– Она дышит? – чей-то шёпот ворвался в моё плывущее сознание.
– Не знаю, Стэн, – второй обеспокоенный голос. – Упасть с такой высоты… Навряд ли госпожа выжила. Но ты потрогай её.
– Сам потрогай, я боюсь.
– Ну ты и трус!
Какое-то шуршание и через мгновение ко мне прикоснулись, точнее, прикоснулось… что-то острое и твёрдое. Я хотела вскрикнуть от боли, но вместо крика вырвался приглушённый сип, а следом я даже смогла слабо трепыхнуться.
– Ты чего это в госпожу палкой тычешь? Сдурел, что ля, старый ты пень?
– Живая, Сол, она живая! – последовал восторженный ответ и тут же я услышала шаркающие шаги – ко мне подошли ближе.
– Тогда тащи её из воды! Чего замер? Надобно хозяйку домой отнесть, тама Шэлька о ней позаботится.
Двигаться не могла, сопротивляться этим двоим тем более, но судя по их разговору, вредить мне не собирались. Поэтому я не стала напрягать и без того болящее тело и даже мозг. А просто-напросто вырубилась, погружаясь в благодатное беспамятство.
***
– Ира, банкам доверять никак нельзя, положишь туда деньги и всё, поминай как звали. Знаешь же, что сейчас творится с экономикой страны, все финансовые организации схлопываются, как карточные домики! – это говорила мне моя невестка, супруга старшего брата.
В чём-то она права. Но хранить деньги, доставшиеся мне от моего вдруг объявившегося отца, в комнате в общежитии – последнее дело! Как отомкнуть дверь – знают даже дети, чего уж говорить о взрослых. Нельзя так рисковать, тут Лариска зрит в корень.
– Давай, к нам приезжай. Поговорим.
– Эмм, – чуточку растерялась я, – ну, давай.
Сказано – сделано. Поглубже спрятав деньги в рюкзак, поспешила к автобусной остановке. Поеду в гости к родне. Давно Сашку не видела, свою племянницу. Вот вроде и живём в одном городе, а времени, чтобы встретиться никогда не остаётся.
Люди стояли на остановке, словно нахохлившиеся воробушки, в практически одинаковой одежде и даже цвета они были почти единого, различаясь лишь оттенками серого и чёрного. Промозглый осенний ветер гнал пожухлую траву, будто соревнуясь со мной вскорости. Чувствовалось приближение зимы. Передёрнув плечами, встала под козырёк, такая же блёклая, как и народ вокруг, и замерла, глядя влево, туда, откуда вскорости должен подойти так нужный мне автобус.
Общественный транспорт, скрипя и устало "вздыхая", хотя вроде бы внешне выглядел вполне прилично и даже ярко – сверкал улыбками звёзд на приклеенных по бокам рекламных плакатах, подкатил к остановке ровно через четверть часа томительного ожидания. Я отлепила ступни от холодной земли и поторопилась в сторону гостеприимно распахнувшихся дверей, откуда в меня даже на расстоянии повеяло теплом, с неповторимым шлейфом пота, сигарет (водитель наверняка курил какую-то термоядерную смесь) и бензина.
Протиснувшись между людьми, стараясь не задеть кого-то локтями, заняла пустое пространство и замерла. Посмотрела в окно на пасмурное небо и хмурых прохожих, спешивших куда-то по своим очень важным делам.
Рюкзак прижала плотно к груди так, чтобы ни один воришка не смог чиркнуть ножичком и достать драгоценное содержимое.
А мысленно была далеко-далеко. Мама меня воспитывала в одиночестве. Никогда не говорила, кто мой отец, лишь, что он бросил нас, когда мне было два года. И вот недавно со мной связались с какой-то конторы и объявили, что я одна из наследниц небольшого, но приятного состояния.
Оформление всех бумаг заняло некоторое время и вот сегодня после обеда нотариус вручил мне заветный пухлый конверт. Если верить обмолвкам юриста, то дом и квартира в городе ушли третьей жене отца, мне же достались деньги. Неожиданно. И очень вовремя!
– "Остановка Маяковского", – механический голос оповестил, что мне пора на выход и я, встряхнувшись, потянулась вслед за другими пассажирами.
Оказавшись на улице, вдохнула носом свежий осенний воздух. Пахло скорым дождём. Но он не страшил, поскольку я, поверив ноющим костям и интуиции, захватила зонт. Улыбнувшись своим мыслям, поскакала вперёд.
Не успела я набрать номер на домофоне, как дверь распахнулась. Лариска явно ждала моего появления с нетерпением. Я неплохо относилась к жене брата, но всегда думала, что Миша мог бы найти и кого получше. Лара была бабой вздорной, даже скандальной. Любила сплетни и поболтать о пустом. Подруг у неё в нашем городе не случилось, посему невестка отрывалась, так сказать, на мне. Я её слушала, даже не пытаясь высказаться. Меня бы просто не поняли, ведь было только одно верное мнение: Ларискино.
– Ох, как ты вовремя, дождь обещали. Погода меняется так часто! Ещё утром по телевизору говорили о солнце, а уже после обеда переобулись и вещают о дожде, – затараторила она, приобнимая меня и чмокая воздух у моей щеки. – Проходи-проходи. Давненько в гости к нам не заглядывала. Сашка каждый день о тебе спрашивает!
