Квартирный вопрос
Моя комнатка!
Комнатка моя-а-а!!!
Как тут не вспомнить Михаила Булгакова? Это ж он написал про них: «Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…»
То есть если бы не проклятый советский дефицит жилой площади и не бесконечные топчущиеся на месте очереди на улучшение жилищных условий, наш Максим Брусникин никогда бы не стал «маклером», простите, юристом, специализирующимся на сделках с недвижимостью, а эта история никогда бы не случилась, потому что обыкновенные, в общем, были люди и вопрос-то был полной, по нынешним меркам, фигнёй.
Но люди, окружившие одним поздним вечером младшего юриста-первогодка питерского офиса «ИЛьФ энд Партнерс», так не думали. Несколько человек в турецких кожанках стояли вокруг юриста, набившись в небольшую переговорную комнату в офисе фирмы на Большой Морской. Управляющий партнёр Джордж Боумен в это время забился в угол в своём кабинете, и это, собственно, он и послал Брусникина вместо себя на встречу.
– Максым, – сказал он с сильным американским акцентом, который не смогли извести ни кафедра русской литературы и языка в престижном университете Джорджтауна, ни продвинутые языковые спецкурсы при Лэнгли, – там… кто-то… пр-р-рышёл… к нам… без… записи (йес-ссе-ссе-нна, волновался партнёр) по делу… голландского… консульства.
– Не кто-то, мистер Боумен, – уточнил Брусникин, – а Кердыев со всеми своими братьями припёрся разбираться!
– О’кей! Вот и р-р-разбер-р-рись с ними!
– Почему я? Вы же партнёр.
– Настоящий юр-р-рыст должен уметь вести пер-р-реговор-р-ры в самых сложных условиях! – делился опытом разрешения кризисных ситуаций Джордж. – Иди и тр-р-рени-р-р-руйся. Потом мне всё р-р-расскажешь.
Кердыево-татарское нашествие
Максимка в полном одиночестве озирался по сторонам, рассматривая неожиданно большое семейство Кердыевых, одновременно пытаясь понять, кто в этой кожаной толпе самый главный.
«Как же их, татар, бывает много!» – Брусникин специально тянул время, вспоминая про себя историю монголо-татарского ига и казавшееся теперь невероятным освобождение Руси.
– Повторить… вопрос? Где главный? – грубовато произнёс сам В. Кердыев, который и затеял всю эту разборку по поводу своей коммунальной комнаты.
– Он к вам не выйдет! – решил сразу сжечь за собой все мосты Максим. – Он без предварительной записи не принимает!
А таки всё!
Других слов у юриста заготовлено не было, и он приготовился к тому, что принято называть «смотря по обстоятельствам». Но к его удивлению, единственная нагловатая, отдававшаяся в коленках лёгким тремором смелого безрассудства фраза «идите на фиг» возымела действие.
– С этим мальцом не о чем базарить!
– Пошли к Чурову – перетрём тему!
* * *
Уже через пять минут после ухода людей в кожанках управляющий партнёр принимал доклад у Брусникина.
– Ушли!
– Точно все ушли? Пр-р-роверили? Двер-р-рь закр-р-рыли? А к кому они пошли?
– К Чурову Владимиру Евгеньевичу, начальнику отдела по работе с иностранными дипмиссиями Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, Смольный, дом не помню… – отвечал Максим, а сам про себя подумал, наблюдая, как быстро возвращалась к американцу его уверенность: «Нет, не шпион. Слабоват! Или специально прикидывается таким?»
Боумен молча слушал юриста и одновременно читал письмо-кляузу Кердыева г-ну Велингу в Генеральное консульство Нидерландов:
«Я, …, являясь жильцом квартиры… по адресу: С.-Петербург, ул. Галерная, 11—20… прошу… принять решение моей личной проблемы отдельно от Кердыева Р., если это будет помощью прихода к обоюдному соглашению…»
— Они же, кажется, родственники? – в который уже раз переспросил Джордж.
– Да, сын пишет на отца, но это развод! – пояснил Брусникин.
– Что это?
– Развод, то есть trick!
«Силами Генерального консульства Нидерландов, посредством фирмы „Интероксидентал“, обещано было жильё, но… не были даже предоставлены копии документов взамен занятого моего жилья – моей комнатки – Вашим консульством… Занятие чужой площади… наводит на очень нехорошие мысли в Ваш адрес. На сегодняшний день фактический живёт под крышей, а меня выставило за дверь… Мне пришлось отправить свою семью в другой город, а самому… испытывать свои трудности…»
— He is really bad guy!
