Стоять на крыльце мне не позволили – немедля проводили в дом, в большую комнату, которую традиционно отводили для юных дам. Это было светлое, красивое помещение, украшенное в охотничьем стиле. Нежно-зеленые обои с легким коричневым рисунком, эстампы и гравюры с изображением дам на охоте и шесть больших кроватей, занимающих большую часть свободного пространства. Разделенные балдахинами ложа напоминали шатры, и в каждой постели легко помещались две, а то и три девушки. Правда, мама как-то раз, смеясь, рассказала о большой королевской охоте, когда в каждой из кроватей уместилось по пять и даже по шесть утомленных дам!
Насколько я знала, юных гостей мужского пола селили так же – одна большая комната и множество походных коек, укрытых простыми шерстяными одеялами. Разница была вызвана разным количеством гостей (мужчин всегда приезжало больше) и отвратительной привычкой некоторых джентльменов перебирать с наливками, падая в постель прямо в сапогах и охотничьих камзолах, до подбородка залитых грязью.
Отдельные комнаты полагались семейным парам или глубоким старикам. Такое размещение было оправдано еще и тем, что охотничий домик при всей его монументальности уступал в размерах даже самому маленькому замку. Слуги размещались на сеновалах, на псарне и на конюшне, а то и прямо во дворе, заворачиваясь на ночь в попоны или располагаясь у костра.
На этот раз гостей было не так много, но девушек все равно собрали в одной комнате – для безопасности. Нам даже велели называть друг друга не по именам, а детскими прозвищами. Снять маски мы могли только здесь, а еще матушка шутливо предложила моим подругам почаще меняться платьями и головными уборами, чтобы запутать претендентов еще больше.
Я вошла в комнату первой и сразу выбрала себе кровать, стоящую в самом дальнем углу – скромную, под серым балдахином. Следом вошли сестры Марцелл – две черноволосые красавицы, которых уже осаждали женихи. Поговаривали, что их отец ждет лучшей партии, а пока Иртина и Мариэлла с удовольствием кружили головы всем, кто попадал под взгляд их ярких глаз. Они выбрали кровать с ярко-красным пологом, хихикая, начали обсуждать, с кем поменяться нарядными обручами, обшитыми бархатом, а с кем – платьями.
Следом вошла Катриона, высокая красивая блондинка с холодными голубыми глазами. Она вела себя очень сдержанно и высокомерно, так что многие претенденты считали ее дочерью моего отца и старались услужить. На самом деле, Кейт была дальней родственницей моей матери и происходила из очень бедной семьи. Но родовая гордость и честь не позволяли признать этот факт перед всеми. Я любила свою кузину и часто помогала ей скрыть перед другими девушками отсутствие модных мелочей. Кейт выбрала кровать с голубым пологом, расшитым серебряной нитью.
Следом за ней толпой прибежали остальные девушки и быстро разобрали кровати. Поскольку их было всего двенадцать, спальных мест хватило всем, и на мою отдельную никто претендовать не стал. Зато все сразу начали меняться платьями, накидками, обручами и вуалями. Кое-кто даже масками поменялся. В результате получилось нечто удивительное. Голубая юбка Кейт досталась пухленькой Диале, а усыпанный зелеными камушками обруч Миры примерила Иртина. Мою простую зеленую маску взяла себе Мариэлла, уверяя, что в ней есть таинственность, а мне уступила свою лиловую кузина Ваолетт.
Когда мы вышли к столу, родители и другие гости не могли удержаться от улыбок, настолько пестро мы выглядели. Впрочем, кавалеры смущались не долго – быстро усадили юных леди за стол и развлекали беседами, пока подавали жаркое.
Беседа за столом была непринуждённой и веселой. Долгая прогулка вызвала отменный аппетит, а мелкие происшествия во время поездки добавили тем для разговоров. Рядом со мной очутился великолепный Тирис Кальрон. Высокому лорду с эльфийской кровью я не доставала до плеча, а уж когда сидела, он без помех мог любоваться моей макушкой, как и большинство мужчин в зале.
Вначале, пока все, переговариваясь, рассаживались «без чинов», как это принято на охоте, мне показалось, что лорд Кальрон принюхивается к моим волосам, делая вид, что помогает мне сесть. Позже, его аристократический тонкий нос с высокой переносицей слегка сморщился, и он переключился на разговор с Кэти, сидевшую с другой стороны. Я нисколько не огорчилась. Мужчины почему-то считают, что женщины питаются только сладостями я же с малых лет очень любила мясо и острые подливы, которые виртуозно готовил наш повар. Так что пользуясь рассеянностью кавалера, я указала лакею на аппетитные говяжьи котлетки с черносливом и ветчинные рулетики с перцем и острым сыром.
Еда была выше всяких похвал, но тут внезапно оживился пожилой лорд Жаден, который сидел с другой стороны от меня и вместо воды, чуть-чуть сдобренной вином, сам лично наполнил мой бокал крепким «мозельским»:
– Пейте, прекрасная леди! Пусть Ваши бледные щечки украсятся румянцем!
Я не хотела всеобщего внимания, поэтому уставилась в свою тарелку, но успела заметить несколько задумчивых взглядов от претендентов. Они продолжали гадать – кто же настоящая леди Фарина, а отец и матушка отлично сбивали всех столку, привечая то одну, то другую кузину, не обходя мимолетной лаской и меня.
