Дождавшись, когда двор опустеет, я мышью пробираюсь к стене дома. Осматриваюсь и, подпрыгнув повыше, цепляюсь за низко висящий балкон. Перепрыгнув через перила, открываю дверь и шагаю в темную комнату, где меня тут же встречает мощный удар. Наверное, он стал бы последним в моей жизни, если бы я не увернулась, максимально отклоняясь назад и пропуская кулак над собой.
В ответ сразу же посылаю заклинание паутины. У меня нет цели калечить охранников эш Гриса, я все же рассчитываю на мирный разговор. Но как же некстати один из них оказался здесь!
Мой противник должен был запутаться в липких нитях, и этого времени мне хватило бы, чтобы убежать. Но что-то идет не так, и моя паутина опадает острыми ледяными осколками на пол. Передо мной маг, и очень сильный. Я с трудом уворачиваюсь от летящего смертоносного заклинания ядовитого шипа. Противник не планирует оставлять меня в живых.
Я понимаю, что долго не выстою. К тому же мужчина в доме не один, и на шум драки явно прибегут остальные. Пока я успеваю только уходить от ударов и ставить защитные экраны. На какой-то миг мне даже кажется, что передо мной Блэкфлай. Слишком уж знакома манера борьбы. Все эти уходы, стойки и атаки мы не раз изучали. Собственно, только знание техники помогает мне продержаться так долго, а еще то, что я училась и после того, как сбежала от Блэкфлая, поэтому могу удивить своего противника, так сильно напомнившего мне учителя.
Только вот я прекрасно знаю, где Блэкфлай. Он в темницах МагСтража, и сейчас я должна выжить, чтобы появился шанс вытащить его оттуда.
Лицо нападающего постоянно ускользает от меня. Мы сражаемся глаза в глаза. Я ловлю его удары, но не могу разглядеть. Искусно наложенная маска-личина делает противника человеком без лица. Гибким, подвижным и, к моему несчастью, смертоносным. Он превосходит меня и не убил лишь потому, что никуда не спешит. Играет со мной, изучая, словно диковинного зверька.
Я жалею, что не взяла с собой Эля. А может, и к лучшему. Он тоже не выстоял бы, и его смерть была бы на моей совести, а так я отвечаю только за себя и свою глупость.
От очередного удара, усиленного воздушной волной, отлетаю в сторону. Кувыркаюсь через голову и врезаюсь в стену, ощутимо ударившись плечом. С шипением поднимаюсь на четвереньки и выставляю перед собой щит. Он гасит следующий удар, но сил на собственную атаку не остается.
На лестнице раздаются голоса, грохот ботинок по ступеням. И если раньше я думала, что позволю себя схватить и отвести к эш Грису, то сейчас понимаю, как была глупа. Меня просто убьют.
Я накидываю полог невидимости и кидаюсь обратно к балкону, надеясь сбежать, пока не стало слишком поздно. Мне должно было хватить времени. Но я ошибаюсь. Коронное заклинание, которое не единожды спасало меня, сегодня почему-то подводит. Человек без лица видит меня сквозь него. Видит и ловит.
В спину ударяет парализующий хлыст. Я вою от боли и падаю как подкошенная. Сил хватает лишь на то, чтобы перевернуться на спину и не рухнуть лицом на каменный пол. Я понимаю, что сейчас все закончится, и хочу увидеть лицо нападающего, чтобы понять, кто это и что связывает его с Блэкфлаем, но моих умений недостаточно, чтобы проникнуть сквозь иллюзию.
– Оставь ее, – раздается знакомый голос.
Не удержавшись, я облегченно со всхлипом выдыхаю, но пошевелиться так и не могу. Парализующее заклинание сковывает крепко, и я лишь таращусь на эш Гриса, который явился посмотреть на глупца, осмелившегося проникнуть в его дом. Он в расшитом серебром длинном халате.
– И почему я не удивлен? – спрашивает он. – Я же говорил, что ты еще найдешь меня, Дайана. А я крайне редко ошибаюсь в прогнозах.
– Это ты…
– Что я?
– Сдал его МагСтражу?
