Хроники семи королевств: Древняя кровь. Том 1 - читать онлайн

Пролог

– Он, – из тени проулка выглянул кончик кинжала. Остриё указывало на черноволосого воина, что задумчиво бродил по рынку под лучами вечернего солнца.

– Вон тот хмурый? – юнец потеребил рукав рубахи, а затем посмотрел на закутанного в потрёпанный плащ собеседника. – Да у него кулак шире моего колена. Он меня по стене размажет. Не, не, не. Я на такое не подписывался.

– Брось. Он явно медленно бегает. А дорогу от стражи я тебе расчищу. Потому не вижу никаких проблем.

– Угу. Не тебе же руку за воровство оттяпают, если что…

– Руку? Ну ты махнул, – в сумраке надвинутого на глаза капюшона блеснула улыбка. – Лишь кисть. Вторая-то в любом случае останется. Да и культяпка не так плоха: по зиме на перчатках сэкономишь. И не абы сколько, а целую половину.

– Спасибо! Очень обнадёживает! – взорвался эмоциями русый парнишка.

– Успокойся. До этого не дойдёт. Удачные планы – мой конёк, – остриё приподняло край капюшона, обнажив доверительный взгляд. – Разве я где-то дал повод сомневаться?

– Часа три назад, когда мы лезли по городской стене, меня ослепило солнце, и я чуть не свалился.

– Но не свалился же? Я поймал тебя за шиворот. Не считается.

– Ах, так?! Ладно. Тогда вчера! Ты…

– Сокровища, Алан, несметные сокровища, – мечтательно перебила фигура в плаще. – Или ты испугался призрака Мрачного короля?

Юнец насупился. Немного поразмыслил.

– Хорошо, – проворчал он. – Но в последний раз.

– Разумеется. Честное пиратское, – обещание сопроводила ироничная ухмылка.

– Вот ни разу не смешно, – буркнул Алан и отвернулся.

– Конечно, не смешно, – вмиг посерьёзнел голос собеседника. – Из-за твоих воплей нас заметил стражник. И он идёт сюда. Следи за патлатым. Я разберусь, – поймав взгляд блюстителя закона, он показал ему средний палец, одиноко торчавший из кулака на уровне глаз.

Стражника, всего лишь пожелавшего проверить подозрительную персону, аж затрясло от злости – спустив ладонь к ножнам на поясе, он ускорил шаг. Наглец же горделиво развернулся и двинулся по пустынному проулку.

– Далеко собрался? – окликнул его страж, не обращая внимания на прошмыгнувшего мимо юнца. – Давай я тебе расскажу, где сейчас окажется твой палец. Эй, куда ты уходишь? Ну иди, иди. За поворотом всё равно тупик. Там и поговорим. У тебя есть пока время, чтобы выбрать себе наказание по душе, – фраза догнала свернувшую за угол фигуру. – Как минимум в колодках денёк постоишь. Но могу и кнутом отходить. Обычный любишь или с крючками? Аль, может, сразу в петлю?

Обнажив меч, представитель закона свернул за угол, миновал плоскую арку и остолбенел. В закутке никого не было. Лишь голые стены двухэтажных зданий. Без окон и дверей. Стражник поглядел вверх, на квадрат безмятежно-голубого неба. А потом приметил пыльный след на кирпичной кладке:

– Вот кто у нас такой дерзкий. Ловкач в городе завёлся. Надо сообщить капитану.

Вставляя меч в ножны, страж развернулся и вдруг увидел сидевшую под ногами крысу. Старую. С заплешинами на бёдрах. Её маленькие глазки сверкнули зелёным, и, неуклюже переваливаясь с бока на бок, она побежала прочь.

– Э-э-э… – озадаченно почесал затылок стражник. – На кой чёрт я сюда припёрся?.. – он покрутил головой. – Отлить? Да, видимо, отлить. Что ж. Давно пора…

Минутой позже в закутке осталась лишь лужа мочи. Однако брусчатку под ней внезапно изъязвили рытвины – камень стал рыхлым, как земля после дождя. Из мокрого крошева поднялся росток с багровым бутоном. За считанные мгновения он распустился в диковинный цветок. Пышный. С нежными лепестками и… серебряным зрачком посередине.

Взгляд из зазеркалья жадно поглощал безлюдность обстановки. Затем око вздрогнуло, и цветок рассыпался в пыль.

Странные дела творились тем вечером. Чтобы происходящее стало яснее, отмотаем события на день назад. Всё началось в месте, далёком от городской суеты и хорошей погоды…

Глава 1

Хмурый полдень был прохладным и сырым, как свежепойманная рыба. А вот дорога, ползшая через дремучий лес, скорее напоминала змею: постоянно виляла, огибая особо тесные ряды вековых деревьев. Третье столетие они провожали строгим взглядом проезжающих здесь путников. Так же, как и сегодня.

От мелкого дождя земля превратилась в вязкую грязь, отчего щуплая лошадь, медленно переставляя ноги в чавкающем месиве, с трудом тащила за собой старую телегу. Под натужный скрип колёса то и дело утопали в глубоких лужах – проворные струйки неустанно сбегали по деревянным дугам, а по спицам, как по веткам, воробьями скакали мутные капли.

На повозке ехало два человека, укрывшихся от непогоды под концом большого плотного полотна, которое устилало объёмный груз за их спинами. Вожжи держал мужчина средних лет в холщовой бежевой рубахе, штанах из коричневой кожи и потёртых сапогах. Рядом с ним сидела юная девушка, одетая в простенькое серое платьице и скромные башмачки. Намотав на палец светлую прядь, она без умолку щебетала о завтрашнем дне:

– Я так рада! Наконец-то мы получили разрешение от «Гильдии купцов» участвовать в ежегодной ярмарке Басторга. Там же будет тьма народу! Мы сможем продать все товары!

– Было бы неплохо, – устало протянул торговец, почесав щетинистую щёку. – На местных рынках торговать нынче сложно. Люд бедный пошёл. Да и сами мы не лучше, Рози. Если бы не займ у зажиточных соседей, так бы и сидели без товара да с пустыми карманами.

– Я знаю, отец. Надеюсь, судьба смилостивится над нами и там, – девушка, щурясь, посмотрела на серое небо. – Этот дождь когда-нибудь прекратится?

– Пущай сегодня весь выльется. Ежели завтра будет сухо, то и горожан на ярмарке будет прорва. Худо, коли не сможем распродать всё за первый день. Места для ночлега в большом городе весьма дорогие. Не хотелось бы задерживаться дольше, чем на одну ночь.

– Жаль… Вдруг бы мы застали там «Театр теней Лаверта». Говорят, они путешествуют по Эльтарону и выступают в крупных городах.

– Это ещё кто такие?

– Как? Ты не слышал?! – округлила глаза Рози. – Все только и твердят о диковинном представлении странствующего театра…

– Некогда мне уши развешивать, да на всякую чепуху отвлекаться, – проворчал мужчина. – Без того дел невпроворот.

– Это не чепуха, – дочь обиженно надула губы и отвернулась.

– Ну ладно, – немного смягчился торговец. – И что же это за действо?

– Не скажу…

– Да будет тебе. Не вредничай, – мужчина нарочито слегка толкнул её локтем в бок. – А то начну тебя щекотать. Что? Не веришь? – он взял вожжи в левую руку, освободив правую.

– Не надо, – девушка тут же повернулась и заулыбалась.

– То-то же. Рассказывай давай.

– Ну хорошо… Ходят слухи, что по Эльтарону путешествует бродячий театр. Они показывают историю появления королевства, используя тени, отбрасываемые на тонкое белое полотно…

– Эка невидаль, – отмахнулся торговец. – Тоже мне новость… Кого сейчас удивишь куклами…

– В том-то и дело. У них вместо кукол – люди.

– Живые актёры? Хм…

– Да! И размер полотна, говорят, огромедный, – девушка восторженно развела руки в стороны, словно видела его собственными глазами.

– Судя по размаху, и со зрителей они дерут три шкуры. Нужна ты им задаром. Хочешь, я тебе за так поведаю всё, что знаю о королевстве? – усмехнулся торговец.

– Отец! Ты ничего не смыслишь в искусстве! – возмутилась Рози.

– Куда уж мне… Понахваталась всякого…

Внезапно мужчина положил руку на висевший на поясе кинжал, устремив взор куда-то вдаль. Девушка испуганно посмотрела вперёд и непроизвольно поправила деревянные бусы на шее. Пелена тумана окутывала дорогу сырыми объятиями, но даже сквозь неё вдалеке был различим тёмный расплывчатый силуэт: незнакомец двигался в том же направлении, что и они.

– Что-то не так? – растерянно пролепетала Рози.

– Всё хорошо…

Скрипучая телега постепенно нагоняла идущего впереди человека. Девушка чувствовала нарастающее волнение отца, хоть тот и пытался его скрыть. Купец переживал неспроста. Древний непроходимый лес, раскинувшийся по обеим сторонам дороги, всегда считался проклятым. Каждый год в этих краях бесследно пропадали люди. В тавернах частенько поговаривали о мистических лесных чудовищах, похищавших неосторожных путников. Будучи несуеверным, торговец связывал дурную славу здешних мест с засильем разбойников. Успокаивала лишь мысль, что не каждый проходимец в такую непогоду станет мокнуть на дороге по пояс в грязи.

– Дождь ослаб, – девушка посмотрела на отца, но он ничего не ответил, а лишь вскинул вожжи и цокнул языком, подгоняя лошадь.

Телега поравнялась с неспешно бредущим по обочине незнакомцем, и Рози украдкой взглянула в его сторону. Капюшон скрывал лицо странника, на спине висел круглый щит, а под тёмным плащом угадывались очертания доспехов. Таинственный воин был высок и широкоплеч. Он шёл вперёд и даже не повернул головы на проезжавшую мимо повозку. У девушки по спине пробежали мурашки, но она не подала виду – лишь сильнее впилась пальцами в служившую сиденьем деревянную доску, лежавшую на бортах телеги. На душе стало немного спокойнее, только когда незнакомец остался позади. Спустя минуту он превратился в размытое тёмное пятнышко в тумане, а потом и вовсе скрылся из виду после очередного изгиба дороги. Проехав ещё немного, торговец чуть натянул вожжи, чтобы кобыла сбавила ход:

– Тише едешь – дальше будешь. Пущай бережёт силы, и так успеем.

– Отец, – вдруг вкрадчиво заговорила Рози, – если в Басторге всё же окажется этот театр теней, можно я схожу на представление?

– У тебя есть лишние деньги? У меня – нет, – развёл руками купец.

Девушка достала из-под сиденья объёмный кулёк из рогожи:

– Будут…

– Что это? – покосился на мешочек торговец.

– Мои поделки из дерева. В основном браслеты и бусы, но есть и парочка колец. Я продам их завтра на ярмарке. Спорим, их расхватают ещё до обеда? – с шутливым вызовом бросила Рози.

– Ишь какая хитрая… И когда только успела? Ты ж всё время мне помогала, – купец почесал лысоватую макушку. – Ладно… Если так, я не в праве что-либо тебе воспрещать.

– Спасибо! – радостно воскликнула Рози и крепко обняла отца.

– Ну всё, всё, не то задушишь, – с улыбкой поморщился тот.

Хоть от дождя и остались лишь одинокие капли, серое небо по-прежнему простиралось до самого горизонта. Дорога поднялась на поросший травами холм и завиляла рядом с обрывом. Журчащие ручьи, сбегая по неглубоким промоинам, срывались в пропасть, рассеиваясь над бескрайним полотном из верхушек деревьев. Открывавшийся с возвышенности пейзаж завораживал, но сильный ветер не давал наслаждаться красотами без прищура. Потом дорога спустилась с холма и вновь устремилась в лес. С высоты птичьего полёта повозка казалась маленьким корабликом, плывущим по тонкой полоске средь зелёного океана.

– Свистящий Холм позади, – устало вздохнул торговец, бороздя взглядом развёрнутую на коленях карту. – Через часа три будем уже в городе.

– Кто это? – осторожно спросила Рози, кивая на выходящих из леса людей.

Купец, увидев остановившихся на дороге воинов, сначала встревожился, но, узнав кожаные доспехи городской стражи, расслабился.

– Это стражники Басторга, – он убрал карту за пазуху. – Но что они делают здесь, вдали от города…

Один из блюстителей закона отличался внушительными размерами и огромной булавой, наискось торчавшей из-за спины. Второй был поменьше, с арбалетом в руках.

– Именем короля, остановитесь! – грубо проговорил лысый громила, когда повозка приблизилась.

Купец натянул вожжи – телега замедлилась и увязла в грязи.

– Кто вы и что здесь делаете? – спросил второй стражник хриплым голосом.

– Я Эдгар, – дружелюбно представился купец. – Торговец из деревни Чёрная Река. А это моя дочь Рози, – он указал рукой на девушку. – Мы едем в Басторг на ежегодную ярмарку. Чем можем помочь?

– Мы ищем беглого преступника, – амбал начал обходить повозку по кругу. – Что везёте?

– Четыре бочки эля, мясо, овощи и выделанные шкуры. Можете проверить, – Эдгар стянул тяжёлое мокрое полотно, укрывавшее груз в повозке.

– Так и сделаем, мы же ответственные стражники, – бугай переглянулся с напарником, залез в телегу и постучал по одной из бочек. – Нам нужно убедиться, что в них никто не прячется.

– Да, пожалуйста, – улыбнулся торговец. – Мы люди простые, нам скрывать нечего. Однако сегодня вот проезжали мимо подозрительного путника. Кругом глушь, а он один, да ещё и пешком. Поди, в город навострился – через часок сюда доберётся…

– Обязательно проверим, – хрипатый подошёл к лошади. – Не просто же так мы несём дозор, – смачно сплюнув под ноги, он взял кобылу под уздцы.

Громила с помощью ножа снял крышку с одной из бочек, окунул палец в содержимое и поднёс его к носу.

– Эль говоришь? – он подозрительно посмотрел на Эдгара. – А почему у него такой странный запах?

– Странный?.. – растерялся торговец.

– Ага. Что-то с ним не так… – амбал почесал шрамированное лицо. – Ну-ка, купец, подойди, понюхай.

Эдгар встал с сиденья, аккуратно пробрался через поклажу и приблизился к открытой бочке.

– Я ничего не чувствую, – раздосадованно сказал он после глубокого вдоха. – Пахнет элем.

– Нюхай лучше! – приказал здоровяк.

Торговец наклонился над бочкой, увидев своё отражение на тёмной поблёскивавшей поверхности – кончик носа едва не коснулся хмельного напитка.