Мне не дали и шанса открыть рот и поздороваться. Когда Лара отвернулась, чтобы повесить мой плащ на крючок в вещевом шкафу, на меня налетел маленький ураган:
– Тётя Ира! – детский голосок звенел от радости, которой не было предела – искренней и полной обожания.
Александра была похожа на своего отца – спокойного Михаила. Он был таким большим и бородатым, точно плюшевый медведь. Странно, что жена у него была полной его противоположностью, но, как говорится, "любовь зла…".
– Привет, детка! – подхватив малышку на руки, воскликнула я, так же как и она, радуясь встрече. – Прости, я так задумалась, что забыла купить тебе что-нибудь вкусненького!
– Ну и отлично, что забыла! Не то располнеет, – тут же вклинилась вечно сидящая на диетах сноха. – Пойдём на кухню, я пирожков напекла, – противореча своим же установкам, пригласила она.
Печь Лариса умела. Пироги, пирожки, булочки, всякие торты выходили у неё просто обалденно вкусно. Этого не отнять. Может сие обстоятельство и стало решающим для Мишки? Не знаю, никогда с ним не обсуждала его выбор. И не осуждала, принимая и уважая выбор близкого человека. – Сашка, подожди у себя в комнате, наиграешься ещё с тёткой, она никуда от тебя не денется! Мне нужно с ней кое-что обговорить, дела взрослые, важные, не для твоих маленьких ушек!
Поболтав о том и о сём, точнее, послушав сплетни двора через призму видения самой Лары, она перешла к важному:
– Ира, дорогая, нам нужна твоя помощь!
– Помощь? – не поняла я, и даже кончик носа почесала.
– У Мишки бизнес не идёт, вчера пришли и сказали, что заберут нашу квартиру, она же в залоге! – и тут впервые я увидела в глазах женщины слёзы. – Помоги расплатиться с долгами. Мы всё вернём, обещаю!
Что-то внутри меня оборвалось. Я кинула взгляд в сторону выхода, где виднелась часть комнаты Сашки, девочка беззаботно играла в куклы, разливая им чай в маленькие пластмассовые чашечки.
Было ли мне на тот момент жаль этих денег? Честно, очень. Но я племяшку я любила больше и никак не могла позволить ей оказаться на улице!
В итоге пухлый приятно шуршащий плотный конверт плавно перекочевал в руках невестки.
– Спасибо, Иришка, – прошептала Лара, обхватывая в порыве благодарности мою холодную ладонь. – Мы всё вернём, Мишка говорит, что дела пойдут в гору, как только он сможет расплатиться с основными долгами…
Брат действительно поправил свои дела и сохранил квартиру, вот только вернуть мне долг он так и не смог. Ни через пару месяцев, ни через полгода.
– Мы же родные люди! Должны поддерживать друг друга! Помогать! В конце концов, прощать! – как-то высказалась сноха, загородив грудью красного от стыда Михаила, когда я в очередной раз спросила о своих деньгах.
Ругаться не стала, главное, что у Сашки была крыша над головой и еда на столе.
И больше я не касалась этой темы и продолжила своё существование в комнатушке о шести квадратных метрах. А потом заболела…
***
– Госпожа? – тихий женский голос и мягкое прикосновение к моему плечу выдернули меня из забытья, возвращая моё сознание к реальности. – Дорогая моя девочка, живого места на теле не осталось! – продолжила негромко причитать незнакомка.
С трудом, даже с усилием, я открыла глаза и через некоторое время смогла сфокусироваться на тонущих во тьме деревянных балках потолка. Это точно не моя комната и не палата в больнице.
– Где я? – просипела непослушными губами. Вырвался какой-то невнятный шёпот, – пить…
– Госпожа! – напротив меня возникло старческое встревоженное женское лицо. – Очнулась, родненькая! Сейчас водицы подам. Ох и напугали вы нас!
Её полный нежности и заботы голос, то отдалялся, то приближался. А после к моим жаждущим губам прижался прохладный край чаши.
– Пейте, да, вот так. Не спешите, госпожа Эйла, не то подавитесь!
А я не могла насытиться, настолько вкусной была вода! Холодная, бодрящая, она живительным эликсиром пролилась в желудок и стало чуточку легче.
– Вот и славно, моя милая. Вот и хорошо! Вы будете жить, я уж постараюсь, чтобы все ваши раны затянулись, и следа не осталось!
Женщина говорила что-то ещё, я же обессиленно откинулась на тощую подушку и смежила веки. И в этот раз мне не снились родственники-предатели. И, как это ни странно, несмотря на ломоту во всём теле, впервые за долгое время меня не терзала жесточайшая мигрень, связанная с болезнью, которую не могли вылечить, которая медленно, но верно вела меня к одному-единственному концу… Ещё несколько часов, а может быть, минут? назад я думала, что тот приступ был последним, но нет, я где-то здесь и я дышу. Я живу!
Дорогие друзья! Приглашаю вас в свою новую историю. Очень надеюсь, что это будет просто бытовое фэнтези, приправленное толикой приключений и окутанное шлейфом романтики))) Проды пока без графика.
Всегда ваша,
Айлин.