Два года назад жизнь Эдварда разрушилась, как карточный домик, и до сих пор он будто живёт в руинах.
Сначала погиб его пятилетний сын, потом с ним развелась жена, а после умерла мама. Все это обрушилось на него и разбило на миллионы мелких кусочков, из которых собрать себя обратно он уже не мог. И не был уверен, что когда-нибудь сможет. А если и сможет, вряд ли снова станет таким, каким был прежде.
В уголках его глаз появились морщины. Взгляд, который раньше блестел каким-то задорным огоньком, потускнел и стал холодным и суровым. Черты лица заострились, а в чёрных, как уголь, волосах появились серебристые пряди. В общении с людьми Эдвард стал жесток: если раньше он мог разрядить обстановку смешной шуткой, то сейчас его юмор был пропитан не щадящим никого сарказмом. Впрочем, и шутил он уже не так часто.
Теперь для него не существовало ничего, кроме работы. Он, конечно, и раньше погружался в неё с головой, но сейчас будто хотел потеряться и раствориться в ней окончательно. Эдвард мог часами сидеть с планшетом на коленях и чертить всякие схемы, таблицы или временные линии – так он группировал информацию об ужасном преступнике, которого мечтал поймать, наверное, всю свою жизнь, и обо всех, кто был с ним связан.
– Тебе стоит отдохнуть, – говорила его двоюродная племянница Жаклин, когда заставала Эдварда за работой. – К тому же, это не твоя работа, а моя. Я же твой помощник.
– Можно подумать, ты способна сделать что-то толково, – холодно бросал он, даже не поворачивая к ней головы.
Он знал, что на подобные выпады Жаклин не обижалась. У них настолько небольшая разница в возрасте, что они воспринимали друг друга как брат и сестра и постоянно зубоскалили. Знакомые всегда удивлялись тому факту, что на самом деле они дядя и племянница. Особенно в заблуждение вводило их внешнее сходство: оба черноволосые, темноглазые, с острыми чертами лица и одинаковыми носами с небольшой горбинкой.
Эдвард и Жаклин выросли под одной крышей, а теперь вместе работали в новом секретном отделении полиции, которое занималось охраной истории и ловило вневременных преступников. Это отделение основал дед Жаклин, и там работали только избранные люди – в основном, путешественники во времени и те, кому они могли доверять.
Эдвард мог перемещаться во времени. Эту способность они с братом, Леоном, унаследовали от матери, которая была лишь носителем гена. Леон, правда, не горел желанием защищать историю и решил посвятить жизнь обыкновенной работе. Точнее, он продолжил бизнес отца, поэтому остался в Нью-Йорке вместе с ним. Эдвард жил в Париже вместе с кузиной Анаис и ее дочерью Жаклин в доме своих предков.
Жаклин не могла путешествовать во времени, но зато обладала другой очень полезной способностью: она могла видеть изменения истории. Чуть что в прошлом начнёт меняться из-за вмешательства других путешественников во времени, как голову Жаклин пронзает вспышка, и она видит, что поменялось и в каком году. Отчасти благодаря ее невероятному дару и удавалось фиксировать изменения истории и возвращать все на свои места.
Сколько Эдвард себя помнил, он всегда жил на две страны. Из-за работы отца они переезжали то в США, то во Францию, то снова в США и так бесконечное число раз. Первый язык, на котором он научился говорить, был английский, поэтому у него остался легкий американский акцент; французы слышали его хорошо и иногда принимали Эдварда за иностранца.
Эдвард изучал мировую историю в Гарварде и считался настоящим гением в этой области. Справедливости ради, ему было проще, чем другим студентам, потому что исторические события он мог видеть воочию. Например, однажды ему дали задание написать доклад о Томасе де Торквемаде, и Эд отправился в средневековую Испанию, чтобы посмотреть на Великого инквизитора в действии.
Но Эдвард не стремился стать прославленным на весь мир ученым. Он еще в школе твёрдо решил, что будет полицейским, стоящим на страже истории. Вообще, о существовании необычного полицейского отделения Эдвард узнал случайно, когда взломал базу данных французской полиции, чтобы выяснить, как продвигаются поиски опасного вневременного преступника, для поимки которого еще в 2015 году собрали специальную группу, впоследствии переросшую в защищающее историю отделение.
