Я снова стою на том же самом месте, вспоминая наш первый спуск в каньон. Когда-то вниз вела небольшая тропинка, но не затоптанная. Мы часто здесь спускались, а сейчас, наверное, редко кто ходит. Шагнул вниз. Будто шагнул в прошлое. Будто бы не было этих восемнадцати лет. Я сделал несколько шагов и обернулся. Почему-то, показалось, что за мной спускаются мои друзья. Но нет, никого. Просто воспоминания.
Кустарник разросся выше по склону. Мне пришлось продираться сквозь него. И вот я уже около ручья. Присел и опустил руку. Вода прохладная, и я вспомнил, как тогда первый раз мы также трогали воду, и она тоже показалась нам холодной для того времени года. Я огляделся, вокруг никого и как будто ничего не изменилось. Нужно продолжать то для чего сюда спустился. Двигаться дальше в сторону тоннеля. Кустов стало заметно больше, и идти, соответственно, тяжелее. Через некоторое время продирания сквозь ветки, я остановился. Здесь слева когда-то был наш штаб. Если то направление, по которому я шёл, ещё можно было назвать тропинкой, то дальше штаба не было даже намека на то, что кто-то здесь ходит.
Я начал продираться к штабу, мы сделали его у самого подножья склона. Вырыли в грунте внутри горы. И вот среди деревьев по большей части ольхи, но встречались и невысокие березы, я увидел, что осталось от нашего домика. Боковые столбы-стойки ещё стояли зарытые в землю, балка, поддерживающая крышу, обрушилась и доски упали вниз. Получилось что-то похожее на деревянный щит. Его засыпало листьями и землёй, скатывающейся со склона, но не настолько, чтобы я его не узнал. Видимо, мы достаточно хорошо продумали место и сюда никто не приходил за этот время. Я раскидал ногой листья, взялся за первую доску. Она была практически гнилая, и легко сломалась. Несколько досок также сломались и были откинуты в сторону. Мне предстало пространство внутри.
Стол сломан, но тумбочка, углубленная в склон еще жива. Я присел на корточки и заполз в домик. Я не был здесь целых лет. Не передать какие чувства охватили меня. Почему-то вспомнил Сергея и Диму, которых уже не было в живых. Интересно после того, как я уехал, кто-то из друзей ходил сюда? Возможно, вечером Николай расскажет что-то новое.
Дверь тумбочки слетела с петель, оставшись у меня в руках. Отложив ее в сторону, я увидел небольшой полиэтиленовый пакет, в котором как я и предположил, лежали две колоды карт. Затертые от долгих игр. Колода с обнаженными девушками вызвала у меня улыбку от подростковых воспоминаний. Они будто ждали меня столько лет.
Я вспомнил, что на карте из моего дома, один из крестиков находился именно здесь, но в тумбочке больше ничего не обнаружил. Я огляделся, но ничего, что могло вызвать какой-то интерес, не нашёл. Пыльная бутылка из-под лимонада, деревянная рогатка с оторванной с одного конца резинкой, деревянные пеньки, что когда-то служили нам стульями.
Возможно, то, что было помечено на карте, давно утеряно. Чтобы то ни было нужно идти дальше.
Я выбрался наружу, отряхнулся и начал спускаться вниз, но что-то заставило меня вновь обернуться. Возможно, я пришел сюда в последний раз. Стало невыносимо грустно. Вроде мелочь, всего-то непонятный домик из прошлого, но, сколько с ним связано. А может всё-таки я не всё рассмотрел? Мысль заставила меня снова опуститься на четвереньки и забрался в домик. Я вытащил тумбочку из углубления. Не понимаю что натолкнуло на эту идею, но за ней лежала бумажная коробка, завернутая в полиэтиленовый пакет. С трепетом я достал ее и начал распаковывать. Сильно измятую, крышку пришлось оторвать. Внутри лежала сложенная вчетверо бумага с текстом. С помощью утюга пакет был запакован в пленку. Моё сердце заколотилось ещё сильнее. Я развернул послание.
