глава первая
Особенность тридцатого кабинета
На уроке математики любящей читать, но не любящей считать Кате было довольно скучно. И тем временем, пока все усердно решали задачку повышенной сложности, она в задумчивости водила по чистому листу тетради обратным концом ручки, время от времени искоса поглядывая на сидевшую за соседней партой отличницу Настю. Настя придавалась решению задачи с таким упоением, что выглядела в данный момент как поэт, ставящий свою размашистую подпись под удачно сложенным стихотворением.
– «И что она только находит в этих цифрах?» – думала Катя. Двойки, восьмерки, четверки, девятки – то делящиеся друг на друга, то перемножающиеся. Ужасные дроби, странные путники, все время стремящиеся перебраться из города «А» в город «Б», или наоборот. Мальчики и девочки, покупающие тетради и книжки по неизвестно какой цене, и не знающие, сколько им должны дать сдачи, – все это слишком утомляло Катю.
Бросив взгляд на окно, девочка заметила Красную Шапочку – так она называла, столь редко попадающихся ей на глаза, дятлов. Птица старательно стучала клювом о дерево, и это заставило ученицу ненадолго задуматься. – «Вот бы сфотографировать, а еще лучше – заснять этого трудягу» – подумала Катя, и тут же ее мысли обратились к задачке. – Нет, во что бы то ни стало, она должна ее решить. Если она получит хоть пару плохих отметок, то не видать ей столь желанного фотоаппарата, который папа обещал подарить на восьмое марта. А до этого долгожданного дня уже оставалось совсем немного. – И вскоре капризная задачка стала поддаваться девочке, ведь Катя вовсе не была глупой, просто не любила цифры.
Как только прозвенел звонок, Катя присоединилась к поднявшейся из-за парты Насте и девочки вместе вышли из кабинета.
– Сашка опять списал у меня решение, – хмуря брови, сказала Настя, даже не оглянувшись на подругу.
– Это когда Надежда Викторовна за дверь выходила?
– Ну да. И зачем только Вера Петровна ее в коридор позвала? Она уже не первый раз это делает, а мальчикам то на руку.
– Так ты не знаешь, зачем она приходила?
– Конечно, нет.
– А вот я знаю.
– Вряд ли мне это будет интересно.
– Не торопись с выводами.
– Ну не тяни же!
– Вот так-то лучше. Слушай: Вера Петровна преподает анатомию – так?
– Ну, так.
– Ее кабинет – номер тридцать. А что особенного в тридцатом кабинете?
– Ничего.
– Не совсем верно. Есть в нем нечто особенное, а именно – скелет человека. Так вот, этот скелет вновь исчез из кабинета каким-то таинственным образом. Я говорю – вновь, потому что он и прежде несколько раз исчезал. А Вера Петровна, как обнаружит, что скелет пропал, так и бежит к Надежде Викторовне, жаловаться.
– С чего ты это взяла?
– Мне Вика из шестого «б» сказала.
– И все-то эта твоя Вика знает, – фыркнула Настя.
– Не все, но многое. Не зря она школьный журналист.
– И что же, она про этот скелет в стенгазету напишет?
– Нет, не напишет. По крайней мере, сейчас. Она сказала: – «До тех пор, пока сама в этом деле не разберусь, пока до правды не докопаюсь – не единого слова в газете о скелете не появится! Люблю что-нибудь этакое – таинственное, но выжимать таинственность из того, что может оказаться чьей-то шалостью, ни за что не стану. Я честный журналист!»
– И как же она собирается докопаться до истины?
– Пока не знаю, но, возможно, начнет свое расследование.
– Ха! вот у нас в школе и Шерлок Холмс появился. А кто же будет его верным помощником – доктором Ватсоном? – ты?
– Может быть и я, – Катя окинула Настю недовольным взглядом, и усмехнулась, – сама-то кем будешь?
– Тайным союзником скелета, – склонившись к уху подруги, оглянувшись по сторонам, таинственным шепотом проговорила отличница.
Катя примирительно улыбнулась – если Настя шутит, значит, заинтересовалась, и при случае на нее можно положиться.
глава вторая
Мошка Вопросников
или
Шестьдесят четыре ветки
Девочки свернули за угол, и подошли к окну, у которого собирались достоять до конца перемены, любуясь на белые кружащиеся снежинки, возможно, последние в этом учебном году. Но покой подруг был бесцеремонно нарушен совершенно неуместным вопросом:
– Сколько будет шестьдесят четыре ветки?
Услышав знакомый мальчишеский голос, девочки оглянулись. В двух шагах от них стоял третьеклассник Тима Вопросников. Росточком Тима доходил девочкам лишь до плеч, то есть, был довольно маленького роста. А вот его серые любопытные глаза, большие сами по себе, благодаря очкам, казались просто огромными.
– Это опять ты, Мошка, – глянув на мальчика, как на что-то совсем незначительное, Настя отмахнулась от него рукой.
Мошкой Тиму прозвала Катя, а за ней мальчика так стали называть и некоторые другие девочки. Почему Мошкой? Во-вторых, потому, что мальчик был, как уже говорилось, маленького роста. А во-первых, – да-да, именно, во-первых – потому, что Тимофей – слишком серьезно; Тима – слишком ласково; Тимошка – не только ласково, но и длинно; а вот Мошка – что надо!
– Да нет, ты слушай, – Мошка и не думал «улетать» прочь, он всегда был очень настойчив.
– Ну что тебе? – уже было отвернувшаяся Настя, опять повернулась к мальчику.
– Вопрос есть.
– Ладно, задавай, а то ведь все равно не отстанешь.
– Сколько будет шестьдесят четыре ветки? Ой, нет, не ветки, – шестьдесят четыре макушки? То есть, не макушки там были…, – Мошка почесал в затылке.
– Да ты говори толком.
– Хорошо-хорошо, пусть будут ветки. Все равно, какая разница…. Так, сколько будет шестьдесят четыре ветки?
– Как так? – шестьдесят четыре ветки, оно и будет – шестьдесят четыре ветки, – выказывая негодование, отрезала Настя.
Катя с усмешкой наблюдала за странным разговором.
– Да нет же, так быть не должно. Мне Шурик сказал: – «высчитаешь, сколько будет шестьдесят четыре ветки из…, – ах, да, ветки из…, то есть, ветка из шестидесяти четырех, – я тебе десять рублей дам».
– А это какой Сашка, тот, что деньгами направо и налево сыплет? Одиннадцатиклассник?
– Да, он. Он у нас в школе – первый богач.
– А зачем тебе десять рублей?
– Я на них на восьмое марта открытку куплю.
– Кому это?
– Не скажу.
– Ах, вот ты какой! Ну ладно, – Настя рассмеялась и слегка стукнула Мошку по плечу, – пойди и скажи своему Шурику, что корень из шестидесяти четырех равняется восьми.
– Веткам?
– Да нет, просто восьми.
Мошка с сомнением посмотрел на Настю, но, убедившись, что она не шутит, пулей умчался прочь.
– Ну, вот, будто его здесь и не было, – усмехнулась Катя. – Он такой странный, но забавный, – правда?
– Забавный и липкий.
– Почему липкий?
– Потому что, как прилепится, так не отлепишь.
– И зачем он у этого Шурика деньги брать хочет? Попросил бы у меня, я бы ему дала.
– Как же станет он тебе на твои же деньги открытку покупать?
– Почему мне? – удивилась Катя.
– А как ты думаешь, кто тебе на новый год шоколадку в сумку подсунул?
– Не знаю. Не уж-то Мошка, в жизнь бы не подумала.