– Дайана, кажется, эта схватка не пошла тебе на пользу. Ты подрастеряла свой острый ум. Выражайся точнее.
Говорить больно. При каждом вдохе в легкие будто втыкают длинные и острые спицы.
– Блэкфлай… – шепчу я.
– А… Мрак… Не думал, что тебя волнует его судьба.
– Я тоже.
– Нет. Я никогда не желал для него подобной участи. Если бы ты пришла как все нормальные люди, через дверь, то получила бы этот ответ быстрее и безболезненнее. Но у тебя всегда свой путь, не так ли?
Я не знаю, что сказать. Признаваться эш Грису в своей дурости очень не хочется.
– Придешь в себя – напою кофе. Как раз, думаю, придет время завтрака. А пока отдыхай и думай хорошенько, что хочешь у меня узнать. Возможно, второго шанса не будет. У меня нет привычки разговаривать с теми, кто вламывается ко мне ночью. Но считай, что я немного чувствую себя виноватым перед тобой. Поэтому сделаю вид, будто не заметил, как ты появилась тут.
Эш Грис уходит. За ним, повинуясь его жесту, исчезают и остальные, включая человека без лица, а я остаюсь лежать на холодном и жестком полу, наедине с мыслями о собственном идиотизме.
Мне только что исполнилось шестнадцать, и я чувствую себя умной, талантливой и всемогущей. Здесь, в замке магистра, все такие. Мы выдержали несколько ступеней обучения и по праву считаем себя лучшими. Поэтому беспечны. Этим и пользуется магистр.
Сегодня он парализовал меня одним мерзким заклинанием. Я позорно лежу, раскинув руки на полу перед ним, и могу лишь нечленораздельно мычать, когда он склоняется надо мной и читает нотацию.
Какие же красивые у него губы… Никогда не замечала. Нет, я видела, что он красив, высок, я восхищалась его умом и магическим даром, а сейчас он отчитывал меня, а я влюблялась. В звуки его хриплого голоса, в изгиб губ, в черные жесткие ресницы и глаза, которые затягивают в омут.
– Дайана? Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? – Магистр наклоняется ниже, отчитывая меня, и ноздри щекочет запах благовония с ароматом леса. Терпким, волнующим, как и сам мужчина.
Естественно, я не слышала Блэкфлая, я на него смотрела. Только вот сказать ничего не могу, а мычать не хочется.
– Вижу, что не слушаешь, – в сердцах бросает он и поднимается. – Что ж, твое право. Теперь будешь выходить из этого состояния долго и мучительно!
– Н‐но… – выдавливаю я, но Блэкфлай уже отступает к другим, более удачливым ученикам, которые сегодня прошли испытание. А я остаюсь лежать, даже не представляя, что меня ждет буквально через несколько минут.
– Потом почитаешь, как бороться с последствиями такого воздействия! – бросает он напоследок, оставляя меня одну и в неудобной позе.
Конечно же, тогда я не пошла ничего читать, потому что я влюбилась и мир для меня поменялся, на какое-то время сузившись до одного только Блэкфлая.
Прихожу в себя значительно раньше, чем прогнозировал эш Грис. То ли оказалась сильнее, чем он думал, то ли не зря училась у Блэкфлая, то ли заклинание рассчитано на небольшой промежуток времени. В конце концов, за час с полностью обездвиженным человеком можно сделать все что угодно. И убить, и начальству продемонстрировать.
Поэтому минут через сорок я начинаю чувствовать покалывание во всем теле, еще минут через десять оно заставляет меня буквально взвыть. А ведь восемь лет назад я обещала себе, что больше подобного не испытаю. Похожие ощущения возникают, если нечаянно пересидишь ногу, но сейчас они переживаются в сотню, а может быть, в тысячу раз сильнее.
Я пытаюсь сдержать крик боли, но получается только отчасти. Восемь лет назад я тоже не смогла сдержаться. Наверное, странно в моем состоянии испытывать приступ гордости.