«Мы все те, кто здесь присутствует: Дима, Марина, Коля, Сергей, Настя, Миша, клянемся друг перед другом никому и никогда не рассказывать, что произошло вчера, о том, что мы видели на мос…»
Дальше текст оказался размыт попавшей, со временем водой, видимо, мы плохо запечатали углы. Разобрать ничего не получилось.
В самом конце остался, виден кусочек даты 14 ию… 1984 г. И несколько полу размытых подписей. Среди них я увидел и свою. Июнь или июль далекого 1984 года.
Я задумался, пытаясь вспомнить, что же такое мы там увидели, и в этот момент я услышал тихий далекий вой. Он доносился из-за поворота Колорадо, со стороны моста. Он пугал, как будто забирался прямо в душу. Мне, взрослому мужчине стало жутко, захотелось бежать отсюда. Отчего такой страх? Наверное, просто я ожидал чего-то неестественного, и оно все равно пришло неожиданно.
Вой прекратился. Завернутый в полиэтилен клочок бумаги отправился в карман. Оглядевшись вокруг в поисках какого-то средства защиты, я обнаружил лежащее на земле сгнившее дерево. Выбрав ту ветку, которая подходила под обхват ладони, я попытался сломать ее о колено. Несмотря на полусгнившее состояние, она не поддалась. Удара о боковую стойку бывшего штаба она не выдержала. Отломалась полуметровая дубинка. Достаточно, наверное, для защиты. Другой, более подходящей все равно не нашел
Спустившись к ручью, я двинулся в сторону моста. Несмотря на страх, вызванный услышанным воем, я намеревался закончить запланированное.
Пасмурная погода создавала среди кустарника тень. Где-то недалеко каркала ворона. Ей отвечали несколько сородичей. Ожидая подстерегающую опасность, я двигался вперёд, пока не вышел на более-менее открытое место.
С этого места в детстве уже было видно старый мост, но сейчас деревья стали выше и гуще, поэтому он скрывался где-то за ними, но, как будто взамен мне открылся вид на новый виадук, под которым, как я понял из рассказа Александра, пьяного из милиции, и находится вход в тоннель.
Шорох со стороны моста раздался неожиданно. На секунду. Что бы там меня не ожидало, я по большому счету не был готов. В густом кустарнике рассмотреть то, чего не знаешь, как выглядит, сложно.
Еще шорох и движение. Впереди, в метрах десяти среди кустов стоял волк. Меня передернуло от промчавшегося по спине холода. Я почувствовал мурашки затылком. Волк стоял мордой ко мне, опустив голову к земле, и исподлобья смотрел на меня. Под ним лежал окровавленный пёс.
Мог ли этот волк убивать детей? Чаще волки опасаются человека, да и время сейчас не голодное. Что он делал практически посреди города?
Пройти мимо него не удастся. А был ли теперь смысл идти к мосту? По первоначальному плану я хотел туда просто добраться. В тот момент, когда услышал вой, решил что нужно выяснить, связан ли он с тоннелем и той самой собакой, которая выглядывала из-за ноги старика с рисунки Димы. Что-то подсказывало, что нет, этот волк не был той самой собакой. Скорее всего, совпадение. Значит нужно вернуться к первоначальному плану.
Палка в моих руках. Интересно будет ли она воспринята им как угроза?
Я сделал шаг вперёд. Волк зарычал. Тихо, но уверенно. Почему-то я не думал, что волки рычат. В принципе отличается от собаки он не сильно по своей природе, значит, может рычать, просто я никогда этого раньше не слышал.
Я показал ему палку. Волк внимательно посмотрел, наклонился к собаке и попытался ее поднять. Она была довольно тяжелой, чтобы тащить, поэтому он снова зарычал.
– Не нужна мне твоя добыча, – почему то сказал я ему, видимо рассчитывая, что волк поймет. Он прислушался, но вряд ли понял.
