Личный адвокат Мирзы Левоева Харчинский Эдуард Константинович прибыл в дом главаря преступной группировки в 15.20. Как всегда, изысканно одетый, он объявился в приемной с букетом цветов, которые преподнес секретарю и любовнице Мирзы:
– Это вам, прекрасная Дина!
Девица довольно улыбнулась:
– Приятно видеть хоть одного воспитанного человека в этом доме. А то приходят все больше типы темные, угрюмые, грубые и наглые. Так и жрут глазами, а ведь знают о наших с боссом отношениях. Спасибо, Эдуард Константинович.
– Не за что, дорогая, не за что! Мирза у себя?
– Да, и он ждет вас!
– Кто у него еще?
– Никого. Один! Доложить о вас?
– Сделай милость, девочка!
Секретарша, виляя задом (а еще изображает возмущение похотливостью гостей любовника), прошла в кабинет Левоева. Почти тут же вышла:
– Проходите, Эдуард Константинович! Кофе вам приготовить?
– Пожалуй. Только покрепче, без сахара и сливок.
– Хорошо!
Харчинский вошел в кабинет.
Левоев сидел все в том же кресле, возле журнального столика.
Адвокат поздоровался:
– Добрый день, Мирза, рад видеть тебя в добром здравии.
– Привет! Проходи, Эдик, присаживайся.
Харчинский устроился в кресле напротив. До него в нем восседал один из помощников главаря банды, Багор. Поинтересовался:
– Чем вызван столь срочный вызов?
– Делами, Эдик, делами.
– Что на этот раз?
– Пустяки, но без тебя не обойтись. Выпьешь?
– Я попросил Дину приготовить кофе. А спиртное не могу, за рулем. Да и не хочу.
– Что ж, хозяин – барин.
– Что за дело, Мирза?
Вошла Дина, поставила на столик небольшой поднос с чашкой ароматного дымящегося черного кофе. Повернулась и молча вышла.
Левоев кивнул в сторону вышедшей секретарши:
– Неплохая фигурка, не правда ли? Особенно попка. Как спелый арбуз.
Адвокат согласился:
– Да, девочка привлекательная, но не умная.
– А мне и не нужна умная. Мне нужна сексуальная, чтобы получать кайф, трахая ее.
– В сексуальности Дине не откажешь. Однако секретарь должен быть человеком надежным, умным, трудолюбивым. А Дина? Как считаешь, в каком свете она выставит тебя, если не дай бог, конечно, переметнется к другому хозяину? Или ею заинтересуются менты?
– Она ничего лишнего не знает!
– Уверен?
– Уверен. И находится под контролем.
Харчинский усмехнулся:
– Для чего контроль, если ты уверен, что Дина не представляет никакой угрозы?
– А чтобы не слиняла. Когда-то ее задница надоест мне, и Дине придется уступить место другой шлюшке. Просто отпустить ее я не могу, следовательно, вынужден буду убрать. А чтобы иметь возможность убрать девицу, необходим за ней контроль.
Адвокат отмахнулся:
– Ладно. В принципе мне без разницы, какие намерения у тебя насчет Дины. Она твоя, и ты вправе делать с ней все, что захочешь. Давай перейдем к делу. Честное слово, у меня не так много свободного времени. Работа в коллегии достала.
Мирза усмехнулся:
– Но не достали деньги, что ты получаешь за эту работу, так?
– Какие это деньги? Слезы!
– Твои слезы да в карман бы работяг. Вот они радовались бы!
– Мы перейдем к делу?
– Считай, уже перешли. А дело таково. Ты знаешь о моих связях с Салманом. Тебе известно, чем занимается Салман. Я решил стать его партнером. А значит, скоро в город прибудет наркота, которую надо не только распространять, сшибая очень хорошие «бабки», но и где-то надежно хранить. Согласен?
Адвокат отставил чашку с недопитым кофе:
– Ты все же полез в петлю! Не понимаю, зачем тебе это надо? Мало того, что имеешь с торговцев? С рынка? Со стоянок, заправок? Со всего, что обложил данью? Это же приличные деньги, Мирза. Зачем тебе еще и наркота?
– Затем, чтобы денег было больше. Пока в России бардак, надо пользоваться этим. Три-четыре года – и все изменится. И вот тогда наступит время сматываться из этой страны. Но кому мы будем нужны «за бугром» без денег? Без солидных денег? Никому. Значит, надо, чтобы эти солидные деньги у нас были. Да, рэкет дает неплохую прибыль, и все же это не то. Другое дело героин с потребностью в нем слетевшей с катушек от вседозволенности и анархии молодежи. Реализация только одной крупной партии принесет такой куш, который ты рэкетом за годы не сорвешь. Поэтому я решил завязаться с Салманом. И решение свое уже не отменю!
Адвокат вздохнул:
– Дело твое! Но что тебе нужно от меня?
