– Cашуня, ты что, опять всю ночь в Интернете провисела? – насмешливо спросил Юра, когда после его настойчивого звонка в дверь Саша сначала долго не открывала, а когда наконец в замке повернулся ключ и она со скрипом отворилась, девушка стояла перед ним с перекошенным от зевоты ртом. На правой щеке отпечаталась складка от подушки, под глазами легли синеватые тени. Спутанные волосы висели неопрятными прядями, и Юра неодобрительно заметил:
– Ну ты как с бодуна. Хоть немного ночью спала?
– Не-а, – честно призналась Саша. – Австралийцы одолели. Прикинь, у них рабочий день в разгаре, и они в Интернете шныряют. Как набежали, едва успевала отвечать. Среди них такие клевые мужики попадались, я от них прямо в отпаде. А один дедуля написал, что, невзирая на свои семьдесят четыре года, совершенно здоров и опять же большой любитель путешествовать. Весь мир изъездил с тех пор, как брак распался. Прикольный дедок. Пожаловался, что в Бразилии у него цифровую камеру сперли, с тех пор он в путешествиях деньги в трусах носит. Думаю, старичок не бедный. Это ж сколько денег надо, чтобы весь мир исколесить. Один авиабилет из Австралии на континент сколько стоит.
– Как быстро вы нашли общий язык, – осудил ее Юра, – уже о трусах заговорили. А поприличнее женихи разве не попадались? Вот так оставляй тебя одну…
– Cколько угодно. Учитель географии, менеджер отдела замороженных овощей в супермаркете, инженер по установке нефтяных вышек, детектив, врач, какой-то социальный работник. Я думаю, он надзиратель в тюрьме и стесняется признаться. Кстати, самый красивый из всех.
– А почему ты решила, что он надзиратель? – расхохотался Юра.
– Даже и не знаю. Вот пришла такая чушь в голову. Может, потому, что не стал уточнять ничего о своей работе и сообщил, что его хобби – бокс в играх без правил. Что я могу еще подумать? Как ты думаешь, надзиратели много зарабатывают? Он мне понравился больше всех.
– Что-то я сомневаюсь в прибыльности его нелегкого бизнеса, – сокрушенно вздохнул Юра. – Кстати, ты уже им сообщила о своей невинности?
– Юр, ну ты что? Как можно сразу сообщать о главном? Их надо к этому подвести постепенно. Я должна открываться не сразу, в этом вся фишка. Надо, чтобы им хотелось знать обо мне все больше. А потом бац – я девственница. Они: вау! А я им бац – переписку продолжить не могу, для меня это слишком дорого. А они нам бабки. Лишь бы я продолжала с ними общаться.
– Правильной дорогой идете, товарищ! – cтал ерничать Юра. – Только долго не тяни, чтобы их никто не перехватил. Какой у нас нынче урожай?
– Одиннадцать человек. А один такой бедненький, представляешь, лесорубом работал. Ему дерево на ногу свалилось. Двадцать операций перенес! Ужас, правда? Я ему посочувствовала, спрашиваю: там от ноги хоть что-то осталось? Отвечает: все в порядке, может выложить фотографию ноги. Любит путешествовать, – добавила она.
– Надо же, – изумился Юра. – Прямо в клуб путешественников попали. Ну ничего, мы тоже по миру поездим, нам еще все завидовать будут. Свою маман в Карловы Вары отправлю на лечение… – размечтался он. – Кстати, может, и ты хочешь в Карловы Вары?
– Чего я там не видала? – удивилась Саша. – Туда одни лыжники приезжают.
– Как понять? – поднял брови Юра. – Лыжники-то тут при чем?
– Старики да старухи. Ногами ширкают – ширк-ширк, ширк-ширк, как на лыжах… – пояснила она и расхохоталась, увидев изумление на лице Юры. Отсмеявшись, Саша пошла в ванную приводить себя в порядок, предварительно посадив Юру за компьютер, чтобы не скучал и заодно ознакомился с ее кандидатами в женихи. Юра стал аккуратно вносить в новый блокнотик имена корреспондентов и делать только одному ему понятные пометки.
Когда они ели приготовленную Сашей яичницу – на большее она была совершенно неспособна, – Юра, заморив червячка и взглянув на часы, предложил:
– Давай махнем в «Пиковую даму». Вадик приглашал на новую программу. Да и поедим по-человечески.
