Домой Варьке идти не хотелось. Что там её может ждать? Пьяный отец, который избивал и её, и мать. Она, семнадцатилетняя девчонка, никак не могла понять, зачем мать терпит такого деспота мужа. Что это за любовь такая. Некуда идти? Но сколько у нас сейчас живёт неполных семей. Так она шла, но ноги её несли обходными путями, выискивая самый дальний путь к дому. А точнее, к тому аду, в котором она жила. Конечно, отец пил не каждый день, но, когда он напивался, был жестоким, беспощадным, злым, и это зло воплощалось сине-фиолетовыми синяками на телах его женщин.
– И почему я должна терпеть такие издевательства? Она задавала матери вопросы, а та только вздыхала и утверждала, что надо терпеть. Что такая у них судьба, и что люди подумают, если она сама семью разрушит. Закончив рефлексировать, Варя нажала на дверной звонок. Дверь открыла мама.
– Ты ключи потеряла?
– Нет, доставать не захотела, они на дне сумки.
– Дома? – шёпотом спросила Варя.
– Нет, ещё. Варя, помажь синяки бодягой, быстрее пройдут, – попросила мама.
– Не хочу я ничего мазать, я хочу, чтобы ты развелась, – заявила дочь.
***
Вчера пьяный отец в порыве гнева избил свою «кровиночку любимую» для профилактики, чтобы тройки не носила.
– Какие тройки, дневник посмотри, прежде чем руки распускать, – пыталась выбежать из комнаты Варя.
– Я твой отец и обязан тебя воспитывать, – крикнул отец, голову пронзила боль.– Меня тоже отец воспитывал.
– Видимо было за что? – огрызнулась Варя и выскользнула из комнаты, проскочив под замахнувшейся на дочь рукой отца. Кулак упыря буквально в сантиметре просвистел над её головой. На бегу схватила туфли и выскочила в подъезд, обулась и позвонила в дверь к соседке на первом этаже.
– Тётя Поля, здравствуй, пустишь? – извиняясь, спросила Варя.
– Опять этот ирод напился? Проходи, Варенька, бедные, вы бедные, – запричитала старушка.
Следом спустилась мама.
– Максимка-то, что, ему, окаянному, сдачи дать не может? – спросила бабулька, и так зная ответ.
– Не может, – ответила Варя.
– Ну, пойдёмте, дорогие, чаю попьём, да и укладываться будем, вечереет уже, – распорядилась сердобольная соседка.
Отец никогда не бил по лицу, чтобы синяков не было видно. Но разве спрячешься от любопытных девичьих глаз в школьной раздевалке. Девчонки, конечно, обсуждали, сочувствовали однокласснице. Но, молчали. Что могут сделать школьницы против детского насилия.
***
–Пошли, урок уже закончился, ну ты чего зависла, – позвал её Макс.
–Домой идти не хочется. Наконец-то, я окончу школу и уеду подальше от «родного дома». Поступлю в институт. Стану прокурором и буду сажать этих тварей, которые детей и жён своих избивают, – размечталась Варвара.
–Ну ты даёшь, подруга, ты могла и после девятого сбежать из дома и в правовой колледж поступить, – не согласился Макс.
–Нет, не могла, в прокуратуру только после очного юридического берут, я узнавала, – объяснила Варя.
–Я буду честным прокурором и буду стоять на защите прав тех, кто не может за себя постоять в силу своего возраста или менталитета.
–Очень пафосно, но я тебе верю, ты добьёшься своего, ты всегда своего добиваешься, – согласился Макс.
По дороге домой Варя вела внутренний диалог, как будет вести дела и наказывать преступником.
–Знаешь, мне вчера ночью приснилось, что отца посадили в тюрьму, и каково было моё разочарование, когда эта картина рассеялась с первыми лучами солнца, а я проснулась в своей комнате, – жаловалась она Максу. А так хотелось чтобы зло было наказано.
Макс, её друг и одноклассник – спокойный и умный парень, собирался поступать в тот же университет, только на факультет программирования и информационной технологии. Он, добрый, заботливый, но он не защитник, точнее, не драчун. И против её отца точно не потянет. Варвара это понимала и не ждала от него решительных действий. Она сама выбрала этого «заучку», потому что он не нёс в себе угрозы. Это был один из основных критериев выбора парня, а выбор у неё был. Жаль только, что он не мог защитить её от отца. Максим нравился Варе не только характером, но и внешне. Черноволосый юноша с карими глазами, обрамленными чёрными бархатными ресницами, с правильными чертами лица, не красавец, но в то же время симпатичный и благонадёжный.
Мама одобрила выбор дочери.
– Он у тебя спокойный, – сказала она, когда Макс ушёл домой. Накануне они вместе готовились к экзаменам. Отец был трезв и расположен к благодушному общению с семьёй.
– Он может и умный, но больно уж рохля, – выдавил резюме отец. У вас ведь в классе учится Мишка Левин, хороший парень, я его отца знаю. Ещё он боксом занимается, присмотрись к нему, – посоветовал отец.
– У нас уже есть один «кухонный боксёр», – пробубнила себе под нос Варя, да и сама она устала быть боксёрской грушей. Разговаривать с отцом было бесполезно. Он всегда чувствовал свою правоту, но особенно ужасало то, что он чувствовал свою безнаказанность.
В выходные приехала тётя Лена, мамина сестра, и когда Варвара с ней поделилась своими соображениями, она ответила:
– Не все спортсмены распускают руки, и не все тихие парни не испытывают агрессию. Наоборот, когда мужчина в своей силе уверен, он девочек не обижает. Только трусы поднимают руку на слабых, потому что боятся сильных. Так они самоутверждаются.
– Выходит, что мой отец – трус? – недоверчиво спросила Варенька.
– Выходит, что так, – утвердительно кивнула тётка.