– Вот, это уже другой разговор! Минуту. – Мирза налил себе немного коньяку. Выпив, продолжил: – Как я сказал, наркоту необходимо не только аккуратно реализовывать, но, главное, надежно хранить. Где? Там, где безопасно. Хромой нашел такое место. Оно весьма удобно и для безопасного хранения крупной партии наркотика и для распространения. Надо только тайничок оборудовать, но для этого необходимо всего лишь дополнительную стену возвести.
– Что за место?
– Ты когда-нибудь о забегаловке под названием «Фергана» слышал?
– Да этих забегаловок в городе сейчас тысячи!
– Не слышал. А как раз это кафе и является тем местом, о котором я говорил.
Харчинский спросил:
– Так в чем дело? Тебе впервой захватывать чужой бизнес? Организуй наезд своих отморозков, обложи хозяина кафе непомерным налогом, припугни как следует. И забегаловка твоя! Я-то тебе для чего нужен? По этому делу?
Левоев поднялся, прошелся по кабинету:
– Да, я мог бы, применив грубую силу, отнять кафе у Тимохина – владельца заведения, если бы мне была нужна просто забегаловка. Но, как уже сказал, это кафе мне нужно для организации перевалочной базы реализации наркоты, а посему предпочтительнее вопрос решить тихо.
Адвокат спросил:
– И что ты предлагаешь?
– Во-первых, необходимо разузнать про хозяина кафе, Тимохина, он раньше служил офицером в каком-то рембате ТуркВО. Следует убедиться, что он действительно майор-тыловик, выброшенный из армии по сокращению штатов. Во-вторых, надо попытаться снять проблему мирным путем. Я готов купить это кафе за определенную, естественно, сумму. В-третьих, я хочу знать, не имеет ли Тимохин связей в правоохранительных органах или во властных структурах Города. И всем перечисленным придется заняться тебе, Эдуард Константинович!
– Мне?
– Именно! Не пошлю же я в военкомат и администрацию или на разговор о продаже кафе своих костоломов? Они быстро все дело испортят. Ты же у нас человек ученый, интеллигентный, артист, каких поискать. Юрист, законы знаешь, а также то, как эти законы можно обойти. Естественно, твоя работа будет щедро оплачена.
Харчинский взглянул на Мирзу:
– Насколько щедро? Предпочитаю услышать конкретную сумму!
Левоев усмехнулся:
– Хваткий ты мужик, Харчинский! Молодец. Так и надо. А сумма будет определена исходя из результатов твоей работы. Сумеешь оформить по-тихому куплю-продажу кафе, получишь 20 тысяч долларов. Не сможешь, лишишься гонорара за месяц. Арифметика простая.
Адвокат задумался. Затем спросил:
– Значит, если Тимохин встанет в позу и начнет корчить из себя неподкупного, я, потратив на него кучу времени, не только ничего не получу, но еще и лишусь того, что уже заработал? Странная у тебя, Мирза, получается арифметика. Не логичная!
И вновь главарь банды усмехнулся:
– А ты постарайся решить вопрос положительно, дабы не свершилась несправедливость по отношению к тебе. Все будет зависеть только от твоего профессионализма и артистичности. Очень постарайся, Эдик! Все останутся довольны. Включая Тимохина, если он, конечно, не отупел в своей армии настолько, что не поймет, чем грозит ему отказ от продажи. Но по данным Хромого, Тимохин не идиот. Так что у тебя неплохие шансы заработать, уважаемый адвокат!
– Какую сумму за забегаловку я могу предложить твоему Тимохину?
– Максимум двадцать пять тысяч долларов. Это и за помещение, и за оборудование, и за товар, что будет находиться на складе в момент оформления документов.
– Не мало ли?
– Много! Но я вынужден идти на оплату того, что мог без проблем забрать бесплатно!
Адвокат поднялся:
– Как насчет моего аванса?
Мирза ответил:
– Никакого аванса. Полный расчет при получении мною документов на право владения кафе.
– Сколько у меня времени на работу по Тимохину?
– Неделя! И ни суток больше.
– Я понял тебя, Мирза!
– Вот и прекрасно! Еще кофе?
– Нет, спасибо!
– Тогда до свидания, Эдуард Константинович!
– До свидания!
Харчинский покинул дом Левоева, даже не взглянув на размалеванную любовницу Мирзы, чем сильно удивил Дину. Обычно адвокат сразу не уходил, задерживался в приемной, осыпая комплиментами развратную глупую девицу.
Дина, проводив взглядом адвоката, только пожала плечами, фыркнув вслед Харчинскому:
– Тоже мне кавалер!
Впрочем, адвокат этого не слышал.
Александр проснулся, как всегда, в шесть утра. Тут же из спальни позвонил в кафе. Ему ответил второй бармен, сменщик Славика, Артем Грудов, молодой человек лет двадцати трех, недавно вернувшийся из армии, прошедший действительную службу при Главном штабе Сухопутных войск.
– Доброе утро, Александр Александрович!
– Здравствуй, Артем, как дела?
– Нормально! Открываю кафе, на улице уже собралась очередь.
– Открывай, я подъеду как всегда. Да, там в сейфе твоя зарплата, в конверте!