Саша пропустила мимо ушей тонкий намек Юры на ее несостоятельность как кулинара и охотно согласилась.
– Вот и хорошо, а то я уже боялся, что ты подсела на этих своих претендентов, как наркоман на колеса. Из дому тебя теперь не вытащишь.
– А у меня все равно отпуск заканчивается завтра, на послезавтра уже есть заявка на индивидуальную экскурсию. Какой-то хрыч из Финляндии прилетает, желает Москву посмотреть.
– А я думал, ты работу бросила.
– Ну вот еще, мне моя работа нравится, она всегда полна неожиданностей. Никогда не знаешь, что тебе сулит новое знакомство. У нас девочка одна два дня водила одного американца, а он потом бац – и замуж ее взял, в Америку увез. Живет теперь припеваючи, нигде не работает, ребенка родила. Сама в Москву никогда не приезжает, мать к ней ездит. Мамаша у нее раньше истопницей работала, в бойлерной, теперь в дубленках ходит, такая толстая, важная, будто заведующая меховым магазином. Веки синим как намажет, губы ярко-красные, а самой лет семьдесят.
Саша оживленно щебетала и одновременно рылась в шкафу, выбирая наряд. Наконец остановила свой выбор на чем-то с блестками и воланами, покрутилась перед Юрой, ожидая его одобрения. Юра поморщился:
– Надень что-то не такое блескучее. В этом платье похожа на стриптизерш. Не составляй им конкуренцию. Вадик обидится, еще подумает, что ты хочешь их клиентов переманить.
Саша еще минут двадцать переодевалась и, получив Юрино одобрение, удовлетворенно вздохнула. После двух ночей напряженной работы можно и расслабиться в модном ночном клубе.
Дядю Васю возле входа в клуб отпустили, и он радостно усвистал в неизвестном направлении, не успев даже толком разозлиться на то, что пришлось долго ждать своего хозяина возле Сашиного подъезда. Время было еще раннее и сулило неплохой заработок. В субботу народ ходил в гости и в различные увеселительные заведения, а в позднее время, будучи в веселом настроении, никто не скупился на деньги. Первая удача приключилась уже через десять минут свободного полета. Он подвез двух пожилых итальянок два квартала и слупил с них пятьсот рублей. Итальянки возмутились его наглости, но он так свирепо взглянул на них, что деньги они ему все-таки дали, испугавшись его бандитского вида. Минуту назад, когда они садились к нему в машину, он выглядел вполне нормальным. «Видимо, эти русские не совсем адекватные люди», – подумали итальянки и решили по вечерам больше нигде не задерживаться.
А Саша и Юра приятно проводили время за специальным гостевым столиком, куда их лично посадил хозяин заведения – Вадик. Когда на сцене среди девушек, танцующих более чем в откровенных нарядах, то есть почти без нарядов, Юра увидел Надю Денисову, он не сдержался и похвастался Саше, наклонившись к ее уху и пытаясь перекричать громкую музыку:
– Моя протеже, на кастинге нашел.
– Симпатичная девочка, – одобрила Саша находку друга. – И держится вполне на уровне. Зажигает… Не влюбился еще?
– Знаешь, как говорит одна моя знакомая интеллигентная дама, если каждому давать, не успеешь скидывать. Так это и про меня. На каждую смазливую мордашку никакого времени не хватит. С меня вполне достаточно тебя. Особливо если вспомнить позапрошлую ночь.
Саша сконфуженно захихикала.
Спустя неделю после интенсивной ежевечерней переписки, поскольку ночью хочешь не хочешь, а перед работой отсыпаться нужно, Саша послала всем своим корреспондентам трогательное дополнение к основной о себе информации. Сочиняли они текст вдвоем с Юрой, он сам на этом настоял.
– Надо их одновременно и разжалобить, и поразить, тронуть их до глубины души. Даже самый толстокожий будет благодарен тебе за твое признание. Ты же оказываешь ему доверие, не с каждым девушка может быть настолько откровенной, чтобы сообщить о себе столь деликатную информацию. Представляешь, как будет каждый из них гордиться, думая, что именно ему ты открыла свою сокровенную тайну?
И в один из вечеров в каждый адрес был отправлен один и тот же текст.
