Хроники миров. Изгнанники - читать онлайн

Оглавление

Пролог

Глава 1. Ракель

Глава 2. Старая тайна

Глава 3. Расследование

Глава 4. Случай, изменивший жизнь

Глава 5. Новая планета

Глава 6. Ла-Айнтрив

Глава 7. Освобождение

Глава 8. Доля изгнанников

Глава 9. Наследие Империи

Глава 10. Астранка

Глава 11. Ложь

Глава 12. По старой памяти

Глава 13. Цикл Холодов

Глава 14. Встреча на границе

Глава 15. Нарушенный покой

Глава 16. Карательный отряд

Глава 17. Видение у камня духов

Глава 18. История одного предателя

Глава 19. Раскол и объединение

Глава 20. Поединок у портала

Глава 21. Сеферлиана

Приложение

Пролог

В коридорах лаборатории было темно. Лишь небольшие лампочки, неплотно приделанные к потолкам, да неизвестные источники света, находившиеся где-то в боковых залах, отбрасывали тусклый свет на стены коридоров, построенных в виде длинных туннелей. В некоторых местах капала вода, нарушая покой туннелей, но, несмотря на это, коридоры выглядели сухими. В некоторых стенах зияли старые дыры, обнажая длинные тянущиеся кабели, вероятно, проводящие электричество по всем отсекам лаборатории.

Когда-то очень давно это место отнюдь не являлось лабораторией как таковой, а было обычной антарктической станцией, изучающей ледники и подледниковую почву. Теперь же, по прошествии нескольких веков, когда Антарктида изменила природные условия на благоприятные для человека, а на материке зародилось новое государство – Антарктическая Федерация – здание оказалось наиболее лучшим местом для разработки оружия: скрытность, расположение бункера, окраина города сыграли свою роль. Так власти Федерации и сделали, переоборудовав станцию в лабораторию. Впрочем, об этом мало кто знал: лаборатория была засекречена, по официальным документам тут находились зараженные радиацией катакомбы – и этой информацией владели лишь высшие органы власти да те, кто непосредственно работал в ней.

Так или иначе работа шла своим чередом на протяжении вот уже десятка лет в основном без сбоев и несчастных случаев, за исключением того года, когда из камеры выбралась довольно опасная змея из секции по разработке ядов и убила около десятка человек, прежде чем ее удалось усыпить. Виновных не нашли – вся система безопасности в тот момент вышла из строя, а многие приборы повредили физически, что было весьма странно. Многие подозревали диверсию или саботаж, но никто не обнаружил никаких улик, которые указывали бы виновников.

Однако в последние дни в лаборатории творился настоящий ажиотаж. Причиной этому явилось неожиданное событие, когда было найдено невидимое, но необъяснимое поле в одной из секций. Обнаружено оно было случайно: один из молодых ученых проводил замеры с помощью электронного детектора, как вдруг он отключился, и все вроде бы ничего, да только через несколько шагов он заработал, а стоило отойти назад, так датчик вновь переставал работать. Как вскоре выяснилось, прибор не работал в определенном месте, причем не только этот детектор, а вообще любая техника.

Это статичное поле было обнаружено три дня назад, но, кроме того, что еще в первый день удалось выяснить его размеры и форму, прогресс не шел. Чуть ли не идеальный эллипсоид примерно метр на метр по поверхности и чуть менее двух метров в высоту. Это удивило всех исследователей, поскольку вывод напрашивался сам собой: подобное поле не могло быть не рукотворным. В дальнейшем удивление лишь возрастало: ничто так и не смогло ни зафиксировать поле – никакая аппаратура во всей лаборатории не смогла его «увидеть» – ни найти причину или источник его возникновения. Ученые поняли, что имеют дело с тем, с чем еще не сталкивались. Соответственно, дальше исследования не продвинулись ни на шаг: никто не знал ни свойств, ни состава, ни принципа действия, ни причин появления непонятного образования.

Собственно, почему таким объектом заинтересовались? В принципе некоторым ученым было все равно – исследование подобных явлений не входило в их профиль, они лишь думали над тем, как усовершенствовать ныне существующее оружие. Но стоило написать в отчете правительству Антарктической Федерации о первичных свойствах найденного поля, так в этот же час поступил приказ о начале исследований только его и приостановке почти всех иных исследований. Вероятно, власти додумались, что это можно использовать для обезвреживания всех технических средств возможного противника – а это связь, навигация, боевая техника и прочее. Оставался только вопрос – как?

И вот – прошло три дня, а поле не изменилось и до сих пор не поддавалось исследованиям. Гипотез возникло уже достаточно много, но подтвердить пока не удалось ни одну из них: начиная от неизученной разновидности известных полей, заканчивая придуманными пару дней назад.

И сейчас вся дневная смена лаборатории – помимо охраны, обслуживающего персонала – собралась в секции, где находилось поле. Возглавляющий группу – профессор Головин – очевидно, был немного не в себе. Действительно, срок, назначенный правительством, подходил к концу, надо было писать отчет, а результатов никаких. И винил он в этом всех своих подчиненных.

– Итак, господа ученые, довольны? Что теперь делать?

– Мы тут ни при чем, – возразил молодой ученый. – Мы не виноваты, что столкнулись с таким… И что наша аппаратура не ловит поле.

– Работать лучше надо. Ничего быть не может. Хотя черт с ним, с этим полем, если вы уж такие умные, скажите, что писать в отчете.

Ответом было ему лишь напряженное молчание.

– Хах. Доигрались мы, похоже. При таком провале нас всех отсюда уволят. И знаете что? Не думаю, что нас просто отпустят, зная, чем мы тут занимаемся.

– Давайте дезинформацию напишем, чтоб отвязались, – предложил кто-то. – Любую из наших гипотез.

– Да, давайте. А заодно не забудь придумать, как будешь оправдываться, когда все вскроется. А это скоро произойдет, уж поверьте.

Никто ничего не ответил. Головин лишь сплюнул на пол.

– Тоже мне, профессоры… Ладно, что мы имеем на данный момент? Докладывайте.

– Имеем структуру неизвестного типа. Единственный видимый признак данной структуры – вывод из строя любой техники, работающей от электричества. Причины неизвестны. Молекулярный состав структуры ничем не отличается от прочего окружения – тот же воздух. Наличия известных полей не обнаружено, кроме фонового электромагнитного и гравитационного. Это все.

– Такое же было в прошлый раз!

– Я думаю, мы столкнулись с чем-то нехорошим. Оставить бы это поле в покое, оно мне не нравится. Создается такое ощущение, что его специально кто-то сделал, чтобы мы исследовали.

– Нехорошо будет, когда ты принесешь пустой отчет.

– Раньше, – неожиданно раздался никому не знакомый грозный голос со стороны входа. Все синхронно повернули головы на звук.

В дверях стоял человек, одетый в длинный плащ. Руки его были скрыты за длинными рукавами, а лица не было видно из-за капюшона. Полумрак, казалось, размывал фигуру незнакомца. Он явно не был сотрудником лаборатории. И это заставило удивиться всех собравшихся.

– Кто Вы такой? Как сюда попали? – заинтересованно с оттенком угрозы спросил Головин.

– Вам незачем знать, кто я. А как сюда попал – это просто. Ваши охранники лишь для вида стояли, – в голосе пришельца послышалась усмешка.

– Где охрана?

– Там, валяется, – человек махнул рукавом в сторону выхода, в котором стоял несколько минут назад.

Повисла пауза. Никто не знал, что делать: подобных случаев еще не было, когда неизвестно кто не только незаметно проник едва ли не в центральную секцию, но и справился с охраной. Большинство сидящих поняли, что это нужно быть профессионалом в своем деле, чтоб провернуть подобное. И у них руки автоматически потянулись к тревожной кнопке, находящейся на одном из пультов управления.

– Не советую этого делать, – равнодушно заметил незнакомец.

– Чего Вам надо? – раздался голос Головина и тот немного приблизился к человеку.

– Вы наткнулись на то, что вас не касается. Поле… Мое требование простое: оставьте вы его и покиньте помещение. И если вы меня послушаете, то сможете прожить достаточно, чтобы успеть покинуть лабораторию. В противном случае придется прменить силу.

– То есть ты знаешь, что это такое?

– Знаю, – подтвердил пришелец. – И вам совсем не следует совать нос в это дело.

– Вас заставят говорить, – усмехнулся Головин. – Не мы, так власть. Вас найдут. Вы ведь понимаете, что наш разговор записывается?

– Я никуда не собирался уходить. А все видео- и звукозаписывающие устройства выведены из строя. Как и вся шпионская техника в лаборатории.

Головин начал злиться: чувствовал, что не он управляет ситуацией, а этот незнакомец, кто бы он ни был. Поэтому Головин нащупал под халатом рукоятку пистолета, который был заряжен восемью боевыми патронами. И так ему стало спокойнее. В принципе инструкция позволяла пользоваться оружием при возникновении внештатной ситуации. И сейчас была именно она.

– Я никогда не оставлю это дело, – процедил он.

– Что ж, в таком случае ты не оставляешь выбора, – руки человека показались из под рукавов, и в одной из них он сжимал какой-то прибор. При более внимательном осмотре оказалось, что это пульт с таймером.

– У вас всех десять минут на то, чтобы уйти. Тут скоро все взлетит на воздух, – и пришелец показал циферблат с начавшимся обратным отсчетом.

Люди повскакивали со своих мест, устремляясь к выходу, никто не стал дожидаться какого-либо приказа начальника. Видимо, кто-то все же нажал на тревожную кнопку, поскольку завопила сирена, предупреждая всех об эвакуации.

Головин не двигался с места. Он прекрасно понимал, что это конец, если и не умрет от взрыва сейчас, то его обязательно найдут власти и позаботятся о том, чтобы он замолчал о лаборатории и о том, что здесь исследовали. Он это еще прекрасно понимал, когда подписывался на такую работу. Впрочем, тех сбегающих ученых поджидает такая же судьба, зря они стараются сбежать. Поэтому он не побежал. Единственное, что он мог сделать, это рассчитаться с виновником, который, между прочим, стоял рядом.

Все это пронеслось в уме Головина за несколько секунд. Поддаваясь неожиданному порыву злости, он выхватил пистолет, снял с предохранителя и несколько раз выстрелил в незнакомца. С такого расстояния – почти в упор – промахнуться было невозможно, однако человек даже не покачнулся. Вместо этого он спрятал таймер обратно в плащ, как будто не замечая пуль.

Зато на белом халате Головина начали растекаться капли крови. Через несколько мгновений тот упал замертво.

Пришелец чуть наклонился над умершим, заинтересованно рассматривая его.

– Еще одна смерть ради мира, – тихо пробормотал он. – Это никогда не закончится, а если и закончится, то только в тот момент, когда один из миров перестанет существовать.

Позади него возникло легкое дрожание воздуха. Через несколько мгновений оттуда проявился полупрозрачный облик девушки. Незнакомец это заметил, однако даже не повернулся, не отводя взгляда от свежего трупа.

– И как тебе? – сухо поинтересовался он.

– Он сам захотел так. В этот раз мы предоставили им выбор.

– Нам впервые за очень долгое время пришлось убивать циалов. Что дальше?

Девушка не ответила. Вместо этого, она задала новый вопрос:

– Что с полем делать?

– Ничего. Взрыв оно не «переживет». Причина его появления проста – несколько лет назад тут побывал астран. Мы его так и не поймали, но оказалось, что следы пребывания остались.

– Да?

– Да, иначе как бы змея выползла? Поэтому и пришлось установить наблюдение за объектом. И, как оказалось, не зря… – человек в плаще замолк и насторожился, впервые за время разговора отвернувшись от умершего:

– Чувствую кратковременные всплески чужеродной энергии, и совсем недалеко отсюда: в соседнем городе. Точнее не определяется. Нужно туда наведаться. Возможно, наш давний «друг»-астран вернулся. Мы ж не знаем, чего он хотел и куда скрылся.

– Такое возможно? Никогда подобных всплесков не наблюдала. Как-то необычно.

– Как видишь, возможно. Но определить кто это сложно: энергия слаба и вспыхивает только иногда. Я тоже с таким еще не сталкивался за весь опыт свой работы.

Человек отошел от трупа.

– Пошли отсюда – пять минут до взрыва, нет смысла тут стоять.

Девушка кивнула. Ее и так полупрозрачный облик стал растворяться в воздухе. А фигура человека в плаще в буквальном смысле размылась в полумраке, пока не исчезла полностью. Секция лаборатории окончательно опустела.

Глава 1. Ракель

«Ну вот, опять ничего интересного», – то ли уныло, то ли раздраженно думала Ракель, сидя на диване и переключая каналы телевизора. Конечно, они все работали, но на данный момент ничто не заинтересовывало десятилетнюю Ракель. Показывали одни лишь фильмы, а то и вовсе рекламу.

Этот день в жизни Ракель мало чем отличался от большинства остальных: вся последовательность ее действий неизменно повторялась уже в который раз – встать, отдохнуть, сходить в школу, вернуться домой, отдохнуть, заснуть. Эта общая цепочка событий, подобно скелету, не менялась день ото дня – лишь некоторые детали иногда выделялись тем, что происходили неожиданно. Хотя Ракель давно привыкла к этому, и подобный образ жизни ей иногда казался скучноватым.

Почти полдень 30 октября 2431 года. Ракель думала о том, что скоро начнутся летние каникулы – с декабря по февраль – и она покинет 4 класс, окончив первую ступень основного образования, перейдя на вторую. К слову сказать, это были последние столь длительные каникулы, ведь девочка краем уха слышала, что в следующих классах они длятся только два месяца.