– Я взял. Спасибо!
– Не за что. Заработал. Ну, давай, до встречи!
– До встречи, Сан Саныч!
Тимохин быстро побрился, умылся, оделся в джинсовый костюм. Из спальни вышла Татьяна:
– Доброе утро, дорогой! Кофе сварить?
– Доброе утро. Не надо. Позавтракаю в кафе.
– Ну а я, как отведу Олю в школу, подъеду. Там бутерброды в холодильнике, на утренний наплыв посетителей, должно хватить.
– Да им сейчас не до закуски. Выпить и на работу, у кого она еще осталась. Я вот о чем хотел тебя попросить, Таня. От дома до школы, затем в транспорте и по дороге до кафе, посмотри, не идет ли кто за тобой следом?!
Татьяна удивилась:
– Что? За мной и Олей могут следить?
– Не знаю, но посмотри. Только спокойно, не суетясь, не привлекая к себе внимания.
– Это из-за вчерашнего странного посетителя?
– Да! Скорей всего, его появление в кафе ничего не означает, но в наше смутное время лучше быть начеку.
– Господи! И что же со страной сделали, если люди вынуждены бояться жить в ней.
– Никто и никого не боится. Уверен, все будет нормально, но давай на какое-то время усилим бдительность.
– Ты сейчас говоришь словами военного, офицера.
– Я и есть офицер, потому как бывших офицеров не бывает. Но ладно, я пойду, а то Артему одному трудно будет утреннюю толпу обслуживать.
– Будь и ты осторожен!
– Я всегда осторожен.
К молодым вышла мать Тимохина, Антонина Сергеевна:
– И что же такое вы скрываете от меня, дети?
Тимохин, взглянув на супругу, ответил:
– Мама! Никто ничего от тебя не скрывает. У нас все нормально.
– Думаешь, я уже старая и не в состоянии заметить изменения в настроениях семьи? Вчера вы вернулись встревоженными. И я хочу знать, что произошло?
Александр приобнял мать:
– Все у нас нормально, мама.
Антонина Сергеевна вздохнула:
– У тебя все было нормально. На словах. Но ладно. Считаете не нужным посвящать меня в свои проблемы, не посвящайте. Однако при вашей занятости почему бы мне не водить внучку в школу? Все равно делать нечего!
– Мама, вам сначала надо подлечиться, – сказала Татьяна.
Жену поддержал муж:
– Да, займись лучше спиной. А потом, пожалуйста, води Олю в школу. Кстати, дай рецепт, что выписал тебе врач, мы купим лекарства.
Антонина Сергеевна улыбнулась:
– До аптеки, сынок, я и без вашей помощи дойду! Занимайтесь своими делами.
Александр посмотрел на часы:
– Все! Я побежал, а то Артем в кафе зашьется.
Он вышел из прихожей, спустился во двор, где стояла его новая «десятка». Через несколько минут он выехал на улицу Блока и повел автомобиль в центр Города. К кафе подъехал в 6.40. Оставив «десятку» у тротуара, прошел в кафе. Очередь к стойке занимала практически весь зал. Александр кивнул Артему, показав, что прибыл, и не без труда добрался до бармена:
– Успеваешь?
– Водка кончается!
– Сейчас поднесу пару ящиков. Закуска нужна?
– Нет! А вот минералку тоже надо бы принести.
– Принесу!
Доставив из кладовой водку и минералку, Александр осмотрел толпу. В очереди в большинстве знакомые, опухшие с утра лица. Постоянные клиенты. Неожиданно майор почувствовал на себе чей-то острый, оценивающий взгляд. Перевел взгляд влево и перехватил этот взгляд молодого модно подстриженного парня. Рядом с ним еще трое сверстников, похожих друг на друга и совершенно не похожих на болеющих от похмелья людей. Парень отвел взгляд, что-то сказал соседу. Четверка парней рассмеялась. Александр присел на стул. Дождался, пока к бармену не подошли парни. Тот, кто рассматривал Тимохина, сделал заказ:
– Пузырь «Столичной». Четыре банки «Баварии» и штук восемь бутербродов с колбасой.
Артем ответил:
– Водка только на разлив, бутылками не отпускаем. Разлить пол-литра по стаканам?
Парень чуть повысил голос:
– Я же сказал, пузырь «Столичной», чего ты не понял?
Тимохин сказал:
– Отпусти им бутылку, Артем! Не конфликтуй!
Парень воскликнул:
– Во! Делай то, что тебе шеф говорит!
Бармен молча подал парням бутылку, четыре банки пива. Александр выставил на стойку тарелку с бутербродами. Старший из четверки усмехнулся:
– Колбаса, надеюсь, свежая?
– Свежая! Забирайте заказ, не задерживайте очередь.
Парни с водкой, пивом, бутербродами и четырьмя стаканами устроились за столиком у окна.