Надо заметить, что преступника поймать так и не удалось, хотя с момента сбора группы прошло уже тридцать три года. Конечно, отделение нельзя в этом винить, ведь трудно поймать человека, который путешествует во времени. Эдвард поклялся, что обязательно его посадит. Он готовился даже потратить на это всю свою жизнь. Может, преступления этого гада Эдварда так бы не задевали, если бы не коснулись его лично. Да, для Эдварда это было очень личное дело.
Он долго искал информацию об этом преступнике и насобирал очень много. На основе найденного материала можно было, наверное, написать целую книгу.
Преступника звали Жан Лобер. Он был самым первым путешественником во времени. Его жизнь сложилась столь запутанной, что Эдвард едва смог в ней разобраться.
Жан родился в 2157 году. Когда ему было двадцать, над ним провели эксперимент с целью создать путешественника во времени и отправили в прошлое. Все получилось, из 2177 года Жан переместился в 1305. Вот только это путешествие оказалось для него в один конец, чего при подготовке эксперимента почему-то не учитывали. Вернуться в своё время Жан уже не смог, и ему осталось только учиться жить в новом для него мире. Он научился, даже создал семью и зажил простой жизнью обычного средневекового мужчины.
Так он и остался бы в чертовом Средневековье, если бы не произошла трагедия.
В один ужасный день его маленькая дочка сильно заболела и умерла. Для Средневековья смерти новорожденных были привычным делом, учитывая условия, в которых рожали женщины, и ходившие там болезни. Но Эдвард все равно не мог понять, почему умерла именно дочь Жана. Как будто она должна была умереть, чтобы история сложилась именно так. Не успело ее тельце остыть, как Жана перебросило на несколько лет вперёд. Он сразу понял, что дочка его родилась путешественницей во времени и что ее жизненная энергия переместилась в его тело, позволив ему прыгнуть вперёд. С этого момента у Жана появилась надежда вернуться в свою эпоху. Он обзавёлся потомками и стал их убивать, выкладывая себе кровавую дорогу домой.
И хоть он породил всех путешественников во времени, не имел права их убивать.
Поскольку Жан был первым путешественником во времени, такой способ продвижения домой работал лишь у него. Только он мог забирать жизненную энергию своих потомков и использовать ее для перемещения во времени и пространстве. Скорее всего, это из-за того, что у него не прижился ген. У следующих поколений ген работал как надо, причём постоянно мутировал и у каждого проявлялся по-особенному. Помимо обыкновенных путешествий во времени могли появляться другие способности: различные видения, вроде тех, что у Жаклин, манипуляции со временем и ещё бог знает что.
Эдвард ненавидел Жана и считал, что раз он решился на такой эксперимент, то должен был понимать риски. Остался бы в своём Средневековье и дело с концом. Но кровавый способ возвращения домой не вызвал у Жана отторжения. Он с удовольствием им воспользовался и навредил многим людям. В том числе семье Эдварда.
Много лет назад – Эда ещё тогда даже не было на свете, но он отлично знал о случившемся, – Жан напал на его семью, чтобы убить их и отобрать жизненную энергию. Его удалось остановить и даже арестовать, правда, каким-то образом он все-таки смог переместиться в безопасное место и скрыться от полицейских.
Эдвард полагал, что поймать Жана должен именно он. А ещё считал своим предназначением защищать историю от всяких придурковатых типов, которые пытаются перекроить прошлое под себя. К сожалению, среди путешественников во времени такие встречались нередко.
Но вот уже настал 2048 год, а самый опасный преступник так и оставался на свободе.
Никто не говорил, что это будет легко, – любил повторять себе Эдвард.
Сегодня он находился в Париже 1907 года. Он долго искал приспешников Жана, но за время своей работы смог найти только двоих. Эдвард не был уверен насчёт того, что у Жана много людей, ведь какой нормальный путешественник во времени пойдёт за типом, убивающим путешественников во времени?..