Настя хихикнула:
– А надо думать, – ты ведь у нас самая красивая в школе.
– Да ну тебя, – лицо Кати покрылось легким румянцем, – не часто из уст любителя точных наук можно было услышать комплимент.
Прозвенел звонок на урок, девочки бросили прощальный взгляд на окно и, подталкивая друг друга, помчались назад к кабинету математики, куда, как и рассчитывали, прибыли на пять секунд раньше учительницы. А пяти секунд подругам как раз хватило на то, чтобы занять свои места и сделать вид, что они с них и не вставали.
глава третья
Сорвать пелену тайны – обещаем!
пли
Первые штрихи
– Так, решено, сегодня в четыре встречаемся у меня, – заявила Катя Насте, выходя из школы.
Настя непонимающе воззрилась на подругу.
– Решено? А кем это решено?
– Решение принято мной, но с всеобщего согласия.
– И чьего же это «всеобщего согласия»?
– Ну, твоего, и Вики.
– Во-первых, я свое согласие еще не давала; а во-вторых, – Вики здесь вообще нет.
– Я ей позвоню сразу, как только окажусь дома. Можешь не сомневаться, она, как и ты, обязательно придет.
– Как и я? – «А почему ты уверена, что я приду?» – хотела было спросить возмущенная поведением подруги Настя. Но Катя, махнув рукой, уже успела отбежать на такое расстояние, которое позволяло ей сделать вид, что она не слышит Настиных слов.
– Самоуверенная кукла, – проворчала себе под нос строгая отличница. Но, ровно в четыре часа ее кулачек соприкоснулся с Катиной дверью.
– Я уже бегу отворять! – послышался голос изнутри большого дома. И действительно, не прошло и десяти секунд, как дверь перед Настей широко распахнулась. Первым, что увидела пунктуальная гостья, было большое блюдо с аккуратно уложенными на него аппетитными пирожными. Это блюдо стояло на правой ладони Кати и чуть не угодило Насте в лоб. Катя широко улыбнулась, и в ее красивых глазах засветились озорные хитрые огоньки.
– Ты как раз вовремя. В общем, иначе и быть не могло.
– А как же Вика? – спросила Настя, отклоняя голову, от все еще нависающей над ней угрозы.
– О, она уже полчаса, как здесь.
– Тоже, наверное, как всегда?
– Это, вероятно, черта всех журналистов, – они стараются оказаться в нужном месте не в нужное время, а раньше него, – чтобы первыми все узнать и ничего не упустить.
– Надеюсь, я смогу сдружиться с твоей Викой. Хотя, по-моему, у нас с ней нет ничего общего, – сказала Настя, снимая ботинки.
– Почему же, нет общего? Есть, еще как, есть.
– Что же?
– Я – лучшая подруга вас обоих.
– Ну да, ну да, – Настя едва заметно усмехнулась и, проворно надев предложенные Катей пушистые домашние тапочки, проследовала за ней в детскую.
В детской на большой легкой подушке, в форме головы животного, важно восседала Вика. Таких подушек в комнате было полно, – они отличались друг от дружки по форме и цвету, но все их объединяла неизменная, не свойственная реальным животным, улыбка. В левой руке Вика держала раскрытую записную книжку, а в правой – остро заточенный карандаш. Ее задумчивый взгляд упирался прямо в потолок, а правая нога, как-то нетерпеливо теребила длинный ворс покрывающего пол ковра.
– А вот и мы, и вместе с угощением! – весело заявила Катя, ставя блюдо на круглый стеклянный столик. – Тебе уже что-нибудь пришло в голову?
– Ах, нет, – опуская взгляд, вздохнула Вика. – «Тридцатый кабинет покрыла пелена тайны, которую мы, – а именно – Ника, Кэт и Нэт, обещаем сорвать, во что бы то нам не стало», – вот и все, что я написала.
– А кто такие Ника, Кэт и Нэт? – Осведомилась Настя.
– Мы, конечно. Ника – это я. Когда я родилась, родители долго не могли решить, как меня назвать, – Виктория или Вероника. Остановились на Виктории. А вот сейчас пригодилось и имя Вероника, вернее – Ника. Мне лично, всегда это имя больше нравилось. Кэт – это Катя, а Нэт – ты.
– Глупо.
– Вовсе нет – это для безопасности. Раз уж мы беремся за дело, нам нужны вторые имена. Я даже думаю, что нам придется выдумать какой-то свой язык, на котором мы бы могли писать друг другу записки. Ну, чтобы никто посторонний не мог их прочесть.
– Не понимаю, к чему такая таинственность?
– Это ты сейчас не понимаешь, вернее просто не хочешь понимать, – сказала, вновь появившаяся в детской, Катя – она уходила за чайником и чашками. – Пройдет немного времени и тебе самой все понравится, и ты увидишь пользу от этой…, как ты ее назвала? – «таинственности». Я лично – вообще обожаю таинственность.
– Знаю, знаю.
– Ну, давайте пить чай. Двигайте ближе к столу свои подушки. За чаем и поразмышляем дальше. Извини, Настя, квадратной чашки у меня не нашлось.
– Перестань подшучивать над подругой, – не очень серьезно упрекнула Катю Вика.
– Но все математики любят квадратики. Мы теперь можем собираться у меня хоть каждый день, – довольно произнесла Катя, игнорируя суровый взгляд Насти, приготовившись откусить пирожное. – И нам никто не помешает – моя няня уволилась.
– Почему же? Больше не в силах была терпеть твой характер? – усмехнулась Настя.
– Совсем нет.
– Так что же с ней случилось?
– То, что случается со всеми людьми ее возраста – старость.
– Ах, старость, – бедняжка. Это так неприятно быть старым, – вздохнула Вика. – Хотя в старости тоже есть свои плюсы – главный из них – свободное время, которое можно посвятить размышлениям, чтобы раскрыть уйму преступлений.
– К сожалению, ты еще очень молода и прежде чем стать великой старушкой-детективом, тебе придется долго растить свой жизненный опыт, – сказала Настя, сделав глоток чаю.
– Возможно, но мы все равно обязательно раскроем то дело, за которое беремся.
– С чего же начнем? – Кате не терпелось перейти к разговору о чем-нибудь действительно стоящем. Она готова была прямо сейчас раскрыть дело, не сходя со своего места. Раскрыть так, чтобы все удивились; таким способом, каким еще не раскрывал никто. Катя была готова раскрыть дело, но, к сожалению, не могла этого сделать.
– Начнем с языка – больше я ничего не могу предложить на данный момент, ведь нам еще ровным счетом ничего неизвестно, – сказала Вика, опять раскрывая свой блокнот.
– Какого языка? – отнимая пирожное ото рта, удивилась Катя.
– Ну, я ведь говорила, что нам нужен свой язык.
– Ааа….
– Чем на ваш взгляд можно заменить буквы?
– Геометрическими фигурами, – предложила Настя.
– Не подойдет, – где же мы наберем столько геометрических фигур? Да и как-то сухо, не оригинально.
– Цветочками, – улыбнулась Катя.
– Нет, с цветочками мы запутаемся. Попробуй-ка рисовать их всегда одинаково, и не похожими друг на дружку. Полянка-неразберишка получится, а не записка. Нам нужен такой алфавит, который бы не подвел нас.
– Ну, тогда думай сама, – немного надувшись, но не обидевшись, сказала Катя.
– Ой, я, кажется, придумала! – воскликнула Настя.
– Что же? – спросили Катя и Вика в один голос.
– А что, если нам не выдумывать всяких там каракуль, а просто перевернуть алфавит?
– Как же, вверх тормашками что ли? Да ведь это любой разобрать сможет.