– Тётя Лена, объясни маме, что нельзя так жить и терпеть такое унижение. Разве это любовь? – умоляюще просила племянница.
Тётка заметила:
– Варенька, любовь – это наши эмоции, а отношения в паре несут ещё и экономический аспект.
– Не надо мне лекцию читать, кругом одни психологи, – обиделась Варя тёткиному тону.
– Варя, ты родилась в начале девяностых, это было страшное время, врачам месяцами не платили зарплаты. А вы жили очень прилично и не голодали, как некоторые. И одежду покупали не с китайского поезда Пекин – Москва.
– А сейчас, куда вы с мамой пойдёте жить, на улицу? Отец о вас заботится, как умеет.
– Думаешь, легко будет жить вам вдвоём на нищую зарплату терапевта?– возразила тётя нетерпеливой племяннице.
– А терять уважение к себе из-за экономического аспекта стоит? – закричала Варя.
– Думаю, не стоит, но это личный выбор каждого, девочка. Тебе придётся принять выбор матери и простить её за эту слабость, – парировала тётка.
– Пусть терпит, я, почему должна терпеть? – не сдавалась Варвара.
– Варя, я думаю, твой отец болен, скорее всего у него психологическая травма, – пыталась вразумить Варю тётка.
– И поэтому психологическую травму надо наносить мне? Я даже защититься от него не могу, я могу только убежать и то не всегда, – Варя смотрела на тётку в упор.
Мать тихо всхлипнула и вышла из комнаты, не в силах слушать их перебранку.
***
– Варь, надо бы физику перед экзаменом повторить, пошли, у меня позанимаемся, – предложил Макс. Варя согласно кивнула.
– Здравствуйте, тётя Оксана, – поздоровалась девушка с мамой друга.
– Привет, Борька, – кивнула Варя пацану, усевшемуся за кухонным столом.
– Здравствуй, Варенька. Максим, идите мыть руки и кушать. Я сейчас суп разогрею, – скомандовала Оксана Владимировна.
– Привет, Варька, – кивнул парень.
Оксана Викторовна стала собирать на стол.
– Борь, я смотрю, ты яйца доел? – похвалила мать.
– Не, я только мясо съел, там на сковородке со вчера оставалось, пришёл с тренировки голодный, так жрать хотелось, – отрекался сын.
– Так я и говорю, яйца бычьи вчера пожарила, Максим их есть отказался, – просветила мать.
Борька скорчил недовольную физиономию, а Макс с Варей расхохотались.
– А ты знаешь, я хожу в секцию по бегу, спринт называется, – похвастался младший брат Макса, переводя тему.
– Знаю, я тоже им занимаюсь, – ответила Варвара.
– Странно, я тебя ни разу не видел на занятиях, – удивился пацан.
– У меня домашнее обучение, – усмехнулась Варя.
– Да? Хм.. – недоверчиво протянул Борька.
– Боря, это был сарказм, – пояснил Максим брату.
– А что такое сарказм? – не успокаивался мелкий.
– Это низшая форма остроумия, – резюмировала Оксана Владимировна.
– Да ну вас, – ничего не понял малой.
– Я тебе потом объясню, – пообещал старший брат.
После ужина занимались физикой. Варя предложила Оксане Владимировне помощь, но та отказалась.
– Идите уже, занимайтесь, я сама посуду помою, – улыбнулась женщина.
Время к выпускным экзаменам подкралось незаметно. Начались ЕГЭ.
Вот уже мама сшила платье дочке для выпускного бала. Варе натерпелось его примерить.
– Какое красивое, стального оттенка с длинной, пышной юбкой, просто отпад, мамочка, спасибо, – крутилась перед зеркалом выпускница.
– Макс, ты за мной к пяти зайдёшь? – поинтересовалась подруга.
– О кей, – подтвердил Макс, любуясь на свою подружку.
– Пап, меня Макс проводит, вы ложитесь спать, мы, скорее всего, до утра гулять будем, – предупредила дочь.
Отец, не надеясь на Макса, сказал, что сам её встретит:
– Позвони мне, как домой соберёшься.
“Если не напьёшься”, – подумала Варька.
Варвара была очень рада не столько, что сдала хорошо экзамены, хотя и этому тоже, сколько, что уедет из этого ада, по-другому она свой дом не воспринимала.
Провожая подругу домой, Макс спросил: – Варь, а тебе не страшно маму одну с деспотом оставлять?
– Мне её жалко, конечно, – ответила подруга, – но это ведь и её выбор. Она могла давно развестись, но не захотела оставаться одна. Аспект у неё, видишь ли, экономический.
– Это ты о чём? – удивился Макс.
– Да так, – не стала вдаваться в подробности Варя.
– Но мы же в Петербург поступаем. Ты же не сможешь часто ездить домой, только на зимние и летние каникулы, – проговорил с сомнением Максим.
– Знаешь, Макс, а я бы даже и на каникулы не ездила. Если найду летнюю подработку, останусь в Питере и на каникулы, – без сомнений, ответила Варька. Не хочу его больше видеть. И отцом звать не хочу. Представляешь, у нашей одноклассницы Ольги Сергиенко, отчим, и то лучше к ней относится. А я для своего папаши, как будто подкидыш.
– Ясно, – ответил Макс с печалью в голосе. А я бы хотел видеться с мамой на каникулах, – выдохнул парень мысленно, – и с мелким. Брат у Макса был шебутной, озорной пацан, не дающий матери расслабиться.
После бала… После бала…
Вернувшись, Варя обрадовалась, что отца нет дома. «Хотя, может зря радуюсь, лопает где-нибудь, мой выпускной отмечает. Ох, не нравится мне всё это», – задумалась девушка.
Мама беспокоилась тоже: – Странно, он ведь тебя ушёл встречать. И на сотовый не отвечает.
Варя пожала плечами и пошла спать.