– Всё равно ничего не… – фраза оборвалась вышедшими изо рта пузырями, и Эдгар понял, что его голова оказалась резко опущенной в эль.

Он рефлекторно схватился за края бочки, пытаясь вынырнуть из неожиданной западни. Но дрожащие руки купца не могли тягаться со стальной хваткой громилы. Больно сдавившая затылок, могучая пятерня не давала сделать даже глотка воздуха. Второй рукой стражник-переросток вынул кинжал из-за пояса торговца и отбросил его в сторону.

– Что вы делаете?! – вскочив с сиденья, в ужасе закричала Рози. – Немедленно прекратите!

– А иначе что, детка? – прохрипел голос за её спиной.

Девушка схватила хлыст и замахнулась на бугая, но второй стражник ловко стащил её с повозки за ногу. Со звучным шлепком упав в грязь, Рози тут же попыталась встать, да только удар сапогом в подбородок заставил вновь потерять равновесие.

– Ишь, какая боевая! – мерзкий голос арбалетчика перешёл в скрипучий смех, напоминавший надоедливую песню старого колеса.

Остатки воздуха вырвались на поверхность булькающим криком. Осознав всю слабость своих рук, захлёбывающийся Эдгар стал отбиваться ногами. Поочерёдно лягаясь, он пытался вслепую оттолкнуть амбала, но каждый раз сапоги ударялись лишь о ящики с товарами: самые крупные из них вздрагивали с тяжёлым стуком, иные же – разлетались по телеге, как игральные кости. Торговцу было невдомёк, что верзила, провернув ладонь у него на затылке, обошёл бочку с другой стороны. Глядя на бессмысленные брыкания полноватого мужичка, громила расплылся в кривой ухмылке.

Девушка собралась с силами. Вновь начала подниматься. Почти встала на четвереньки. Но мощный удар ногой под дых обрёк её крючиться в грязи, изредка постанывая.

– Остановитесь… – с трудом выдавила из себя Рози, и из уголка дрожавших губ стекла алая струйка крови.

Впервые она ощущала первобытный ужас, подгоняемый своим полным бессилием: родного отца убивали на глазах, а она ничего не могла с этим поделать.

– Прекратите… – прошептала девушка, сжимая в ладони комья грязи. – За что?..

С трудом перевернувшись и оторвав подбородок от сырой дороги, она подняла заплаканный взор к повозке. Эдгар уже не шевелился, его руки подобно верёвкам висели вдоль туловища.

– Вот это я понимаю – напиться до смерти, – широко улыбнулся амбал.

Он извлёк голову купца из бочки и сбросил его с телеги – тот упал навзничь, не подавая признаков жизни.

– Отец! Отец!!! – давясь всхлипами, Рози поползла в сторону бездыханного тела, но арбалетчик придавил её, наступив на спину. Девушка отчаянно закричала, после чего замолотила кулаками по грязевой каше: – Пусти меня, ублюдок!!!

Вдруг рука Эдгара зашевелилась. Он закашлялся, отплёвывая эль из лёгких. Лёжа на спине, это получалось плохо. Купец попытался перевернуться на бок, но руки и ноги отказывались слушаться.

– Стареешь, Билл, – усмехнулся стражник с арбалетом. – Совсем разучился убивать.

Бугай недобро посмотрел сначала на него, потом на Эдгара и внезапно спрыгнул с повозки прямо на грудь своей жертвы – вырвавшийся из губ торговца фонтан крови замарал дорогу багровыми разводами. Неприятное бульканье разинутого рта заглушил пронзительный душераздирающий крик, что вспугнул несколько ворон, устремившихся вдаль с недовольным карканьем. Эдгар ещё немного подёргался и, впившись пальцами в грязь, затих – арбалетчик одобрительно кивнул. Билл же подошёл к бившейся в истерике девушке, наклонился и зловеще произнёс:

– Сегодня не твой день, Рози.

Он схватил её за волосы и поволок к густым зарослям. Крича от боли и отчаяния, та вцепилась в придорожные кусты. Амбал даже не оглянулся: рванул русые космы на себя, едва не сломав девушке шею. Выскользнувшие из рук ветки обожгли ладони мелкими царапинами. Громила неумолимо тащил дочь купца в тёмный лес. Лицезрея мерзкую улыбку идущего за ними арбалетчика, она поняла всю гнусность их намерений, извернулась и окольцевала ноги бугая руками. Напрочь сковала его уверенный шаг! Но ненадолго… Обрушенная сверху оплеуха завалила Рози набок, пронзив рассудок болезненным звоном. Лёжа в траве жалкой тряпичной куклой, она бессильно смотрела, как мир вокруг проваливается во тьму.

* * *

Сознание девушки медленно прояснялось. Судя по удалённости потолка с качавшимся светильником, тусклый свет которого собрал рой мошкары и мотыльков, она находилась на полу какой-то захудалой лачуги. Услышав скрип, Рози повернула голову: замученный взгляд с трудом сфокусировался на переступивших порог сапогах.

– Отец… – не до конца придя в себя, пробормотала она.

– Не угадала, – недобро пробасил некто.

Будто ошпаренная кипятком, девушка вмиг подняла взор к жёлтой, как увядший подсолнух, ухмылке бугая.

– Нет… – испуганно пролепетала девушка, вспомнив всё, что случилось на дороге.

– Да, – довольно изрёк Билл и сел ей на ноги.

Он начал бесцеремонно срывать с неё остатки того, что когда-то было платьем. Сейчас же оно напоминало лишь перепачканную драную простыню. Рози истошно кричала и отбивалась руками, но жалкие отмашки только забавили громилу. Лоскуты одежды продолжали разлетаться по комнате. С треском разорвав тонкую камизу, амбал замер, жадно пожирая взглядом обнажённое женское тело. Пользуясь случаем, девушка нащупала на полу пустой глиняный кувшин и с размаху саданула им обидчика по голове. Однако верзила словно не почувствовал удара. Смахнув с плеча черепки, он грубо перевернул Рози на живот и, схватив за волосы, с силой приложил лбом о деревянный пол – заскакавшие в глазах искры отбили у девушки всякое желание сопротивляться.

Последующие десять минут дочь купца ощущала лишь нарастающую боль внизу живота и резкие толчки. Постепенно они становились всё быстрее и агрессивнее, только усиливая страдания. Гнилостное дыхание насильника вместе с ужасно кружившейся головой вызывали тошноту, и Рози закрыла глаза, чтобы не видеть ходившую ходуном комнату. Разум вновь призывал бороться, но ослабевшее тело уже приняло свою печальную участь: стать живой игрушкой для шрамированного урода. Она думала, что этот кошмар никогда не закончится, но внезапно, после очередного мощного толчка, здоровяк замер и внутри разлилось тепло. Билл встал, натянул блестевшие кольчужным полотном штаны, а затем крикнул:

– Хэнк, твоя очередь!

В хижину незамедлительно вошёл второй стражник, который явно слонялся где-то рядом, ожидая приглашения. Приоткрыв глаза, Рози вознамерилась подняться, но смогла лишь со стоном перевернуться на бок, обнаружив себя лежащей в луже крови.

Смотря на тяжело дышавшую девушку, громила усмехнулся:

– По-моему, она заскучала…

– Не волнуйся, – с хрипотцой изрёк Хэнк. – Я знаю, как её взбодрить, – он небрежным движением ноги перевернул жертву на живот и, расстегнув ремень, приспустил штаны.

Рози попыталась отползти, но арбалетчик навалился на неё всем своим весом. Ещё через мгновение девушка ощутила резкую вспышку боли, настолько сильную, что даже не заметила, как ломаются впившиеся в пол ногти.

* * *

Человек в тёмном плаще неторопливо шёл по извилистой дороге. Дождь давно закончился, и отброшенный назад капюшон позволял ветру играть чёрными волнистыми волосами, непослушно спускавшимися чуть ниже плеч. Лёгкая небритость, вкупе со строгой двойной морщинкой между бровями, добавляла приятным мужественным чертам оттенок суровости. Туман неспешно рассеивался, и в молочной пелене уже различались силуэты дальних деревьев. Подсохшую дорогу рассекал устремлявшийся в бесконечность зеркальный след: тяжелогружёная телега оставила после себя две глубокие борозды – последнее пристанище дождевой воды. Заметив игру света на длинной луже, странник откинул с лица сырые пряди и поднял глаза к небу. Сквозь бескрайние седые облака лениво пробивалось тусклое солнце – слабая надежда на тёплый вечер осталась в прошлом. Устало вздохнув, путник опустил взор на землю и моментально насторожился. На грязной дороге отчётливо прослеживались следы какой-то возни и размытое бордовое пятно. Свежая колея, вдоль которой он шёл всё это время, резко сворачивала в глухой лес. Возникшие в голове вопросы тотчас же переросли в тревожные опасения: налётчики. Услышав хруст ветки, странник откинул плащ со стороны висевших на поясе ножен. Однако вместо разбойников из кустов вышли двое стражников.

– Эй, ты! Именем короля, стой на месте! – грубо бросил лысый бугай, направляясь прямо к нему.

Арбалетчик же, нервно перебиравший в руке деревянные бусы, остановился у обочины дороги.

Путник отметил на редкость потрёпанный вид солдат: словно они дольше месяца не приводили себя в порядок. Подобные вольности были недопустимы в рядах городской стражи. Не менее странно смотрелся и нагрудник массивного воина: он приходился ему не по размеру, слегка сковывая движения рук. Выводы напрашивались сами собой: либо в Басторге глобальные проблемы с дисциплиной и экипировкой, либо вышедшая из леса пара не имела никакого отношения к блюстителям закона.

– Что-то случилось? – сухо спросил странник, глядя в шрамированное лицо остановившегося напротив верзилы.

– Да вот понять пытаемся… – не отводя глаз от незнакомца, пробасил амбал. – Наш патруль заметил следы крови на дороге, – он кивнул на бордовое пятно. – Знаешь что-нибудь об этом?

– Абсолютно ничего, – пожал плечами путник.

– Другого ответа мы и не ждали, – донёсся голос арбалетчика. – Только, кроме тебя, здесь больше никого нет…

– Кто ты и куда путь держишь? – продолжил допрос громила.

– Меня зовут Джон, и я направляюсь в город.

– Значит, в Басторг собрался… – оценивающе рассматривая его железную броню, заключил бугай. – И что у тебя там за дела?.. – он почесал костяшками пальцев широкую челюсть.

Черноволосый воин заметил на шоссах стражника запёкшуюся кровь. Без единого намёка на последождевую грязь, что обязательно осталась бы на коленях, если бы тот детально изучал следы крови на дороге. Не подав виду, странник спешно прервал напряжённую паузу:

– Я Джон Скалингер, первый советник короля Альрика, да хранят боги Его Величество!

– Придворный советник? Здесь? Без сопровождения и пешком?! – хрипло усмехнулся арбалетчик.

– Моя карета подверглась нападению разбойников. Охрана убита, а мне чудом удалось избежать смерти, – пронзил его твёрдым взором странник. – Могу я рассчитывать на ваше содействие в выполнении королевского поручения? – он вновь посмотрел на верзилу.

Стражники переглянулись.

– Конечно… Вот только что-то не похож ты на советника… – громила покосился на торчавший из-за спины Джона щит и угрожающе расправил плечи. – Чем можешь подтвердить свои слова?

– Мой меч с печатью самого короля, – странник потянулся к клинку, но через секунду уже находился на прицеле у арбалетчика.

– Убери руку от оружия! – прорычал тот, и Джон отвёл ладонь в сторону.

– Сейчас посмотрим, какой ты советник, – бугай вытянул меч из его ножен: в пронзавших облака солнечных лучах засиял добротно выполненный стальной клинок. Билл деловито покрутил его в руках, обратив внимание на большое количество царапин: – Для советника ты слишком много сражаешься…

– Ты лучше на рукоять погляди, – спокойно ответил странник.

На круглом навершии и правда прослеживался необычный остроугольный узор. Задумчиво хмыкнув, верзила взял меч за лезвие и поднёс рукоять к лицу, чтобы детальнее рассмотреть гравировку. В этот момент Джон резко толкнул клинок вперёд и тяжёлое навершие больно ударило разбойника по лбу. Над ухом воина просвистел арбалетный болт. Не отвлекаясь на стрелка, которому требовалось время на перезарядку, странник ударил громилу в челюсть. Не ожидавший такого напора Билл рухнул в грязь, ошарашенно выкатив глаза. Едва Джон сорвал со спины щит, как следующий болт вонзился прямо в него, в паре дюймов от обитого железом края, наполовину закрывшего сосредоточенное лицо воина. Арбалетчик оказался довольно ловким, но перезарядить оружие и сделать третий выстрел так и не успел: меткий бросок выхваченного из сапога ножа застал Хэнка врасплох – хрипя и плюясь кровью, стрелок упал с торчавшей из горла рукоятью. Разъярённый верзила уже поднимался с земли, попутно снимая со спины булаву:

– Советник ты или нет, но ты покойник!!!

Джон увернулся от пролетевших рядом острых лопастей и выполнил перекат к блестевшему в грязи клинку, который громила отбросил в сторону во время падения. Через секунду странник стоял в полной боевой готовности: с щитом и мечом в руках. Билл посмотрел в серьёзное лицо своего противника, и его злая гримаса сменилась самодовольным оскалом.

– Думаешь, у тебя есть шансы? – процедил сквозь кривые зубы амбал. – Ты хоть знаешь, сколько черепов я расколол вот этой красавицей? – он крепко сжал оружие обеими руками. – Нечего сказать?! Тогда сдохни!

