Глава 2

Я ведь предупреждал вас, что это очень необычная история, верно? Хорошо. Ну так вот, переодевшись людьми и встав на задние лапы, две гиены проникли в Англию и начали новую жизнь – как Фред и Амелия Хвостоуны.

Это было не очень-то легко. Хвост им приходилось прятать всё время. Как правило, у людей нет хвостов, и, если бы Хвостоунов кто-нибудь заметил размахивающими хвостами направо и налево, это определённо стало бы предметом обсуждения.

Ещё они поняли, что смотрятся человекоподобнее, когда надевают шляпы (вместе с одеждой). Спот (теперь Фред) нашёл зелёную шляпу от солнца среди вещей настоящего Фреда, а Сью (теперь Амелия) соорудила себе элегантный тюрбан из шарфов настоящей Амелии – этот головной убор великолепно скрывал торчащие уши.



Кроме того, очень скоро они выяснили, что люди смеются далеко не так часто, как гиены, да и вообще не слишком привлекают к себе внимание. По правде говоря, стюардесса отчитала их за слишком громкий смех, когда рассказывала перед взлётом правила безопасности.

Хвостоунам пришлось научиться сдерживать порывы смеха до тех пор, пока они не окажутся в безопасности, у себя дома. Но даже под собственной крышей они время от времени тыкались мордами в подушку, подавляя гогот, – чтобы соседи ничего не заподозрили.

– Нам ни в коем случае нельзя обращать на себя внимание, – говорил Фред. – Люди и без того достаточно на нас глазеют.

Не будет преувеличением сказать, что жители Теддингтона считали Хвостоунов необычной четой. Впрочем, никто не приходил к выводу, будто они пара гиен. Скорее, дело было так: поскольку Фред и Амелия смеялись дни напролёт, люди считали их хорошей компанией – и легко начинали с ними дружить.

Обмануть детей бывало сложнее. И это как раз потому, что дети часто куда умнее и гораздо наблюдательнее, чем их родители. Вероятно, вы и сами замечали. Едете вы в автобусе, и заходит в него кто-то необычный или у него есть что-то особенное во внешности, и стоит вам только спросить: «Мама, а почему у этого дяди…?» – как все взрослые вокруг принимаются шикать на вас и кричать: «Ты что, это невежливо!» Кажется, они никогда не замечают, как странно могут выглядеть окружающие.

Так случалось с Амелией в первое время. Ребёнок вдруг вперит в неё взгляд и дёргает родителей за рукав. Ему, конечно, быстро приказывали прекратить, и опытным путём Амелия выяснила: когда она надевает очки и широкополую шляпу, даже дети не обращают внимания на её мордоподобный нос и острые зубы.

Новое жильё гиен, расположенное по адресу Фэйрфилд-роуд, 41, казалось Фреду и Амелии прекрасным. У них была трёхкомнатная квартирка с садом – вернее, полдома. А ещё – гараж с ярко-синей «хондой» внутри.



– Знаешь, на этом фоне наша старая добрая пещера выглядит очень грязной и тёмной. Здорово иметь окна, чтобы глядеть через них на улицу! – воскликнула Амелия, едва они вселились.

– У меня всё зудит, так я хочу выкопать нору в саду, – признался Фред, прикусывая губу и взмахивая лапами в воздухе, словно он уже изо всех сил копает.

– Я тоже! Так за чем дело стало! Вот только дождёмся темноты, – поддержала его Амелия.

Им многому пришлось научиться, и очень быстро. Например, переходить дорогу поначалу было той ещё задачкой – немного напоминает отпрыгивание от разъярённого носорога, как они оба отметили.

Поход в магазин – вот это по-настоящему странное занятие. Лишь наблюдая за людьми, они поняли, что за всё необходимо платить.

– Какая досада! – возмущалась Амелия, пока они с Фредом бродили вокруг гипермаркета.



– М-да, – вздохнул Фред. – Очевидно, эта штука называется «деньги». Ты хранишь это в сумочке, и перед тем как забрать домой еду, надо отстоять очередь на кассе и только потом обменять продукты на обрывки бумаги и кусочки металла.

– По-моему, всё это полнейшее безумие! – фыркнула Амелия, подавляя заливистый смех.