– Да нет. Вместо «а» взять «я», вместо «б» – «ю», – и так далее. Понятно?
– Кажется, да.
– А что, идея стоящая. – Вика почесала затылок карандашом, – Я согласна. А ты, Катюша?
– Я – как все.
– Значит, условились. Не дурно, а? И другие не догадаются, и мы не запутаемся. И тайный алфавит, – который, чего доброго, в чужие руки попасть бы мог, – с собой таскать не придется.
глава четвертая
На посту
Утром, когда Настя и Катя не спеша шагали в школу, на крыльце их уже ждала Вика. Лицо ее выражало некоторую тревогу.
– Вы в курсе? – был ее первый вопрос.
Настя с Катей переглянулись и непонимающе уставились на подругу.
– Скелет вернулся в кабинет. Вы понимаете, что это для нас значит?
– Что дело пропало? – надеясь на отрицательный ответ, предположила Катя.
– Нет, это значит, что теперь нам надо быть настороже. Мы не должны упустить тот момент, когда он вновь покинет свое место.
– Ясно. Но как мы это сделаем? – осведомилась Настя.
– Пока и сама не знаю. Но думаю, если мы все перемены будем проводить невдалеке от тридцатого кабинета, то на что-нибудь наткнемся, что-нибудь заметим, обнаружим. – Вика остановила взгляд на отличнице, Катя сделала то же. Обе девочки знали, что почти все перемены та любила посвящать решению задач и могла не согласиться пожертвовать таким приятным для нее времяпрепровождением ради их дела.
Настя задумалась.
– Да, но нам надо быть незаметными, не мелькать ни у кого перед глазами. Возможно, иногда стоит даже дежурить по отдельности.
Катя и Вика облегченно вздохнули.
– Принято, – улыбнулась Вика.
– Отлично, – кивнула Катя.
– Ну что ж, тогда – в школу, скоро начнется урок.
Катя и Настя вбежали в кабинет как обычно, после звонка, и, как обычно, к появлению учительницы, успели сделать вид, что уже давно ждут ее с нетерпением.
– А есть-то как хочется, – вздохнула Вика, уже четвертую перемену дежуря на посту, невдалеке от тридцатого кабинета вместе с Катей и Настей. – А что, может, я сбегаю за булочками в столовую?
– Все нормальные люди на прошлой перемене покушали, – усмехнулась Катя.
– Ненормальные тоже должны есть.
– Ну ладно, беги скорее, – Катя вынула из кармашка сумочки деньги и протянула уже приготовившейся лететь подруге.
Не более чем через три минуты девочки уже жевали булочки и запивали их домашним лимонадом, нашедшимся в сумочке Вики.
Неожиданный вопрос: – «что это вы здесь стоите?» – заставил шпионок встрепенуться. Увидев рядом с собой Мошку, Настя чуть не подавилась.
– А ты что здесь делаешь?
– А почему вы здесь едите? Почему в столовой не появлялись? – последовал встречный вопрос.
– Однако, ты чересчур наблюдателен, – недовольно фыркнула Вика. – Вот от таких Мошек-крошек вреда бывает больше, чем от больших разумных людей. Слушай, Мошка, если не хочешь проблем, не вставай у нас на пути.
– А что, вы за скелетом следите?
Ошеломленные девочки воззрились на мальчика.
– Что за глупости ты болтаешь? – нахмурилась Катя. – Не вздумай ляпнуть это при ком-нибудь другом.
– Значит, это правда, – немного смущенно улыбнулся Мошка и добавил, опустив глаза: – ты, Катя, не волнуйся, я нем, как рыба.
– Рыбы, они вовсе не немые. Познавательные передачи чаще смотреть надо, – вставила Вика.
– Ну, пусть, не как рыба, а как… как скелет….
– Тише, ты! – оборвала мальчика Настя. – Давай разворачивайся и шуруй отсюда. А про скелет, чтобы больше – ни-ни.
– Мне вообще-то доверять можно, вот увидите, – обиделся Мошка.
– И видеть не хотим, – Вика подтолкнула мальчика – ступай.
– А я вообще-то к Насте с вопросом.
– О, нет! Сколько ты будешь меня мучить? Я тебе не энциклопедия.
– Да ладно, ты выслушай. Это важнее, чем ты думаешь. Что нужно сделать, чтобы те, кого ты считаешь своими друзьями, тоже стали считать тебя своим другом?
– Не мешаться под ногами.
– Нет, ты серьезно ответь.
– Ну, наверное, нужно сделать что-то полезное для них. Такое, чтобы они тебя оценили, раз уж они просто так не хотят дружить с тобой. Найди к ним правильный подход.
Мошка почесал в затылке:
– Ну, что ж, я постараюсь. Пока.
– Иди-иди, – поторопила журналистка. И девочки, наконец, смогли снова остались одни.
– Надеюсь, он не нас имел ввиду, – доедая булочку, сказала Катя.
– Да, а то со своей помощью он может нам все дело испортить, – согласилась Вика. – Пожалуй, его нужно опасаться больше, чем еще неизвестных нам преступников.
– М-да… от такого не утаишься, – задумчиво глядя на угол, за которым недавно исчез Мошка, многозначительно произнесла Настя.
– Ну вот, пять перемен простояли и никаких результатов, – выходя из школы, сокрушалась Катя.
– А ты как хотела? Думала, преступники тебе на блюдечке все подробности своего дела поднесут? Если уж мы взялись за дело, надо набраться терпения.
– Настя верно говорит, – закивала Вика – мы должны быть терпеливы и осторожны, – последнее слово девочка произнесла с особой выразительностью, и подруги поняли, что оно связано с Мошкой.
– Как всегда, собираемся у меня? – спросила Катя, расставаясь с Викой.
– Ну, разумеется, – твой дом наше единственное надежное убежище.
глава пятая
Мало приятного
– Ты что сегодня такая унылая? – Вика слегка толкнула Катю в бок, отчего та мгновенно пришла в себя.
– Смотришь куда-то в одну точку, молчишь. А ведь обычно тебя не заставишь замолчать – ты у нас тараторка. Ну, рассказывай, – попросила Настя.
– Да что рассказывать…, – Катя дернула плечами – приятного-то – мало. Мой папа опять сделал глупость. Никак я его не пойму. Он меня что – до сих пор за маленькую считает? Я же уже давно выросла.
– Так что все-таки случилось? – не выдержала Вика.
– Что случилось?! А то, что мой дом больше не будет для нас надежным убежищем. С сегодняшнего дня у меня опять есть няня.
– Няня??? – в один голос возмущенно переспросили Вика и Настя.
– Ну да. Теперь она будет следить за каждым моим шагом. Стоит мне вернуться со школы – и я в ее лапках.
– Да ты так не расстраивайся, может все еще обойдется. Помнишь, как было в прошлом году? Я приходила к тебе, мы включали спокойную музыку, и твоя старушка мирно засыпала в кресле, – Вика улыбнулась.
– Даже не надейся, – фыркнула Катя – эта – не заснет. В ней бодрости, пожалуй, побольше, чем в нас с тобой будет.
– Что, такая резвая старушка? – удивилась Настя.
– Если бы старушка. Моей новой няне еще и семнадцати нет.
– О-о-о, это уже серьезно. Нужно принимать какие-то меры, – Вика задумалась.
– Какие меры? – не поняла Катя.
– Меры по выживанию из вашего дома этой новой няни. Шестнадцать лет – ужасный возраст. Конечно, это уже не молодость, но еще далеко не старость. Такая няня нам спуску не даст. Перед нами три пути: первый – это найти другое убежище – а я уверенна, что мы его не найдем; второй – бросить дело – а этого мы делать не собираемся; и третий – избавиться от няни.
