Девиз!


Хирург – это лекарь, который убирает раковую опухоль из организма страны!


Предисловие!

Роман, который я написал, раскрывает сущность моих героев, отдавших свои жизни во благо своего Отечества. В нём переплелись судьбы многих людей, которые искренне болели за свою страну, пройдя через горнило девяностых годов прошлого века. Это было непростое время, время гибели огромной страны, гибели многих судеб, а также жизней. Но всегда после гибели одного возрождается другое поколение, которое начинает жить по своему, иногда забывая о прошлом, а часто продолжая тот путь, но по другим канонам и другим правилам. Такова жизнь, и никуда от этого не деться.

Все мои герои это люди, которые в действительности проживали в те времена, хотя их имена изменены, да и не просто изменены, а порой и собраны в определённые образы из нескольких судеб других людей, как например мой герой, Алексей. Главный герой романа был собран из нескольких образов людей того времени, которые так, или иначе участвовали в тех событиях, о которых и рассказывает мой роман. Есть правда персонажи, которых никак нельзя было изменить, поэтому они раскрыты в романе под своими именами и должностями. Всё это сделано для того, чтобы читатель более реальнее представлял те события, о которых я и описывал.

Роман рассказывает о боевых буднях небольшого боевого подразделения особого спецназа ФСБ России, об этих людях, об их нелёгком и доблестном труде. О том, как эта группа была уничтожена в результате банального предательства в Грозном, в результате чего в живых осталось только два человека, один из которых был и мой герой, командир этого подразделения, а другой его товарищ по оружию, который остался в Москве из-за ранения, полученного в схватке с бандитами. В дальнейшем весь сюжет романа будет кружиться вокруг этих героев. Роман раскрывает сущность этих людей, показывает настоящую преданность, любовь, характер. Во всём романе прослеживается тот путь, который прошли мои герои со своими близкими и друзьями, становление моих героев, и, наконец, прозрение. Прозрение того, что меняет человека в корне. Осознание всего этого и толкнуло моих героев на действия, которые я описал в продолжении романа «Хирург», «Священник».

Читать роман надо изначально и до последней строчки, чтобы пройти весь путь вместе с моими героями. Многие сюжеты чисто выдумка автора исходя из общего сюжета романа. В нём также раскрыты и кое-какие мысли самого автора, его мечты, а также переживания!

В добрый путь, дорогой читатель!


Хирург!

Нижний Новгород!

Часть первая!


– Слушай, майор! Ты извини, Алексей, что на ты, но меня самого достала эта ситуация! – произнёс начальник уголовного розыска Нижнего Новгорода, по старому – города Горький. – Я тебе что скажу! Мы поймали тех уродов, которые, на миллион процентов, виновны в убийстве твоей сестрёнки. Я уже не говорю про групповое изнасилование. Ты был у следака? Нет? Так сходи и спроси, почему она их выпустила из клетки, где они должны сидеть до конца своих дней? Ты хоть знаешь, что она мне заявила, когда я пришёл к ней и стал доказывать, что они подонки и преступники? Снова нет! А говоришь!

Начальник Угро, майор Шведов, был довольно крупным и, физически крепким парнем. Ростом около ста девяносто сантиметров. Одет был в чёрную, кожаную куртку, под которой виднелся серый свитер под горло и джинсовых, чёрных брюках. Сбоку, на ремне, висела кобура с табельным оружием, прикрытая свитером. Хоть на календаре и наступило лето, но было довольно прохладно.

Закурив, он стал прохаживаться по, довольно-таки, большому кабинету, посматривая на меня. Я, в свою очередь, посматривал на него. С тех пор, как наши пути разошлись ещё в учебке, Николай Шведов, подался на службу в милицию, а меня судьба забросила в КГБ, нынешнее ФСБ.

– Николай не должен мне врать! – думал я, глядя на него. – Но делать-то что-то надо?

Чуть помолчав, я спросил – Ну так ты что, советуешь навестить следака? – после чего, очень спокойным голосом, добавил – Наверное, ты прав! Попробую зайти с той стороны!


Он посмотрел на меня, как бы говоря – Как ты можешь так спокойно говорить?


Потом, пожав плечами, произнёс. – Слушай, Алексей! Я тебя знаю как облупленного и знаю, на что ты способен, но я тебя прошу, ради себя самого, не влезай ты в это! Систему ты не переделаешь, а геморрой заработаешь, да и нам головняка добавишь! Что ты мне предлагаешь потом за тобой бегать? Да ни за что, а к следаку сходи, вернее к следачке!

Чуть помолчав, Николай продолжил. – Тварь конченная, но племянница мэра и всё! Сам прокурор и тот перед ней задницей виляет! Ничего с ней не поделаешь, а мужиков всех называет козлами и выродками, которых надо держать в клетках как самцов! Честное слово, сам слышал! Я у неё спросил, так зачем же тех уродов отпустила, а она посмотрела на меня и рассмеялась, мол, эти козлы хоть на что-то способны, а вы? Представляешь! Сам бы застрелил суку!


После этого, Шведов зло сплюнул, потушил недокуренную сигарету и уселся на своё место, посматривая на меня.


– Ладно, Николай! – произнёс я, задумавшись о своём. – Я поэтому и пришёл к тебе, всё-таки не зря штаны вместе протирали, да блатовали на своём краю!


Он посмотрел на меня, улыбнулся и, протянув мне кулак, пробурчал – Давай, корешок! Всего тебе и, если что, то не стесняйся, я всегда буду с тобой! За твою сестрёнку, которая и мне была как сестра, я и сам шею кому-нибудь сверну. Пусть только попадутся мне под замес, в плен уже брать не буду! Уроды!


Я стукнул своим кулаком о его кулак и вышел из кабинета Николая, направляясь к выходу.


Устроившись за рулём своей старенькой "девятки", я подумал – Ну вот, теперь ещё и в прокуратуру идти! Что за дела?


Шёл 1993 год. Только что страна, которой я отдал десять лет своей жизни, проходя службу в особом отряде специального назначения КГБ СССР, а теперь ФСБ России, перестала существовать. Больше семи лет отбарабанил в Афгане, где нас, попросту, забыли, когда Горбатый приказал вывести войска. Это было в 1989 году.


Я, в тот момент, со своей группой, выполнял спецзадание. Вернувшись на базу, мы никого не застали и нам пришлось, самостоятельно, без всякого понятия, что произошло, пробиваться через территории бесчинствующих моджахедов и американских приспешников.

Выходили больше трёх месяцев, а нас, на Родине, уже списали как погибших за наше дорогое Отечество. Мало того, так ещё, больше месяца, пришлось отсидеть в СИЗО ФСБ, давая всяческие объяснения случившегося, обвиняя нас во всех грехах.


Когда военный прокурор сделал мне это заявление, я его, прямо в кабинете, схватил за глотку и задушил бы, если бы в этот момент не вошёл один из сотрудников военной прокуратуры. После этого я и попал в СИЗО. В моём личном деле появились записи – не выдержан, теряет контроль над собой в стрессовой ситуации, агрессивен.


– Какая к чёрту ситуация? – возмущался я, лёжа на нарах в камере. – Он, сука, обвиняет меня в том, в чём они сами же и виновны, а я ему что, коньяк должен был принести? Пусть говорит спасибо тому сотруднику, который, так не вовремя, заглянул в кабинет, закопали бы эту сволочь уже давно! Крыса тыловая!


Сокамерники мои смеялись от души. Оказывается, таких как я, после вывода войск, было довольно много. И все мы оказались виновными! Поразительно! Именно такими действиями все эти чиновники при погонах пытались прикрыть свои задницы, обвиняя нас. Но потом это всё устаканилось и вернулось на круги своя.


Многие, после этого, боевые офицеры, просто бросили службу и ушли в разные структуры, включая и криминальные, исполняя функции охраны, или тупо, боевиков.


Я же снова вернулся к исполнению своих непосредственных обязанностей. Нашу группу, которой я командовал, перекинули в штаб дивизии, которая располагалась на границе с Афганистаном, в Таджикистане. Почти всё время приходилось выставлять дозоры и засады на тропах, по которым вытаскивали массу героина. И нам выпала эта честь заниматься не свойственной для нас работой. Порой приходилось вступать в самые настоящие бои.