Бугай ринулся в бой – разрывавшую воздух булаву встретил щит, а меч, описав дугу, устремился к ногам Билла. Верзила отскочил назад, но выпад оказался ложным. Продолжая движение клинка, странник выполнил пируэт, превращая обманный манёвр в усиленную атаку. Рубящий удар дополнился шагом вперёд, и молниеносное лезвие поразило бедро амбала, выбив несколько колец из кольчужных шоссов. Вновь отбив свистящую булаву щитом, Джон занял оборонительную стойку:

– Сдавайся или закончишь, как твой приятель…

Билл покосился на лежавшего на обочине арбалетчика. Лицезрея его разинутый рот и немигающий, потерявшийся в облаках взгляд, громила свирепо заскрипел зубами:

– Сукин сын… За это я размажу твои мозги по всей дороге… Твой жалкий котелок разлетится как гнилая тыква…

Не обращая внимания на текущую по ноге кровь, разъярённый амбал с рёвом бросился на врага. Щит скрыл безумные выпученные глаза здоровяка и принял на себя тяжёлый удар булавы. Отведя дробящее оружие в сторону, Джон ответил прицельным колющим выпадом. Однако Билл, несмотря на допущенные ранее оплошности, оказался совсем не промах: на секунду отпустив рукоять, он ловко сбил атаку звякнувшим наручем. Глядя, как вторая рука верзилы продолжает замах, мечник признал, что недооценил врага: подобным умением мог похвастаться далеко не каждый воин. Свист булавы заставил странника вновь укрыться за щитом. Вложенная в удар звериная силища бугая отозвалась неприятной тяжестью в державшей оборону руке. Едва Джон хотел открыться для ответного выпада, как щит закачался от новой сокрушительной атаки. Мощь и скорость ударов громилы заметно возросла. Будучи незрячим, мечник решил бы, что сражается с бешеным медведем. Амбал, упиваясь пылающим гневом, превратил размеренное наступление в лютый безостановочный натиск. Странник же, наоборот, решил не лезть на рожон, а подождать, пока противник израсходует большую часть сил: с такой яростью запала надолго не хватит. Вот только неожиданный треск щита совсем не вписывался в намеченный план. Видя, как на обитой железом древесине растёт продольная трещина, Джон отбросил его в сторону:

– Проклятье…

– Проблемы, советничек?! – захохотал громила и размахнулся для очередного сокрушительного удара.

Минуя железные пластины на бёдрах противника, Билл вознамерился раздробить ничем не защищённое колено. И у него бы это получилось, если бы тот в последний момент не отскочил назад. Джон никогда не относил себя к робкому десятку и вполне мог похвастаться крепким телосложением, однако биться лоб в лоб с разъярённой горой мышц находил глупым. Тем более двуручная булава могла легко сломать клинок, в одночасье положив голову на плаху. Нужна была другая, совершенно непредсказуемая тактика. Отпрыгнув от очередной атаки, странник сделал перекат в сторону мёртвого арбалетчика.

– Иди сюда, трус! – предвкушая победу, заорал бугай.

Воин вытащил нож из шеи стрелка – теперь вместо щита в левой руке сверкало острое лезвие.

– Судя по шрамам, тебе довольно часто бьют морду, – спокойно сказал Джон. – Совсем не умеешь драться?

Билл с криком взмахнул булавой, но тот вовремя пригнулся – оружие со свистом рассекло воздух, где только что чернела макушка странника.

– М-да…– Джон тряхнул головой, откинув назад захлестнувшие лицо пряди. – Кажется, ты ни на что не годен без своего приятеля.

Взревевший громила сделал ещё несколько тяжёлых выпадов, но ни один из них не достиг цели: воин всячески уходил от ударов и даже не пытался атаковать, чем ещё больше бесил бугая.

– Это всё, на что ты способен? Давай, удиви меня! – рассмеялся Джон, осторожно обходя противника по кругу.

Амбал снова перешёл в наступление, правда массивное оружие и узкий нагрудник делали его неповоротливым, позволяя проворному мечнику безнаказанно выматывать врага. Когда свистящая булава в очередной раз разорвала пустоту, тяжело дышавший Билл агрессивно плюнул в сторону и остановился. Наблюдая, как по его красной оскаленной морде градом катится пот, Джон скучающе зевнул:

– Запыхался, образина? А я-то думал, мы только начали… – он опустил клинок и щурясь посмотрел на солнце.

Увидев хорошую возможность для атаки, пусть и весьма подлой, бугай сделал резкий выпад. Однако ловко выставленный меч стал для него неожиданностью. Нацеленная в голову булава проскользила по клинку и ударилась о плечо воина, оставив небольшую вмятину на округлом наплечнике. Билл едва успел заметить блеснувшее лезвие, как острая боль пронзила его бок.

– Ну что, тупица, тебе больше не весело? – сухо спросил Джон, проворачивая нож.

Верзила выронил булаву и рухнул на колени. Несмотря на застывшее в глазах удивление, он попытался подняться, но от тщетных усилий сквозь стиснутые зубы лишь проступила кровь.

– Твоё последнее слово, – воин вознёс меч над поверженным разбойником.

– Будь ты проклят… – сплюнув кровь, прошипел Билл, и сверкнувший клинок оборвал его жизнь. Отрубленная голова покатилась по грязной дороге, щедро орошая её багровыми каплями.

Едва всё закончилось, Джон почувствовал тянущую боль в плече и поморщился. В пылу схватки жажда жизни порою затмевает даже серьёзные ранения, что уж говорить о менее значимых. Воин протёр свой охотничий нож, сунул его обратно в сапог и покосился в сторону примятых украденной телегой кустов. В плену налётчиков могли оказаться ни в чём не повинные люди. Но стоило ли идти на осознанный риск на пределе своих возможностей? Бой отнял немало сил, да и треснувший щит был больше не пригоден для защиты. Джон старался думать логически: если бы в злосчастном лесу скрывались и другие бандиты, то они уже давно бы сбежались на звон стали. Вряд ли он чем-то рисковал, в отличие от людей, что могли оставаться связанными и погибнуть от голода или стаи волков.

Воин прошёл через заросли и остановился. Парная колея, разрезая густой ковёр из листьев кислицы, устремлялась в глубь леса. Бесшумно двигаясь по вилявшему меж деревьями следу, Джон вышел к поросшей плющом, обветшалой лачуге. Ядовитое растение почти поглотило трухлявые брёвна стен, и лишь косая мшистая крыша выдавала в зелёном бугре заброшенное жилище. Не опуская окровавленного меча, воин осторожно обошёл вокруг хижины. Внезапно боковое зрение уловило движение! Он моментально развернулся в полной готовности принять бой, а там… привязанная к дереву лошадь, которая лениво гоняла хвостом назойливую мошкару.

Выдохнув напряжение, Джон упёр клинок в землю и огляделся. Из соседних кустов торчали оглобли телеги, судя по выступавшим из листьев бочкам, той самой, что сегодня проезжала мимо. Но где же ехавшие на ней грузный мужичок и русая девица? Проверив повозку, странник вернулся к лачуге и остановился перед треснувшим затёртым порогом. В нос сразу же ударил идущий изнутри приторный запах эля. На первый взгляд открытое взору квадратное помещение казалось безлюдным. Но за ближайшей, недоступной для обзора, стеной вполне могла поджидать засада. Взяв во вторую руку манёвренный нож, Джон бесшумно вошёл в хижину. Никого. Единственным обитателем тускло освещённой комнаты был царивший в ней беспорядок. Два расположенных по бокам спальных места, из грязных тряпок и подгнившей соломы, больше походили на лежанки нищих из городских трущоб и не вызывали ничего, кроме отвращения. У дальней стены высилась полуразваленная каменная печь, служившая подставкой для пустой птичьей клетки. Пол посередине и вовсе напоминал багровую мозаику из глиняных осколков, размазанной лужи крови и пропитанных ею клочков ткани. Неужели разбойники успели избавиться от ненужных свидетелей? Или же раненые и напуганные люди прозябают в неволе?

– Погреб, – удивившись внезапному озарению, прошептал Джон.

Он сдвинул остриём клинка сальные лежанки, но потайного люка под ними не оказалось. Разочарованно вздохнув, воин покинул лачугу, вновь оказавшись в объятьях леса. Хоть в прошлом Джон и считался одним из лучших военных следопытов, сейчас он явно что-то упускал: нечто очевидное и в то же время незримое. Возможно, стоило взглянуть на всё под другим углом. Мечник присел на корточки и обвёл внимательным взором окружавшие его заросли. Неожиданно глаз зацепился за примятую траву, малозаметную деталь, что ускользала от него ранее. От вытоптанного перед хижиной пятачка в глубь чащи шла тонкая, почти не различимая тропинка. Интуиция подсказывала следопыту, что не стоит ходить туда, но это был единственный способ получить ответы на свои вопросы.

Чем дальше шёл следопыт, тем сильнее становился витающий в воздухе запах. Его сложно было с чем-то перепутать: запах смерти – смрад разлагающихся трупов, коему вторило нарастающее жужжание мух. Тропа вывела воина к обросшему высоким папоротником оврагу. Его болотистое дно устилала гора изуродованных человеческих тел. Отвратнее всего выглядели самые нижние: объеденные зверями и насекомыми, разбухшие от постоянных дождей. Они смешивались в единую зловонную массу из склизкой плоти и торчащих костей, где лишь по частям истлевшей одежды угадывались люди. Возможно, среди них были и настоящие хозяева того злосчастного домика. Чуть выше гнили зеленоватые мертвецы с давно выклеванными глазами. У большинства в неестественно искривлённых ртах, пустых глазницах и расползшихся ранах копошились опарыши. Но две жертвы казались совсем свежими: окровавленный мужчина и обнажённая девушка, на лице которой застыла гримаса боли. Её мёртвые глаза смотрели прямо на следопыта.

Шок Джона сменился гневной дрожью. За свою жизнь ему довелось лицезреть немало ужасов войны, но видеть подобное безумие в мирное время – совсем другое. Поставив окончательную точку в истории разбойников, следопыт решил сжечь проклятую лачугу, чтобы она больше никогда не стала пристанищем потерявших человечность ублюдков.

Он вернулся в хижину, так как отчётливо помнил, что во время первого визита ему на глаза попадалось огниво. На полу его не оказалось, и Джон перевёл взор на печку: искомое торчало из топки. Сунув огниво за пояс, следопыт направился к дороге, дабы оттащить убитых подонков к месту сожжения.

* * *

Вечерело. Красные лучи солнца падали на верхушки деревьев беспробудно тёмного леса. Повсюду стоял запах сырости. Мёртвую тишину периодически нарушал тревожный крик одинокой птицы, навевавший упадническое настроение в и без того мрачном месте. Со стороны оврага иногда доносились неясные шорохи: скорее всего, какой-нибудь чащобный зверь пришёл проведать свою «кормушку» на предмет новой еды.

Когда оба мёртвых разбойника лежали в лачуге, притомившийся Джон понял, что где-то обронил огниво. Он уже дважды пожалел, что взял его с собой. Поиски снова привели воина к дороге. Разжигательное приспособление сиротливо валялось на обочине. Вновь заткнув его за кожаный ремень, а заодно и захватив с собой булаву с арбалетом, странник пошёл обратно. Но едва он вошёл в лес, как до уха долетел топот копыт.

Всадник приближался к месту побоища. Завидев пятна крови и огромное количество следов на грязной дороге, любой ценивший свою жизнь дал бы дёру. Вопреки ожиданиям Джона, подъехавший на саврасой лошади коротко стриженный паренёк натянул поводья и покосился в сторону опушки. Болтавшийся за спиной лук, неброская кожаная броня и притороченные к седлу птичьи тушки выдавали в нём охотника. Ещё одна неравнодушная к чужой беде душа? В таком случае страннику следовало побыстрее убраться прочь, пока его самого не приняли за разбойника. Но, стоя в тени деревьев, он решил ещё немного понаблюдать за незваным гостем.

Всадник спешился и, ведя за собой лошадь, подошёл к краю дороги. Складывалось впечатление, что паренёк ожидал здесь кого-то встретить, но этого не произошло, и теперь на его лице читалось недоумение.

– Эй, ну вы где?! – звонко крикнул новоприбывший лесному безмолвию.

Из-под сени деревьев вышел человек в грязных железных доспехах и тёмном плаще. Юноша потянулся за луком, но направленный на него арбалет поубавил желание геройствовать, заставив медленно опустить руку.

– Ты кто такой? – без намёка на испуг или удивление проговорил парнишка.

– Кто ты и что здесь делаешь? – игнорируя его вопрос и приближаясь, холодно спросил следопыт.

– Я охотник. Привёз людям дичь.

– Вот так, по доброте душевной решил кого-нибудь покормить? – Джон приподнял бровь.

– Нет, – покачал головой паренёк. – Они просили три раза в неделю привозить птицу и щедро платили за неё.

– Ну ещё бы, – следопыт по-прежнему держал юнца на прицеле. – Ты знаешь, чем они тут занимались?

– Нет… Я дальше этой дороги никогда не ходил. Они расплачивались со мной здесь, и я уезжал обратно, – посмотрев в серые глаза воина, юный охотник добавил: – У меня тяжело больная мать… Я просто пытаюсь заработать денег на лекарства…

– Как тебя зовут? – Джон опустил арбалет.

– Торим…

– Так вот, Торим, ты привозил дичь очень плохим людям – разбойникам, поселившимся на окраине леса. Но это уже не важно. Я убил их и теперь хочу сжечь тела вместе с ветхой лачугой. Поможешь с дровами – подкину тебе пару медяков. Идёт?

– Ну-у-у…– задумался парнишка. – А это далеко? Не хотелось бы по темноте возвращаться…

– Недалеко, – Джон положил арбалет на плечо. – Да и работы тебе там от силы на полчаса.

– Что ж… По рукам, – кивнул Торим и взял лошадь под уздцы. – Веди…

– Да чего здесь вести, – следопыт махнул рукой в сторону опушки. – Полсотни метров по прямой. Иди, здесь никак не заплутаешь.

– А ты? – с подозрением взглянул на него юноша.

– Захвачу кое-что и сразу за тобой, – видя сомнение на лице парнишки, Джон с улыбкой добавил: – Был бы я бандитом, ты был бы уже мёртв.

– Убедил, – ответил охотник и направился к лесу.

Забрав лежавшую под деревом булаву и не выпуская Торима из виду, воин последовал за ним. Немного не доходя до хижины, юноша привязал лошадь к молодой сосне.

– Ну и что от меня требуется? – оглянулся он.

– Собери хворост для розжига, а я пока срублю вот это дерево, – Джон указал на сухую берёзу. Едва парнишка сделал шаг к валявшейся ветке, следопыт спросил: – Здесь топор-то есть?

– Да… – обронил Торим, и на его лице застыл неподдельный ужас.

– Ты же сказал, что дальше дороги никогда не ходил, – загадочно улыбнулся воин.

Торим сорвал с плеча лук, одновременно выхватывая из колчана стрелу, но взведённый арбалет был наготове – точный выстрел сразил охотника наповал. Несколько секунд парнишка ещё дрыгался в конвульсиях, прежде чем замер, сжимая окровавленными пальцами торчавший из груди болт.

– Не всем волчатам суждено стать волками, – бросил Джон, подойдя к убитому стрелку. – Твоим друзьям в хижине будет не так скучно.

