– Ладно, шутница! – проворчал я, не привыкший к тому, что приходилось вечно оправдываться. – Увидишь там Бориса, пусть берёт сумку и спускается, да Макса прихватит с собой!


В это время из конторы вышел Гоша и поздоровавшись со мной, пошёл следом за Алиной. За неё я был спокоен, Гоша никому не позволит её обидеть.


Через час мы уже были в Москве и подъезжали к своей конторе. Остановившись недалеко от своего подъезда, через который мы заходили в здание, я созвонился с генералом и намекнул ему по поводу нашего груза. Человеком он был сообразительным и, через несколько минут, лично появился в дверях подъезда.


Махнув нам рукой, он скрылся в дверном проёме и я, захватив с собою сумку, оставил ребят в машине, а сам последовал за генералом. Генерал поджидал меня в подъезде, возле погранцов, которые стояли перед ним на вытяжку. Поздоровавшись с ним за руку я, без досмотра, пронёс сумку с деньгами и, через пару минут, благополучно оказался в кабинете своего начальника. Поставив сумку на стол перед ним, я, резко, открыл замок, и она раскрылась как тюльпан.


– Ничего себе отдохнули! – воскликнул Ильин. – Ну и где порыбачили? Колись!


– Да во Владимире пришлось умерить аппетиты местных бандитов! – произнёс я и улыбнулся. – Представляете что удумали? Они решили весь общак передать местному блатному, который стал олигархом за счёт грабежей и убийств, а тот, в свою очередь, решил открыть свой банк и все деньги вложить в него, чтобы эти самые деньги уже работали на блатных! Нормально?


– Мир меняется, сынок! – проговорил Ильин. – Ты ещё многого не знаешь! Ну и как, трупов много?


– Да нет! – ответил я и улыбнулся. – Всего троих, но уж слишком они плохие, а остальных решили попугать! Да там сейчас у них начнётся сеча! Мы им все улики спихнули, включая оружие, подкинули кому надо и уже их повязали, а дальше пусть блатные друг-друга и гасят!


– Ну, ты стратег! – произнёс генерал и улыбнулся. – Что-то я у тебя подобного не замечал!


– Приходится обучаться новым реалиям жизни! – поддержал я его шутливый тон.


– Ну и сколько здесь? – спросил, наконец, генерал, кивнув на сумку. – Себе-то чуток оставили?


– Да всё нормально! – ответил я. – Не в обиде! А сколько там-без понятия!


Чуть помолчав и, подождав пока генерал убирал сумку, продолжил. – Я тут жениться надумал, так хотел узнать, сколько у меня ещё деньков-то?


– Да ты что! – обрадовался и, одновременно, удивился Ильин. – От всего сердца поздравляю! – и, выбежав из-за стола, стал усиленно трясти мою руку, продолжая качать головой, как бы, не веря своим ушам.


– Никогда бы не подумал, что ты на это пойдёшь! – произнёс он и полез в стол за бутылкой коньяка и стопками. – Ты же волк, да ещё чёрный, а они одиночки!


– Ну почему же, товарищ генерал! – произнёс я. – Волки иногда тоже находят себе волчиц!


– Видно, что тебе достойная волчица досталась! – сказал он, продолжая улыбаться, наливая в стопки содержимое бутылки. – И где?


– Да там же, во Владимире! – ответил я и, выпив, добавил. – Подфартило! Дай Бог увидите!


– Что значит, увидите? – даже рассердился генерал. – На свадьбе буду обязательно, а пока гуляйте, только знаешь, посади кого-нибудь у себя в отделе для связи, а то как-то это не правильно! Отдел существует, а в нём никого нет!


– Слушаюсь! – отозвался я. – С завтрашнего дня два бойца, поочерёдно, будут там!


– Вот и хорошо! – улыбнулся генерал. – Да заведи хоть какие-нибудь папки с бумагами, ну создай видимость, что у вас спины мокрые от нахлынувшей работы!


– Шутить изволите, товарищ генерал? – ошалел я от услышанного. – Да какие бумаги? Что на самого себя писать-то?

– Ну понесло! – засмеялся Ильин. – Вон Борису поручи, он насочиняет столько, что всё управление за год не разгребёт! В общем, как хочешь, но бумаги нужны! Вот вы провернули операцию, возьмите и придумайте что-то по этому поводу!


Потом он посмотрел на мою вытянувшуюся физиономию, засмеялся и сказал. – Так! С тобой всё ясно! Пришли ко мне завтра Бориса, мы с ним всё организуем, а ты к свадьбе готовься!


Уже на пороге, он остановил меня и произнёс – Завтра Бориса ко мне, а парней в приёмную на дежурство!


– Слушаюсь! – произнёс я без всякого настроения и вышел из кабинета.


К машине я вернулся пасмурным и, не дай Бог, если бы кто-то в этот момент меня тронул – убил бы. Столько у меня было зла. Посмотрев на меня, Борис хотел что-то спросить, но вовремя передумал и мы, молча, тронулись в сторону Ногинска. Тишину прервал звонок от генерала минут через двадцать, как отъехали от конторы.


– Слушаю! – ответил я, взяв трубку мобильника.


– Знаешь сколько? – услышал я на другом конце трубки. – Шестнадцать! Вы молодцы! Представь всех отличившихся к награде, мы рассмотрим этот вопрос!


– Товарищ генерал! – ответил я. – Вы же знаете, что у нас нет отличившихся! Всегда и везде, даже если кто-то из группы просто спит, вся она в бою, и каждый выполняет то, что ему поручено! Поэтому или всех, или никого, хватит мне звезды, один Борис достал, любимчик ваш!


– Слушай! Ты после женитьбы сильно изменился! – засмеялся в трубку генерал. – Ну ладно! Чёрт с тобой, что-нибудь придумаю сам, но Бориса с хлопцами чтобы завтра видел! Понял?


– Да понял я, понял! – ответил я и отключил телефон.


Потом, чуть помолчав, посмотрел на друзей, улыбнулся и шлёпнул Бориса по плечу.


– Ну что ты делаешь, паразит? – взвыл тот и схватился за плечо.

Я снова забыл о его ранении, но, Слава Богу, всё обошлось.

– Я больше рядом с тобой не сяду, изверг! – прошипел он.


Через несколько секунд он повернулся всем своим туловищем ко мне и воскликнул. – И что это было? Что это ты там генералу на меня несёшь? Любимчик! И чем это я тебя достал? Да и вообще, чего ты молчишь? Давай рассказывай!


– Знаешь! А тебе иногда и полезно помолчать! – улыбнувшись другу, произнёс я.

Настроение моё стало улучшаться, я готов был к диалогу.


– В общем, так, дорогой! – продолжил я. – С завтрашнего дня ты и ещё пара бойцов, ежедневно должны находиться в рабочем кабинете, а тебя, Боренька, особенно желает завтра утром видеть генерал! У тебя будет почётная работа, будешь заниматься бумаготворчеством! Так что прими к сведению! Рад?


– Нормально! – возмутился Борис, забыв о своём плече. – Ты что, с ума сошёл? Да никогда в жизни! Интересная картина, я значит за бумаги, а чем, извольте спросить, ваше благородие, будете заниматься вы?


Я засмеялся и ответил. – А я буду к свадьбе готовиться, дорогой! Если есть претензии, то завтра их и выскажешь генералу, правда здорово? А ты возмущался, что я молчу!


А потом, посерьёзнев, добавил. – Знаешь, Боря! Я знал, что когда-нибудь нас заставят заниматься бумагами, куда без них? Но когда я побеседовал с генералом на эту тему, настроение моё упало до ноля! И вы это видели сами! Так что ты от меня хочешь? Сам же всё отлично понимаешь, отдел открыли, три кабинета заняли! В них полнейшая пустота и тишина, никакого движения, естественно ему его начальство задаёт вопросы, вот и нужна эта видимость, чтобы снять эти самые вопросы! И не терзай меня!


По пути я решил заехать в дивизию и проверить состояние наших бойцов после длительного расхолаживания. Меня начинало беспокоить их бездействие, ни к чему хорошему, обычно, это не приводило. Время подходило к обеду, но в нашей казарме почти все спали, кроме Губы, который лежал на диване и читал книгу. Заметив нас, он поднялся и, не спеша, поздоровался с каждым. Вот именно это меня и беспокоило.


Я позвал его и Бориса к себе в кабинет и, повернувшись к ним, произнёс. – В общем, так, как хотите, но ребята должны быть бодрыми и работоспособными! Вы же все офицеры, а превратились в баб разморенных! Как хотите, но с завтрашнего дня подъём, физзарядка, потом физподготовка, пробежки, стрельбище и прочие тренировки! На отдых только то, что положено уставом! Все работы вне части строго по очереди, установить график дежурства, организуйте круглосуточные посты наблюдений за людьми, за которых мы в ответственности и главное – не забывайте, что мы находимся в состоянии войны и, причём, постоянно! Не расслабляйтесь, прошу вас, иначе потеряем парней!


И Борис, и Губа, стояли и молча слушали меня, на их лицах не дрогнул ни один мускул. На их лицах не было и тени улыбок.

– Значит дошло! – подумал я.


Присев на свою кровать, я показал им чтобы тоже присаживались и, чуть помолчав, продолжил. – Знаете, свадьбу по любому придётся сыграть! Ты, Борис, подумай, где лучше, а потом за дело! Ситуация в стране ужасная, пахнет большими волнениями, а на Северном Кавказе вообще беда и, в недалёком будущем, нас туда обязательно кинут, а это уже не охота за караванами! Там будут и потери, поэтому я вас очень прошу, сделайте всё правильно!


На пороге уже был октябрь месяц 1993 года. В Москве был полный раздрай. Верховный Совет тянул на себя одеяло, президент на себя. В республиках шли националистические брожения, вплоть до отсоединения от России. Армия находилась на голодном пайке. Милиция, прокуратура, суды и бандиты, практически, превратились в одну огромную, неорганизованную преступную организацию и очень часто возникал вопрос. – Так с кем, в первую очередь, нам надо бороться?




16.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть вторая


В начале октября начались события, связанные с противостоянием президента и Верховного Совета, которое перешло в активную стадию, где пролилась кровь. Нашу группу, категорически, не выпускали за пределы дивизии. Это было распоряжение генерала Ильина, чтобы не наломать дров, как он выразился. Самое интересное в том, что мы сами не желали ломать эти самые дрова, поэтому, с удовольствием, отсыпались и занимались своими делами. Свадьба наша была назначена на середину октября, мы надеялись, что к этому времени всё закончится. Закончилось всё в течение нескольких дней. Президент проснулся от пьянки, Гайдар сел на коня, как его предок, Грачёв стал министром обороны. В общем, конченый бардак, которым мы не желали забивать свои головы!


Свадьбу сыграли в Балашихе, почти рядом с Реутово, недалеко от нашей дивизии. Для этого сняли одно небольшое, уютное кафе. Погода в тот день была ужасная, до такой степени мерзкая, что неохота было высовывать нос на улицу, но нас это не испугало. Что касается Алины, так она вообще, в одном платье и в туфлях, всё время и проходила, даже от куртки отказалась.


– Ну и невеста! – восхищался генерал, да все остальные, любуясь Алиной, которая сияла от радости и, переполнявших её чувств. – Тебе, Алексей, как раз подстать!


Она действительно была подстать мне и по характеру, и по преданности, а это для меня было самым важным. Я всегда должен был быть уверенным в том, что не получу удар в спину, как часто стало происходить в нашей действительности. Из Владимира, мои ребята, привезли подруг Алины, а мать я вообще забрал к себе на зиму. Квартира у нас была трёхкомнатная, поэтому ей тоже выделили одну комнату, где она и устроилась. Да и мне было спокойней за Алину, всё-таки и присмотрит, и никогда голодной не будет. Она постепенно начала чувствовать, что уже беременна, хотя бегала также и смеялась. Я стал часто отлучаться из дома, бывало так, что приходилось и Гошу забирать с собой, поэтому мать оказалась как нельзя кстати.


Борис почти всё время торчал на Лубянке, сначала он бурчал, но потом как-то свыкся и, с головой, ушёл в работу. Скорее идиотизм, чем работа, но на задания выезжал всегда, бросая всё незамедлительно.


В Москве продолжался конкретный бардак! Тяжёлую технику из Москвы убрали, но мы видели, как суетились бойцы нашей дивизии, чуть-ли не каждый день, выезжая в Москву, даже на БТРах.


Несколько операций, подобных спиртовой, у нас провалились из-за искажённой информации, а если честно, то дезинформации. Похоже было на то, что делалось это специально и вызывало у меня, да и во всей группы раздражение, поэтому я решил об этом поговорить с генералом.


Произошло это уже в конце октября, когда нас, в очередной раз, Ильин послал на задание, но я попросил его оставить меня для беседы, после совещания.


– Ну что там у тебя? – спросил он у меня после того, как все разошлись. – Давай быстрее, а то мне к главному!


– Товарищ генерал! – начал я стоя, хотя он предложил мне присесть, показывая на стул. – Я отказываюсь ехать с группой туда, не знаю куда и добывать то, не зная что! Поэтому разрешите сделать всё мне самому, а не полагаться на данные каких-то людей!


– Что значит каких-то? – воскликнул Ильин. – Это наши сотрудники, из других ведомств, но наши! Что-то мне твой тон не нравится, Алексей!


– Да я здесь не для того, чтобы нравиться! – ответил я довольно резко. – Вы ставите передо мной задачу, и я должен исполнить её любой ценой! Поэтому я буду действовать сам и пользоваться буду своей информацией и своими каналами! Извините! Мне надоело гонять порожняки, товарищ генерал! Вы меня знаете, поэтому разрешите мне использовать свою группу на своё усмотрение и опираться на свои данные! Извините ещё раз! Заодно проверим данные тех людей, которые предоставляют нам свою информацию!


Генерал молча подошёл ко мне и, посмотрев прямо в глаза, произнёс – Хорошо! Но тогда вся ответственность за срыв операции ляжет на тебя! И ещё! Эта самая ответственность ляжет и на меня и, если ты меня подведёшь, то держись!


– Всё будет хорошо! – произнёс я и улыбнулся, снимая возникшее напряжение между нами.


– Знаешь! – продолжил генерал. – Питер город серьёзный, портовый и там нужно сделать всё аккуратно и технично, да чтобы не наследить, потому что среди наших бандитов и бизнесменов, мать их, масса иностранцев, а геморрой нам не нужен!


– Вот поэтому я и пошлю туда сначала своих ребят, а через недельку решим поставленную задачу! Не сомневайтесь! Только вы никому об этом не докладывайте, чтобы не потекло! – сказал я и стал ждать реакции генерала.