Народ схлынул через час. Кафе опустело. Лишь четверо парней, опустошив и бутылку и банки, разделавшись с бутербродами, продолжали сидеть за столом, дымя дорогими сигаретами. Александр подошел к ним:
– Так, ребята, а вот курить в зале запрещено. Прошу расплатиться и пройти на улицу, там травитесь хоть до посинения.
Один из парней обратился к тому, что ранее рассматривал Тимохина:
– Рудик! Тебе не кажется, что хозяин этой забегаловки борзеет?
Рудик взглянул на приятеля:
– А с чего ты взял, Перс, что этот мужик хозяин бадыги? – И перевел взгляд на Александра: – Или мой кореш прав? И ты действительно хозяин кафе?
– Я – хозяин, твой корешок прав!
– Значит, ты накладываешь здесь запреты?
– Значит, я, что дальше?
– Ничего!
Рудик затушил окурок в банке:
– Хоп, братва! Посидели, хватит. – Взглянул на Тимохина: – Мне понравилось у тебя, хозяин. Теперь мы будем частыми гостями твоего заведения.
Александр произнес:
– От чего я не в особом восторге. Но запретить вам появляться здесь не могу. К сожалению!
– Да, ты борзый! Хотя в наше время выживает сильнейший. Пока тебе это удавалось. Что будет дальше – посмотрим. Одна просьба, шеф. Забронируй за нами этот столик и скажи бармену, чтобы обслуживал без очереди. Мы не та пьянь, что трется возле стойки!
– А отдельный кабинет для вас не соорудить?
– Не надо! – ответил Рудик спокойно. – А за обслуживание я готов платить. Так как, договорились?
– Возможно, договоримся, если ты и твои дружки перестанут тыкать, обращаясь к старшему по возрасту, и будут вести себя скромнее. А лучше найдите себе другое кафе, где возле стойки не трется всякая пьянь!
Рудик, ухмыляясь, развел руки:
– Что лучше для нас, а что нет, извините, шеф, наше дело, а в остальном ваши условия, – на слове «ваши», он сделал ударение, – вполне приемлемы. До свидания, шеф! Скорого свидания.
– Счастливого пути!
Парни поднялись. Рудик подошел к стойке, рассчитался, и странные посетители покинули кафе.
Подошел к стойке и Тимохин:
– Как тебе новые клиенты, обещавшие стать постоянными?
– Я предпочел бы не иметь подобных клиентов.
– Почему?
– Вы что, не видите, это же бандиты?! Мне вечером Славик звонил, рассказал о хромом. Вчера появился хромой, сегодня заявились молодчики. Неспроста все это!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что кто-то положил глаз на кафе.
– Кто?
– А черт его знает. Но один из сегодняшних пацанов мне известен. Лично не знаком, но о делах его наслышан.
– Конкретней!
В зале никого не было. Только слышалось с улицы, как усердно работал дворник Петрович. Бармен поднялся:
– Дело в том, что у моей сестры муж в бандитах был. В то время город делили две группировки. Мирзы и Вано. Вано притащил сюда чеченов, и те быстро подвинули бандитов Левоева. Затем чечены уехали на родину. Вано тоже куда-то исчез. Но у Вано в банде были не только чечены, но и местные. Так вот местные, оставшись без главаря, разделились. Кто-то подался к Мирзе, а кто-то к Боксеру.
– Но ты же говорил, что город контролировали только две группировки? Мирзы и Вано? Откуда взялся какой-то Боксер?
– Боксер и раньше был, – ответил Артем. – Но его банда, состоящая в основном из малолеток и бывших спортсменов, больше шакалила в области. И заявила о себе в городе после распада группировки Вано. Но не о них речь. Муж сестры подался к Мирзе и оказался в бригаде, занимавшейся рэкетом на объездной дороге. Недалеко от газовой заправки, что у старого завода, был кабак, которым владели армяне. Раньше их «крышевал» Вано. Без него армяне остались и без «крыши». Мирза решил прибрать к рукам бизнес армян. И начал делать это агрессивно. Как-то вечером в кабак явились отморозки Левоева. Они устроили погром в ресторане. Во время погрома убили двух официантов. Через несколько дней армяне, бросив кабак, свалили из города. Сейчас там рулят люди Мирзы. В погроме участвовал муж моей сестры, вместе… с тем, кого сегодняшние гости называли Рудиком. Они потом обмывали погром. На этом шабаше был и я. Родственничек притащил.
Александр произнес:
– Вот оно, значит, что? Но если Мирза решил прихватить наше кафе, то почему не действует агрессивно, как в случае с армянами? Засылает гонцов, те чего-то вынюхивают. Не проще было бы сразу налететь стаей, тем более Левоев наверняка знает, что у меня нет никакой «крыши»?
– Вот это и мне непонятно! Видимо, у бандитов насчет вашего кафе какие-то особые планы.
– Какие?
– Ну откуда мне знать, Сан Саныч?
– А ты у мужа сестры поинтересуйся. Может, прояснит обстановку?
Артем вздохнул:
– Нет больше родственничка. Месяца три назад, сразу после того, как грабанули обменный пункт у вокзала, помните тот случай?..
