Нет-нет-нет, все было неправильно, не по задумке и оттого отвратительно. Плагиаторы, уроды, сволочи, твари! Как они посмели... нет, как она посмела! Да, теперь он был уверен – это Женька сделала. Нарочно. Чтобы его позлить и чтобы подставить. Вот хитрая тварь... но кто бы мог подумать?
Надо, надо было предположить. Она нарочно тогда с разговором подгадала, просчитала его реакцию и поторопилась. Теперь что? Теперь при нем найдут таблетки и посадят, а Женька-стерва подаст на развод, квартиру отсудит и станет жить со своим любовником, посмеиваясь над тем, как она ловко...
О боже, и что делать? Никто не поверит... никто не станет слушать... никто не способен понять, что он в жизни не стал бы травить Лелю. Зачем?
– Леля, Лелечка, – скулил Шурик, прижимая вялую руку трупа к груди. – Как же так, Лелечка...
Идиот, можно подумать, она сейчас встанет и ответит.
Но делать-то что? До приезда ментов считанные секунды остались. Он почти реально ощущал прикосновения холода к запястьям, вонь камеры и тупое презрение стада, которое будет осуждать не за убийство, а за бессмысленность сего действа.
С Женькой иначе было бы, с Женькой – ревность и страсть. Изысканность способа, неотвратимость, пламя, пожирающее изнутри, страдания тела в обмен на страдания души... таблетки-таблетки-таблетки. Пластиковая оболочка флакона нагрелась, стала мокрой от пота и насквозь пропиталась запахом его страха. Да, именно так, именно пластик и именно пропитался, пусть и невозможно, но разум твердит свое.
Разум требует избавиться от улики. Сейчас, немедленно, пока в вытье Шурика, в стонах старухи, вздохах и бормотании Милослава и удивленных, выпученных глазах самочки-соседки догорают последние секунды времени.
Он вытащил флакон, решив бросить его под стол – пусть разбираются, откуда взялся, вспомнив об отпечатках, кое-как вытер о брюки. Пластик по-прежнему был теплым и влажным на ощупь. Нет, не выйдет, отпечатки останутся, надо бы платочком, а лучше и платком, и скатертью, и вообще засунуть в коробку, положить камень и в реку... или в унитаз.
Хорошая мысль, жаль, что запоздала, теперь, если он попробует выйти, это заметят, потребуют объяснений.
А вот следующий вариант поразил его своим изяществом. И обрадовал, – это был выход, достойный его разума, позволяющий просто и элегантно обойти все проблемы разом.
Ну что, стерва, не вышло? Мы еще посмотрим, кто кого переиграет!
Обернувшись к жене, он усмехнулся и подмигнул, та, кажется, не заметила. А вот овечья мордочка соседки удивленно вытянулась. И куда она уставилась? Видит? Поняла?
Проклятье!