Впрочем, ей было все равно: в отличие от большинства одноклассников, школа для нее была хоть каким-то развлечением. Но именно такое отношение к школе, как к развлечению, возникло отнюдь не из-за плохой учебы, как можно было бы подумать сначала, а, наоборот – из-за слишком хорошей. Сама Ракель не могла объяснить причину ее успеха, и никто не мог, и, что было интересно, в этом заключался парадокс: девочка никогда ничего не учила, на уроках обычно сидела на последних партах – специально для того, чтобы или поспать, или поиграть в телефон – редко слушала учителей, не делала домашние задания, но при этом всем наборе умудрялась великолепно отвечать устный материал и решать задачи по письменным предметам. И притом едва ли не лучше всех четвероклассников школы. Большинство, естественно, удивлялось подобному положению вещей, некоторые и вовсе ей завидовали, но Ракель старалась не обращать внимания. В любом случае, она уделяла мало времени учебе.

Ракель нажала на кнопку выключения у телевизора: смотреть действительно было нечего – и встала с дивана.

«Пойду уже, что ли», – скучающе подумала она – и в этот миг произошло то самое неожиданное событие. Сначала Ракель почувствовала подземный толчок, а затем услышала глухой удар – мир как будто покачнулся. Предметы, стоящие на краю стола попадали на пол, а на стеклах в окнах образовались трещины.

«Землетрясение?» – первая паническая мысль пришла ей в голову, тем более она уже была знакома с этим явлением: в этих местах изредка землю трясло, хотя подобных внезапных толчков еще не было. Однако время шло, а толчки больше не повторялись. «Нет, не землетрясение, иначе бы ударило еще несколько раз».

В комнату влетели обеспокоенные родители Ракель – мама и папа, которых звали Лидией и Гарри – они тем более почувствовали это.

– Все в порядке? – переводя дыхание, спросила Лидия – мать Ракель.

– Да, – кивнула дочка. – Что это было?

– Включи телевизор! – приказал отец. – Там непременно должны сказать.

Ракель уже в третий раз за день нажала на кнопку включения-выключения – и в этот раз не зря. Все передачи были прерваны новостями.

– Убедительная просьба населению не беспокоиться! Сегодня, в 11:31 по восточно-антарктическому времени, на окраине города Халли прогремел взрыв. По предварительным данным взорвалась Старая станция. Это, в свою очередь, породило одиночную взрывную волну, но не беспокойтесь: ее амплитуда невелика, а за пределы земли Котса она не выйдет. Спасатели трудятся на месте обрушенного здания, по предварительным данным погибших нет, раненых тоже – ведь территория станции была закрыта для посещений. МЧС на месте аварии, уже принялись к ликвидации последствий. Помните – нет причин для беспокойства.

Далее сообщение повторялось с начала, а по экрану шли одни и те же картинки, скорее всего, с места взрыва.

– Чую я, тут что-то не так, – задумчиво проговорил отец Ракель, которого звали Гарри, и она кожей почувствовала его возросшую напряженность и недоверие.

– Ты думаешь?

– Да это понятно. Все знают, что Старая станция заброшена – там ничего так взорваться не могло. Да и сам взрыв вызывает вопросы: если он наземный, то волна бы до нас не дошла, хоть тут и всего несколько километров от нашего села до города.

– Ну что ж, посмотрим, – неопределенно пожала плечами Ракель, которой было все равно на то, что происходит в других местах, даже если и недалеко. – А мне уже в школу надо, первый урок у нас в 12 часов.

– А, иди, конечно, приятного дня, – напутствовала ее Лидия.

Выйдя из дома, Ракель поежилась, несмотря на яркое солнце. Здесь, в сельской местности, где она жила вот уже десять полных лет, называемой Малый Уэдделл – судя по всему получивший название от близкого расположения к одноименному морю – было довольно просторно, и ветер свободно гулял среди редких деревянных построек. Разве что только центральная часть города включала кирпичные многоэтажные здания, но их было не так много. Даже не верилось, что совсем недалеко отсюда находится плотно заселенный город с высокими небоскребами, между прочим, имеющий статус столицы округа Котса. Сама же столица всей Антарктической Федерации, именуемая Амудсен-Скотт, была в центре материка. Но она располагается немного западнее одной из старой неработающей станции, в былое время имевшей такое же название.

Пройдя небольшое расстояние, Ракель перестала дрожать: она привыкла к ветру. Эти ветра, вероятнее всего, дули с моря Уэдделла, и даже недалекие горы от них не спасали, ведь их цепочки располагались поперек берега. Вот вдали едва виднелись глыбовые Трансантарктические горы со снежными вершинами, разделяющие Западную и Восточную Антарктиду, а поближе – стареющие складчатые горы Терон.

В этой местности преобладали лиственные деревья, окрестности села напоминали степи, но иногда росли и нестандартные для этого региона пальмы. Видимо, сказывалось соседство с Западной Антарктидой, на чьей территории преобладал тропический, а местами и пустынный климат – ведь там находились джунгли, саванны и пустыни.

Ракель родилась и провела все 10 лет жизни в Малом Уэдделле. В отличие от большинства ее ровесников, она старалась ни с кем не общаться. Причиной этому служило осознание того, что девочка сильно отличается от большинства. Ракель всегда определенно чувствовала присутствие людей, причем могла определить, сколько их и где они находятся, прежде чем увидит или услышит. Эта способность была дана от рождения, поэтому Ракель долгое время не придавала вообще никакого значения и думала, что все так же умеют. Но оказалось, что, кроме нее, такой способностью никто не обладал. Раскрылось это случайно, в школе, когда она стала говорить прежде, чем кто-то войдет в класс, что он сейчас откроет дверь. Ей, разумеется, никто не поверил и после того, как ее подняли на смех, она больше не показывала свое уникальное восприятие. Между прочим, родители потом подтвердили, что они тоже так не умеют. Да и более того, сама девочка не могла объяснить, что это за уникальное восприятие, несмотря поиски информации в интернете.

А вот выглядела она вполне стандартно для гражданина Антарктической Федерации. Темно-карие глаза, длинные черные волосы – где-то сантиметров 40 – немного смуглая кожа, небольшой рост, да и в целом худощавое телосложение. Последние параметры придавали ощущение хрупкости для невнимательного глаза.

Поведение Ракель чаще всего было спокойным, а характер скрытным. Она старалась не выделяться, и понятно, что по большей части из-за своей способности. Хотя у нее иногда бывали неожиданные вспышки гнева, но это происходило редко. Чаще всего она ощущала скуку и легкую грусть, скорее всего от того, что ей все удается очень легко.

«21 человек уже сидят, четверо отсутствуют. Учителя нет», – подумала Ракель, прежде, чем подошла к двери класса. Это оказалось верным, впрочем, как обычно.

Войдя в класс, она почувствовала на себе взгляды всех сидящих одноклассников, но уже через секунду-другую почти все отвели глаза, продолжив заниматься своими делами. Ракель села на последнюю парту крайнего ряда – благо, острое зрение позволяло туда сесть – и расстегнула рюкзак.

– Что у нас сейчас? – без приветствий спросила Ракель у впереди сидящей Ники.

– Литература, – коротко ответила та. – А ты ничего не хочешь сказать? – добавила она потом.

– Точно, еще вопрос: что задавали?

– Стих учить на 212 странице. Это все?

– Ага, – ухмыльнулась Ракель. Ника на это ничего не ответила, только отвела глаза. Видимо, та обиделась на отсутствие приветствия со стороны Ракель. А девочка лишь дернула плечом, отгоняя от себя мысли об обидах одноклассников.

Через пять минут вошла учительница – и все сразу замолкли.

– Не вставайте, – коротко бросила она. – И, извините, задержалась. Так, кто отсутствует?

Пока все остальные стали выяснять этот вопрос, Ракель, не слушая никого, улеглась на парту. «Сейчас опять скуку терпеть», – уныло подумала она.

Между тем, отметив отсутствующих, учительница, подняв глаза на класс, ухмыльнулась:

– Итак, я вам задавала выучить стихотворение наизусть. Кто желает выступить?

Все сразу зашуршали учебниками, немного пригнувшись – первым, разумеется, идти не желал никто.

– Сегодня его ответят все: оно было задано неделю назад. Поэтому даю всего пять минут на повторение.

Только настала тишина, как вдруг раздался выкрик Ники:

– А Ракель стих не выучила!

«Вот кто тебя за язык тянул», – раздраженно подумала Ракель, приподнявшись с парты и почувствовав, что многие взгляды устремились на нее, включая пытливый взгляд учительницы.

– Давай, Ракель, выходи, – осклабилась та, в надежде на то, что хоть раз Ракель получит двойку, ведь ее раздражало, что Ракель почти всегда лежит на парте на ее уроках. Да, ситуация и правда сложилась не очень для девочки.

Ракель вышла к доске, мельком взглянув, кто и как повторяет стихотворение.

– Начинай.

– Кхм… Секунду. Надо вспомнить.

Ракель вновь посмотрела на класс: на сидящих учеников. Вот один закрыл учебник, видимо, он или хорошо выучил, или вовсе не выучил, что повторять ему все равно бесполезно. В любом случае, он не подходит. Вот другая ученица смотрит вверх, изредка посматривая на текст, видимо, повторяет. Тоже не вариант. А вот третий не отрываясь смотрит в книжку. Наверное, он не выучил стихотворение, как и сама Ракель, но ей сейчас важно именно то, куда он смотрел.

Девочка настроилась на сознание этого ученика и внутренне напряглась. Окружающий мир потускнел, а Ракель подхватил водоворот чужих мыслей и чувств. Понять она их не могла, но сейчас ей это было не нужно. Устремившись в середину мысленного, но вполне реального для Ракель хаоса из мыслей, она пыталась отыскать нужную информацию. Вскоре ей это удалось, и, когда она мысленно вошла текущие в зрительные образы человека, текст стихотворения возник перед глазами. Тусклый, но вполне читаемый. Теперь она видела то же, что видел тот ученик.

Все это действие произошло за какие-то секунды. Теперь Ракель знала текст и могла его просто прочитать, что она и сделала. Отключившись от сознания одноклассника, но не забыв возникший образ текста, она начала:

– Исчезнет все, что каждый знает,

И все живое превратится в прах;

Придет момент – и все, что есть, растает;

Канув в давно утерянных веках.

И только в отголосках тех прошедших дней

Отличье истины от лжи найти возможно –

Но их услышать с каждым разом все трудней,

Однажды это станет вовсе безнадежно.

Остановить движенье мира не дано,

Толкает время каждый элемент.

Не знает оно, кроме власти, ничего,

Таков его единый компонент.

Ника открыла рот от удивления. «А вот будешь знать», – мстительно проговорила Ракель про себя.

– Отлично, – смутилась учительница, очередной раз обломившись от неудачи. – Кто и когда его написал?

Это девочка помнила еще с прошлых уроков:

– Автор неизвестен. Примерное время написания – начало XXII века.

– С каким событием связано?

– Связано с тяжелыми временами, после Великого Извержения, и с осознанием человечества того факта, что обстоятельства могут быть жестокими. Все бесследно исчезает и никогда не возвращается, а люди бессильны перед этим фактом.

– Что ж, садись, пять, – довольно проговорила учительница.

– Ты же этот стих даже не видела! – ошарашенно сказала Ника. – Как смогла так хорошо рассказать?

– Ну вот так. Сама не знаю, случайно получилось.

– А следующая к доске Ника. За не соответствующую действительности жалобу, или, точнее, за клевету.

Остаток урока прошел быстро для Ракель, потому что она задремала. Проснулась лишь со звонком.

– Следующий урок? – поинтересовалась она.

– История.

– Задавали?

– Нет.

Переходить в другой кабинет не требовалось, в четвертом классе ученики этого не делали, менялись разве что учителя, поэтому Ракель вышла развеять свой сон.

Как всегда в коридорах стоял шум и гам. Раньше, особенно в первое время, когда девочка только начинала учиться в школе, такое количество людей сбивало ее с толку, и она терялась, так как чувствовала присутствие каждого, и в итоге в голове образовывался хаос. Но потом она научилась блокировать лишние сигналы, когда то требовалось. И сейчас Ракель лишь ощущала, что большинство чувствуют обыкновенные эмоции – радость и веселье, во всяком случае, на этом этаже. Однако посмотреть чувства вообще всех людей ей не удавалось: при попытке сделать это, например, на одном из старшеклассников, она наталкивалась на мысленные шипы.

На истории ей было интереснее, чем на литературе. И учитель интересно рассказывал, да и в принципе любые истории ее всегда интересовали.

– Итак, тема сегодняшнего урока, – спокойно начал тот, – краткая история мира Новой эпохи. Подробнее вы это будете проходить в старших классах, в том числе и отдельно историю Отечества, а сейчас – как ознакомление. Поэтому вас обрадую, писать ничего не надо. Но домашнее задание будет по учебнику эта же тема.

Теперь внимание. Новая Эпоха началась в конце XXI века, в 2098 году с извержения супервулкана, находящегося на территории Северной Америки. Событие получило название Великое Извержение. Людей на том континенте к тому времени уже оставалось мало, так как вулкан дал всем о себе знать еще за несколько лет до начала извержения, поэтому все, кто мог, покинули континент еще задолго до катаклизма.

Страшнее было не само извержение, а то, какие последствия оно вызвало. За несколько часов материк стал полностью непригодным для жизни, из-за многометрового слоя пепла, раскаленной земли, токсичного воздуха. Остальные же части света оказались перегружены, из-за того самого наплыва мигрантов из Америки. В некоторых местах возникали мелкие вооруженные столкновения за территории. Следует сказать, что наш континент тогда был покрыт льдами, а столица располагалась точно в Южном Полюсе.

С этого момента и начались темные века для человечества. За несколько дней пепел распространился по всему земному шару, закрыв небо. Началась длинная зима по всей Земле, продолжавшаяся пять лет. Вулкан спровоцировал мелкие, но повсеместные катаклизмы: извержения обычных вулканов, цунами, потопы, землетрясения. Так, большая часть Европы за год ушла под воду. Взрывались техногенные объекты, создавая зараженные территории, которые до сих пор присутствуют на всех материках, кроме, разве что, нашего.

Возник мировой голод, за ним пришли эпидемии, чуть позже и государства фактически перестали существовать. За пять лет зимы по самым оптимистичным исследованиям погибла половина всего населения Земли. Еще около трети умерло за следующие, после разрухи, годы. К слову, зима окончилась в 2103 году, а ледники по всей Земле, кроме разве что Африки, так как их там не было, растаяли только на следующий год.