Проснулась, выглянула в окно, уже день, побрела в ванную. Результаты ЕГЭ уже отправлены в институт, проходной балл она прошла, даже попала на бюджет. С отцом договорилась, что он на первое время даст денег, а дальше она найдёт подработку. Хотя, папаша, конечно, не жадничал и в деньгах не отказывал.
Умывшись, девушка решила попить кофе, зашла на кухню и удивилась.
Мама сидела за столом заплаканная и, похоже, даже не ложилась.
– Что-то случилось? – заволновалась дочь.
– Отец твой не вернулся, непонятно где его носит, – ответила мать.
– Ну и ладно, может, у кого из друзей пил и уснул, – предположила девушка.
– Проспится, может, и руки не будет распускать.
Внезапный звонок в дверь заставил подскочить обоих.
– Вот и закончились спокойное время, жди неприятностей, – выдохнула Варя.
И приготовилась к худшему.
Но, как оказалось позже, «ад на сегодня откладывался», что-то пошло не так.
Полицейский позвал мать и сообщил, что её благоверный находится в травматологии.
– Супер? – обрадовалась Варя, хотя ситуация выходила деструктивная.
Выяснилось, что поздно вечером, или, лучше сказать, ранним утром, он пошёл встречать дочь, после выпускного бала, но по дороге встретил нетрезвых Варькиных одноклассников. Те тихо, мирно курили в сторонке.
–Эй, молодёжь, вы что себе позволяете, кто вам разрешил курить, салаги? Я вас спрашиваю? Вы сначала вырастите, молокососы, не успели школу закончить, уже по подворотням курите, сегодня курите, а завтра воровать пойдёте, шпана малолетняя, – наехал на них, теряющий контроль Михаил Андреевич.
–Вали отсюда, мужик, пока тебе не помогли, – огрызнулись парни.
Непонятно, что подтолкнуло его принять такое решение, вечная безнаказанность за побои родных, или чрезмерная самоуверенность в своём бессмертии. Парни, будучи навеселе, его послали.
Это крайне не понравилось нашему «кухонному боксёру», и будучи уверенным в своём праве, он полез к ним драться. Ибо раз не понимают словами, то тумаками точно поймут, Варя ведь его понимает. Вон какую дочку умницу воспитал, ни пьёт, ни курит.
Ребята оказались не промах, и дали отпор самонадеянному мужику. Хук справа в челюсть, а затем и в солнышко, согнули пополам назойливого мужика, посмевшего прочитать нотацию молодым и вечно пьяным. Поколотив нахала, ребята пошли отмечать выпускной дальше. Но на их неудачу неподалеку проезжал полицейский патруль. И всю гоп-компанию задержали, а побитому мужику вызвали скорую.
И хотя в полиции выяснили, что ребята только «защищались», и это он, взрослый мужик, полез на них несовершеннолетних с кулаками, но драчунам попало за распитие спиртных напитков и за то, что они бросили пострадавщего, не оказав помощь.
Во время драки кто-то из парней, пнул ему в кадык, и Михаил Андреевич, некоторое время, не мог разговаривать, а только сипел. Как позже оказалось, в этой драке участвовал и Мишка Левин, который был неравнодушен к Вареньке. А ещё был в курсе, как отец издевается над девушкой, одноклассницы разболтали. Мишка постарался, отомстил.
Обиженный отец семейства, после того как первые членораздельные звуки смог произносить, собрался в полицию подавать на драчунов заявление.
На что Варя, резонно заметила: – А что, ты только нас можешь бить безнаказанно? А с мальчиками справиться не мог? Я бы не советовала тебе позориться, да и парням не стоит жизнь статьёй портить. А вообще пошли, конечно, я и сама на тебя хотела заявление написать, что ты меня избиваешь. Или лучше в органы опеки? Что посоветуешь?
– И как ты докажешь? – усмехнулся отец.
– Соседей попрошу быть свидетелями, – не моргнув глазом ответила дочь. Побои прошли, в больницу она не ходила.
– Я твой отец, ты не посмеешь писать заявление против меня, – начал Михаил Андреевич.
– А я твоя дочь, ты же посмел на меня поднять руку? – возразила Варя.
После ссоры с дочерью, но поостыл. И на некоторое время притих. Варя уехала в Санкт-Петербург и стала учиться. И напоследок предупредила отца, что если он ещё раз тронет маму, то она, как пить дать, его посадит. И больше не будет с рук спускать ему его поведение.
***
На каникулах Варенька не выдержала и всё-таки согласилась ехать домой. Очень соскучилась по маме. Макс обрадовался, что не придётся возвращаться в родной город одному.
В поезде под мерный стук колёс Максим задумался о своей любимой, казалось, что без неё его жизнь будет пустой, он не мог представить рядом с собой другую девушку. Варвара такая уверенная, сильная, целеустремлённая, умеющая ценить других за ум, а не за деньги. Настоящая, не фальшивка. И она выбрала меня. А ещё она красивая. Даже на каникулах он не хотел расставаться с Варенькой. Парень сидел, задумавшись, размечтался, как после окончания института сделает своей девушке предложение руки и сердца.
– Макс, ты чему улыбаешься, задумал что? – спросила Варя. И не дожидаясь ответа, продолжила. – Давай чаю попьём, я пирожков в дорогу прихватила, сходи за стаканами и кипятком к проводнице. Максим послушно пошёл в другой конец вагона.
– Смотри, какой симпатичный парень, – переговаривались, глядя на Максима, соседки по плацкарту. Макс, смутившись, быстрее нырнул под бок к подруге.
– Максим, тебе девушки комплимент сделали, ты что засмущался, хоть бы спасибо сказал, – улыбнулась Варвара.
– А ты что, меня совсем не ревнуешь? – шёпотом спросил покрасневший от смущения парень.