Первого приспешника Эд поймал год назад в 1927 году, но тот, придя в сознание после удара по голове, успел телепортироваться и был таков. Второго Эд буквально несколько минут назад обнаружил в 1907 году и очень надеялся, что сможет его поймать и вытрясти информацию о Жане. Впрочем, ещё одного провала Эдвард не мог допустить, поэтому готовился сделать что угодно, лишь бы исход сегодняшней миссии оказался благоприятным.
Отель «Алмаз» находился почти в самом центре Парижа. Эдвард и его друзья, Гюстав и Камиль, с которыми он работал бок о бок вот уже несколько лет, сняли в нем номер. Они выяснили, что приспешник Жана остановился именно здесь, и намеревались его перехватить.
Эд сидел в бархатном кресле напротив окна и глядел невидящим взором на голографическое изображение, которое вывел из своих часов. Гюстав сидел напротив и листал газету. Камиль в это время бродил где-то внизу и выяснял, в каком номере поселился объект их слежки.
– Ты видел газету? – решил разрушить молчание Гюстав.
– Да. В этом каменном веке природные ресурсы использовались крайне нерационально, – без эмоций отозвался Эд.
– Я не об этом. – Гюстав зашуршал страницами. – Здесь пишут о волне терактов, которая прокатилась по многим европейским странам. Ты знаешь об этом?
Эдвард не впечатлился:
– Разумеется, знаю. И я даже знаю, кто их устроил. Но это не наше дело. У нас другая миссия.
– Конечно, – вздохнул Гюстав.
Для Эдварда не было секретом, что Гюстав плохо разбирается в истории.
– Как там его, – раздался в наушниках голос Камиля. – Маркель? Микаэль?
– Михель, – ответил Эд, устало потирая переносицу. – Михель Невё. А ты уже раздобыл форму?
– Я в костюме рассыльного, – сообщил Камиль. – Достать его не так и сложно, когда у тебя в часах есть подробный план отеля.
– Я смотрю, дело пошло, – констатировал Гюстав. Он слышал каждое слово Камиля из своих наушников.
– Еще как, – довольно согласился Камиль.
– Ладно, – сказал Эдвард. – Сейчас идёшь к стойке регистрации и плетёшь всякую чушь насчёт того, что один постоялец поручил тебе отдать посылку Михелю Невё прямо в руки, но забыл сказать номер его комнаты и все такое, а администратор сможет выяснить, в какой комнате он поселился.
Как капитан он контролировал операцию и озвучивал инструкции.
– Понял, – ответил Камиль.
– Эд, – проговорил Гюстав, – а ты прямо на сто процентов уверен, что это тот отель?
– Я же не идиот, – бросил Эдвард. – Перед тем, как отправиться, я миллион раз все проверил.
– Ну, а ты допускал возможность, что Невё мог каким-нибудь образом узнать, что мы за ним следим, и поменять отель? У меня предчувствие какое-то странное.
– Это тот отель, – ответил Эд тоном, не терпящим возражений.
Он подготовился к этой миссии основательно и не мог позволить себе даже малейшую ошибку. Когда упоминание о Михеле Невё появилось в 1907 году, Эдвард зафиксировал его передвижения в этом времени – те, о которых смог найти информацию в исторических источниках, – и составил план перехвата. Что-то пойти не так уже просто не могло.
– Парни, не хочу вас расстраивать, – тихо проговорил Камиль через какое-то время, – но администратор не слышал такого имени.
– Черт, – прошипел Эд и стал листать вкладки в своей голограмме. – Не может быть, он записался в регистрационной книге под этим именем. У меня тут скан этой страницы с сегодняшней датой и точным временем.
– Значит, сейчас он не в этом отеле? – спросил Гюстав.
Камиль ответил:
– Администратор говорит, что человека с таким именем здесь нет.
Эдвард недовольно посмотрел на Гюстава, словно друг в чем-то провинился:
– Ты, наверное, теперь доволен.
Тот только пожал плечами.