Темные времена по уровню развития технологий отбросили человечество на несколько веков назад, примерно в век XVII- XVIII.

Только через полвека оставшиеся люди оправились от катастроф, и началось медленное восстановление. Появились новые образования небольших государств, по подобию государств Старой Эпохи. Названия их в большинстве случаев также были заимствованы из того времени.

До XXIII века складывалась новая мировая система. Позже, как выяснилось, катаклизм перекроил рельеф материков и океанов. Где-то земли исчезли, где-то появились новые, новые очертания земель стали лишь отдаленно похожи на земли Старой Эпохи. Но самое интересное заключается в том, что физические полюса Земли, под действием катастроф, сдвинулись и довольно сильно. При этом ось вращения не поменялась. Климат стал совсем другим, география из Старой Эпохи достоверно его больше не описывала.

Северный полюс переместился на территорию Северной Америки, льды скрыли под собой извергнувшийся вулкан, разрушенные города, теперь и сейчас практически вся территория необитаема.

А вот Южный полюс переместился в Индийский Океан настолько, что Антарктида оказалась в тропическом, субтропическом и умеренном поясах. Ледники во время катастроф сохранили изначальный рельеф материка, а затем растаяли. Когда все это произошло точно, до сих пор точно неизвестно и проводятся исследования. Ведь долгое время никто об этом процессе даже не догадывался – все были заняты восстановлением.

Об Антарктиде стало известно лишь в середине XXIII века. За время изоляции климат на ней полностью сформировался, сложились своя флора и фауна. Фактически чистая природа, нет зараженных зон, свободная земля. Поскольку государства уже развились, хотя технологии еще не вернулись к состоянию, какими они были в XXI веке, началась экспансия почти всех стран на наш материк.

К 2290 году здесь больше не осталось свободных земель, и начались войны за территории. Постепенно все это переросло в Новую Мировую Войну, начавшуюся в 2311 году и закончившуюся в 2322 году. В разные периоды времени война велась по-разному: происходило чередование периодов активности и спада. По своим масштабам она несколько превзошла Мировые войны Старой Эпохи. Думаю, причина заключалась в том, что людей не сдерживали никакие факторы: развитие технологий еще не вышло на уровень, когда появляются оружия массового поражения. Да и война велась на всех материках.

Изначально это была вражда между крупными странами за Антарктические территории, но уже в середине она переросла в войну за независимость Антарктиды.

Она закончилась успешно для нас, итогом ее было образование Антарктической Федерации. Так и возникла наша страна.

В следующие годы началось активное развитие Антарктиды и к 2370-80-м годам человечество, наконец, вернулось на технологический уровень XXI века. В 2377-80 годах была крупная война между нашей страной и Австралийским Королевством. К 2380 году у нас заново разработали атомное оружие, какое существовало еще в Старой Эпохе. Королевство не восприняло предупреждений и продолжило войну, и, к сожалению, пришлось совершить ядерный удар. Так завершилась последняя крупная война на нашей территории. И пока что у нас единственная страна, у которой есть ядерные ракеты, что сделало нас мировой державой и сдерживает агрессии всех прочих стран.

Конечно, проблемы остались до сих пор: Австралия вновь претендует на наши острова, некоторые группы на территории Западной Антарктиды заявляют об отделении. А на другом полушарии, в Азиатском Союзе, недавно произошел технологический скачок, что может означать угрозу для нашей страны.

Ракель и не заметила, как быстро прошел этот урок. Пожалуй, единственный из двух не скучный урок на сегодня.

– Домашнее задание – тот же параграф с этой же темой. До свидания, – и учитель хлопнул дверью.

Все сразу засобирались домой – это был последний на сегодня урок. Ракель кожей чувствовала радость остальных, но, как обычно, ей было все равно.

– Погуляем? – предложила Ника, подбежав к Ракель, уже забыв об утренней стычке.

– А давай, хоть развеюсь, – та также решила не придавать значения тому случаю.

Выходя из школы, она увидела директора, стоящего около двери. Она, не сбавляя темпа, попыталась войти в его сознание – уже который раз – и ничего не получилось. В отличие ото всех ее одноклассников и большинства учителей, этот был ей не по зубам. Как будто его разум окружали колючки, которые Ракель никак не могла обойти. Снова они ее «укололи» и отбросили обратно в свое сознание.

«Ну ничего, однажды я смогу это сделать», – мысленно пообещала Ракель и вышла из здания.

– Слушай, а красиво у тебя блестят волосы на солнце. Какой-то зеленоватый оттенок. Красишь? – обратилась Ника.

– Нет, ты что. Делать мне больше нечего. Это с рождения. Гены что ли, – вспомнила Ракель слово, найденное в интернете, когда искала информацию о своих способностях.

– И откуда ты такая умная взялась?

– Само получается.

С волосами была связана отдельная история. Как-то раз захотели ее родители подстричь. Но как ни сжимали они ножницы между волос, срезать ни один волосок не удалось. Железные ножницы либо поворачивались, либо волосы изгибались так, что проходили между ножнами. А те, которые с пластмассовой ручкой, и вовсе ломались. Никакой нож также не брал волосы. Тогда был один из моментов, когда она почувствовала, что ее отец очень сильно напрягся, как будто испугался чего-то, но она так и не смогла понять чего.

С тех пор волосы Ракель не трогал никто. Но с ними проблем не возникало. Вырастая до определенной длины, кончики волос истончались и выпадали сами. Ракель лишь требовалось их чуть потянуть. Кроме того, на ярком свете мертвые кончики можно было легко увидеть – они не отсвечивали зеленым, как остальные волосы.

– Я хочу знать, как ты смогла подглядеть текст. Расскажи.

– Ты не поверишь.

– А ты попытайся. Только не говори ту фигню о телепатии.

Ракель фыркнула. В конце концов, она как-то попыталась сказать правду. Ну не поверили – уже не ее проблемы.

– Кое-кто специально перевернул для меня учебник. Я заранее договорилась.

– Ого. Как? Наши одноклассники такие эгоисты, вряд ли просто так это сделали.

– Ну, видимо, не перевелись еще добрые люди.

Школа скоро скрылась за деревьями, а вдалеке показался магазин. И внимание Ракель привлек какой-то незнакомец. Наверное, своим необычным видом для здешнего села. А может что-нибудь еще.

Темный плащ, капюшон, скрывающий лицо, какая-то непонятная кожаная обувь – все это было на человеке. Но не это даже ее заинтересовало. Ракель его не чувствовала, и с этим она сталкивалась впервые.

Все люди, которые когда-либо ее окружали, всегда хоть как-то ощущались каким-то ее внутренним чутьем. Именно благодаря этому она могла посчитать количество человек с расстояния на определенной области. Да и сейчас всех прочих незнакомцев она чувствовала. Вот один, слева, быстро передвигался, и Ракель ощутила окружающие его сознание расстроенные чувства. Вот другой медленно шагал по асфальту, очевидно, был чем-то доволен. Еще один, в сознание его проникнуть не удалось, колючки оттолкнули Ракель, но ведь он все равно ощущался. А этот странный человек был полностью невидим для ее сознания, как будто его вовсе там не было.

Тем не менее, он существовал и куда-то направлялся, явно с какой-то целью, бросая взгляды из под капюшона на всех прохожих. Ракель на миг почувствовала на себе его взгляд, пустой и холодный, и ей стало не по себе. В следующий момент незнакомец отвел взгляд и не останавливаясь прошел мимо девочек.

– Кто это был? – первой подала голос Ника.

– Не знаю. И, надеюсь, мы его не встретим больше. Пошли уже.

Яркое солнце било прямо в глаза. День в целом был хорошим, но какое-то чувство не давало Ракель покоя. Возможно, оно возникло из-за взгляда незнакомца, возможно из-за чего-то еще, в любом случае, она уже не ощущала легкость, которая была у нее с утра.

– Как там, в Халли? – спросила Ракель Нику, чтоб отвлечься от своего чувства, вспомнив утренний взрыв. Ника когда-то жила в том городе, и сейчас у нее остались там родственники.

– Ты тоже об этом подумала? – оживилась Ника, вероятнее всего имея в виду взрыв. – Сегодня звонили родственникам сразу после подземного толчка. У них там все окна повылетали, причем, чем ближе к Старой станции, тем больше разрушений. Сначала они подумали, пришел второй конец света. Это ужас, что было. К счастью, не обрушилось ничего.

– Мои родители думают, что взорвалось что-то под землей. А ты хоть когда-нибудь была на Старой станции?

– Нет, эта территория всегда была запрещена для посещений. Огорожена колючей проволокой. Туда даже подойти никто не мог. Под землей? Тогда понятно, почему мы все почувствовали.

– Я не знаю, я никогда не была за территорией Уэдделла. Может, когда-нибудь увижу мир.

– Да зачем оно тебе надо? За Антарктидой опасно. Моя бабушка была в – как ее там? – Центральных Американских Конфедератах. Хорошего мало. Большие зоны вообще опасны для посещения, радиация там еще со времен Извержения. В Старой Эпохе понастроили всякого, что до сих пор расплачиваются за те действия. Так бабушка говорит, если что.

– И ведь до сих пор же строят. У нас, например.

– Да конечно. Люди не меняются. Хотя, говорят, что наши станции значительно безопаснее.

– Люди, такие люди…

– Посмотри-ка, что это впереди за свара?

За поворотом стояла группа взрослых, окруживших улицу. «Около тридцати», – минуту спустя определила Ракель. И все смотрели на то, что происходит в центре, так как именно там разворачивались основные события.

– Пошли, глянем, чего это так все глазеют, – глаза Ники загорелись интересом.

– Я бы не советовала, – начала Ракель, но не договорила – Ника уже устремилась в толпу. Ракель лишь вздохнула и последовала за ней.

Скоро девочки сами увидели основные события. Уличная драка между двумя мужчинами. Такие вещи были для этого села нехарактерны, вот и собралась куча народу. Некоторые снимали на камеру телефона, и Ракель не сомневалась – скоро это покажут по городским новостям. Во всяком случае, в интернет точно кто-то выложит.

Девочка попыталась войти в сознание одного человека, однако сильная ярость, витавшая в воздухе, не подпустила ее ближе. Поэтому причину боя она определить не смогла. Тем более, раздавшийся звук полицейской сирены отвлек ее от событий.

– Пошли отсюда, – толкнула Ника Ракель. – Не слишком охота попадаться на глаза копам.

Та вдруг ощутила какую-то резь в глазах. Зрение расфокусировалось, и теперь она видела окружающий мир нечетко. Боль прошла быстро: как только девочка свернула за поворот и толпа пропала из виду, но вот зрение не восстанавливалось.

– Что-то с глазами, – пробормотала Ракель.

– Все хорошо?

– Нет! Я ни фига не вижу. Посмотри, есть ли что-то в глазах.

– Нет, все как обычно, – испугалась Ника. – Давай сядем.

Прошло некоторое время, прежде чем зрение потихоньку начало восстанавливаться. Она кожей чувствовала испуг Ники, но сейчас ничего не могла сделать.

– Я прозреваю. Знаешь, давай сходим по-быстрому в магазин и я пойду домой.

– Ну ладно. Хоть не зря потратим время. Ты уверена, что все нормально?

– Да, – и они направились в ближайшую продуктовую лавку.

Глава 2. Старая тайна

Вернувшись домой, Ракель обнаружила, что в нем никого нет.

«Ну и отлично – неохота пока говорить про глаза», – быстрая мысль промелькнула в голове – и Ракель направилась к зеркалу. Зрение уже полностью вернуло свою четкость, но она все же опасалась за свои глаза. Подобное происходило не в первый раз, но никогда еще не было временной потери четкости зрения – ранее чувствовалась только временная резь в глазах. Тем более последний раз был давно: как минимум более года назад.

Всматриваясь в один глаз через зеркало, Ракель пыталась обнаружить хоть что-то, что бы могло подсказать причину недавней боли, но ничего не находила. Что один, что второй выглядели как всегда и вполне себе обычно.

Посмотрев с разных сторон на зрачки, она перестала оттягивать веки и отошла от зеркала, немного успокоившись. Однако полный покой не наступил – опасение возвращения боли лишь стихло, но не исчезло совсем.

В животе заурчало. Действительно, она не ела с самого утра, удивляться было нечему. Но все же этот звук немного отвлек от сегодняшних проблем, чему девочка даже обрадовалась.

В холодильнике уже лежали готовые блюда, их оставалось только разогреть, что Ракель и сделала.

«Ого, если долго не поесть, действительно все вкуснее кажется».

Во время еды она стала ощущать чье-то чужое присутствие. Сначала девочка не придавала этому значения, но постепенно непонятное чувство возрастало, и в конечном итоге выросло настолько, что его нельзя было не заметить.

«Кто-то еще в доме находится», – встревоженно подумала она, вставая из-за стола. Направив свое сознание на поиск посторонних, Ракель внимательно оглядывалась по сторонам. Судя по типу энергии, которую она чуяла, это были явно не ее родители.

Понадобилось около пяти минут, чтобы понять, что энергия от живого существа исходит не из дома, но источника нет и снаружи. Теперь она действительно перепугалась, поскольку не могла определить местоположение.

«Неужто тот утренний тип? Да нет, я бы его даже и не заметила, будь он хоть за спиной. Впрочем, он мог что-то напутать. Что делать-то?»

Последний вопрос стал крутиться в голове, и Ракель стала осторожно ходить по дому, заглядывая в комнаты. Вскоре стало ясно, что энергия распределена по комнатам неоднородно: больше всего чужеродной энергии в гостиной. Но в ней никого не было.

«Зато полностью выбило все мысли о глазах», – пронеслась ироничная мысль.

Некоторое время, стоя в гостиной, Ракель не понимала, что делать, пока, наконец, ее не озарило: «А если оно не на этом этаже?»