– Так ты мне повод не давал тебя ревновать, – засмеялась Варвара: – Я тебе доверяю.
***
Мама звонила дочке часто и клятвенно заверяла, что всё у неё хорошо. Но в это верилось с трудом, она ещё не забыла, как они с мамой убегали из дома босиком, хватая на лету обувь. Прятались у соседки, смущаясь и стесняя её.
Хотя некоторые изменения в "эмоционально-экономических отношениях" их семьи, как теперь их величала Варвара, всё-таки произошли. Пока наша героиня была дома на каникулах, отец ни разу её не ударил. И приходя домой, как говорится, «в хлам», сразу же ложился спать.
– Что это с ним, – удивлялась девушка.
– Может, к старости решил одуматься? Поумнел, наверно, – предположила мама.
Варя просто терялась в догадках. Она ещё не знала, чем это «поумнел» обернётся для них с мамой.
Жадным папа не был и помогал дочке финансами, так что ей даже не пришлось подрабатывать на каникулах. Видимо, сказывался экономический аспект родительских отношений. Хотя Варвара и не злоупотребляла отцовской щедростью. Отец работал начальником, зарабатывал прилично. Семья не бедствовала, и при желании Варя могла жить в Петербурге на съёмной квартире, но решила жить в общежитии.
Учёба шла без экстрима, если так можно назвать изучение уголовного права. Изучая уголовные дела и участвуя в судебных процессах в качестве слушателя, у Варвары сердце кровью обливалось, какие зверства придумывали и реализовывали преступники. Насилие в семьях по-прежнему было для неё приоритетным вопросом. Она рассматривала дела с избитыми малышами или изнасилованными женщинами. Она листала материалы опроса жертвы:
– Оксана Игоревна, вас раньше муж бил?
– Да.
– Почему не обращались к нам раньше?
– Он обещал, что это в последний раз, и больше такого не повторится.
– Повторилось?
–Да.
– Почему не пришли сразу в полицию? Ждёте, когда группу инвалидности получите?
– Нет, боялась, что, если он узнает, что я на него заявление ментам написала, убьёт.
– Что изменилось сегодня?
– Он на ребёнка руку поднял, сын сейчас в хирургии с переломами рёбер и субдуральной гематомой. Чуть не убил его, зверюга, пусть теперь сидит в тюрьме, туда ему и дорога.
– Не понимаю, почему надо ждать, когда пострадает ребёнок, – думала про себя Варя.
Чаще всего в таких ситуациях страдают те, кто слабее, и кто не может постоять за себя. Неожиданно любимым предметом для Вари стала «психология преступников». Ей очень хотелось понять причины появления на свет доморощенных насильников. Она даже напросилась к декану на факультатив, хотя он брал туда только старшекурсников. Углубившись в изучение психологии, она поняла, что часто причины насилия могут быть родом из детства. Нередко «кухонные боксёры» и сами были жертвами домашнего насилия. Поэтому и поднимали свой «статус» за счёт слабых. А ещё алкоголь, который только усиливал их агрессию.
Однажды студентка наткнулась на дело о насилии подростков. Школьники довели одноклассницу до суицида. Она была шокирована материалами дела. Потерпевшая начала общаться с бывшим парнем одной из подруг. Когда та узнала, попросила своего нового бойфренда вразумить подругу. Обкуренный парень со своими дружками изнасиловали бедную девочку, свои зверства они запечатлели на камеру и выложили в соцсетях. Придурков взяли по свежим следам насилия и доказательной базой, которую они сами на себя составили. Психика девушки не выдержала такого позора….
Всё сильнее она углублялась в его суть, сама, переживая каждый раз то, что испытала жертва. Эмпатия сыграла с ней дурную шутку. Она подняла заплаканные глаза на соседку по парте, которая пыталась её успокоить. Михаил Викторович, декан, который вёл у них ещё и психологию преступников, заметил психологическое перевозбуждение Варвары и попросил задержаться её после пар. Он сразу заприметил любознательную студентку и решил ей помочь.
– Пойми, девочка, истерики тебе ничем не помогут. Надо не переживать с жертвами их боль, а учиться с холодной головой искать доказательства и наказывать преступников, – советовал преподаватель. – Жертвы бывают напуганы, они часто боятся свидетельствовать против своих агрессоров. Я так понял, ты и сама подобное пережила. Оберни свой печальный опыт себе на пользу.
Декан договорился с практикующим коллегой. Несколько сеансов с психологом помогли Варе справиться со своими зашкаливающими эмоциями и подарили ей психологическое спокойствие. Варвара теперь училась заново осмысливать и свой прежний опыт, и спокойно переживать полученные эмоции после прочтения материалов по очередному делу.
В общежитии девчонки-однокурсницы сдружились, сплотились и научились уживчивости.
Что можно сказать об общаге, это поймут только те, кто жил в ней. Комнаты на троих или четверых, вечная очередь на кухне, в душе и туалете, все удобства на этаже.
По коридору разносится аромат готовящейся еды, а если с вами рядом живут иностранные студенты, то ещё и особенные запахи национальной кухни. Не буду подробно говорить о любителях пожарить селёдочку.
Анна Рихтер, третья соседка Нины и Вари, приехала из Орла. Амбициозная девица, уверенная в том, что непременно станет судьёй, всё свободное время уделяла учёбе. Собственно, на этой почве девчонки и нашли общий язык. Много занимались и мало тусили. Подруги знали, что Варя встречается с Максом, по этой причине иногда ходили вдвоём в кино, давая парочке пообщаться пару часов наедине.
Вчера однокурсницы из соседней комнаты Вика и Ирина, заглянув на чашечку чая, жаловались Варе и Нине на своих парней.
Варвара и сама стала замечать перекосы в отношениях девушек и советовала интересоваться у своих вторых половинок не только состоянием кошелька, но и эмоциональным и психическим резервом партнёра.
