«Пчелы»
Альфред Буше никогда не отлучался надолго из своего детища. Гуляя в саду в белом блузоне и широкополой шляпе, он живо представлял себя в роли мэтра, захаживающего в мастерские художников, чтобы дать совет старшего товарища благодарным обитателям, а иногда и пожурить по-отечески за недостаточное внимание к канонам академической школы. При этом он старался представить, кто же будет обживать сотворенные им «соты», с каких полей прилетят к ним «пчелы».
Вплоть до начала XX в. центром богемной жизни был Монмартр – живописный район, расположенный в правобережной части города. Писатели, журналисты ежедневно собирались в кафе на Больших бульварах. Произнесенные ими афоризмы, рассказанные анекдоты и запущенные сплетни разлетались из «Неаполитанца», «Кардинала» и других легендарных кафе по всему городу, создавая атмосферу того времени (конца XIX в.), получившего название «бель эпок» (прекрасная эпоха). Тогда европейцы стекались в Париж, чтобы приобщиться к последней моде (верхом утонченности считались серые и палевые тона), а заодно и повозмущаться по поводу недавно построенной Эйфелевой башни.
Здесь же, на живописном холме, в знаменитом общежитии Бато-Лавуар в 1904 г. поселился Пикассо. Его приятель – писатель, поэт и художник Макс Жакоб прозвал это похожее на барак строение «центральной лабораторией». Позднее в этом определении все меньше ощущалась ирония. Именно здесь начинался парижский период жизни и творчества Модильяни, Брака, Леже, Паскена. Их эксперименты поощрялись, но иногда и критиковались, например Аполлинером и другими представителями культурной элиты. Однако постепенно художники стали покидать, казалось бы, столь насиженное не одним поколением их предшественников место. Они не вписывались в уходящую эпоху и чувствовали себя неуютно среди туристов, приходивших посмотреть на Монмартр, но не тот, которым восхищались Ренуар и Тулуз-Лотрек, а на его «открыточный» вариант. К тому же следом за праздными посетителями туда потянулся и стал селиться народ весьма далекий от искусства.
Соперником Монмартра становился расположенный на левом берегу Сены Монпарнас, притягивавший людей искусства не только своим названием, означающим «Гора Парнас». Сам холм к тому времени уже почти исчез в результате того, что в 1761 г. в центре района проложили одноименный бульвар. Хотя планировкой Монпарнаса занимались студенты Латинского квартала еще в XVII в., только в результате планов префекта Парижа Османа по радикальному переустройству города, которые начали проводиться в жизнь в 50–60 гг. XIX ст., он стал приобретать современный вид. Достаточно вспомнить, что одна из главных улиц района – бульвар Распай был официально открыт президентом Пуанкаре лишь в 1913 г. Монпарнас манил к себе просторными бульварами, где легко дышалось, а покрытые сочной травой дворы беспрепятственно освещались солнцем. Однако он не был бы столь романтичным без завсегдатаев этих заведений, ставших всемирно известными. Эта публика вначале делилась на две группы.
Бульвар Монпарнас в начале ХХ в.
Для писателей Бодлера, Шатобриана, Готье и Золя из уютных ресторанчиков, до сих пор окруженных кустами сирени, стал любимым «Клозри де Лила» («Сиреневый хуторок»), расположенный на одном конце бульвара. На другом же, где позже появились «Ротонда», «Дом», «Селект» и другие кафе, завсегдатаями стали художники, которые создали образ парижской жизни, ставший стереотипным.
Поэт Поль Фор (второй справа) с друзьями в кафе «Клозри де Лила»
Людей искусства стойкий флер Парижа привлекал всегда. В конце XIX ст. к тому же появилось множество частных школ, где преподавали известные мастера. Там же за умеренную плату легче было найти натурщиков. Именно здесь начал бурно развиваться рынок искусства. Все слышали об импрессионистах, но лишь немногим удавалось видеть их работы. Уставшие от академизма, влекомые духом новаторства, который стал ощущаться в самых «медвежьих» углах Европы и Америки, молодые художники хотя бы в мечтах связывали свое будущее с французской столицей. Самые решительные из них в конце концов появлялись на одном из парижских вокзалов. Оказавшись вместе с толпой на многолюдных бульварах, они начинали искать себе пристанище.