– А ты думаешь получится?
– Настя? – отправила Катин вопрос в адрес другой подруги Вика.
– Рисковая ты, Вика. Но… попробовать стоит. Не отступать ведь теперь.
– Значит, получится, – Вика усмехнулась и свернула в нужном ей направлении.
глава шестая
Что у няни на обед?
– А вот и Настя! – Поприветствовав подругу, Катя провела ее в детскую, где уже сидела Вика. – Ну, теперь выкладывай, что у тебя, пока сюда не явилась няня Аня, – последние два слова Катя произнесла с язвительной усмешкой.
– У меня… – Вика, хитро прищурив глаза, запустила правую руку в карман брюк – а у меня вот что, – вынув из кармана спичечный коробок, она положила его на левую ладонь и протянула Кате.
– Что это? – Катя немного сморщилась.
– Безобидный черненький жирный паучок, – с шутливой издевкой в голосе ответила Вика. – Тебе стоит только глянуть на него, и ты сразу же убедишься в эффективности моего плана.
Катя была очень смелой девочкой и, разумеется, сию же секунду раскрыла бы коробок своими маленькими пальчиками, если бы только не была столь уступчивой и не оказала Насте весьма большого доверия.
– Настен, ты глянь, а я уж как-нибудь обойдусь, – сказала она, все еще морща носик. – Если тебе понравится, значит, все отлично, – ты, ведь, у нас самая умная.
– Но няня-то твоя, а не моя, – шепнула Настя, однако, приняла коробок из рук Вики. – Полагаю, это должно сработать, – после непродолжительного созерцания паучка, заключила она. Толстенькие пушистые лапки некоторое время посопротивлявшись, скрылись в коробочке, и еще до того, как дверь в детскую распахнулась, коробок снова исчез в Викином кармане.
– Так-так, у тебя опять гости, – уперев руки в бока, обводя комнату искусственно строгим взглядом, сказала вошедшая Аня. – Спускайся вниз, тебе необходимо пообедать. После чего сядешь за уроки.
– Отлично, – Катя отвернулась от няни и состроила гримасу.
Вика хихикнула.
– В чем дело? – Аня покосилась на Катю и, коснувшись ее плеча, развернула девочку лицом к себе. – Если желаешь, твои подруги могут пообедать с нами, – с улыбкой проговорила она и тихо добавила, – так мне за ними легче будет наблюдать.
Девочки не спеша спустились вниз вслед за Аней и прошли на кухню. В одном конце которой располагалась плита, мойка и множество шкафчиков, а в другом – большой обеденный стол, окруженный стульями с высокими резными спинками.
– Вика, твой выход, – шепнула Катя, улучив момент, когда няня отправилась за очередным подносом.
Юная журналистка протянула руку к тарелке Ани и аккуратно выпустила в нее «очаровательное» существо, которое тут же скрылось в паутине из макарон.
– Не более чем через минуту в этой комнате раздастся ужасный визг, – украдкой усмехнулась Вика. – Ну, девочки, засекайте время и будьте готовы заткнуть уши.
Закончив накрывать на стол, Аня заняла свое место. Не обращая внимания на сотрапезников, она запустила вилку в макароны и поднесла ее ко рту. Затем повторила это еще пару раз и вдруг обнаружила, что на вилке болтается что-то черное. Девочки затаили дыхание – вот сейчас, сейчас… – громкий крик, паника, слезы и в результате – увольнение. Да-да, именно…, но…. Заметив паука, Аня приблизила к нему тонкие пальчики с длинными ухоженными ноготками и, схватив беднягу за лапки, подняла его к своему носу.
– А ты что здесь делаешь, глупая букашка? – без тени испуга спросила она, даже не взглянув на девочек и потому, не заметив, как изменились их лица и как беззвучно открылись рты, и долго оставались в таком положении. – Не уж-то на мою порцию позарился? Совсем оголодал, а? Ну, не барахтайся так, не барахтайся. Я тебя не съем, живи уж. – Выйдя из-за стола, Аня подошла к окну и, приоткрыв его, опустила паука на ветку кустарника. – Беги-беги, дурашка, беги. – Так и не подарив ошарашенным девочкам "ласкового" взгляда, няня взяла свою тарелку и отправилась в другой конец кухни, где переместила ее содержимое в мусорное ведро.
– Нет, такую легко за дверь не выставишь, – наконец, обретя дар речи, произнесла Вика. – Везет же нам на чудиков. Вот влипли.
– Ага, – в один голос согласились Катя и Настя, тупо глядя в свои тарелки.
– И чего же мы добились? – еле слышно спросила отличница.
– Испортили себе аппетит, – буркнула юная хозяйка дома. – Пойду-ка я лучше делать уроки.
глава седьмая
Операция «Бардак»
– Ну, что ж, сдаваться мы не станем, – три дня спустя, говорила Вика, стоя у окна в Катиной детской.
– И что ты теперь предлагаешь? – осведомилась Настя.
Вика сверкнула глазами.
– Бардак.
– Бардак? – удивилась Катя. – И как же он должен повлиять на Аню? В ее обязанности ведь не входит уборка.
– Я в курсе. Представь себе: по комнате разбросаны игрушки и многое другое, а тебе приходится бегать туда-сюда, – что из этого выйдет?
– Ничего хорошего – я буду наступать на игрушки, корчиться от боли и злиться.
– Вот именно, – Вика победоносно подняла голову, – вот именно! Ты покорно усядешься за стол делать уроки. Но линейку, карандаши и другие необходимые мелочи, а также книги, позабываешь, – разумеется, нарочно, – на разных столах и разных полках. А няню будешь просить подать тебе то одно, то другое. Я думаю, к концу своего рабочего дня, она уже примет твердое решение, попросить у твоего отца расчет.
– Надеюсь, это сработает, – сказала Настя и печально оглянулась по сторонам. Уж кто-кто, а она беспорядок просто на дух не переносила.
Девочки, не откладывая задуманное в долгий ящик и, пользуясь отсутствием няни, принялись за работу. И уже через десять минут в комнате воцарился полный кавардак.
– А я и не знала, что у нас такой талант к разрушению, – поднимаясь с колен, усмехнулась Настя.
– Ну, что, мы пошли, теперь дело только за тобой, – Вика подмигнула Кате и направилась к двери, но та распахнулась прежде, чем она успела коснуться ее ручки, и вбежавшая в комнату Аня, нечаянно сбила Вику с ног. Викино приземление оказалось отнюдь не мягкой посадкой – инициатор хаоса уселась как раз на кучку деревянных кубиков. Она хотела взвыть от боли, но прикусила губу и воззрилась на улыбающуюся девушку.
– Катюш, радуйся, – делая передышку между словами, заговорила Аня, – там…, там твоя бабушка!
– Кто??? – Катины глаза округлились.
– Бабушка, – повторила Аня.
– Где? – Катя взглядом пробежалась по комнате, и ее лицо выразило сильнейший ужас.
– О, она еще не в доме. Я ее из окна увидела. Но через пару минут она будет уже здесь. Давай скорее спускайся, ты должна ее встретить.
– А ты не ошиблась? – С надеждой спросила хозяйка разгромленной комнаты. – Ты ведь не знаешь мою бабушку.
– Нет, не волнуйся. Я ее на фото видела. К тому же, она предварительно позвонила и сообщила о своем скором приезде.
– Позвонила? И ты мне не сказала?!
– Сюрприз! – рассмеялась Аня – я хотела тебя порадовать неожиданностью. Но уже пора, спускайся. Не можем же мы держать твою бабушку за дверью.