«Я так рада, что выбрала своей профессией именно английский язык и теперь могу его не только преподавать в школе, но и вести с тобой переписку. У меня есть мечта – выйти замуж и переехать в другое место. Почему я не хочу выйти замуж за русского? Мужчины у нас не оптимисты, редко встретишь на улице улыбающееся лицо. Стремление улучшить свою жизнь и амбициозность присущи очень ограниченному количеству русских мужчин. А если и встречаются такие, то это в основном бизнесмены или бандиты. А для них существует только одна ценность – деньги. А я еще никогда не видела океан. Какого он цвета – изумрудного, бирюзового или ярко-синего? Милый, не помню, писала ли тебе, что я до сих пор девственница? У нас в России к этому относятся плохо, считая, что девушка просто никому не нужна. А я хочу сохранить себя для единственного человека, который будет для меня всем. Тебя это не смущает?»
Саша, хихикая, отправила сообщение всем свои женихам нажатием одной кнопки.
– Представляешь, какой шухер сейчас поднимется сразу в нескольких странах?
– Женихи твои сейчас слюнями изойдут. А что уж они себе нафантазируют, трудно представить. Ну, Сашенька, готовь чемодан для денег. Заодно составь список, на что станешь тратить.
– Были бы деньги, а уж на что их потратить – всегда найдется. Огорчает только одно: что-то среди этих женихов ни одного миллионера.
– А может, и есть, только пока шифруется. Пишет тебе, что социальный работник, а на самом деле он мэр города. Или менеджер отдела замороженных овощей вовсе и не менеджер, а владелец сети магазинов. А учитель – министр просвещения.
– А инженер по установке нефтяных вышек – нефтяной магнат! – с воодушевлением подхватила Саша. – Ладно, на такие чудесные превращения я согласна. Лишь бы не было наоборот. А пока, чтобы не прогадать, торопиться не буду. Хотелось бы все-таки дождаться миллионера. А менеджера я и здесь найду. Не говоря уж об учителе или враче. А тем более надзирателе. Если бы он оказался министром внутренних дел, я бы еще подумала. Уж очень он хорошенький. Ой, Юрочка, а вдруг он голубой?
– Ну и зачем бы ты ему тогда понадобилась? Он бы завел переписку с каким-нибудь хорошеньким мальчиком. А вообще, Сашенька, ты пока не очень-то раскатывай губы на эту шелупень. Наша задача какая? Бабки получить. А то уже раскудахталась: того жалко – очень старенький, того жалко – полноги осталось, этот бедненький – стеснительный очень, а он, может, вообще зэк, а никакой не социальный работник. Смотри на них как на источник дохода, а если появится какой-нибудь стоящий, мы это враз определим. Зря мы, что ли, психологию в университетах учили? Ну ладно, двину-ка я домой, а ты давай спать ложись. С кем завтра работаешь? Из какой далекой сторонушки?
– Завтра как раз не очень интересный контингент – трое китайцев из Штатов. Хуацяо, что ли, как их там зовут. Ну те, которые уже давно живут за границей, а эти к тому же американизированы и очень даже обеспеченные. Они тоже ездят путешествуют, средства им позволяют.
– Вот видишь, обеспеченные, ты там присмотрись, может, они зашифрованные миллионеры.
– Нет, Юрочка, я с китайцами уже работала. Что-то они мне не очень. От них даже пахнет по-другому. Мне бы обыкновенного европейца, не хочу я восточных изысков.
– Ладно, переборчивая ты моя. Цзайцзень, – попрощался он с ней по-китайски, чмокнул ее в щечку и был таков. Саша лениво подумала, что со временем страсть между ними не только угасла, а как-то все реже вспоминается. Учитывая это обстоятельство, следующее их полноценное свидание, наверное, состоится уже через год.
– Ну и фиг с ним, у меня их теперь десятки, – произнесла она вслух, стоя под душем и ожесточенно растирая себя жесткой перчаткой, массируя проблемные места – бедра и живот, чтобы целлюлит не застал ее врасплох.