Тимохин кивнул:
– Помню! Жестокое ограбление. Бандиты убили всех, кто находился в обменнике, хотя никакой необходимости в этом не было.
– Да! Так вот на следующее утро после ограбления труп Лени, бывшего мужа сестры, нашли в лесу недалеко от моста через реку. С аккуратной дыркой во лбу и несколькими стодолларовыми купюрами из тех, что были взяты в обменнике. Так что не у кого, Сан Саныч, спрашивать!
– Ясно! Ладно, попробуем разобраться со своими делами сами. Но, Артем, если ты считаешь, что работать в кафе стало опасно, не держу. Можешь уйти! Не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.
– Что вы такое говорите, Сан Саныч? Никуда я не уйду.
– Ну, смотри. А вообще, благодарю. Да, Славику позвони, узнай, он останется? Или мне срочно искать замену? Добро?
– Позвоню!
В кафе вошла Татьяна. Александр сразу же пригласил ее за столик в дальнем углу зала.
– Ну, что скажешь, любовь моя? Как проводила Олю, как доехала до работы? Что заметила?
Супруга Тимохина откинулась на спинку стула:
– Дай отдышаться! Торопилась. В школе Олина учительница задержала, а потом долго троллейбуса не было. Спешила.
– Отдышись! Может, кофе?
– Сам приготовишь?
Тимохин крикнул бармену:
– Артем! Сделай, пожалуйста, нам с женой два кофе! Два двойных кофе.
– Хорошо, Сан Саныч.
Артем принес две чашки с блюдцами, поставил на стол. В зал начали входить дневные посетители, и бармен приступил к исполнению своих прямых обязанностей.
Татьяна же, выпив кофе, сказала:
– Ну а теперь слушай. Проводила Олю без проблем, не считая разговора с учительницей, но та только хвалила дочь, однако время отняла. Добралась тоже без происшествий. Никого, кто откровенно следил бы за мной, не заметила. Ну, разве что и у школы, и в троллейбусе видела одного и того же мужчину. Думаю, это простое совпадение.
Александр спросил:
– Почему на этого мужчину ты обратила внимание? Только из-за того, что дважды видела его рядом с собой?
– Нет, не только. Будь он неприметным, я бы и не заметила его.
– Чем же он отличался от других?
– Тем, что хромал!
– Что? Хромал?
– Да! И я сразу вспомнила о хромом посетителе кафе. Но уж очень безобидно выглядел тот, кого я видела. На бандита совершенно не похож, да и не молод.
– Так! Ты рассмотрела физиономию своего попутчика?
– Да! Жалкое такое лицо. Обиженное какое-то.
– А ну пойдем-ка к стойке!
– Мне надо на кухню, Саша!
– Успеешь!
Тимохины подошли к стойке. Александр попросил Артема набрать номер Славика. Тот набрал и передал трубку Александру:
– Алло! Славик? Тимохин. Не разбудил?
Сменный бармен ответил, зевая:
– Считайте, что нет. Доброе утро, Сан Саныч!
– Привет! Ты запомнил хромого, что приходил в кафе?
– Запомнил!
– Поговори с женой и опиши его!
Александр передал трубку супруге.
Спустя минуту Татьяна сказала мужу:
– Это был он, посетитель кафе!
Тимохин вернул трубку бармену, проводил жену на кухню. Там Татьяна, положив руки на плечи мужа, тихо спросила:
– Нам угрожает опасность?
– Не знаю! Боишься?
– Боюсь!
– Тогда сегодня твой последний рабочий день в кафе. В час мы вместе поедем в школу, заберем дочь, и я отвезу вас домой. А вечером прикинем, как поступить дальше.
– Но кто и что хочет от нас, Саша?
– На это пока у меня нет ответа, но думаю, он скоро появится. Ты, главное, не волнуйся. Все будет хорошо. Мне приходилось сталкиваться куда с более серьезным и опасным противником, нежели местные бандиты. И здесь, в конце концов, областной город, а не населенный обкуренными придурками крохотный Кара-Тепе.
– Да, на что ты способен, мне известно!
– Тебе известно далеко не все, на что я способен. В общем, так, готовь бутерброды на смену Артема и завтрашнее утро, я дам объявление в газету о найме повара. Сейчас, когда многие потеряли работу, твое место долго вакантным не будет.
Татьяна сощурила глаза:
– Надеюсь, ты не выставишь в объявление условие, чтобы поваром была молодая, симпатичная женщина до тридцати лет, незамужняя и бездетная?
– Ты на что намекаешь?
– Ни на что. Просто спросила.
– Я покажу тебе текст объявления!
– Зачем, если его можно будет прочесть в очередном номере местного рекламного еженедельника?
– Тоже верно!
Послышался голос бармена:
– Сан Саныч! Вас дворник просит выйти на улицу.
– Ему-то что понадобилось?
– А черт его знает. Скорей всего решил развести на стакан водки!
– Будет ему водка!
Тимохин повернулся к супруге, поцеловал ее:
– Значит, до часу, потом за дочерью и домой. Расчет привезу вечером!