Всё чаще и чаще границу стали переходить довольно серьёзные группы бандитов, хорошо вооружённых и озлобленных на нас за то, что мы мешаем им вести свой криминальный бизнес, в котором принимали участие люди как с той, так и с этой стороны границы. Но мы не влезали в политику, а просто выполняли свою работу, которая заключалась в том, чтобы уничтожать эти группировки и их груз.

Конкретными навыками, которыми мы обладали, применить было негде. Временами просто дурели от этого, но поделать ничего не могли. Выполняли то, что нам приказывали.


В один день всё перевернулось и было это в начале лета. Меня вызвал к себе командир дивизии и сообщил, что звонили из Москвы. Необходимо было срочно оставить за себя человека и вылетать в Москву.


Оставив вместо себя своего зама, я, уже к вечеру, приземлился на Чкаловском аэродроме под Москвой. Сразу после приземления борта, меня встретил один из сотрудников ФСБ аэропорта и, выдав мне командировку, отвёз в Москву на вокзал. По дороге он и сообщил мне о трагедии, которая произошла с моей сестрой.


Она была для меня единственным родным человеком на всём белом свете. Семью я завести не смог из-за специфики моей работы, а родители как-то быстро, друг за другом, ушли в мир иной. Они работали в каком-то секретном НИИ и где-то там, получили смертельную дозу облучения.


Сестра была моложе меня на семь лет. Очень красивая, статная, выше ста восьмидесяти сантиметров роста, была чуть пониже меня, но всё равно, высокая шатенка с прекрасно сложенной фигуркой. Работала в модельном агентстве и пользовалась отменной репутацией у соседей и сотрудников. По нашему времени она была, на редкость, честной, умной и, умеющей постоять за себя, женщиной.


В Горький, то есть, в Нижний Новгород, я прибыл утром. В этот же день сестру и похоронили. Она лежала в гробу вся в белом, с улыбкой на губах. Лицо всё было в мелких ссадинах, один глаз был сплошным синяком, который просматривался даже через толстый слой грима.


Слёз не было! Я их уже давно все выплакал. Была страшная ненависть на тех, кто это сделал. Мыслей тоже не было никаких. Пустота! Та пустота, которая не предвещала ничего хорошего. Кулаки мои сжались до такой степени, что все суставчики побелели.


Только через два дня я попал к Николаю в кабинет, а встретились с ним на похоронах, где нежно, дружески обнялись и он принёс мне свои соболезнования. Там я и узнал, что он сам лично вёл это дело, что он начальник Угро и что готов встретиться со мной для разговора.


Потом мы с ним всю ночь пили, вспоминая наше детство и юность. Нашу учёбу в учебке, где и разошлись наши пути-дорожки.


– Вы ко мне? – спросила меня молодая, стройная блондинка, одетая в форменную одежду на высоких каблуках и короткой юбочке.

Взгляд её выражал высокомерие и нетерпение. Это и была следователь прокуратуры, старший лейтенант, а точнее юрист второго класса, которую я ожидал после того, как приехал к ней на беседу. На табличке её дверей красовалась надпись юрист второго класса, следователь прокуратуры Слепцова Любовь Михайловна.


– Если вы Любовь Михайловна, то к вам! – произнёс я, вставая со стула, расположенного у дверей её кабинета.


Она осмотрела мою ладную, высокую фигуру своим терпким взглядом с явным высокомерием и, процедив сквозь зубы – заходи, вошла в кабинет и направилась на своё место.


Усевшись в кресло, она, не поднимая голову, произнесла – Я слушаю!


Человек она, действительно, была неприятной, даже не предложила присесть. Я, подойдя к столу, отодвинул стул и уселся прямо напротив неё.


– Что ты себе позволяешь? – воскликнула она, вскакивая со своего места. – Кто тебе разрешил садиться! Ты что не понял, где находишься? Сейчас, мигом, в камере окажешься!


– Послушай меня, пигалица! – произнёс я спокойным голосом и, чуть улыбнувшись, добавил – Во-первых я с тобой щи из одного котелка не хлебал, во-вторых, я майор федеральной службы безопасности и ещё не факт, что я окажусь в камере раньше тебя! В-третьих, это как ты принимаешь посетителей и что, ты, себе позволяешь, разговаривая с незнакомыми людьми?


Такой наглости, Любочка, как её называли все в управлении за глазами, не ожидала. Она вся зарделась от негодования, но всё же была вынуждена урезонить себя.


– Так, хорошо! – выдавила она с трудом из себя, вновь усаживаясь на своё место. – Тогда объясните мне цель вашего визита!


Она явно, с нажимом, выделяла выражения (объясните) и (вашего), заостряя ударение на окончание слов, показывая, таким образом, своё призрение ко мне, на что я не обратил ни какого внимания. С ней мне всё было ясно. Кого-кого, но её бы я не стал защищать от бандитов!


– Моя фамилия Дёмин, а звать Алексей Иванович! – сказал я, не обращая никакого внимания на тон её общения.


– Дёмин-Дёмин! – вороша, в своей убогой голове, мысли, произнесла Любочка и, наконец, вспомнив фамилию потерпевшей, радостно воскликнула, как будто выиграла в лотерею. – Так вы брат погибшей девушки? Так! Как это её зовут? – продолжала она говорить, даже не задумываясь, что говорит, продолжая перебирать папки с делами, разбросанные на столе.


– Дёмина Лидия Ивановна! – произнёс я. – И не зовут, а звали!


– Ага! Вот оно! – произнесла она, найдя, наконец-то дело об убийстве сестры.


– Ну и что вы хотите узнать от следствия? – вновь спросила Любочка с явным сарказмом.


Я еле сдерживал себя, чтобы не сломать ей шею, потому что, прямо сейчас, напротив меня, сидел страшный, заросший моджахед, а не эта хрупкая на вид, бестия.


– Уважаемая! – проглотив подступивший комок к горлу, произнёс я. – Я хочу знать кто, почему и по какому праву! Вот и всё! Я знаю, что тех негодяев арестовали, а ты их выпустила, объясни!


– Во-первых вы, а во-вторых я здесь следователь, а не вы! И мне решать, кого задерживать, а кого отпускать! – чуть ли не выкрикнула Любочка, вновь обретая свой окрас. – Вопросы ещё есть?


– Да нет! – ответил я, вставая из-за стола. – С тобой, курица, будет другой разговор и тебе до него осталось совсем чуть-чуть!


Я чувствовал, как она прожигала мою спину своим изуверским взглядом, и меня это стало даже забавлять.


Возле дверей я остановился и, помахав ей рукой, произнёс. – До встречи в курятнике!


После посещения этой особи женского пола, мне стало как-то муторно. Приехав домой, я позвонил Николаю и попросил его, чтобы он подъехал ко мне попить водочки, да поговорить. Попросил его, чтобы он взял с собой бумаги, связанные с фигурантами этого дела. Он обещал подъехать ко мне через пару часов.


Наш дом, теперь уже мой, располагался недалеко от берега реки Оки, которая там же и впадала в Волгу, короче на излучине двух рек. Ходу до Оки было пару минут, а до Волги минут десять, не больше. Сам дом небольшой, состоящий из трёх небольших комнат и обширной гостиной, которая заменяла собой и кухню, и столовую, и зал. Участок был около двенадцати соток, практически заросший бурьяном, из которого, кое-где виднелись плодовые деревья. Двор, перед входом, был ухожен, росли даже цветы и дорожка чистая, значит пометали.


Лида собиралась продавать дом, или обменять на трёхкомнатную квартиру, но так и не успела. Я был не против, тем более, что он, с моей службой, вообще не нужен был. А теперь и квартира мне не нужна.


– Просто разберусь тут с делами, продам дом, да уеду на все четыре стороны – думал я, прохаживаясь по двору и, поджидая Николая.


Сам Николай, вернее его семья, когда-то проживали метрах в двухстах от нашего дома. Район у нас был приблатнённый и чужие сюда боялись заглядывать. Теперь же Николай жил на левом берегу Волги в квартире, а родители его переехали жить в Самару, поближе к дочке и внукам.