Утром Саша бодро вскочила, полная приятных ожиданий. Но времени прочитать почту совсем не оставалось, нужно было спешить в гостиницу «Метрополь», где остановились китайцы, и вести их на экскурсию. Слава богу, фантазии у них хватило только на Кремль и Красную площадь. А это ненадолго, тешила себя мыслью о скором освобождении Саша. Но не тут-то было. Китайцы ей попались очень дотошные, они никуда не спешили, фотографировали все подряд и каждую минуту просили заснять их то на фоне одной кремлевской башни, то другой. Притом на все три фотоаппарата по очереди. Потом все втроем снимали ее. Саша уже одуревала, настроение у нее испортилось вконец, и она почувствовала, что ей уже и улыбаться им не хочется. А это никуда не годилось. Экскурсовод должен быть приветливым, улыбчивым и вызывать у гостей только положительные эмоции. Иногда все эти ухищрения давали дополнительные деньги, элементарные чаевые. Она собрала всю свою волю в кулак и, когда они в очередной раз попросили ее сфотографировать, ослепительно улыбнулась им. Китайцы радостно закивали, а то они уже было подумали, что у их очаровательного экскурсовода болит живот. Наконец, исходив вдоль и поперек дозволенную часть Кремля, они целенаправленно потащились в Оружейную палату. Саша чуть не взвыла от горя. Она была там раз двадцать и каждый раз умирала с тоски. Но нельзя было показывать и виду, как ей там осточертело, и она бодро застучала каблучками, перегоняя их, чтобы своим примером показать, как можно быстро ходить. Китайцы действительно ускорили шаг, боясь отстать от нее. Пронесясь с ними галопом по Европам, останавливаясь только там, откуда их оторвать было невозможно, Саша сэкономила довольно много времени, и свобода казалась уже не за горами. Осталось только посетить Красную площадь. Китайцы в восхищении остановились посреди площади, оглянулись и вдруг, не сговариваясь, ринулись к Мавзолею. Саша в ужасе кинулась им наперерез.
– Вы что, Ленина хотите посмотреть?! – В ее голосе прозвучало такое отчаянье, что китайцы опешили и остановились. – Не ходите, зачем он вам нужен? Он же совсем мертвый и такой страшный, весь желтый, а внутри головы лампочка горит.
Один из китайцев просительно заговорил:
– Саша, мы много раз посещали Мао Цзэдуна в Мавзолее в Пекине на площади Небесного Спокойствия. И раз мы уже стоим на главной площади в Москве, мы хотим посетить Ленина. Он тоже наш учитель и кормчий.
– Я вас тогда здесь подожду, я Ленина посещала уже восемь раз, – сдалась Саша и, когда они скрылись в глубине Мавзолея, попыталась себя успокоить: «Что поделаешь, коммунисты попались. Да, не повезло, эти точно не миллионеры. Здесь ничего не обломится. Тогда и улыбаться больше не буду, а то уже щеки болят…» Вскоре появились ее родимые, оживленно переговариваясь. Их лица были умиротворенные, как будто они выполнили высокую миссию, ради чего и приехали в Москву. Взглянув на ее опять кислое выражение лица, они о чем-то тихо посовещались, и вдруг последовало совершенно неожиданное предложение:
– Cаша, вы нам уделили много драгоценного времени, не уделите ли нам еще немного? Мы просим вас отобедать с нами в ресторане в отеле «Метрополь».
Саша снисходительно улыбнулась и приняла предложение. Подумав: с паршивой овцы хоть шерсти клок. Теперь ей не казалось, что они шли медленно и нарочно тянули время. Саша бывала в этом ресторане и помнила, как там шикарно и какая вкусная кухня. Вот подружки обзавидуются, когда она им расскажет, куда водили ее экскурсанты. А китайцы, глядя на ее умиротворенное лицо, решили, что у нее вовсе не живот болел, а скорее всего, она очень хотела есть.
После того как она заказала всевозможные деликатесы и с трудом уже доедала их, а затем увидела счет на четыреста долларов, которому китайцы нисколько не удивились, ей даже совестно стало, что она мечтала о каких-то чаевых. И когда на прощание китайцы дали ей пятьдесят долларов «за то, что вы потратили на нас свое драгоценное время», она постаралась изобразить на своем лице радость, чтобы сделать китайцам приятное, хотя чаевые ее, честно говоря, разочаровали. Нельзя сказать, чтобы девушка страдала излишней жадностью. Просто ей хотелось сразу всего и много.
Саша распрощалась с китайцами и чуть не вприпрыжку понеслась в переулок, где оставила свою машину. То-то удивились бы они, если бы увидели, как недавняя голодающая русская бедолага садится за руль новенькой блестящей иномарки.