* * *

Ночью средь глухих бескрайних лесов ярко горел огромный костёр. В языках пламени промелькивали искры возмездия и скорби. А дым разносил по округе очередную историю о чудовищах, обитающих в дремотной тишине мрачных чащоб.

Меж тем, когда чернилами благородства служит кровь, судьба нередко становится бумагой, грубой и сухой, – засыпая с чувством выполненного долга, подальше от зловещего места, следопыт и подумать не мог, что сегодня трижды подписал себе смертный приговор…

Глава 2

Блики утреннего солнца игриво сверкали на лёгкой ряби небольшого озера, затерявшегося среди густой рощи. Радостное пение птиц становилось всё громче, и Джон проснулся. Он лежал на песчаном берегу, покрытом редкими пучками травы, что еле заметно покачивались от неуловимого ветерка. Около давно истлевшего кострища валялись птичьи кости. Добыча Торима оказалась весьма кстати, как и ещё некоторые припасы, захваченные из повозки, ставшей ничьей по печальному стечению обстоятельств.

Если бы Джон и правда являлся советником короля, то вряд ли бы днём раньше месил грязь на размытой дороге. Даже за один перстень, подаренный правителем, можно выручить целое состояние и уж тем более найти способ быстро и комфортно добраться до города. Но не все слова воина были ложью. Он действительно угодил в засаду разбойников при переправе через бурную реку Шаль. Следопыт передвигался верхом по узкому бревенчатому мосту, когда подлая стрела, предназначенная ему, вонзилась в шею коня. От испуга и боли животное прыгнуло вниз, утаскивая всадника за собой и делая его заложником бурлящего потока. Сильное течение било Джона о камни, железные доспехи неумолимо тянули ко дну, а перекинутый через грудь ремень щита не позволял сбросить распластавшийся под водой плащ. Когда надежда и силы почти покинули следопыта, ему чудом удалось зацепиться за скользкое упавшее дерево и выбраться на берег. Так он остался без лошади и сумки с провиантом. Напоясный кожаный мешочек с монетами порвался о подводную корягу и заметно исхудал. Сохранив из всей поклажи лишь меч, щит и горстку медяков, странствующий воин отправился в ближайший город за припасами. И по насмешке судьбы столкнулся с другими бандитами. Однако последнее злоключение было ему даже на руку.

Судя по количеству жертв в овраге, убийцы уже долгое время совершали налёты на одиноких путников. Немало торговцев должно было пропасть бесследно. Бандиты на единственной ведущей к городу дороге наносили существенный вред его экономике. В таких случаях стражники с гончими обычно прочёсывали лес, и, скорее всего, один из отрядов так и не вернулся с задания. Это вполне объясняло, как разбойники смогли разжиться усыплявшей бдительность бронёй. Столь вопиющая проблема не могла остаться незамеченной местными властями, а значит, за их головы уже давно назначена награда. Ею Джон и планировал откормить свой сдувшийся кошель.

Воин привстал и осмотрелся. Немного поодаль лениво пощипывала траву пара лошадей, крепко привязанных к стройному клёну. На сучке висел облюбованный мухами бугроватый мешок. Настало время наведаться в город, до которого, по расчётам Джона, оставался час езды. Следопыт опустил взгляд на свои доспехи, сплошь покрытые слоем засохшей грязи и крови. Кому-то явно стоило привести себя в порядок. Чистить железо золой и прибрежным песком – то ещё «удовольствие», и перед предстоявшей рутиной воин решил освежиться: холодная озёрная вода бодрила не хуже тонизирующих эликсиров травников. Смыв с себя остатки вчерашнего дня, воин уселся на тёплый камень и принялся за дело.

Спустя полтора часа Джон, поблёскивая бронёй, уже рысил в сторону Басторга на саврасом мерине. Следом за ним на привязи бежала гнедая кобыла, за которую он также намеревался выручить немного золотых.

* * *

Уже много веков главным городом королевства Эльтарон являлся портовый град Энсиль. Но спроси любого встречного, что он думает о столице, и тот уточнит: «О какой именно?». Басторг, небольшой, укрывшийся средь лесов городишко, люди уважительно называли Дикой столицей страны. Несмотря на удалённость от других поселений и тесное соседство с непроходимыми чащобами, он сумел добиться больших успехов. По уровню развития и мастерству ремесленников Басторг ничуть не отставал от крупных городов, имевших прямой выход к морю или стоявших на торговых путях. Для зелёного океана лесов с мелкими кораблями-деревушками он стал настоящей жемчужиной, островом, державшим на себе всю экономику Западного Побережья.

Солнце было уже в зените, когда Джону из-за деревьев показались серые каменные стены. Миновав поворот, следопыт неприятно удивился закрытым вратам и стоявшей у арки паре стражников: складывалось впечатление, что в город ему так просто не попасть. Глядя, как дозорный на башне снимает со спины арбалет, Джон пустил коня шагом. Ему было невдомёк, что здесь не очень любили чужаков, особенно если их внешний вид хотя бы намекал на опасность. Засилье воров и убийц, паразитировавших на Западном Побережье, вынудило власти держать ворота запертыми и досматривать каждого, кто стремился войти. Следопыт спешился и взглянул на пристально наблюдавших за ним стражей:

– Почему ворота закрыты?

– Тёмные времена. Мы не пускаем в город абы кого, – ответил усатый стражник, опираясь на алебарду.

– И как я могу попасть внутрь? – Джон миролюбиво улыбнулся.

– По пропуску местного жителя или разрешению на торговлю, – алебардист окинул его оценивающим взором. – Но сдаётся мне, ни того, ни другого у тебя нет, поэтому можешь разворачиваться и ехать обратно.

Следопыт видел какие-то разбросанные по телеге бумаги, которые разбойники, видимо, сочли за бесполезный мусор. Наверняка там нашёлся бы подходящий документ, но возвращаться к мрачному пепелищу совсем не хотелось. Впрочем, как и выдавать себя за другого человека.

– Позовите капитана, – твёрдым голосом сказал Джон.

– С чего бы это? – недовольно изрёк усач. – Особенный, что ли? Показывай пропуск или проваливай…

– Эй, не горячись, – с улыбкой проговорил следопыт. – Полагаю, я решил часть ваших проблем, и хотел бы получить за это награду, – он указал рукой на притороченный к седлу окровавленный мешок, от которого уже исходил гадкий запах. – Вам, часом, разбойники не докучали?

– И кто же там у тебя? – со скукой в голосе поинтересовался копейщик. – Наказал воришку кур или менялу-обманщика? За такой самосуд можешь и сам в петлю пойти…

Когда на землю упали три отрубленные головы, стражники на какое-то время потеряли дар речи.

– Ну и дела… – наконец выдавил из себя алебардист и растерянно почесал затылок.

– Я за капитаном, – пробормотал другой солдат и, приоткрыв тяжёлые ворота, проскользнул в город.

– Ты хоть понимаешь, чьи головы принёс? – на лице усача появилась довольная ухмылка. – Эти твари полгода терроризировали наши земли, и всякий раз им удавалось уйти от правосудия. Где ты с ними столкнулся?

Джон рассказал ему все подробности неприятной встречи. Едва он закончил историю, как алебардист с негодованием сжал древко обеими руками, словно пытался кого-то задушить:

– Сукины дети… За стражников, значит, себя выдавали… Вот же твари…

– Да… И, судя по количеству трупов в той яме, они в этом весьма преуспели, – мрачно заметил следопыт. – Я её ветками, конечно, прикрыл, но бедняг бы похоронить нормально…

– Пусть сперва местные своих опознают, а то тут столько народу попропадало. Некоторых уже месяцами ищут…

Услышав заскрипевшие ворота и шум города, алебардист перестал опираться на оружие: встал, как и подобает стражнику. За стены Басторга вышел седой мужчина в начищенных сапогах, сверкающих золочёных доспехах и перекинутом через плечо бордовом плаще – капитан городской стражи Люций Дорвертан. Сцепив руки за спиной, он неторопливо подошёл к валявшимся головам и удивлённо произнёс:

– Кто бы мог подумать… Скрипучий Хэнк и Билли Бешеный шрам. Приговорены к смерти за неоднократные изнасилования, грабежи и убийства, но за день до казни бежали. Не без посторонней помощи, разумеется. Да-а, немало моей крови они попили, – капитан брезгливо перевернул последнюю голову мыском сапога. – Кто третий?

– Был с ними заодно…

– Можешь не продолжать. Туда ему и дорога… Но ты же не просто так принёс их сюда, верно? – Люций Дорвертан снял с пояса звенящий мешочек и кинул его Джону. – От лица всех жителей Басторга выражаю тебе благодарность за свершённое правосудие.

– Я весьма польщён, – поймал награду следопыт. – А если пустите в город, буду и вовсе рад без памяти.

– У него нет ни пропуска, ни торгового разрешения, – сконфуженно проговорил алебардист.

– Вот его пропуск, – кивнул на головы Люций Дорвертан. – Басторгу нужны такие люди. Впусти его.

– Слушаюсь, – стражник спешно направился к воротам и с усилием распахнул их правую половину.

– Благодарю, – взяв мерина под уздцы и убедившись, что кобыла не отвязалась, Джон двинулся вперёд.

Когда он проходил мимо капитана, тот осторожно придержал его за руку, вынудив остановиться:

– Судя по всему, ты неплохой воин, – не поворачивая головы к собеседнику, негромко произнёс командующий стражей. – И всё же… береги себя.

Немного удивлённый странным напутствием, следопыт ответил коротким кивком и вошёл в город. Его взору открылась широкая брусчатая площадь, сплошь заполненная людьми и повозками с товаром – ежегодная ярмарка Басторга!

Грандиозное мероприятие уже давно стало доброй традицией и в первый свой день всегда собирало толпы горожан. Каждому было любопытно, что привезли съехавшиеся со всей округи купцы и каким диковинным товаром могли порадовать местные ремесленники, которые всегда готовились к ярмарке заранее. Торговля превращалась в негласное соревнование, и уже за сегодня появились первые фавориты: гурманы из числа праздных гуляк восхваляли земляничное вино, в то время как сердца девушек всецело покорили полупрозрачные бусы из голубого кварца. Однако мероприятие славилось не только изысканными и необычными товарами. Здесь можно было найти всё: и свежий провиант, и недорогую одежду, и неплохие целебные снадобья.

Джон поставил лошадей в ближайшую конюшню и с сомнением посмотрел на заполонившую всю площадь ярмарку. В шумной толпе, пестрившей яркими нарядами купцов, наверняка работали карманники. Сходить за припасами можно было и позже, когда большая часть народа разойдётся, но путь к улицам города всё равно пролегал через торговые ряды. Прикрыв ладонью висевший на поясе мешочек, следопыт стал протискиваться через хаотично бредущий люд, с каждой секундой всё больше погружаясь в царившую вокруг какофонию. Все голоса сливались в непрерывный монотонный гул, из которого изредка проступали призывные крики торговцев, звон подков и скрипы тяжело нагруженных телег. В центре ярмарки звучала задорная мелодия флейты. Там под восторженные охи толпы показывали своё представление шпагоглотатели, факиры и заклинатели змей. Засмотревшись на изрыгавшего пламя смуглого мужчину в шароварах и чалме, идущий Джон чуть не врезался в женщину с грудным ребёнком.

– Осторожнее, – прижимая к себе дитя, возмущённо вымолвила горожанка.

– Простите, – виновато сказал следопыт и поспешил удалиться с ярмарки.

За площадью раскинулась огромная гряда деревянных строений, создававших лабиринт из узких улочек. Здесь было тихо и безлюдно – отрада для души, давно отвыкшей от громких празднеств. Идиллию нарушал лишь одинокий металлический стук, что доносился откуда-то с соседней улицы. Джон надеялся найти гостиницу, но раз уж первым попался кузнец, то сначала можно было поправить пострадавший от булавы наплечник. А заодно и разузнать, где лучше остановиться на ночь.

Мускулистый, широкоплечий кузнец неустанно бил молотом по раскалённой заготовке. Каждый удар высекал яркие оранжевые искры, что, отскакивая от кожаного фартука, находили покой на холодном камне мостовой. Услышав шаги, он вытер со лба пот и посмотрел на остановившегося рядом черноволосого воина:

– Надо же. Трезвый и серьёзный. Неужто на ярмарке закончились выпивка и веселье?

– Нет, – поморщил нос следопыт. – Просто отвык от подобных мероприятий.

– Я тоже. Да и вообще не очень люблю шум.

– Странно это слышать от человека, целый день стучащего по наковальне, – Джон усмехнулся.

– Обижаешь, – положив молот и клещи, кузнец взял со стойки меч, украшенный резной гардой и навершием в виде головы быка. – Это не стук, а музыка. Песня, рождающая великие творения, – он повращал клинок, позволив свету показать всё совершенство идеально отполированной стали.

– Да-а-а, впечатляет, – одобрительно покивал следопыт. – Пожалуй, соглашусь с тобой.

– То-то же, – кузнец с довольной улыбкой вернул меч на место. – Так чего подошёл? Поглазеть аль хотел чего?

Джон указал глазами на помятый наплечник:

– Такое для тебя, наверное, вообще плёвое дело. Возьмёшься?

– Два серебреника, и к вечеру будет готово, – кузнец призадумался, перебирая пальцами рыжую бороду. – А если что-нибудь купишь, то поправлю при тебе и бесплатно.

Кузница была переполнена холодным оружием и латной бронёй, соблазнительно поблёскивавшими от пламени раскалённого горна. В каждом углу помещения стоял одетый в классические тяжёлые доспехи деревянный манекен. Между ними тянулись ряды суровых двуручных булав, клейморов и молотов. Самый верх занимали изящные кинжалы, утончённые рапиры и щиты. Каждое изделие было заботливо зафиксировано на специальных железных держателях, глубоко уходивших в каменную стену. Великолепие боевого металла поражало воображение. Взор следопыта остановился на тёмном треугольном щите с серебряным изображением дракона:

– Даже боюсь спрашивать о цене…

– О, я вижу ты понимаешь в искусстве! – воскликнул кузнец. – Тридцать серебреников или три золотых, и одна из моих лучших работ станет твоей. Лёгкий. Прочный. Удобный. Идеальный баланс чёрного дерева и булатной стали. Я уверен, он не раз спасёт твою жизнь. На, дружище, сам подержи его…

Следопыт покрутил щит в руках, постучал по плоскости, внимательно осмотрел заклёпки и крепёжные ремни. Похоже, кузнец не врал про отменное качество изделия.

– Идёт, – воин отсчитал три десятка серебряных монет.

– Давай сюда свой наплечник. Сейчас будет как новый.