Так что здесь меня ничего не держало. Оставались только одни горькие воспоминания и тяжесть утраты единственной сестрички, надеждой на продолжение нашего рода!




1.04.2014 год.


Хирург!

Нижний Новгород!

Часть вторая!

Николай приехал ко мне, когда солнце уже коснулось горизонта. Я к этому времени приготовил нехитрый ужин, нарезал салат из свежих овощей и приготовил нарезку из колбасы и сыра. Сварил целой картошки полную кастрюлю и нажарил целую сковороду яичницы с салом. С похорон ещё оставалось почти половина ящика водки, да я, по дороге, прихватил одну упаковку пива, которое стало завоёвывать наш рынок наравне с фантой и пепси!


Зайдя в дом и, посмотрев на стол, Николай решил сразу сдаться и пошёл на улицу чтобы загнать машину во двор. У него тоже была старая "девятка", только вишнёвого цвета, а моя была белого.


Достав из машины папку с документами, он подошёл к крыльцу, где я его и поджидал, молча наблюдая за ним.

Подойдя ко мне, Николай протянул папку и сказал. – Ты же понимаешь, что я сейчас совершаю служебное преступление? Поэтому я хочу, чтобы это всё не прошло без результата! Мы сначала займёмся папкой, а уж потом и к трапезе приступим! Идёт?


Как скажешь, дорогой! Ты же банкуешь! – ответил я ему и улыбнулся, пропуская Николая в дом.


За час мы просмотрели с ним всю папку. Я сделал все необходимые записи, клички, фамилии, адреса, даже номера их телефонов и машин. Даже места их постоянных встреч, где они обычно собирались на свои сходки, или стрелки, как они говорили. Кроме этого я узнал кто, на сегодняшний день, является авторитетом в городе и области. Оказалось, что таких наберётся больше сотни человек!


– Слушай, Николай! – спросил я у него, искренне удивившись прочитанному. – Да раньше один вор в законе управлял своим хозяйством, да и то, как правило, из зоны!


– Какая зона! – воскликнул Николай, оборвав меня на полуслове. – В общем, давай за стол, а то мы и так уже будем есть всё холодное, да по ходу и побазарим.


– Да без проблем! – сказал я и стал разливать по стопкам водку, а заодно открыл и по бутылочке пива.


Выпили, не чокаясь и, крякнув, накинулись на еду. За день проголодались оба, поэтому моя картошечка со всем остальным пошла за милую душу.


Разговоры наши затянулись часов до двух ночи. Николай был самым настоящим кладом по интересующим меня вопросам, а я, по долгу службы, умел собирать информацию в одну коробочку, раскладывая её по полочкам. Мы с ним уговорили по бутылке водки, и выпили с десяток бутылок пива, но хмеля в голове не было.

– Самое интересное! – сказал Николай, укладываясь на диван в зале, в спальню он категорически отказался идти спать. – Это то, что всем этим дерьмом управляют все высшие чины нашего города, включая и наших силовиков и прокуратуру, а если честно, то скорее ими управляют блатные! Для проформы их таскают в подвал, а через пару дней снова отпускают! Делают вид, что работа с криминалом у нас кипит, вот бандиты и наглеют! Уже могут среди белого дня избить какого-нибудь старика, или бабку на рынке, которые торгуют всяким барахлом! И избивают за то, что не хотят платить им дань, монгольское иго, мать их! – выругался он, засыпая.


А я ещё больше часа изучал всю полученную информацию, разложив карту города и ближайших окрестностей на столе, где располагались их злачные места. Места сборищ блатных. Больше всего сборищ у них проходило в благодатных местах, по берегам реки Оки, а не Волги. Там, массово, располагались всякого рода оздоровительные лагеря и дома отдыха. Большинство из них уже закрылись, из-за того, что развалились их предприятия, которые и стояли на балансах этих предприятий. Вот эти самые места и прихватывали для себя всякие блатные и вёрткие ребятки, образуя там свои притоны, хвастаясь друг перед другом.


Смысл был один, как можно больше отнять денег у торгашей, больше подмять под себя всякого рода, нечистых на руку, коммерсантов и мелких бизнесменов, организовывая из своих группировок, как бы, охрану для их бизнеса. Называлось всё это одним словом – Крыша! Вот если у тебя есть крыша с именем какого-то авторитета, значит, можешь жить спокойно. Единственное условие, ты должен платить этому авторитету ту сумму, которую он тебе укажет. В противном случае ларьки и магазины горели, коммерсантов избивали до полусмерти, а частенько и убивали. Да и убивали так, что никто его потом не мог найти, пропал человек и всё!


И вот эта вакханалия начинала набирать бешенные обороты. В верхах делили имущество всей страны и властям просто не хватало времени смотреть за теми, кто устраивал беспредел на низах. Тем более, что эти самые низы им же ещё и платили за то, чтобы их не трогали. Когда я разобрался в этой чехарде, мне стало плохо. Что угодно мог ожидать, но такого бардака не ожидал.


– А мы ещё воюем там на границе за какие-то сраные гроши! – думал я, возмущаясь тому, что предстало перед моими глазами.


– И кого прикажите мне здесь защищать? – продолжал я гонять мысли в своей голове. – Народом здесь даже не пахнет, а вот работы, именно по моему профилю разведчика и диверсанта, самое то!


– Мне ещё нужно выяснить все их связи и ниточки, которые соединяют блатных и все остальные госструктуры, суды, прокуратура, УВД, администрации и так далее! – продолжал я всё дальше и дальше залезать в своих мыслях в это бездонное болото.


– Ещё нам кино показывали про "Спрута"! – усмехнулся я про себя. – Да то даже не цветочки, по сравнению с нашей мафией, это же открытый бандитизм!


Уже около четырёх утра, когда на улице рассвело, я тоже прилёг в спальне, не раздеваясь, сняв только туфли. Отрубился сразу, а поднялся около семи утра. Николай ещё спал, запрокинув голову назад, с открытым ртом.


Я не стал его будить, вышел во двор и окатил себя холодной водой. После растирания, принялся готовить завтрак всё с той же яичницы, да чая с бутербродами, обдумывая свои дальнейшие действия. С Николаем я не думал делиться своими мыслями, хоть и видел, что тот догадывается о том, что я что-то замышляю. Но догадываться это одно, а говорить другое. Чтобы осуществить свой план, мне необходимо было исчезнуть из этого города навсегда, а желательно, исчезнуть вообще, раствориться в пространстве. Поэтому, первым делом мне необходимо было избавиться от дома и купить себе хороший, крепкий и надёжный джип, который, в дальнейшем, и станет мне домом. Во-вторых, надо, где-то в Подмосковье, купить себе небольшой домик, чтобы спокойно отсидеться после рейда, организовав там что-то типа базы. С оружием проблем у меня не должно быть, за несколько перелётов из Таджикистана в Москву, я перетащу целый арсенал, а для будущей войны мне понадобится много чего.


Обдумывая всё это, я вновь почувствовал себя бойцом спецподразделения. Но для полной боевой готовности мне необходима будет снайперская винтовка, желательно американка. Добыть я её смогу только на границе и для этого мне придётся там потрудиться. Хорошо бы иметь себе надёжного напарника, но я отгонял от себя эту мысль. Это моя война и втягивать в неё кого бы то ни было, я не хотел, а дальше жизнь покажет.


Я знал, что если бы позвал, то вся бы моя группа пошла за мной без всяких колебаний. Но, работая такой группой, мы быстро спалимся, да и никто нас сразу всех и не отпустит, а вот в будущем, организовать что-то вроде охранной структуры, можно, но это потом, а сейчас мне необходимо было сделать то, что я наметил.


Николай поднялся сам и, подойдя ко мне, спросил – Такое ощущение, что ты и не ложился вовсе, Лёха! Всё такой же бодренький!


– Иди во двор и облейся холодной водой! – произнёс я и засмеялся. – Сразу станешь бодреньким.


– Брр! – пробурчал Николай, поёживаясь от утренней прохлады и от одной только мысли об этой процедуре. – Нет уж, уволь!