День прошел очень удачно, а завершение его было просто сказочным. Во-первых, как она и ожидала, каждый ее претендент выразил свой восторг по поводу ее девственности и, главное, той степени доверия, которую она ему оказала. Во-вторых, дедуля послал ей двести долларов, о чем уведомил ее и указал цифровой код, по которому ей должны немедленно вручить эти деньги в банке «Вестерн юнион». Он ей написал, что у него детей нет, жена давным-давно покинула его дом, и ему очень хочется заботиться о молоденькой русской учительнице, обладающей несомненными достоинствами. «Моя жизнь наполнилась смыслом», – написал он ей, и эти слова ее очень тронули. Еще ни один мужчина не говорил ей таких трогательных слов. Социальный работник сообщил, что послал сто долларов и, если они дойдут благополучно, вскоре пришлет еще денег, чтобы оплачивать возможность обмениваться с ней сообщениями. Также он выразил свое восхищение ее высокими моральными принципами. Лесоруб тоже сообщил, что перечислил сто долларов, и просил прощения, что пока больше не может, нужно делать очередную операцию на ноге. Заодно он просил ее не беспокоиться, нога меньше не станет. Зато итальянский реставратор перечислил четыреста долларов и просил сразу все не тратить, а копить на поездку к нему. Скоро он пришлет приглашение и, когда она начнет оформлять визу, дошлет ей еще деньги. У Саши кружилась голова, и ей хотелось плясать от счастья. Сработало! Ну и Юрик! Вот так молодец! Остальные корреспонденты сулили прислать деньги в ближайшее время, а пока каждый поклялся ей в том, что именно такую девушку он ждал всю жизнь. Ее фраза, что она хочет сохранить себя для него, единственного, настолько расчувствовала их, что менеджер из отдела замороженных овощей так и написал: «Я даже заплакал от счастья». «Бедняга, какой он романтичный», – посочувствовала Саша ему, и в глубине ее души вновь затрепетала надежда, что он все-таки владелец сети крупных магазинов.
Ей очень не терпелось сообщить о последних новостях Юре, но тот куда-то запропастился. Мамаша по-деловому доложила, что он на совещании, а мобильный был отключен. Когда в час ночи Юра все-таки позвонил ей с совещания, по его бессвязной речи она поняла, что он в стельку пьяный, а когда он ее дважды назвал Наденькой, готова была его убить. Саша терпеть не могла, когда мужики называли ее чужими женскими именами. Вот она, чтобы не путаться, всех подряд называла зайчиками. И только Юра всегда был для нее Юрой. Сволочь такая. И с ним еще делиться? Чтобы он ублажал эту дуру деревенскую на ее законные денежки? И кто ее за язык тянул, когда она сама же предложила ему проценты. Вот она дура и есть. В другой раз Саша очень бы расстроилась, но нынешний день был настолько удачным, что она решила плюнуть на неожиданно подложенную Юрой свинью и упиваться счастьем. В прямом смысле слова. Все равно Юра ее разбудил и она теперь от злости и не уснет сразу.
Она достала бутылку «Айриш крима», любимого своего ликера, который пила понемногу в дни особой радости. Как раз радостный случай представился, и она с наслаждением выпила не спеша три рюмочки подряд, жалея, что нет никого рядом, чтобы разделить с ней эту радость. Очень хотелось, чтобы рядом сейчас на диване сидел социальный работник и обнимал ее своими крепкими руками настоящего мачо. Она опять подключилась к Интернету и стала рассматривать его фотографию. Потом коротко отстучала: «Сижу на диване в грустном одиночестве и мечтаю о том времени, когда твоя трепетная рука ляжет на мою руку». Подождала немного ответа, но потом вспомнила, что у антиподов сейчас обеденный перерыв, и как знать – может, он сейчас сидит в ресторане и обедает. Саша отставила бутылку в сторону и легла в постель, мечтая об объятиях красивого австралийца. Кстати, мог бы носить с собой ноутбук, тогда всегда вовремя получал бы ее сообщения. А вдруг он вовсе и не министр внутренних дел, а обычный дворник? Тогда понятно, почему он не носит с собой ноутбук. Саша представила, как социальный работник, отставив метлу и привалившись спиной к контейнеру с мусором, открывает ноутбук и грязными, заскорузлыми пальцами отбивает текст на клавиатуре. Лицо у него при этом вдохновенное, но