К 1890 г. почти треть художников, живших в Париже, уже обитали на Монпарнасе. В первые три десятилетия ХХ в. тридцать-сорок процентов из них составляли иностранцы. Традиционно среди них были выходцы из соседних стран – Швейцарии, Бельгии и Нидерландов. Однако до Франко-прусской войны 1870 г. большинство составляли немцы. Это была сплоченная группа, облюбовавшая для себя кафе «Дом». Самыми известными в ней были Ганс Пюрман, Мейер Граф, Гец, Флештхейм, Отто фон Ватген. В «Доме» обитала и скандинавская «колония». Наиболее выдающимися личностями в ней были, конечно же, Стриндберг и Мунк. В отличие, например, от приезжающих из Российской империи, которых Париж привлекал вольным духом, скандинавы ехали сюда учиться, чтобы затем вернуться на родину и там заслужить признание. Поэтому имена таких известных в своих странах художников, как Дирикс, Нильс де Даррель, Пер Крог, Остерлинд, Пальм, Ульман, Серенсен, мало известны во Франции и в мире. Их работы в основном находятся в музеях Осло, Стокгольма, Копенгагена. Немало на Монпарнасе было и англичан. Осип Цадкин, приехавший в Париж в 1909 г., назвал район Вавена «английским кварталом». Однако британцы держались в тени, не оставив после себя никаких легенд, а посему и не создав рекламы своим произведениям для современников и будущих поколений. Начиная с 1880-х крупной этнической группой были американцы, а после Первой мировой войны – выходцы из России и других стран Восточной Европы.
Выйдя из вокзала Вожирар, они во многом благодаря слухам о необычайной щедрости и гостеприимстве владельца «Улья» Альфреда Буше неизменно оказывались в его «сотах». Имена не всех их обитателей обрели бессмертие, однако «Улей» и перекресток бульваров Монпарнас и Распай, где располагались кафе «Дом», «Куполь», «Селект», «Ротонда», на несколько десятилетий стали центром, который объединил целую плеяду выдающихся личностей, оказавших влияние на развитие мировой культуры.
Среди первых обитателей творения Альфреда Буше в переулке Данциг были ученик Ренуара Луи-Бернар Лемэр, скульптор Макс Безнер, гравер Дербье, художник Эжен Бюрга. В 1903 г. в «Улье» появился первый перебежчик из Монмартра – художник из Лиона Жан Шоран-Норак. В том же году здесь поселился итальянский художник и поэт Арденго Соффичи. В 1904 г. из Бухареста пришел пешком Константин Бранкузи, ставший впоследствии всемирно известным художником. Скульптор Александр Альтман был одним из первых обосновавшихся в «Улье» представителей Российской империи. Окончив Одесское художественное училище, где, кстати, учились многие будущие мэтры Парижской школы, он на некоторое время задержался в Мюнхене и Париже, но его творческая деятельность по-настоящему развернулась все же в Париже. Славянский колорит в космополитическую атмосферу «Улья» привнес приехавший из Украины Александр Архипенко. Сочным баритоном он исполнял русские и украинские песни, и ему часто аккомпанировал на арфе Фернан Леже. Они даже пытались таким образом зарабатывать на еду на парижских улицах. На этих представлениях всегда с удовольствием присутствовали обитатели «Улья», которых к тому времени было уже около девяноста. Некоторые из них прожили в нем всю свою жизнь, как, например, художник и скульптор Луи Морель, который умер там в семидесятые годы прошлого столетия. Другие же на время покидали «соты», как это делал, поправляя здоровье на Корсике, Фернан Леже. Марк Шагал поехал в Витебск за будущей женой и вернулся в Париж лишь семь лет спустя.
Между тем «прилетали» все новые «пчелы», неся с собой порой довольно горький мед с родных полей.