А потом, чуть помолчав, добавил. – Моя Райка меня точно убьёт, я же ей даже не позвонил, мудак! Думал, посижу тут с тобой часок да домой, а тут! Вообще-то она у меня умница, давно уже привыкла к моим отлучкам, понятливая! Мне с ней повезло на этом фронте! Редко какая баба уживается с опером, зарплата курам на смех, а дома только когда подранят, или заболеешь!


Уже после того как позавтракали и попили чай с бутербродами он, вдруг, спросил – Ты мне скажи, друже, что всё-таки ты надумал? Я же вижу, как ты преобразился, да и глазки твои горят! Можешь не говорить, но я тебе скажу, давно хочу организовать у себя что-то вроде подпольной организации для осуществления правосудия, своего, а не их! И не только для бандитов, они не самая главная беда, это их жизнь такая, скажем так, платформа, на которой они и стоят и её придерживаются, кстати, у них правосудия побольше, чем у нынешних властей! Есть, конечно, отморозки, так они их тоже не жалуют! Главная беда в том, что само понятие правосудия потеряло всякий смысл! Ты меня понимаешь?


– Да ты бутерброд-то свой доешь! – сказал я ему, слегка улыбаясь, слушая его с нескрываемым интересом. – Мысли твои светлые и заслуживают особого внимания, но ты подумал, что будет с твоей семьёй, если, вдруг, что-то пойдёт не так? С ними церемониться никто не будет! Дети-то у тебя есть?


– Двое пацанов! – ответил Николай и улыбнулся. – Одному уже седьмой год пошёл, а младшему всего годик!


– Ну вот! Так что выкинь из головы и живи как живёшь! – сказал я ему и вышел из-за стола.

– Ты, Коля, не обижайся, но должен знать, что для этих людей совесть, порядочность, человечность, отсутствуют, и я не имею в виду блатных, с ними ещё хоть как-то можно договориться! Я имею в виду тех, которые, прикрываясь своими постами и погонами, творят зло! Вот эти не остановятся ни перед чем! Они давно уже продали свою честь, совесть и Родину, а людишки для них это так, расхожий материал и им плевать на нас всех! Поверь! Ты мне нужен там, где ты находишься в настоящее время, вот об этом не забывай! – без тени на улыбку сказал я ему, внимательно рассматривая своего товарища.


– Да это я как раз-то и понимаю! – ответил Николай и тоже поднялся из-за стола. – Но, понимаешь, не могу с этим бардаком мириться!


– Ты потерпи немного, собирай информацию, явки, пороли, потруси все органы, узнай, кто, чем дышит и затихни! Понял? – подойдя к нему вплотную и, глядя ему в глаза, сказал я. – Знаешь, как было написано над воротами одного из фашистских концлагерей? Каждому своё! Вот и давай жить по этому принципу!


Прибрав быстро со стола, мы вышли во двор и завели свои машины, чтобы прогреть их.


– Знаешь, Коля! Ты мне помоги хату скинуть, а то она меня только напрягать будет! – произнёс я ему, стоя возле его машины.


– Да не вопрос! – воскликнул тот. – Такой лакомый кусочек заберут в один миг! Поехали сейчас со мной, я тебя завезу к своему другу, нотариусу и он к вечеру уже решит твою проблему, только ты не исчезай, где найти меня, ты знаешь!


Усевшись в свою машину, он, вдруг, схватил меня за руку и проговорил. – Только не забывай наш разговор, я тебе верю и жду!


– Ладно, Николай! – ответил я ему. – Что-нибудь придумаем, хотя мне твоя затея не очень нравится! Нет, идея гениальная, но риск для семьи просто катастрофический! Ты ещё этого не понимаешь до конца, а когда поймёшь, то часики назад не повернёшь! С этими делами ты даже не должен знать, где я нахожусь и как меня можно найти! За счёт детей они заставят тебя говорить! Такова действительность, в которой я живу уже больше десяти лет, а ты нет! В этом и есть наше с тобой различие!


– Ладно, давай своего нотариуса! – крикнул я ему уже из своей машины.

В итоге, этот разбитной и шустрый малый, действительно оказался предприимчивым. Уже около трёх дня ко мне подъехал клиент на крутом, по тем временам, джипе Гранд-Чероки, в сопровождении своей охраны. Клиентом этим оказался один из крупных бизнесменов новой формации. Место ему очень понравилось. Он ещё прошёлся по улице, ведущей к Волге, заглянул на Оку и, вернувшись к моему дому, остановился возле калитки.


– Ну и что ты желаешь за свою халупу? – спросил он меня с таким видом и тоном, как будто делает мне одолжение, отчего меня покоробило.


– Слушай сюда! – произнёс я, и желваки заиграли на моём лице. – Пошёл вон отсюда, пока я тебя здесь и не положил! Хамло! Ты сначала научись с людьми разговаривать, а уж потом к людям и обращайся!


– Ты что, с дуба рухнул? – рявкнул бизнесмен, не ожидая такого поворота. – Я у тебя покупаю, а ты продаешь! Что за дела? И не собираюсь я тут комплементы рассыпать!


Его охрана, состоящая из трёх бугаёв, подошла ко мне и, сложив руки ниже живота, с ухмылкой, стали ждать команды шефа.


– Ну, ребята! – не выдержал я такого оборота с их стороны. – Или вы, сейчас же, увезёте своего урода отсюда, или потом будете долго об этом жалеть!


– Ну, ты посмотри на него! – взорвался шеф. – Хорош базланить! Проучите его, но только не сильно, а то ему ещё документы подписывать!


Не сильно не получилось! Один из охранников уткнулся носом в землю под машиной, проехав юзом по траве метров пять. Двое других грузно осели возле невысокого забора у дома. Эти бедолаги даже не успели вытащить своё оружие, поверив своим силам.


Подойдя к перепуганному бизнесмену, я улыбнулся ему и спросил – Ну так, сколько стоит моя халупа?


– Парень, да ты что? – пролепетал тот. – Я же не хотел тебя обидеть, просто поучить манерам!


– Слушай! А ты никогда не задумывался над тем, чтобы самому поучиться манерам, беседовать с незнакомыми людьми? – спросил я у него в свою очередь, всё также продолжая улыбаться.


– В общем так! Твой джип и десятка зелени сверху и всё это твоё! Устраивает? – спросил я у него, отойдя к забору и прислонившись к нему, глядя на него в упор.


– А не круто? – спросил тот, на удивление, спокойным голосом.


– Я считаю, что отдаю тебе всё это задарма, и ты это прекрасно знаешь! Через некоторое время этот участок не возьмёшь и за миллион долларов! – оборвал я его, не давая ему договорить. – Так что, если берёшь, то бери, нет, свободен!


Сказав это, я повернулся и, открыв калитку, направился к дому.


– Хорошо! – услышал я вдогонку. – Подъезжай к нотариусу и заключим сделку! Машину можно и по доверенности оформить, а уж потом сам и переоформишь!


– Когда будешь? – спросил я у него, посматривая на его людей, которые стали приходить в себя!




2.04.2014 год.


Хирург. Нижний Новгород. Часть третья

Владимир Песня

Мою старую "девятку" Николай отогнал к себе на дачу и закрыл её в гараже. Продавать мы её не стали, рассчитывая на то, что в дальнейшем она ещё пригодится. Джипа оформили по доверенности и это меня устраивало. Получив деньги от покупателя, я простился с Николаем и двинул в сторону Москвы. Выехал из Нижнего я около десяти, а уже около двух часов дня был в Подмосковье, где и планировал приобрести для себя небольшой домик.


Приглянулся мне такой, с небольшой комнаткой и гостиной вместе с кухней и прихожей, около Ельни, на возвышении у реки Клязьма. За десятку я и сговорился с хозяином этого домика, который достался ему после смерти матери.


Сосед у меня оказался бывшим спецназовцем, пришлось и ему побегать по Афгану, в горах. На пенсии уже был больше пяти лет, вывода войск он не захватил. В разговорах всегда сокрушался по этому поводу. Звали его Степаном, а фамилия Горошко, про отчество не хотел даже слушать.