После ужина устроили танцы, однако в какой-то момент девушки сели играть в «к вам барышня пришла», а мужчины, утомленные избыточным дамским обществом, ускользнули во двор. Там старый Осберт распалил костер, подвесил над ним крупного поросенка, сдобренного жгучими травами, а рядом поставил корзину с хлебом и сыром, да две дюжины бутылок красного тарсийского. Вино это было особенным – развязывало язык, не давая хранить тайны.
Постепенно все гости и слуги ушли, оставляя лордов наедине с огнем, ночью и вином. В этом была своя особая магия – близость ночного леса, полного жизни, едва слышный звон родника позади дома, синеватое пламя угольев, над которыми томилась истекающая соком тушка и кубки, полные вина!
Первым заговорил лорд Соулсберри – дернул тонким усом, отхватил кинжалом кусок мяса и, уложив его на хлеб, светски поинтересовался:
– А что, высокие лорды, кто-нибудь из вас уже угадал, под какой маской прячется леди Фарина?
Остальные отреагировали по-разному. Кто-то пожал плечами, кто-то вздрогнул или отвернулся, только лорд Бунаш насмешливо улыбнулся тонкими губами и подкрутил модный тонкий ус. Но Соулсберри не останавливался:
– Вы Бунаш, наверное, пытались подкупить слуг, чтобы раздобыть каплю крови герцога или герцогини, а потом дарили всем девушкам шипастые розы, чтобы узнать вкус их крови и сравнить…
Стройный изящный молодой мужчина вдруг стиснул в руках толстый смолистый сук и одним движением переломил его, будто сухую лучину! Я вздрогнула в своем убежище, но тут же успокоилась – увидеть или почуять меня невозможно. Меня тут нет. Я спокойно «сплю» в своей кровати, а все, что происходит на полянке, вижу и слышу, благодаря амулетам, еще до нашего приезда припрятанным Осбертом. Поездка на охоту – не случайная забава, это последнее испытание для претендентов, и я должна знать о них все!
– Вы, лорд Кальрон за ужином тщательно обнюхивали своих соседок. Вероятно, Ваше тонкое обоняние позволяет различать девушек, хотя они старательно меняют наряды?
Холодный блондин остался безупречно холодным, но его серебристо-серые глаза вспыхнули на миг и тотчас затуманились, точно лунный камень.
– Вы, лорд Дортего, пытались обаять служанок – это я и сам наблюдал, – задумчиво сказал лорд Кармил, вороша угли, – не уверен, что получилось, ибо слуги у герцога верные, но попытки были. И магические ловушки на лестницах – тоже.
Обаятельный улыбчивый молодой человек помрачнел. Я знала, что он довольно сильный маг. Кузина Софи говорила, что ощущает его магию, как ледяной родник, играющий и шипящий под нарядным зеленым покровом травы. Она была тонким интуитом, поэтому, доверясь ее ощущениям, я вдруг увидела, что так и есть – под солнечными улыбками таится холодный расчет. Это неплохо, возможно, видя во мне прибыль для своего захудалого рода, лорд Редмил будет беречь меня лучше, чем остальные?
Общее молчание прервал лорд Брейди – одним движением отломив аппетитную ножку, он подставил кубок под горлышко бутылки, намекая ставшему виночерпием лорду Дормишу, что ему нужно пополнить запас, а затем насмешливо глянул на Соулсбери:
– Нет, лорд Кармил, я не нашел леди Фарину, я для этого слишком прост и груб, зато я нашел себе невесту и выбываю из отбора Хранителей.
Втайне я вздохнула с облегчением. Крупный громогласный лорд, который мог при желании раствориться в парке, как рыба в воде, меня пугал. Интересно, кто из подруг оказался «подходящей партией» для этого мужчины? Остальные лорды смерили Брейди странными взглядами – кто-то облегченным, кто-то задумчивым. Я уже понимала, что несмотря на престижность должности Хранителя, многие искали этой чести ради выгоды – своей личной или родовой – не важно. Думается, если бы удалось поправить дела простой женитьбой на симпатичной юной леди, многие лорды отказались бы от этой чести.
– Ну а Вы, лорд Дормиш, – Соулсберри не собирался останавливаться, – уже отыскали леди Фарину?
– Да, – просто ответил тот и неожиданно насмешливо добавил: – я знаю, что Ваш родовой дар позволяет видеть ложь, милорд. Так вот, я нашел леди, но никому не буду говорить, как и где.
Все помолчали. Я знала, почему не удались попытки вампира и эльфа. Когда в замок пригласили будущих Хранителей, маги соорудили для меня амулет-кокон, прикрывающий от всего. Я надела его всего один раз и тут же расплакалась. Эта защита закрывала меня от всего, но и сама отсекала большую часть моих ощущений. Как маг я ослепла и оглохла, да еще в голове поселился непонятный гул. К счастью, отец указал магам на огромную ошибку такой защиты – в комнате, полной людей и магов, я выделялась как белое пятно, не имеющее ни запаха, ни ауры.
Помучившись несколько дней, мужчины нашли другой выход: амулет родства. У всех присутствующих в замке взяли капельку крови и слепок ауры. Смешали и навесили на бриллиант, который свободно вращался внутри малюсенькой золотой клеточки. Та грань камня, которая касалась моей кожи, та и определяла, кому из присутствующих я прихожусь родней на данный момент. Вот почему вампир решил, что я дочка экономки, а эльф принял за родственницу одного из наших друзей. Такая защита давалась мне легче, но теперь мучило любопытство – как меня узнал лорд Дормиш?