–А ещё мне нравится Толик Ганин, а вам? – вдруг спросила Ирина.
–Красивый, но и только мне не нравится как он ведёт себя по отношению к однокурсникам, если ты не из богатой семьи, то не заслуживаешь его внимания, – выдала оценку Варвара.
–Ну и что, почему он не может себе позволить некоторое пренебрежение, он и не обязан ко всем одинаково относится, вы ведь тоже не ко всем хорошо относитесь, – покосилась Ирина на Варю.
Варя, пережившая побои от отца и нежелание матери разводиться с деспотом только из-за денег, сейчас оценивала людей совсем иначе: – Я бы не стала с таким встречаться, и вам бы не советовала.
– Да ты у нас уже сама как психолог, похлеще Михаила Викторовича, можешь любую проблему разобрать по полочкам, – гордилась подругой Нина.
Ниночка была из семьи интеллигентов, оба родителя работали учителями, жили они в Великом Новгороде очень скромно, а на учительскую зарплату в нашей стране не пошикуешь. Студентка ещё больше стала доверять подруге, когда та помогла ей разобраться в абьюзивных отношениях с мажором Толиком Ганиным. Учился с ними в группе сын, кого-то там… Подруги не вдавались в подробности, чей он сын. Похоже, Толика зацепила сила безразличия красотки-Ниночки, и он решил во что бы то ни стало завоевать сердце девушки.
– Спорим, вот увидите, влюблю её в себя и попользую, – ухмылялся Ганин друзьям, – А то, больно гордая. Таких учить надо, ну что по рукам. На что спорим?..
Как же он старался. Со щедрот папаши ухаживал Толик за девушкой с «королевским» размахом. Приглашал ее на море на каникулах, то на обеды в шикарные рестораны. С первых секунд знакомства он диктовал Ниночке свои условия. Варя быстро это просекла.
–Нина, я понимаю, что он за тобой красиво ухаживает, папаша денег дает, вот и водит тебя по ресторанам. Неужели ты не видишь, что он тобой манипулирует, сама же жаловалась, что он постоянно нарушает, установленные тобой границы, а так гармоничные отношения не построишь, – переживала за подругу Варя. Ниночка дурой не была, подумала, попереживала, но Толика всё-таки послала, далеко… к папе. Анатолий понимал, «откуда растут ноги», но пари, заключённое между дружками-мажорами, проигрывать не хотелось, поэтому однажды вечером, когда Варвара возвращалась со свидания с Максом, подкараулил её у подъезда общежития.
– Блин, обещал Лёшке Торопову сигарет купить, погоди, я сейчас в ларёк и обратно, – попросил Макс подругу.
***
– Послушай меня, курица, не лезь в наши отношения с Ниной, иначе тебе не поздоровится, – подступился мажор, к одиноко стоявшей на крыльце, девушке.
– А что мне лезть в ваши «отношения», как ты их называешь, Нина сама видит тебя насквозь, – возразила Варвара.
– Что она там видит, если бы не ты, мы бы с ней сейчас были на Бали, – психанул парень.
– Она видит твоё гнилое нутро, – ответила студентка.
– Ах ты, сука, – заорал мажор.
Макс не успел отойти далеко. Он увидел, как Варю схватил за руку какой-то напыщенный тип и быстро вернулся. Удар в переносицу охладил пыл мажора. Именно невозможность защитить Вареньку в школьные годы заставила его задуматься о своей физической форме, и пойти на бокс в университете. Макс, конечно, не стал Рэмбо, но за себя постоять смог. Однако костяшки правой сейчас вполне ощутимо болели. Мажор крепко выматерился, пообещал Максиму Решетникову проблемы и улетел на своём Bentley, припаркованном недалеко от институтского общежития, «освещая» себе путь подбитым глазом. А Макс потянул Варю в подъезд.
– Пошли, Торопов пусть сам себе сигареты покупает.
Через месяц после того случая у общаги Толик просто истекал ядом громко на всю аудиторию, посылал дружков-мажоров подальше, зло поглядывая на Нину и Варю.
– Толян, классная у тебя тачка. Была, – ржали дружки.
Варе с Ниной стало всё ясно, когда та Bentley, на которой раньше езди Толик, теперь чудным образом перекочевала к Сергею Моисееву.
***
Перед парой к Варе с Ниной подошли Вика и Ирина.
–Привет, Варя, мы тут у тебя Решетникова видели, он с какой-то девицей шёл в обнимку, смотри, уведут женишка из-под носа, – делились доброжелательные однокурсницы.
–А у вас, похоже, времени много свободного, за чужими парнями приглядывать, бдительные вы мои, – отвернулась Варвара от завистниц.
– Сами, наверно, на него и вешались, а он вас послал, – взвинтилась Ниночка.
–Не переживай, я Максу доверяю, – успокоила Варвара подругу.
Сама Варенька решила не торопиться выскакивать замуж, продлевая тем самым конфетно-букетный период.
Макс с Варей оба старались уважать личные границы друг друга. Пока Макс боксировал, она с подружками ходила в кино. Иногда подружки устраивали совместные посиделки с соседками, перемывая косточки однокурсникам и преподавателям, без внимания никто не оставался, годы студенческие, они такие, беззаботные.
За маму девушка больше не переживала, отец с первого взгляда перестал быть агрессивным и вымещать на ней злость. И совсем перестала ждать беды. А если агрессию нельзя выплеснуть обычным способом, то она накапливается, накапливается и потом рванёт, сметая всё на своём пути. Но не буду забегать вперёд.
Иногда мы не замечаем дико бегущего хода времени, который напоминает нам о себе нашими днями рождения. Вот и нашим героям начал маячить впереди своими синими корочками, а кому-то и красными, долгожданный диплом.
В конце пятого курса Макс извёлся окончательно.