– Что ты меня в старики-то записываешь? – бурчал он на мои приставания.


В конце концов, я тоже привык называть его Степаном. Дом у него был добротный, высокий, из красного кирпича, из кирпича и забор. Во дворе прекрасная, рубленая баня и небольшой пруд, который он соорудил сам, перегородив ручеёк, который пробегает между нашими участками и впадает в Клязьму. Его можно было легко перешагнуть, а в очень жаркое лето, он вообще пересыхал.


Со Степаном я и договорился, чтобы моя машина была у него, пока я буду в отъезде.


– Да что ты, Лёша! – засуетился он, когда я попросил его об этом. – Вон у меня гараж пустой, всё равно своей нет, да и не хочу, так что пусть твоя красавица и стоит там!


Да я и за домиком твоим присмотрю! – сказал он мне на прощание, перед самым отъездом. – Ты, главное, возвращайся, а я тебе и баньку подготовлю с пивком, попаримся вместе, да поговорим, а то здесь и поговорить-то не с кем, одни пердуны старые, только о своих болячках и говорят!


Начиная строить новую жизнь, мне явно везло, или как говорили – фартило. Теперь оставалось доставить оружие и боеприпасы, а уж потом и приступить к намеченному плану.


На этот момент, главная моя цель была Нижний Новгород. Каждая моя клетка требовала от меня возмездия, но служба приучила меня вначале подготовить операцию, а уж потом приступать к ликвидации врагов, чтобы у них не оставалось никаких шансов на спасение. Все должны были узнать, что пришло возмездие за то, что они творили. Ну а дальше я далеко не думал. Хотя мысль о создании, в будущем, своего охранного агентства у меня появлялась.


В общем, я пробыл в этом домике с неделю. Подлатал старый, но добротный погреб, убрал деревянное перекрытие, заменив его на бетонное. Вмонтировал в него канализационный люк. Стены, в погребе, были кирпичные, старой кладки и, довольно-таки, толстые. В самом погребе всегда было сухо из-за того, что дом стоял на возвышенности. В нём я соорудил двойное дно, в недрах которого образовался прекрасный тайник. Если кто не знал, то никогда бы этот тайник не обнаружил.


Только в конце июня я снова оказался в своей дивизии. Когда прибыл в расположение части, моя группа была на задании и у меня появилась возможность сосредоточить свои мысли на определённой цели, чем я и занялся.


В первую очередь я стал искать варианты обеспечения себя необходимым арсеналом вооружения и боеприпасов. Необходима была и экипировка, начиная с ботинок и кончая биноклями и дневного, и ночного видения. Это была более сложная задача, чем само оружие. Этого добра я мог после каждого рейда приносить столько, сколько мог унести.


По долгу службы я, каждый месяц, летал в Москву для отчёта о проделанной работе нашей группы. И отчитывался я лично своему командованию, где и координировались наши действия с госнаркоконтролем. Всё это находилось под контролем службы национальной безопасности. Следующий мой визит в Москву должен быть через неделю, значит и времени у меня оставалось всего пять-шесть дней для того, чтобы собрать первую партию груза и уложить всё это в обычную спортивную сумку, не привлекая к ней внимания.


Группа моя, в составе тридцати человек, включая меня, появилась к вечеру следующего дня, а у меня уже было очередное задание на руках, которое не терпело промедления. Поэтому, отоспавшись ночью и, проведя один день в расположении части, уже под моим непосредственным командованием, мы снова, в ночь, выдвинулись в заданный квадрат, где и должны были перехватить очередной караван наркодиллеров.


На место прибыли перед самым рассветом и, не успев, как следует осмотреться, мы услышали движение в ущелье, по которому, явно, шла группа людей и животных. Обычно груз перевозили "душманы" на ишаках, а сегодня было даже несколько коней.


Мой зам, Борис Ванин, первый услышал движение каравана. Он тут же показал мне направление, по которому он двигался. Устроившись поудобнее, я поднял руку над головой, говоря, таким образом, чтоб без команды не стреляли, а сам прильнул к окуляру своей снайперской винтовки. С ней я никогда не расставался даже на базе.


Вверху горы уже полностью были во власти дня, а в ущелье ещё царил полумрак, но очертания силуэтов уже просматривались. В караване было не меньше тридцати человек. Группа была хорошо вооружена.


Значит, здесь не только героином пахнет! – подумал я, внимательно рассматривая длинную цепочку из людей и животных, растянувшуюся по ущелью. Караван двигался уверенно, не боясь засады, что меня, явно, напрягало.


– Что-то уж сильно они храбро двигаются! – чуть слышно сказал я, обращаясь к Борису. – Не нравится мне это!


– Да что тут непонятного! – отозвался тот. – Мы же только вернулись с задания, вот они и были уверены, что мы задержимся на базе! Значит, в штабе есть конкретная крыса, и крыса эта не знала, что мы вышли снова!


– Логично! – ответил я и, показав рукой направление, добавил. – Возьми Вована и Рому, отправляйтесь вон, к тому валуну.

Я показал ему на огромную глыбу, расположенную слева от меня продолжил. – Если начнут отходить, режьте их из пулемёта и гранатами, но сначала ударь по вершине, надо устроить завал! Ну, в общем, действуй, чего тебя учить!


Борис исчез и, через мгновение, сзади меня прошуршали мои товарищи, после чего снова стало тихо.


Колона двигалась уверенно и не маскируясь, значит, вёл проводник из местных.


– Неплохо было бы его прихватить! – подумал я, ожидая, когда вся колона втянется в то место, где залегла моя группа.


Наконец последний человек оказался в сфере влияния Бориса и я направил свою винтовку в крупного мужчину европейской внешности, который двигался в середине колоны. Показав своим друзьям, чтобы они начинали бить по идущим в голове колоны, я, в свою очередь, нашёл голову европейца и нажал курок. Через мгновение её разорвало от разрывной пули, попавшей прямо в центр головы.


Мои бойцы, получившие, таким образом, сигнал, тут же стали поливать свинцовым градом непрошеных гостей. Боря сделал всё как надо. Из гранатомёта, он организовал завал, а ребята из пулемёта завершили начатое дело.


Вообще такие бои скоротечные и заканчиваются в течение нескольких минут. Вот и на этот раз, через пару минут всё затихло. В итоге мы собрали довольно-таки крупный арсенал оружия и боеприпасов, а также около тонны героина, который тут же сожгли вместе с трупами душманов. Проводника взять живым не удалось, да и разберись тут у них, кто проводник, все на одну морду!


Кроме этого я забрал документы европейца, им оказался гражданин Англии. В кармане его френча я обнаружил и компьютерный диск, вместе с паспортом. У остальных документов вообще не было.


Но что самое главное для меня, мы нашли американский карабин высокой точности боя – Марлин 444 с оптическим прицелом и боеприпасами к нему. Это оружие применялось американскими военными ещё во времена Вьетнамской войны и до сих пор пользовалось авторитетом у снайперов своей убойной силой, неприхотливостью в обращении и надёжности стрельбы. Пуля, выпущенная из карабина, несла убойную силу равную в полторы тонны. И вот это оружие почему-то доставлялось на территорию суверенного государства. У нас тоже была одна такая винтовка, но мы использовали её только на стрельбище. Патроны для неё были, поэтому и проблема с ними исчезала.


Карабин и боеприпасы к нему, которых оказалось больше сотни патронов, я забрал себе и, посмотрев на Борю, подмигнул ему. Кроме этого я подобрал два пистолета "берета" и несколько пачек патронов с запасными обоймами. Также взял с десяток гранат, висевшие в связке на боку одного из ишаков. И как они не взорвались, уму непостижимо! Таким образом, первую партию оружия я собрал. Осталось за малым – переправить всё это в Москву.


– Если я тебя правильно понимаю, командир, то, похоже, ты на войну собираешься? – спросил Борис, подойдя ко мне, а ребята в это время продолжали собирать и увязывать всё оружие в баулы и укреплять всё это имущество на спинах двух ишаков.


– Потом, Боря, потом! – ответил я ему, укладывая всё найденное в рюкзак.