Генерал посмотрел на меня, улыбнулся и воскликнул. – Ну чего стоишь? Иди уж! Сам себе задачу поставил, вот и иди выполнять! Стратег!


Вернувшись от генерала, я застал в своей приёмной какого-то человека в гражданской одежде. Выглядел он довольно прилично и держался уверенно. На сей раз, в приёмной дежурили Малой и Рома, Борис был у себя, но он, упорно, поджидал меня.


– Ну заходите! – произнёс я и, пропустив гостя вперёд, проследовал за ним следом.


Предложив ему присесть, я сам устроился в своём кресле и стал рассматривать посетителя. Это был мужчина, явно за сорок, аккуратно подстрижен, с чуть седеющими висками. Роста примерно такого же, как и я, под сто девяносто, но поджарый, с выпирающимися скулами и очень въедливыми, небольшими глазками, которые абсолютно не мигали, а смотрели прямо мне в лоб. Одет был в дорогой итальянский костюм, стального цвета, на ногах такого же цвета туфли из чистой кожи. Почти на всех пальцах виднелись наколки, символизирующие ходки, а значит и причастность к блатному миру. Для меня всё было понятно, но то, что я услышал от него, несколько меня насторожило и, в тоже время, возмутило, но я сдержался, не дав воли эмоциям.


– Уважаемый господин полковник! – произнёс он и усмехнулся. – Я один из авторитетов воровского сообщества и общество поручило мне переговорить с вами о событиях, которые произошли в Нижнем Новгороде и Владимире! У общества нет доказательства в причастности вас и вашего отдела в этих эпизодах! Мы знаем, что ваша группа пользуется огромным авторитетом в ваших кругах и знаем, на что вы способны! Я хочу услышать только одно, твоего слова и этого нам будет достаточно, чтобы закрыть эту тему! И ещё! Мы отлично знаем, как вы провернули операцию в Северной Осетии, но там наших интересов не было, значит и претензий нет!


– Так что же вы, уважаемый инкогнито, хотите узнать от человека, который может вас, прямо здесь, уложить на этот пол, и вы уже никогда не сможете задавать вопросы? – произнёс я спокойным голосом.


– Приятно беседовать с деловым и умным человеком! – произнёс незнакомец и улыбнулся. – А вопрос мой прост, вы были участниками тех событий или нет? Вот и всё! Поверьте, нас устроит любой ваш ответ, вы же понимаете?


– Значит так! – начал я, боясь сорваться, ибо стал закипать. – Во-первых, я не знаю, кто вы такой и как вас звать! Во-вторых, наша группа никогда не прячется за чужие спины и если мы что-то делаем, то об этом сразу узнают без всяких там новостей, после нас как в могиле! И ещё! Что там непонятно с теми делами, я всё это просматривал и этот, как его, Барбос, по-моему, он там и замутил всю эту канитель! Мы-то здесь причём? Если бы мы занимались этим вопросом, то было бы всё точно так же, как в Осетии и уж, по крайней мере, Барбос точно не уцелел бы!


Мужчина поднялся и направился к выходу, но, на полпути, повернулся и бросил. – Спасибо за беседу, значит прав ваш начальник, что вы лучший! Приятно было пообщаться! Если что понадобится, я ваш должник, а звать меня тоже Алексей, братва Питерским кличут, хотя проживаю в Москве, просто родился в Питере! Если что, просто назови меня и я объявлюсь! Жизнь штука сложная!


После этого он удалился, а я остался сидеть в кресле и продолжал смотреть на дверь, за которой скрылся человек, именуемый вором в законе. Как этот человек мог спокойно войти в наше здание, где на входе, тщательно проверяют даже своих сотрудников, а для него, похоже, граница отсутствовала.


Уму непостижимо! – подумал я. – И куда мы катимся? Он меня даже похвалил, вернее сказал, что меня моё начальство хвалит!

Мой мозг ещё никак не мог принять ту действительность, которая пожирала нас всех со страшной силой. Я видел в кремле олигарха, который свободно ходил по резиденции президента, а с ним, с поклоном, здоровались все члены президентской команды, уважительно называя его Абрамовичем. Это я уже гораздо позже узнал, что это Березовский. Ну, так и что? Какое отношение он имеет к президенту? Я понимаю правительство, но не президент же! А теперь уже дожились и до того, что вор заходит спокойно в святая – святых государства и расхаживает по кабинетам!


Я бы наверное свихнулся, если бы ко мне не зашёл Борис и, прямо с порога, спросил. – И что это за гусь такой?


– Лёха Питерский! – ответил я и улыбнулся. – Дожились до того, что они к нам являются без проблем!


– Да не забивай ты себе голову! – воскликнул Борис и продолжил. – Ну что там с генералом?


– Всё как обычно! – произнёс я. – Подбирай человека четыре и на разведку в Питер! Мы потом детали обсудим, может быть и ты с ними смотаешься, или Губу посылай, он тоже хлопец дотошный и въедливый! Неделя на всё, а потом подключается вся группа, вот и вся задача!


– Значит генерал всё-таки внял твоим словам? – бросил Борис. – Вот видишь, а говорил, что не можешь быть начальником! Всё хорошо, Лёха! Так надо было делать изначально! Нам тогда, в Осетии, крупно подфартило, а то неизвестно что и было с нашей группой, если бы произошёл облом! Не зря же тогда генерал на дерьмо изашёлся! А насчёт порожняков ты правильно всё сказал, да и нам поспокойней будет, а то едем не понятно куда и не понятно зачем!


Время подходило к обеду и он, посмотрев на часы, спросил. – Обедать пойдём, или как?


– Знаешь, я поеду домой, а вы уж тут как-нибудь без меня управляйтесь! – ответил я ему и вышел из-за стола.


– Не рановато-ли? – спросил Борис. – А вдруг вызовет, что говорить?


– Сам сходишь и скажешь как есть! Уехал домой! – проворчал я и, пожав ему руку, направился на выход.


Когда я вышел в приёмную, Рома с Малым поднялись со своих мест, подумав, что уезжаем, но я, кивнув им на Бориса, скрылся за дверью. Меня раздирали какие-то чувства, как будто я искупался в дерьме и, хоть и умылся перед отъездом, но осадок остался. Мне не давала покоя встреча с Питерским, и это выбивало меня из равновесия.


– Как приеду в Ногинск, дам команду Николаю, чтобы собрали буквально всё про этого франта и его ближайших сподвижников, а главное его связи во всех эшелонах власти! – думал я, сидя за рулём своего внедорожника.


– Так! Теперь работа! – продолжал гонять мысли в голове. – Значит, по всей видимости, в Питер?


– Господи! – произнёс я вслух. – Может бросить всё это, да на гражданку?


Но потом снова принялся за свои размышления. – Сейчас никак не получится! Надо годик продержаться, а там будем смотреть! Мне бы парней по-тихому вывести из-под удара, а потом уж и самому бросать всё это! С Борисом будет только сложновато, он никак не хочет бросать службу, нравится ему!


Я отлично понимал, что ни о какой гражданке не может быть и речи, потому что был завязан в таком клубке, что из него можно было вылезти только мёртвым. Ранение, даже тяжёлое не спасёт, при любом ином исходе меня всё равно бы ликвидировали, как бракованную деталь. Пенсия мне явно не грозила!


Мои мысли, хоть я и старался каким-то образом вытравить из себя, вновь и вновь будоражили моё сознание. Страха у меня не было, но зато появилась ответственность за близких людей, что заставляло мои руки трястись. Я стал обрастать ими, и это делало меня уязвимее и слабее. У меня раньше никогда не болела голова, а теперь я стал замечать, что к вечеру голова становилась тяжёлой и начинала болеть.


Около трёх дня я был уже в Ногинске. Бросив машину у входа в офис, я сразу направился наверх, чтобы незамедлительно переговорить с Николаем. В приёмной сидела Валя и пила чай с пряниками, а рядом с ней сидел Роман и что-то ей рассказывал смешное, отчего она, периодически, смеялась. Я, когда подъехал к офису, то увидел новую девятку, но не обратил внимания на номер.


Роман, увидев меня, тут же поднялся и мы с ним дружески обнялись.


– А где Николай? – спросил я, обращаясь к Вале. – Он здесь, или где-то носится?


– Ой, Лёшенька! – воскликнула она. – Да вот должен появиться, но что-то нет его! Обещал, что будет к трём, а уже четвёртый час!


– Ну ладно! – произнёс я и, кивнув Роману, добавил. – Мы с Романом будем у меня, а как он появится, пусть пулей ко мне!


– Хорошо, дорогой! – произнесла Валя и спросила. – А Стёпа нужен?


– Валя! – воскликнул я и улыбнулся. – Вот сколько раз тебе говорить, что не надо задавать вопросов людям, это напрягает! Ну, вот если бы он мне был нужен, я что, к нему не зашёл бы? Пусть работает и не забивает себе голову нашими думками!


– Да не серчай ты, Лёшенька! – виновато произнесла Валя и улыбнулась.


Проходя возле бухгалтерии, я заглянул туда и, увидев Алину, помахал ей рукой.

Она сорвалась с места, но я её остановил, чтобы она меня не сбила с ног и сказал. – Алина! Минут сорок меня не беспокоить, но, если не трудно, приготовь что-нибудь перекусить!


– Сей момент, милый! – воскликнула она и, поцеловав меня на ходу, побежала вниз, цокая своими каблучками по плиточному полу.


– Каким ветром? – спросил я Романа, устраиваясь на диване, а ему, предложив кресло.


– Да я насчёт денег приехал, заодно переговорить, есть тема! – произнёс Роман и покраснел. – Ты же мне сам сказал подъехать, вот я и приехал! Я бы тебя всё равно дождался бы! Ты не подумай ничего дурного, вроде как бы и неудобно!


– Что ты как маленький ребёнок! – воскликнул я. – Говори сколько надо и всё! Мы же договорились, что ты будешь брать столько, сколько тебе будет нужно в тот, или иной момент, чтобы не стали возникать вопросы у твоих сослуживцев! Ты правильно сделал, что купил себе девятку, а не БМВ или мерса!


– Я собственно и приехал, чтобы переговорить на эту тему! – сказал Роман и закурил. – Мне надо сейчас тысяч десять-двенадцать на семейные проблемы, а по весне хотим дачей заняться, так надо постепенно, за зиму, кое-что прикупить! Поэтому ты мне сейчас двенадцать дай, а весной ещё десятку, хорошо?


– Чудной ты, Рома! – засмеялся я. – Да мы с твоей помощью такой куш подняли, а ты ещё спрашиваешь! Плохо, что не желаешь к нам, тогда бы совсем другие были расклады!


– Знаешь, Алексей! – произнёс он. – Я уже думал над твоим предложением и, наверное, с тобой соглашусь, но только у себя!


– Это как? – удивился я. – Что значит у себя?


– Ну, в смысле, у себя во Владимире! – возбуждённо проговорил он. – Открыть типа вашего филиала, но у себя и работать под вашей крышей! Я уже с женой переговорил, она, конечно же, рада, вот я и хотел с вами посоветоваться!


– Слушай! Да это прекрасно! Только с юристом надо будет обмозговать! – воскликнул я. – Ты, пока на месте, подбери себе пять-семь человек и бухгалтера с юристом, чтобы потом не бегал в поисках!


– Так а что мне искать? – заулыбался Роман. – Моя Ирина, как и твоя Алина, бухгалтер, а юриста я уже давно присмотрел и беседовал с ним, он согласен! Но решили этим вопросом заняться по весне, ближе к лету, да и мне надо будет подготовиться, а то у нас, я чувствую, труба!


В этот момент появилась Алина с подносом, а за нею и Гоша, который тоже тащил поднос. Не успели они поставить всё это на стол, как появился Николай. Николай с Романом обнялись, а я, в это время, выпроводил из кабинета Алину с Гошей, чмокнув её в носик.


– А меня? – засмеялся Гоша.


– Перебьёшься! – ответил я и закрыл за ними дверь.


– Так, мужики! – сразу же произнёс я, вернувшись на диван. – Задача из задач! Первое – нужно узнать всё о Лёхе Питерском! Всё! Я не буду вам объяснять что именно, даже размер его ноги! И ещё! мне нужна любая информация о самом Питере, кто сейчас там рулит, какие силы и на что брошены! Мне надо знать всё о морском порте! Какие сейчас там самые крупные проекты и, сами по себе, олигархи и местные воротилы! Не упускайте залётных, всех блатных, которые на что-то претендуют, мне это очень важно!


Чуть помолчав, я достал из шкафа бутылку коньяка, разлил по стопкам и продолжил. – Максимум дня через четыре-пять! Через неделю я улетаю туда и хотелось бы кое-что знать о стольном граде!


После этого мы выпили и принялись уничтожать обед!




19.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть третья


После встречи с Романом, которому Степан выдал пятнадцать тысяч долларов, я ещё долго беседовал с Николаем насчёт Питера. Оказалось то, что у него есть хороший знакомый, с которым он, когда-то вместе был на повышении квалификации, в настоящее время работает в Питере заместителем начальника Угро в Главном управлении Питера.


– Придётся тебе, Николай, смотаться в командировку! – сказал я ему, обдумывая всякие варианты наших дальнейших действий. – Мы с Борисом пока ещё не решили, кому ехать, ему или Сологубу, но, короче, поедешь с кем-то из них! Кроме вас, туда же, поедут ещё четверо парней на всякий случай! Но одно условие, дорогой!


– Какое ещё условие? – удивился Николай.


– Ты не дёргайся! – спокойно осадил я его. – Условие такое, что даже в поезде вы будете ехать в разных вагонах, не говоря уже о том, чтобы жить в одной гостинице! Даже близко! Понял?


– Да ну тебя! – обиделся Николай. – Что ты на самом деле, что мы шпионы какие?


– Ну вот, начинается! – рассердился я. – Если поедешь, то только так, в противном случае тема закрыта!


– Круто, Лёха! – сказал Николай уже спокойным голосом. – И как с тобою люди общаются?


– Слушай, кончай! – произнёс я. – Мои люди меня слушают и исполняют, поэтому после каждого рейда мы не приносим с собой груз двести! И вообще, перестань огрызаться, и так голова болит! Я же не лезу в твои дела! Ты не забывай, что едешь в светлую, а всегда найдутся доброжелатели, которые захотят подработать у блатных! У них своя агентура и она, обязательно доложит, что к ним приехал московский гость, я не исключаю, что тебя будут водить!


– Ну ладно! Сделаю так, как скажешь! – ответил он, поднимаясь с кресла. – Только ты мне скажи, а как же мне с ними связываться?


