Утро наступило рано, Хейда давно ушла по своим колдовским делам, Алина ещё спала. Мне казалось, что ребёнок прежде много недосыпал, и я позволяла теперь малышке поваляться в кровати подольше. Я же привыкла подниматься на рассвете, когда только первые лучи робко покажутся в небе.
Осторожно встав с кровати, чтобы не разбудить ребёнка, быстро привела себя в порядок и принялась за готовку. Не знаю почему, но мне очень хотелось порадовать Хальгорда вкусным завтраком, когда он придёт за мной. Странное и непривычное желание.
Достав из кладовой яйца, муку, молоко, масло и творог, я быстро завела тесто на блины, это будет на десерт. А так полюбившиеся всем воинам лепёшки с мясом будут основным блюдом. Для Алины и Хейды я поставила на очаг вариться кашу на молоке – его, как и сыра, творога и масла, было здесь в достатке.
– Где-то была сковорода, – прошептала я, осматриваясь.
– Мы её убрали на ту полку, – сообщил сонный ребёнок, показывая пальчиком в угол домика, где у нас была кухня.
Вообще, дом вёльвы напоминал студию, довольно просторную, где были и кухня, и спальня, и гостиная с камином (очагом) – его, кстати, не каждый мог себе позволить в моём мире. Мысленно хмыкнув от пришедшего в голову сравнения, подумала, что было бы неплохо ещё ванную комнату пристроить.
– Привет, спасибо, – поблагодарила девочку и, подмигнув, добавила: – Иди умывайся, через пятнадцать минут я накормлю тебя потрясающими блинчиками с мёдом, немного возьмём у бабушки Хейды.
– Иду, – хихикнул ребёнок, чем очень меня порадовал.
Девочка до сих пор относилась ко мне настороженно, хотя неосознанно ночью, когда спала, прижималась ко мне всем тельцем и иногда всхлипывала. Я не торопила, пусть привыкает, но всё же радовалась каждому такому моменту.
– Ну что ж, надеюсь, первый блин не будет комом, – задумчиво пробормотала я, поставив плоскую чашку из мыльного камня (так его назвал Бруно) на огонь.
На самом деле, это был стеатит: непористый, теплостойкий минерал, из него даже делали кирпичи для печей. И очень часто использовали в саунах и хамаме, так как он долго держит тепло. А ещё тёплый пол было бы неплохо из него соорудить….
У Хейды из этого камня было две кастрюли и несколько мисок. А вот эту плоскую чашку, размером около двадцати пять сантиметров, вёльва использовала как грелку – нагрев, укутывала его в шерстяную ткань.
А как по мне, прекрасная сковорода для зажаристых блинчиков, яичницы и жареной картошечки, которой нет… Правда, пришлось её хорошо помыть и прокалить, так, на всякий случай.
– Я всё, – произнесла Алина и, вытянув шею, заглянула на стол у очага, на котором в миске уже лежало несколько блинчиков.
– Отлично, садись, кашу будешь?
– Нет, – покачала головой Алина, – лепёшку хочу.
– Блинчик ешь этот, а я покажу, как зафаршировать другой творогом.
Оставив на время тесто, я, вооружившись ложкой и творогом, принялась учить ребёнка простым действиям. Алина, слопав первый, взяла второй и стала повторять за мной, внимательно поглядывая.
– Получилось? – спросила девочка, посмотрев на меня в ожидании
– Замечательно просто, – с улыбкой произнесла я, – ты умница. А теперь переложим тебе в тарелку и польём немного мёдом, ещё отвар с земляникой и можно завтракать. Точно кашу не будешь? Я в неё сушёных ягод положила немного.
– Неа… Фкушно, – пробормотала Алинка с полным ртом.
– Приятного аппетита, – прошептала, продолжив своё занятие – скоро должна появиться Хейда, а там и Хальгорд придёт, хотелось успеть всё приготовить.
– Эви? – после стука в дверь раздался голос конунга и, не дожидаясь ответа, мужчина вошёл в дом вёльвы. – Идём?
– Светлого дня, ты завтракал?
– Да, идём.
– Сейчас, – кивнула, возвращая кружку назад и мысленно ругая себя: «И что я так расстроилась, он мне никто».
– Хм… чем так вкусно пахнет? – проговорил Хальгорд, поведя носом, посмотрел на девочку, потом на тарелку с остатками завтрака.
– Блинчиками, – ответила Алинка, вдруг расхрабрившись. – Эви пекла, а я фаршфала. Хочешь попробовать?
– Фаршировала, – поправила ребёнка, беря в руки мешок с бусинами, окисью и прочими необходимыми ингредиентами для производства стекла – его я уже с вечера приготовила, не хотелось собирать всё это при мужчине.
– Конечно.
– Отвара налить? – с улыбкой спросила я, глупо радуясь непонятно чему и тут же устремляясь к очагу.
– Да, – кивнул конунг, присаживаясь на табурет, и обратился к Алине, – этот блинчик ты делала?
– И этот, – кивнул ребёнок, довольный, что его блинчик выбрал конунг. – Мёдом надо полить.
– Держи, – произнесла, вручая отвар мужчине.
Хальгорд, принимая кружку, слегка коснулся моей руки, от этого совсем невинного жеста моё сердце забилось чаще, а щёки загорелись. Отворачиваясь, я быстро проговорила:
– Можно и без мёда.
– Мне нравится с ним, очень вкусно, – тихо сказал конунг, посмотрев на меня.
От его пронизывающего взгляда по моей спине пробежали приятные мурашки.
– Спасибо, – смущённо прошептала я, рванула к своей кровати и принялась поправлять шкуру, зачем-то взбила подушку, набитую шерстью, сложила сорочку Алинки.
– Очень вкусно, – поблагодарил мужчина, поднимаясь из-за стола, – я много где бывал, но таких тонких лепёшек ещё не ел.
– Блины, – зачем-то уточнила я. – Идём?
– Да, стоит поторопиться, – кивнул мужчина, направляясь к выходу.