Глава 4
Случай с клиентом в наручниках встряхивает мою жизнь прилично. Впервые за неделю еду домой. В офисе не могу оставаться: куда ни посмотрю, везде вижу красивого визитёра с прозрачными глазами.
Квартира встречает тишиной и пустым холодильником. Сразу видно, что здесь редко бывает хозяйка. Брожу из комнаты в комнату и не понимаю, зачем сюда приехала. Переодеваюсь в шорты и топ и включаю беговую дорожку. Может, так смогу очистить мозги от лишней пыли.
Увы, не вышло. После пробежки – душ, потом чай… Сижу на диване, закрыв глаза, не замечаю, как погружаюсь дрему. Просыпаюсь от собственного стона. Я по-прежнему в комнате, кожа горит в огне, воздух вырывается изо рта со свистом, голова тонет в тумане, а тело вздрагивает от только что пережитого наслаждения.
С трудом прихожу в себя и сажусь, опираясь на руки. Что это сейчас было? Пытаюсь вспомнить, что снилось, и понимаю одно: я как безумная целовалась с глазастым гостем.
– Вот дура! – ругаю себя в душе и холодной водой прогоняю жар из тела и мыслей.
В кровать ложусь, дрожа от озноба и злости на себя, и даю установку мозгу – забыть клиента, как страшный сон.
Сила воли у меня отменная, через пару дней я возвращаюсь к привычному ритму деловой жизни.
Обычно после скандалов провинившиеся сотрудники банка получают от меня заряд бодрости в виде благословенного пенделя и какое-то время работают как отлаженный механизм: все по протоколу, все по четкому времени и расписанию.
Сегодня машина подвозит меня к первой ступеньке широкого крыльца. Я захожу в огромный холл банка и направляюсь к себе. Это традиция. День начинаю с осмотра операционных залов. Сотрудники об этом знают и готовятся. За мной бежит секретарь Ярик.
– Ева Сергеевна, позвольте рассказать ваш сегодняшний график. В десять часов совещание с менеджерами.
– Угу…
– Судебные приставы прислали отчёт по должникам. Он лежит у вас на столе.
– Ясно.
– В двенадцать бизнес-ланч с партнерами. Финансовый отдел подсчитал прибыль банка за месяц.
– И как?
Спрашиваю между делом, на ходу, пересекая холл, сама знаю, что этот месяц был успешным.
– Она выросла на пятнадцать процентов.
– Отлично.
Мы поднимаемся на эскалаторе на второй этаж. С высоты хорошо просматривается весь зал. Ровно через пять минут откроются двери, в которые хлынут клиенты. Они напоминают мне шумный горный поток, наполненный живительной силой денег.
– В шестнадцать ноль-ноль у вас запланирован телефонный разговор с директором австрийского банка.
– Хорошо, – довольно улыбаюсь: наконец-то длительные переговоры подошли к концу, можно выдохнуть.
– Да, звонил ваш отец.
Эту новость Ярослав оставляет под самый конец, знает, хитрец, что она меня взволнует.
– Зачем?
Я замираю на месте, сотрудники вокруг, приготовившиеся уже выдохнуть, тоже застывают. Это похоже на игру «Тише едешь – дальше будешь». Никто не знает, в кого полетит стрела моего недовольства, а мелких нарушений я заметила уже достаточно.
– Не в курсе. Сказал, что хочет поговорить, – голос секретаря звучит где-то сзади, хотя до этого Ярик бежал рядом со мной.
Черт! Как не вовремя! Радужный свет утра меркнет, словно солнце скрывается за тучей. Настроение мгновенно портится. Смотрю на секретаря снизу вверх, а он не знает, куда спрятаться от моего пристального взгляда.
– В третьем окне оператор болтает по телефону, – трогаюсь с места.
– Разберусь, – бежит за мной секретарь.
Я не оборачиваюсь, но знаю, что он чертит ребром ладони по горлу, и все сотрудники без слов понимают его знаки. Ярик – моя негласная связь с коллективом.
– В детской зоне надо обновить канцелярские принадлежности.
– Записал!
– На столе у оператора кредитного отдела лежит книга. Ей больше заняться нечем?
– Выясню.
– Почему уборщица без перчаток и маски?
– Уволю и разберусь с отделом кадров, который принял ее на работу.
Я резко останавливаюсь, Ярик налетает на меня и отпрыгивает в сторону.
– Увольнение! Увольнение! Я что, похожа на злобного босса?
– Д-да, – заикается секретарь.
– Как ты смеешь? – от шока больше ничего не могу сказать.
– Простите, оговорился.
– Сделай уборщице предупреждение, и все!
– Хорошо.