– Я пройду? – спросил я и сделал шаг вперёд. Волк снова зарычал. На этот раз более грозно. И тут он издал негромкий глухой лай. Вот чего я уж точно не ожидал, что волки лают. Видимо был неправ.
– Ладно, я тебя обойду, – сказал я и двинулся вверх, к склону холма. Пока я двигался, пытаясь его обойти, волк все время внимательно смотрел на меня. Он больше не лаял и не рычал. Просто наблюдал. Я тоже постоянно смотрел ему в глаза. Мне показалось, что волк понял, что я не претендую на его добычу.
Я обернулся, прежде, чем пойти дальше. Волк отвернулся и начал рвать собаку. Я шёл еще несколько метров, глядя на него, в ожидании того, что всё может измениться, и он решит напасть, хотя понимал, вряд ли он думает, что я буду легкой добычей, лучше ему остаться со своей собакой.
Волк остался позади, и у меня как-то отлегло от души, во-первых, если выл он, значит, у моста в тоннеле никого нет, во всяком случае, не сейчас, во-вторых, его нападения больше не опасался. Выбросить палку? Нет, оставлю пока с собой.
Через несколько минут я добрался.
Высоко надо мной висела громадина железобетонного виадука. Он грозно возвышался, проглядывая среди веток кустарника. Он был огромным, остатки старого моста казались детской игрушкой на его фоне. Тоннель находился практически под мостом, из склона всё ещё торчали железные балки метров на пять от склона. По моим воспоминаниям в далеком детстве боковые железные конструкции ещё перекидывались через каньон, a деревянный настил ближе к середине был уже истлевшим и по большей части обвалившимся. Сейчас, часть железных балок валялась внизу, некоторые согнувшись вниз, создавали переплетение металлических прутьев. На той части, что еще оставалась, горизонтальный настил оставался.
Останавливаться на этом было бессмысленно. зачем сюда шёл? Мне нужно войти в тоннель. Воспоминания могут вернуться.
Слева от моста оставалось что-то отдаленно напоминающее старую тропу. Местами трава была примята, местами листья, лежавшие на земле, были смещены со своего места, значит, кто-то иногда здесь ходит. Может животные, может люди. В траве увидел что-то белое, наклонился, это была пустая пачка из-под сигарет. «Ту 134». Выкинув пачку, я продолжил путь, помогая себе дубинкой, держась за кустарник на склоне.
Мост ждал меня. Долгих восемнадцать лет. Аккуратно потрогав ногой доски, наступил на настил. Они немного поскрипывал, прогибаясь, но выдерживали.
Будто вчера мы прятались тут от дождя. Вопрос все еще терзал меня. Что же здесь произошло с нами?
Вход в туннель ничем не загорожен. Он смотрел на меня большим чёрным глазом. Мне не хотелось туда заходить. Совсем не хотелось. Но я должен. Я не просто так сюда приехал.
Первые два шага отдались тихим эхом под потолком тоннеля. Фонарик я не взял. Немного отругал себя за эту глупость. Дневной свет, приглушенный громадиной виадука, не проступал глубоко вовнутрь. Всматриваясь, я стал медленно двигаться вперёд вдоль стены, придерживаясь за неё. Метров пятнадцать. Вокруг смутные очертания темноты и мои фантазии, что никак не поддерживали мое нервное состояние, а только усиливали его.
Под ногой что-то глухо звякнуло. Я наклонился, и в руке оказались несколько кусков ржавой проволоки около 20 см длинной. Покрутив их в руках, выбросил.
– Есть тут кто? – спросил я в темноту.
– Тут кто, тут кто, – ответило эхо.
Я подобрал камень и подумав, а стоит ли его запускать в темноту. Любопытство подсказывало, что это просто необходимо. Оно спорило с чувством такта, которое не хотело нарушать устоявшуюся тут тишину.
Звук камня о металл раздался с задержкой. Тоннель не завален, во всяком случае, метров на пятьдесят.