Из груди вырывается стон. В тело словно воткнули тысячу иголок, но я по-прежнему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Это одни из самых адских минут моей жизни. Я проклинаю эш Гриса, мужчину без лица и всех на свете. Даже Блэкфлая, из-за которого я тут оказалась и который давным-давно отвлек меня от важной информации о нейтрализации этого заклинания. На себя тоже злюсь за беспечность, самонадеянность и лень. Могла ведь восемь лет назад страдать от безответной любви в библиотеке. Эффект тот же, а толку больше.
Потихоньку начинаю шевелиться. Первый порыв – обиженно уползти прочь и больше не переступать порог эш Гриса. Меня унизили, хотя признаю, я действовала самонадеянно и глупо. И возможно, отчасти заслуживаю такое обращение. Но неужели нужно заставлять меня пройти через подобное? А после унижения и мучений еще придется поддерживать светский разговор и просить о помощи?
К рассвету я окончательно прихожу в себя. После заклинания накатывает ужасная усталость, и я отползаю к стене, чтобы, привалившись к ней, просидеть еще почти час. Только после этого получается рассмотреть небольшую гостиную, в которой я нахожусь.
Камин у стены, диванчик, панорамные окна с видом на внутренний двор и озеро до горизонта. Обычная обстановка дорогого гостевого дома. Хочется рухнуть на диванчик и уснуть, но вместо этого я нахожу зеркало и привожу себя в порядок. Лицо бледное, руки дрожат. С этим ничего не поделать, но поправить одежду и заплести в косу растрепавшиеся волосы вполне в моих силах, как и нацепить на лицо максимально независимое выражение.
В итоге, когда слуги приходят пригласить меня на завтрак, я невозмутимо сижу в кресле у огромного окна и делаю вид, будто читаю книгу. Какой-то пошлый роман в яркой обложке, найденный на каминной полке. Содержание не увлекает совершенно, я даже вчитаться не смогла. Но он хорошо дополняет образ скучающей девицы, которая утомилась от ожидания. Жаль, что за мной приходит не сам эш Грис или мужчина без лица.
Зато оба ждут меня на полностью застекленной террасе под крышей. Отсюда открывается удивительный вид на горячее озеро, над водой которого собралась туманная дымка. На горы вдалеке со снежными вершинами и удивительно чистое и яркое небо.
– Рад приветствовать тебя в здравии, Дайана, – улыбнувшись, говорит эш Грис и указывает мне на свободный стул.
Я молча присаживаюсь. Не разделяю восторгов эш Гриса. Я не рада его видеть, и здравие мое весьма относительно. Только вот в этот раз я пришла к нему сама, поэтому, увы, не могу сказать все, что о нем думаю. А говорить то, что не думаю, я не люблю и предпочитаю пока молчать.
Признаться, предполагала, что мужчина без лица – телохранитель и будет стоять за спиной у своего заказчика, но ошиблась. Он сидит по правую руку от эш Гриса, и свободная и уверенная поза выдает в нем хозяина жизни. Не знаю, какие отношения связывают его с эш Грисом, но сомневаюсь, что к ним можно применить понятие «заказчик – наемник». Все значительно сложнее.
Возможно, этих двоих связывает партнерство сродни такому, как между эш Грисом и Блэкфлаем. Значит ли это, что Человек Без Лица – замена магистру?
– Кофе? – интересуется эш Грис, словно не замечая моего показного и обидчивого молчания.
– Буду признательна, – соглашаюсь я и подвигаю чашку из тонкого и почти прозрачного светло-голубого фарфора. – Не успела позавтракать с утра.
– Можем исправить это упущение. Итак, что тебя привело? Я готов выслушать.
Он прекрасно знает, о чем я хочу просить, я вижу это по его глазам. Знает, но не делает ровным счетом ничего, чтобы облегчить мне задачу. Эш Грис издевается. Даже в этом обычном с виду завтраке кроется желание меня сломать. В иной ситуации я бы просто развернулась и гордо ушла, но сейчас вынуждена подчиняться его правилам. Сама не могу поверить, что Блэкфлай стоит того. Зачем мне чужие проблемы? Тем более те, которые я сама не знаю, нужно ли решать. Зачем я хочу любой ценой вытащить монстра, в которого он, возможно, превратился?