напряженное. «Буквы вспоминает», – догадалась Саша и погрузилась в сон. Ей приснилось, что ее мачо привел любимую в свой дом, и только они легли в постель, заявилась его мамаша, ужасно ругательная особа, которая надумала жить вместе с ними, потому что ее хибарка маленькая и сырая. Саша уже было смирилась с новой жилицей, как появился взрослый племянник с целым выводком детей. Ее согнали с кровати, а когда она примостилась на сдвинутые стулья, нагло приперся сынок племянника и уволок все стулья разом. Мачо в печали убежал в голубые дали, и Саше ничего не оставалось делать, как выйти через неприглядный пустой коридор на улицу и сесть на крылечко. Она с грустью подумала, что здесь ей и придется коротать свою неудавшуюся молодую жизнь. Над головой пролетела огромная чайка. «Где-то рядом океан, – подумала Саша. – Поселюсь на берегу. Там коротать жизнь будет приятнее». Но тут появился вездесущий сынок племянника мачо и стал дудеть в саксофон. Вокруг набежал народ послушать, но, хотя у малолетнего саксофониста вид был многообещающий, ни фига у него не получалось. Он извергал громкие, пронзительные звуки, делая между ними основательные паузы, а мелодия все не выстраивалась. Народ не расходился, настроенный весьма оптимистично. Саша очень болела за племянника, но, поняв всю тщетность его усилий, разочарованно проснулась. Серенькое утро заглядывало в незашторенное окно, и она совсем приуныла. Погода всегда очень действовала на ее настроение. А тут еще злобная чужая старуха, которая выжила собственного сына, саксофонист-неудачник, и на океан она не взглянула даже одним глазком. «Надо срочно вспоминать что-то хорошее, – решила предпринять собственную психотерапию Саша, которая действовала на нее безотказно. – Срочно пойду получать денежки. А экскурсантов на сегодня нет, что тоже очень радует. Какой-никакой выходной день выпал».
Саша спустила ноги с дивана, поболтала ими в свое удовольствие, педикюр в этот раз Риточка ей сделала просто загляденье. Жаль, похолодало и нельзя носить босоножки с открытыми носками, никто не увидит такую красоту. Потом села на велотренажер и с полчаса покрутила педали, в фитнес не всегда можно было выбраться, времени не хватало. После душа она решила попробовать новый бальзам для увлажнения кожи, и аромат очень ей понравился. Итальянское производство, в Италии вообще много чего хорошего. Например, реставратор Леонардо Понти. Его щедрость очень порадовала Сашу. Настроение поднялось, и Саша мысленно похвалила себя. Чем больше занимаешься собственной персоной, тем больше себя любишь. Поэтому и настроение улучшается.
После неторопливого завтрака Саша час сидела у зеркала, наводя красоту при помощи всевозможных косметических средств, которые скупала с жадностью голодающего человека. Недешевые, они потом частично выбрасывались в помойку, потому что она просто не успевала всеми пользоваться, а срок годности у них, к сожалению, тоже время от времени истекал.
Саша совсем не удивилась, когда зазвонил телефон и виноватый голос Юры стал нести какую-то чушь о затянувшемся заседании.
– Это был ученый совет или совет директоров? – cъехидничала Саша, зная, что ни к тому, ни к другому он не имеет никакого отношения.
– Это была деловая встреча, – не смутился Юра, – которая потом плавно переросла в дружеское застолье. Была чисто мужская компания, – поспешил он на всякий случай добавить, подумав, что Саша, кажется, ревнует.
– Не гони пургу, деловая колбаса! – язвительно оборвала его оправдания девушка. – Даже если ты принимал участие в групповухе, меня это нисколько не колышет. Я тебе не жена, ты вольный стрелок. Впрочем, как и я. В данный момент я отправляюсь в банк «Вестерн юнион» пожинать плоды своих бессонных ночей. Что-то мне подсказывает, что на подготовительную работу я потратила значительно больше времени, чем ты. И как раз вчера, когда ты кувыркался со своей Надей, я работала в Интернете как каторжная. И что ты теперь скажешь, какой процент тебе причитается, если по-честному?
Юра помолчал, переваривая ее упреки и справедливые замечания, потом вынес свой вердикт:
– Да, вижу, ситуация изменилась. И верь после этого женщинам. Подруга называется. Согласен на тридцать процентов.