Эдвард покачал головой и глянул в окно. Взгляд сразу упал на знакомую фигуру, которая спешно перебегала дорогу. Невё! Эд даже не понял, что подвигло его повернуться, но если бы он этого не сделал, все могло закончиться совершенно иначе.
– Странно. Он был тут и не зарегистрировался. Может, мы его и правда как-то спугнули. Черт. Камиль, бегом за ним, не дай ему далеко уйти! – скомандовал Эдвард, подскочив на ноги. Он выключил голограмму, схватил лежавший на столе пиджак и кинул его в Гюстава. – Ты тоже шевелись.
– А что такое? – с непониманием спросил Гюстав.
– Невё убегает. Поднимай задницу, черт побери!
Гюстав, словно назло, не спеша поднялся с кресла и стал надевать пиджак, пряча под ним кобуру с оружием. Эдвард наблюдал из окна, как Камиль выходит на улицу и идет следом за Невё куда-то за угол гостиницы.
– Быстрее! – не выдержал Эдвард, повернувшись к копавшемуся Гюставу.
А после схватил его за шкирку и телепортировался вместе с ним на улицу, выбрав для приземления аркаду, которая тянулась вдоль здания напротив.
Не успели они материализоваться в одной из арок, как улицу сотряс оглушительный взрыв. Эдварда и Гюстава – да и не только их, а всех, кто находился рядом с отелем, – отбросило ударной волной. Эд прилетел в каменную стену, больно ударившись плечом, а Гюстав налетел на деревянную дверь магазина и едва ее собой не вышиб.
– Какого черта?.. – проговорил сбитый с толку Эдвард, озираясь по сторонам в поисках того, что взорвалось.
Перед зданием отеля творился хаос. На земле лежали люди – живые или мертвые, непонятно. Другие бегали, кричали, пытались помочь раненым, либо просто убегали прочь. Большую часть автомобилей, которые стояли у отеля, сильно искорёжило, и они валялись кверху колёсами, как мертвые жуки. Да и от самого отеля мало что осталось: часть стены снесло, из-под обломков валили клубы дыма, красные облака пламени окутывали его обжигающими объятиями и ломали, будто стремясь стереть с лица Парижа, а заодно и из истории.
– Нет-нет-нет… – в ужасе забормотал Эдвард, хватаясь за часы, и едва подавил желание выпустить голограмму, чтобы свериться с исторической хроникой, но проверять не было смысла, потому что случись это в прошлой версии истории, он бы еще при подготовке миссии все узнал. – Такого ведь не должно было произойти, все должно быть не так…
– Что у вас там случилось?! – послышался обеспокоенный голос Камиля.
– Кажется, мы едва не превратились в жаркое, – ответил ошарашенный Гюстав, карабкаясь по двери, чтобы подняться на ноги. – Эд… гляди, где очаг взрыва.
– Что?
Эдвард одернул рукав, закрывая часы, и внимательнее оглядел страшное зрелище. Осознание случившегося настигло быстро, и все встало на свои места.
– Ублюдок, – выплюнул Эдвард. – Бомба была в нашем номере. Он хотел взорвать нас! Как он понял, кто мы? Камиль, где ты сейчас? Я убью этого урода.
– Я… иду за ним, – растерянно проговорил тот. – Думаете, он подложил бомбу, чтобы избавиться от нас?
– Да. И он явно рассчитывал, что этот взрыв примут за часть той серии терактов, которая сотрясла Европу! Когда он успел только придумать все это, гад.
– Я как будто жопой чувствовал, что что-то не так, – вставил Гюстав.
Эдвард не обратил внимание на его слова:
– Камиль, ты где? Мы сейчас же пойдём следом.
– Он идёт быстро, – запыхавшись, ответил Камиль. – Точнее уже бежит! Я побежал следом. Пока мы движемся прямо по улице Фобур-Сент-Оноре. Сообщу, если свернём.
– Гюстав? – Эд повернулся к другу. – Идти сможешь?
– Даже бежать, – отозвался тот.
– Тогда побежали.