И по пустым улицам вновь разлетелась звонкая песня кузнечного молота.

* * *

Близился вечер. Треть горожан уже разошлась по домам, и на площади стало не так тесно. Джон неспешно прогуливался меж торговыми рядами. В его новой кожаной котомке были аккуратно уложены пресные лепешки и полоски вяленого мяса – отличный выбор для любого странника, собравшегося в долгое путешествие. Увидев в конце ярмарки так называемый «уголок чародеев», следопыт, будучи прожжённым скептиком, направился прямиком туда. Он любил заглядывать в подобные места, всякий раз удивляясь нескончаемой изобретательности шарлатанов. Сегодня тоже было на что посмотреть.

За первым прилавком стояла бледная женщина, гнусавым голосом расхваливавшая свои особые исцеляющие зелья. Плававшая в одной из склянок муха прекрасно дополняла абсурдную картину. Чуть дальше расположился мужчина с клиновидной бородкой в чёрной, расшитой серебром мантии. Он пафосно размахивал приносящими удачу талисманами, но судя по тому, сколько их лежало в ящике под ногами, они не сильно помогали ему в торговых делах. За ним, деловито восседая на бочке, беззубый старик продавал волшебный компас, по его смелому заявлению, отыскивавший любые закопанные клады. Несомненно, если бы не преклонные года, он и сам бы бросился на поиски несметных богатств. Ну а в конце, как и полагается, стояла закрытая повозка ворожеи. Висевшая над входом табличка обещала предсказание судьбы, снятие родовых проклятий и излечение души энергией солнца.

Купив всё необходимое и подняв себе настроение, Джон уже собирался покинуть ярмарку, как внезапно на городской площади затрубил рог. Множество глаз устремилось в сторону трибуны, на которую поднимался человек в золочёных доспехах. Оказавшись наверху, Люций Дорвертан остановился и обвёл взглядом толпу, ожидавшую его дальнейших действий.

– Жители Басторга! И его добрые гости, – начал свою речь капитан. – Как вы знаете, проблема преступности за последние годы достигла своего пика. Единственная дорога к городу стала смертельно опасной, а мы увязли в трясине собственного бессилия. Но сегодня ветер переменился…

Стоявший за спиной Люция солдат перевернул окровавленный мешок, и на дощатый пол упали две отрубленные головы.

– Печально известные Скрипучий Хэнк и Билли Бешеный шрам – давние члены банды «Бездушные». За свои многочисленные злодеяния они были давно приговорены к смертной казни, и наконец справедливость восторжествовала.

По площади прокатилась волна шёпота.

– Сегодня мы стоим на пороге новой эры… Эры храбрых и небезразличных людей. И в ней нет места страху! Отныне ворота нашего города будут всегда открыты. Я, Люций Дорвертан, объявляю войну всем, кто пытался сломить нашу веру! Всем, кто подло нападал на слабых и беззащитных!

Встревоженный гул толпы постепенно нарастал, и капитан приподнял руку, чтобы ему дали закончить речь. Едва разговоры затихли, он продолжил:

– Это не пустые обещания. С сегодняшнего дня дневной караул удваивается, а после заката улицы города будут патрулировать специальные ночные отряды. Я сделаю всё, чтобы разбойники, скрывающиеся в здешних лесах, оказались на плахе. В наших силах дать отпор преступности. Вступайте в ряды городской стражи и боритесь вместе с нами. За закон! За жизни своих близких! За будущее Басторга!

Толпа рукоплескала. Восторженные крики и свист чуть не оглушили следопыта. Когда шквал оваций стих, Люций Дорвертан добавил:

– И не забывайте: любая помощь в поимке преступников будет щедро подкрепляться городской казной. Истребим эту заразу вместе!

После этих слов капитан в сопровождении двух стражников удалился, оставив людей возбуждённо судачить об услышанном. «Город в надёжных руках», – подумал Джон и покинул ярмарку.

Теперь воин планировал найти место, где можно было бы снять комнату, пропустить пару глотков крепкого эля и, наконец, рухнуть в объятия сна. Кузнец посоветовал ему остановиться в «Постоялом дворе дядюшки Сэндерсона», что находился где-то на главной улице. Следопыт неспешно брёл по мостовой, попутно читая вывески на фасадах деревянных зданий. Первой ему на глаза попалась потрескавшаяся табличка с нарочито небрежной надписью «Травы и зелья». За ней следовала висевшая над входом бочка, на которой из вкрученных в неё винных пробок было выложено «Сухая кружка». Третья цельнометаллическая художественно выкованная вывеска в виде молота и наковальни говорила сама за себя.

Внимание воина привлёк человек с торчащими, невероятно длинными усами, облачённый в нелепую красно-белую тунику и крапчатые штаны. Он стоял у входа в трёхэтажное строение с деревянным щитом в форме подушки, украшенным по центру скрещенными ложкой и вилкой. При ближайшем рассмотрении обладателем тараканьих усов оказался молодой паренёк. Едва завидев Джона, он набрал побольше воздуха в грудь и нараспев задекламировал:

«Эй, путник усталый, нужен ночлег?

Места ты лучше не сыщешь вовек!

Дядюшка Сэндерсон любит гостей!

Здесь всё по уму и всё для людей!

Двор постоялый всех в гости зовёт!

Что же внутри тебя, странник, там ждёт?

Пир живота в свете ярких свечей,

Музыка лютни – услада ушей,

Мягкая койка, горячий очаг!

Вас отделяет от счастья лишь шаг!

А коли не веришь честным словам,

Друг, заходи – убедись во всём сам!»

Закончив своё выступление, паренёк поклонился и, задорно пошевелив усами, сделал приглашающий жест. Кузнец не приукрашивал: снаружи заведение выглядело достойно, а от спектакля зазывалы веяло столичной затейливостью. Джон усмехнулся, одобрительно кивнул и направился к входной двери.

* * *

Сиреневые облака медленно ползли по красному зареву, когда дозорный, стоявший на башне над внешними воротами Басторга, заметил нечто странное: над лесом, недалеко от города, поднимался столб густого дыма.

– Это ещё что такое? – пробормотал арбалетчик, всматриваясь вдаль.

– Сырые листья, смола и немного древесины, – вдруг услышал он голос за своей спиной и резко развернулся.

Перед ним предстал незнакомец в кожаной чёрной как уголь броне: рельефном нагруднике с боковыми ремнями, лёгких клёпаных штанах и высоких сапогах. Голову воина покрывал капюшон, а на нижней части лица красовалась такая же чёрная маска. Висевшие на поясе кинжалы не оставили у стражника никаких сомнений.

– Ассасин! – хотел было закричать арбалетчик, но молниеносный удар в челюсть оборвал слово на корню, заставив его рухнуть на каменный пол.

* * *

Скучающие у ворот стражники тоже заметили дым. Не имея возможности покинуть пост, они спорили о том, что это могло быть.

– Кто-то разбил лагерь недалеко от города, – сказал копейщик, размыв конец фразы широким зевком.

– Да брось ты, – отмахнулся усатый страж. – Какой дурень будет кормить комаров на болоте. Тут до ночлежки рукой подать.

– Тот, кто не может войти в город… – с пренебрежением ответил подтянутый солдат.

– Разбойники? – уловил ход его мыслей алебардист. – Не думаю. Они не настолько тупые, чтобы ошиваться так близко. На пожар тоже непохоже. Уже бы полыхнуло и разошлось. А дым всё столбом стоит, да ещё какой густой. Нет там огня – тлеет что-то.

– Само по себе? – настаивал на своей версии напарник.

– Вечно тебе везде прощелыги чудятся, – усмехнулся усач. – Сегодня ярмарка открылась. Народ веселится и гуляет. Дети без надзора. Вот, небось, и балуются.

– Ну, может, и так… – неохотно допустил такой поворот событий копейщик. – А знаешь что? Давай спросим у Зандара. Ему с башни виднее, – он запрокинул голову и крикнул: – Эй, Зандар! – немного подождав, но так и не услышав ответа дозорного, стражник добавил: – Где ты там?! Уснул, что ли?!

– Не хотите купить арбалет? – вдруг раздался негромкий вкрадчивый голос.

Часовые с удивлением опустили глаза на человека в чёрном. Непринуждённо прислонившись к стене, он крутил в руках небольшой арбалет, изредка поглядывая на блюстителей порядка.

– Ты ещё кто такой? – насторожился алебардист, готовый поклясться, что ещё несколько секунд назад там никого не было.

– Я тот, кто продаёт арбалет, – незнакомец прицелился из него в небо. – Прекрасное дальнобойное оружие.

– Что за… Это арбалет городской стражи! – взяв алебарду наискосок, усач завёл её острый конец себе за спину. – Ты где его взял?!

– Там… на башне… – неизвестный указал пальцем вверх.

Стальная дуга со свистом разрезала воздух и, высекая искры, прочертила каменную стену, у которой только что стоял незваный гость. Изящный перекат позволил ассасину быстро оказаться за спиной у стражника. Лёгкая подсечка, удар арбалетом по голове и алебардист растянулся на земле без сознания.

Незнакомец ловко поднял его оружие, наблюдая, как второй нападающий делает прицельный выпад копьём. Ассасин моментально выгнулся назад – ромбовидное остриё прошло над ним, сверкнув в опасной близости от подбородка. Уклонившись от атаки, неизвестный выпрямился, раскрутил вокруг себя алебарду и нанёс её тупым концом удар точно по шлему изумлённого копейщика. Тот зашатался и словно подкошенный упал наземь.

– Кого только понабрали город охранять, – проворчал человек в чёрном, оттаскивая часовых к ближайшим кустам. – Хотел бы я вас убить, вы бы меня даже не заметили.

* * *

В отличие от придорожных трактиров, где не затихали пьяные крики, звон бьющихся кувшинов и драки, «Постоялый двор дядюшки Сэндерсона» славился своим уютом и гостеприимством. Расставленные по периметру латунные канделябры со множеством свечей озаряли самые дальние уголки просторного зала. Дощатые стены были украшены простенькими гобеленами с лиственным орнаментом. В дальней части холла, в противоположной стороне от стойки, на небольшой деревянной сцене играл лютнист. По центру стояло не меньше дюжины столов. Большинство из них пустовало, но за некоторыми, ведя негромкие беседы, ужинали припозднившиеся постояльцы.

Джон тоже не спешил подниматься в свою комнату: сидя за стойкой, он допивал вторую кружку эля, наслаждаясь спокойной мелодией лютни. Пальцы музыканта умело перебирали струны, и по душе струилось незримое умиротворение. Вскоре, взглянув на догорающий за окном закат, лютнист закончил игру красивым аккордом и откланялся. Вместе с ним разбрелись и постояльцы. Следопыт остался наедине с хозяином, неторопливо убиравшим грязную посуду с ныне свободных столов. Слушая потрескивание камина, воин не заметил, как провалился в глубокие думы.

Вынужденный крюк из-за чёртовых разбойников стоил страннику трёх дней пути – планы вернуться в родной край не позже Дня Урожая накрывались медным тазом. А там, на востоке королевства, пустовал оставленный Джоном дом. Было глупо полагать, что за несколько лет странствий жилище не обветшало и не припасло ряд неприятных сюрпризов, с которыми стоило разобраться до первых заморозков.

Жалостливо скрипнувшая дверь вывела следопыта из размышлений. На пороге стоял невзрачный, лохматый мальчуган в светлой рубахе, зелёных мешковатых штанах и тёмных башмаках. Окинув холл беглым взором и нервно пригладив песочно-русые волосы, он проследовал к стойке.

– Эй, хозяин, плесни-ка мне винца, – деловито сказал юнец, усаживаясь на круглый табурет справа от Джона.

Кудрявый мужчина взял с полки кувшин:

– Если надо, есть свободная комната и остатки ужина.

– Спасибо, учту, – лаконично ответил голубоглазый парнишка.

Пододвинув к нему наполненный бокал, хозяин вернулся к своим делам. Юнец взглянул в сторону следопыта и вдруг замер.

– Постой-ка… – он всем телом развернулся к Джону. – Ты же тот самый герой, что уложил двух головорезов из «Бездушных», – голос паренька был переполнен восхищением. – Слухи о тебе расползаются, как змеи от пламени.

Джон ничего не ответил и, наградив его лишь утомлённым взором, снова поднёс деревянную кружку к губам. Но приставучий собеседник и не думал униматься. Он подсел поближе и заглянул следопыту в лицо:

– Так сколько платят за голову разбойника? А то вдруг я завтра решу прикончить парочку подонков.

– Ты? – усмехнулся Джон, покосившись на худощавого мальчишку. – Меч-то хоть в руках удержишь?

– Я предпочитаю драться сразу двумя мечами, – серьёзно сказал юнец. – Не люблю оставлять противнику даже шанса на победу.

– И где же твои мечи? – как будто бы удивившись их отсутствию, поинтересовался следопыт.

– Ну-у-у… – помялся парнишка. – Мой оруженосец отчищает их от крови, – он сделал глубокий вдох и залпом осушил бокал. – Ладно. Мне нужно бежать. Готовиться к очередной схватке.

– Понятно, – рассмеялся Джон, допивая эль. – Что ж, удачи тебе, боец!

– Спасибо! Хозяин, запиши вино на счёт моего друга! – вставая, протараторил мальчуган и быстро вышел на улицу.

Смысл последней фразы доходил до следопыта постепенно. Приблизительно с такой же скоростью сползала улыбка с его лица. Когда Джон обнаружил, что пропала и стоявшая у ног котомка, то понял, зачем юнец заговаривал ему зубы, строя из себя деревенского дурачка. Перспектива потерять припасы, забравшие под себя большую часть оставшихся средств, быстро разогнала сонливость. Кинув несколько медяков на стойку, следопыт выбежал вслед за мелким воришкой.

Город находился во власти сумерек. На небе появлялись первые звёзды. На улицах не было ни души. После шумной ярмарки большинство горожан уже давно видело сладкие сны. Воин с превеликим удовольствием собирался разделить их участь, но гадкий мальчуган всё испортил. Заметив в темноте удаляющуюся спину, Джон грозно закричал:

– Эй, ты! А ну, стой!

Он и не ждал, что юнец останется стоять на месте, но надеялся, что тому хватит мозгов сбросить украденное, дабы избавиться от преследователя и не поднимать шума, на который рано или поздно сбежится стража. Однако, едва завидев хозяина котомки, вор рванул наутёк, крепко прижимая добычу к груди. Следопыт чертыхнулся и, гремя доспехами, бросился за ним, хотя понимал, что тяжёлая экипировка с болтавшимся сзади щитом и затруднявшими передвижение ножнами просто не позволит ему нагнать маленького негодяя. Но и выпускать его из вида он не планировал.