Пришлось направить свой внутренний сенсор как вниз, так и вверх. Как и следовало ожидать, посторонний источник энергии оказался обнаружен. Причем, внизу: где-то под землей.

«Вот как, значит… Энергия от него слабая, да и эмоции примитивные и открытые, это не человек. По-видимому, кошка или собака. И она напугана так же, как и я пару минут назад. Наверное, попала в ловушку. Ну что ж, придется вытаскивать».

В доме Ракель в самом деле был подвал, только сама девочка туда просто так войти не могла. Вход в подвал был наглухо закрыт – мощная железная дверь, запертая на два замка и перекрытая тяжелой цепью. В доме такая дверь единственная – даже входная не настолько защищена. Ракель все это знала, так же, как и знала о том, что ей настрого было запрещено туда соваться. Родители оговорили это еще давно, обосновывая тем, что подвальное помещение может в любой момент рухнуть – слишком уж старые стены, которые давно трещат по швам, что срочно необходим капитальный ремонт. Но ремонт, похоже, никто не собирался делать вот уже как минимум 6 лет – все забыли про подвал, только закрыв мощной дверью, а ранее Ракель почти не интересовалась им. Но сейчас она не думала о запрете. Девочка лишь подошла к двери и убедилась, что источник энергии и вправду за ней. Животное точно оказалось там, потому что больше ему быть негде – это единственное помещение под землей.

«Где же ключи? Вот наверняка в спальне родителей, все остальные места я знаю. Плохо, что мое восприятие не ищет неживые объекты».

Однако сейчас было не время укорять себя, поэтому Ракель помчалась в спальню. К счастью, эту дверь родители никогда не запирали.

Неизвестно, сколько девочка рылась в ящиках в поисках ключей к подвалу, но к окончанию этого процесса в спальне был беспорядок, как будто в ней побывал медведь.

«Фу ты, может, успею убраться», – окинув краем глаза комнату, подумала она.

Впрочем, главная цель была достигнута. Ракель нашла всего шесть ключей в разных местах, один из них был под матрасом. Она была готова поклясться, что ключей в спальне больше нет. Оставалось лишь надеяться, что среди этих ключей найдутся два, которые подходят к замку. Ладно, она на месте разберется, что к чему.

Вновь подойдя к двери в подвал, девочка проверила, осталось ли внутри живое существо. Так и оказалось: оно все еще источало энергию из-под земли.

«Ну, кошка, надейся, чтоб я смогла открыть дверь», – коротко подумала Ракель и стала подбирать ключи.

Один из них – который раньше лежал под матрасом – подошел сразу, а вот второй пришлось искать. Сначала Ракель испугалась, что среди них не окажется нужного, но сунув последний шестой в замочную скважину, она облегченно вздохнула. Облегченный вздох сменился раздумьями – ей показалось странным, что ключи, хоть и были спрятаны, но не лежали в недоступных для нее местах, как будто специально находились под рукой взрослых. Неужели ключами недавно пользовались?

«Ладно, ничего сложного с замками. Так, а что делать с цепью?»

Повернув ключи дважды в замочной скважине, Ракель навалилась на тяжелую дверь, и та стала медленно поддаваться. Но цепь сильно мешала, так что когда дверь чуть приоткрылась, цепь натянулась до того, что без ее снятия продвинуться дальше невозможно.

Надо бы ее сбить, и Ракель в первую очередь подумала о кувалде. Такая у них действительно была, но лежала на улице у дома.

Выйдя на улицу, девочка посмотрела на небо. Солнце уже сильно клонилось в западную сторону и приобрело вечерний красноватый оттенок. Конечно, было красиво, но Ракель видела такую картину много раз, поэтому почти не обратила внимания. Да и не до любования закатом как-то – для нее сейчас важнее найти кувалду или хотя то, чем можно сбить цепь.

Вскоре кувалда была найдена, и тогда Ракель вернулась под крышу, а точнее к плохо поддающейся двери. Несколько ударов по цепи – и та упала на пол. Однако звон чуть не оглушил Ракель. Взяв в руки цепь, она поразилась, насколько та тяжелая, и стала тащить на себя, чтобы открыть дверь ничто не мешало.

Вскоре она вспотела, однако, чего хотела, девочка все же добилась – проход был свободен, а цепь лежала рядом, не мешая двери. Последний толчок по ней и та со скрежетом отворилась.

– Кис-кис-кис, – Ракель знала, что кошка еще тут. – Как же ты сюда попала?

Из глубины подвала послышалось мяуканье. Здесь было темно – ни один луч не проникал сквозь бетонные стены, поэтому пришлось взять фонарь.

Ракель и в правду никогда тут не была, поэтому она с интересом оглядела стены. И увидела то, чего никак не ожидала – ровный и сухой бетон. Сам погреб оказался небольшим, но практически пустым, лишь у некоторых стен стояли старые пустые шкафы. В некоторых местах на стенах кто-то прикрутил подсвечники, хотя явно ими никто давно не пользовался.

«Интересно, чего меня сюда не пускали?» – недоуменно проворчала про себя Ракель, рассматривая пустой подвал. Ремонт ему вовсе не требовался вовсе, вопреки словам родителей.

Посветив фонариком вниз, Ракель и заметила того, из-за кого она нарушила запрет – черно-белая кошка зажалась в угол и мяукала.

– Ох, вот ты где. Давай, уже выходи, – мягко сказала Ракель и сымитировала замах на кошку, чтоб та выскочила из-за угла. В следующую секунду, она и вправду стремглав бросилась к открытой двери.

«Позже открою входную дверь. Сперва хочу осмотреть тут все», – девочка не хотела думать о том, что ей будет за нарушение запрета и поэтому решила использовать эту возможность по максимуму, а заодно и выяснить, что в этом подвале такого особенного, ведь не просто так ей запретили отпирать ту дверь.

Внимательно оглядев подвал, Ракель поняла, каким именно образом кошка попала вовнутрь. В одном из углов помещения виднелось круглое отверстие, уводящее куда-то вверх по диагонали. Скорее всего, оно предназначалось для трубы, да только самой трубы уже давно не было. Разумеется, она не знала, где именно на поверхности выходит это отверстие.

«Вот в чем дело. Вход не один, но через этот может протиснуться только небольшое животное, а обратно через него не выйти – слишком высоко для кошки. Старая канализация, а решетка сорвана».

Ракель удовлетворенно хмыкнула, оперевшись на один из шкафов, стоящий вплотную к стене. Она не ожидала, что дверца шкафа будет настолько ветхой, что ее кусок просто прогнется и разломится. Девочка едва не потеряла равновесие от выскочившей из-под плеча опоры.

«Сколько же они тут стоят?»

Но наиболее интересное явление произошло дальше: отлетевший кусок ударился о внутреннюю стенку шкафа с таким звуком, как будто за ней находилась полая область. Это привлекло внимание Ракель. Распахнув дверцы, она несколько раз ударила по стенке. За ней на самом деле не было бетонной стены.

«А шкаф-то фальшивый. Но почему-то мне это не нравится», – у Ракель больше не оставалось никаких сомнений в том, что родители что-то скрывают.

Внутренний голос подсказывал Ракель, что соваться дальше не стоит, но любопытство и раздражение на тайны родителей его почти полностью заглушали. Совсем чуть-чуть поколебавшись, она приняла решение: взяв кувалду в руки – ту самую, которой была сбита цепь – Ракель ударила несколько раз стенку шкафа. Та оказалась и тонкой, и ветхой, что развалилась почти сразу.

За ней девочка обнаружила бетонную лестницу, ведущую вниз, и узкий проход – достаточный для того, чтобы она могла туда войти. Что она и сделала.

Проход вел в какое-то новое помещение. Внешне оно было похоже на предыдущее, только менее просторное, да и набито различными объектами: столами, шкафами, стульями, а всюду валялись исписанные бумаги.

«Я никогда и не знала об этой комнате…»

Здесь было достаточно холодно, чтобы Ракель начала дрожать, но это ее не отвлекло от тех предметов, которые лежали на центральном столе.

Все это пролежало тут несколько лет, поскольку, потому пыли скопилось уйма, и бумаги достаточно сильно пожелтели. Причем выглядело все так, как будто кто-то работал здесь, а затем резко бросил: большая папка, пыльная и покрытая паутиной, все еще лежала на столе.

Ракель смахнула с нее пыль и увидела записи, написанные печатным шрифтом.

«Дело номер 123 о похищении, май 2424 год»

– Странно все это, зачем это кому-то нужно было скрывать? – недоуменно проворчала Ракель.

На семилетнюю давность бумаги указывала пожухлость папки, но пыль скопилась не таким плотным слоем, как у большинства здешних предметов. Вероятно, ее листали минимум несколько месяцев назад. Ракель смахнула рукой пыль, едва не закашлявшись от ее количества, и взяла папку в руки. Тут из нее выпала желтая фотография, которую девочка подобрала.

Подобрав фото, и направив фонарик в нужную сторону, Ракель стала разглядывать картинку.

Много времени не потребовалось, чтобы понять, что на ней было изображено: ребенок двух-трехлетнего возраста.

– Кто это? – ошеломленно проговорила Ракель вслух. Поскольку никаких идей в голову не приходило, она отложила фотографию и раскрыла папку, принявшись рассматривать ее содержимое.

Внутри лежало еще несколько фотографий. Внимание ее привлекла прежде всего та, где изображен уже знакомый ей человек, а точнее его облик. Та самая фигура, которая сегодня ей с Никой попалась недалеко от школы, и которую Ракель не ощущала своим ментальным взором. Во всяком случае, лицо на фотографии было скрыто, да и Ракель толком лица у пришельца не разглядела, но что-то подсказывало, что это один и тот же человек. Может быть, тот же плащ или та же обувь.

«Краткая характеристика, – начала читать Ракель, – дело начато в 2420 году; по причине пропажи ребенка двухлетнего возраста; родившегося в 2418 году; гражданина Антарктической Федерации; женского пола; родители – Гарри и Лидия. Приостановлено в 2424 году в связи с невозможностью благополучного завершения: улики почти отсутствуют (указаны далее), прямых свидетелей нет, обвиняемых по делу нет, поиск не увенчался успехом, с добровольного согласия обоих родителей о прекращении дела; ребенок зачислен в статус пропавших без вести. Возобновление дело возможно в случае обнаружения каких-либо существенных фактов, на срок: бессрочно».

Дальнейший текст заставил ее даже приоткрыть рот. Судя по документу, на фотографии была изображена родная сестра. До сих пор она не подозревала даже о ее существовании!

– Неужто у меня и в самом деле когда-то была сестра? Но это было еще до моего рождения… Или нет?

Когда первый шок прошел, непонимание у Ракель постепенно начало сменяться злостью: ей никто никогда не говорил о том, что написано в здешних документах, а все это почти с рождения у нее было едва ли не под носом.

«Долгая же ложь моих родителей. Вот почему меня сюда не пускали».

Тем не менее, она догадывалась, почему родители решили скрыть подобное: возможно, дело это опасное. Хотя свое ощущение она объяснить не могла.

Отложив документ и решив разобраться с ним позже, Ракель обратила внимание на сундук, вроде бы незапертый.

«Ну что я еще тут узнаю?»

Открыв его, она увидела, что тот почти пуст, только какой-то острый предмет лежал в целлофановом пакете. Она взяла предмет в руки и внимательно осмотрела. Металлический осколок какого-то лезвия, наподобие ножа, однако куда толще и длиннее. Хотя вряд ли железный: серебристый металл так ярко отражал свет фонарика, как это не смогло бы железо, да и за столь долгое время любой кусок из такого материала покрылся бы ржавчиной.

«Нужно будет это подробнее почитать. Пойду спрячу. А заодно и кошке дверь открою», – такие мысли ее немного отвлекли, но гнев все еще не проходил. В первую очередь она злилась на родителей за то, что они скрывали подобное очень долгое время.

Прошло около получаса, прежде чем Ракель перетаскала все бумаги под свою кровать. В них не было ничего особо полезного: мелкие свидетельства, показания, анализы улик… Самую большую ценность представляла именно папка, которую на всякий случай она спрятала в другом месте.

За все время не только солнце успело сесть, но и небо значительно потемнеть. Как раз когда Ракель закончила таскать бумаги из подвала, пришли ее родители. Она не успела закрыть подвал, да и не смогла бы: дверь была слишком тяжелой, да и цепь обратно ей было не под силу прикрепить. Впрочем, она и не хотела.

– Привет, – проговорила девочка, подавляя раздражение.

– Привет, – ответила Лидия. – Что это за кошка выбежала? – и тут Ракель вспомнила, что так и не выпустила животное.

– Если скажу, не поверите.

Разумеется, Гарри это насторожило, и Ракель ощутила чувство благодаря своему невероятному восприятию.

– Что-то скрываешь от нас? – обратился тот, и она успела подумать: «Кто бы говорил».

– Вы сами все сейчас увидите, зайдите лишь сюда, – коротко бросила она, хоть и хотелось сказать еще много чего, но остальное подождет.

Действительно, когда родители вошли в комнату, в которой находилась дверь в подвал, они в первую очередь увидели цепь, а потом уже и заметили открытый проем. Их смятению не было предела. Первую минуту они молчали, обдумывая что-то, но затем Гарри рявкнул:

– С какой стати ты нарушила?

– Туда попала кошка, через канализацию. Я не могла оставить ее там.

– Кошка бы и сама обратно вышла через ту же канализацию.

Ракель уже видела, что это не так, да и будь оно иначе, на тот момент она не могла знать: девочка лишь ощущала достаточно крупные для сканирования организмы.

– Не смогла, но дело не в этом. Как можно было столько времени врать, что у меня есть сестра?

Неожиданный вопрос заставил родителей смутиться, а Ракель почувствовала, что их злость частично сменилась испугом. Однако сейчас она сама слишком расстроена и обозлена, чтобы разбираться в чужих чувствах.

– Вы вообще планировали говорить? Я узнала о ней случайно, но если бы не кошка, сколько бы еще времени потребовалось для выяснения правды?

– Мы хотели… Когда… Ты подросла бы… Мы заботились о тебе, эта правда тебя может сломать, – промямлила Лидия.