– Видно тебя сильно достали, уважаемый! – не отставал от меня Борис. – Ты только намекни, и мы всё сделаем ровно! Я чхать хотел на этот бардак, давно уже подумываю слинять с такой службы, где не понятно, кого от кого мы защищаем!


– Боря, потом! – сердито оборвал я его. – У меня к тебе будет длинный разговор, но на то должна быть соответствующая обстановка! Не здесь же мы будем всё это обсуждать?


– А почему нет? – удивился он. – Здесь все свои, одна семья! Я не думаю, что кто-то из ребят откажется тебе помочь!


– Боря! Да я и не сомневаюсь в вас! Господи! – чуть ли не взмолился я, глядя на него. – Всё тебе объясню, а потом будем решать, что да как! Хорошо?


– Ну как скажешь! – хоть и с недовольством, но всё-таки, согласился Борис и добавил. – Только запомни, что я на тебя обиделся!


После сказанного, я улыбнулся и похлопал его по плечу.


– Ну ладно, не гундось! И так тошно! – сказал я ему, продолжая заниматься своим делом. – Давай на базу!


Мы с Борей шли позади всех остальных, чуть отстав от остальной группы, чтобы нас никто не мог слышать. За несколько часов нашего движения, я рассказал Борису все свои планы и намерения.


Уже перед самой базой, я остановил его и произнёс. – Боря! Это надо сделать поэтапно, заготовить всё необходимое, чтобы не бегать по рынкам и не привлекать к себе внимание, ты хлопец умный, вот и займись этим! Планы на будущее у меня большие, поэтому у нас должно быть всё своё.


Борис стоял и, улыбаясь, слушал меня. В глазах его бегали чёртики. Это его выражение я давно изучил, оно появлялось у него непосредственно перед боем.


– Так! Хорош заводиться! – произнёс я и не сдержал улыбки. – Занимайся тем, чем договорились! И ещё! Через неделю я лечу в Москву на отчёт, надо будет что-то придумать, чтобы ты со мной слетал!


– Нормально! – воскликнул Борис и даже поперхнулся. – Это ты у нас выдумщик, вот и придумывай!


– Ну что ты как малый ребёнок! – возмутился я. – Позвони маме, пусть вышлет телеграмму, что больна, вот и слетаешь! Что тут не понятного?


– Как скажешь, командир! – отчеканил Борис, явно дурачась, но, погрустнев, добавил. – Телеграмму мне пришлют, а вот мамы уже три года как нет!

– А чего же ты нам об этом не говорил? – удивлённо воскликнул я, н, взяв себя в руки, добавил. – Ладно, мы бы все так поступили, хотя мне мог бы и сказать! Сам же в душу ко мне залез?

– Проехали, командир! – усмехнувшись, отозвался Борис, бросив короткий взгляд на меня.


Прибыв в часть, мы сдали под опись всё оружие, оставив только то, что решил оставить я для будущего арсенала. Документы я доставил в штаб дивизии и засел за отчёт.


– Алексей! – пробурчал недовольным тоном, полковник, командир дивизии. – Ну, когда ты научишься приводить пленных?


– Это не ко мне, товарищ полковник! – ответил я на его реплику и, улыбнувшись, добавил. – Наша группа обучалась убивать и добывать, с этим мы справились, а если нужны другие, то пусть и присылают таких, которые обучены этому! Мы диверсанты и разведчики, привыкли не оставлять следов после себя!


– Да знаю я! – вновь недовольно произнёс полковник. – Порой даже я вас побаиваюсь, откуда я знаю, что у вас на уме?


– Да пусто там! – улыбнувшись, произнёс я. – Приказ поступит и будем исполнять! Разрешите идти?


Не дождавшись ответа, я вышел из кабинета и направился к себе. Нас действительно побаивались в дивизии и, между собой, называли волками. В нашу казарму, без надобности, даже офицеры не захаживали, что, именно сейчас, нам было на руку.


За арсенал я не беспокоился. Знал, что Боря сделает всё в наилучшем виде. Он всегда контролировал подготовку к каждому рейду всей группы. Вот и сейчас он готовился как перед очередным рейдом.


Телеграмму Борис получил через три дня после нашего разговора. В этот самый момент мы уходили в очередной рейд. Душманы обнаглели до такой степени, что переходили границу уже даже днём. Небольшие наряды пограничников, состоящих, в основном, из местных таджиков, не очень-то желали вступать в бой с этими гостями. Их просто, тупо, подкупали, вот поэтому нам и приходилось зачищать такие вылазки.


Самое интересное это то, что те же самые погранцы и ставили в известность наше руководство. Чудненько! И деньги брали и тут же их сдавали, зная, что они уже ничего не предъявят. Страшная технология дополнительного заработка, но это уже была действительность, с которой приходилось жить, другой информации попросту не было.


На этот раз нам удалось добавить к своему арсеналу два "узи" и десяток пистолетов "ТТ" с глушителями и запасными обоймами. Если честно, то второе для нас было очень ценным подарком. Борис даже удивился, когда мы их подобрали в одном из ящиков.


– Странно! – воскликнул он. – И зачем они им нужны с глушителями?


– А ты не догадываешься? – в свою очередь, спросил я у него. – Деньги это! Значит, везли на заказ!


– Ну, вот и хорошо! – засмеялся Борис. – Значит, для них же и пригодятся!




3.04.2014 год.


Хирург. Нижний Новгород. Часть четвёртая!

На аэродроме нас обычно никто не проверял, только спрашивали, что в сумке и всё. А вообще-то шманали всех, иногда даже заставляли раздеваться некоторых, но нас пограничники побаивались и уважали. Вот и на этот раз, мы с Борисом, без всяких проблем, занесли две большие сумки, доверху наполненные оружием. Если бы кто-нибудь попробовал эту сумку на вес, то он бы не поднял её с земли. В каждой было как минимум килограммов сорок-пятьдесят, а мы с ними шли, как будто они были забиты обычными шмотками.


Нам было не привыкать таскать такие тяжести, да ещё по горам, так что это была для нас лишь прогулка. Да и парни мы были не хилыми, в жим поднимали по двести килограммов штангу.


Но волнение всё-таки присутствовало. Слава Богу, пронесло. Для нас этот рейс был очень важен. Здесь находился практически самый необходимый арсенал для будущей работы. Особенно важен был карабин. Всё остальное дело наживное.


В Москву, вернее в Чкаловское, мы приземлились поздней ночью. Как и в Таджикистане, нас никто не стал досматривать, только проверили наши удостоверения и личное оружие, с которым мы никогда не расставались, даже дома. Собственно у нас и на случай проверки всегда была припасена легенда, что везём в контору, для отчёта, но тогда бы мы раскрыли наличие этого самого оружия, а это в наши планы не входило.


Выйдя за территорию аэропорта, мы поймали частника и он быстро подкинул нас до дома, где обосновался я.


Только сейчас я вздохнул облегчённо. Водителю я дал сто долларов и тот, довольный, уехал восвояси. В последней нашей вылазке, Борис обнаружил у одного из душманов 50 тысяч долларов и мы решили эти деньги, на этот раз не сдавать в штабе, а пустить их в дело. Раздав всем ребятам по тысяче долларов, нам осталось двадцать тысяч. С этой суммой мы надеялись порешать все остальные вопросы, связанные с предстоящими событиями. Всё! Мы уже были в бою! Операция началась и весь наш механизм заработал.


Степан, хоть и было уже очень поздно, тут же появился на улице и заспешил к нам. Познакомившись с Борисом, он попытался схватить одну из сумок, чтобы помочь нам, но чуть сдвинул её с места.


– Вы что тут, кирпичи что ли привезли? – спросил он удивлённо.


– Да вот возле аэродрома насобирали две сумки, дома пригодится! – поддержал я его шутливый тон и спокойно, подняв сумку, направился к дому.

Борис последовал за мной, а Степан побежал открывать входную дверь, потому как ключ от дома был у него.


– А ты чего не спишь, будто страж полуночный! – спросил я у него, когда уже были в доме и я включил свет в гостиной.


– Да ни хрена не спится! – произнёс он в сердцах. – Руки чего-то чешутся, вот и брожу как неприкаянный, хоть на работу иди! А я на этих бизнесменов не могу спокойно смотреть, ещё кого прибью!