– Не ломай голову! – улыбнулся я и добавил. – Для этого есть кафе, скверы и прочее-прочее, где вы можете просто попить кофе! Понял? У вас у каждого мобильники, созвонитесь и встречайтесь, что ты как ребёнок! Ты только сейчас никуда не убегай, дождись Бориса, а потом мы всё это и обмозгуем вместе, только позвони ему, чтобы он сюда ехал, а то завернёт в дивизию и всё!


– Хорошо! – пробурчал Николай и направился на выход, где его чуть не сбила Алина.

Он даже вздрогнул от неожиданности.


– Вот мельница! – недовольно проворчал он и скрылся за дверью, а Алина подбежала ко мне и плюхнулась рядом со мной на диван!


Сегодня на ней был одет джинсовый костюм с короткой юбочкой и жилеткой, под которой красовалась тонкая, белая водолазка. На ногах были туфли. Она, в офисе, всегда ходила в туфлях, хотя на улице, конечно же, была в сапогах. Погода стояла ужасная. Временами, вместе с дождём, уже пролетали и снежинки, отчего становилось ещё холоднее. По ночам наступали заморозки.


– Лёшенька! – защебетала Алина. – Мама хочет съездить в деревню, пока не наступила зима! Ей там надо всё припрятать и закрыть, да привезти сюда соления разные, а то всё пропадёт!


– Да! – усмехнулся я. – Ты знаешь, дорогая, до какой степени эта поездка важна? Даже не представляешь!


– Не юродствуй! – засмеялась Алина и стала колотить меня в грудь своими кулачками. – Это же мама! Понимаешь? Она же спать спокойно не сможет, пока не съездит туда! Она уже говорила, что поедет на автобусе, чтобы не беспокоить тебя! Ну, если сам не можешь, то дай нам Гошу, он и свозит нас, я тоже хочу на озере побывать!


– Куда я от тебя денусь, золотце ты моё! – произнёс я, продолжая улыбаться, притянув её к себе, поглаживая по попке, залезая под юбочку.


Алина укусила меня за нижнюю губу и, выскользнув из рук, убежала, не проронив ни слова.


– Вот сумасшедшая! – подумал я с нежностью, провожая её взглядом.


После её ухода я как-то задремал, а проснулся после того, как в кабинет ворвался Борис и, прямо с порога, проворчал. – Нормально! Я там с бумагами воюю, а он тут дрыхнет! Совсем от рук отбился, начальник!


– Слушай! – произнёс я потягиваясь. – Вот как было здорово, пока не было тебя!


– Лёха! Семь часов вечера! – воскликнул Борис. – Ты хоть за женой молодой смотришь?


– А зачем? – засмеялся я. – Там есть Гоша!


– Прекрасно! – произнёс Борис и плюхнулся в кресло. – Ты только потом не удивляйся, если твои детки будут на него похожи!


– Вот я тебя точно когда-нибудь пристрелю! – проворчал я и добавил, направляясь к двери. – Ты ещё скажи, что надо было её тебе доверить!


– Ха! – воскликнул он. – Да меня хоть в гарем, ты же знаешь! – и засмеялся.


Я посмотрел на него и почувствовал себя неловко, как бы напомнив ему о его ранении, после которого у него удалили все мужские органы, кроме самого члена.


– Извини! – произнёс я и вышел в коридор.

В бухгалтерии действительно никого не было. В приёмной тоже никого не было, только из кабинета Николая доносились какие-то голоса и я, открыв его дверь, посмотрел на его собеседника, какого-то коммерсанта, кивнул ему, показывая, чтобы шёл ко мне и снова её закрыл.


Оказавшись в коридоре, увидел поднимающегося по лестнице Макса.

– Слушай, Макс, а где все? Что-то не понятно! – спросил я у него.


– Командир! – воскликнул он. – Да разошлись уже все! Твою кралю Гоша увёл, скоро уже должен вернуться, а Степан с Валюхой тоже недавно уехал! Юриста вообще после обеда не было, а остальные по своим делам!


– Я вот смотрю так только Борис может меня растормошить, а больше некому! – проворчал я недовольно.


Эти претензии предъявляй к своей половине! – сказал Макс и засмеялся. – Это она тут, возле твоих дверей рысью ходила и шипела на всех, чтобы не шумели! Да и Борис бы к тебе не попал, если бы она не ушла!


После этого он скрылся в приёмной, а я направился к себе. Николай появился минут через двадцать.


– Задолбал! – чуть не выкрикнул Николай, появившись в дверях. – Ну, вот есть же такие дуболомы? Поражаюсь! И как это он с такими мозгами может работать коммерсантом и зарабатывать деньги?


– Да брось ты, Микола! – засмеялся Борис. – Присаживайся, будем решать наши ребусы.


– А что тут решать! – сказал я. – Вы определитесь, кто из вас едет в Питер, ты или Сологуб, да договоритесь о встречах и всё, а я пойду домой!


– Ты здесь останешься? – спросил я у Бориса. – Или ко мне придёшь? Я завтра, пока выходной, слетаю в деревню с Алиной и мамой, ну а вы уж сами решите что к чему!


– Да нет! – ответил Борис. – Я в дивизию, к ребятам! Надо с ними всё оговорить, а в Питер я отправлю Губу, он рад будет несказанно, когда-то он там даже жил в детском доме! Пусть съездит, он парень спокойный, въедливый, весь мозг выест и ни одна мелочь не проскользнёт! Да и генерал загрузил меня всякой ерундой, надо подчистить!


– Ну, вот и здорово! – сказал я и, пожав руки друзьям, удалился из кабинета.


Макс сидел в приёмной и ждал указаний. Я сказал ему, чтобы он ехал с Борисом в дивизию, а Гоша будет со мной.


С ним я встретился на крыльце, перед входом в здание офиса. Переговорив о завтрашнем дне и приказав ему быть у меня в восемь утра на моей машине, отправился домой, наслаждаясь спокойствием и гармонией неспешной прогулки.

Алина подняла меня в половине восьмого утра. Она уже была одета и тормошила меня со страшной силой.


– Вставай, соня! – смеялась она и, усевшись на мне, таскала меня за уши, нос и волосы, пока я не сгрёб её в свои объятия и не бросил рядом с собой на кровати, отчего она ещё больше развеселилась!


На ней было короткое, чёрное платье, из плотной, но нежной материи, без рукавов, но закрывающее всю грудь до самого горла, а поверх его сидел белый пиджак, также из плотной материи, чуть укороченный в талии, с длинными рукавами. Она снова выглядела просто восхитительно и, что меня всегда в ней поражало, так это то, что она никогда не заморачивалась о том, что я могу у неё что-то порвать ненароком, или испортить, тем более помять.


– Лёшенька! – воскликнула она. – Да я готова с тобой целую вечность вот так наслаждаться, но мама уже одетая сидит на кухне! Она почти всю ночь не спала, боялась проспать, давай, быстренько съездим, а потом всё наверстаем!


– Заметь, дорогая! Не я это предложил! – сказал я и засмеялся, подражая крылатому выражению.


Она быстренько выскользнула из моих рук и, поправив одежду, также волосы у зеркала, показала мне язык и убежала из комнаты.


Через полчаса подъехал Гоша на моём джипе и позвонил мне, а мы, в это время, уже одевались в прихожей. Петровна ждала нас на лестничной площадке. Алина застёгивала свои белые сапоги, закрывающие почти все икры ног, на приличных каблуках, а я, уже одевшись, держал её чёрную, кожаную куртку в руках, ожидая когда она встанет. Поцеловав её в губы, я помог натянуть ей куртку и застегнул замок.


– Только давай договоримся сразу! – сказал я ей, улыбаясь. – Ты не пойдёшь купаться в этом, а то нам тогда придётся там задержаться и это не есть правильно! Хорошо?


Алина сдвинула смешно брови и промурлыкала. – Лёшенька! Ну, это же последний раз в этом году! Ну, когда я ещё туда попаду? Ты же не забывай, что мне весной уже рожать, не до купания будет!


– Ну, хорошо! – согласился я. – Но только возьми во что переодеться, я оставаться там не буду!

Взяв у неё её сумочку, вышел из квартиры и, вместе с Петровной, спустились во двор.


– А где Алина? – спросила она взволновано. – Случилось что?


– Да ещё в детстве случилось! – ответил я ей и засмеялся. – Она заявила, что не уедет оттуда пока не покупается в озере, вот я и сказал, чтобы взяла с собой переодеться!


– Кошмар! – произнесла мать сердито. – Хоть бы ты её отучил от этого! Нельзя же так!


– А что! Мне нравится! – произнёс я и засмеялся. – Пусть порезвится, ну что поделаешь, если у неё такая потребность! Вреда от этого никому нет!


– Да я согласна с тобой! – улыбнулась в ответ мать. – Ну, уж очень это странно выглядит!


– Да бросьте вы, Петровна! – воскликнул я. – Всегда, во все времена, любящие люди шли к воде и предавались там любви, не раздеваясь, а во многих местах молодых обливают водой просто из колодца, если поблизости нет водоёма! Вы, наверное, любовных романов не читали, а она, вероятно, ими зачитывалась!


– Можно подумать, что ты их читаешь запоем! – усмехнулась Петровна. – У тебя-то и на сон времени никогда не хватает! Домой приходишь и отрубаешься!


В этот момент из подъезда выбежала Алина с пакетом в руке. Она забрала свою сумочку у меня и, усевшись с матерью на заднем сидении, захлопнула за собой дверцу, перед этим чмокнув Гошу в щеку.


Я помахал ему кулаком и велел садиться на место пассажира, на что он только засмеялся и, с удовольствием, устроился рядом со мной. Через несколько минут мы уже подъезжали к развилке, расположенную рядом с Электросталью и вывернули на трассу, ведущую в сторону Нижнего Новгорода.


По приезде на место я еле уговорил Алину переодеться, потому что она рвалась на озеро в том, во что была одета. Сбросив своё платье и пиджак, она натянула на себя чёрный, брючный костюм и, босиком, полетела к воде. Я попросил Гошу, чтобы он помог Петровне с её банками и коробками, а сам направился вслед за этой сумасшедшей.


Подбегая к озеру, она оглянулась и, заметив меня, махнула мне рукой и, зацепившись ногой за вылезающий из земли корень сосны, которая стояла недалеко от воды, исчезла из поля зрения. До меня донёсся её крик и всплеск воды. Я, тут же, кинулся к ней на помощь. Сам берег, заросший травой, был на метр выше уровня воды, вдоль которой пробегала узкая песчаная полоска, поэтому я никак не мог её видеть пока не окажешься на месте.


Через несколько секунд я уже был на берегу и увидел картину, от которой мне стало дурно. В воде, метрах в трёх от берега, лежала Алина вниз головой, а возле ног, по воде, расползалась струйка крови. По инерции её немного отнесло от берега, но я, не раздумывая, бросился к ней. Возле берега было не глубоко, но почти по пояс я всё-таки забежал, не обращая внимания на холодную воду. В тот момент я ни о чём не думал, передо мной лежала Алина и ей нужна была моя помощь. Подняв Алину на руки, а вернее, выхватив её из воды, я мигом оказался на берегу и, положив девушку на почерневшую траву, стал шлёпать по щекам и делать искусственное дыхание. Она лежала и не дышала. Потом, вдруг, громко выдохнув, она засмеялась и обняла меня за шею. Вцепившись в мои губы, она стала яростно их целовать и ласкаться.


С большим трудом я высвободился из цепких объятий жены и, посмотрев на её смеющуюся физиономию девочки-школьницы, не удержался и тоже улыбнулся в ответ. Сердиться на это нежное существо было невозможно!


Ну и зачем тебе всё это надо было устраивать? – спросил я Алину, убирая мокрые волосы с её лица. – Захотела меня испытать?


– Да! Хотела проверить, бросишься ты спасать меня, или нет! – ответила она и снова стала тянуть меня к себе, смеясь над моим видом, где отражалось и любовь, и негодование в одном лице.


– Вот глупая! – произнёс я и стал снимать с себя туфли и брюки, промокшие напрочь.

Промокли даже и куртка и пиджак снизу, Слава Богу, документы остались целыми и невредимыми. Вылив воду из туфель, я выкрутил носки и сразу же их натянул на место, а брюки долго трусил, чтобы выбить, таким способом, из материи воду. И пиджак, и куртку я просто выжал руками и всё.


– Дай-ка свою ногу, посмотреть надо, а то кровь-то бежала! – сказал я, вспомнив про ту самую кровь на воде. – Ну вот, добегалась!


Зацепившись за корягу, она поранила себе ногу, кровь сочилась между пальцами, но уже прекратилась, просто немного содрала кожу.


– Ай! Говорила же, что купаться надо в обуви, не поранила бы ногу! – воскликнула она и, засмеявшись, вновь прыгнула в воду.

Проплыв метров десять, она вернулась и, схватив меня за руку, потащила к дому.


Петровна с Гошей, в это время, суетились возле машины и нас не видели. Прибежав в дом, Алина тут же сбросила костюм и швырнула его в угол. Дело в том, что при падении она порвала брюки и, естественно, он ей уже был не нужен.


– Летом, потом, шортики сделаю, и всё будет замечательно! – сказала она, обратив внимание на мой взгляд.


Потом она быстро обтёрлась сухим полотенцем и вновь нарядилась в своё платье и пиджак.


– Давай раздевайся! – воскликнула она, глянув на меня. – Я посушу утюгом брюки!


– Ещё чего! – возмутился я. – Я и так доеду до дома, подумаешь! Приходилось в горных реках во всём обмундировании барахтаться, а потом сутками блудить и ничего, так что не дури голову, а лучше поехали домой! Главное чтобы Петровна не увидела!


– Ха! – воскликнула Алина. – Да с тебя же вода стекает, как она не увидит!


– Всё! Хорош баловаться! – отрезал я, не обращая внимания на неё, вышел из дома и направился к машине.

Петровна с Гошей уже заканчивали загрузку и получше рассовывали содержимое багажника, не обращая внимания на меня. Я спокойно устроился на своём месте и завёл машину, обдав их газами из выхлопной трубы.


Я не успел разглядеть выражения их лиц, потому что подошла Алина и, открыв мою дверцу, произнесла. – Ну, прости меня, Лёшенька! Я же хотела подурачиться с тобой, да повеселить тебя, а то ты последнее время весь загруженный какой-то!


– Ну что ты, девочка моя! – произнёс я и улыбнулся. – Поехали домой и там я с тобой подурачусь!


Алина засмеялась от радости и, чмокнув меня, побежала помогать матери закрывать дом. Гоша, кряхтя, залез на своё место, посмотрел на меня с каким-то интересом, улыбнулся и отвернулся к окну своей дверцы.