– Ну хрен с тобой. Так и быть, отстегну тридцать, – сухо ответила Саша, в глубине души радуясь, что Юра сдался легко. В том, что такое решение справедливо, она ничуть не сомневалась. Действительно, именно она проводила львиную долю времени в Интернете. Мало того, она уже сама стала проявлять инициативу, например, ночью сочинила такое романтическое послание социальному работнику. Интересно, что он ответил? Она взглянула на часы – всего одиннадцать утра. Значит, у антиподов одиннадцать вечера. Вряд ли он уже спит.
– Когда поедем? – Юра решил напомнить о себе, опасаясь, что Саша надулась на него окончательно. А без нее он эти денежки фиг получит, их выдадут только на ее паспорт. – Хочешь, я за тобой заеду?
– Мы сами с усами, – отшила его Саша. – Любуйся на рожу своего дяди Васи, а я поеду на своей красотулечке.
– А где получать будем? – уточнил ее легкомысленный партнер.
– На Садово-Кудринской, ехать туда недалеко. Встречаемся в двенадцать, – жестким голосом распорядилась Саша и положила трубку. А сама быстренько включила компьютер, нетерпеливо ожидая, пока он загрузится. На экране одна картинка сменяла другую, и Саша решила, что для экономии времени сегодня же все их удалит. Ей уже надоели эти красочные пейзажи – норвежские фьорды, Ниагарский водопад, русская дубовая роща… Она девушка деловая, некогда ей тратить время на всякие нежности. Наконец появилась ее страница и в ней восемь новых сообщений, из них четверо – от новичков. Но она прежде всего решила посмотреть, что же ей ответил социальный работник с прекрасным именем Сэмюэль Джон. Ее девичье чутье не подвело, он написал именно так, как она ждала: «Разве ты не чувствуешь свою руку в моей теплой руке? Ради тебя я сделал новую прическу, скажи честно – я тебе нравлюсь?»
Саша с умилением посмотрела на новую фотографию Сэмюэля. Его густые черные волосы были заплетены во множество толстеньких косичек. На шоколадном лице сияла счастливая белозубая улыбка. «Вот это парень!» – в восторге подумала она и заодно прочитала остальные сообщения. Новенькие еще не знали о ее девственном положении и пока писали обычную короткую информацию о себе. С этими она поработает позже. А вот доктор прислал двести долларов и спрашивал, не слишком ли мало это для ее интернетных расходов. Хороший признак, значит, готов послать и больше. А учитель вдруг вздумал заняться нравоучениями и, хоть и выразил свой восторг по поводу ее высоких моральных качеств, посоветовал деньги зарабатывать самой. «В твоем возрасте я разгружал ящики на складе инструментального завода, чтобы оплатить свою учебу, и работал в приюте для престарелых, выгуливал одиноких стариков. Я думаю, у вас в России тоже можно найти такую работу и зарабатывать на свой Интернет. Хотя я не понимаю, почему тебе не хватает зарплаты учителя. Наверное, ты очень много тратишь на лишнюю одежду». «Ну и дурак, – беззлобно подумала Саша. – Своего счастья не понимает», – и тут же отправила его в корзину. Чтоб не засорял ее почту.
Когда она подъехала к банку на Садово-Кудринской и делала маневры, чтобы прижаться поплотнее к бордюру, дядя Вася с презрением наблюдал ее возню и желчно думал: «Вот они, бабы: нет чтобы сделать три движения, так они все тридцать три раза туда-сюда подергаются, пока машину припаркуют. И как она еще цела у нее при таком обращении!» Cаша по сторонам не смотрела и Юрину машину не заметила. Зато уже через витрину банка она увидела, как он вальяжно раскинулся на мягком диване и курит сигару. Девочки по ту сторону стойки смотрели на него с уважением и готовы были подскочить по первому зову. Саша впорхнула в зал и направилась к Юре. Тот немедленно встал, вежливо наклонив голову и приложился к ее руке. Девочки завистливо наблюдали церемонию приветствия богатых клиентов: бедные сюда не приходили.
– Ну что у нас, дорогая, чем нас порадовали наши заграничные друзья? – негромко поинтересовался Юра, когда они оба сели за журнальный столик. Саша достала из сумочки список, где аккуратным почерком был выведен список из ряда цифр и имен.
– Неплохо, – сдержанно одобрил он, вглядевшись в колонку с цифрами. – Напомни мне, кто из них кто.