Это ж надо было вляпаться в очередную историю, да ещё и на ночь глядя. Что же так не везло-то в последнее время? Стоило расправиться с одной проблемой, как на её месте тут же вырисовывалась другая. Впрочем, и сама кража поражала неслыханной дерзостью. Не в дневной толкучке ярмарки, а в опустевшей, сонной гостинице, нагло пуская пыль в глаза! Да за кого этот лживый парнишка его принимал?! Лишь праведный гнев придавал уставшему и захмелевшему воину сил не отставать от маячившей впереди спины.

Когда воришка приближался к воротам, запыхавшийся следопыт понадеялся на охранявшую их стражу: уж они-то должны были сцапать подозрительно удирающего юнца. Однако, к удивлению, вход в Басторг никем не охранялся! Паренёк беспрепятственно выбежал из города!!! Запнувшись о торчавший на дороге камень, он чуть не упал, но быстро выровнялся и, обнимая котомку обеими руками, свернул в заросли. Джону ничего не оставалось, как последовать за ним.

За зарослями оказался травянистый склон, который заканчивался небольшой речушкой, таинственно серебрившейся в холодном свете луны. Увидев сбегающего по нему мальчугана, воин бросился за ним. Мечтавшие о мягкой кровати ноги уже не слушались, и Джон поймал себя на мысли, что не хватало ещё поскользнуться на росистой траве и кубарем покатиться вниз. Это было бы достойным завершением беспокойного вечера.

Шустрый юнец без оглядки домчался до реки, перебрался на «пришвартованный» плот и, вооружившись шестом, стал отталкиваться им от берега. Такой расклад дел совсем не устраивал Джона. Неужели он позволит обставить себя какому-то желторотому мальчишке?! Собрав все силы, следопыт рванул вперёд, быстро сокращая расстояние до цели. С разбегу запрыгнув на плот, и тем самым ускоряя его движение, он завалил воришку на спину.

– Ты что творишь, сопляк?! – тяжело дыша, заорал мечник, сдавливая руками хрупкую шею негодника.

– Спасаю… тебе… жизнь… – отчаянно прохрипел юнец.

– Чего?.. – ошарашенный ответом Джон немного ослабил хватку.

Парнишка откашлялся и кивнул в сторону берега. Следопыт присмотрелся: в лунном свете очерчивались силуэты всадников. Один из них, загнав лошадь по грудь в тёмную воду, замер словно статуя. Спустя секунду справа от плота просвистела стрела.

– Какого… – изумлённый воин отпустил шею воришки.

Плывущий по ночной реке плот – сложная мишень, но Джон решил не проверять мастерство лучников. Полагаясь на свою броню и сняв со спины щит, он укрыл за ним голову и загородил собой вставшего юнца. Никакая стрела не смогла бы пробить железо, а вероятность её попадания в незащищённые части ног была крайне мала. Но лучники больше не стреляли. Услышав на берегу крики, следопыт осторожно выглянул из-за щита: всадники скакали галопом в сторону каменного моста, что темнел впереди над рекой в сотне метров от них.

– Чёрт… Они доберутся до моста быстрее нас, – мрачно сказал воин. – Едва мы приблизимся, нас изрешетят стрелами, а может и спрыгнут на плот, – он поднял длинный шест. – Нужно выбираться на берег.

– Нет! – воскликнул паренёк. – Доверься мне. Точнее… ему…

– Кому? – Джон вопросительно взглянул на худощавого юнца, но тот лишь напряжённо смотрел вдаль.

Следопыт стоял перед терзающим выбором: доверить жизнь неизвестному мальчугану или поступить, как подсказывает здравый смысл. Воин ещё раз покосился на взлохмаченного воришку: судя по всему, у него был какой-то план.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Плот приближался к зловещему мосту, черневшему на фоне яркой луны. Джон с щитом стоял в готовности отражать шквал стрел, если вдруг сверху появятся недоброжелатели. Абсолютная тишина, нарушаемая тихими всплесками воды, неприятно щекотала нервы. Никого. Звёздное небо скрыла каменная арка. Неужели преследователи замыслили нечто более гадкое, чем он предполагал? Или же они решили воплотить задуманное после того, как плот преодолеет короткий тёмный туннель? Вдруг от основания моста бесшумно отделилась тень, заставившая брёвна чуть глубже погрузиться в воду. Рядом с парнишкой возник человек в маске, с ног до головы затянутый в чёрную кожаную броню – ладонь следопыта скользнула к мечу.

– Не стоит, – блеснув кинжалами в руках, строго произнёс незнакомец. – Всё равно не успеешь его достать.

– Что с погоней, Рэксволд? – встревоженно спросил юнец.

– Они отдыхают, Алан. Натянутая между деревьями верёвка пришлась им по вкусу. Видишь, мой простой план сработал… Интересно, хоть кому-нибудь сломало шею?

– Простой?! – заорал парнишка. – Да я чуть лёгкие не выплюнул, пока бежал до плота! И дважды чуть не обделался, пока нёсся по городу! Один раз, когда он меня чуть не нагнал, а второй, услышав голоса патрульных стражников на соседней улице.

– Но всё же обошлось, – рассмеялся ассасин. – Я расчистил тебе дорогу.

– Зато эти уроды стреляли по нам, – возмущённо топнул ногой Алан.

– Великая трагедия, – с сарказмом кинул Рэксволд. – Вопишь, как будто в тебя попали.

– Что-то я никак не пойму, – Джон всё ещё держал ладонь на рукояти меча. – Вы меня спасли или похитили?

– Расслабься и не вынуждай меня отрубать тебе руку, – холодно сказал ассасин. – С обеими кистями ты будешь полезнее. Но это мы обсудим в более спокойной обстановке, когда сойдём на берег. В любом случае для тебя завтрашний день уже бы не наступил, – он пожал плечами. – Ты порешил двух ублюдков из опаснейшей банды этих земель, «Бездушных», а у них даже в городе есть глаза и уши. Ты бы и до рассвета не дожил. За тобой уже следили. Потому, наверное, всё же спасли… А теперь не отвлекай меня. Мне нужно сосредоточиться.

Рэксволд вогнал кинжалы в ножны, опустился на корточки и устремил взор в темноту. Судя по висевшей на его поясе фляге и заткнутому за ремень короткому факелу, он, как и Алан, передвигался без поклажи – налегке. Или же им пришлось бросить её в связи с погоней? И вообще, на кой чёрт этой странной парочке рисковать жизнью ради него? Немые вопросы выливались в угнетающее недоверие…

Джон осторожно уселся с другого края плота, чтобы видеть сразу обоих спутников. Алан пододвинул котомку к её законному владельцу и прошептал:

– Не обращай внимания. Он всегда такой, когда вынужден обходиться без убийств, – паренёк немного потупил взгляд и добавил: – Тебе доводилось раньше сплавляться на плоту?

– Доводилось, – вздохнул Джон. – И на плоту… и на лодке… и даже на коне. Последнее мне как-то не понравилось.

Дремучий лес зловеще нависал над рекой, протягивая разлапистые узловатые ветви к лунному небу. Поднявшийся прохладный ветер временами доносил из чащи вой стаи волков. Тёмная вода медленно уносила плот в ночную мглу, навстречу неизвестности.

* * *

Стояла глубокая ночь, когда зашелестевший подмятыми камышами плот ударился о прибрежные камни. Взорам странников открылась поросшая кустарником прогалина, за которой чернел густой лес.

– Сходим здесь, – Рэксволд бросил шест и ступил на сырую землю. – Желающий узнать, какой высоты водопад за следующим поворотом реки, может плыть дальше.

Все сошли на берег. Уставшим и замёрзшим путникам требовался привал. Алан сложил из камней кострище, быстро собрал хворост и разжёг огонь. После густого и сырого тумана обжигающее тепло танцующего пламени приятно согревало тело. Рассевшись вокруг костра, странники обменялись молчаливыми взглядами.

– Думаю, настало время ответить на твои вопросы, Джон, – ассасин откинул капюшон и снял маску.

Обладателем парных кинжалов, таких же острых, как и язык, оказался человек с приятными чертами лица и короткими тёмными волосами, взлохмаченными в художественном беспорядке. В каждом движении воина читался негласный вызов, подкреплённый хорошей физической подготовкой. По мнению следопыта, ему было лет тридцать, не больше.

– Как ты уже слышал, меня зовут Рэксволд, – ассасин посмотрел на парнишку. – А его Алан.

– Откуда вы знаете моё имя? – подозрительно прищурился Джон.

– Заявившись в город с головами разбойников, ты привлёк к себе внимание многих, в том числе и моё. Я наблюдал за тобой. Ты подходишь нам…

– Подхожу для чего? – в голосе прозвучало непонимание.

Рэксволд устало вздохнул:

– Мы держим путь в одно интересное место, сердце леса, так сказать… И, чтобы туда попасть, придётся пройти через земли друидов, будь они неладны. Для этого нам нужен человек, знающий их обычаи и способный ориентироваться в непроходимой глуши.

Забредавшим в чащобы разведчикам иногда встречался относительно миролюбивый лесной народ. Чтобы избежать с ним конфликтов и недопонимания, всех следопытов обучали основам их культуры и языка.

– Я видел на твоей ладони татуировку в виде медвежьего следа. Такие знаки отличия не раздают на каждом углу. А значит, ты не просто проходил службу следопытом в королевском легионе, но и совершил какой-то подвиг, – ассасин стянул чёрные перчатки и, положив их рядом, бросил на собеседника внимательный взгляд.

Ночную тишину нарушал лишь тихий треск костра. Джон снял заплечный мешок и достал из него припасы:

– Я последний выживший в битве под Серыми Болотами.

– Звучит многообещающе, – Рэксволд встретился глазами со следопытом. – Не расскажешь?

Джон откусил полоску вяленого мяса и подтолкнул котомку к собеседникам:

– Угощайтесь.

Алан вытащил лепёшку, жадно вгрызся в неё, продолжая следить за развитием разговора. Ассасин одобрительно кивнул и положил около сумки потёртую флягу:

– Бренди. Прямиком из Тихой Лагуны.

– Это случилось ещё во времена гражданской войны, – понуро заговорил Джон. – Попытка государственного переворота разожгла по всему королевству очаги восстания. Не зная, во что верить, люди в край обезумели. Брат шёл на брата. Отцы предавали своих сыновей. А женщины рыдали у свежих могил. С такой бойней они множились как грибы после дождя… В один дождливый вечер мой разведывательный отряд подвергся нападению. Повстанцы устроили засаду в Ущелье Кардака. Не люблю это признавать, но нас застали врасплох. Схватка выдалась ожесточённой. Очевидное преимущество врага не оставляло нам никаких шансов. Мы заметно проредили их численность, но… потерпели поражение. Тогда я получил своё первое ранение и меня сочли мёртвым. Затаив дыхание, я не шевелился, пока не оказался в куче остывающих мертвецов. Их командир, довольный победой, что-то обсуждал со своим советником, медленно прогуливаясь по полю сражения. Совершенно случайно мне удалось подслушать некоторые планы противника: меньше чем через месяц замок Энсиля должен был пасть. Они знали, что из-за смутного времени король рассредоточил войска по всей стране. Неожиданная осада могла перевернуть не только ход войны, но и истории в целом. Я должен был добраться до Энсиля первым и предупредить королевский совет о надвигавшейся угрозе. Самый короткий путь пролегал через болота, куда даже местные охотники боялись ходить. Истекая кровью, без еды и воды, я три дня продирался через колючие заросли и чёртову бесконечную топь. Иногда я ненадолго засыпал, и по пробуждению всё происходящее казалось мне страшным сном. Но когда я открывал глаза, то видел покрытое грязью и кровью тело. Ох как оно болело от колючего кустарника и укусов насекомых. А потом начинал ныть раненый бок… Так я и шёл… Шаг за шагом… Кочка за кочкой… Хромая, спотыкаясь и падая… Но каждый раз вставал и продолжал идти. Мой внешний вид напоминал чумного оборванца, в котором стражники Энсиля не сразу признали изнеможённого солдата. Тем не менее я смог предотвратить неизбежное: осада не состоялась. Войска неприятеля были разбиты ещё на подходах к замку. После всего этого кошмара мне потребовалось время, чтобы вновь встать на ноги. В буквальном смысле. Когда проклятая война закончилась, я покинул легион и примкнул к «Гильдии воинов», но это уже совсем другая история…

Ассасин зааплодировал отрывистыми хлопками:

– Кто же ты теперь? Следопыт? Воин? Странник?

Джон пожал плечами:

– Уже неважно. Я иду на восток к тихой и спокойной жизни. Хватит с меня сражений.

– Я знал, что не ошибся в тебе, – Рэксволд подкинул кусочек вяленого мяса вверх и поймал его ртом. – Но, думаю, прежде чем продолжить свой путь, ты не откажешь нам в помощи? Тем более, если я прав, на восток ты отправишься с карманами, набитыми золотом.

– Кого вы собираетесь ограбить? – насторожился Джон.

– Никого из ныне живущих, – голос Рэксволда стал заметно тише. – Слышал легенду о «Мрачном короле», непризнанном первом правителе этих земель?

– Не припомню такой, – следопыт вытянул ноги вперёд, поближе к костру.

– Ну тогда слушай… – ассасин подкинул несколько веток в огонь. – Давным-давно, когда земли королевства были пропитаны магией, а в лесах ещё встречался след единорога, Эльтароном правил богатый король. Он души не чаял в своей подрастающей дочери и не знал печали. Но однажды она сильно заболела. С каждым днём жизнь в её глазах медленно угасала. Лучшие знахари со всех частей света не могли вылечить странную хворь, и мудрый правитель обратился к колдунам. Заклятиям удалось лишь замедлить болезнь, но в девятнадцать лет зараза снова начала иссушать юную принцессу. Король горевал, не зная, чем помочь своему чаду. Одним тёмным вечером в замок пришёл старый чернокнижник. Он узрел на девушке родовое проклятие смерти. Пусть его нельзя было снять, старик мог поддерживать в ней жизнь отваром из крови магических созданий и пепла их сердец. Король издал указ, согласно которому за каждую пойманную магическую тварь можно было получить мешок золота или серебра. Первыми были истреблены единороги. Их доверие к людям сыграло с ними злую шутку. Затем феи, грифоны, василиски, виверны и многие другие. Последними пали драконы. Попытки друидов защитить волшебных существ не увенчались успехом. Более того, друиды, как неугодная помеха, сами часто становились жертвами охотников за чудовищами, чей промысел процветал на всех континентах. Через три года все и без того редкие магические создания канули в безвестность. У короля оставалось ещё немало несметных сокровищ, но даже они ничего не могли изменить. Через неделю принцесса умерла: заняла место в родовом склепе рядом с матерью. Король обезумел от горя и велел казнить всех ведьм и колдунов в стране. Когда голова старого чернокнижника упала на землю, поднялась страшная гроза и чёрные клубящиеся тучи затянули всё небо. После очередного раската грома замок стал проваливаться под землю. На следующее утро на его месте раскинулся гигантский непроходимый лес. Так закончилось правление Мрачного короля… – подвёл черту ассасин, вжившийся в роль великого рассказчика.