– Ага, – но ты иди вперед…, я сейчас.
– Ну, как хочешь, – Аня вышла из комнаты, а три оставшиеся в ней девочки со страхом переглянулись.
– Вот и накрылся мой летний отдых на бабушкиной даче, – не совсем разборчиво проговорила Катя.
– Но…, но в чем дело? – спросила Вика, еще ничего не понимая, однако, уже чувствуя, что и ее вина здесь есть.
– Бабушка просто терпеть не может беспорядок. Она еще в начале учебного года заявила: – «Если увижу, что ты плохо прибираешь свою комнату, моей дачи тебе не видать. Ты – девочка, помни об этом».
– Но, может быть, она не исполнит свое обещание? – автоматически принявшись за уборку, предположила Настя.
– Ага, бабушки они ведь все такие, – согласилась Вика.
– Все, но не моя. Она у меня добрая, но очень строгая и свои обещания всегда исполняет.
– Так давайте скорее исправлять ситуацию, – поторопила Настя, проворно расставляя игрушки по местам. – Что толку страдать? Не лучше ли дело делать? Может быть, еще выкрутимся.
Вика и Катя кивнули и без особой надежды последовали примеру подруги.
С быстротой молнии девочки носились по комнате, то и дело, наступая на игрушки и запинаясь о них. Ощущая боль, они старались не вскрикивать, и лишь потихоньку стонали. Убираться, к сожалению, оказалось гораздо сложнее, чем совершать обратный процесс. Большинство игрушек было уже собрано и на скорую руку рассовано по шкафам, когда новоиспеченные Золушки услышали шаги на лестнице.
– О, нет, бабушка! – испуганно прошептала Катя, – все пропало.
– Еще не все, – шепнула Настя – ты прикроешь нас.
– Как?
– Как только твоя бабушка войдет в комнату, кидайся ей на шею. И чего бы это ни стоило, не давай ей возможности заглянуть тебе за спину.
Катя согласилась действовать по инструкции рассудительной Насти и с трудом подойдя к двери, – так как ног она под собой почти не чувствовала, – приготовилась к атаке. Дверь растворилась и в комнате появилась седоволосая старушка в очках с серебряной оправой, опущенных на нос. Не успели ее проворные глазки обежать комнату, как Катя кинулась ей на шею и принялась целовать и в лоб и в нос и в щеки. Бабушка долго не могла выпутаться из объятий внучки, но, наконец, пересилила ее.
– Не ожидала, что ты по мне так соскучишься, – мягким голосом проговорила гостья. – А это кто? Твои подруги?
Катя следом за бабушкой перевела взгляд на девочек и облегченно вздохнула – в комнате, – разумеется, поверхностно, – царил полный порядок.
– Ну, что ж, знакомь меня с ними.
– Настя, Вика. А это моя бабушка – Александра, – представила всех Катя.
– Вы хоть подойдите, я на вас погляжу, – улыбнулась старушка.
Настя и Вика переглянулись, после чего Настя медленно подошла к Катиной бабушке, а Вика так и осталась стоять на месте, спрятав руки за спину и прижавшись к шкафу.
– А ты что же не идешь? – гостья была немного удивлена.
– А…, а она стесняется. Она у нас вообще очень скромная, – заикаясь, объяснила Настя.
– По-моему, во мне нет ничего страшного. Да и такого типа девочки обычно не страдают от излишка скромности, – недоверчиво проговорила Катина бабушка.
– Бабуль, – понимая, в чем дело, вступила в разговор Катя, – ты же сама утверждала, что нельзя всех людей под одну гребенку стричь. Ну и что, что Вика такого типа, как нескромные – она у нас скромная. Каждый человек индиди…, как это говорится?
– Индивидуален, – подсказала Настя.
– Да, ин-ди-ви-ду-ален.
– Ну, да ладно, – к огромному облегчению девочек, уступила старушка. – Спускайтесь вниз, будем чай пить.
Катина бабушка, сама Катя и Настя вышли из комнаты. Вика обождала несколько секунд и отошла от шкафа. В этот же момент к ее ногам с нижних полок повалилась различная мелочь. Бросив на вещицы последний взгляд, Вика победоносно подняла голову и прошествовала к двери. Синяки надежно укрытые колготками и рукавами водолазки давали о себе знать, но Катин отдых на даче был спасен – труды оказались не напрасны.
глава восьмая
Долгожданный подарок
Десятого марта Катя забежала в школу в приподнятом настроении. Отыскав Настю и Вику, она сняла сумочку с плеча и воскликнула:
– Ой, девчонки, что у меня есть! Папа исполнил свое обещание и купил мне…, – не докончив объяснения, она расстегнула сумочку и вынула из нее миниатюрную цифровую фотокамеру. – Ой, девчонки, что теперь будет! – И, не успели эти самые девчонки очухаться, как Катя уже защелкала фотоаппаратом.
– Ты теперь будешь фотографировать все, что попадется, – усмехнулась Вика.
– Вот именно! Вот именно!
– Ну, что ж, поздравляем, ты получила, что давно хотела. У тебя замечательный папа, – сказала Настя, в очередной раз, увертываясь от нацеленного на нее объектива. – Пойдем скорее в класс, до звонка осталась всего одна минута.
– Идем.
Катя и Настя влетели в кабинет и уселись за свою парту. И первым, на чем остановились глаза Кати в кабинете, была открытка. На лице Насти появилась лукавая улыбка.
– Гляди-ка, а он все-таки где-то разыскал деньги.
– Ты думаешь, это Мошка?
– Я не думаю, я абсолютно уверенна.
Катя взяла открытку в руки и многозначительно вздохнув, спрятала ее в карман.
Как только прозвенел звонок на перемену, Настя склонилась над ухом подруги.
– Извини, я сегодня не могу с вами стоять на посту, меня попросили выступить после уроков и мне надо на репетицию.
– Вы будете репетировать на переменах?
– Ну, да, ты ведь знаешь, как у нас все делается – в последний момент. Кстати, извинись за меня перед Викой.
– Ладно уж.
Выйдя из кабинета, Катя слилась с потоком подростков, текущим в нужном ей направлении и стала искать глазами Вику, как вдруг ее сумочка потянулась в сторону. Оглянувшись, девочка сразу увидела ту, кого искала, – Вика неслась в потоке стремящемся в противоположную сторону. Она даже не остановилась, встретившись с Катей взглядами, не стала пробиваться к ней, а просто позволила уносить себя прочь и скоро совсем исчезла из вида.
– Не понимаю, в чем дело, – пробубнила Катя, добравшись до своего поста и запустив руки в сумочку, чтобы вынуть из нее фотоаппарат. Но как только тот выглянул наружу, с его поверхности что-то упало. Присев на корточки, Катя подняла с пола тетрадный листок, сложенный треугольником. – Что это? – развернув листок, девочка увидела на нем непонятные слова. – Так-так, это от Вики. Что здесь написано? – Целая перемена потребовалась Кате на расшифровку текста и, наконец, она полностью смогла понять смысл написанного. Тайное послание гласило следующее:
«Извини, девочки репетируют, сегодня выступление. Я должна присутствовать на репетициях, чтобы взять интервью и написать статью. Надеюсь, ты не будешь скучать, с тобой ведь твой любимый фотоаппарат
Прости. Пока.
Ника».
– «Ну вот, теперь я совсем одна, – опечалилась Катя – хотя…, хотя со мной, действительно, мой фотоаппарат».