– Вы в курсе насчет того, что привело меня к вам. Блэкфлай. Вы же знаете, что с ним произошло? – отвечаю я и делаю глоток кофе. Радуюсь: голос звучит уверенно и спокойно.
– Про него я в курсе. Но не знаю, чего ты хочешь от меня и почему тебе есть дело до Блэкфлая. Помнится, ты боялась его и всеми силами хотела избежать встречи.
– Да, хотела, но из-за вас я снова оказалась в его замке. С тех пор все идет не так. Я бы осталась в стороне, если бы могла.
– Ты можешь просто уйти и получить желанную свободу. Что в этом сложного?
– Я уже получила желанную свободу перед тем, как Блэкфлая забрали. Именно поэтому и осталась. Это мой выбор.
– Мрак был так щедр, что отпустил тебя? – Кажется, в первый раз с начала нашего разговора эш Грис удивляется.
– Я нашла аргументы, которые смогли его убедить, – не скрываю я.
– Не те ли аргументы помогли отдать Мрака в руки МагСтража?
Эш Грис или все же замешан в произошедшем, или просто очень проницателен. Сдержать эмоции не получается. Он читает у меня на лице слишком много и ухмыляется.
– Я прав. Ты накопала на учителя то, чего не хватало его врагам, чтобы убрать с дороги. Понимаю, почему ты испытываешь чувство вины. Второй раз предала учителя.
– Я не предавала его.
– Мне все равно, – обрывает он. – Но тебе самой – нет. Так что не стоит выносить на люди внутренний монолог. Договаривайся с собой сама, мне же просто скажи: чего ты хочешь?
– Вытащить его. Никто из учеников не смог по своим каналам ничего узнать и добиться снисхождения. Глухо. К нему не пускают, его нельзя выкупить официально, подкупить неофициально тоже ни у кого не вышло.
– Почему ты считаешь, что я могу помочь в этой ситуации? Среди учеников Блэкфлая есть влиятельные люди. Или они все не готовы жертвовать своим местом ради свободы своего учителя? А может быть, понимают, что своими действиями подвергнут опасности всех? Я не единожды говорил Мраку, что он ходит по лезвию. Вопрос о том, когда он сорвется, был вопросом времени.
– Думаю, все же они не так влиятельны, как вы, – тихо признаюсь я и добавляю: – И потом, если это окажется не в вашей власти, пожалуй, я разочаруюсь.
– Меня это должно расстроить? – Эш Грис смеется. Этот мерзавец смеется надо мной!
Я с грохотом отодвигаю стул и встаю. Достал. Не хочу унижаться. Очевидно, что помощи я не получу. Не сейчас.
– Ты слишком эмоциональна, Дайана, и горяча, – бросает он мне в лицо, заставив замереть.
– Какая есть, – огрызаюсь я.
– Сядь, – приказывает эш Грис. – Иначе посчитаю, что ты не так сильно хочешь спасти своего учителя, как пытаешься показать. И что тобой движут импульсивность и глупость, а не желание вытащить Блэкфлая.
– Сама не уверена в собственных мотивах! – парирую я.
– Сядь, Дайана, – устало повторяет он. – Я не говорю «нет», но если ты уйдешь, второй попытки не будет. Ты готова рискнуть?
Я с ненавистью смотрю на эш Гриса, но все же сажусь. И невольно отвлекаюсь на дребезжание ложечки в чашке. Совсем забыла о Человеке Без Лица. Во время нашего разговора он не проронил ни слова и сейчас безмятежно размешивает ложечкой сахар у себя в чашке. И бесит меня. Меня сейчас раздражает все.
– Я помогу тебе, Дайана, – наконец отвечает эш Грис на вопрос, который был задан изначально. – Но, конечно, не просто так. Я уважаю Блэкфлая. Нас многое связывает, но когда-то я сказал ему, что не буду вытаскивать его из дерьма, в которое он сам себя загнал. Собственно, поэтому я и бездействовал. Но тебе помогу.
– Почему же тогда просите плату?
– Потому что мне тоже нужна твоя помощь.
– Сначала Блэкфлай, потом все остальное, – упираюсь я. – Не верю вам. И учителю нужна помощь. Нельзя медлить.