Не доходя до своего кабинета, сворачиваю в приемную отца. Нужно сразу выяснить, зачем я ему понадобилась, иначе весь день пойдёт насмарку. Заметив меня, секретарша прячется за экраном монитора. Ещё бы! Эта птица на днях посмела преградить мне дорогу. Она знает: я не умею прощать.
Дверь открываю и сразу прохожу в кабинет. Отец разговаривает по телефону и рукой показывает мне на кресло. Сажусь. Отчего-то сосет под ложечкой. Нюхом чувствую неприятности. Наконец отец поворачивается ко мне.
– Ева, я слышал, ты уволила менеджера кредитного отдела.
– Да, он допустил серьезный промах. Ты уже знаешь о заложнике в моем кабинете?
– И в чем вина менеджера? Он сделал все согласно уставу.
– Но почему не доложил о ситуации на совещании? Не так уж часто у нас мошенники обманывают невинных старушек на такую сумму.
– Ева, где твоё воспитание? – вижу, что отец начинает заводиться.
– А причём тут воспитание? Обычный деловой подход.
– У тебя каменное сердце! Ты робот, думающий только о работе. Готовься к замужеству!
– Я богатая и умная! Зачем мне брак? Лишняя головная боль!
– Ты же женщина! Без брака у тебя не будет детей, а без них жизнь несостоятельна.
– Что за предрассудки, папа? – все-таки ему удаётся вывести меня из себя. – Родить ребёнка можно и без замужества. Да и без детей жизнь не остановится.
– А кому ты оставишь в наследство свою империю?
Над этим вопросом я как-то не задумывалась. Это такая отдаленная перспектива, что и в мыслях не было подобного расклада.
– Н-у-у-у…
– Баранки гну! – рявкает отец. – Заруби себе на носу: за этот год ты должна выйти замуж и родить, иначе…
– Что иначе? Продашь компанию и раздашь деньги бездомным?
– А это выход! Ты сама так сказала. Но генеральным директором ты никогда не станешь, это я тебе гарантирую. А пока…
Отец подходит к столу и берет в руки файл. Я напрягаюсь: какой ещё сюрприз он мне приготовил.
– Что пока?
– А пока я развернул твои предложения по договору с австрийским банком. Только что поговорил с его президентом.
– Па-па! – от предательства родителя даже засосало под ложечкой. – Несколько месяцев работы коту под хвост!
– Вот и подумай над моими словами!
Вылетаю из кабинета, разъярённая, как тысяча пантер. Готова растерзать первого, кто попадётся на дороге. Но сотрудники словно чувствуют состояние босса, заметив меня издалека, сворачивают в сторону и исчезают. Даже Ярика нет на своём месте.
Врываюсь в кабинет и спотыкаюсь. Что это? У меня глюки или опять он?
На диване сидит Денис Арсеньев и как ни в чем ни бывало прихлебывает из чашки кофе. Секретарь стоит перед ним, склонившись, и заискивающе заглядывает в глаза.
– Какого черта вы здесь делаете?
Я подлетаю на полном ходу к гостю и резко торможу, только что искры не летят из-под каблуков. И тут один из них подворачивается. Как раз вовремя, чтобы еще больше унизить свою хозяйку. Вскрик вырывается помимо моей воли, наступить на ногу не могу: при каждом шаге боль простреливает виски.
Только растяжения для полного счастья не хватало. А все из-за этого тушканчика ушастого!
Хромая, иду к столу и плюхаюсь в кресло.
– Снимите туфли, – предлагает гость.
– Спятили? Женщина без каблуков словно солдат без оружия.
– Тогда хромайте, – пожимает плечами он.
– Что вы делаете в моем кабинете? – шиплю сквозь зубы, нога болит немилосердно.
– Пью кофе. Или нельзя?
Он смотрит на меня с таким невинным выражением лица, что я давлюсь собственной злостью и закашливаюсь.
– Вам – нет! – отрезаю, не раздумывая ни секунды. – Ярослав, проводи гостя!
– Не получится, – тихо отвечает секретарь. – У него бумаги.
– Какие? Почему я должна заниматься рутиной? Зачем тогда держу целый штат сотрудников?
– Да вы не нервничайте так сильно, – широко улыбается визитёр и подмигивает. Я икаю от неожиданности. – Может сосуд лопнуть в глазном яблоке, оно станет красным. Хромая, с красным глазом… Ух! Зрелище не для слабонервных.
– Ах, ты! Ах, ты…
Больше не нахожу слов от возмущения: они вместе с выдохом застревают в горле.
Разворачиваю кресло к окну: нужна передышка. Больше не хочу видеть эти прозрачные глаза и губы, с которых слетают ядовитые слова.