На следующей перемене, Катя опять вынула папин подарок из сумочки и фотографировала до тех пор, пока не прозвенел звонок на урок. Тем же она занималась и на всех последующих переменах. Рекордное количество щелчков пришлось, конечно же, на большую перемену, во время которой все спускались в столовую.
глава девятая
Новая идея по выживанию няни
– Надеюсь, ты не сердишься? – выходя из школы, спросила Вика, опустив руку на плечо Кате.
– Нет, ничего. Я не скучала.
– Я так и думала. Знаешь, а у меня возникла новая идея.
– Ты о чем?
– Ну, я насчет няни.
– А. Что же на этот раз?
– У тебя ведь папа завтра куда-то уезжает на два дня?
– Верно.
– Кто будет ночевать с тобой? Няня?
– Ну, да, она.
– Отлично! – Вика потерла руки.
– Чего же здесь отличного?
– За ночь, проведенную в вашем доме, твоя няня….
– Примет решение уволиться, – закатив глаза и покачивая головой, закончила за подругу Катя. – Это я уже где-то слышала, однако Аня до сих пор работает у нас, а я чуть не потерпела полный крах.
– Не паясничай. На этот раз все должно получиться.
– Ладно уж, выкладывай.
– У вас в доме много часов?
– Ну, да.
– И пара телевизоров?
– Ну, и?
– Заведи накануне известной тебе ночи все часы в доме на разное время. Ну, к примеру, – одни на двенадцать ночи, другие – на час и так далее. Вруби телевизоры на полную мощность и тоже установи в них определенное время, в которое они должны будут включаться. И когда няня Аня уже умоется, подвесь над дверью ванной ведро с водой. Утром, вся измученная ночными "петушками", няня пойдет умываться и….
– И прямо в халате примет душ, – опять закончила за подругу Катя. – Да, фантазия у тебя неплохая. Что же делать, будем надеяться, что хоть из этого выйдет толк.
– Немного жестоко, – сказала, до сих пор молчавшая Настя – но другого выхода, наверное, нет.
– Нет, другого нет, – заверила Вика. – К тому же, мы просто не имеем права упускать подаренный нам шанс.
– Ну, поступайте, как знаете. Меня же успокаивает лишь то, что я в ту ночь буду в другом месте.
глава десятая
«Славная ночка»
или
Бред какой-то
Двенадцатого марта Настя и Вика с волнением и предвкушением полной победы поджидали Катю на крыльце школы. Девочка задерживалась – до первого урока уже оставалось не более пяти минут, когда она появилась в поле зрения подруг. Видя, что Катя не торопится, отличница и журналистка сами побежали к ней навстречу. Наконец, заметив Настю и Вику, Катя попыталась приложить усилия, но все же не стала двигаться быстрее. Она шла, с трудом передвигая ноги и слегка пошатываясь, руки ее болтались, как бы сами по себе, а под глазами красовались большие мешки.
– Что случилось? – меняя веселый вид на расстроенный, спросила Вика.
– То, чего, наверное, и следовало ожидать, – тихо ответила Катя. Ей сегодня было не до разговоров, но подруги настаивали на своем, и объяснения давать все-таки пришлось. Правда, не сразу, а как только нашлось удобное для этого время.
– Я все сделала, как мы условились, – печально говорила Катя, – завела будильники, телевизоры, воду завела….
– В смысле, подвесила ведро с водой над дверью в ванной, – поправила Вика.
– Ну, да. Мы легли спать в одиннадцать. Пожелали друг другу спокойной ночи и легли. Няня, конечно, ничего не подозревала, а я усмехалась про себя, глядя на ее спокойствие. – «Она и не представляет, какая славная ночка ее ждет» – думала я. Но оказалось, что это я не подозревала, что меня ждет. Ровно в двенадцать зазвенел первый будильник, я проснулась, но сделала вид, что еще сплю. Я ждала, что Аня вот-вот подскочит и побежит выключать будильник, но она и не шевельнулась. Не в силах больше слушать неприятное пиликанье, я поднялась сама. То же было и со вторым будильником, и с третьим. К четвертому я уже была так измучена, что ничего не понимала. Когда он зазвенел, я, не раздумывая, вскочила на ноги и побежала к шкафу. Вынула из него юбку с кофточкой, которые почему-то собиралась надеть на работу….
– На работу? – удивилась Настя.
– Да-да, именно на работу. Мне почему-то тогда казалось, что я опаздываю на работу, и за это меня могут уволить.
– Бред какой-то, – вставила Вика.
– Еще какой бред! Но скоро мне удалось протрезвиться.
– Как?
– Достав из шкафа одежду, я побежала умываться и… ведро воды опрокинулось прямо мне на голову. Первые десять секунд я стояла не двигаясь с места, пребывая в состоянии шока. А потом, полная возмущения, побежала переодеваться в сухую пижаму. Я устроила в доме настоящий погром, а, войдя в спальню, обнаружила, что моя милая няня по-прежнему сладко спит. Плюхнувшись на кровать, я долго не могла заснуть, а как только мне это удалось, сразу же подскочила опять, от звуков очередного будильника. «Это последний» – подумала я и, отключив его, опять легла спать. И вдруг мне снится, что я еду на какой-то развалюхе, пересекая бесконечную пустыню, и за мной гонятся бандиты. Они стреляют в меня, стреляют и мне кажется, что вот-вот попадут. И в тот момент, когда пуля, действительно попала в мое плечо, вместо того, чтобы закричать, я вдруг запела, причем, заметьте, запела мужским голосом. Потом бандиты все-таки настигли меня и стали требовать деньги, я достала из кармана пачку долларов и протянула им. А один из них, вдруг, как запоет, – ну, видать, с меня пример взял: – «Цены ниже, ниже и еще ниже». – В итоге, они вытягивают из моей пачки денег всего один доллар и счастливые уносятся прочь верхом на пятнистых кенгуру с головами тигров и змеями вместо хвостов. Оказалось, это включился первый телевизор. Проснувшись, я одновременно и злилась и радовалась.
– Злилась – ясно отчего, но чему же ты радовалась? – не поняла Вика.
– Как чему? Пули-то у меня в плече не оказалось.
– А-а… – протянула юная журналистка, глядя на подругу с сочувствием.
– От второго телевизора я уже не проснулась. Только помню, что видела во сне, будто ем кошачий корм и запиваю его средством для мытья полов, потому что, якобы, мне необходимо правильное питание, а чипсы созданы для уплетания, и от них приобретаешь великолепный цвет, говорящий прыщикам твердое «нет». Таким вот образом я чуть не проспала школу. Спасибо няне, – это она разбудила меня. Слышу – «Катя! Катя, просыпайся» – открываю глаза, а надо мной стоит Аня и мурлычет какую-то песенку. На лице ее, конечно же, ни тени печали и муки, и она уже одета и причесана. – «Что случилось?» – спрашиваю. А она говорит: – «Ничего. Поднимайся, соня, в школу пора». – «Какую школу?» – спрашиваю. – «Обычную, – говорит – я уже завтрак приготовила, поторопись». Я с трудом поднимаюсь с кровати, а она и интересуется: – «Как тебе сегодня спалось?» – «Отлично», – говорю, и иду в ванную. Открываю дверь, и мне на голову падает пустое пластмассовое ведро. А няня увидела и опять интересуется: – «Ты это зачем ведро на голову надела?» А я отвечаю: – «Это я всегда так делаю по утрам. Здорово бодрит и даже лицо омолаживает. Меня, – говорю, – папа научил. Пять минут голова в ведре – и никакого крема не надо». – «Вот как, – говорит няня – ну-ну» – и уходит на кухню. Позавтракала я, конечно, без аппетита и стрелой помчалась в школу.