– Ты чего ухмыляешься? – не выдержал я. – Что ты такого смешного на мне увидел?


– Да всё нормально, командир! – отозвался Гоша. – Только вот помада на щеке в дороге как-то ни к чему!


– Вот паразитка! – воскликнул я. – И когда это она успела намазаться?


Минут через пять мы уже тронулись в обратный путь и часа через три были в квартире, а Гоша погнал машину в офис, где и остался ночевать. На первом этаже была прекрасно оборудованная спальня именно для этих целей, в ней был и телевизор. Кухня располагалась рядом, рядом был и туалет, поэтому он никогда не соглашался с моими предложениями ночевать у меня в кабинете.


Пока мы добирались домой, одежда моя высохла, только низ куртки и пиджака были чуть влажные, да туфли тоже не высохли. Петровна ушла на кухню готовить обед, да разбирать всё своё привезённое богатство, а меня Алина затащила в спальню и закрыла дверь на замок. Стянув с меня всё, она уложила меня в постель. Я не сопротивлялся, мне было интересно за ней наблюдать, как она трепетала и горела от возбуждения и ожидания этих минут.


Не снимая с себя ничего, даже пиджака, она уселась на меня и стала целовать моё лицо, беспощадно вымазывая меня своей помадой, пока та не стёрлась с её губ, отчего я тоже перестал себя сдерживать.


Всё произошло быстро и с огромной страстью, которой у Алины было хоть отбавляй. Мне с ней было очень хорошо и спокойно. Я был очень благодарен тому обстоятельству, что судьба забросила меня во Владимир после акции в Нижнем Новгороде. Не зря же говорится. – На всё Воля Божья!




20.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть четвёртая


Пока я веселился в деревне с Алиной, мои ребята были уже в движении. Сологуб, также как и Николай, выехал поездом, но, как и говорилось, в разных вагонах. В ресторане они встречались и даже пообедали вместе, это нормально, а дальше всё раздельно. Николай ехал к своему товарищу, который когда-то работал в Главке, но уверенности в том, что он ещё там, у него не было. Звали его Вадим Кожевин, был в том же звании, как и Николай, майором. Сологуб ехал с заданием находиться в номере гостиницы, и собирать всю информацию, которая должна была поступать к нему со всех сторон, включая и нас, и Романа из Владимира. Четверых парней Сологуб подбирал себе сам и они выехали на БМВ, это были, так сказать, свежие ребята, которые ещё ни разу не участвовали в наших рейдах на местах. Вообще-то выбрать лучших из лучших всегда очень сложно, но, как я уже говорил, в любой большой группе, есть свои маленькие группки общений, вот по этим критериям и подбирались ребята для разных операций. За этим я следил внимательно и приучил к этому своих ближайших помощников, одним из которых и был Сологуб. В таких группках бойцы лучше понимают друг друга.


Все четверо были на букву В, поэтому их, шутя, называли Вовчики, хотя одного звали Вадик, другого Виктор, ещё одного Володя, а четвёртого Владислав, попросту Владик. Все они были примерно одного возраста, все старлеи, даже ростом примерно одинаковые, только волосы разные. У Вадима и Владика почти чёрный, а Виктор с Володей были белобрысыми.


Все, включая и Сологуба, были безумно рады тому, что они, наконец-то, в деле и могут себя проявить самостоятельно. Они по-доброму завидовали тем ребятам, которым довелось побывать в Нижнем Новгороде и во Владимире, а теперь и сами подключились к самостоятельной работе, пусть даже для конторы, но все отлично понимали, там, обязательно, будут и наши интересы. Как ляжет масть!


Вот эту самую масть мы и должны были угадать, а, по возможности, с точностью определить. От этого зависел результат предстоящей операции. После того, что произошло в Москве, на местах, особенно в крупных промышленных центрах страны, начал нарастать беспрецедентный захват государственного имущества путём приватизации за счёт ваучеров, которые скупались за счёт бандитских денег, а также заграничных спонсоров, преследующих собственные интересы, у населения страны за бесценок. На весь этот беспредел дал отмашку Гайдар, занимающий пост вице-премьера правительства России. Он, в одночасье, подмял всю страну под себя, включая президента, который, в первую очередь, был обязан Гайдару за то, что тот выступил на защиту, так называемой демократии. На самом же деле, всю страну отдали на откуп олигархам, которые, слившись с криминалом, а частенько и сами были этим криминалом, стали проглатывать не только заводы, города, но и целые регионы по принципу – разделяй и властвуй!


Питер, к тому времени, был в эпицентре оголившихся проблем. Главная достопримечательность города стал не Исаакиевский Собор, или Эрмитаж, а порт. В его развитие не вкладывалось ни одной копейки, но вокруг него всегда находилась масса заинтересованных лиц, жаждущих урвать как можно больше и подмять под себя местечко потеплее. На этой почве, в Питере, каждый день пропадали десятки, а то и сотни человек.


Собчак управлял только своим кабинетом и всё. Ему, конечно же, уделяли внимание, но повлиять на события он не мог. Даже его секретари и то что-то получали от кого-то, не говоря уже о его замах, начальниках служб и отделов, всевозможных фискальных учреждений, милиции, прокуратуры, судов, таможенных служб. Что говорить о больших начальниках, когда обычный таможенник, в течение двух-трёх месяцев, начинал строить себе особняк, или приобретал уже готовый. Запросто мог купить квартиру на Васильевском!


Когда мы начали вникать с Борисом во всю эту вакханалию, то нам дико захотелось, вновь, оказаться в Афганистане и просто, тупо, бегать по горам за моджахедами, потому что они на фоне нашего беспредела выглядели наивными детками, у которых забрали их игрушку. Нормальный человек воспринять это правильно не мог. В итоге мы пришли к выводу, что мочить надо всех подряд, куда упадёт наш взор. Наших там просто не найдёшь!


Даже Борис перестал шутить, или возмущаться. Мы искали с ним ту точку, куда будем наносить свой удар. Зла было столько, что сомнений по поводу применения силы, у нас не осталось. И мы готовили этот удар, который должен был заставить власть имущих подумать о своей участи. Не зря же люди придумали пословицу. – Сколько верёвочке не виться, всё равно конец придёт! Мы эту самую верёвочку и должны были укоротить, чтобы быстрее наступил конец.


За неделю мы собрали столько информации, что, наверное, у всех заинтересованных служб, было меньше. Да и особо они не скрывали свою подлую деятельность.


Операцию решили назначить на седьмое ноября, непосредственно в самом порту. Просто на это время была намечена сделка века, как её называли сами новоиспечённые олигархи, банкиры и бандиты, под прикрытием местного ОМОНа. Некоторые, из перечисленных, были три в одном – и олигарх, и банкир, и бандит! Началось срастание бизнеса, чиновников всех рангов и бандитов, то есть криминала. Итальянская мафия даже в швейцары не годилась бы в этом шикарном букете всего самого гнусного.


Утром, седьмого ноября, вся наша группа была на месте. Прибыли мы все на машинах, чтобы была манёвренность. Воспользовавшись информацией наших товарищей, к вечеру, мы заняли все намеченные точки для атаки.


Первое и самое главное, это необходимо было нейтрализовать ОМОН и заблокировать всю свору бешеных псов в одном месте. А место это было прямо у причала, возле которого располагался американский сухогруз. С него и должны были снять контейнер, набитый баксами, предназначенные для покупки имущества порта и прилегающей инфраструктуры. Львиная доля этих денег должна была пойти на откаты, взятки, поэтому среди этой плесени и был такой интерес к этому грузу, куда они все и подтягивались, боясь проморгать делёж. Все эти уроды были уверены, что наша группа сейчас работает в другом месте, куда и должны были нас увести те агенты ФСБ, которые и снабжали нас своей информацией. Эта операция должна была проводиться на Путиловском, куда мы прибыли сымитировав своё там появление. По их наводке именно там и должен был находиться этот общак! Так бы оно и произошло, если бы я тогда не настоял на своём у генерала.


Нас, как подобает, встретил представитель ФСБ по Питеру, но мы его, перед самым началом операции, вырубили и оставили отдыхать, приковав наручниками прямо в помещении конторы завода. Пока вся основная группа занимала свои позиции, я, в сопровождении Бориса, Гоши, Паши и Макса, посетил этот самый завод и оставил там отдыхать нашего агента под присмотром оперов Вадима Кожевина, который уже был начальником Угро Главка по Питеру, и звание у него уже было подполковник. Вообще он мне понравился, был резким, справедливым и въедливым. Страха в его глазах не было, мастер спорта по боевому самбо, он всё своё время посвящал любимой работе и страшно переживал за свой город. Информация о том, что мы приступили к выполнению задания, ушла в порт и после этого все успокоились, не подозревая о последствиях.


Они слишком были уверены в том, что у них всё под контролем, что, в итоге, их и погубило. Погубило в полном смысле слова. Через несколько минут мы уже были на месте и сразу приступили к операции.


ОМОН обезоружили в считанные секунды, но надо отдать должное им, практически никто из них, узнав кто мы, даже и не подумал сопротивляться, а даже наоборот согласились нам подыграть, оставшись на связи с бандитами всех мастей. Дальше было бессмысленно продолжать операцию, пока контейнер не окажется за пределами корабля, то есть не снимут с сухогруза и не поставят на платформу автомобиля. Корабль это территория другого государства, на что генерал и делал особое ударение.


Минут сорок мы все были в страшном напряжении, эти минуты просто застыли в пространстве холодной, промозглой ночи. Около полуночи подошёл тягач с платформой и остановился прямо у судна. Огромный "Вольво" стоял и рычал, что говорило о том, что, сразу после загрузки, он должен уехать.


И вот этот самый момент настал. Я видел как кран, подхватив контейнер на судне, стал опускать его на платформу автомобиля. Отцепив стропы, рабочие порта, тут же испарились, как будто их там и не было. Рядом стояло десятка полтора дорогих авто и джипов охраны, возле которых стояли разного калибра люди и радовались тому, к чему стремились. А стремились они к наживе, не задумываясь, что таким способом, они, тупо, продают Родину.


Кроме ненависти к ним, у меня не было ничего, и я отдал приказ на поражение. В тот же самый миг всё вокруг задышало, загрохотало и застрекотало, как и должно было быть. Машину остановили сразу же, как только она тронулась с места, не успев отъехать от пирса. Водителя и пассажира просто выкинули из машины и она, тут же направилась к выходу из порта.


Стреляли всех, и таможенников, и банкиров, и всех, кто там находился. Я сомневаюсь, чтобы там кто-то выжил. По самым скромным подсчётам мы положили там около сотни этих тварей. И что самое интересное, ни один канал не выложил этого в своих новостях. Город продолжал жить своей жизнью.


"Вольво" мы сопровождали до Твери на семи машинах, нигде не останавливаясь, пролетая мимо постов, на которых гаишники просто смотрели нам вслед и всё. В Твери нас встретили инкассаторские два КАМАЗа и, на территории местного ФСБ, произвели перегрузку всей наличности. Столько денег я никогда в жизни больше не видел.


Ильин, приехавший на место встречи, не находил себе места от переживаний, прикуривая сигарету и тут же её комкая в руке, а потом доставал другую. Только после того, как деньги перекочевали в КАМАЗы, он подошёл ко мне и, пожав руку, даже прослезился.


– Давай, Лёша, по домам, завтра отсыпайтесь, а послезавтра ко мне! – произнёс он и стал долго-долго трясти мне руку.


После этого он подошёл к Борису, также пожал ему руку и что-то шепнул ему на ухо, на что я не обратил никакого внимания.


Я забрал с собой Бориса, Гошу и Макса, а Сологубу поручил всю остальную группу и передал ему то же самое, что и мне сказал генерал по поводу отдыха. Все были в приподнятом состоянии и усталость пока не замечали, но я знал, что всегда, после нервного перенапряжения, приходит сон убийственный и продолжительный. Но бывают и такие моменты, что наоборот не можешь заснуть несколько ночей подряд, пока не пройдёт стресс.


Из Твери мы выехали после трёх дня. В Клину я повернул на бетонку, которая шла вторым кольцом вокруг Москвы и проходила прямо через Ногинск, а все остальные продолжили путь в сторону Москвы. Через пару часов мы уже были в Ногинске, где нас остановило ГАИ.


Моему возмущению не было предела. Выйдя из машины во всей своей чёрной форме, с двумя пистолетами под мышками и четырьмя гранатами на груди, я направился к перепуганному лейтенанту с таким страшным видом, что он просто обмочился.


Заметив это, моя злость исчезла и я улыбнувшись, потрепав его по плечу, произнёс. – Ты, сынок, такие машины с мигалками, больше не останавливай, а то нарвёшься на неприятности! Что у тебя больше нет машин на дороге? Понял?


Тот кивнул головой и козырнул мне. В таком положении он стоял до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. Его напарник даже не вылез из машины, прокричав ему после нашего отъезда о том, что предупреждал его не связываться с нами.


Этот эпизод нас развеселил и к офису мы подъехали в приподнятом состоянии. Усталости как и не бывало. Самим ходом операции я остался доволен и теперь окончательно убедился в правильности принятого решения о собственной разведке. Теперь будем руководствоваться именно своими данными разведки. Для этого надо продумать варианты внедрения в группировки наших людей, чтобы изнутри наблюдать за ними. После этой операции я решил написать раппорт о присвоении Сологубу звания майора и назначить его командиром разведгруппы.


Возле нашего офиса толпились какие-то люди и разговор у них шёл явно на повышенных тонах. Среди них находился наш юрист, он и пытался им что-то объяснить, но они не желали его слушать, а один даже пытался схватить его за горло, но он тоже был не подарком и мог за себя постоять.


– Да что же это такое? – продолжая улыбаться, воскликнул я. – Нигде нет покоя! Я смотрю там пытаются бить наших!


Я посмотрел на Макса и Гошу и те, мигом, оказались возле этой своры. Команды бить не было, поэтому они просто смотрели на них. Вслед за ними вылезли и мы с Борисом, но не спеша.


Увидев нас в таком наряде, с оружием и чёрными до ужаса, да ещё таких огромных, все опешили, даже наш юрист, который попросту нас не узнал, но признав своих, обрадовался и пнул ногой того, который пытался его душить, отчего тот сел и заохал. Делать нам ничего не пришлось, мы просто смотрели, как эти молодчики быстро-быстро расселись по своим машинам и исчезли.


Потом Ваня подошёл ко мне и потрогав меня, произнёс. – Вот уроды! Из Балашихи! Приехали к Степану, а его нет, так они меня трамбовать стали!