Они сорвались с места, но вовремя сообразили, что догнать так быстро Камиля не смогут. По крайней мере, пешком. Кругом стояли брошенные автомобили. Эдвард подлетел к одному из них, толкнул Гюстава к водительской двери и покрутил заводную рукоятку, расположенную в передней части кузова. Когда Гюстав завёл двигатель, Эд забрался в кабину, и они рванули по дороге настолько быстро, насколько это было возможно на этом древнем «Рено».
– Аэромобили мне нравятся больше, – заметил Гюстав, неуверенно крутя баранку руля.
– Гони давай.
– Какое тут «гони»… – проговорил он, а после стал выяснять у Камиля дорогу.
Эдвард позвонил племяннице в будущее по второй линии. Обычно Жаклин подключена в общую сеть, но во время отдыха в отеле они решили от нее отключиться.
– Жаклин, проверь, почему отель, в котором мы поселились, взорвался, – сходу попросил он.
– Что?! – удивилась она и сразу стала громко стучать пальцами по экрану компьютера, что Эдвард слышал даже через наушник. – А да, его взорвали… ничего себе. Но так раньше не было.
У Эдварда не было времени на ее удивление:
– Как Невё узнал, что мы пришли за ним? Почему отель взорвался?
– Здесь… ничего такого нет. Написано, что «Алмаз» был очередной жертвой террористов, – ответила Жаклин.
– Проклятый Невё. Как он мог узнать, что мы идём следом? И когда он успел подготовиться? Просто в голове не укладывается. Все ведь было сначала не так. Я точно убью этого урода. Я не позволю второму ублюдку от меня улизнуть!
– Ты не виноват, – сказала Жаклин.
– О чем ты? – переспросил Эд.
– Я знаю, что во взрыве ты начал винить себя. Но ты не виноват. Успокойся и не нервничай.
Эдвард даже застыл после этих слов. Жаклин била прямо в цель. И как она только догадалась? Эдвард и вправду винил во взрыве себя. А кого ещё? Это он выслеживал приспешника Жана, и этот взрыв Невё устроил как раз для него. А в результате погибли десятки других людей, которые не должны были погибнуть сегодня, и черт знает, как после этого поменялась история.
– Спокойно, мы приехали, – сообщил Гюстав. – Невё побежал в тот переулок. Машина там не проедет, поэтому дальше пешком.
– Классно, – буркнул Эд.
Не успели они выйти из кабины, как по улицам пронеслись глухие щелчки, которые эхом отскочили от стен домов, подобно упругим шарикам. Эдвард уже догадывался о природе этих щелчков, но не желал признавать в них выстрелы.
– Камиль? – обеспокоено проговорил Гюстав.
– Что это было? – спросила Жаклин.
Эдвард включился в общую сеть, оставив племянницу на второй линии.
– Камиль? Как слышно? – позвал он.
– Это ты стрелял? Где ты сейчас? – вторил ему Гюстав. – Мы уже идём.
– Не утруждайтесь, – раздался чужой голос с линии Камиля. Эдвард и Гюстав тревожно переглянулись. – Камиль на связь выйти больше не сможет. И, боюсь, уже никогда. Перестаньте нас преследовать, иначе то же случится с вами. А теперь, прощайте. Надеюсь, больше мы с вами не пересечемся.
Что-то затрещало, захрустело, и связь разорвалась, сменившись страшным протяжным писком – незнакомый тип раздавил микрофон.
– Нет! – воскликнул Эдвард.
Он понёсся вглубь переулка, чтобы отыскать этого урода, вытащить его из-под земли и уничтожить. Внутри у него все перевернулось, а в голове стало пульсировать так, что виски едва не разорвало. Не мог он потерять ещё одного своего человека. Не мог! Какой из него капитан, если обе миссии по выслеживанию приспешников Жана заканчиваются смертями людей из его команды?..
– Что там у вас? – обеспокоено спросила Жаклин, когда Эдвард снова к ней подключился.
– Что-то с Камилем.
– О боже, – прошептала она. – Я посмотрела новости… Прямо сейчас на одной из улиц Парижа нашли тело с простреленной головой. Точнее… господи. Ему снесло половину головы.
– Не говори этого, – зашипел Эд. – Не смей.
– Это Камиль, – все же сказала Жаклин.