– Я должна была знать о таком.

– Послушай, дочка. Давай сядем и спокойно поговорим. Раз уж ты узнала, то теперь нечего скрывать.

Ракель немного успокоилась, и теперь она была готова услышать эту историю. Хотя раздражение все еще не пропало.

Гарри, Лидия и Ракель сели за стол. Девочка вновь ощутила чувства своих родителей – тоску. Когда-то она это уже встречала. Мгновение спустя она поняла, что уже ощущала у них грусть такого же рода, и пока они садились, Ракель прокрутила в голове несколько мыслей: «Так вот в чем причина их частой и необоснованной грусти. Я сама могла бы заметить и раньше. Плохо, что я не умею непосредственно читать мысли».

Повисла пауза – никто не знал, с чего начать, и через пять минут после молчания Ракель первой его нарушила:

– С чего все началось?

– Ты уверена, что точно хочешь услышать? Мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось.

– Давайте.

– Хорошо. Итак, ты уже знаешь, что у тебя есть пропавшая сестра. Ей сейчас должно быть тринадцать лет. А пропала она, когда ей было два года – ты еще не родилась. Просто исчезла. Мы пришли домой – и никого. Такая маленькая – она не могла сама никуда уйти, кто-то ее выкрал, причем из нашего дома. С тех пор объявили в розыск, открыли дело о краже. Первый год мы объехали все ближайшие города, искали, где могли, везде спрашивали, развешивали объявления. А через год родилась ты, и дело постепенно пошло на спад. Конечно, еще три года мы пытались ее отыскать, но безуспешно. В итоге, дело закрыли, и нам, конечно, сочувствовали и говорили, что ее найдут, но в это уже никто не верил. Папку сдали в архив, а нам прислали копию всех материалов, мол, если вдруг что, дело вновь откроют. А прошло уже 11 лет с той пропажи, вряд ли уже наша первая дочь жива, да и если даже жива, то шансы на то, что мы ее увидим, очень малы: она не знает ни нас, и мы тоже вряд ли узнаем ее. Тебе решили не говорить, чтобы ты не печалилась зря. Поверь, тебе было очень тяжело, особенно в первое время. Ты никогда не интересовалась подвалом, потому мы потеряли бдительность, вот ты и вошла. Но вот теперь ты сама обнаружила, и скрывать уже незачем.

Ракель не знала, что сказать: она испытывала смешанные чувства. С одной стороны была рада, что эта тайна раскрылась, с другой – тоска родителей перекинулась и на нее, хоть она никогда и не знала сестру.

– Все в порядке, – с трудом выдавила из она из себя улыбку, – лучше, когда я это знаю.

– Ты не злишься?

– Больше нет. Сначала злилась, но теперь все понятно. А вот скажите, кто на этом фото? – и Ракель показала фотографию с человеком в плаще.

Сначала родители вглядывались в постаревшую картинку, явно не припоминая, кто изображен. Но потом искра сознания промелькнула в их глазах. В этот момент Ракель ощутила довольно сильную эмоцию отца в виде опасения, но тот быстро взял себя в руки:

– Помню. Тогда вышло недоразумение. Этот человек подошел к нам и сказал, что наша дочь в порядке. Но, поскольку это было в первый же день после кражи, и мы были очень расстроены, то указали полиции на него, поскольку сложилось впечатление, будто он знает, о чем говорит. Однако через несколько дней его и выпустили. С тех пор он как в воду канул.

– Вероятно, именно его я видела сегодня около школы. И что-то мне в нем не нравится.

Напряжение Гарри лишь возросло, и внимательная Ракель не могла этого не отметить.

– Держись от него подальше, – предупредил отец. – Никто не знает, кто это такой, и что с собой принесет. Может, в деле о похищении он и ни при чем, но именно тогда он и шлялся неподалеку. И вот, через столько лет вновь объявился.

– Хорошо, – согласилась Ракель, хотя и не слишком вняла предупреждениям. А отец сумел справиться с опасением, и углубился в свои мысли.

Дальнейший диалог уже не представлял особого интереса для Ракель, так как он пошел о повседневных делах, а девочка сконцентрировалась на новой для себя информации.

– Ладно, давай, тебе завтра в школу, иди поспи.

Ракель кивнула, вышла из-за стола и направилась в свою комнату. Разумеется, ложиться спать она пока не собиралась: слишком много информации она сегодня узнала. Из-за этого перевозбуждение все равно дало бы ей спокойно заснуть. Злости к родителям она больше не испытывала, но появилось какое-то досадное чувство.

«Как это я, со своей способностью, могла не заметить столь важную инфу, причем за все свои годы?!»

Впрочем, это был уже не первый раз, когда Ракель упускала что-то важное: она углублялась в мелочи, понимала сложные явления, но иногда пропускала то, что было у нее явно перед носом. Так ведь не только родители, никто другой ей ничего не сказал, как будто сестры никогда и не существовало!

«Надо изучить документы, все же я могу попробовать поискать ее, моя способность должна помочь», – подумала Ракель и достала папку. Думать, что ее сестра мертва, она отчего-то не хотела.

– Итак, родилась она 1 февраля 2418 года, а сейчас 30 октября 2431 года, ей 13 полных лет, и еще 8 месяцев, значит, мне надо искать тринадцатилетнюю девочку. Я родилась 10 января 2421 года, в итоге точно получается она на 2 года и 11 месяцев старше меня. Историю о пропаже я уже знаю. Родители вышли из дома на час, и в тот момент выкрали. Никаких следов не обнаружено. Хм, кроме вот этого куска метала.

Ракель взяла в руки металлический предмет и попыталась представить, частью чего он был. Кроме лезвия меча, воображение ничего не рисовало.

– Тут должно быть описание этой улики, – Ракель пересмотрела все бумаги, пока не нашла нужную. – Ага, заключение об улике: стальной осколок меча, разлетевшийся от внешнего ударного воздействия. Ого, тут написано, что так металл рассыпаться мог лишь при очень низкой температуре. Странно, но никаких идей. Ладно, посмотрим дальше: свидетельство рождения, анализ крови при рождении, ДНК-анализ… О, тут ведь где-то должно быть написано, как сестра выглядела.

Порывшись в бумагах, она удивилась: лист с ДНК-анализом был почти пуст, кроме этого, отсутствовали заключения о генотипе. Ракель знала, что законом Антарктической Федерации установлено обязательное проведение таких анализов, а именно тех, что касаются исследования генов. Тем не менее, здесь, их не было. Зато она нашла заключение о фенотипе и расшифровку к нему, где узнала, что у сестры тоже были карие глаза, черные волосы, а вот кожа несколько светлее, чем у Ракель.

«Теперь знаю, на что обращать внимание. При рождении назвали ее Лина. А вот интересно, насчет анализов, своих сведений о генотипе я тоже никогда не видела…» – ход ее мыслей прервал увиденный отчет о подозреваемом – человеке в плаще.

Прочитав его, она узнала только то, что этот человек был задержан в этот же день, когда произошло похищение, сроком на сутки по указанию родителей. Видимо, они были тогда в очень плохом состоянии. В итоге человека отпустили из-за недостатка доказательств. Но в документах не было ни его имени, ни даты рождения, да и вообще никаких данных, что опять же озадачило Ракель.

«Ладно, – подумала она. – Попробую найти след Лины, вдруг мне больше повезет, чем остальным. А сейчас что-то я устала», – хотя мысли не внушали особого оптимизма, ведь ее не смогли найти даже специальные поисковые отряды.

Ракель спрятала документы, выключила свет и легла в кровать. Засыпая, она думала о том, с чего бы начать поиски, и на ум приходили мысли о странном человеке; так, Ракель все-таки полагала, что он как-то со всем этим связан, но не могла объяснить такое ощущение. Скоро ее мысли размылись, и девочка заснула.

Глава 3. Расследование

Все утро следующего дня, собираясь в школу, Ракель размышляла о Лине и пыталась представить ее образ в своем сознании. Заключение о фенотипе не отличалось подробностью: в нем написаны лишь основные характеристики, по которым можно судить о примерном облике человека, поэтому у нее выходило не очень хорошо. Но все же много времени не потребовалось, чтобы понять, что среди знакомых тринадцатилетних подростков с точно такими же характеристиками не было. Встречались, конечно, люди с отдельными написанными параметрами, но все вместе – еще нет.

По дороге в школу ей встретилась Ника, которая, видимо, специально ждала Ракель.

– Эй, привет, как дела? – крикнула она еще издалека. – Как твои глаза?

– Нормально. Слушай, ты не поверишь в то, что я вчера узнала, – никто ведь не говорил Ракель о том, что надо молчать, поэтому она и не собиралась.

– Да? Ну я слушаю.

– У меня есть сестра Лина.

– А почему тогда ее не знаю?

– Похитили, когда я еще не родилась.

– Ого. Даже не знаю, что и сказать. Ты как себя чувствуешь после такой новости? И что будешь делать?

– По-прежнему чувствую себя обманутой. Но это ерунда, нечего беспокоиться. А я начну искать. Никто из взрослых, конечно, не смог отыскать, и все уже давно бросили поиски, но может быть у меня что-то да выйдет.

– Это опасно ведь, – осторожно заметила Ника.

– Даже не пытайся меня отговаривать. Это же моя родная сестра.

– Я не собиралась, – фыркнула Ника. – Наоборот, мне тоже интересно. Но как ты планируешь найти, если сама никогда ее не видела, да и о тебе она вряд ли знает?

– Есть различные документы. Например, заключение о фенотипе. Слушай, ты только никому…

Следующие десять минут Ракель пересказала основные моменты вчерашнего случая, разумеется, умолчав о своих способностях. А затем – основную информацию из документов.

После рассказа Ника лишь удивленно водила глазами.

– В этом хоть мне веришь? – прищурилась Ракель. – Или тебе специально показать документы?

– В этом – вполне. И если хочешь, то я тебе помогу.

– Хорошо. Ты кого-нибудь знаешь с такими же внешними данными?

Ника отрицательно мотнула головой:

– Никогда не видела. Но теперь буду смотреть в оба. Если что узнаю – скажу.

– Спасибо.

Ракель оглядела Нику. И все-таки у нее неплохая подруга, хотя и вредной бывает, вроде вчерашнего случая на литературе. Но, пожалуй, самое главное то, что та ее выслушала, когда это действительно важно, и даже предложила свою помощь. Да и все равно, чаще всего собеседник Ракель – только Ника, а со всеми остальными общение как-то не клеилось.

Этот день выдался пасмурным, но, несмотря на это, все равно теплым, тем более ветер к полудню стих. Они почти подошли к школе, и тогда Ракель обратилась к своему внутреннему чутью. У самого входа за дверьми никто не стоял, а дальше по коридору Ракель почувствовала двух взрослых. Затем множество более слабых источников энергии – наверняка учеников. Они стояли настолько близко друг к другу, что ей оказалось сложно их посчитать, так как сигналы от них сливались. Однако несложно понять, что в этой толпе преобладало чувство радости. И неудивительно – первая смена закончилась, и они все идут домой.

– А знаешь, – обратилась Ракель к Нике, – я наблюдаю, и вижу: эмоции детей отличаются от эмоций взрослых. Если у первых более простые и позитивные чувства, то у вторых вообще все сложно бывает разобрать. Вроде бы внешне в большинстве своем они и счастливы, но за этим может скрываться что угодно, но чаще всего страх.

– Представляю.

– И когда же происходит этот перелом?

– У всех по-разному, у всех по-разному…

– Если это и называется «повзрослеть», то я вовсе такого не хочу.

Зайдя в школу, Ракель обнаружила, что ошиблась в количестве людей. Взрослых в коридоре стояло вовсе не двое, а трое. Один – директор, второй – учитель – это те, которых она учуяла, а вот третий, неощущаемый ментальным взором, ей не знаком. Одетый в полицейскую форму, он стоял и разговаривал с директором. Судя по всему, этот человек – ее вчерашний незнакомец в темном плаще. Кто он и почему оставался незримым для ее ментального взора, оставалось для Ракель загадкой, однако теперь она могла рассмотреть его лицо. Оно оказалось необычным для здешних мест. Серые глаза, которые смотрели бесстрастно: в них ни разу не промелькнули никакие эмоции; серые волосы до плеч, причем около левого виска виднелся шрам с присутствием коротких волосинок; на лице где-то проступали морщины, а где-то кожа была гладкой – на эти данные, прежде всего, и обратила внимание Ракель. Определить его возраст по лицу она так и не смогла: смесь черт двадцатилетнего мужчины с чертами шестидесятилетнего, что сбивало с толку. Что же касается голоса, то он слышался Ракель как сухой, но при этом твердый.

«Неужели он из копов?»

Человек, одетый в полицейскую форму, пришел в школу – это уже само по себе выглядело для Ракель странно. А тут еще и незримый для ее чутья. Хотя, если он все-таки из полиции, то многое становится на свои места в деле о похищении: тогда неудивительно, что он тогда принимал участие, что его так быстро отпустили, что в документах нет данных о нем. Тем не менее, незнакомец ее настораживал, и она не слишком хотела верить его форме.

Проходя мимо разговаривающих людей, девочка услышала часть разговора, благо ученики не слишком шумели в присутствии директора.

– Вы уверены, что ничего странного в этих стенах никогда не происходило?

– А что именно Вам нужно?

– Какие-нибудь необъяснимые явления: может, кто-то странно себя ведет.

– Нет, в этом смысле ничего необычного. Из ряда вон выходящих случаев у нас не было.

– Тогда мне нужны данные всех, кто учится и работает здесь. Вы можете мне их предоставить?

– Конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Из разговора Ракель поняла, что «полицейский» кого-то искал. Значит, он объявился не просто так, ее родители правы. Но зачем? Что тут вообще происходит?

– Это же тот самый, кого мы вчера видели! – воскликнула Ника. – Он коп и кого-то ищет.

– Ага, а также он участвовал в деле о похищении Лины как подозреваемый. Тут что-то не так.