Но, как они поняли, эта штука с деньгами станет большой проблемой. Они нашли немного бумажных листков – «наличных», так их называют, – в комоде в спальне, но надолго этих бумажек не хватило.

– Я тут прочитала в одном журнале, что у людей есть какое-то место, куда они ходят и называют его «работа», – объявила Амелия однажды утром.

– Ходят – как в туалет, что ли? – совершенно невинно уточнил Фред.



– А-ха-ха, хе-хе-хе! – взвизгнула Амелия. – Нет! Люди ходят работать, в офис там или ещё куда, это и называется «работа».

– И зачем же они это делают?

– Ну, им за это деньги дают. Что-то вроде обмена проблем на деньги, благодаря которому ты можешь потом получить еду и одежду.

– Но разве это не глупость? – воскликнул Фред, когда он наконец всё понял.

– М-м-м, пожалуй, – согласилась Амелия, перебирая пачку небольших листов на кухонном столе. – Но деньги помогли бы вот с этим.

– А что это?

– Это называется «квитанции».

– Квитанция – это название какого-то растения? Как традесканция или опунция?

– К сожалению, нет. Ты заметил эту прекрасную питьевую воду, что льётся из крана?

– О да-а, она вкусненькая!

– Ну так вот, она не бесплатная. За неё надо платить, – объяснила Амелия.

– Постой-постой, – удивился Фред, – вода же падает с неба, она никому не принадлежит, как она вообще может чего-нибудь стоить?

Амелия покачала головой:

– Не спрашивай меня. Но квитанция перед нами. И другие тут же: за тёплые батареи, за удобный электрический свет. Всё, всё, вообще ВСЁ стоит ДЕНЕГ! – Она подбросила пачку счетов, и те медленно и тихо падали на пол, задевая стоявших в недоумении гиен.

Наконец Фред заговорил:

– И-и-и… Что же нам теперь делать?

– Не беспокойся. Нам придётся найти работу, да и всё. Зарабатывать деньги. Чем бы ты хотел заняться? Кем стать? – улыбнулась Амелия.

– Хочу управлять поездом! – с лёту ответил Фред. – Провожающих просим выйти из вагона! Поезд отправляется, будьте осторожны! Врум-врррррум!

Отсмеявшись, Амелия вздохнула:

– Нет, дорогой, боюсь, это не вариант.



– Таксист? – предложил Фред. Он научился водить «хонду» во время коротких разведывательных поездок по Теддингтону, правда, ещё не очень справлялся с круговыми развязками.

– Эм-м, тоже вряд ли, – ответила Амелия, вспомнив, как однажды Фред проехал такую развязку поперёк, вместо того чтобы двигаться по кольцу. – Тебе нужно заниматься чем-то, в чём ты действительно хорош.

За этими словами последовала тишина.

Посмотрите правде в глаза: это не так-то легко. Две безработные гиены, переодетые людьми… Чем, чёрт возьми, они могут заниматься?!

Неделя шла за неделей, и деньги в сумочке закончились. Стопка квитанций росла и росла. Гиены так проголодались, что стали наведываться в парк по ночам, чтобы поймать белку-другую на обед. Фред даже поковырялся в мусорном баке позади супермаркета и вернулся домой с малость протухшим говяжьим фаршем.



Но в итоге удача всё-таки вернулась к ним. Амелия начала торговать за прилавком на местном рынке: сначала она продала самодельный тюрбан из шарфов, а затем принялась делать самые необычные шляпки. В дело шли коробки из-под яиц, крючки для одежды, старые птичьи гнёзда – они, кстати, стали популярной деталью свадебных нарядов в Теддингтоне. Фред тоже нашёл работу по сердцу: писать шутки для рождественского печенья. Тут ему вовсе не нужно быть серьёзным, он мог смеяться весь день – и никому не было до этого дела.



Так что Амелия и Фред оказались вполне довольны своей новой жизнью: погода была не такой жаркой, как в Африке; люди иногда поглядывали на них искоса, но никто и не догадывался, что они – гиены; они зарабатывали достаточно денег, чтобы оплачивать счета и ходить по магазинам.

Они думали, что не могут быть счастливее, пока однажды ночью, после небольшого приступа, который она приняла поначалу за боль в желудке после съеденного бургера, Амелия не родила двоих близнецов – или мне лучше сказать щенков?

Вот тогда-то Хвостоуны посмеялись – от всей души.