– Нина, понимаешь, а вдруг она не согласится, – выговаривал подруге парень свои опасения.
– С ума сошёл, она же тебя любит, я это и так вижу, – успокаивала его Нина.
– Кольцо купил, ещё цветы не забудь, – наставляла парня девушка.
Собравшись с духом, Максим почувствовал, что готов к решительному шагу, и сделал Вареньке предложение руки и сердца.
– Варя, я ваш навеки, – перефразировала она реплику из мультика и ответила согласием, приняла красивое кольцо и предложила расписаться до окончания курса, чтобы её диплом был уже на новую фамилию.
– Макс, сознавайся, ты сам кольцо выбирал? – удивилась невеста тому, что размер подошёл и «фасончик модный оказался».
– Нет, – смутился Макс, – Нина помогала.
– Вот ведь, подруга, и мне ничего не сказала, – удивилась Варвара.
– Варь, меня пригласили после окончания института на должность программиста в фирму «Карвиль», пообещали зарплату после испытательного срока триста тысяч, я согласился, – делился новостями Макс, предвкушая, какой он хороший добытчик. Он понимал, что Варенька его не из бедной семьи, и ему не хотелось перед тестем ударить в грязь лицом, пусть даже Варя с ним и не особо общается.
Молодая пара начала присматривать себе съёмную квартиру в Петербурге. Дело близилось к защите диплома, когда Варе позвонила мама, рыдая и захлёбываясь словами.
***
Ирина Викторовна, мама Вареньки, скромная домашняя женщина. Внешне приятная, ухаживающая за собой дама, она с теплотой заботилась о своей маленькой семье. Кроме Вареньки, она больше не рискнула рожать других детей, после того как испытала гневливый характер своего благоверного. Истинная хозяйка очага, не зацикленная на карьере, с устойчивыми патриархальными взглядами. Она была искренне уверена, что муж должен быть хозяином положения. Хозяином-то он был, муж её, да только когда выпивал, становился похож на дикого и агрессивного абьюзера. Некоторая инфантильность этой дамы, заставляла её саму верить в то, что у неё судьба такая. И раз ей достался муж-драчун, то уже ничего не исправишь. Не повезло, как говорится. Поэтому и жила она с ним и терпела все его выходки, разводится было не в её правилах. И вместе с ней жила и терпела его агрессию Варенька, пока не выпорхнула из домашнего очага.
Ирина Викторовна с некоторым удивлением заметила перемены в муже, после того случая, когда Варины одноклассники сделали из него «отбивную». Сильно ему тогда досталось. Муж на некоторое время присмирел. Да ещё и дочка подлила масла в огонь, объявив ему, что подаст на него заявление об избиении в органы опеки. Но, тогда Варя была несовершеннолетняя, и это действительно было опасно – так попадаться в поле зрения подобных органов контроля. Поэтому Михаил Андреевич затаился, но нарастающий сгусток гнева никуда не делся, а разрастался как снежный ком. Мысль, что ему начала перечить собственная дочь, угнетала его. Михаил ждал того сладкого мига мести, когда он сможет выплеснуть свой гнев с новой мощной силой.
Тёплым июньским вечером, когда в воздухе витал нежный аромат липы, разносившейся по аллее городского парка, глава семейства решил расслабиться.
– Мне нужно проучить её, чтобы поняла, кто здесь главный. Неужели нельзя просто меня уважать? Батя тоже был мужиком и его все уважали. И меня все будут уважать. Она должна понять, с кем имеет дело, и получить урок, которого никогда не забудет, – мысли роились в голове Михаила Андреевича, голова раскалывалась.
***
Цветочный рисунок давался умелым пальчикам мастерицы легко. Ирина Викторовна засиделась за вышивкой и не сразу заметила агрессивное настроение мужа. Выскочить из квартиры она не успела, а благоверный со всей накопленной силой и злостью толкнул беспомощную женщину на пол, ехидно спросив: – Что, Вареньки-то нет рядом, некому за тебя заступиться? Да и зятёк мой, будущий, рохля, что он мне сделает?
Нога с силой входила в мягкое тело жены, которая кулем лежала на полу и корчилась от боли. Еще, еще, он пинал жестоко, не уставая. Надрывно-обжигающий женский крик не смогли сдержать стены современной постройки. Слава богу, что бдительные соседи вызвали полицию. Звонок в дверь заставил остановиться рассвирепевшего мужчину. Осмотрелся. Бежать было некуда. Прыгать с пятого этажа их девятиэтажки оказалась «кишка тонка», путей отступления не было. И после угрозы полиции выломать дверь, он бессильно открыл дверь. Полиция тут же вызвала скорую, женщину отвезли в травматологию. Обширные гематомы на её теле говорили о внутреннем кровотечении. Обмякшее тело безвольно лежало на носилках, рука безжизненно скатилась и теперь болталась в воздухе. Соседка, вызвавшая полицию, и увидевшая, в каком состоянии вынесли пострадавшую, запричитала в голос: – Ой, что же это делается-то, а с виду такой приличный человек, начальник. А вот, поди ж ты, тюрьма по нему плачет.
После операции врач-травматолог позвонил на телефон дочери. Студентка была на консультации перед экзаменом, и телефон был отключён. Перезванивать на незнакомый номер Варя не рискнула, а вечером мама, отойдя после наркоза, позвонила сама, и со слезами и всхлипами рассказала, что произошло. На следующий день у Вари с утра случился экзамен, а вечером билет на самолёт. Она договорилась с деканом сдать диплом со следующей группой через две недели и полетела домой, уверенная, что вот сейчас она сделает всё возможное, чтобы отца посадили.
Добралась Варвара до дома уже ночью. Квартира встретила девушку мёртвой тишиной и чёрными глазницами окон. Дома было пусто и одиноко. Хотелось завыть в голос. Как она могла такое пропустить, она ведь изучала поведение преступников, но больнее всего было оттого, что это был её отец. Родной человек.