– Не понял! – удивился я. – Причём здесь Балашиха! И кто они такие?


– Господи! – произнёс юрист и показал на дверь, приглашая войти в здание. – Пойдёмте в офис, я вам всё там объясню!


– А где все остальные? – спросил я его, направляясь с Борисом следом за ним.


Степан после обеда уехал по делам и прихватил с собою Валю. Николай какую-то историю расследует со своими операми, Никитич сидит у себя в кабинете и изучает бумаги, а Алина приняла девочку на работу к себе бухгалтером и обучает её уму-разуму! – произнёс он и улыбнулся.


– Ну вот, значит всё у вас здорово! – сказал я, поднимаясь на второй этаж. Гоша с Максом ушли в свою комнату переодеваться, а Борис следовал за мной.


Услышав наши шаги, из бухгалтерии, выбежала Алина, цокая своими каблуками по полу. Она снова была одета в своё чёрное платье и белый пиджак. Мне очень нравился этот её наряд, она об этом знала, поэтому и старалась ходить в нём, чтобы сделать мне приятное. Увидев нас в таком виде, она даже испугалась сначала, но потом кинулась ко мне, я успел её поймать на лету, подхватив руками.


– Тихо, милая! – произнёс я, улыбнувшись. – Ты видишь, что на мне болтается? Так рванёт, что и здание рухнет! Ты пока побудь в бухгалтерии, а потом я к тебе зайду, хорошо?


– Ладно уж! – засмеялась Алина и, показав нам свой язычок, скрылась за дверью.


Через пятнадцать минут мы уже, прибрав своё снаряжение и амуницию, переоделись, умылись, приняв снова человеческий вид.


– Ну так что там у вас с Балашихой-то? – спросил я у юриста, зайдя в его кабинет вместе с Борисом. – Опять что-то мутите, или кушать хотят?


– Да оборзели! – возмутился Ваня. – Видите ли, местному, какому-то Захару, мы должны отстёгивать на общее дело! Им Степан Александрович объяснил, что платят нам, а мы никому не собираемся платить, мы оплачиваем только налоги! Если есть какие-то вопросы, то чтобы обращались к вам, они смеются и говорят, что в гробу хотят вас всех видеть, а деньги платить будете, или взорвём всех в вашей конторе!


– Вы знаете, Алексей Иванович! – продолжил он взволновано, чуть помолчав. – А ведь и взорвут! Вы знаете я тоже не из робкого десятка, но это отморозки!


– Ладно, Ванюша, успокойся! – сказал я и переглянулся с Борисом. – Ты из них никого не знаешь?


– Да на кой они мне сдались? – воскликнул он. – Не знаю и не хочу знать, но что-то делать надо! Нельзя же вот так с ними бодаться! Они же не отстанут, пока не поговорите с их старшим!


– Завтра всё уладим, а сегодня отправляйся домой, дорогой! – сказал я юристу и усмехнулся. – Поговорим, они придут сюда, чтобы извиниться перед тобой!


– Вот вы смеётесь, Алексей Иванович! – произнёс он в сердцах и продолжил. – А представляете, что они могут сделать с вашей женой, если здесь никого не окажется? Даже сегодня! Если бы я не вышел из офиса, то они бы поднялись наверх! Чтобы сделал Петрович? Ничего! Да и Никитич! Сюда бы поднялись и стали бы её лапать своими грязными руками, а то ещё хуже! Они же отморозки!


Я на мгновение представил себе эту картинку, и мне стало не по себе. Улыбка исчезла и с лица Бориса. Он оказался на столько прав, что даже не находилось слов хоть что-то возразить этому обстоятельству. Пожав ему руку, я кивнул Борису и, тут же, направился к себе.


– Завтра же! Слышишь, завтра же, установи здесь круглосуточный пост! – воскликнул я, едва успев прикрыть за собой дверь. – И как минимум человека три, иначе труба! И ещё! Ну, это Степану и Николаю, пусть организовывают вооружённую охрану свою собственную и чтобы всегда были под рукой, а также установить видеокамеры! Офис огородить от дороги. Въезд только по пропускам и круглосуточное дежурство у ворот! Надо сделать так, чтобы офис оказался во дворе, понял?


– Вот ты чудишь! – засмеялся Борис. – Мне-то чего ты всё это говоришь? Вот завтра и скажешь своим кадрам, а пост я организую, не волнуйся! Да он у нас здесь и так всё время, просто, сам же понимаешь, выезд и всё! Здесь всё оголяется, а это неправильно! Поэтому всё то, что ты сказал, верно, успокойся! Алину твою никто не тронет, ну а если кто и посмеет!


Я повернулся всем туловищем к нему и посмотрел на него таким взглядом, что он поднял руки и плюхнулся в кресло.




22.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть пятая


Домой мы явились около девяти вечера, взяли с собой и Бориса. Алина, всё это время, общалась с молодой, симпатичной, черноволосой девушкой, которую она хотела взять к себе на работу помощницей. Я не возражал, не возражал и Степан. Работы было много, да и было кому подменить в случае чего, а случай уже стучался в дверь бухгалтерии в виде небольшого, чуть заметного животика Алины.


Петровна, встретив нас, сокрушённо покачала головой и ушла на кухню в сопровождении Бориса, который стал развлекать её всякими историями. Улеглись рано, чувствовалось напряжение последних дней и двух бессонных ночей.


Борис уснул сразу, хотя и хорохорился, а следом за ним, не успев положить голову на подушку, отрубился и я. Алина уже сама снимала с меня и брюки, и всё остальное. Утром мы поднялись бодрыми и отдохнувшими. Время было около восьми часов и мы, позавтракав, направились в офис, а Алину я оставил дома, на что она очень удивилась.

– Не спорь! – сказал я ей. – Сиди здесь и жди меня, только переоденься! Хочу сделать тебе подарок и повожу по магазинам, хорошо?


Алина запрыгала от счастья и, поцеловав меня, сбросила сапоги. С прихожей она убежала в комнату, а мы направились на нашу базу, в офис.


Как только мы там появились, я зашёл в приёмную и, поздоровавшись с Валей, сказал. – Валюша! Объяви всем, что у Степана будет совещание! Присутствовать должны все сотрудники, я минут через десять буду!


Потом мы с Борисом поговорили о завтрашнем дне и предстоящей встрече с генералом, после чего он, на БМВ, уехал в дивизию.


Вместе со мной, в кабинете у Степана, собралось двенадцать человек. Опера, набранные Николаем, с интересом всматривались в меня. До этого мы ни разу не пересекались. Степан уступил мне своё место, пристроившись сбоку.


– Друзья! – начал я без предисловий. – Вчера вечером произошло событие, которое заставило меня вмешаться в вашу работу! Я прошу за это прощения, но ситуация не ахти хорошая!


Чуть помолчав, я продолжил. – Хорошо, что я вчера вовремя оказался здесь со своими бойцами! Какая-то кучка паразитов терзали нашего юриста, а должны были Степана, да и не суть дела кого, главное то, что они, среди белого дня, могут себе это позволить, не боясь последствий! Время сейчас подлое и каждый должен заботиться о себе сам в первую очередь! Мы, конечно же, их найдём и накажем, только завтра они поднимутся наверх и будут там издеваться над нашими женщинами, а вы в это время будете заниматься своими делами! Петрович конечно мощная преграда для них, но они её легко обойдут! Когда мы уезжаем на задание, которое может продлиться не один день, вы превращаетесь в беззащитное дитя! Поэтому послушайте меня и правильно поймите то, что я вам скажу!


Взяв ручку на столе, я показал ею на Степана. – Тебе! Как хочешь, но чтобы до зимы всё здание было огорожено капитальным забором и чтобы к офису можно было попасть только через КПП, где и оборудуешь ворота! Сколько для этого потребуется денег, возьмёшь!


– Тебе, Николай! – переключился я на него. – Срочно организовать круглосуточную вооружённую охрану офиса и территории! Установить видеокамеры и оборудовать помещение охранника под это, а саму охрану перевести в будущее здание КПП! Оно должно быть двухъярусное, чтобы был нормальный обзор всей прилегающей территории!


Потом, уже обращаясь ко всем, я добавил. – В обычные дни, когда мы свободны, здесь будет установлен круглосуточный пост! И ещё! Чтобы у всех сотрудников, которые находятся в движении, должен быть мобильник и машина! Я повторяю – у всех! И каждый из вас должен быть на связи в любое время суток!


Сделав глоток воды из графина, я продолжил. – Я это говорю вам не для того, чтобы выпендриться перед вами, а для того, чтобы вы поняли, что все мы находимся в состоянии войны и я хочу, чтобы вы все остались живыми и здоровыми!


Сказав всё это, я, не прощаясь, вышел из кабинета, услышав за спиной возглас одного из оперов Николая. – Вот это командир!


Спустившись во двор, я попросил Гошу и Макса подежурить здесь, а сам стал выгонять свою машину.


– Командир! – позвал меня Гоша. – Я не понял! А ты куда? Я тебя одного не отпущу, как хочешь, и потом, где Алина?


– Ну, ты, блин, даёшь! – не выдержал я. – Я что, не могу с женой поездить по магазинам? Да и просто погулять?


– Командир, не обижайся! – улыбнулся Гоша, а Макс вообще отвернулся от меня, видимо смеялся. – Мне Борис приказал ни на шаг от вас не отходить, а так как он для меня непосредственный начальник, поэтому все вопросы к нему! Да и ходите вы по магазинам, или ещё где, нам-то какая разница! Просто мы будем поблизости и всё!


Я сначала побагровел от злости, но потом остыл и улыбнувшись, зная, что Гошу бесполезно переубеждать, сказал. – Ладно, чёрт с вами, но только на другой машине и чтобы под ногами не путались, а то испортите ей весь праздник!


– Ну, а здесь-то кто останется? – спросил я у них, устраиваясь на сидении машины.


– А здесь, в настоящий момент, мы не видим того, кого мы должны охранять! – ответил за Гошу Макс. – Вы уедете, а остальное нас меньше всего колышет, командир! Ты не обижайся, но это действительно так! Почему мы должны смотреть за ними? Что они дети?


Объяснять им что-то было бесполезно, поэтому я, посмотрев на них, сказал. – Ладно, берите машину и к моему дому!


Когда я поднялся в квартиру, Алина уже стояла одетая и обутая в сапоги, и подкрашивалась возле зеркала в прихожей. Из-под куртки виднелся край чёрного платья, она всегда старалась его одевать, чтобы мне было приятно. Да и вообще, она всё делала так, чтобы мне это нравилось и, что самое интересное, она, каким-то женским чутьём, понимала, что именно мне нравилось, и я был рад тому, что она у меня такая умница.


Из кухни выглянула Петровна и спросила. – Вас к обеду ждать? Или она тебя весь день будет таскать по магазинам?


Я развёл руки в стороны и, пожав плечами, только улыбнулся, показав головой в сторону Алины.


Она, чмокнув мать в щёчку, воскликнула. – Ма! Да какой обед? Я этого момента уже два месяца жду, но к ужину будем!


После этого она, схватив меня за рукав куртки, потащила из квартиры. Выйдя из подъезда, я увидел, что хлопцы уже стоят рядом, чуть в стороне, но виду не подал, чтобы Алина не поняла, что за нами длинный хвост.


Не успел я устроиться на своём месте, усадив сначала Алину, как ко мне подъехал Николай и, подойдя к машине, сказал. – Лёха! Ты просил узнать про Питерского, я узнал! Вот визитка его, там телефон! Мне сказали, что обладатель этой визитки может звонить ему в любое время!


– Спасибо, Коля! – сказал я и, искренне, пожал ему руку. – К вечеру буду, так что, если возникнут какие-то вопросы, то задержись!


– Знаешь, что сказали мне опера после твоей планёрки? – улыбнувшись, спросил он у меня.


– Ну и что же? – спросил я, посмотрев на него.


– Не дай Бог такого начальника! – ответил Николай и засмеялся. – Но потом добавили – круто!


– Вам бы только смеяться! – пробурчал я и, хлопнув его по руке, тронулся с места.

БМВ с моей охраной также, тихо, тронулась за нами.


– Ну что, милая! Куда катим? – спросил я Алину и положил свою руку ей на колено.


– Может на рынок, в Лужники? – как-то неуверенно спросила Алина. – А вообще мне без разницы, куда повезёшь, там и побегаю!


– На рынок я точно не поеду! – произнёс я категорически. – Я думаю, поедем по магазинам и, в первую очередь, посмотришь себе шубку, а то зима на пороге. Устраивает?


В итоге, за день, она вымотала меня до такой степени, что беготня за моджахедами, показалась мне детской забавой, но я терпел из последних сил, отдав себя в полное её распоряжение.


Купили ей шубку из голубой норки, чуть выше колен и такого же цвета шапку. Потом она подобрала себе примерно такого же цвета зимние сапоги на высоких каблуках. Низкий каблук она вообще не признавала. Уже в третьем магазине, взяла себе шикарный, белый костюм из плотной материи, но сверкающий на свету, с удлинённой юбкой, позади которой располагался высокий разрез. Кроме этого костюма, приобрела прекрасный брючный костюм, тоже из плотной ткани под кожу, типа плащевой, а потом ещё всякой всячины, типа ночнушек, лифчиков, колготок. В последнем магазине, на площади Ильича, она прикупила себе ещё с десяток разных юбок и брюк, кофточек и блузок, на что я уже вообще не обращал внимания. Взяла себе брючный, джинсовый костюм и ещё одну джинсовую юбку, но подлиннее чем та, которая у неё была. Купила и мне двое джинсовых брюк, одни чёрные, а другие синие, а также дорогой, итальянский костюм, стального цвета с блестящим оттенком, на что я выразил своё несогласие, но спорить с ней уже было бесполезно. Кроме этого я перемерил массу туфель, галстуков и сорочек, которые никогда не носил.


В общем, все эти покупки обошлось мне в двадцать пять тысяч долларов, но я был доволен тем, что она рада.


Уже перед выходом из магазина, в ювелирном отделе, я купил ей шикарный, золотой браслет, толстую, в полсантиметра, цепочку и большой крестик. А потом она подобрала себе серёжки и пару колечек с бриликами. Эти украшения мне обошлись ещё в пять тысяч долларов.


За это время, как мы стали жить с Алиной вместе, это была первая поездка в Москву и именно по магазинам и мои первые знаки внимания, от которых она была в восторге и это меня веселило. Ведь сколько мало надо женщине, чтобы она вся цвела! До этого она боялась даже заикаться о подобном, после того случая, когда я не взял её с собой в Москву.