– Не получится вытащить его мановением волшебной палочки, Дайана. Мне нужно время все подготовить. Дня три. Этого хватит, чтобы ты выполнила мое задание.
– Я не могу согласиться, не зная, что вы потребуете взамен.
– Ты знаешь, я не потребую ничего такого, что тебе не под силу. Это раз. И у тебя, как всегда, нет выбора – это два. Или соглашаешься, или уходишь.
– А если я погибну?
– Это маловероятно.
– Но все же?
– Я все равно вытащу Блэкфлая, но мое задание не настолько трудное.
– В прошлый раз вы говорили то же самое, – отвечаю я, и Юриус усмехается, подняв руки. Этим жестом он показывает, что я его уела.
Не скажу, что я позавтракала, вряд ли можно считать завтраком три глотка кофе. Но сидеть и дальше в этой компании нет никакого желания. Предпочту компанию Эля, к тому же он явно уже не находит себе места от волнения и готовится штурмовать дом, поэтому решаю распрощаться с эш Грисом.
Мы договариваемся встретиться вечером.
– Приходи одна, – велит он. – Серьезно, Дайана. Я не шучу и в этот раз не стану закрывать глаза на твоего питомца и делать вид, будто я его не вижу.
– Чем плох Эль? – обиженно уточняю я. Неприятно, что меня считают глупенькой девочкой, но я не в том положении, чтобы выпендриваться. Тут эш Грис прав.
– На этот раз он будет мешать. Впрочем, он всегда мешает тебе, когда рядом. Слишком волнуется за тебя и поэтому отвлекает.
– Форма одежды? – Не хочу слушать поучающие лекции от эш Гриса, поэтому меняю тему. И наплевать, что со стороны это звучит грубо.
– Об этом не переживай.
Я задумчиво смотрю на эш Гриса и решаю не продолжать разговор. Бессмысленно. Или я сделаю, как он скажет… А вот другого «или» не существует. Впрочем, так было и в прошлый раз.
Поднимаюсь и не прощаясь выхожу с застекленной лоджии. А ведь я даже не насладилась чудесным видом из окна. Упущение. В душе бушуют смешанные чувства. С одной стороны, я добилась, чего хотела. С другой – не могу понять: не слишком ли велика цена?
Человек Без Лица догоняет меня в коридоре. Я даже не слышу его шагов, пока он не останавливается за моей спиной и не шепчет возле уха. Так близко, как любит делать Эль, чтобы воздух щекотал мочку уха.
– Я бы на твоем месте просто ушел и больше никогда сюда не возвращался.
– Это угроза? – Не вздрагиваю лишь усилием воли, хотя сердце испуганно подпрыгивает в груди. Я боюсь этого человека, но прикладываю все усилия, оборачиваюсь и придаю лицу независимое выражение. Я никому не показываю свой страх.
– Это совет от человека, не обделенного здравым смыслом. Не нужно вытаскивать Блэкфлая. С эш Грисом тоже связываться себе дороже. Но ведь об этом ты уже знаешь. Я бы на твоем месте не приходил сюда вечером.
– Но ты не на моем месте, – ровно отвечаю я. – И ты работаешь на эш Гриса.
– Я не работаю на него. Я иногда работаю с ним. Это разные вещи.
– Вот и я иногда работаю с ним…
– Не лучший выбор, как и спасение того, кого спасти уже давно нельзя.
– У вас какие-то личные счеты с Блэкфлаем?
– Не важно, что у нас с ним. Я никогда не мешаю личное и здравый смысл. Именно поэтому я лучший. Важно, что с ним происходит. Выпустишь Блэкфлая – выпустишь в этот мир угрозу.
– Я его там не брошу.
– А вот ты приплетаешь личное и поэтому принимаешь ошибочные решения. Хорошо, если о них пожалеешь только ты сама.
– Я делаю, как меня учил Блэкфлай. И прости, но лучшим я считаю его.
– А он и был лучшим. Всегда.
– Был? – Я прищуриваюсь, на миг почувствовав, как сердце сжимается в ледяной комок.
– Да, пока руководствовался теми же принципами, что и я. Не позволял эмоциям возобладать над здравым смыслом.