– Ладно, Стёпа! – произнёс я, включая электрический чайник, наполнив его водой. – Готовь завтра к вечеру баньку, а пива с рыбкой мы сами привезём.


– Добро! – радостно произнёс Степан и, повернувшись чтобы уйти, спросил, остановившись уже возле дверей. – А что вы тут будете ютиться? Давайте ко мне, да по стопочке! Я дома один, Валюха моя тормознулась в Москве на недельку, так что приглашаю!


Я понял, что от него так просто не избавишься, поэтому, улыбнувшись, сказал – Ну ладно! Уговорил! Иди, готовь закуску, а мы минут через десять подойдём!


Степан радостно поднял кулак над головой и, отсалютовав им, скрылся за дверью.


– Это что за гусь? – спросил меня Борис, когда тот удалился.


– Да нормальный мужик, из наших, тоже прошёл Афган! Сейчас на пенсии, вот и мучается как неприкаянный в этой деревне, а занятия для себя найти не может! У меня есть кое-какие мысли, но это потом, а сейчас давай всё пристраивать! – сказал я, беря одну из сумок, и направился в коридор, где и располагался подвал.

Коридор был довольно-таки обширным, поэтому и места здесь было предостаточно, даже стоял старый потёртый диван.


Отодвинув его, мы подняли люк и, посветив во внутрь подвала, Борис восхищённо воскликнул – Да у тебя здесь настоящий бункер! Вот только бы свет сюда подвести!


Ничего, подключим! – ответил я ему и добавил. – Давай лезь и принимай груз!


После того как сумки были внизу, я тоже спустился туда.


– Ну и где твой тайник? – спросил меня Борис, освещая стены и пол подвала.


Я довольно улыбнулся, радуясь тому, что, даже, Боря не смог его сразу обнаружить.


– Отойди! – сказал я ему и, поковыряв ножом по полу, поднял кольцо. – Ну, вот и мой секрет!


Подняв люк, присыпанный пылью и песком, я посветил в его проём и, кивнув в сторону люка, спросил. – Ну как, нравится?


– Ну, ты даёшь! – послышался восхищённый голос Бориса, стоящего надо мной. – Да! Видно, что подготовился основательно!


Ладно! Комплементы потом, а то сейчас Стёпа заявится! – сказал я ему и спрыгнул в люк.


Уложив сумки в углу тайника, я всё, аккуратно, укрыл старым брезентом и вылез наверх. Потом мы также присыпали люк песком с пылью и поднялись в коридор.


Не успели прикрыть люк подвала и поставить на место старый диван, как снова к нам стал ломиться Степан, хорошо, что я прикрыл коридор на крючок.


– Увидев нас в коридоре, он спросил – А что вы здесь делаете?


– Как что? – удивился я. – Вот вышли с Борисом, чтобы идти к тебе, а тут ты ломишься!


– А-а-а! – протянул он – Ну тогда хорошо, идёмте, а то я вас уже заждался! – и вышел во двор.


Мы последовали за ним. Если честно, то идти абсолютно не хотелось, но не хотелось и Степана обижать, вот и поплелись за ним, закрыв дом на ключ.


У Степана, в итоге, мы и заночевали. Спать улеглись, когда рассвело, на часах было четыре с небольшим.


После принятого на грудь, и суеты, связанной с перелётом и доставкой груза, мы как-то сразу отрубились. Отрубился и Степан, радуясь тому, что не один.


Поднялись около девяти утра, быстро приняли душ, наспех перекусили и, мы с Борисом, укатили на моём джипе в Москву с докладом начальству, а Степан занялся баней. Обещал сделать её к нашему приезду.


На дороге нас несколько раз останавливали сотрудники ГАИ и посмотрев наши документы, тут же отпускали с миром, козырнув на прощание.


– Машина у тебя слишком броская, Алексей! – произнёс Борис после очередной остановки. – Для дела надо что-то попроще!


– А это и не для дела! – ответил я ему. – Эта для поездок, а для дела у меня есть, да сейчас это не проблема, сколько надо, столько и купим, а денег у бандитов займём! Ведь не зря же нас волками зовут! Вот и будем по их волчьим законам жить! Они-то этого не ожидают!


Борис засмеялся, но ничего не ответил. Я тоже замолчал и думал только о том, чтобы побыстрее управиться в своей конторе. Как взять отпуск по семейным обстоятельствам я ещё не решил, но рапорт уже написал, он лежал у меня в папке вместе со всеми отчётами.


На ковёр к начальству мне надо было к одиннадцати часам, а на Лубянку мы прибыли в половине одиннадцатого. Долго мариновали в подъезде, где нас тщательно досматривали и забрали наше табельное оружие. К погранцам, на третий этаж, мы решили зайти после своего начальства, которое уже нас ожидало, потому что, не успев появиться в приёмной генерала, как нас, а вернее меня, сразу же погнали к нему.


Минут десять я докладывал генералу о ситуации на границе и непрекращающихся попытках проникновения из Афгана всяких групп криминального толка. Особенно провоз героина.


– Слушай, майор! – вдруг произнёс генерал. – Очень интересный ты нам диск добыл! Наши спецы с ним поработали и оказалось, что на нём призывы Аль-Каиды к российским мусульманам к походу на Москву! Жаль что ты того англичанина не приволок живым!


– Товарищ генерал! – произнёс я, вставая из-за стола, вытянувшись в струнку. – Вы же знаете, что перед нами поставлена задача по уничтожению и групп, и груза, кроме оружия! Мне это уже комдив пытался сказать! И ещё! Если нужны там другие специалисты, то направляйте туда других! Я так думаю, что для нас всегда работа найдётся!


– Ты не кипятись, майор! – сказал генерал и тоже встал из-за стола. – А вообще-то ты подал хорошую мысль! Ты знаешь, что-то на Кавказе начинает будоражить, да в Татарстане не всё спокойно, а тут ещё бандиты по всей стране бесчинствуют!


Потом, немного помолчав и, подойдя к окну, воскликнул. – Хоть к окну не подходи! Как гляну на эту клумбу, в пору стреляться! Такое разрушить!


Я понял, что он говорил о Дзержинском, но не стал влезать в разговор.


– Ты один, или с Борисом? А то, вроде, у него с матерью что-то? – спросил он, вдруг, у меня и, заметив кивок головы, добавил. – Зови сюда!


Я быстро вышел в приёмную и позвал Бориса. Когда он вошёл в кабинет, генерал подошёл к нему и поздоровался с ним за руку.


– Майор Ванин! – вдруг произнёс он и, посмотрев на нас, улыбнулся. – Да, да! Майор! А ты, Алексей, с сегодняшнего дня, подполковник! Поздравляю вас обоих!


Пожав нам руки, и, услышав от нас, Служу Отечеству, он сказал. – Даю вам неделю погулять, а потом ко мне! У меня для вашей группы будет особое задание! Твоих ребят, Лёша, завтра доставят в Москву, а ваше место займёт другая группа охотников за караванами! Там тоже ребятки не хилые и знают свою работу!


Через несколько минут он нас отпустил, но приказал зайти в канцелярию за новыми удостоверениями и погонами, как выразился генерал, хотя отлично понимал, что форма нашей одежды далеко не для погон. Больше часа нас ещё продержали в канцелярии, пока делали наши фото в форме. Для этого долго искали соответствующих сотрудников в форме и, сняв с них китель, сделали с нас новые фото.


Освободились мы около четырёх часов дня, передали пакет погранцам от комдива и, довольные, наконец-то, вылезли из душного здания ФСБ России.


Я был рад этим обстоятельствам. Снова мне фартило. Удача сама шла в руки, мне даже не пришлось напрягаться. У меня в голове никак не мог созреть тот план дальнейших шагов, чтобы, каким-то образом вырваться из Таджикистана, а тут всё само собой и разрулилось. Я даже подумывал написать рапорт на увольнение, но тогда бы я лишался удостоверения и табельного оружия, а это, в моей дальнейшей деятельности, было не лишним. Таким образом, мы становились свободными, по крайней мере, пока, дальше будет видно. Про Кавказ уже давно поговаривали, но нам тогда казалось, что это дома. И ко всему, нас ещё и в звании повысили.