Как выяснилось утром, отца задержали в полиции. Следователь ей уже звонил и ввёл в курс дела. Договорились встретиться в травматологии. Позвонив лечащему врачу мамы, она узнала, когда можно к ней приехать, и что можно привезти. Собравшись и прикупив всё необходимое по пути в больницу, Варвара ехала с чувством «я заставлю отца ответить». Грудь сдавливала жгучая обида, слёзы накатывались на глаза. Сердобольная старушка, ехавшая рядом в автобусе, тихо спросила: – Случилось что, милая?
На Варю накатила тоска, чужая старушка переживает, а её отцу нет надобности переживать и раскаиваться в содеянном.
Наскоро накинув белый халатик, она подошла к палате и увидела, понуро опустившего голову, следователя.
– Здравствуйте, Варвара, меня зовут Олег Сергеевич, это я вам звонил, – представился мужчина.
– Здравствуйте, подождите, я к маме схожу сначала, – собравшаяся уже заходить в палату, бросила Варя.
– Я только хотел предупредить, что ваша мама отказалась писать заявление на вашего отца, – ответил полицейский.
– Что? Она с ума сошла? – не поверила девушка. – Я сейчас.
– Мама, – выдох застрял у Вареньки в горле. На Ирине Викторовне не было живого места, она вся была один большой набухший синяк. – Я его убью, – прошипела на эмоциях девушка, сжав кулаки.
– Варя, перестань, зачем тебе из-за этой твари сидеть? – шепнула мама, заметив, как блестят от слёз глаза дочери.
Соседки по палате навострили ушки, но в палату зашёл следователь и попросил дам выйти в коридор, благо пациентки были ходячие.
Дамы, недовольные тем, что их лишили права узнать все из первых уст, вышли из палаты.
– Почему ты отказалась писать на него заявление? – всё сильнее злилась дочка. – Тогда я сама это сделаю, эта тварь сядет.
– Извините, Варвара, но вам он не причинил вреда, ваше заявление не примут, вы не являетесь опекуном матери, – разочаровал её следователь.
Хотя Варя всю процедуру и сама прекрасно знала, она сказала это просто от бессилия.
– А ты не понимаешь? Он своей уголовной статьёй, тебе всю карьеру запорет, – шёпотом сказала женщина, превозмогая боль. – Или ты передумала становиться прокурором.
– Поверь, дочка, на свете ещё много таких деспотов, кто, если не ты, их обвинит и вынесет честный приговор.
– Не такой ценой, – заявила Варя, всё ещё не понимая маму. – Ты не можешь ему это простить.
– А я и не простила, и не собиралась, – сказала мама. – Я подаю на развод.
Варя так и не уговорила маму подать на отца заявление, и дело не было заведено. Наказание не настигло деспота.
Пролежала в больнице Ирина Викторовна целый месяц. За это время Варвара вернулась в университет, защитила диплом и переехала к Максу, который уже нашёл для них жильё. Поговорив теперь уже с мужем, пара успела расписаться до выдачи дипломов, они решили забрать Ирину Викторовну к себе. Впереди маячил мамин развод, поэтому праздник по поводу бракосочетания молодожёны отложили на пару месяцев. Большие связи её отца, позволили последнему, бракоразводное заседание превратить в фарс, две трети имущества паршивец высудил себе. Квартиру продавать не стал, договорившись с женой, теперь уже бывшей, отдать половину рыночной стоимости деньгами.
Так, Ирина Викторовна на склоне жизненного пути стала петербурженкой.
На праздник приехали новоявленная свекровь и деверь. Борис, брат Макса, похвастался, что поступил в военное училище. Сватьям удалось познакомиться поближе, хотя они и раньше общались, зная, что их дети дружат. Но сейчас наступил повод к сближению, и женщины засели обсудить план, как помочь молодожёнам устроить свой быт. После свадьбы тихой и скромной Макс взял ипотеку, испытательный срок он прошёл и теперь стал основным кормильцем семьи. Трёшка на южной окраине мегаполиса всех устроила. Декан тоже внёс свою лепту, помог своей любимой студентке получить место помощника прокурора в Петербурге. Варя занялась карьерой.
***
Потихонечку пережившая боль и обиду, Ирина Викторовна стала приходить в себя. До внуков было ещё далеко. Молодая пара решила сначала встать на ноги, что откровенно не нравилось тёще. Через год Варя поддалась маминым уговорам и аргументам в пользу материнства и ещё через год родила здоровую и милую Сонечку, которую назвали в честь бабушки Макса. После декрета молодой маме предложили место прокурора в Пушкинской районной прокуратуре, и Варя согласилась. Потому как ждать место прокурора в Петербурге долгое и неблагодарное дело. Пришлось покупать машину, и ездить на работу, тратя на дорогу полжизни. Она своего добилась, пять лет учебы на юрфаке и два года упорного труда на должности помощника помогли сбыться её мечте.
Семейная жизнь текла своим чередом в доверии и заботе.
***
– Дочка, а ты можешь отпроситься на пару часиков пораньше, всё-таки Сонечке семь лет, и к ней девочки на день рожденья приедут, – просила по телефону мама.
– Хорошо, приеду пораньше, в пять вечера буду, – не успела Варя положить телефон на стол, как он разразился Бейонсой.
Отвечать на незнакомый номер не особо хотелось, но мало ли что.
– Да, – холодно ответила теперь уже строгая прокурор Варвара Михайловна.
– Вас беспокоит онкологическое отделение города Энска. У вашего отца выявлен рак желудка второй степени. Процент успешного исхода операции – пятьдесят процентов.
– Вы ошиблись, это не мой отец, у меня нет отца, – нервно сообщила Варя, собираясь отключиться.