– Как скажешь! Ты муж, я жена! А жена должна слушаться своего мужа! Если любит, конечно. Я люблю, а посему повинуюсь, но обещай, что ты не ввяжешься ни в какую авантюру.
– Обещаю! Война мне не нужна. Судя по поведению бандитов, она не нужна и им. Значит, что? Значит, не все так плохо. Ничего, Танюша, прорвемся! До часу! Пошел!
Проходя мимо стойки, Александр задержался возле бара:
– Артем, выбери время и дай объявление в газету о том, что кафе срочно требуется повар. Оплата по договоренности!
– Татьяна больше не работает у нас?
– Не работает!
– Правильно!
– Что правильно?
– То, что вы убираете ее отсюда! По крайней мере будете чувствовать себя спокойней.
– Это точно! Я к Петровичу!
Александр вышел на улицу, где его ждал дворник.
– Здравствуй, Петрович, что у тебя?
– Желаю здравствовать, Сан Саныч! У меня вот что. Если вас интересует бомж Василий, то он минут пять назад прошел во двор. Сказал, голова болит, отлежаться надо. В подвале, на лежанке своей!
– Ясно! Спасибо за информацию, Петрович. Василий действительно интересует меня. А ты, смотрю, уже убрал все?
– Да уж постарался!
– Самочувствие как?
Дворник вздохнул:
– Могло быть гораздо лучше! Но…
Александр прервал Петровича:
– Ступай к Артему, пусть выдаст тебе бутылку водки. Скажи, я распорядился! И иди отдыхай. Заслужил! Но если не хочешь водки, могу поощрить деньгами.
– Да на что они мне? Опять-таки купить бутылку? Возьму натурой здесь. А вам спасибо, Сан Саныч, за доброту вашу!
– Какая же это доброта? Ведь получается, желая тебе лучшего, делаю худшее. Сам спаиваю тебя!
– Бросьте, Сан Саныч! Еще никто никому насильно в рот водку не заливал. А мне без нее жизнь не жизнь. Трезвым ведь сразу свою покойную супругу вспоминаю. Хорошо мы жили, Саныч, всем бы так. А как вспомню, так впору петлю на шею и… так что мне хуже уже никогда не будет. И лучше тоже. Спасение в забвении.
– А ты вспоминай самые счастливые дни в своей жизни!
– Смерти моей желаешь? У нас с Лидой вся жизнь одним счастливым мгновением пролетела. И наступила мгла.
– Ну, ладно! Если помогает, пей!
Александр без труда нашел бомжа, так как прекрасно знал, где тот устроил себе пристанище. Василий лежал на самодельном щитовом лежаке, рядом с трубами отопления дома. Он открыл глаза, услышав звук шагов Тимохина. Увидев майора, произнес:
– А, это ты, Сан Саныч, а я уж подумал, опять тот хромой заявился.
Александр поприветствовал бездомного:
– Здравствуй, Василий!
– И тебе того же!
Тимохин присел на ящик, стоявший у подобия стола, на котором лежали буханка черного хлеба, банка консервов, пачка сигарет «Прима» и несколько коробков спичек. От Василия исходил слабый, но уловимый запах перегара.
– О каком хромом ты сказал?
– А разве не он – причина твоего появления здесь?
– Ты прав! Он!
– Что хочешь узнать?
– Все, что касается этого человека и в первую очередь то, что вчера он делал здесь, в подвале этого дома. Ты что-нибудь можешь сказать по этому поводу?
Бомж приподнялся:
– Немногое, но могу. И тебе скажу! Хотя он просил не делать этого.
– Просил не говорить о вашей встрече мне?
– Не только тебе, никому вообще, если не желаю заиметь крупные неприятности, как будто мне осталось что терять. И можно чем-либо запугать. Труп не испугаешь. А я умер. Тело еще существует, а душа давно отлетела в небеса.
– Перестань раньше времени хоронить себя. Твоя беда в том, что ты не хочешь ничего менять. Ты сдался, сломался и существуешь по принципу – прошел день, и хрен с ним. А ведь все еще можно исправить.
– Возможно, ты и прав! Но я действительно не хочу ничего менять и жду смерти как избавления. Одного ночами прошу у господа, чтобы легкой была эта смерть. Чтобы вечером уснул, а утром не проснулся. Большего на этом свете мне ничего, Саныч, не надо. Я знаю, ты добрый человек. Сделал бы все, чтобы вытащить меня. И просить не надо. Но я не хочу этого! А значит, все останется как есть! Одно все же попрошу. Сдохну, похорони как положено?! Со священником.
– Перестань!
– Уже перестал. Ты выполнишь просьбу. И я спокоен. А насчет хромого скажу тебе вот что. Встретились мы в подвале случайно. Но это была не первая наша встреча. Точнее, для меня не первая. Однажды на свалке я видел этого урода. Возле крутого джипа. Такой в городе у одного человека. Впрочем, человеком его назвать нельзя. У Мирзы. Надеюсь, ты знаешь, кто такой Мирза?
