза Карен зажглись, как гирлянды на новогодней елке.
– Я, как и Джулия, мать-одиночка. Поэтому мы поддерживаем друг друга. Было очень приятно познакомиться с вами. Может быть, еще увидимся. Я буду рада помочь вам понять, через что приходится проходить родителям. – Карен еще раз пожала руку Алеку, прежде чем уйти.
– Я буду иметь в виду.
– Карен слегка… навязчива, но в принципе она милая, – пояснила Джулия, когда они остались одни.
– Она мне показалась забавной. – Алек не знал, что еще добавить.
– Я полагаю, она не в вашем вкусе.
– Нет, – осторожно ответил он, пытаясь мысленно обнаружить подвох.
– Дети часто отпугивают мужчин.
«Ага».
– Моя заинтересованность или отсутствие таковой не имеют никакого отношения к тому, что она мать-одиночка.
– Ах, ну да. Вы будете встречаться с женщиной, даже если у нее есть дети. Если, конечно, у детей есть няня.
– Это несправедливо.
Джулия пожала плечами, смущенная либо его словами, либо интонацией голоса.
– Так думают клиенты, покупающие продукты для детей.
«Только они?» – подумал Алек, но вслух заметил:
– Как я вам уже говорил, я ничего не имел против детей Лорел, и, определенно, они не были причиной нашего разрыва. Отношения просто изжили себя, – добавил Алек.
Джулия кивнула. Но поверила ли она? И почему это так важно для него?
– Вы сейчас встречаетесь с кем-нибудь? – неожиданно спросила она.
– Это мое личное дело. Вам так не кажется?
– Личное, но существенно важное. Так вы встречаетесь с кем-то?
– Нет. У меня перерыв. – Подождав немного, он спросил: – А вы?
– Это мое личное дело, и это совершенно не важно.
Алек стиснул зубы. Боже, эта женщина просто невыносима. И ему предстоит работать с ней черт знает сколько времени. Это судьба.
– Простите за грубость. Мне платят не за то, чтобы я вас осуждала.
Ее слова звучали неубедительно. Джулия кивнула в сторону ушедшей подруги:
– Чтоб вы знали, бывший муж Карен – плохой отец. Горди не видел Логана и девочек больше года и не платит алименты. Поэтому она так оживляется при виде неженатого мужчины с хорошей работой.
Алек с горечью вспомнил свое детство. Некоторые даже в браке умудряются быть плохими родителями.
– Вам придется над этим поработать, – заметила Джулия резким голосом.
– Над чем?
– Над взглядом, выражающим сильное отвращение. Карен не какая-нибудь авантюристка. Она надеется найти партнера для себя и отличного отца для детей.
Алек даже не попытался объяснить Джулии, что думал вовсе не о Карен. Ему совсем не хотелось говорить сейчас о своих родителях. Вместо этого он решил сменить тему разговора.
– А вы? Вы ведь тоже мать-одиночка. Вы тоже ищете надежного мужчину?
Джулия покачала головой.
– Нам с детьми и так хорошо, – ледяным тоном ответила она.