Уже, возвращаясь домой, я спросил у неё. – Алина! А ты не желаешь получить права? Я тебе к дню рождения подгоню машинку и будешь рассекать! Это сейчас модно!


У неё день рождения был 12 апреля, как раз на день космонавтики, а у меня 25 декабря, когда мне уже должно было исполниться тридцать шесть лет, а ей, весной, двадцать восемь. Казалось, что вся жизнь впереди, но в том-то и заключается загадка жизни, что никто не знает её продолжения и когда наступит последний звонок. Никто!


Приехав домой, я передал ключи от машины Гоше и он, вместе с Максом отогнали обе машины в ангар нашего офиса. Проводив бойцов, я собрал все пакеты в руки и, мы с Алиной, поднялись к себе в квартиру. На улице уже стемнело, время перевалило за семь вечера и, поужинав, я, с удовольствием, растянулся на своей постели и включил телевизор.


Но Алина была бы не Алиной! Она вначале одела свою шубку и залезла в ней на меня, смешно щекоча мне лицо мягким мехом, а потом, попрыгав на мне, стала примерять все обновки, красуясь передо мной. Надо признать очевидное – мне это нравилось. Её фигурка, с чуть заметным животиком, прямо лоснилась, когда она сбрасывала с себя всю одежду прямо себе под ноги, а затем, кривляясь, начинала натягивать на себя новые юбки, брюки и прочее-прочее.


Я даже не понял как это произошло, но уснул, да так, что абсолютно не слышал ничего. Когда улеглась Алина, я не знал, и что она делала, тоже не имел понятия, я был в полном отрубе, так она меня вымотала за день.


Проснулся я в семь утра, моя жёнушка, уткнувшись в моё плечо, усиленно сопела, улыбаясь во сне. На ней была шикарная, шёлковая ночнушка, которую она сама себе выбрала в последнем магазине. Она была чисто белого цвета, длинная, с огромными разрезами по бёдрам и широким декольте, на бретельках. Ночнушка ей как-то сразу приглянулась и, естественно, она оказалась в пакете. Я не возражал! Да я вообще в тот день ни разу ей не возразил, думая о том, что эта поездка может оказаться и последней, так хоть что-то останется в её памяти.


Чтобы её не разбудить, я, осторожно, высвободил свою руку из-под головы Алины и сполз с кровати. Сегодня я должен был быть в форме, в полном смысле слова – значит в мундире и физической форме, поэтому я залез в душ и стал бриться.



После этой процедуры, я намылился и хотел уже обдаваться водой, но снова, как и в гостинице, вздрогнул от прикосновения рук Алины. Моего чуда! Она вошла ко мне в своей новой сорочке и стала меня ласкать своими нежнейшими пальчиками. Секс получился мгновенным, но качественным. Прямо там, такой восхитительный и жаркий, что потом несколько минут пришлось приходить в себя и мне, и ей.


– Ну что ты со мной творишь? – произнёс я, осыпая её поцелуями. – У меня сегодня такой важный день, а ты меня выбиваешь из колеи!


– Что ты, дорогой! – улыбнулась она в ответ. – Я наоборот пытаюсь тебя удержать в этой самой колее! Хоть немного будешь и меня вспоминать!


Потом, надев свой мундир и, снова поцеловав свою неугомонную, любвеобильную Алину, я быстро позавтракал тем, что приготовила Петровна и, натянув папаху на голову, вышел из квартиры. Внизу меня поджидали Макс с Гошей на моём джипе. Высадив Гошу присматривать за Алиной, который, тут же, удалился в сторону подъезда, я уселся на место водителя, а Макс рядом со мной. Мы сразу же двинули в сторону Москвы. По пути я созвонился с Борисом и приказал ему ждать меня у ворот дивизии с Сологубом, прихватив с собой пару бойцов.


К девяти утра мы уже были в своём отделе и ждали вызова к генералу. Прозвонился он минут через десять после того, как мы приехали и сказал, чтобы я спускался один к центральному входу, а все остальные, чтоб ждали моего возвращения.


– Ну всё! Снова к президенту, Алексей? – спросил Борис, усмехнувшись. – Ты там не переусердствуй!


– Слушай! Заткнись ради бога! – взорвался я. – Что ты как ребёнок, на самом деле! На хрен он мне нужен!


– Перестань! Не злись! – произнёс Борис миролюбиво и, обняв меня за плечи, добавил. – Держись!


Снова, как и в первый раз, за нами прислали мерседес и машину сопровождения и мы, уже через несколько минут, были в резиденции президента. Не знаю почему, но на этот раз я волновался и, именно из-за этого, начинал злиться. Генерал тоже находился весь в думках и не знал, куда деть свои руки. На сей раз мы простояли в приёмной минут двадцать, ожидая приглашения, но президент был занят.


Только после того, как из его кабинета вышел весь красный Гайдар, в сопровождении Бурбулиса, которые, почему-то, зло посмотрели на нас, мы, наконец-то, попали к президенту.


Сегодня он был весёлым и энергичным. Сам вышел из-за стола и встретил нас своим рукопожатием, открыто улыбаясь.


– Понимаешь! – произнёс он. – Им видите ли не нравится, что больше двух миллиардов долларов пополнили нашу казну именно таким способом! А бегать по заграницам и клянчить кредиты месяцами, унижаясь перед ними, это тот метод? Я вам покажу! – возмущался он и, в то же время, улыбался.


Мы молчали и ждали продолжения, но поняли, о ком шла речь. Не понравилось Гайдару, что мы смогли вырвать из его пасти такой кусок. А то, что он был к этому причастен, сомнений не было.


– Ты, сынок, ничего не бойся! – сказал Ельцин, усадив нас за стол и, устроившись сам в своём кресле, добавил. – Совсем обнаглели, понимаешь!


Чуть помолчав, он продолжил. – Ну, вы догадались, что речь идёт о ваших деньгах! Два миллиарда, четыреста пятьдесят миллионов долларов, уважаемые!


Мы продолжали молчать и внимательно следили за ним, боясь пропустить хоть одно слово.


– Генерал! – снова произнёс Ельцин и посмотрел на Ильина, который, тут же, вскочил со своего места. – Ты лично будешь отвечать головой, если с этим человеком что-либо произойдёт! Поэтому его группу надо оградить от внешнего вмешательства! С сегодняшнего дня чтобы все они базировались в дивизии, куда закрыт доступ для посторонних! Кроме того организовать внутреннюю охрану вокруг места дислокации группы силами самой дивизии! Все вопросы будете обсуждать только там, чтобы исключить утечку информации и сам, лично, будешь ездить туда для бесед! Никаких телефонов, я распоряжусь и им выделят, или построят штабной домик, где и будете проводить свои заседания! И обязательно оборудовать его правительственной связью со мной!


Ильин стоял на вытяжку и внимательно слушал президента.

Когда тот закончил, он, чуть дрогнувшим голосом, произнёс. – Слушаюсь! – и продолжал стоять.

– Теперь тебе! Да сидите вы оба, что вы прыгаете, понимаешь ли? – воскликнул он недовольно, в тоже время улыбаясь.


– За твою голову, дорогой, объявлена награда в десять миллионов долларов! Ты хоть понимаешь, что это такое? – произнёс он. – Да за такие деньги даже президентов не заказывают, мать родную зарежут! Поэтому без нужды никуда, без охраны ни шагу! А что с семьёй делать, решай сам, ты уже не мальчик! Сам ведь знал, что при таких делах семья гибель! Но я не думаю, что это надолго, да и сами покумекайте, вы же спецы!


Потом он поднялся, а следом мы и, подняв палец кверху, вышел из кабинета через потайную дверь, но через минуту вернулся, неся в руках две длинные коробочки.


Подойдя ко мне, он открыл одну из них и вытащил оттуда золотые часы с крупным циферблатом, усеянным россыпью из бриллиантов.


– Ну вот тебе маленький презент от президента! – сказал он и засмеялся. – А этот своей жене подаришь, но только от меня лично, смотри, передай!


– Спасибо! – произнёс я в волнении. – Жене обязательно передам, не каждый день такое!


– Да ладно тебе! – произнёс он и, похлопав меня по плечу, добавил. – Готовьте бумаженцию на отличившихся и свои предложения, я сам, лично, всё просмотрю и дам указание вашему директору, ну а подарочек вам генерал сам доставит!


После этого, он пожал нам руки и проводил до дверей.


Назад возвращались молча, но когда оказались в здании ФСБ, он кивнул мне и я отправился следом за ним в его кабинет.


Запретив секретарю кому бы то ни было заходить к нему, он запер за собой дверь изнутри и, подойдя к своему столу, достал бутылку коньяка.


– Если я сейчас не выпью, то сдохну! – сказал он и улыбнулся.


Выпив по стопке, он посмотрел на меня и сказал. – То, что сказал Ельцин, сущая правда! За твою голову объявили огромную награду и это уже не шутки. За такие деньги целые государственные перевороты осуществляют, а не то, чтобы кого-то завалить. Мы сейчас выясняем, откуда ветер дует, а ты пока поберегись. Если можешь, то побудь в эти дни в дивизии, да забери с собой Алину, мать-то не тронут, надеюсь!


– Успокойтесь, товарищ генерал! – произнёс я и улыбнулся. – Если захотят завалить, то в дивизии и завалят, вы же знаете! Наоборот, чем больше я буду двигаться, тем им сложнее будет предугадать моё поведение! Мы как-нибудь сами всё порешаем, а вот то, что сюда не надо будет ездить, вот это здорово!


– Охламон! – пробурчал генерал и, подойдя ко мне, пожал руку, после чего проводил до дверей.

Открыв её, он выпустил меня и скрылся в кабинете.



24.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть шестая


И так! И так мы вошли в прямую конфронтацию против олигархической-чиновничье-бандитской власти. Той власти, с которой пытался бороться и Ельцин кто бы чего ни говорил в его адрес. То, что он упустил момент захвата страны выкормышами общества, которые не тонут ни при каких обстоятельствах, это точно. Просмотрев надвигающуюся беду, находясь в повседневной эйфории от прихода к власти, употребляя бесчисленное количество алкоголя, он проснулся после попытки переворота в начале октября и теперь пытался собрать воедино то, что стало вываливаться из рук – это власть! Он понимал, что попал в жернова этой мельницы и пытался шевелиться, чтобы не превратиться в муку. Первой и главной его мишенью стал Гайдар, который, якобы, спас Ельцина от неминуемого поражения. Ничего подобного! Гайдар спасал себя и своих друзей, которые помогали ему в этом. Список этих людей был у всех на слуху. Вот, в первую очередь, Ельцин и стал собирать вокруг себя новых людей, которые готовы были прийти к нему на помощь. Я и моя команда, входили в этот список и находились мы в нём далеко не последними.


Проанализировав всю создавшуюся ситуацию, я пришёл к выводу, что у меня нет другого выхода, чем держаться его, любой другой вывод вёл в никуда.


Придя в свой кабинет, где меня уже заждались мои товарищи, я, молча, уселся на своё место, взял чистый лист бумаги и написал рапорт на имя генерала о повышении всех моих сотрудников в звании и об организации разведгруппы в составе основной группы. Все мои друзья сидели, и терпеливо ждали, пока я заговорю, не мешая мне закончить начатое.


Потом я посмотрел на них и сказал. – Всё ребятки! Меняем место дислокации! Отныне наше рабочее место будет на территории дивизии! Там, для нас, даже штабной домик организуют, куда будет приезжать генерал! Миссия наша будет совершенно секретной, поэтому уничтожить все бумаги, забрать все свои вещи и домой! Пока отнесу рапорт генералу ты, Борис, отнеси коменданту ключи от кабинетов, управитесь?


– Уже управились! – ответил за всех Борис и спросил. – Ну а что всё-таки произошло?


– Потом, Боря, потом! – ответил я. – Приедем и всё вместе обсудим! Сдадите ключи и ждите меня возле машины!


Минут через двадцать мы уже неслись по шоссе Энтузиастов в сторону области и молчали. Разговаривать не хотелось, мысли наслаивались одна на другую, не успевая выдать нужный результат этих самых мышлений. Всё было как-то путанно и тревожно. Я никак не мог ухватить ту самую ускользающую нить, чтобы начать раскручивать клубок всей этой информации. Я чувствовал, что нахожусь на грани срыва и не мог понять, как выйти из создавшегося положения.


– Знаешь, Лёша! – вдруг прервал мои мысли Борис. – Есть одно очень мудрое изречение!


– И какое же? – усмехнувшись, спросил я.


– Да я вижу, что ты загружен по самые помидоры! – сказал он. – А изречение такое – если много проблем, или работы, то ляг, поспи и всё пройдёт! Вот так, сидя и кубатуря то, что туда влилось, толку мало! Надо беседовать! Орать, злиться, плакать, рвать зубами, но не молчать, это не выход!


– Да пойми ты, чудило! – воскликнул я и, глянув на него с грустной улыбкой, продолжил. – Если бы дело касалось бы нас, то это нормально! Ты знаешь, что мне сказал Ельцин открытым текстом? Нет! Так слушай! Он сказал, что за мою голову объявлена награда в десять миллионов долларов, а это деньги не малые, у любого могут съехать мозги!


Ого! – засмеялся Борис и, обратившись к друзьям, сидящим сзади, спросил. – А может нам самим подзаработать? – на что все засмеялись, улыбнулся и я.


– Куда ж вы будете бежать, агрессоры? – спросил я, поддерживая их игривый тон.


Чуть помолчав, я продолжил. – А если серьёзно, то они попытаются достать меня через Алину! Вот идиот! Ну, зачем я так сблизился? Жила бы она с матерью во Владимире, а мы бы в гости к ним приезжали!


– Всё это ерунда! – воскликнул Борис. – Их бы там ещё быстрее достали и без разницы, женат ты, или нет! Здесь-то мы хоть можем проследить, а там голяк!


Уже подъезжая к дивизии, он проговорил. – Слушай, Лёха! Свяжись с Питерским, попробуй с ним перетереть этот вопрос! Объясни ему, что если что-то случится, мы их будем уничтожать по всей стране, а если будет надо, то и за бугром достанем! Только в лоб! Они это лучше понимают!


– Ты знаешь! – произнёс я. – Я уже именно об этом думал. И ты правильно говоришь, что вопрос этот надо ему преподносить как ультиматум!


– В этой ситуации, Алексей, по-другому никак нельзя! – сказал Борис, наблюдая за тем, как солдаты суетятся у ворот, чтобы запустить нас на территорию дивизии. – А за Алиной пусть пока походит Гоша, он и так уже к ней привязался! С тобой тоже надо будет что-то делать! Может, пока здесь отсидишься?