Впереди что-то железное. Возможно, какая-то дверь, вагонетка или рельсы. Может просто старый инструмент или ворота. Неважно, без фонаря я этого не увижу.
– Ау, – прокричал я в туннель.
Эхо снова отозвалось, но кроме него никто не ответил.
И кого я ожидал увидеть или услышать?
Я обернулся на новый шорох. За мной находился только проем, ведущий к Колорадо, к выходу, освещенный светом, который отсюда казался ослепительно ярким, несмотря на пасмурную погоду.
Нет, никого. Показалось.
Я продолжил стоять в тишине, не издавая никаких звуков. Странно. По виадуку сверху двигались машины, может быть не часто, но они точно там проходили. Здесь же, внизу, не раздавался вообще шум транспорта. Будто бы я находился в другом мире.
Глаза привыкли к темноте. Теперь получалось рассмотреть вперед метров на пять. Кроме каменного потолка и пустоты ничего меня не окружало. Снова таинственный и пугающий шорох за спиной. Я обернулся. Никого. Что это? Может крыса? Обманчивая тишина снова окутала меня.
Настойчивое чувство опасности, притаившейся в тишине.
Негромкое рычание. Утробное, невероятно глухое, будто рокотал двигатель. Старый, и очень тихий.
Я снова обернулся Тот самый волк, которого встретил в кустарнике около реки. Он уверенно вышел из-за угла и встал у входа в тоннель. Глаза сосредоточенно смотрели только на меня.
– Снова ты? – излишне бодро сказал я, несколько расслабившись, словно встретил старого друга, но тут же стало жутко.
Волк смотрел на меня, не отворачиваюсь. Никак не хотелось с ним воевать.
На миг в голову пришла короткая мысль, а может мне просто показалось, и утробное рычание я слышал не снаружи, а внутри тоннеля? Она подтолкнула меня к выходу. Теперь я ощутил себя тем самым мальчишкой, что в компании друзей вылетает из тоннеля и по скользкой, грязной глине карабкается вверх по склону. Чтобы это ни было – хорошего здесь мало. Я стал медленно двигаться «на выход», держа в руках дубинку. Волк смотрел на меня, не выражая никаких эмоций. Когда до выхода оставалась пара метров, он не громко зарычал.
– Что? Ты не выпустишь меня?
Волк зарычал более грозно, но мне показалось, что его злобное рычание направлено не на меня, а дальше. Его взгляд устремился вглубь туннеля. От мысли, что кто-то есть за моей спиной, стало не по себе. Захотелось обернуться, но липкий страх не позволил.
– Не оборачивайся, – сказал я себе, – иди вперёд.
Его рычание, непрекращающееся все это время, стало меняться. В нем появились отчетливые нотки не уверенности и страха. Видимо и мне стоило начать переживать за свою жизнь. До выхода оставалось сделать каких-то четыре – пять шагов, и я уже совершенно не знал, как себя поведу, если волк решит нападать. Так просто не сдамся, но справлюсь ли? Скорее всего, да, но…
Столкнуться с волком в непредсказуемой схватке не пришлось. Резкий шум и, последовавший за ним, громкий хлопок. Волк успел частично повернуть голову в сторону шума и тут же, отлетев на пару метров, упал на доски с пробитой головой.
– Допрыгался скотина! – услышал мужской голос.
– Слава Богу, – вырвалось.
– Кто здесь?
В проеме показался мужчина с ружьём.
– Спасибо за мое освобождение, я сюда залез посмотреть, что это такое.
Я вышел из тоннеля на свет и узнал человека с ружьем.
– Я же вас знаю.
– Да? Откуда? – несколько удивившись, спросил он.
– Виделись недавно в милиции. Вы рассказывали, что у вас дочь пропала, а вы кого-то видели здесь.
– А, – протянул он, – вроде вспомнил. Александр, – еще раз представился.
– Помню, меня зовут Михаил.
Мы пожали друг другу руки.