Раскатистый смех Джона эхом разнёсся по ночному лесу.

– Серьёзно?! Сказочные богатства несуществовавшего короля?! – выдавил из себя следопыт сквозь смех. – Пожалуйста, скажите, что вы шутите…

Рэксволд терпеливо ждал, пока Джон успокоится, затем что-то достал из кармана и молча кинул ему.ё

– Видел такое раньше? – отряхнув ладони, Алан протянул их к костру.

В руках следопыта оказалась неровная, потёртая монета с гербом Эльтарона. На обратной стороне красовалось хмурое лицо, непохожее ни на одного из девяти правивших королей.

– Хм, – Джон внимательно разглядывал блестящий кругляш. – Вроде, не подделка.

– У друидов, обитающих в южной части континента, есть поверье о священном лесе, растущем прямо из пропасти. Не находишь сходства, Джон? – ассасин подкинул в огонь ещё несколько веток. – Знаешь, я не верю в магию и чудовищ, но как ты объяснишь происхождение золота, что сейчас держишь в руках?

– Ваша взяла, – Джон хлопнул себя по колену и улыбнулся. – Восток может и подождать. Я проведу вас в этот лес, если он вообще существует. Но только, чтобы посмотреть на ваши лица, когда вы там ничего не найдёте. В конце концов, не могу же я лишать вас мечты, после того как вы спасли мою шкуру от головорезов.

Алан радостно захлопал в ладоши, потом встал и направился в сторону зарослей:

– Принесу ещё хвороста.

– С тобой-то всё понятно, но зачем ты тащишь с собой парнишку? – негромко спросил Джон, когда юнец пропал из виду.

– О-о-о, – протянул Рэксволд. – Ты зря недооцениваешь его. Под наивной простотой скрывается редкий дар: нет такого замка, который он не может открыть. Мне будет полезен его талант, когда я доберусь до сокровищницы. Не думаю, что она будет ждать меня с распростёртыми объятиями. Я вытащил юного воришку из одной передряги в Тихой Лагуне, и он решил помочь мне. Ты не думай, я никого ни к чему не принуждаю. Лишь даю вам шанс отправиться в увлекательное путешествие и, возможно, даже разбогатеть. Разве я не умею убеждать?

– Скорее заинтересовать… – Джон сделал глоток бренди и бросил флягу ассасину. – Я удивлюсь, если хоть что-то из этих легенд окажется правдой.

Спустя полчаса трое искателей приключений уже крепко спали у догорающего костра. Где-то на другом берегу реки ухал филин. Причудливые тучи медленно плыли по звёздному небу, изредка скрывая бледную луну.

Глава 3

В комнате царил полумрак. Тусклая свеча рисовала на стене дрожащие тени. За богатым резным столом, склонившись над потрёпанной картой, сидел седой мужчина со спутанными волосами и лохматой бородой. Застёгнутый коричневый камзол плотно обтягивал мускулистые лопатки, разделённые сбегавшей до поясницы впадиной, из-за чего широкая спина напоминала развёрнутую книгу – не каждый мог похвалиться таким телосложением в немолодые годы. Почесав ухо о блестевший шип наплечника, бородач запустил пальцы в волосы на виске и провёл грязным ногтем по тонким крестообразным пометкам. В дверь скромно постучали, словно это был не человек, а качавшаяся на ветру ветка, ненароком задевшая стену бревенчатого дома.

– Войди! – грубым голосом с металлическим оттенком скомандовал мужчина.

Перед его взором предстал воин в пыльной кольчуге и с разбитым лицом.

– Вы привели его? – мрачным тоном палача спросил седовласый и зажёг вторую свечу.

– Он ушёл от нас по реке, Бальтазар, – ободранная рука несмело поправила висевший на плече лук.

– Это плохо… – бородач откинулся на спинку стула. – С твоего языка опять срываются слова, которые мои уши не хотят слышать. Помнишь, что я тебе говорил на этот счёт?

– Пощади… Дай мне ещё один шанс!

– Хм… Будь по-твоему, Льюис, – Бальтазар открыл ящик письменного стола и извлёк из него кинжал с волнистым лезвием. – С одной оговоркой. Я больше не услышу от тебя плохих новостей: ты отрежешь себе язык. И не заставляй меня долго ждать, – он кинул клинок на пол и перевернул маленькие песочные часы на столе.

Первые несколько секунд воин стоял в ошеломлении. Потом, подняв дрожащими руками кинжал, принялся за дело. Вытянутый пальцами язык постоянно выскальзывал и протестующе втягивался в рот. Рассекавшее плоть лезвие приносило мучительную боль. Сбивчиво дыша и время от времени постанывая, Льюис орудовал кинжалом. Однако, несмотря на стекавшие по подбородку струйки крови, ему хватило духу лишь немного надрезать язык.

– Время вышло! – рявкнул Бальтазар, когда верхняя колба песочных часов опустела.

Лучник припал на колени и, давясь кровью, невнятно проговорил:

– Я не могу… Пощади…

Бальтазар поднялся из-за стола, привычно одёрнул камзол. На опоясывавшем его чёрном ремне висели небольшой молот и длинный остроугольный крюк. Последний напоминал боевой вариант гарпуна.

– Твой рот опять разочаровывает меня… – недобро изрёк седовласый, приближаясь к напуганному воину. – Встань с колен, червь! – он рывком поднял Льюиса за горло и прижал к стене.

– Я найду его, Бальтазар… Найду… – севшим от паники голосом прошептал стрелок.

– Льюис, Льюис… У последнего шанса есть одна особенность, – Бальтазар забрал клинок из ободранной руки и похлопал дрожавшего лучника ладонью по щеке: – Его нельзя получить дважды! – он резко вонзил кинжал тому в живот.

Воин заорал, и почти сразу мощный удар молота, что пришёлся по искривлённому болью рту, оборвал крик – по деревянному полу с шумом разлетелись осколки зубов. Нижняя челюсть лучника повисла вертикально, обнажив разорванные мышцы и заливая всё вокруг ручьями крови. В обрамлённом разбитыми губами багровом месиве извивался надрезанный язык, но вместо крика ужаса из недр глотки выходило лишь мерзкое бульканье. Стрелок упал, громко мыча и корчась в предсмертных муках. Бальтазар достал из кармана белый платок и, протирая им молот, крикнул в сторону двери:

– Грок!

В комнату вошёл северянин в броне из волчьих шкур и стальных вставок, что утопали в гладком сером меху. Тяжёлый взгляд Грока подчёркивали ярко выраженные надбровные дуги и татуировки в виде линий, искусно покрывавшие его лицо. Среди распущенных бурых волос варвара особо выделялась передняя прядь, заплетённая в небрежную косичку. Промёрзлые ветра Грондэнарка воспитали воинственный и бесстрашный народ. Даже в самые суровые времена, когда ломоть строганины считался невиданной роскошью, северяне не только сохраняли свою непреклонность, но и одерживали победы в кровавых сражениях. Отгремело немало войн, прежде чем другие государства признали мощь и независимость ледяного королевства.

– Твой собрат по оружию разочаровал меня. Ты же не повторишь ту же ошибку? – бородач кивнул в сторону своей жертвы. – Прикончи его.

Льюис стонал и медленно отползал в дальний угол комнаты, когда секира варвара вонзилась ему промеж лопаток – хрустнувший лук разлетелся на две части, а сгусток крови, вырвавшийся из подобия рта, забрызгал стену уродливой кляксой. Воин перестал шевелиться – лишь изредка подрагивали пальцы на руке.

Грок выдернул оружие из спины убитого и посмотрел на бородача.

– Возьми Конрада, Гинли, Индрикена и двух новеньких. Принесите мне голову того смельчака, – Бальтазар повесил молот обратно на пояс. – И заставьте его помучаться перед смертью.

– Считай, что он уже труп, – негромко, с колючим акцентом изрёк Грок и направился к выходу.

* * *

Новый день постепенно вступал в свои владения. Яркие лучи света, падавшие сквозь кроны деревьев, пронзали лёгкую дымку, что ещё оставалась после утреннего тумана. Радостные птичьи трели разносились по всей округе, предвещая ясную солнечную погоду. Путники поднимались на крутой холм, поросший молодыми деревьями и кустарником. Тёплый ветерок легонько развевал чёрные волосы Джона, когда он нарушил долгое молчание:

– «Бездушные»… Кто они?

– Серьёзно? – Рэксволд изумлённо посмотрел на следопыта и остановился. – Да ладно, не может быть! – сверлил невозмутимого мечника карий взгляд. – Ох… Кажется, он не шутит, Алан. Из каких же далёких краёв ты пришёл, раз не слышал о «Бездушных»?

– Из богами забытых далей, где я подыхал от жары, коченел в снегах, а одним днём чуть не сорвался в пропасть. Чужбина настолько же неприветлива, насколько удивительна, – усмехнулся Джон, на миг вспомнив своё путешествие.

Странствия увели следопыта далеко за Бескрайнее Море. Пять долгих лет его путь пролегал средь жарких песков Аль Херона, студёных равнин Грондэнарка и пронзавших небо гор Виверхэля. Повидав немало диковинных мест и странных культур, Джон принял твёрдое решение вернуться в Эльтарон. Через неделю он уже находился на торговом судне, бодро рассекавшем огромные волны. А спустя месяц, когда его нога ступила на берег лесного королевства, с радостью рухнул в объятья диких трав и наконец почувствовал себя дома.

– А чего вернулся? – поинтересовался Алан.

– Не знаю. Наверное, старый следопыт просто соскучился по родному шелесту лесов, – улыбнулся Джон.

– Только ветер, шелестящий листьями, уже совсем не тот… – Рэксволд покрутил головой, чтобы размять шею. – Теперь он разносит вонь зверей, что рыскают среди нас в человеческом обличье.

– Ты о «Бездушных»? – следопыт поставил ногу на небольшой замшелый камень. – Да, такой жестокости я не видел со времён гражданской войны…

– О них самых, – ассасин презрительно сплюнул. – Никто не знает, откуда взялись эти выродки, но они очень быстро подмяли под себя весь преступный сброд и запустили свои когти в большинство торговых путей. Чтобы не было сомнений в серьёзности их намерений, они сожгли несколько поселений вместе с жителями. Те оказались слишком бедными, чтобы заплатить за свои жизни. Теперь практически все деревушки Западного Побережья обеспечивают себе безопасность звонкой монетой. Запуганные крестьяне предпочитают жить впроголодь и трястись от холода, нежели заживо гореть на кострах. И их можно понять: бороться – бесполезно, уйти – некуда. Власти крупных городов пытаются изловить разбойников, но они, словно призраки, растворяются в дремучих лесах. Когда банда была ещё не так известна, в Энсиле публично казнили рекрута «Бездушных». Ответ не заставил себя долго ждать: уже на следующий день неизвестные отравили один из городских колодцев и повязали на его ворот серую ленту. Ядовитая водица выкосила немало народу. Узнав о столичном инциденте, король срочным указом утроил награды за их головы. Было много желающих пополнить карманы золотом, но на моей памяти ты первый, кто вернулся с головами подонков, а не потерял свою. С каждым годом эта проблема становится всё глобальнее.

– Не думал, что всё настолько серьёзно, – подивился рассказу следопыт.

– Серьёзнее, чем ты можешь себе представить. В Тихой Лагуне капитан стражи прилюдно назвал «Бездушных» помойными крысами. На следующую ночь он бесследно пропал, а по утру части его тела нашли развешенными на дереве напротив городских ворот. Местные до сих пор вспоминают перевязанный серой лентой отрезанный язык. Не думаю, что Люций Дорвертан долго протянет после своего выступления в Басторге. Королевство на пороге новой войны. Добро пожаловать домой, Джон! – радостно воскликнул ассасин и рассмеялся.

– Да уж…

Путники продолжили восхождение. В какой-то момент следопыту показалось, что он увидел маленькую птичку с белыми глазами на одной из ближайших веток. Только рассмотреть её не удалось: птица вспорхнула и затерялась в зелёной листве.

* * *

В просторном шатре правила бал сухая тишина. Клубящийся дымок, что поднимался струйкой от маленькой жаровни, наполнял помещение дурманящим запахом благовоний. Едва ощутимый сквознячок робко покачивал пучки свежих трав, развешенные по кругу под потолком. На взлохмаченной шкуре, закрыв глаза, сидела старая женщина. Её морщинистое лицо отражало полную безмятежность. В седые волосы, стекавшие с макушки серебристым водопадом, были вплетены зелёные ленты и разноцветные бусины. Ведунья не шевелилась – лишь слабое дыхание выдавало в ней искорку жизни. Вдруг она подняла веки и, глядя в пустоту белёсыми, мутными глазами, прошептала:

– Resondre natsaro kondrokula.

Женщина ударила в медный гонг – в шатёр вошёл юноша в набедренной повязке и с копьём в руке. Его голый торс покрывало множество точечных шрамов, образовывавших изображение огромного ветвистого дерева. Слепая открыла плетёную корзину, вынула оттуда резную деревянную фигурку спящей девы и указала на неё.

– Resondre natsaro kondrokula, – повторила она вновь.

* * *

Дощатый пол казармы вздрагивал от размеренного ровного стука, периодически прерываемого отрывистым шорохом – так звучали каблуки грубых сапог, сверкавших золочёными пряжками. Люций Дорвертан нервно расхаживал взад-вперёд, резко поворачиваясь на пятках. Напротив него с виноватым видом мялись трое стражников.

– Как?! – с негодованием воскликнул офицер. – Как вас троих смог одурачить и одолеть какой-то там… Как вы его назвали?..

– Ассасин, капитан. В чёрных доспехах, словно из бочки с дёгтем вылез, – понуро ответил усатый алебардист.