– О! Тогда, может, лучше его и спросить?

– Мне папа советовал к нему не приближаться. Да и мне он не нравится.

– Хорошо, но смотри: он может уйти отсюда, а твою сестру мы самостоятельно вряд ли найдем.

Ракель лишь скрипнула зубами: она прекрасно это понимала, но оттого, что этот человек единственный, кого она не чувствовала, она пугалась.

Когда начались уроки, они с Никой сели вместе. Не слушая учителей, девочки разговаривали в большей степени о Лине, но этот разговор также затронул и другие темы.

– Как твои глаза? – шепнула Ника. – Вчера ты из-за них прям убежала.

– Все в порядке. Прошло быстро, я внимательно посмотрела и ничего не нашла. Будем считать, что все обошлось. А что там в Халли?

– Да все также. Мои родственники говорят, что кто-то все-таки погиб. Ну ясное дело, часть города разрушена, без жертв просто не могло обойтись.

– Печально.

Так и закончились все уроки, причем Ракель показалось, что сегодня они пролетели незаметно. Ни ее, ни Нику не спрашивали, поэтому несколько часов они провели спокойно. Во время уроков Ракель не упускала мысли о полицейском и колебалась между желанием подойти к незнакомцу с одной стороны и опасением с советом Гарри с другой. В конце концов она решилась рискнуть: все же подойти и расспросить того незнакомца о сестре. Она вспомнила, что он направился в кабинет директора, а значит, следовало самой идти туда.

На выходе из класса Ракель ощутила чей-то пристальный взгляд, направленный на себя. Она тут же обратилась к внутреннему чутью, поскольку сначала подумала, что это тот же незнакомец, но мысленное сканирование идентифицировало смотрящего на нее человека. То явно ученик, и по энергетике, исходившей от него, можно понять, что возраст его недалек от возраста Ракель.

Она тут же попыталась мысленно проникнуть в его внутренний мир, чтобы узнать, что ему нужно, ведь он не сводил с нее глаз, хоть и стоял далеко. Но ее сознание как будто коротнуло от этой попытки, и на секунду Ракель ощутила состояние беспомощности, как будто из нее выбили дух. Что-то новенькое, с чем Ракель раньше не сталкивалась.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Ника. – Глаза?

– Нет… Все хорошо, – бросила она, когда поняла смысл вопроса, а на это потребовалось несколько секунд. Действительно, что-то грубо отбросило ее сознание, и она пока не могла понять произошедшего. Будто бы ей проблем было мало!

На второй попытке Ракель выбрала другую тактику: после ментального сканирования, девочка попыталась мысленно приблизиться к ученику, не входя в источник его энергии. Скоро удалось понять, что от него исходила очень сильная эмоция, которая не подпускала Ракель поближе. И на сей раз она не могла объяснить, что это за эмоция: по энергии близка к радости, но ярче нее во много раз, настолько, что она как будто жжется. А вместе с ней смешаны и какие-то другие чувства.

– Глянь-ка туда, – Ракель указала на мальчика. – Кто это?

– Да… Парень на два года старше нас. А что, заинтересовал? – Ника усмехнулась.

– Нет. Но он на нас смотрит вот уже как минуту, и меня это напрягает.

– Не бери в голову.

– Ладно, – Ракель расслабилась, когда тот ученик скрылся за поворотом. – Я все же решилась спросить у того незнакомца о сестре прямо сейчас. Ты права, возможно, больше шансов не будет.

– Тогда пошли.

Находясь уже около двери, Ракель первым делом просканировала кабинет – и в нем никого не обнаружила. Но она еще вчера убедилась на примере пришельца, что это могло ничего не значить.

– Стой здесь, я хочу сама, – приказала она Нике.

Приоткрыв дверь – та двинулась без лишних звуков – она увидела лишь пустой кабинет. Никого внутри, лишь разобранные документы, вытащенные из шкафов, указывающие на недавнее присутствие людей. Кажется, зря она сюда пришла. Но, прислушавшись, поняла, что не зря: ведь в помещении еще присутствовала ширма, за которой раздавался голос. Голос как раз того, с кем хотела она хотела поговорить.

Подкравшись поближе, она смогла разобрать обрывки разговора: видимо, тот человек общался с кем-то по телефону. Но некоторые из слов она не понимала.

«Астранская энергия исходила из этого здания, это однозначно. Но я проверил всех здешних циалов – все чисто… Нет, не думаю, что проникнул астран, они не умеют скрываться… Ага, или это астран пятого уровня, тогда нам всем, скорее всего, конец… Мы и так оставили слишком много следов; нельзя, пока не узнаем точно, ничего предпринимать. Возможно, сам субъект ничего не подозревает… Я и так в максимальной маскировке, чего тебе еще надо? Эти могут раскрыть, что я вовсе не полицейский, тогда проблем не оберешься, нельзя задерживаться… Хорошо. Я проверил, за несколько лет тут порталов не возникало. Если только старый мог незаметно активироваться у леса в точке пять-восемь. Да, это около заброшенной избушки. Проверю сегодня. Эх, здешние циалы не представляют, какая опасность нависла над ними, если это все-таки настолько крутой астран, что даже я сам не могу обнаружить».

Ракель вдруг передумала разговаривать. Все, что она вынесла из этих фраз, – это то, что незнакомец теперь уж точно кого-то искал, и, судя по нехорошему тону, этот кто-то представлял опасность. Она попятилась, а затем вышла из кабинета, закрыв дверь. Благо, та ни разу не скрипнула.

– Что такое? Ты выглядишь испуганно.

– Он с кем-то разговаривал. Я поняла, зачем он сюда пришел: ищет кого-то опасного. Но разговор очень странный: некоторые слова непонятны, и говорил он о порталах. Сказал какие-то координаты пять-восемь. Но это около заброшенной избы. И он туда пойдет.

– Как ты узнала?

– Наверное, кто-то по телефону попросил уточнить.

– Так ты подслушала весь разговор?

– Да. И поняла, что лучше с ним вообще не сталкиваться.

– Давай туда сегодня сходим? Интересно же.

– Нет, – мотнула головой Ракель, – мы туда не пойдем. Слышала же – опасно.

– Да мы и не будем с ним пересекаться. Просто посмотрим.

– Ну, не знаю. Ладно, фиг с тобой, – махнула рукой Ракель, увидев, как Ника жалобно смотрит. – Только давай сейчас. Кстати, ты знаешь, где это?

– Да, я там была однажды. Не одна, конечно.

Когда они вышли из школы, тучи на небе частично рассеялись: порой даже солнце на некоторое время показывалось. Путь подруг лежал на окраину города, где находилась заброшенная, уже давно разваленная хижина. Никто точно не знал, чей этот дом, даже взрослые, но избушка была как избушка – ничего странного никто никогда там не находил. Поэтому Ракель недоумевала, зачем незнакомцу понадобилось это место.

Прошло около часа, прежде чем они подошли к нужному месту. Как и ожидала Ракель, ничего необычного в округе не наблюдалось. Кругом высокая трава, до колен, с востока начинался лес, а Малый Уэдделл скрылся за горизонтом. Здесь, в этом месте, стояла естественная тишина: издавались лишь различные звуки природы, как то: пение птиц, шорохи и прочие, похожие на них звуки.

Хижина стояла совсем близко – Ракель видела ее впервые – с прогнившей треугольной крышей, крупными трещинами вдоль бревен, отсутствием дверей и окон и дырами вместо них. Вокруг избы все еще остался погнувшийся забор. Внутри, скорее всего, ничего не было.

– И зачем тому человеку сюда надо было? – после долгого молчания заговорила Ника. – Тут же нет ничего. Хм, если только не внутри.

– Хорошо. Зайдем, – ответила Ракель, хоть и задрожала: эта идея ей не нравилась. Поэтому она мысленно просканировала дом. Скорее всего, в нем не было никаких живых существ, так как она ничего не почувствовала, но она прекрасно помнила о том, что незнакомец не улавливается ее чутьем, однако тот человек остался в школе.

Они с Никой зашли в дыру, которая, видимо, в былые времена являлась дверью, и Ракель увидела, что часть крыши обрушена – поэтому некоторые лучи солнца беспрепятственно проникали вовнутрь. Она оказалась права: кроме старых запыленных деревянных обломков, осколков стекла да рваных бумаг, разбросанных повсюду, ничего внутри не привлекало внимания.

– Осмотримся тут. Может быть, что-то найдем, – шепнула Ника, так как громкий звук внутри отражался от стен, создавая эхо. Ракель кивнула, да и к этому времени тревога прошла: дом и правда пустовал, да и, похоже, давно: пыли скопилось достаточно много, а внешне ничто не выглядело опасно.

За полчаса подруги успели осмотреть все комнаты дважды. Но не нашли не только ничего необычного, но и даже полезного. Только пустые комнаты с трещинами по стенам, где-то лежали деревянные обломки, да и большая часть пола давно проросла травой.

– Все. Пусто. Вряд ли мы тут что-то найдем, – подала голос Ракель.

– Это точно, зря мы сюда пришли… – Ника договорить не успела, так как зазвонил телефон у нее в кармане.

– Родители, я отвечу, – и она отошла в соседнюю комнату.

Ракель обвела взглядом всю комнату, и почти сразу ее внимание привлекло какое-то движение снаружи из того, что раньше называлось окном. Подойдя к дыре и осторожно выглянув, она заметила вдали человека, который быстрым шагом направлялся к подругам, а точнее к тому месту, где были они. Для внутреннего чутья он пока находился достаточно далеко, но обычное зрение уловило и знакомый плащ, и знакомую походку, так что Ракель быстро поняла, кто приближался.

Она тут же бросилась в соседнюю комнату за Никой.

– Там. Наш знакомый, – коротко выдохнула она – и Ника, кивнув, почти сразу сбросила телефон. Затем они уселись вплотную к стене и стали из-за нее выглядывать, благо, дыра большая.

Тот человек быстро приближался. Когда он оказался на достаточно близком расстоянии, сомнений в его личности не осталось – ее восприятие не реагировало. Ракель лишь ближе прильнула к стене и чаще стала дышать.

Человек в плаще остановился неподалеку, в пределах территории, огражденной забором, но на некотором расстоянии от дома. К счастью, в избу он заходить не стал. Это означало то, что он их с Никой не заметил, что не могло не радовать. А еще, судя по его остановке, подруги искали причину его появления не там.

А в это время, пока подобные мысли проносились в голове у Ракель, тот присел, и из-за высокой травы почти вся его фигура скрылась – осталась видна лишь голова. Теперь девочки не могли рассмотреть, что он там делает.

Так продолжалось около десяти минут, Ракель было расслабилась, но вдруг человек резко встал и повернулся в их сторону. Это оказалось настолько неожиданно, что Ракель и Ника едва успели скрыться за стеной. Сердце застучало как бешеное, особенно когда совсем близко послышался шорох травы.

«Неужели заметил?» – Ракель изначально полагала, что при таком исходе незнакомец им вряд ли что-то сделает, но теперь уверенность в этом быстро пропадала. В конце концов, они тут одни – позвать на помощь никак, и поблизости никого. Также она ощутила испуг рядом сидящей Ники, но все же слабее своего собственного.

Минуты две ничего не происходило, и Ракель решила выглянуть, что она и сделала. Человека за стеной не было, так что, возможно, он ушел. Но в следующий миг раздавшийся сзади голос – изнутри дома – лишил ее такой надежды:

– Вылезайте, люди, вам нечего тут делать! – голос хоть и довольно резкий, но не выражал никаких эмоций. Через секунду незнакомец бесшумно вошел в комнату из крупнейшей дыры в стене, в свое время служившей дверным проемом.

Ракель растерялась и не знала, что сказать, а Нику сковал страх – Ракель это чувствовала – поэтому молчание продлилось еще где-то минуту, и за эту минуту незнакомец успел их рассмотреть.

– Итак, что вы обе тут делаете?

– Мы решили погулять… – неуверенно ответила Ракель.

– Странное место для прогулок, не находишь? Двум человеческим детенышам может быть опасно так далеко отходить от города.

– Ну да, мы понимаем… – начала Ника, но незнакомец не дал закончить фразу:

– Вот что я скажу: убирайтесь отсюда, иначе будут последствия, которые вам не понравятся, – похоже, тот решил их напугать, и Ракель бы послушалась, если бы не вспомнила про Лину. Сейчас представился самый лучший момент для такого разговора, другого случая может и не возникнуть, тем более терять уже нечего. И она решилась:

– Ты помнишь о краже одиннадцатилетней давности? – напрямую без каких-либо прелюдий выпалила Ракель. Незнакомец внимательно посмотрел на нее:

– Какая кража?

– Моя старшая сестра Лина. Я просто хочу ее найти. Знаешь, где она?

– Будто бы я все должен помнить. Особенно, кто и когда у вас там пропадал. Но раз за такое время не объявилась, значит, она очень далеко, и не появится.

– Она моя сестра!

– Ты не найдешь ее. Поверь, так будет лучше для всех. Так что лучше забудь про нее и вернись к своим повседневным человеческим делам.

– Значит, это ты и забрал ее? Или, по крайней мере, знаешь кто.

– Даже если и было бы так, что ты сделала бы?

Эта фраза остудила пыл Ракель. Он прав: она ничего не могла сделать, кроме как попробовать выпросить информацию.

– Ну пожалуйста. Хоть одним глазом ее увидеть.

– Я не могу знать, где она находится. Может, уже умерла.

– Чисто по-человечески, можешь хоть подсказать?

– Чего ты хочешь от меня?! – грозно рявкнул незнакомец, хотя в его глазах не промелькнуло ни тени эмоции, что вызвало легкий испуг у Ракель. – Тебе уже было сказано, что я без понятия. И не называй меня человеком – это слишком противно. А теперь исчезните отсюда.

Ника потрясла Ракель за плечо:

– Лучше пойдем, мы так точно ничего не узнаем. Лишь проблем можем накликать.

Та это и сама понимала, но не могла свыкнуться с мыслью, что ей ничего не удастся узнать. Немного подумав, она все же решила, что сейчас этот выход из ситуации самый лучший.