– Так! Хорош! – возмутился я. – Что ты как ребёнок! Знаешь же, что этого не будет, а язык чешешь!


Остановившись возле нашей казармы-гостиницы, я приказал собраться всем прямо в коридоре, чтобы не толкаться в комнате. На улице стояла мерзкая погода, и всё говорило о том, что зима не за горами. Ребята вынесли свои стулья и расселись напротив дивана, стоящего в коридоре, на котором всегда кто-то из бойцов дремал, выполняя обязанности дневального, но на диване, а не у тумбочки. На нём я, с Борисом и Сологубом и расположились. Все затихли и внимательно смотрели на меня. То напряжение, которое было на наших лицах, передалось и к ним.


– Не буду вас мучить, друзья! – начал я. – Есть несколько новостей хороших, но есть и плохая новость, начну с хороших!


Потом я поднялся и, пройдя немного по коридору, остановился возле бойцов и, стоя, продолжил. – Нас окончательно расквартировывают здесь, в Москву теперь ездить не надо! Для оперативной работы нам выделят отдельный домик, куда и будет, временами, приезжать генерал, чтобы давать нам установки! Он будет координатором наших действий, а подчиняться мы будем непосредственно президенту!


Перебив одобрительный гул голосов, я продолжил. – Второе! Нам дали добро на создание собственной группы разведки, которую возглавит майор Сологуб! Да-да! Майор Сологуб! И это третья хорошая новость, вы все получите очередное, внеочередное звание! Ну и четвёртое, деньжат нам тоже малёк подкинут, надо обновлять наш парк!


Ребята загудели и заулыбались, пожимая друг другу руки.


– Командир! Давай о плохом! – сказал Паша грубоватым тоном. – Не томи!


– А плохая заключается в том, что на меня объявлена охота! – сказал я и улыбнулся. – Десять миллионов американских тугриков такова награда за мою голову, а это значит, что каждый из нас становится потенциальной жертвой!


– Ха! Удивил! – засмеялся Жека. – Да нас уже сотни раз приговаривали и даже в кровники записывали, отбадаемся, командир!


– На этот раз несколько иная ситуация, друзья! – возразил я и, чуть помедлив, продолжил. – На этот раз против нас выступила чуть ли не вся, вновь испечённая, элита олигархов, чиновников и бандитов! В их числе, уважаемые, даже сам первый вице-премьер правительства! Но из всего этого бардака, есть и светлое пятно – это президент! Он за нас, заявил об этом категорически! Он конечно тоже не подарок, но всё-таки наш верховный и это обнадёживает!


– Ну и что ты предлагаешь, командир? – вновь произнёс Жека.


– Да ничего я вам не предлагаю! – психанул я. – Что вы дуркуете? Я вам сказал это не для того, чтобы вы мне вопросы задавали, а для того, чтобы не расслаблялись! С этой минуты оружие носить постоянно при себе, даже ночью, под подушкой! Установить круглосуточный пост дневального и чтобы был не один, а, как минимум, вдвоём! Усилить охрану тех людей, которых подтянули под себя и ни в коем случае не передвигаться по одному, даже в туалет!


От последних слов все засмеялись и, забрав с собой стулья, стали расходиться по своим кельям, шумно переговариваясь и смеясь между собой.


Я посмотрел на парней, и мне стало тепло и спокойно на душе. С этими парнями, все эти неприятности и угрозы превращались в какую-то детскую игру, в которой мы, заведомо, передвигаем фишки.


– Губа! – крикнул я, позвав Сологуба, который уже входил в свою комнату. – Господи! Вот дурацкая привычка, Ваня, подойди сюда!


После того, как он вошёл ко мне в комнату, я снова обратился к нему. – Ваня! Ты всё продумай по поводу группы и завтра мне доложишь своё мнение, ну и предложения, а то генерал приедет и ему надо будет всё это показать на бумаге, а не на пальцах!


– Всё понятно! – произнёс он на полном серьёзе и, повернувшись, вышел из комнаты.

Оставшись в комнате с Борисом, я решил позвонить Питерскому, и договориться с ним о встрече. Борис просто наблюдал за мной и не лез с разговорами. Весь его вид говорил мне о том, чтобы я не дрейфовал, а принимался за дело и это меня раздражало.


– Лучше бы язвил! – подумал я. – Гораздо было бы лучше! Неужели он и в самом деле думает, что я боюсь какого-то там Питерского?


Найдя его визитку, которую мне передал Николай, я набрал номер телефона и, через несколько секунд, услышал голос мужчины. – Алё! Я вас слушаю!


Я чуть помедлил и ответил. – Мне нужен Алексей Питерский! Я туда попал?


На другом конце образовалась тишина, но скоро вновь зашипело и ожило. Послышался голос, который я сразу же узнал.


– Я вас слушаю, уважаемый! – произнёс Питерский и замолчал.


– Полковник Дёмин вас беспокоит! – сказал я и продолжил. – Нужна встреча и как можно скорее, чтобы не произошло непоправимое!


– Хорошо, дорогой! – услышал я на другом конце трубки. – Давай так! Встретимся где-то в тихом месте, я потом перезвоню и сообщу где и когда, но только завтра, а то я сегодня за бугром! Один день потерпит? Я примерно догадываюсь, о чём речь, но считаю, что разговор-это правильно! Всегда надо разговаривать!


После этого наступила тишина и я отключил телефон.


– Ну и что? – спросил Борис. – Он дал добро?


– Сказал, что завтра позвонит и скажет где и когда, а то он сейчас за бугром! – ответил я и, посмотрев на часы, вспомнил о подарках президента, о которых забыл напрочь.


– Вот смотри! – произнёс я и протянул ему часы, а сам стал рассматривать часики для жены.


Они были просто прелесть. Швейцарская фирма, из чистого золота, с таким же самым браслетом из того же золота и рубинами вместо цифр на циферблате. Я даже представить себе не мог истинную стоимость этого шедевра.


– Ничего себе! – воскликнул Борис, выхватив часы из моих рук. – Ты знаешь, я видел точно такие же часы у английской королевы! Точно такие! Да-а-а! Круто!


– Я смотрю, Лёха, президент явно к тебе неравнодушен и это здорово! Я без иронии! – произнёс Борис и вернул мне часы.


Потом, развалившись на кровати, свесив ноги, чтобы не запачкать постель, он добавил. – Господи! Хоть бы не тронули Алину! Ты знаешь, брат, я даже детей их не пощажу! Клянусь!


– Ты раньше времени не заводись и не каркай, дружище! – ответил я ему на его реплику. – Ну что делать будем? Ты здесь останешься, или со мной, в Ногинск?


– Ага! Прямо вот сейчас и отпущу тебя одного! – воскликнул он и, тут же, подхватился с кровати, усевшись на краю. – И когда планируешь ехать?


– Да я бы сейчас и поехал! – ответил я и добавил. – Ваня здесь посмотрит, а мы туда, а то как-то не спокойно!


– Ну, начинается! – пробурчал Борис и, проверив своё оружие, добавил. – Хорошо хоть наша спецодежда там, значит, пополним и боезапас!


Время усиленно двигалось к обеду, уже давно перевалило за полдень, но есть не хотелось, хотя ребята на кухне явно что-то готовили вкусненькое. Оттуда доносился запах жареного мяса, каких-то специй. Погода оставалась мерзопакостной, продолжал идти моросящий дождь со снегом, а под ногами было сплошное месиво непонятно чего, но, по крайней мере, не земли.


Шлёпнув себя по коленям обеими руками, я поднялся и сказал. – Ладно, поехали! Надо ещё и там всех предупредить, чтобы не расслаблялись!


Надо отдать должное Степану, он за вчерашний, а также не полный сегодняшний день, успел огородить всю территорию, прилегающую к офису. Оказалось, что эта земля наша и теперь, чтобы попасть в офис, необходимо было от ворот, которых ещё не было, пройти метров пятнадцать и это меня радовало. Когда мы подъехали, работы шли полным ходом. Кран и двое рабочих уже заканчивали монтировать бетонные плиты забора, оставалось несколько штук. На месте, где должны стоять ворота, работало человек десять не меньше. Кто-то устанавливал металлические швеллера, а кто-то заливал фундамент под будущий КПП. Тут же рядом располагался, непонятно откуда взявшийся, небольшой, строительный вагончик, приличного вида, из которого и вышел Степан.


Проскочив через проём ворот, напугав своим манёвром рабочих, которые бросили нам вслед "козлы", мы вышли из машины и, подождав пока к нам подбежит Степан, поздоровались с ним за руку.


– Да-а-а! – протянул Борис. – Ну ты и спец! И кто это тебя в военные записал в молодости? Да ты конченый прораб! Ещё, передай работягам, что если услышу от них нечто похожее, пристрелю на месте, ты меня знаешь!

– А что случилось? – спросил Степан, посматривая на рабочих.

– Козлами нас обозвали! – произнёс я и засмеялся.

– Вот, козлы! – бросил Степан, отчего мы все засмеялись.


Он улыбнулся и, почесав затылок, спросил. – Алексей! Если я сделаю ворота раздвижные, ты не будешь против?


– Ну ты гонишь! – засмеялся я, воспользовавшись блатным, крылатым выражением, которое, со страшной силой, стало укореняться в сленге, особенно у молодёжи.


– Степан! – воскликнул я. – Кто здесь директор? Я или ты? Это твоё дело, а наше дело заключается в том, чтобы кому-то голову открутить и беспокоиться о вашей безопасности! Ты мне лучше скажи, что с охраной?


– Не так всё просто! – начал Степан. – Коля сам лично этим занимается! Людей он уже начал подбирать, ему его опера своих бывших подгоняют, но тут загвоздка в разрешении на ношение оружия, да и само приобретение!


– Ну с этим мы вам поможем! – сказал я ему. – Вы главное людей нормальных подбирайте и предупредите всех, что если увижу кого-то пьяным на объекте, сам, лично, надеру тому задницу, а это, поверь, будет больно!


– Да уж знаю! – засмеялся Степан и добавил. – Твоя там Ирину штурмует, кстати, хорошая девочка, из интеллигентной семьи, умница и не лезет, куда не надо!


– И сколько ей? – спросил Борис, как бы между прочим. – Уж слишком она на девочку смахивает, только что со школьной скамьи!


– Двадцать четыре, уважаемый! – произнёс Степан, без всякого намёка на сарказм.


– Хм! Интересно! А я думал лет семнадцать! – сказал Борис и скрылся за дверью офиса.


– Ну что новенького? – спросил я у Степана, хотя меня это и не интересовало.

Задал я ему этот вопрос, чтобы он сменил тему по поводу Ирины, на которую мой друг, явно, запал и добавил. – Никто не подъезжал?


Подъезжать не подъезжали, но пару раз наблюдал, как мимо какие-то проезжали! – ответил Степан и почесал затылок, сдвинув на лоб свой картуз.


– Ладно! Завтра разберёмся! – произнёс я. – А пока мои люди здесь подежурят круглосуточно, но вы поторопитесь с охраной!




25.05 2014 год.


Хирург! Семья. Часть седьмая


Поднявшись на второй этаж, я заглянул в бухгалтерию. Увидев меня, Алина, тут же сорвалась с места, подбежав ко мне, она повисла на шее. Я улыбнулся Ирине и, поздоровавшись с ней, поднял Алину на руки и понёс её в свой кабинет.


– Что ты делаешь, сумасшедший! – смеялась она, а сама ещё плотнее прижималась ко мне в своём новом, брючном костюме, который можно было принять за чистую кожу.

Чёрные брюки и такой же чёрный, укороченный пиджак, ярко дополняла белая блузка, рукава которой вылезали из рукавов пиджака, которые тоже были чуть укорочены. Смотрелось очень классно, но этот наряд она явно скоро снимет из-за постоянно увеличивающегося животика.


– Хочу тебе подарок от президента передать! – сказал я ей и вынул коробочку с часами.


– Да ладно! – удивилась Алина и, тут же, добавила – Хотя от тебя можно что угодно ожидать!


Она взяла коробочку и открыла её. На лице отобразилось множество эмоций, начиная от удивления и, заканчивая восхищением.


– Какая прелесть! – тихо сказала она и тут же спросила. – Они что, золотые?


– Ну а что, тебе президент будет медные дарить? – засмеялся я.


– Кошмар! Они же кучу денег стоят! – продолжала удивляться Алина, разговаривая в полголоса, что на неё явно было не похоже, после чего, осторожно, надела их себе на руку.


– Какая прелесть! – снова произнесла она, поворачивая руку с часами по свету, отчего они заиграли всеми цветами радуги. – А носить их можно?


– Вот чудачка! – засмеялся я. – Так для чего их делают? Конечно, носи, но только в магазин, желательно, ходи без них, а то могут и снять!


– Ага! А ты зачем? – засмеялась она. – Да я их даже ночью снимать не буду! Видишь как здорово! На одной руке твой браслет, а на другой будет браслет от президента.


– А мои хочешь посмотреть? – спросил я её, играя своей коробочкой.


– Вот вредина! – воскликнула она и кинулась отнимать её у меня. – Дай сейчас же, а то закричу!


Я обнял Алину и, положив её на диван, стал целовать лицо, а она стала лупить меня и руками, и ногами, смешно сопротивляясь и дурачась.


– Ну ладно! – произнёс я, сдавшись на милость победителя. – Смотри!


Она схватила мою коробочку и достала часы, усыпанные бриллиантами.


– Ну ладно я! – чуть ли не испуганно, произнесла Алина. – А как ты будешь носить такое сокровище?


– Да я и не думаю их носить! – ответил я спокойно. – Если только на какой праздник, или в ресторан с тобой соберёмся, а то и в театр! А что! Я вообще ни разу не был в театре!


– Ну вот и будем ходить! – сказала Алина на полном серьёзе и, поднявшись с дивана, поправила на себе одежду и волосы, возвращая мне часы назад.


– Ладно, Алёша, ты отдыхай, а я пойду работать, очень много работы! – сказала она и, улыбнувшись, добавила. – А часы я снимать не буду!


– Ты обедала? – спросил я у неё, остановив уже у самой двери и добавил. – А то мы и не притрагивались!


– Ой! Прости, Лёшенька! Это ты меня перебил! – заволновалась она. – Я-то уже перекусила с Ирой! Ты подожди немного, а я сбегаю и приготовлю тебе что-нибудь с Борисом! Гоша поел, а Макс сам себе приготовит! – и она исчезла за дверью.

Я хотел сказать, чтобы она не суетилась, но опоздал и, махнув рукой, улёгся на диване.