– Ассасины не оставляют своих жертв живыми, – Люций Дорвертан остановился и обвёл солдат напряжённым взглядом. – Но допустим, повторяю, допустим, что на вас напал ассасин…

– Это совершенно точно: я видел кинжалы на его поясе, – осмелился вставить аргумент арбалетчик.

– Только на поясе? – вкрадчиво спросил капитан. – И при этом на вас всех нет ни единого пореза… Чем же он вас атаковал?

Стражники безмолвствовали, понимая, что сейчас выяснится самая печальная часть этой истории.

– Отвечать! – громогласный крик Люция заставил солдат подпрыгнуть на месте.

– Голыми руками, капитан, – дозорный потупил взгляд: сунул его в щель между досками, будто хотел провалиться туда целиком.

Другие промолчали, не желая сознаваться, что ассасин издевательски сражался отобранным у них же оружием. Повисла неловкая пауза. Лицо офицера краснело прямо на глазах.

– Голыми… руками? – тихий голос Люция задрожал от злости.

– Я предполагаю, это мог быть кто-то из «Бездушных», – добавил копейщик, норовя в более опасном свете выставить нападавшего.

– «Бездушный» бы развесил ваши кишки по всем деревьям, как гирлянды! – заорал Люций Дорвертан. – Это очевидно даже барану!

Капитану потребовалось время, чтобы прийти в себя. Он полминуты ходил по казарме, словно маятник, а после остановился и принялся рассуждать вслух:

– Итак. Некто, враждебно настроенный, побывал в городе и атаковал городскую стражу. И это после того, как я пообещал жителям безопасность! Уму непостижимо. Слава богам, сообщений об убийствах пока не поступало. Либо ваш «ассасин» так и не добрался до своей цели, либо он с кем-то здесь встречался. Но это не объясняет странного нападения…

– Возможно, мы его спугнули, капитан, – не подумав, ляпнул алебардист.

У Люция Дорвертана задёргался глаз. Он снова стал багроветь, после чего заорал:

– Спугнули?! Ассасина?! Тем что валялись в кустах, как дохлые хорьки?! Он вам все мозги отшиб, что ли?! Вам только ворон в поле пугать, да и с тем не справитесь. Я не знаю, каким чудом вы остались живы, но скоро сами будете молить меня о смерти. Дополнительные два часа тренировок каждый день на ближайшие полгода! Я лично буду проверять ваш уровень подготовки. А теперь убирайтесь с глаз моих долой!!!

Стражники, бочком обойдя капитана, быстрым шагом покинули казарму. Люций Дорвертан дрожащей рукой поправил перекинутый через плечо плащ и неспешно двинулся к выходу. Всем своим видом он вновь олицетворял спокойствие, и лишь небольшие красные пятна на лице выдавали его раздражение.

* * *

Лес становился всё гуще. За два часа заросли папоротника успели смениться колючим кустарником, и Джону приходилось прорубать дорогу мечом. В отличие от намотанного на руку плаща, висевший на спине щит неустанно цеплялся за шипастые ветви. И без того нелёгкое дело усложняли полчища комаров, слетевшихся со всей округи, чтобы закатить знатный пир. Если бы не помощь Алана, что взялся нести котомку с припасами, мечник бы уже разразился гневной бранью: некоторые, особо звучные, выражения уже давно крутились на языке.

– Проклятая колючка, – взмахнув клинком, проворчал следопыт. – Не думал, что когда-нибудь буду снова продираться через неё.

– В каждом королевстве своя погань, – идущий за ним Рэксволд пренебрежительно отодвинул кинжалом недорубленную ветку. – У нас, в Виверхэле, например, житья нет от жгучего наскального мха. Все горы в нём.

– Да уж. Помню, – следопыт рубанул очередной куст и отогнал назойливых насекомых от лица. – Я тогда не сразу понял, отчего мои руки опухли так, будто их в улей сунули. А когда понял, перчатки на них уже не налезали. Даже наручи пришлось снять. Два дня стоял на месте и лечился местными травами.

– Если бы вы хоть раз побывали в Ардонэйзии, то уже никогда не забыли бы серые двустворчатые цветочки, – присоединился к разговору плетущийся позади Алан. – Их называют «губами мертвеца». Они неприметны для глаз, но, чтобы их найти, глаза и не нужны. Губы мертвеца источают запах сродни дохлой крысе. И на вкус та ещё мерзость.

Джон обернулся, и они с Рэксволдом переглянулись.

– А зачем ты тогда их жрал? – озвучил общий вопрос ассасин, попутно отгоняя пикирующих насекомых.

– Меня накормила ими тамошняя детвора… после того как избила палками, – с неохотой добавил юнец.

– Чем же ты их так разозлил? – следопыт со вздохом одёрнул щит, который снова за что-то зацепился.

– Они не оценили мой фокус с исчезающей монеткой, – Алан поймал на себе любопытные взгляды. – Это были сложные времена для одинокого сироты. Я выживал как мог, – он заложил пальцы за лямки котомки и улыбнулся.

– Монету хоть не отдал? – Рэксволд прихлопнул впившегося в руку комара.

– Нет, конечно, – возмутился воришка.

– Видишь, как здорово. Не только бесплатно поел, но и денег заработал, – ассасин изобразил на лице наигранное уважение, а Алан в ответ состроил ему передразнивающую гримасу.

Джон взмахнул мечом, и ещё одна большая колючая ветка упала на землю. Его взору открылась небольшая поляна.

– Привал? – следопыт положил клинок на плечо.

– Хорошо бы, – Алан упёрся руками в колени. – Целый день лес топчем.

– Надеюсь, хоть правильно идём. Тут легко заблудиться, – Рэксволд посмотрел на юнца. – Потому есть все шансы, что свои шестнадцать лет ты встретишь здесь обглоданным скелетом.

– Не пугай парня. Солнце по правую руку. Значит, двигаемся в верном направлении.

Ассасин рассмеялся и, перепрыгнув через небольшой ручеёк, вышел на поляну.

* * *

Привал пришёлся кстати. Яркое солнце помогло подсушить одежду и доспехи, промокшие от росистой травы и влажных веток. Даже в жару болотистая местность пребывала в абсолютной власти сырости. Чтобы хоть как-то распугать комаров, путники разожгли костёр, кинув в него громадную охапку листьев. Дымовая завеса немного разогнала летучих кровососов, и странники приступили к обеду.

– Так чем ты занимался раньше? До того, как решил гоняться за мифическими сокровищами? – Джон наколол вяленое мясо на палку и поднёс к костру.

– Убивал людей… Плохих людей… – прожевав лепёшку, Рэксволд добавил: – Не задаром, конечно. Моё имя хорошо известно от Виверхэля до Грозовых Островов. Но именно в морском королевстве произошли события, заставившие меня свернуть с этой дороги.

Ассасин снял с пояса флягу. Сделав несколько жадных глотков, он жестом предложил выпить спутникам, но те отрицательно помотали головами.

– Не томи. Рассказывай, – следопыт продолжал коптить мясо.

– Тогда начну с самого начала… Ты удивишься, но я родился и вырос в Эльтароне. Мне показалось странным, что ты никогда не слышал легенду о «Мрачном короле». Её часто рассказывали маленьким негодникам, добавляя, что неупокоенная душа короля уносит и пожирает непослушных детей, – ассасин еле сдержал смешок. – Сейчас это кажется нелепым, но раньше здорово пугало, даруя матери хоть какой-то контроль над моим непокорным нравом. Видать, твоим родителям повезло больше, и ты рос паинькой.

– Почти угадал, – кивнул Джон, осторожно откусывая горячее мясо с палки. – Не то чтобы я не хотел быть сорванцом, но строгий отец не давал мне спуску. Моё детство прошло под его чутким надзором и тяжёлой рукой. Зато… он воспитал меня мужчиной, для которого слова «честь» и «отвага» далеко не пустой звук. Сейчас я ему за это даже благодарен. Как и матери, поддерживавшей меня в сложное время, когда отца не стало.

Рэксволд понимающе кивнул и отхлебнул из фляги:

– Отца я никогда не видел. Меня воспитывала мать. До девяти лет. Пока не умерла. И я остался один. Совсем один. Всё, что я хорошо умел, – это драться. Попрошайничать или драпать со сворованным… не моё это было. Но голодная смерть постепенно наступала на пятки. За объедки и крышу над головой я выступал на запрещённых детских боях, где мерзкие толстосумы делали ставки на сломанные жизни. Под звон монет я искалечил достаточно соперников, чтобы обо мне пошла первая молва. Не помню и дня, когда кулаки не были бы разбиты. Чувство голода и ненависть ко всему окружающему миру стали постоянными спутниками моей жизни.

– Зверство людей порой не знает границ, – следопыт покачал головой. – Как ты выбрался из этого ада?

– Всё решил случай, – ассасин опустил голову. – К десяти годам я уже имел славу чемпиона и прозвище Змеёныш за скорость ударов и ловкие движения на арене. Весь в шрамах и синяках, но гордый собой, я продолжал отчаянно биться за право на существование. Тогда-то меня и заметил коренастый смуглый пират, непонятно каким ветром занесённый в те края. Из жалости или на потеху команде, он предложил буйному мальцу место на корабле, через три дня отправлявшемся бороздить морские просторы. Понятие дружбы мне было чуждо. Я в принципе не доверял людям, не ждал от них ничего хорошего. Только тогда вдруг взял и согласился. Почему? Чёрт его разберёт. Наверное, устал от однообразия. И, знаете, ни о чём не жалею, – он улыбнулся. – Свежий ветер, крики чаек, скрипы мачт… После грязной бойцовской ямы о большем я не мог и мечтать. Даже корабельные обязанности были не в тягость. В моей жизни наступила светлая полоса с отголосками надежды. Я чувствовал себя нужным, я чувствовал себя живым…

Рэксволд сделал небольшую паузу, допивая остатки бренди.

– Что же было дальше? – нетерпеливо спросил юнец, почёсывая искусанную комарами шею.

– Шло время. Восемь лет плаванья по Бескрайнему Морю не прошли зазря. Я не глядя вязал морские узлы, предсказывал шторм по поведению чаек и, конечно же, научился обращаться с холодным оружием. Бывалые матросы использовали сабли, но мне они казались неудобными и слишком длинными. Руки хотели чего-то более лёгкого и манёвренного. Так я открыл для себя кинжалы, оттачивая мастерство в тренировочных пиратских боях. Со временем мне дали добро на участие в абордажах. Мы никого не убивали. Только грабили. Наш устрашающий чёрный флаг заставлял мелкие одиночные суда сдаваться без боя. Серьёзных морских противников и военные эскадры мы обходили стороной. Жизнь била ключом, и в кои-то веки я ни в чём не нуждался. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. В одну злополучную ночь море не на шутку разыгралось и наш корабль налетел на рифы. Не зная, выжил ли кто-нибудь ещё, я очнулся на каменистом берегу, неприветливо встретившем меня жгучим мхом.

– Знакомые места, – признал горное королевство Джон.

– Виверхэль, – кивнул ассасин. – Там и начался новый виток жизни, но со старыми, хорошо знакомыми правилами: зарабатывать себе на хлеб тем, что хорошо умел. Как и любой моряк, я знал, где всегда гремел бардак и требовалась крепкая рука – ноги сами понесли меня на поиски трактиров, коих в ближайшем городе было предостаточно. Уже к вечеру я значился вышибалой в «Бешеном волке». Работа пришлась мне по душе: что могло быть проще, чем бить морды и выкидывать пьяных дебоширов на улицу? В общем, серые будни маленького прибрежного городишки. Но один день мне запомнился чертовски хорошо. Мы уже закрывались, когда в помещение ворвался пират с клинком наперевес. Он хотел разжиться суточным заработком трактира и явно не собирался отступать. Я попробовал решить проблему мирно, но грабитель даже не стал меня слушать. Завязалась драка. Пробил час, когда упорные тренировки наконец пригодились. Мой кинжал угодил ему прямо в сердце. Пират осел и выронил саблю. Я до сих пор помню его крик и застывший в глазах ужас. Когда впервые отнимаешь жизнь у человека, это сложно забыть.

На лице Рэксволда промелькнула едва заметная печаль перед тем, как он продолжил свою историю:

– Со временем жизнь обычного вышибалы мне наскучила. Хотелось уверенно стоять на ногах и видеть перспективы, а ежедневная однообразица со скромным жалованием этому не способствовала. Однажды, соблазнившись наградами за бошки местных разбойников, я, и сам того не ведая, ступил на тернистый и опасный путь ассасина. Поначалу был просто охотником за головами. Действовал тихо и скрытно: надеяться на помощь не приходилось, а бандиты редко ходили по одному. Но это не помешало мне вырезать всех ублюдков в округе. Работа закончилась, и я двинулся дальше. Путешествуя по побережьям горного королевства и истребляя разбойников, я заслужил репутацию неплохого убийцы. Вместе с ней пришли и первые заказы на особо опасных преступников. Большинство из них кочевало по континенту, и я не раз покидал Виверхэль – оплата того стоила, да и странствия помогали сменить обстановку. А за одним подонком – капитаном пиратского судна «Чумная лилия», за которым тянулся след из мёртвых торговцев и потопленных кораблей аж от песков Аль Херона, даже пришлось отправиться на далёкие острова. Когда его песенка была спета, в каюте на столе я обнаружил свиток на неизвестном языке и, не знаю зачем, захватил его с собой. Все, кто имел хоть какую-то власть на Грозовых Островах, очень хотели прибрать эту вещицу к рукам. Меня дважды пытались убить местные пираты. Я не понимал шумихи вокруг странного клочка бумаги, пока не вернулся в Виверхэль и не нашёл того, кто смог перевести часть иероглифов. Свиток вещал о первом короле Эльтарона… И им оказался вовсе не Ульфрик де’Монте. Корни истории лесного королевства уходили намного глубже. Я долго искал любые доказательства написанного, но всё было тщетно. Судьба просто смеялась надо мной. Потеряв надежду и почти что сходя с ума, я в отчаянии спалил рукопись и решил снова вернуться к наёмным убийствам. Оставалось лишь пополнить припасы перед долгой дорогой. Именно тогда у старого лавочника я увидел интересную монету, затесавшуюся среди остальных. Чем дольше я смотрел на неё, тем больше понимал: паскудная судьба играет со мной в какую-то извращённую игру. И я принял её вызов. Мой интерес вспыхнул с новой силой. Спустя неделю я вернулся на родину, чтобы получше изучить легенды и предания Эльтарона, лишь подтвердившие мои догадки. Ну а финал истории ты уже и так знаешь.