Гость за спиной тоже молчит.
Внизу шумит и торопится большая улица. Мелькают автомобили, мигает сигнал светофора на перекрёстке, куда-то бегут прохожие. Я смотрю на эту утреннюю суету и неожиданно успокаиваюсь. Поворачиваюсь к парню лицом и разглядываю его уже с интересом. Он вдруг смущается, ставит чашку на блюдце, но промахивается, та звякает, гость пугается и слегка краснеет.
«Э-э-э, да ты у нас скромник!» – радуюсь я.
Снять с его бабушки кредит я не могу, не положено, нет доказательства мошенничества. А вот предложить парню сделку мне вполне по силам, если только…
– Денис Николаевич, я понимаю, что сумма очень большая…
– Значит, вы дадите мне время? Вот, возьмите.
Он протягивает мне бумажку. Смотрю на неё издалека, как на змею: ещё неизвестно, какой сюрприз в ней скрывается. Тогда Денис встает и кладёт ее мне на стол.
– Что это?
– Запрос из полиции на приостановку ссуды.
– Ты думаешь, я поверю какой-то бумажке? Нужен официальный запрос.
– Тянешь резину? Наслаждаешься властью? – парень прищуривается, родниковые глаза угрожающе темнеют.
– Насчёт этого…– кручу в пальцах ручку. – Я придумала план. Он хорош для те… вас, и… для меня.
– Э-э-э, – теперь в его зрачках светится растерянность.
– Прощаю вам два миллиона.
Чашка снова звякает о блюдце. От неловкого движения Дениса ложечка падает на пол. Он наклоняется, чтобы поднять. Я терпеливо жду. Знаю: парень сейчас в шоке.
– А что взамен? – тихо спрашивает он.
– Вы.
Гость смотрит на меня ошалело, потом закрывает глаза. Лучше бы он этого не делал.
«Черт! За что мне все это?» – едва сдерживаемый стон так и просится наружу.
У этого красавчика ещё и ресницы такие, что им позавидует любая девчонка. Они отбрасывают длинную тень на щёки, а меня охватывает вспышка жара. Чувствую, как загорается лицо, и хватаю фото семьи в металлической рамке, прикладываю ко лбу.
– Вам плохо?
– Мне? – ставлю рамку на место. – Конечно. Придётся расстаться с двумя миллионами.
– Почему? – его губы трогает легкая усмешка. – Переспать со мной хотите? Я на такой сухостой не ведусь.
Он небрежно показывает на меня и встаёт.
– Стройную фигуру ты называешь сухостоем? – захлебываюсь я теперь от возмущения. – Козел!
– Уколюсь ещё, – отмахивается он и открывает дверь. – А за козла обидно. Чувствую, мы с вами не договоримся.
– Скатертью дорога! – рявкаю вне себя от злости. – Вали отсюда!
Дверь захлопывается, и со стуком в голове щёлкает: австрийский контракт! Нельзя его упустить. Вылетаю в приемную.
– Ярик, верни его! Немедленно!
Испуганный секретарь срывается с места и успевает перехватить гостя у лифта. Я чувствую, как от напряжения трясётся все внутри: ни один человек ещё не доводил меня до такого бешенства. Даже мачеха, которую ненавижу. Даже названная сестрица. Они для меня – досадная помеха, не больше. Но этот засранец…
– Вы ещё не все сказали, Ева Сергеевна, – слышу его голос и встряхиваюсь.
– Зайдите ко мне.
– Не хочу.
– Денис…, – делаю паузу и судорожно вдыхаю, боюсь, сейчас завизжу, затопаю ногами, как истеричка. – Я хочу заключить с вами контракт.
– Это уже другой разговор.
Он садится в кресло и кладёт ногу на ногу. Невольно смотрю вниз. Между джинсами и носками виднеется полоска загорелой кожи. Но, черт возьми! Даже она вызывает волнение. Я спятила! Точно спятила! И бросаюсь с обрыва…
– Вы возьмёте меня в жены на год, я закрываю долг в два миллиона.
– У тебя крыша поехала? – родниковые глаза становятся круглыми. От неожиданности он переходит на «ты»
– Нет, я вполне разумна. Мне нужно выйти замуж. Срочно. И ты прекрасный кандидат: холостой, красивый, сможешь сопровождать меня на светских мероприятиях, а тем временем долг будет уменьшаться, а не расти. Как тебе? – довольно усмехаюсь. – И… не стоит благодарить за такую возможность.
Я протягиваю ладонь. Сама не верю, что первая сделала парню предложение.
– Нет, простите.
Денис поднимается и идёт к двери, моя рука повисает в воздухе. Чувствую себя оплёванной дурой.
