– Выбери меня! – крикнула из толпы платиновая блондинка в туфлях, словно кричавших «трахни меня».
– Нет, меня! Я отлично отсасываю. – Другая девушка подмигнула мне. Сиськи у нее тоже были классные, но это на меня не действовало.
Я ущипнул себя за руку выше локтя, чтобы убедиться, что я не сплю.
Ой. Нет, я точно не спал.
Я ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до двери и оказаться в безопасности от толпы, которая постоянно следовала за мной. От двери моего офиса до входа в многоквартирный дом, в котором я жил, они не давали мне покоя после того, как пять дней назад новость стала достоянием гласности. Всю неделю моя личная жизнь обсуждалась в колонках сплетен. Проклиная дядю Чарльза за то, что он еще не приехал, я опустил голову и постарался не обращать внимания на назойливых девиц.
Пробившись сквозь толпу, я вошел в прохладу здания, поправил галстук. Я никогда еще не видел столько преисполненных надежд женщин в одном месте. Вечерние платья, бюстгальтеры с пуш-ап и накладные ресницы выглядели несколько чересчур в семь часов утра, но что я об этом знаю? Я чувствовал себя почти как парень из шоу «Холостяк». Только у меня не было роз, чтобы раздавать девушкам, и это была моя жизнь, а не какое-то чертово телевизионное реалити-шоу.
Только когда за мной сомкнулись двери лифта, я впервые за все утро глубоко вдохнул. Это безумие. Безумие.
Я проверил сообщение в телефоне, чтобы перепроверить местоположение конференц-зала, и нажал кнопку двадцать второго этажа.
Я уже говорил, что это было безумием?
Когда двери открылись, я двинулся по коридору, изо всех сил стараясь сохранить спокойное, нейтральное выражение лица. Я не мог никому показать, насколько я был потрясен всем этим.
Возможно, после этой утренней встречи я смогу заскочить к Ребекке и сбросить напряжение. Никто не умеет так снимать напряжение, как это делает Ребекка. Она такое творит ногами. Просто жесть.
Черт. Мне нужно было выбросить эти мысли из головы. Быстрый перепихон в мужском туалете моего офиса больше не пройдет. Мне нужно было начинать думать как…
При мысли об этом челюсти у меня сжались, и я содрогнулся. Черт.
Думать как муж.
Это маленькое слово не должно было бы настолько меня волновать, но я был одним из лучших нью-йоркских адвокатов по разводам, поэтому мысль о браке пугала меня до полусмерти.
Как бы там ни было, Ребекка была привычкой, от которой мне нужно было отказаться. Она заполняла пустоту, но было несправедливо по отношению к ней позволять теплиться надежде, что мы с ней могли бы стать чем-то большим. Если сцена на улице была показательна, то мне стоило разобраться с моей жизнью, и в этой новой реальности для секса с бывшей, когда у меня зудело, места не было.
Я открыл дверь в конференц-зал и увидел знакомое и неожиданное лицо. Сексуальная как черт и такая же недоступная Кэмрин Палмер. Ее спутанные волнистые волосы цвета меда спускались ниже плеч, а губы, накрашенные розовой блестящей помадой, были сложены в вежливую улыбку. Когда управляющий нашей семейной недвижимостью, мой дядя Чарльз, сказал, что нанимает эксперта по связям с общественностью, мне даже в голову не пришло, что это будет роскошная Кэмрин.
Я не обязан быть счастливым только потому, что принял решение сделать это. И меньше всего на свете мне хотелось, чтобы этим делом занималась женщина, которую мне никогда не уложить в постель. Она амбициозна и умна, но самое главное – она красива, а это дополнительный отвлекающий фактор. И он может стать катастрофическим в этой и без того непростой ситуации. И потом, она видит меня насквозь.
– Что она здесь делает? – спросил я у дяди Чарльза, опускаясь в кресло рядом с ним.
Оптимизм Кэмрин увял, и она закусила нижнюю губу.
Черт. Я почувствовал себя идиотом. Удивленное выражение ее лица выдавало смущение и боль.
На меня нахлынули воспоминания о нашей с ней последней встрече. Это было на свадьбе моего лучшего друга Ноа. Кэмрин была подружкой невесты, я – шафером жениха. Тот вечер остался в моих воспоминаниях кристально ясным. Легкий цветочный аромат ее кожи, когда мы покачивались в свадебном танце, ее флиртующая улыбка и жизнерадостный женственный смех, когда я говорил что-то неопровержимо британское, позабавившее ее.
В тот вечер она была совершенно неотразима в длинном платье цвета сливы. Волосы она заколола в высокий пучок, оставив распущенные локоны по обеим сторонам лица. Мы потанцевали, посмеялись, выпили шампанского. Я был в тридцати секундах от того, чтобы начать убеждать ее поехать ко мне домой, когда я увидел это.
То, как жадно она смотрела на первый танец Ноа и Оливии… В ее глазах заблестели слезы, и она отвернулась.
На ее лице были написаны восторг и слепая вера. Это невозможно было отрицать. Она действительно верила в счастливые браки, была рабой представления о вечной любви. Я пресыщенный адвокат по разводам, который может предоставить вам всю статистику о браках и разводах за последние тридцать лет. И я лично могу рассказать вам о той боли, которая длится годы после разрыва.
Но каким бы искушенным я ни был, момент был красивым. Поэтому я оставил ее в одиночестве наслаждаться этим зрелищем.
Я был немного знаком с ее историей. Она только недавно пришла в себя после некрасивого расставания, и так как я отказался и дальше разрушать ее веру в мужчин, в моих глазах это был финал. Женщина была красивой, но ей не суждено было стать моей.
Кэмрин никогда бы не согласилась провести одну ночь с парнем, который совершенно не заинтересован в отношениях. Она из тех девушек, которые захотят все. А так как я не тот парень, который даст ей это, я не доставил себе удовольствия в тот вечер отвезти ее к себе домой. Я счел недоступной маленькую, очаровательную Кэмрин с соблазнительными формами.
Вот только теперь она сидела передо мной, моргала и выглядела обиженной.