– Ладно, – коротко кивнула Ракель незнакомцу, а затем подруги вышли из дома – неизвестный, однако, остался внутри. Он лишь задумчивым взглядом проводил подруг.

Ника позвонила по телефону, так как в прошлый раз сбросила:

– Алло. Извини, пришлось, дело важное. Так что ты там говорила?

Когда они проходили то место, где некоторое время назад сидел тот человек, не только связь оборвалась, но и сам телефон неожиданно выключился. Нике второй раз пришлось звонить и извиняться.

– Совсем новый – и уже барахлит. М-да.

В скором времени они попрощались с Никой до завтрашнего дня. И тогда Ракель начала думать о произошедших сегодня событиях. Незнакомец делал вид, что вообще не в курсе, хотя Ракель знала, что это ложь, а значит, он, скорее всего, имеет к исчезновению Лины прямое отношение. А вот то, что сестра далеко, скорее всего, в другой стране – это уже походило на правду в его словах. Но что теперь делать? С одной стороны ее расследование зашло в тупик: Лина может быть, где угодно, и осуществить поиск по всей планете не представляется возможным; с другой – у нее есть единственная нить, которая может привести к сестре: незнакомец, хоть он ничего не говорит. Жаль, она не додумалась записать разговор на диктофон! Возможно, если бы запись была, ее можно бы было передать взрослым, а там, глядишь, чего и вышло. Удалось бы расколоть, например.

Но кто он? И что тут делает? Кого ищет и зачем? Слишком уж странными казались его слова. Как ни пыталась Ракель найти ответы – все новые и новые вопросы представали перед ней.

Домой вернулась она в сумерках, когда уже зашло солнце. Но девочка не переставала думать о расследовании. Но никаких новых идей сегодня больше так и не пришло.

От своих мыслей поздней ночью ее отвлек Гарри. Тот выглядел еще более напряженным, чем накануне. А вопрос, с которым он обратился к Ракель, и вовсе заставил ее не спать до самого утра:

– Мы с Лидией видим, что в последние дни ты сама не своя. Возможно, тебе надо передохнуть. Конечно, мы никогда не выезжали за Малый Уэдделл, но как ты относишься к поездке в Западную Антарктиду на пару месяцев? Можно отправиться, например, на следующей неделе.

Глава 4. Случай, изменивший жизнь

– Нет, ты представляешь? Взрыв в Халли – это вовсе не несчастный случай. Интересно? – голос Ники звучал достаточно громко, хоть они и сидели на уроке. Но речь учителя их, очевидно, не интересовала – с утра Ракель чувствовала себя как на иголках, прежде всего из-за предложения отца, а Ника, видимо, узнала новость, выбившую ее с привычных мыслей.

– Да не очень. Но, если хочешь, рассказывай, – разрешила Ракель. – Я все равно не могу ничего придумать.

– Да погоди ты. Возможно, это имеет отношение к твоей сестре. Вот удивишься, когда узнаешь.

– Я слушаю, – недоуменно повернула голову девочка, тот час же заинтересовавшись. Учитель стоял далеко, да и он что-то писал на доске, поэтому их разговор проблемы не представлял. Судя по расписанию, сейчас шел урок срединного языка. Этот язык являлся национальным для Антарктической Федерации, и его учили в школах. Вообще, как рассказывал историк, количество языков очень сильно сократилось по сравнению со Старой Эпохой, ведь многие были уничтожены, а те, которые пережили Извержение, постепенно объединялись. В Антарктиде большинство языков со временем смешались, образовав своеобразный, так называемый, срединный язык, на котором говорило почти все Южное полушарие. В большей степени у языка присутствовали латинские, славянские и индоиранские корни, а также в него вошла малая часть иероглифического письма, которое в большей степени распространено в Северном полушарии.

Тем временем Ника начала рассказ:

– Ты знаешь, что мои родственники живут в Халли. Так вот, у них есть такие друзья, которые знают, что там случилось. Сегодня моя тетя приехала к нам оттуда. И поведала много необычных вещей. По секрету, конечно. Она говорит, что там, под землей, вовсе ничего не заброшено, а находилась лаборатория какая-то. Вот она-то и взорвалась.

– А, так мои родители оказались правы – взрыв подземный.

– Я уж не знаю, чем там занимались. Или кто. Но удалось выяснить одну интересную деталь: незнакомец в темном плаще посещал лабораторию. Заходил вовнутрь! И это непосредственно перед взрывом.

– Да ну? Откуда ты это знаешь?

– Я подслушала диалог моей тети с родителями, а та пересказала со слов ее друга-охранника, который там работал. А охранник уже от ученых узнал подобности. Она так и сказала: человек в темном плаще и закрытым лицом. Получается, наш герой там был, и, походу, все взорвал именно, – последнее предположение Ника, пожалуй, строила на ее личных отношениях к человеку в плаще, ведь Ракель чувствовала ее внутреннюю неуверенность. В конце концов, мало ли людей в плаще бывает, почему именно он? Да и в самой лаборатории наверняка царил полумрак, так что могли и неправильно понять.

– А как охранник-то спасся?

– Он стоял у входа в наземную часть станции, пока его кто-то не вырубил позади. Представляешь, положили всех охранников, камеры поотключали, черти что…

– Стоп. А как все тогда спаслись?

– Ну ученые успели выбежать по тревоге. А многие охранники там и остались… Теткиному другу еще повезло, взрыв не обрушил землю. Хотя и землетрясение вызвал мощное, что до нас добралось.

– Печально. Но ты уверена, что человек в плаще тот же, с кем мы вчера «разговаривали»? И почему его не ищут, если даже ты знаешь?

– Возможно, он. Его-то ищут, только ты знаешь, что улик особо нет, а любого в плаще не повяжешь. Вот он и не вызывает подозрений.

Ракель быстро прикинула шансы. Волна прошла утром, а днем незнакомец уже находился недалеко от школы, причем она раньше никогда его не видела. Времени между событиями прошло достаточно, чтобы приехать в Малый Уэдделл из Халли. Опять же, он не прощупывался внутренним восприятием, поэтому Ракель ничего про него не могла сказать. Но вчера ей его характер показался жестким и суровым. В итоге явных противоречий не возникало, поэтому этот вариант исключать нельзя. Но если это одно и то же лицо, то человек в плаще террорист?

На фоне таких событий предложение отца уже казалось привлекательным. Возможно, ей в самом деле следует отвлечься? Но как же школа, если она уедет на следующей неделе? Ей же просто так не поставят итоговые оценки.

Кстати, сегодня Ракель не видела незнакомца. Разумеется, это ничего не значило, ведь вряд ли он уйдет просто так. Но, по крайней мере, тот больше не попадался на глаза.

– Странно как-то. Тут бы по всем каналам кричали о терроризме, жертвах и прочем, с этим связанным.

– Так это секретная лаборатория. Властям явно не нужно, чтоб все знали. А мне просто повезло, что я подслушала разговор. Следует, конечно, иметь в виду – не все правдой может быть.

– А… Ясно. А можно будет к тебе зайти сегодня? – заинтересованно спросила Ракель. Она решила сама расспросить свидетеля, так как хотела узнать как можно больше.

– И как ты это объяснишь?

– Скажу правду. Тут нет смысла врать. А ответят ли мне или нет – это уже не зависит от меня.

В это время раздался звонок. Но у ее класса впереди еще один урок, так что девочки не собирались сейчас идти к Нике.

– Пошли в столовку, – предложила она.

В коридоре им встретился мальчик, которого они видели вчера. Но в этот раз он не стал стоять спокойной, а подбежал к девочкам и несильно толкнул Ракель. Причем все произошло так быстро, что она сориентировалась лишь в тот момент, когда тот отбежал. И уже тогда та почувствовала раздражение.

– Что ему нужно? – зло спросила она у Ники.

– А ты не понимаешь? – усмехнулась подруга и, увидев непонимающий взгляд, пояснила:

– Влюбился он. Причем, похоже, именно в тебя, раз уж задел тебя.

Ракель лишь хмыкнула. «Так вот, что это за чувство, которое не давало мне доступа. Пожалуй, Ника права, энергия оного была направлена на меня. Что ж, теперь буду знать», – промелькнула мысль. Она впервые непосредственно столкнулась с чувствами подобного рода, раньше только ориентировалась со слов других людей.

– Ну его. Вот мне сегодня снился плохой сон.

– Какой?

– Да вот толком не помню. Бежать надо было то ли от кого-то, то ли за кем-то. В общем, ерунда всякая.

Подходя к дверям столовой, Ракель внезапно ощутила большое количество гнева, распространяющегося из помещения. Их источники быстро двигались, так что откуда он взялся – она пока понять не могла. Но войдя в столовую, тут же уяснила причину: драка между учениками пятого класса – Ракель это поняла, так как знала их, как и вся школа. Судя по всему, дрались двое, а остальные пытались их развести. Это сделать не удавалось, тем более самим разводящим тоже иногда прилетало, за счет чего злость только увеличивалась.

– Ну они тут и устроили, – покачала головой Ника. – И ни одного учителя. Вот весело будет, когда сюда зайдет кто-то из них.

Ракель ничего не ответила, засмотревшись на драку. Недавно в городе произошло нечто подобное – и она помнила это. Какая-то очень яркая мысль промелькнула у нее в голове, но настолько быстро, что она не успела ее поймать. Однако мысль показалась ей очень важной, но, сколько ни пыталась вспомнить, вернуть ее не удалось.

От мыслей ее отвлек пятиклассник, которого отшвырнули за пределы места драки, и тот летел прямо на нее. Ракель все же успела увернуться, и тот пролетел мимо, хоть и очень близко, однако источник гнева словно полоснул по ее сознанию так, что частица ярости передалась и ей. А ученик, упавший на пол, тут же встал и кинулся в драку.

От происшествия заставил отойти громкий голос учителя, раздавшийся сзади:

– Что тут творится? А ну прекратить!

Ракель обернулась и увидела, что там стоял преподаватель старших классов. Но в шуме, кроме них с Никой, его голоса никто не услышал – свара продолжалась, да и наверняка еще интенсивнее из-за того, что в драку влезли другие ученики, еще недавно пытавшиеся ее остановить.

– Немедленно остановиться! – учитель подбежал ближе. – Иначе все вы будете отчислены.

Это подействовало, правда, не сразу. Ученики, вступившие в драку только что, отошли, а остальные все еще пытались оставить последний удар за собой.

– Что вы здесь устроили? Неужели нельзя выяснить все без рукоприкладства? Ведете себя как маленькие! Кто начал драку?

Большинство указало на двоих парней, вид которых оставлял желать лучшего.

– К директору. Оба!

Те повиновались, хотя все еще злобно переглядывались друг на друга. Но девочка заметила, что витающий гнев заметно поутих.

– Ну вы и дураки, – услышала Ракель голос кого-то из их класса. – Нельзя все это было устроить после школы?

Лишившись зрелища, все вскоре разошлись. Тогда они с Никой сели за стол. Ракель никак не могла переключиться с драки на что-либо другое: шум все стоял у нее в ушах. Что-то с ней сегодня происходило, но понять, что конкретно – она не могла. Тем более через несколько минут начали болеть глаза, прямо как в тот же день, когда она увидела уличную драку. Но пока это была слабая боль, так что девочка предпочла ничего не говорить, хоть и сильно испугалась.

К следующему уроку жжение так и не прекратилось, но и не усилилось. Зато ее внезапно озарило от понимания того, какую мысль упустила полчаса назад: боль появлялась, если находиться среди множества источников гнева. Это пока оставалось предположением, ведь за последние дни такое произошло дважды – и могло быть совпадением, но, тем не менее, Ракель все больше уверялась в нем, особенно когда вспомнила все подобные случаи. Действительно, ни один из них не обходился без драк или хотя бы перепалки при непосредственной близости к Ракель. Но почему? Что за странность? Хотя эти вопросы, вроде необъяснимого шестого чувства, уже давно стали привычными, а ответов она, как всегда, не получила.

Из раздумий ее вывел голос учительницы, зовущей к доске. «Какой хоть там урок?» – между делом подумала она – до сих пор ее это ничуть не интересовало.

Встав перед учительницей, она поняла, что та хотела: на доске были написаны слова с пропущенными буквами, и их надо вставить – очевидно, задание на проверку орфографии. Ну, для нее это несложно, нужно только «войти» в зрительную систему кого-нибудь из сидящих за партами, кто понимает задание. И она быстро поискала нужного человека обычным взглядом: того, кто это задание уже сделал.

Внезапно Ракель поняла, что не может этого совершить! Не то, чтобы увидеть мир глазами ученика, а даже просканировать класс. Шестое чувство полностью перестало работать! Подобного раньше никогда не случалось – и девочка запаниковала.

Она собрала свои внутренние силы и попыталась мысленно вырваться из собственного сознания – и впервые ей не удалось. «Я потеряла способность? Почему сейчас; я теперь буду как все?!» – эти вопросы и сходные с ними крутились в голове.

– Мы ждем, ты будешь делать задание? – нетерпеливый голос учительницы вернул ее в класс. Ждал также и весь класс, но сейчас ей было не до него.

Следующая попытка просканировать кабинет ни к чему хорошему не привела: вместо желаемого эффекта в глазах на миг потемнело, и резь в разы усилилась.

– Отстаньте от меня! – вскрикнула Ракель и немедленно сорвалась в сторону к двери. – Я заболела!

Никто не успел проронить ни слова, как она исчезла из класса, а учительница от неожиданности даже приоткрыла рот. Между тем, Ракель уже мчалась к медкабинету, благо, в школе он еще работал. Со зрением пока было все в порядке, но она предчувствовала, что это ненадолго. Ее страх рос, и, вместе с тем, росла боль.

Оказавшись рядом с нужным кабинетом, девочка быстро открыла дверь и ворвалась неожиданно для сидящего в нем человека. Оказалось, что внутри сидела лишь одна женщина-врач средних лет. Однако, в отличие от учителей, она, похоже, привыкла к непредвиденным событиям, ведь на ее лице не проступило ни капли удивления.