Тимохин кивнул:
– С недавних пор знаю. А что они делали на свалке?
– Чей-то труп привозили. Понятно, не на иномарке. С джипом на свалку заезжал грузовик. Из него труп и выгрузили в яму, а яму бульдозер разным хламом засыпал.
– Откуда тебе это известно? Сам видел?
– Нет! Дружок, что держит там участок, на котором и я иногда подрабатываю, собирая цветной металл, рассказывал. Вот он все своими глазами видел.
– Значит, хромой был на свалке с Мирзой?
– Да! Они вместе наблюдали за «похоронами». Дружок у меня любопытный, ночью раскопал яму, посмотреть, кого это бандюки похоронили, а заодно и поглядеть, не осталось ли на трупе чего ценного. Ни ценностей, ни денег не нашел, а труп опознать при всем желании невозможно, и лицо и руки были сожжены кислотой. Вот так, Саныч!
Александр закурил:
– Что же творят эти нелюди?
– Правильно сказал, нелюди! Поэтому я чуть не обмочился, увидев вчера в подвале того хромого. Подумал, разузнали бандиты, что дружок про труп на свалке знает, а заодно и про то, что он мог поделиться информацией со мной. Вот и решили убить. На хрена им свидетели? Тем более такие, как мы, которых никто и искать-то не будет. Хорошо, темно здесь, особенно со свету. Не увидел хромой моего испуга. Подай, пожалуйста, «Приму» и спички, а заодно и банку-пепельницу, что за ящиком должна быть.
Тимохин выполнил просьбу бомжа. Тот закурил, нервно и глубоко затягиваясь. Затушив окурок, Василий продолжил:
– Короче, столкнулись мы с ним прямо за перегородкой. Он спрашивает: «Кто такой»? Я в ответ: «Бомж!» Он говорит: «Бомж – это хорошо, давно бомжуешь?» Я отвечаю: «Как бандиты хату отняли». Он интересуется: «За долги небось?» Я говорю: «Нет, просто жил один, наехали, прессанули, заставили бумаги подписать, сунули мелочовку и выкинули на улицу». Хромой усмехнулся: «Бывает, хорошо еще в живых оставили». А потом попросил показать подвал. Ну провел я его по подвалу. До твоей стены с дверью. Хромой спрашивает: «А это что?» И на стену с дверью указывает. Я отвечаю, мол, за перегородкой погреб хаты, переоборудованной под кафе. В погребе склад. В складе товар всякий. Он и стену осмотрел, и дверь. Сказал – крепко сделано. Бережет хозяин кафе свое добро. О тебе спросил. Ответил, что знаю тебя только в лицо. Никаких отношений. Да и кому есть дело до бомжа? Он согласился. Затем сунул сто рублей и предупредил, чтобы я о встрече никому не говорил. Если не хочу заиметь крупные неприятности. Я ему: «Кому мне говорить? Котам, что по подвалу шарахаются? Таким же бездомным?» Хромой рассмеялся: «Даже котам не говори. Иначе не жить!» И ушел! Я обождал чуток, да и сам отчалил. Думал, на свалке пару недель прокантоваться, а сегодня с утра почувствовал себя плохо. Там притулиться негде, вот и вернулся.
Тимохин произнес:
– Ясно! И непонятно, почему хромой обхаживал кафе. Даже подвалом интересовался.
– Да что тебе непонятно? На кафе твое бандюки нацелились. И это очень плохо. Хотя… смотря как разойдетесь. Но скорей всего, попрут в нагляк.
– Так почему не наезжают? Кружат рядом второй день, как вороны, но на дистанции. На прямой контакт не идут. Чего выжидают?
Бомж почесал давно немытую голову:
– Вообще-то Мирза должен бы с ходу кафе брать! Силой! Тем более что отморозков у него хватает.
– Вот и я о том же. Но бандиты медлят. Почему?
Василий пожал плечами:
– Не знаю! Но что-то затевают точно!
– Ладно. Спасибо за то, что рассказал. Минут через пять подойди к двери подвальной. Я тебе еды нормальной и лекарств из аптечки передам.
– Мне бы водки. Перед сном стакан – лучшее лекарство.
– И водку получишь.
– Только ты сам передай. Увижу бармена, не подойду!
– Договорились.
Александр вернулся в кафе. Как и обещал, спустившись в погреб, передал бомжу лекарства, еды различной, бутылку водки, еще пару пачек сигарет. После чего поднялся в зал, где веселилась небольшая компания молодых людей, присел за дальний столик, задумался. Артем, воспользовавшись моментом, протер полы и расставил все столики по местам.