– Да уж, стрелой, – без тени насмешки проговорила Настя и вздохнула, – твоя няня – крепкий орешек. От нее мы явно не избавимся.
– Как и от него, – сказала Вика и указала подругам на приближающегося к ним Мошку.
Катя и Настя моментально отреагировали и сделали вид, что не замечают мальчика. Но его это не остановило. Подойдя к девочкам, Тима коснулся руки Насти и официальным голосом проговорил:
– Есть информация. Еще есть вопрос, но первым делом – информация.
– Мы и без твоей информации как-нибудь обойдемся, – фыркнула Вика.
– Да вы выслушайте, а потом решайте. Вы что-нибудь про деда Васича слышали?
– Дед Васич? – Вика задумалась – А, это тот Василий Васильевич Васильев, что сторожем в нашей школе работал, да еще дворником? Так он уж года два, а то и три, как умер.
– Вот именно – умер. А среди первоклашек ходит любопытный слушок. Буд-то этот Васич ожил.
– Детки любят глупости болтать, а ты и клюнул, – усмехнулась Катя.
– Глупости? Глупости направо, налево разбалтывают. А о Васиче только единицы знают. О нем вслух говорить боятся, только на ушко и только самым доверенным лицам.
– Ишь, каких словечек нахватался: «доверенным лицам», – строго остановила Мошку Настя. – И все равно это глупости, хоть и на ушко.
– Ну, что ж, думайте, как хотите, а я уверен, что за этим "слушком на ушко" что-то кроется. И именно эти слухи будут той ниточкой, с которой начнется распутывание нашего дела.
– Нашего? – возмутилась Вика. – Ты себя в нашу компанию не вписывай. Ступай, давай, отсюда, подобру-поздорову, ищи своего Васича, а нас не трогай.
– Ну, так у меня ж еще вопрос остался.
– Вопрос на следующей перемене задашь, а сейчас – ступай.
– Зачем ты ему сказала про следующую перемену? – спросила Катя, когда Мошка скрылся из виду. – Он ведь не забудет твоего обещания, а только его нам и не хватало на следующей перемене.
– Да ты об этом не беспокойся, – махнула рукой Вика. – На следующей перемене он в столовую пойдет. А про другие перемены я ему ничего не обещала, так что, цепляться не за что, – не привяжется.
глава одиннадцатая
Воронки и дыры
– Итак, что у нас имеется? – уже на следующей перемене рассуждала Вика. – После того, как мы начали вести расследование, сбежавший скелет незаметно вернулся на свое место. А когда Катя вынуждена была дежурить на посту одна, он опять таинственным образом исчез. И Катя утверждает, что просто не могла проглядеть его исчезновения. И уже вчера, скелет снова занял свое законное место.
– Да-да, так оно и есть, – заглянув в тридцатый кабинет через замочную скважину, подтвердила Катя. – Он и сейчас мирно стоит там, где должен стоять. Ах, много бы я отдала за то, чтобы увидеть, как это наглядное пособие начнет растворяться в воздухе, а затем появляться уже в другом месте.
– Только давай не будем примешивать сюда мистику, – тоже пытаясь заглянуть в кабинет, хмыкнула Вика.
– Ты хочешь сказать, что я просто невнимательный наблюдатель? – обиделась Катя. – Ну, допустим, я могла проглядеть его исчезновение. Но, ведь, когда он снова вернулся в кабинет, – мы все трое стояли на посту.
– Катя, перестань заглядывать в щелку, – вдруг, дернув подругу за рукав, шепнула Настя, – а то прозеваешь нечто важное.
Выпрямившись и глянув в сторону, Катя увидела свою няню, которая в этот момент как раз проходила мимо, и проходила отчего-то очень медленно.
– Ну, вот, только этого нам и не хватало, – состроив гримасу, пробубнила Катя. – Она нас засекла. И чего ее сюда понесло? И именно сейчас. Теперь устроит мне дома допрос: «Почему в столовой не была? Ведь за тебя плачено. Что делала у тридцатого кабинета и зачем заглядывала в замочную скважину?» Ой! – как только няня исчезла из поля зрения Кати, в поле ее зрения оказался другой человек, вернее человечек – это был Мошка.
– Он не по-шел в сто-ло-ву-ю, – по слогам проговорила Вика.
– Вот тебе и «не прицепится»! Отвечай теперь на его вопросы сама, – сердито глянув на подругу, Настя отвернулась и приняла вид непреступной крепости, так, что на вопросы Мошки отвечать пришлось действительно Вике. Ну и Кате, конечно, тоже, – ведь поодиночке отвечать на вопросы мальчика им было не под силу, с этим могла справиться только Настя.
– Ну, что у тебя? – недовольно спросила Вика.
– Я только хотел узнать, откуда в воде берутся воронки.
– Воронки? – Вика широко раскрыла глаза. Бросив на Настю безнадежный взгляд, она пожала плечами – ну, допустим, я знаю. А тебе-то зачем это знать?
– Как, зачем? Чем больше человек знает, тем лучше.
– Много будешь знать – скоро состаришься.
– Верно. Но если буду знать еще больше, то, возможно, не состарюсь совсем.
– В смысле, не доживешь до старости?
– Нет, доживу, но останусь молодым. Но ты не уходи от темы. Откуда в воде воронки?
– Ну, наверное, там дыры.
– Какие еще дыры? Хочешь сказать, ямки? Но разве из-за какой-то ямки может образоваться воронка?
– Вот потому-то я и говорю – дыры.
– Сквозные что ли? Такого не может быть, – сделав умное лицо, заявил Мошка. – Если бы сквозные были, то вся вода утекла бы на другую сторону Земли.
– Как же, как же, – поспешила на помощь подруге Катя, – с той стороны, положим, тоже вода: река может, а может и океан. Вот она с одной стороны на другую перетекает, а с другой на эту, и таким образом, все как будто остается на своих местах.
– Ну, если только так.
– А как же еще? Разве ты где-нибудь на суше бездонные ямы видел? – уже начиная чувствовать себя профессором, сказала Вика. – Дыра от воды непременно к воде идет, иначе и быть не может. Это – факт!
– Слушай, а бермудский треугольник это тоже дыра?
– Дыра, дыра, только несколько другого типа, – сказала Вика, подтолкнув Мошку в плечо, и глядя в сторону, – намекая тем самым, что ему пора уходить.
– А какого типа? Она треугольная что ли? Ну что за тип-то у нее? – не унимался мальчик.
– Какой тип? – не поняла Вика, – где тип? Что за тип?
– Мне бы знать. А еще бы знать, почему потонувшие корабли с другой стороны земли не выныривают, – посмотрев на девочку с сожалением, и уже не надеясь получить от нее ответ, Мошка решил, что ему, действительно, пора удалиться.
глава двенадцатая
Детективы под подозрением
или
«Зал суда»
– Что с тобой? – Катя перехватила Викин взгляд и испуганно вскрикнула, – Ой! У нас здесь сегодня прямо проходной двор какой-то.
– Что случилось? – услышав взволнованный голос подруги, Настя, наконец, перестала строить из себя непреступную крепость и обернулась. К девочкам торопливо приближались три фигуры, – одной из них была Вера Петровна. Она что-то говорила двум другим, – завучу – Галине Григорьевне и классной руководительнице Кати и Насти – Светлане Матвеевне. Тараторя без умолку, Вера Петровна все время указывала на учениц.
– Вот вам и воронки, – пробормотала Вика, чуя, что их ожидает безрадостная участь. – Кажется, нас уже начало засасывать в бездонные дыры – теперь, крутись, не крутись – не отвертишься.