«…Решение моего вопроса вижу следующим:
1. Предоставить в экстренном порядке… жильё… и личный ответ мне.
2. Оплатить компенсацию… $2540.
3. По-человечески понять ситуацию.
В ответ готов выписаться из квартиры и оказать помощь в последующих вопросах».
– Но кор-р-ролева… …вство ему же заплатили всё по легальному договор-р-ру! – недоумевал Боумен. – Почему он недоволен? И зачем стены ломать?
«Да уж, – думал Брусникин, – знала бы она, что подписала договор с прапорщиком в отставке!»
– Понимаешь, Джордж, – начал объяснять, наверное, в сотый раз юрист, – купить комнату в коммуналке нельзя – нет такой сделки в ГК. Поэтому пошли через перепланировку и присоединение, ну, я тебе уже рассказывал! А Кердыев всё, конечно, знал и решил воспользоваться ситуацией. Вот и пишет всем по кругу, пытается нас шантажировать. Жадный он, денег хочет! Он же так и написал.
«Если моя проблема не решится или будут находиться временные задержки в связи с отъездом юриста… то я вынужден:
•Подключить прессу и провести журналистское и судебное разбирательство, в какое положение поставило меня…
•Признать недействительным джентльменские соглашения с Кердыевым Р., консульством, т. к. без моего согласия.
•Признать… могли потерять моральную основу и взаимосвязи в семье.
•Недоверие агентству недвижимости.
•Выставить ноту протеста… о нарушениях прав человека и конституционных прав гражданина России и военнослужащего.
— Но клиент уже заплатил! Кор-р-ролевская казна не может платить взятки всяким Кер-р-р-дыевым! – управляющий партнёр окончательно пришёл в себя от визита гостей в кожаных куртках.
– Думаю, что господин Чуров разберётся, он… они умеют. Просто надо подождать! – произнёс Максим, а сам подумал: «Я тоже, наверное, смог бы стать управляющим партнёром. Нужно только подождать…»
Какое ещё, спрашиваете, влияние оказала на ныне уже управляющего питерским офисом «ИЛьФ энд Партнерс» Максима Брусникина эта история?
Посмотрите внимательно на его фотографии, и необязательно старые… Кожанки! У него с тех пор самая любимая одежда – это кожаная куртка, и heavy metal, скажу я вам по секрету, здесь ни при чём.
В общем, такая вот обыкновенная история про обыкновенных людей в обыкновенной коммунальной комнатке на улице Галерная, дом 11, в Санкт-Петербурге.
* * *
Всё в жизни возвращается так или иначе – бумеранг по-другому не умеет. Вот и Игорь Тараканов позвонил Максиму Брусникину в конце ноября 2013 года.
– Слушай, мой старый знакомый из «Национального ТВ» и ФК «Зенит» просит прийти на телевидение и прокомментировать правовые вопросы государственно-частного партнёрства. Сможешь?
– Надеюсь, не про откаты? Я про эти мутные схемы ничего не знаю!
– Нет-нет, твой тёзка Погорельцев сказал, что это касается недвижимости.
– О’кей! Где и когда нужно быть?
– С тобой свяжутся!
Конец ноября в Питере – не для слабонервных и измученных «Терафлю» людей. Софиты вынесенной на улицу студии «100 ТВ» грели плохо. Замёрзший за три часа Брусникин не понимал, что от него хочет вся эта толпа питерских пенсионеров, которые почему-то совершенно не чувствовали холода и засыпали его одним и тем же вопросом: «Когда ж расселят питерские коммуналки?» – в разных вариациях.
«Как же их бывает много!» – Максим усиленно тёр переносицу, пытаясь сбросить вдруг возникшее дежавю и обдумать вступительную фразу, но в голове вертелось только: «Тараканов – гад!», «Подстава!» да «Кто вас тут, блин, всех собрал?»
Но что он мог им сказать? Разве что типа «Бизнес, конечно, заинтересован в социальном партнёрстве с властью, когда можно найти общие точки соприкосновения для решения таких важных задач, как расселение коммунальных квартир».
Это управляющий партнёр имел в виду прапорщика Кердыева и её величество королеву Нидерландов, наверное.