– Помогите мне! У меня болят глаза, – взмолилась Ракель, поясняя свою торопливость. Она не врала: резь в глазах ощущалась уже достаточно сильно.

– Давай посмотрим, – невозмутимо сообщила врач, – садись.

Однако в следующую секунду Ракель уже не видела ни стула, ни самой женщины – вместо них размытые пятна – зрение вновь расфокусировалось, как в прошлый раз, только теперь это произошло быстрее. Она замахала руками, так как больше не ориентировалась в пространстве, и шагнула, как она полагала, ближе к стулу. А раздирающая боль в это время уже чувствовалась не только в глазах – она начала расползаться по коже вокруг и проникать вглубь.

Краем уха Ракель услышала, что врач вскрикнула. Интересно, что та увидела такого страшного, раз даже она, повидавшая многое, испугалась? Видимо, дело плохо, если Ракель смогла вывести ее из равновесия. Но что с ней происходило – ответа на этот вопрос пока никто не давал.

– У тебя кровь в глазах! – послышался голос врача. – И кожа будто трескается. Я не знаю, что с тобой происходит. Тут придется вызывать скорую.

Последние ее слова заглушил раздавшийся грохот – судя по всему, кто-то выбил дверь. Женщина вскрикнула второй раз и отскочила от стола: два неожиданных происшествия за день – это уже выше ее сил. А затем Ракель услышала до ужаса знакомый голос:

– Вот ты и попалась!

– Кто вы? – дрожащим голосом спросила врач.

– Полиция. Вот документы. Мы ее заберем.

– Ей нужно помочь! Такого резкого расширения зрачков я никогда не видела. Да и кровь… Я не помню ни одной болезни, чтобы столь быстро начинала трескаться кожа.

– Это уже наша забота, – коротко отрезал мужской голос. – Не беспокойтесь. Лера! – крикнул тот же человек уже громче, обращаясь к кому-то другому. – Быстро сюда, и вколи антидот этой астранке. Не хватает только того, чтоб ее полное преобразование случилось прямо здесь! Можешь не бояться: во время преобразования у них нет сил никаких сил, и она беззащитна.

Буквально через секунду Ракель услышала топот, а затем почувствовала укол в плечо. На фоне глазной боли она почти не обратила на него внимания. Но все же укол дал ожидаемый результат, правда, лишь через несколько минут: болевые ощущения начали исчезать, а сама боль больше не расползалась, да и зрение мало-помалу возвращалось.

Ракель поняла, что ее медленно выводят из кабинета, держа за плечи. Мужчина присоединился чуть позже, видимо, ему необходимо было уладить некоторые вопросы с врачом. Прошло пять минут, и они очутилась у двери, выводящей на улицу. К этому моменту зрение обрело четкость, а боль больше не беспокоила. Поэтому девочка огляделась вокруг: кроме них троих в коридоре никого не наблюдалось – урок еще не кончился.

Ракель взглянула на ведущих ее людей. Одного из них она уже видела много раз, хотя до сих пор не знала, кто же это такой. Ее вел тот самый незнакомец, вновь одетый в полицейскую форму. Но девушка показалась на глаза впервые. Она носила коричневый длинный плащ, который чем-то напоминал плащ незнакомца, когда тот в нем ходил. Капюшон она не надела, поэтому Ракель удалось рассмотреть ее лицо – судя по всему ей около двадцати лет: гладкая, правда, с одним небольшим шрамом кожа, яркие зеленые глаза, плюс длинные светло-русые волосы со странным синим отливом под лучами солнца. Кажется, мужчина назвал ее Лерой? Просканировать же ее она не могла – способность еще не вернулась, однако она подозревала, что шестым чувством Леру поймать не удастся так же, как и незнакомца.

Они остановились – и двое ведших ее людей толкнули девочку вперед. Ракель не поняла, в чем причина их остановки. Хотя та давно уже не понимала происходящего.

– Итак, – жестко начал незнакомец, – на наши вопросы отвечай честно – от этого теперь зависит твоя жизнь.

Ракель, соответственно, испугалась, но ни незнакомец, ни Лера не подали никого вида – у обоих глаза выглядели одинаково бесстрастно.

– Кто ты? И откуда?

– Я Ракель, – дрожащим голосом начала девочка, – но я тут живу, никто меня никуда не посылал.

– Сколько лет?

– Десять. И никогда из этого города не уезжала.

– Верно, – кивнул мужчина, и Ракель начала расслабляться. – Я проверял информацию на тебя. Будь иначе, я бы давно тебя убил.

– Тоже мне, нашел, как успокаивать, – впервые вмешалась Лера, и неожиданно для Ракель ее голос оказался столь же твердым. – Даже в случае ее вранья пришлось бы ее вести на Сбор Хранителей.

– И то верно, Леандра, – вздохнул незнакомец. Девушка немного смутилась, покосившись на Ракель, когда ее назвали, судя по реакции, настоящим именем, но мужчина лишь махнул рукой. Леандра? Что за странное имя? Прежде Ракель никогда не доводилось слышать о том, чтобы так кого-либо называли.

– Можно спросить? – подала голос Ракель, и, дождавшись разрешения в виде жеста, продолжила:

– А что со мной не так? Какая у меня болезнь? Глаза горели огнем, и вы-то явно знаете, в чем дело.

– С тобой все нормально, скорее всего. По пути расскажем. А теперь пошли отсюда, пока не пришли людишки и не начали задавать бессмысленные вопросы. На сегодня хватит и одного свидетеля.

– Мы уйдем? А можно хоть забрать вещи?

– Они тебе больше не понадобятся. Да и вряд ли ты вообще сюда вернешься.

– Что? – вытаращила глаза Ракель. – Почему?

Незнакомец не ответил – вместо этого он повернулся в сторону выходу и направился туда. Леандра держала Ракель за плечо, но не так крепко, что она подумала о возможности вырваться и сбежать.

– Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, – полушепотом предупредила Леандра. – Но лучше не надо. Шутки с нами плохо могут обернуться.

– Но тут я учусь, тут моя подруга, – возразила Ракель. – Лера…

– Скоро это все будет неважно. И не называй меня Лерой. Ты уже слышала: мое настоящее имя – Леандра.

Ракель и в самом деле передумала насчет побега. Уж лучше не навлекать на себя гнев этих людей, которые не так просты. Тем более, ее внимание неожиданно привлекла дверь – она открылась перед незнакомцем, но тот до нее не дотрагивался.

Когда они вышли наружу, Леандра лишь коротко промолвила:

– Я не буду тебя держать – не хочу, чтобы циалы подумали, что мы тебя куда-то тащим. Но бежать не думай.

– Циалы?

– А… Люди.

День был в самом разгаре. Солнце находилось на верхушке неба – насколько это было возможно для данного региона, и от него ощущалось тепло. И не будь неопределенности, исходящей от двух ее спутников, настроение было бы таким же, как и погода.

– И все же я должен кое в чем убедиться, прежде чем поведу тебя в одно место, – мотнул головой мужчина. – У тебя есть способности, например, такие, про которые никто больше не знает?

Ракель помнила реакцию одноклассников на ее слова о способностях, потому не слишком желала говорить правду, но под горящим взором незнакомца, она не посмела врать. Да и к тому же он сам заговорил.

– Есть. Раньше я думала, что так умеют все. Я могу чувствовать местонахождение людей и животных. Могу закрыть глаза и как будто увидеть, кто и где находится. Подробнее не могу выразить.

– Ясно. А меня можешь ощутить?

– Нет. Вы почему-то скрыты.

Ракель впервые подумала, что данная ситуация – это полный бред. Она никак не ожидала, что будет с кем-либо обсуждать свои способности.

– Так и должно быть. Что еще можешь?

– Могу ощущать, что другие чувствуют. Только вот не на всех срабатывает. Иногда получается как бы увидеть мир чужими глазами.

– Это одно и то же, все это умеют, – грозно рявкнул незнакомец. – Какая специализация у тебя?

Ракель не знала, что ответить на этот странный вопрос, как вновь вмешалась Леандра:

– Она уже сказала, – усмехнулась та. – Ты не поверишь.

– Неужели ты думаешь так? Ментальная магия?

– По ее словам так и выходит. Смотри сам: ощущение чужой энергии в общую специализацию не входит. Так умеют только менталы, хоть они и довольно редкие среди астранов.

Магия? Сначала Ракель приоткрыла рот, но быстро сообразила, что иначе ее способности объяснить не получится. Неужели она как будто из сказок о магах? Или же эти двое сошли с ума?

– Ракель, все с тобой ясно. На данный момент могу сказать, что с тобой все в порядке.

– Тогда почему вы не можете оставить меня в покое?

– Ты не человек, – хором сказали Леандра и ее спутник, а тот добавил:

– Этот мир не твой.

– Что за ерунда? – с каждым вопросом Ракель все больше убеждалась в безумии этих двоих, а потому в коленках начало дрожать, и ей вновь захотелось убежать.

– Сегодняшний случай помнишь? В любой момент это может вернуться. И тебе не следует быть среди людей, когда это происходит.

– Я ничего не понимаю.

– Как думаешь, почему твоего анализа по генотипу нигде нет? – поинтересовалась Леандра. – В любом случае со временем все поймешь… А мы пришли.

Ракель огляделась. Они вышли за город и сейчас находились около заброшенной избушки – той самой, где они с Никой выслеживали пришельца.

– Помимо основного вещества, мы вкололи тебе еще и сильное седативное отложенного действия, чтоб ты успела все, что требуется, рассказать. А еще чтоб не тащить тебя на себе. Но оно сейчас должно начать действовать, – незнакомец поглядел на часы, висящие у него на руке. – Еще десять минут. Ждем. А пока…

Незнакомец приблизил свое лицо к лицу Ракель, присев так, что их глаза находились на одном уровне. То, что она увидела дальше, заставило голову очиститься от мыслей по причине возникшего шокового состояния. Из его глаз вырвался серый свет, а по коже прошла волна, сделав ту на тон тусклее. Темные серые волосы, до сих пор лежащие спокойно, поднявшись вверх, также загорелись, перебивая свет солнца. Теперь радужка глаз и волосы «человека» светились ровным серым светом. Больше девочка не думала о безумии спутников – она вообще ни о чем не думала.

– Кто вы такие? И кто я? – промямлила Ракель, еще не оправившись от потрясения.

– Возможно, узнаешь.

Наконец, Ракель начала ощущать действие снотворного, и с каждой минутой ощущение усталости росло все сильнее. Слабость очень быстро разливалась по всему телу. А мужчина вместе с Леандрой лишь терпеливо ожидали, пристально наблюдая за ней. Сначала девочка подумала, что может сопротивляться слабости – и на этой мысли ее сознание унеслось куда-то прочь, а тело обмякло.

Два «человека» медленно шли по каменному широкому коридору, ведущему куда-то вглубь. Свет снаружи сюда не проникал – все закрыто камнями наглухо, но им не мешало отсутствие освещения: эти двое сами являлись источниками света. Их волосы равномерно сияли, причем цвета различались: у одного, кто повыше и старше, – серебристый, у другого, младше, синий. Свет от волос хоть и не был сильным, но благодаря нему они видели стены пещеры и пол на несколько шагов вперед.

Причину их медленного передвижения можно понять сразу – старший нес на себе обездвиженное тело, предварительно запрокинув его за плечо. Тело небольшого человека – явно ребенка, что сразу давало понять, для тех, кто знал его, – это Ракель.

Леандра шагала следом за ведущим, который и нес Ракель, и молчала. А думала она лишь о том, что будет с этой девчонкой, перебирая различные варианты. Шли они на Совет Хранителей, где, собственно, и решится ее дальнейшая судьба. А решить те могут, что угодно: Леандра не могла предугадать, так как Хранители порой в своих действиях и решениях совершенно непредсказуемы, да и к тому же достаточно жестоки – куда опаснее тех, за кем они сами все время охотились… Даже ее наставник, шедший впереди, не отличался мягкостью, хотя он и более благоразумен большинства.

Леандра заметила, что Ракель начала просыпаться. Слишком рано! Вот она приоткрыла глаза и беспомощно огляделась вокруг. Сказать наставнику или нет? Немного поколебавшись, Леандра решила, что в этом нет смысла, и, если Ракель сама не подаст виду, то пускай будет в сознании. А Санхрейм – так звали Хранителя с серыми волосами – благо, ничего не заметил, не ощутив движения за плечом. Ну и пусть. Тем более Ракель быстро смекнула, что лучше вести себя тихо.

Вскоре они вошли в большой каменный зал – в отличие от коридора, здесь свод пещеры находился очень высоко и он отсвечивал синим светом: на потолке мерцали сине-голубые кристаллы. По крайней мере, Леандра считала, что это именно кристаллы, ведь до потолка при любом желании не дотянуться. В центре зала стоял большой и длинный овальный каменный стол, сделанный явно профессионалом: рельеф на нем вырезан прямо на камне, да и его идеальная форма тоже гоже говорила об этом. За ним уже сидело большинство собратьев Леандры, что, делало заключение Совета действительным – ведь для принятия решения достаточно присутствия большинства старших Хранителей из ближайших секторов.

– Ахард. Что у тебя там? – обратился один из сидящих Хранителей к Санхрейму.

– Астранка у меня.

– И что? Это настолько необычное дело, что ты решил собрать нас? – резко вспылил он, и Леандра в очередной подумала, что не зря тот считался самым нетерпеливым из всего ее народа. – Может быть, у нас есть дела поважнее.

– Да какие у тебя дела? – оскалился другой Хранитель. – В твоем квадрате все уже давно спокойно. Так что знаю я твои дела. Торчишь либо в казино, либо в баре, не вылезая.

– А что тебе-то? Надо же маскироваться среди этих циалов. И вообще, не твое дело.

– Хах, у тебя астран перед самым носом пройдет, а ты не вылезешь из-за стола, пока не доиграешь. Сдается мне, тебя даже полудохлый циал в бою сможет одолеть, – осклабился второй Хранитель.