Все мои мысли были заняты только одним, как выйти из создавшегося положения, не наломав дров. Я искренне боялся последствий того, что может произойти, если начнут действовать бандиты, или кто ещё. Ведь исполнители могут быть кто угодно и тут, маловероятно, что бандитам поручат это дело. Блатные могут похитить Алину, её мать, могут надругаться над ней, отчего у меня начинала закипать кровь. Но ликвидация полковника ФСБ, руководителя элитного, диверсионного подразделения, это совсем другой уровень. И вот тут необходимо продумать всевозможные варианты осуществления задуманного.


– Самое интересное! – продолжал думать я. – Ведь они же тоже должны думать о последствиях содеянного! Или они думают, что на этом всё и закончится? Наивно! Да и вряд-ли!


В это время вошёл Борис и перебил весь ход моих мыслей.


Посмотрев на меня, он произнёс. – Чапай думает! А Алина твоя просто цимус! И часы ей идут, я серьёзно! Хлопочет там на кухне, а меня прогнала из бухгалтерии, чтобы я не дурачил голову девушке! Это она мне так заявила, понимаешь?


– Балабол! – произнёс я, выслушав поток его слов.


– Ну ладно, что придумал? – спросил Борис, устраиваясь в кресле, развалившись в нём, как в кровати. – Шутки шутками, а что-то надо предпринимать, а то вон Гоша вообще заявил, что будет стрелять в каждого, кто хоть косо посмотрит на тебя! Это понятно, что он шутит, но ребята на взводе и рвутся в бой!


Я молчал и продолжал думать над словами Бориса, выбрасывая шелуху, это значит то, что к делу не относилось.


– Ничего мы не придумаем сейчас, пока я не переговорю с Питерским! – сказал я, лёжа на диване, подложив под голову руки. – А до этого мы можем рассуждать о чём угодно! Просто надо внимательней посматривать по сторонам и не сидеть возле открытого окна!


Домой мы пришли с Алиной около восьми вечера. Поужинав, приняли душ и улеглись в постель. Настроения не было и, видя моя состояние, Алина не приставала ко мне, а просто лежала и гладила мою грудь, а я смотрел непонятно какое кино.


– Лёша! – вдруг спросила Алина. – А можно я завтра надену белый костюм и свою новую шубку на работу? Очень хочется!


– Ну ты чудишь! – засмеялся я. – Да что тебе нравится, то и надевай! Ты мне всякая нравишься!


– Да ладно! – воскликнула она и повернулась всем своим прекрасным телом ко мне. – Тебе же нравится, когда я одеваю своё чёрное платье и белый пиджак?


– Ну да! – ответил я и пожал плечами. – Но мне нравится, когда ты в джинсах, или в брючном костюме! Да тебе всё идёт и ты во всём красавица!


– Так! Всё! Отдыхай! – как отрезала Алина и отвернулась от меня.


Я немного ещё посмотрел телевизор, потом выключил его, потому что сон стал брать своё. Да и надо было выспаться! Завтра предстояло решать нашу судьбу, и это были не слова, это была реальность, с которой нам придётся сразиться. С таким врагом нам ещё не приходилось сталкиваться и "Чёрные волки" в этой ситуации мало чего стоили. Нужен был такой ход, который бы навсегда снял эту проблему.


Поднялся я рано и ушёл в офис ещё тогда, когда Алина спала. В половине восьмого я уже был в своём кабинете. Ребята тоже уже поднялись и собирались завтракать, спал только один Борис, развалившись на моём диване, но проснулся тут же, не успев я открыть дверь.


– Иди позавтракай, соня! – сказал я ему и, поздоровавшись с ним за руку, выпроводил из кабинета.


В половине девятого позвонила Алина и сообщила, что уже оделась и готова идти на работу.


– А Гоша появится, или мне одной идти? – спросила она.


– Не понял! – удивился я. – А что его там нет?


– Сейчас посмотрю, милый! – сказала она и, подойдя к окну, увидела сидящего на скамейке, метрах в двадцати от их подъезда Гошу.

– Да, он здесь! Ну, встречай меня, только не упади! – смеясь, добавила она и отключила телефон.


– Ладно уж, иди! – засмеялся я и, положил трубку.

Подойдя к окну, я стал наблюдать за улицей, где должна была появиться Алина через некоторое время. Через минуту вошёл и улыбающийся Борис.

Усевшись в кресло, он произнёс. – Всё-таки не зря говорится, что завтрак ты должен съесть сам, а уж всё остальное можно и друзьям отдать!


Гоша наблюдал за дверью подъезда, из которой должна была появиться Алина, не обращая внимание на чёрный джип, припаркованный прямо посреди огромной жидкой массы, называемой грязью, напротив подъезда. Через секунду он увидел упирающуюся Алину в новой шубке, которая была расстёгнута, а вернее все пуговицы были вырваны с мясом. Из-под неё виднелся белый костюм. Рукав на шубке, с левой стороны был оторван наполовину, значит, она боролась. Каблуки скользили по бетонному покрытию, отчего один каблук тоже был сломан. И самое интересное это то, что она даже не кричала.


Её волокли два огромных парня в чёрных костюмах без верхней одежды, а из джипа вылезли ещё два таких же парня, один из которых, открыл заднюю дверцу автомобиля.


В считанные секунды, забыв про оружие, Гоша оказался возле бандитов, которые тащили девушку. От удара в голову у одного из бандитов вылезли глаза наружу, а из ушей потекла кровь. Он тут же рухнул как подкошенный, потащив за собой Алину, которая упала прямо в грязную, липкую массу, почти полностью окунувшись в неё. Второго бандита Гоша схватил одной рукой и, как пёрышко, швырнул его в тех бандитов, которые были с другой стороны машины, но оттуда послышалась стрельба. Пули били прямо в грудь Гоши, но он схватился за днище джипа и перевернул его на них, после чего осел сам возле Алины.


– Беги в офис, девочка! – произнёс он и потерял сознание.



Алина, грязная, зарёванная, с поломанным каблуком кинулась бежать, но потом снова села на грязную землю, уже не обращая на это внимание, сняла и бросила, куда попало сапоги. Поднявшись, она босиком, рванула в сторону офиса.


Я увидел её в тот момент, когда уже хотел отойти от окна и, ничего не объясняя Борису, сорвался с места, выхватывая оба своих пистолета. Борис бросился за мной, поняв, что пришла беда. Крикнув Максу, чтобы он присмотрел за Алиной, мы, через минуту, уже были возле Гоши. Там уже стали собираться и любопытные, которые, собственно и вызвали скорую помощь. Гоша пришёл в себя и улыбался, посматривая на нас. В руке у него уже был пистолет, а из уголка рта стекала тонкая струйка крови.


– Только ничего не говори! – сказал я, подхватив его на руки, и перенёс на скамейку.

Он был жив, но левое лёгкое было пробито. Скорая помощь приехала через минуту после того, как мы прибежали. Гошу тут же погрузили в машину и увезли в больницу. Я подошёл к перевёрнутой машине и увидел, что один из бандитов шевелится, а остальные были мертвы.


– Господи! Борис! Не может быть! – воскликнул я. – Гоша нам одного оставил, повезло! Значит и ниточка у нас есть!


– Слушай! – спросил Борис. – Может мне в больницу, к Гоше?


– И что? И что ты там будешь делать? – взорвался я. – Без нас разберутся, а мы подкатим чуть позже, поднимай всю группу, сбор на базе!


В это время подкатило три машины милиции, но, узнав кто перед ними, они отошли чуть в сторону и стали разгонять зевак. Потом ко мне подошёл следователь в сопровождении опера и стал задавать вопросы. Я схватил его за воротник куртки и поднял над землёй.


– Если ты мне через пять минут не скажешь что это за люди и чья это машина, то я тебя, сам лично, пристрелю прямо здесь! Понял? – рявкнул я с такой яростью, что он мигом, лишь я отпустил его, скрылся в своём микроавтобусе.


Потом Борис приподнял джип с той стороны, где лежал раненый, а я выхватил его из-под машины.


– Говорить можешь? – спросил я у него спокойным голосом. – Если можешь, то кивни!


Тот кивнул и сплюнул в грязь кровавый сгусток со слюной и грязью вперемешку.


– Ты мне просто ответь кто, и будешь жить, а если нет, сломаю позвоночник, понял? – сказал я ему, еле сдерживая себя.


– Да мы со службы безопасности "Альфа"-банка! – произнёс он, корчась от боли. – Нам приказали доставить девчонку в банк и всё, а кто она такая, нам по барабану!


– Ты хоть понимаешь куда вы залезли своими погаными руками? – спросил я у него. – Мы подчиняемся только президенту России!


– Ничего себе! – произнёс опер, стоящий позади меня, рядом с Борисом. – Это правда?


Глянув на него снизу в верх, я поднялся во весь рост и открыл рот, чтобы ему растолковать ситуацию, но тут увидел Петровну, которая выбежала из подъезда. Передав право беседовать с опером Борису, я направился к ней, чтобы успокоить её.


Увидев меня, она кинулась ко мне и, со слезами на глазах, спросила. – А где Алина? И что здесь вообще произошло?


– Да ничего страшного, мама! – сказал я, впервые назвав её матерью. – Алина на работе, а тут ребята захотели пошутить с Гошей, вот и пошутили! Видите?


– А где Гоша? – не унималась мать. – Он что убит, ранен?


– Господи! – улыбнулся я, пытаясь её успокоить. – Да всё с ним нормально! Ну, чуток поцарапало, всё будет хорошо! Вы идите домой и не волнуйтесь, дяденьки милиционеры здесь работают, а им мешать не гоже!


Чуть-ли не силком, я проводил её до квартиры и, вновь, вернулся на улицу.

– Ты останься здесь, Боря, а я в офис, а то моя девочка там, наверное, сходит с ума! – сказал я и хотел добавить, но этот момент мы увидели семь машин, которые, с бешеной скоростью, летели к нам!


Через минуту вся моя группа, в полной экипировке, с оружием, оцепила всю территорию двора. Милиция сама испугалась вида моих товарищей, но я остановил их от дальнейших действий. Оставив с Борисом четверых бойцов, я, с остальными, вернулся в офис.


Алина лежала на моём диване и горько плакала. Рядом с ней был Макс, но он не знал, что с этим поделать и как ей помочь, с растерянным видом. Он обрадовался, когда я появился в кабинете и даже улыбнулся такому обстоятельству. Я посмотрел на него и приказал ему быть в коридоре, чтобы никого ко мне не пускал.


Подняв Алину с, уже тоже грязного, дивана, я стал её успокаивать, поглаживая её волос, также вымазанный грязью.


– Лёшенька! Миленький! – плакала она, взахлёб, пытаясь ещё и говорить. – А как там Гошенька? Господи! Посмотри на меня! Я все твои подарки угробила, даже сапоги! Шубка порвана и вымазана, что уже и не очистишь, костюм тоже пропал, даже юбка порвана внизу! Кошмар! Я такая у тебя неуклюжая! – и снова разрыдалась.


– Какая же ты у меня глупенькая! – произнёс я, смеясь над её проблемами. – Да это всё тряпки! Купишь себе ещё и лучше, чем эти! Нашла над чем горевать! Вот если бы тебя увезли, вот тогда бы были проблемы!


– Макс! – крикнул я и, когда его голова показалась в дверях, сказал. – Сходи домой и принеси Алине её брючный костюм, сапоги и кожаную куртку, чтобы переодеться! Я матери позвоню, хорошо?


– Уже ушёл! – сказал он и скрылся за дверью.


– Так! Пойдём в душ! – произнёс я и, достав со шкафа большое полотенце, повёл её вниз.

В коридоре, кроме моих парней, не было никого. Все сотрудники были на улице и ждали указаний, переговариваясь между собой.


– Пока ты помоешься, Макс принесёт тебе другую одежду и всё будет хорошо! – сказал я, оказавшись в санузле.


Поставив Алину прямо во всей одежде под горячий душ, я снял с неё буквально всё, оставив её только в нижнем белье. Сложив в большой мешок всю эту массу грязи и тряпок, что когда-то было прекрасными вещами, я передал его бойцу и велел выбросить всё это в мусорный ящик. Пока Алина приводила себя в порядок, появился Макс с вещами для неё. Подождав, когда она оденется я, в сопровождении бойцов, отвёз её домой, к матери, и оставил дома, чтобы она успокоилась. Максу приказал находиться в квартире, пока не наступит ясность. Возле подъезда оставил одну машину с бойцами, чтобы посматривали на всякий случай. Позвав Бориса, который что-то говорил следователю, я показал ему на машину и, подождав его, тронулись в сторону больницы.


Слава Богу всё обошлось! Четыре пули прошли навылет через грудную клетку и только одна из них задела левое лёгкое, пройдя в нескольких сантиметрах от сердца. Ему уже сделали операцию, он лежал в реанимации, куда нас, естественно, не пустили.


И так! Альфа-Банк вышел на тропу войны. Они сделали свой выбор и переговорный процесс уже не имел никакого смысла. Но с Питерским я всё-таки решил встретиться!




26.05.2014 год.


Хирург! Семья. Часть восьмая


Подъехав к главному офису "Альфа"– Банка, мы, без малейшего промедления, начали операцию по захвату всего здания. Мои ребята мгновенно обезоружили всю охрану банка и уложили весь персонал на пол, постеленной керамической плиткой. Всех посетителей, извинившись перед ними, выпустили из здания.


Узнав, где сидит председатель правления банка и начальник службы безопасности, я, Борис, Сологуб, Паша и Жека, проследовали прямо туда. Главный страж банка, довольно крупный, уже не молодой, по виду бывший военный, тут же был сбит с ног ударом ноги Паши, Жека добавил ему по печени уже лежачему. Председатель правления был возмущён нашим присутствием и потребовал санкцию прокурора на наши действия. Борис быстро подошёл к нему и прямо, сходу, врезал ему в лоб своим кулачищем, отчего банкир перелетел через собственное кресло. Секретарша, которая стояла возле дверей, схватилась за голову и завизжала. Её Сологуб вывел в приёмную и усадил на своё рабочее место. Через минуту начальник службы безопасности лежал на полу рядом со своим шефом и с испугом смотрел на нас. Банкир был в отключке. Он понял, что мы не простые правоохранители и ждал от нас вопросов.


– Я смотрю ты бывший боец? – спросил я у него. – Поэтому отвечай быстро, коротко и чётко! Если ответы нас не удовлетворят, ты умрёшь прямо здесь и сейчас, мысль понял?


В этот момент к зданию банка подъехало несколько машин с ОМОНом и сотрудниками вневедомственной охраны, но их, прямо на входе, остановили мои бойцы, предупредив их, что это операция спецотдела ФСБ и показали им свои документы, после чего они удалились.