Тимохин попытался проанализировать обстановку, но так и не смог понять логики действий бандитов Мирзы. Не хватало информации. Очевидным являлось одно: кафе оказалось в зоне интересов бандитов. Просчитать бы, в чем этот интерес. Но данное невозможно. Опять-таки из-за недостаточности информации по замыслу главаря организованной преступной группировки. Однако долго так продолжаться не будет. Бандиты обязательно проявят себя. И вот тогда, когда Мирза приоткроет карты, Тимохин получит шансы просчитать цель противника. А просчитав и оценив обстановку, сможет принять решение на контрдействия. Так просто он не сдастся, не сломается, на уступки не пойдет. Майор спецназа Тимохин не бомж Василий. Бандиты получат достойный отпор. Но… все это после того, как Мирза проявит себя. А пока следует позаботиться о безопасности семьи. Прикрыть самый уязвимый участок обороны, лишив врага возможности нанести главный удар с тыла. И продолжать работать так, словно он ничего не замечает, ни о чем не догадывается. Вот только удастся ли надежно обезопасить семью? Вопрос. Эх! Ему бы сейчас пару-тройку ребят из секретной группы спецназа «Фергана». Вот тогда совсем скоро не у Тимохина, а у Мирзы реально появились бы проблемы. Но никого из боевых друзей в Городе не было. Так что приходилось рассчитывать только на себя. Вступать в схватку при явном и значительном преимуществе жестокого, безжалостного противника. И другого пути у майора Тимохина не было.
Размышления Александра прервала супруга. Она присела напротив:
– О чем ты так сосредоточенно думал?
– О жизни! О нас с тобой!
Он взглянул на часы – 13.03.
– Так! Пора ехать! Ты готова?
Татьяна улыбнулась:
– Я-то готова, а вот ты, по-моему, нет!
– Глупости! – Он поднялся: – Артем! Объявление дал?
– Да!
– Хорошо! Я отлучусь на час и вернусь!
– Можете не спешить. Сейчас особой работы не будет.
– Если что, звони на мобильный.
Александр с супругой без проблем добрались до школы. Тимохин внимательно следил за машинами, следующими сзади его «десятки». Откровенной слежки не заметил. Значит, таковой не было или осуществлял наблюдение профессионал высокого класса. Вряд ли настоящий профи пошел бы в услужение к какому-то провинциальному авторитету. Следовательно, за «десяткой» не следили. Не заметил Александр ничего подозрительного и возле школы, и возле дома. А также по пути назад в кафе. До вечера клиентов было мало. А вот после пяти народ повалил. Объявились и четверо молодых людей, во главе с Рудиком. Присели за тот же, что и утром, столик. Рудик жестом подозвал к себе Тимохина. Тот, выдержав паузу, подошел и с ходу повысил голос:
– Ты знаешь, кому пальцами щелкать будешь, корешок? Своим «шестеркам». Чего надо?
Рудик побледнел, но сумел взять себя в руки и удержать подельников:
– Ну, извините, коль вы неправильно поняли жест. Я всего лишь хотел привлечь ваше внимание.
– Дальше?
– А дальше, как и договаривались. Ваш человек обслуживает нас, мы за это платим.
Тимохин произнес:
– Во-первых, мы еще ни о чем не договаривались, во-вторых, бармен, как видишь, занят. Так что либо ищи с дружками другое кафе, либо жди.
– Вот как?
Рудик оглядел подельников:
– Не очень-то гостеприимно нас здесь встречают. Что будем делать?
Один из четверки пробурчал:
– Дай, Рудик, «бабки» хозяину бадыги, пусть сам обслужит.
Рудик взглянул на Тимохина:
– А что? Компромиссное решение. Как вы на это смотрите, Александр Александрович?
– Плохо смотрю. Я никого не обслуживаю. В общем, либо уходите, либо ждите.
– А что-то не видать вашей красавицы-жены? Без нее в кафе неуютно.
Тимохин наклонился к старшему четверки парней:
– Вот это, Рудик, тебя не касается. И чтобы больше о моей жене я от вас ни слова не слышал.
– Я всего лишь комплимент ей сделал, и все!
– Она обойдется и без всяких дешевых комплиментов. Запомните сказанное – дважды повторять не буду.
Один из парней спросил:
– А что будет, шеф?
Но Рудик рявкнул на него:
– Заткнись, Пузырь! Не лезь не в свои дела. – И ту же повернулся к Тимохину: – Все нормально, шеф! Мы подождем.
– Ну ждите, если вам больше нечего делать.
Александр вернулся к стойке, помогать Артему.
Они кружились с толпой до семи часов. Четверка, через Пузыря запасшись пивом, продолжала сидеть за столом.
Тимохин, наклонившись за пачкой сигарет, тихо спросил бармена:
– Артем! А Рудик тебя не мог запомнить, когда бандиты обмывали погром армян?
– Нет. Он и не смотрел в мою сторону. Пил, с какой-то шлюхой развлекался, раздев ее догола. При всех с голой танцевал. А я вскоре ушел оттуда. Нет, он не мог меня запомнить. Кроме того, темно тогда было, и весь шабаш при свете фар машин проходил.
– Ясно! Иди-ка, обслужи их. А то скоро закрывать. Кстати, и предупреди, что у них всего час.
Бармен кивнул:
– Сделаю!
Бандиты, заказав бутылку, распили ее и уехали на светлой «девятке» в сторону рынка.