– Вообще-то, пациент дал этот номер и сказал, что вы его дочь. Но можете поговорить с ним сами. И врач отдал трубку больному.
– Привет, дочка, мне нужна твоя помощь. Или может мне твоему начальству позвонить? Я тебя растил и содержал, и ты обязана обо мне заботиться.
– Конечно, папа, я буду о тебе заботиться так же, как ты о нас когда-то, – зло улыбнулась в трубку доченька. – Наконец-то настало время возмездия.
В ответ раздалось нервное покашливание.
С домашними Варвара решила поговорить после праздника. День рожденья Сонечки прошёл весело, но мама заметила чуть печальный взгляд дочери.
– Не хочешь поделиться? – спросила Ирина Викторовна.
– Позже, – ответила Варя улыбаясь. Ирина Викторовна не оценила её натянутую улыбку, но решила подождать, когда дочка сама всё расскажет.
Новость оглушила всех, даже спокойного Макса.
– Что планируешь? – спросил он.
Мама как будто онемела, сидела, тупо уставившись в одну точку.
– Возьму отпуск и поеду, вы не лишите меня возможности воздать ему по заслугам, – заулыбалась она.
– Что ты планируешь делать? – нахмурился муж.
– Всё в рамках закона, не переживай, – успокоила его жена.
Работа заставила стать Варю более жёсткой, она больше не плакала, как когда-то в институте над делами пострадавших. Она часто разбирала подобные дела и видела без прикрас, что творили насильники и кухонные боксёры со своими близкими.
Приехав после выписки к отцу домой, она увидела полный бардак. Некогда ухоженная и уютная квартира походила на пристанище деградирующей личности.
Да, без мамы ты оказался ноль без палочки, – подумала Варя.
Отец попросил приготовить ему еду, Варя сходила на кухню и сварила манную кашку на воде, без сахара и не забыв, как следует посолить.
– Варя, это есть невозможно, свари мне пельмени, раз уж готовить, так и не научилась, плохо тебя мать воспитала, – разразился гневной тирадой отец.
Со злости он швырнул чашку на пол, каша разлетелась по комнате липкими лепёшками.
– Я не стану это жрать, – психовал он.
– Мне врач сказал, что после операции тебя нужно кормить кашками, папочка, – улыбнулась Варя.
– Если ты будешь так ко мне относится, ты не получишь эту квартиру в наследство после моей смерти.
– Посмотрим, – опять улыбнулась дочка.
Холод пробежал по спин Михаила Андреевича от слов дочери, он поежился и накинул на себя плед.
– Утром отец шатался по квартире из угла в угол, ища обезболивающие средства.
– Варя, мне врач обезболивающие выписал, где они, – спросил, загибающийся от боли, отец.
– Не знаю, – опять улыбнулась Варя.
– Это не смешно, мне больно. Их дают только по рецепту, где они, я спрашиваю? – орал он.
Варя стояла в проёме его комнаты, и улыбка не сходила с её лица.
– Злая ты, – пробурчал он выдохшись.
– Так есть в кого, – ответила Варя, – А ты вспомни ту боль, которую причинял нам, и каково нам было без обезболивающих.
–Я тебя воспитывал. Я что, плохо тебя воспитал? – отец посмотрел дочери в глаза в надежде.,что она поймёт его.
–А словами воспитывать не пробовал, к тому же ты бил нас, когда напивался, или ты мог воспитывать только в пьяном состоянии, когда был трезвым, ты вёл себя иначе, – спорила дочь.
–Меня самого так воспитывал отец, – больше сопоставить дочери было нечего.
–Может, было за что, за двойки и за то, что ты бил детей на улице, нам тётя Валя всё про тебя рассказала, – не сдавалась Варя.
–Я не умел по другому, – сознался отец.
– Если ты осознавал, что псих, почему не шёл в больницу, мама бы тебе помогла и никакой записи бы нигде не было, почему ты не попросил у неё помощи? – спросила дочь.
– Я не псих, – разозлился отец.
– Не хочешь передо мной и мамой извиниться за причинённую тобой боль? – глядя в глаза, спросила дочь.
Отчаяние вырвались тихими всхлипами из груди плачущего отца. Больное тело некогда здорового и сильного мужчины вздрагивало от рыданий.
Звонок телефона отвлёк Варвару от созерцания греющей душу мести.
– Да мам, всё хорошо, о папочке забочусь, кашки варю. Сейчас вот прибираться буду.
Варя нашла моющие средства и уборочный инвентарь и стала мыть комнаты, убирать размазанную по полу невкусную кашу, а то ей тоже тут жить придётся. Сама она обосновалась в своей старой комнате.
Отец понял посыл дочери, решил, что долго он на такой заботе не протянет, и предложил составить договор с соцзащитой. Вечером пришла полноватая дама с выжженными добела волосами, оглядела сверкающую чистотой квартиру и заключила договор с Михаилом Андреевичем, где говорилось, что она будет покупать ему продукты и прибираться раз в неделю. И ещё за отдельную плату они с отцом договорились о готовке. Даму всё устроило, деньги у отца водились, он заплатил задаток, и соцзащитница ушла. Договорились, что с завтрашнего дня она приступит к своим обязанностям. Варя с чистой совестью любящей доченьки на третий день отпуска вернулась домой, передав отца из рук в руки.
Три вопрошающих пары глаз уставились на рано вернувшуюся Варвару.
Сонечка поинтересовалась, какие мамочка привезла подарки из командировки? Так ей папа сказал.
Муж и мать спросили, как она так всё быстро устроила. Варвара рассказала о своём путешествии и чуткой заботе о любимом родителе. Макс усмехнулся, мол, что посеешь то и пожнёшь. Мама горько вздохнула, вспоминая свою несладкую жизнь с деспотом-мужем.
– Он про меня спрашивал? – спросила мать.
– Нет, – ответила дочь.