– У тебя есть девушка? – кричу ему. – Так скажи ей, что это всего лишь сделка на год.
– Я сказал, нет. Прощайте.
– Три миллиона! Это почти треть долга.
– Нет.
– Пять миллионов. Половина.
Парень уже взялся за дверную ручку, но повернулся ко мне. На его растерянное лицо смешно и больно смотреть. Я же чувствую уверенность и расслабляюсь: ещё никто не отказывался от такой суммы.
– Но…
– Ты работаешь обычным архитектором в государственном конструкторском бюро. Такие деньги за несколько лет не заработаешь, а долг все будет расти.
– Хочешь меня купить? – кривит губы это чмо. – Я уже сказал, что такие женщины, как ты, меня не привлекают.
– А что со мной не так? – я начинаю заводиться.
– Проехали. Сам как-нибудь выкручусь.
– Десять миллионов.
– Что?
– Я выплачу твой долг сама. От тебя мне нужен один год. Все!
Он хмурит лоб, так и вижу, как мысли танцуют джигу-джигу в его голове. «Что, голубчик, попался? – улыбаюсь про себя, довольная, как сто китайцев. – Теперь ты в моих руках».
– Я, пожалуй, пойду, – он направляется в двери. – И не забудьте, запрос из полиции лежит на вашем столе.
– Ах, запрос?
Беру двумя пальцами эту бумажку и медленно рву ее на кусочки, а потом подбрасываю их вверх. Он молча наблюдает, как они плавно опускаются на пол, потом крутит пальцем у виска и исчезает в приемной, а я остаюсь с открытым ртом, растянутой лодыжкой, проваленным контрактом и уничтоженной самооценкой.
Шах и мат!
Но осмысливаю я свою жизнь ровно пять минут. Дверь неожиданно распахивается, и в кабинет вплывает, распыляя удушливый аромат арабских духов, сестрица.
– Ты что в банке забыла? – сразу окрысиваюсь на неё я.
– Слушай, Ев, а что за красавчик сейчас выскочил из твоего кабинета?
Глаза Марианны искрят нездоровым блеском, накачанные гелем губы сложены в куриную гузку. Ее восторг неприятно царапает меня, что-то безумное закипает в груди. Хочется вцепиться ногтями в идеальную прическу и сделать из неё воронье гнездо. Даже страшно становится за свой порыв. Ух, с каким удовольствием я это провернула бы!
Черт! О чем я думаю? Мне нет никакого дела до этого… глазастого.
– Красавчик? – нарочито равнодушно уточняю у сестры. – Не заметила. Обычный мужик.
– Ну, уж нет! Вовсе необычный. Губы этого парня просто созданы для поцелуев, – Марианна закатывает от восхищения глаза.
– А твой жених знает, что ты на незнакомцев заглядываешься?
– У нас свободные отношения, – обиженно гнусавит сестрица и умильно хлопает глазками. – Ев, тут такое дело…
Она замолкает, но уже знаю, зачем она притащилась в кабинет. Всеми финансами банка управляю я и вчера видела, что лимит по карте Марианны исчерпан.
– Нет!
– Что, нет? – взвизгивает сестра. – Я ещё ничего не сказала.
– И не надо. Ты ко мне только за деньгами заглядываешь.
– Ну, Ев…
– Нет. До конца месяца ещё две недели, а ты умудрилась спустить несколько миллионов.
– А для чего тогда деньги нужны, если их не тратить? – запальчиво выкрикивает Марианна. – Имею право!
– Имеешь, не спорю. Займись делом, заработай, тогда и зарплату получишь.
– Издеваешься, да? Я все папе расскажу.
– Валяй! Достало все! – в сердцах бросаю на стол ручку, которую все ещё держу в пальцах.
– Папка выгонит тебя из банка, вот увидишь!
Марианна громко хлопает дверью. Я ещё долго слышу в приемной ее возмущённый голос и басок Ярослава, который пытается ее успокоить. Но мне все равно. Твёрдая почва уходит из-под ног со страшной силой, хоть к гадалке обращайся, но, увы, я не верю ни в гороскопы, ни в предсказания.
И почему все пытаются управлять мною? Почему такие неподдающиеся?
– Ева Сергеевна… – в кабинет заглядывает секретарь. – Вам звонили из полиции. Хотят взять показания.
– Потом. Все потом! – в голове свербит одна мысль: как заполучить Дениса. – Гони их, иначе я за себя не ручаюсь!
– Не могу, – шепчет Ярик и делает круглые глаза маслинами. – Они уже в приемной.
Растираю пальцами лицо, чтобы привести себя в порядок. И в этот момент рождается идея…