– Так-так, девочки, – сравнявшись с растерявшейся троицей, строго проговорила Светлана Матвеевна – почему вы опять не в столовой?
– Да они так и липнут к моему кабинету, – пожаловалась Вера Петровна. – Мне …, ну, в общем, не важно кто, но мне сказали, что это уже не в первый раз. И я подозреваю…, мне, конечно, неловко об этом говорить…. Но, я подозреваю, что именно эти ученицы выкрадывают скелет из моего кабинета.
Крайне удивленные девочки возмущенно воззрились на преподавательницу анатомии.
– Но, мы, мы…, – Вика хотела что-нибудь сказать в свое оправдание, но не нашла подходящих слов и умолкла.
– Ну, что ж, в этом мы разберемся, – строго проговорила завуч. – Придется вам, милые, зайти ко мне.
– Это все она – няня, наябедничала, – зло прошептала Катя подругам, следуя за учителями в кабинет, который старательно, – не без веского на то основания, – все ученики обходили стороной. Он давно получил название «Зал суда», а иначе, – «Камера приговоров».
– Ну, что ж, присаживайтесь и объясняйте, – повелела Галина Григорьевна, и сама уселась напротив «подсудимых». Светлана Матвеевна и Вера Петровна остались стоять, – одна из-за того, что переживала за своих учениц, а другая, – из-за того, что переживала за необходимую ей школьную собственность.
Девочки попытались объяснить, что хотели высмотреть того, кто покушается на спокойную жизнь скелета. О том же, что серьезно взялись за расследование и о своей команде, которую назвали: «Три девочки ИПС», – что означало – «три девочки идут по следу», – они, конечно, ничего не сказали. Так просто, мол, решили, постоять, посторожить.
– Отговорки это все, отговорки, – недовольно проворчала Вера Петровна.
– Ах, отговорки?! – рассердилась Вика. – Вы думаете, поймали виновных? А знаете ли вы, что, может быть, именно в этот момент, ваш скелет покидает ваш кабинет?
Услышав последние слова Вики, преподаватель анатомии пулей вылетела за дверь и чуть ли не сбила с ног троих мальчиков, возвращавшихся из столовой. Двое ребят были ее учениками. А третий, вероятно, из какого-нибудь параллельного класса, – это Вера Петровна сразу поняла, – ее мальчики не ходили по школе в кепках, да еще и, надвинув козырек на глаза, она бы им этого не позволила.
– Ну и воспитание! – буркнула учительница, и подбежала к своему кабинету. Быстро отворив дверь, она замерла на месте – скелет пропал.
– Вот- вот, я была права, – выглянув из «Зала суда», сказала Вика.
– Но…, но ты знала, значит, все-таки замешана, – наконец, обретя дар речи, крикнула Вера Петровна. – Не спускайте с них глаз, Светлана Матвеевна! Я и сама буду за ними поглядывать. Они должны…, должны ответить мне за скелет.
– За скелет мы вам отвечать не будем, – сказала Вика, – потому что мы его не трогали. Но, доказать, что мы не виновны – докажем. И еще преступников вам приведем, только имейте терпение. А сейчас отпустите нас, пожалуйста, мы на урок опаздываем.
– Какие невоспитанные девочки, – буркнула Вера Петровна.
– Возможно. Но им действительно пора на урок, – сказала Светлана Матвеевна.
– Да-да, пусть идут, – согласилась завуч. И девочки торжественно покинули «Зал суда».
– Ну и влипли же мы, – вздохнула Вика.
– Это все няня. Ну, ничего, мы ей сегодня отплатим благодарностью, – усмехнулась Катя.
– Как? – удивилась Настя.
– Скоро узнаете. Не забывайте, она сегодня опять ночует в нашем доме. У нас есть еще целая ночь.
– И это говоришь ты?! – тихо воскликнула Настя, явно намекая на предыдущую ночь и ее результаты. Но Катя ничего не ответила, а лишь лукаво улыбнулась и шмыгнула за дверь кабинета истории. Настя последовала за ней, а Вика, пожав плечами, прошла дальше.
глава тринадцатая
Замерзшие приведения
Этой ночью, в отличие от первой, няне Ане не спалось. Жуткие завывания, доносящиеся откуда-то со стороны лоджии и бледные лица, время от времени мелькающие за окном, не давали ей покоя, что вполне удовлетворяло Катю, украдкой наблюдающую за няней из-под своего одеяла. Она ликовала.
К двенадцати часам, Аня, наконец, не выдержала и поднялась с постели. Но, выйдя на лоджию, ровным счетом ничего не увидела. Даже шкафчика стоящего у одной из стен лоджии – он из-за своего черного цвета, просто растворился в темноте. Немного подышав свежим воздухом и полюбовавшись на ночное небо, девушка вернулась в свою кровать. Следующие два часа она, набравшись терпения, опять выслушивала стоны и вой, и иногда замечала в окне грустное бледное лицо. В очередной раз, глянув на окно, Аня увидела лицо, настолько исполненное печали, что ее сердце дрогнуло.
– Ну, нет, хватит! – снова поднимаясь с постели, сказала девушка. – Катя, вставай, будем приведений в дом загонять, а то, мне кажется, они там уже совсем замерзли и утомились. Если призраки заснут прямо на лоджии, нам, чего доброго, придется отвечать за то, что они заболеют.
– Перед кем отвечать? – не поняла Катя, неохотно вылезая из-под теплого одеяла.
– Перед их родителями, разумеется. Я просто уверена, что у этих приведений есть родители.
Выглянув на лоджию, Аня проговорила прямо в темноту:
– Ну, что, работа призраков далеко не легкая, правда?
– Правда, – послышался тихий, дрожащий голос в ответ. – Х-холодно т-тут, и с-спать хочется.
– Ага, а в шкафу, небось, жестковато? А ну заходите в дом. В другой раз как-нибудь свои пуганья продолжите.
На приглашение Ани в комнату медленно вошли два человека в белом, их движения были такими неестественными, а лица такими печальными, что Катя даже отступила в сторону. Ей вдруг стало не по себе, захотелось бежать – но ноги не бежали; кричать – но рот не открывался. Маленькая хозяйка дома отлично знала, кого видит перед собой, однако никак не могла убедить себя в том, что всегда подвижная Вика и умная Настя, могут выглядеть так не по человечески, вызывая одновременно и страх и жалость.
– Что ж вы не могли под свои привиденческие балахоны надеть что-нибудь потеплее? – снимая с промерзших девочек их промерзшие курточки, охала Аня. – Ну, какие же из вас пугальщики? Сами себя замучили, да и только.
Напоив гостий горячим чаем с булочками и медом, Аня уложила их спать. За что неудавшиеся призраки оказались ей много благодарны.
глава четырнадцатая
Утренний сюрприз
Наутро у всех трех выдумщиц болела голова. Еле поднявшись с постелей, они медленным ходом направились к ванной. Шли молча и тихо, не производя ни звука до тех пор, пока дверь ванной комнаты не распахнулась и на них прямо с потолка не свалилось нечто черное, лохматое, многолапое.
Как только до няни Ани, готовящей завтрак на кухне, донеслись крики и визг сразу трех девочек, она поняла, что ее план сработал. Поспешив на второй этаж, Аня заглянула в ванную, – там, все еще не перестав паниковать, пострадавшие боролись с неизвестным, напавшим на них чудовищем. Протолкавшись в центр сражения, девушка взяла «черное многолапое» в свои руки и подняла над головой. Только тут обессилившие бойцы поняли, что то, с чем они боролись, было гигантским пауком, сшитым из ткани, – не только не настоящим, а даже вполне симпатичным.