– Дедуля из Австралии – двести баксов, итальянец-реставратор – четыреста, лесоруб и социальный работник по сто. Итого на первый раз восемьсот баксов. Очень неплохо.
– Было бы очень неплохо, если бы я получил пятьдесят процентов, как мы договаривались сначала. И считать было бы легче.
– Ничего, калькулятор у меня в мобильном, тридцать процентов сосчитать тоже не проблема, – строго заметила Саша. – Пойду за квиточками, там заполнять еще нужно. – Саша подошла к операционистке и протянула ей сведения на получение денег. Девушка загрузила цифры в компьютер и стала ждать.
– Откуда ждете суммы? – cпросила она, сверяя ответ Саши с данными в компьютере. Саша назвала города и фамилии людей, которые перечислили деньги. Получив квиточки, опять подсела к Юре и стала заполнять их. В графе «Цель перевода» написала: «Дарение». Когда в кассе им выдали деньги, Саша почувствовала огромное облегчение, как камень с души свалился. Она все еще до конца не верила, что таким легким путем можно наладить канал поступления денег. А Юра, наоборот, с кислым выражением лица поплелся за ней в ее машину, делиться, подальше от глаз дяди Васи. Получив свои тридцать процентов, которые показались ему совсем мизером – какие-то двести сорок долларов, он был сильно разочарован.
– Один раз в ресторан сходить, – недовольно подвел он итог первой совместной финансовой операции.
– Юрка, ты зажрался, совести у тебя нет. Учитель английского языка в средней школе меньше за месяц получает, чем ты за один раз своей аферы.
– Ну, допустим, афера общая. У тебя, дорогая, рыльце тоже в пушку. Просто я рассчитывал на что-то более внушительное.
– Тьфу на тебя, так ведь это только начало. Сам говорил, что и путешествовать поедем, и завидовать нам еще все будут. Что-то вчера ты оптимистичнее был. Меньше пить надо и трахать свою Надюшу, – добила его Саша. – Все, вали к своему дяде Васе, езжай домой и немедленно ложись спать. Когда ты сонный, от тебя сплошной негатив идет. Не порть мне праздник!
Юра с унылым видом вылез из Сашиной машины и поплелся в свою. Голова трещала с похмелья. Какая уж тут радость от нечаянных денег. Ему бы действительно сейчас хорошенько выспаться, а на свежую голову он обдумает все досконально, ведь были у него какие-то задумки. И Саша не имела к ним никакого отношения. Обойдется и без нее. Уж больно хитра она и коварна.
А Саша в прекрасном расположении духа ехала по Садовому кольцу и думала, что пятьсот шестьдесят долларов от ее корреспондентов, да еще пятьдесят от хуацяо – это так классно, что стоит свернуть на Тверскую и притормозить у какого-нибудь бутика. За шестьсот долларов можно накупить модных вещиц, не считая потом копейки до зарплаты. Эти деньги действительно упали на нее с неба.
Некоторые женихи отсеялись, к небольшой Сашиной досаде. Не хотели ей помочь материально, жмоты такие. Она их обозвала про себя халявщиками и, отправив их тоже в корзину, сразу о них забыла. Реставратор Леонардо писал по нескольку раз в день и еще дважды присылал по четыреста долларов. С Юрой Саша разругалась, когда он обозвал ее хабалкой, и теперь вела свои финансовые дела сама. Прошло всего две недели, состояние Саши утроилось, и она чувствовала себя королевой. А когда Леонардо прислал ей приглашение в Италию на две недели, ликованию ее не было предела. Не удержавшись, она позвонила Юре. Как ни странно, он совсем не сердился на нее, наоборот, был очень весел и настроен оптимистично.
– Ну валяй, езжай в свою Италию. Может, твой хахаль тебя на жеребце покатает. Не факт, что он сам на что-нибудь способен эдакое, – как всегда, опошлил ее радужные планы старый друг, который лучше новых двух, о чем гласит народная мудрость.
– Юрка, иногда мне кажется, что твой язык что помело. Несешь, даже не задумываясь что. Только что ты меня обидел и даже не заметил.
– Ну не сердись, Сашенька, не забывай, что я мужик, всякие тонкости мне чужды.
– Ну да, интеллигент во втором поколении еще не интеллигент, – съязвила Саша, и теперь уже настала очередь обижаться Юре. Сухо пожелав ей счастливого пути, он положил трубку.