– Ну что? – спросил я у Бориса, останавливаясь возле машины. – К Стёпе! Или к тебе в Тулу?


– Да какая Тула, издеваешься? – воскликнул Борис. – Давай к Степану, а то у него желчь по животу расползётся! Да и в баньку хочется, звание обмыть тоже надо! Всё, поехали! Пива с беленькой, да рыбки прихватить надо!


– Да это всё возьмём, что-то из закуски тоже надо, не всё ж ему нас кормить дармоедов! – добавил я к диалогу Бориса. – Только вот доллары надо поменять, а то даже на заправку не хватит!


Честно говоря, я побаивался этих долларов, а вдруг фальшивые? Но всё обошлось, и мы поменяли сразу пять тысяч долларов, получив взамен целую пачку своих родных рубликов. После этого направились в сторону области.


Решили ехать по Щёлковскому шоссе, чтобы не попасть в пробку под Балашихой. Уже наступил конец рабочего дня и люди старались, как можно быстрее вырваться из Москвы. На Щёлковском было посвободнее, но мы всё равно часа два пробивались сквозь бесконечную вереницу машин. Дома оказались около семи вечера и это было здорово.


По дороге мы ни разу не заговорили о Нижнем Новгороде, хотя вопрос постоянно присутствовал в голове. Что говорить, когда и так всё было ясно. У нас было целых семь дней для осуществления хотя бы одной вылазки, а этого времени нам хватало подготовиться даже к самой сложной операции.


Степан бегал возле дома как помешанный и, едва заметив нашу машину, тут же открыл ворота, чтобы мы сразу заруливали к нему во двор. Радости его не было предела. По большому счёту его можно было понять. Человек, проживший такую бурную жизнь, очень тяжело входил в размеренную и спокойную жизнь пенсионера. Узнав, что мы получили очередные звания, он очень обрадовался и, практически сразу, погнал нас в баню.


Банный процесс продлился почти до самого рассвета и прошёл замечательно. Так отдыхать мы уже давно не отдыхали. Спать улеглись снова после четырёх утра и поднялись после десяти часов.


После завтрака, мы с Борей, ушли к себе домой и принялись заниматься подготовкой к поездке в Нижний Новгород. Для этого нам надо было взять с собой лишь только то оружие, которое необходимо для совершения блиц операции. Процесс возмездия вступил в свою боевую фазу. Мы вышли на тропу войны, войны опасной и беспощадной, в которой нет победителей!





4.04.2014 год.


Хирург. Нижний Новгород. Часть пятая

Владимир Песня

Чтобы осуществить задуманное, нам надо было спешить. Как правило, все эти группировки, собирались в воскресенье на своих базах, чтобы погулять после выходных дней, когда у них проходил основной разбор и делёж того, что удавалось собрать на городских рынках.


Всегда это заканчивалось тем, что приезжали девочки, устраивалась баня и ночные купания. Вот в это время и должен был наступить тот час "Ч", где и нужны были наши навыки диверсантов.


Сегодня уже наступила пятница, а нам ещё надо было сориентироваться на местности, поэтому и запланировали выход на тропу войны сразу после обеда, чтобы к вечеру уже быть на месте.


Пока ехали до Нижнего Новгорода, Борис что-то химичил с рациями, настраивал их только на свою волну, которой мы пользовались всегда в своих рейдах. Сбоя никогда не было, и он этим всегда гордился.


В убийстве моей сестрёнки самое активное участие принимал один из, довольно-таки, сильных авторитетов одного из районов Нижнего Новгорода. Погоняло у него было "Сыч". Человек очень наглый и своеобразный. У него был большой срок отсидки, больше пятнадцати лет лагерей за четыре ходки, включая малолетку, но в ворах не ходил. Не понятно почему, но он сам не желал короноваться. Своей власти над людьми у него и так хватало, воры с ним считались.


Лиду Дёмину он давно заприметил и часто приглашал девчат из её агентства на всякие вечеринки. Выезжали эти девочки и на его базу, которую, в своё время, став, вдруг, деловым, прихватил для своих нужд.


На одной из таких вечеринок Сыч перебрал спиртного и решил Лиду прибрать к своим рукам, а вернее к своим прихотям, но она воспротивилась и, когда он сорвал с неё блузку, она ударила его по лицу.


После этого он приказал своим приспешникам растянуть её за руки и ноги и заставил всех парней её насиловать по очереди, сорвав с неё всю одежду. Причём делали это на виду у всех её подруг.


Самое страшное это то, что никто даже и не подумал за неё заступиться, а девчата даже ржали, веселясь в хмельном угаре.


После этого, Сыч, приказал отнести её за территорию базы и выбросить в Оку. Опять же никто из присутствующих на вечеринке даже не заподозрили неладное. Все думали, что её понесли в душ, чтобы она привела себя в порядок.


Когда я читал эти строки в деле об убийстве, у меня шевелились волосы. И когда я попытался донести это до Бориса, то тот сразу оборвал меня, сказав только то, что удивляется мне. Как это я сразу их не убил. Больше мы на эту тему с ним не говорили. Нам всё было ясно, а подробности просто никого не интересовали. Присутствовала только одна мысль и называлась она одним словом – МЕСТЬ!


До Нижнего мы добрались к вечеру, но солнце ещё висело над горизонтом, и я решил сразу проехать на базу отдыха, которая раньше принадлежала одному небольшому заводу. Располагалась она в десяти километрах от города вверх по течению Оки. Но чтобы туда попасть, необходимо было сначала приехать в Нижний, потом проехать через мост и вновь вернуться вверх по реке. Но был и ещё один путь. Этот путь я и выбрал.


База находилась прямо на берегу реки. Недалеко от пологого берега располагалась небольшая пристань, где всегда стояла старая баржа, а на берегу, прямо напротив баржи была выстроена новая баня, деревянная, рубленная, в двух уровнях. В этой бане, каждое воскресенье, по данным Николая и собиралась вся эта шайка, во главе со своим авторитетом Сычом.


Сыч был могучего телосложения, уже в возрасте, мужчиной, который много чего повидал в своей жизни, чкаясь по зонам, но негодяем был отменным.


Подъехав к берегу реки, для чего нам надо было свернуть с трассы и пробираться по просёлочной дороге ещё километров пять, не меньше, мы успели обосноваться в укромном месте ещё до потёмок. Костёр мы не разводили, чтобы не привлечь к себе внимание, да и не оставить ненужных следов. Перекусили, как говорится, сухим пайком и попили горячего чая из термоса. На берег вышли, когда уже совсем стало темно. С помощью бинокля ночного видения весь противоположный берег был как на ладони. Просмотрев весь берег и все уязвимые места, мы осторожно вернулись в машину и, разложив сидения, улеглись отдыхать. Рано утром нам предстояло посетить базу изнутри, поэтому мы решили отдохнуть перед походом туда.

Поднялись около четырёх утра и, достав резиновую лодку, быстро её накачали, после чего спустили на воду. Река в этом месте была метров двести в ширину и чтобы её переплыть, нам необходимо было минут двадцать. А чтобы попасть на другой берег незаметно, необходимо было спешить пока туман, плотной пеленой, укрывал тело реки.

– Главное чтобы на судно какое-нибудь не напороться – тихо произнёс Борис. – А то как-то плавать нет желания!


Снова у него горели глаза и меня это хоть и радовало, но и настораживало. Зная, насколько Боря бывает резким и скорым на расправу, то именно этого я и боялся в данный момент. Тогда операцию точно придётся переносить, а я этого никак не желал.


– Боря! – произнёс я, усаживаясь в лодку. – Прошу только без самодеятельности! Нам ещё сюда придётся возвращаться, а если мы наследим, то спугнём этих ублюдков, понял?


– Да что ты меня лечишь, Лёха! – тоже, в полголоса, воскликнул Борис. – Да я буду тише воды, успокойся!


Через реку мы перебрались довольно быстро и без помех. Уже когда пришвартовались у пирса, недалеко от нас буксир протянул баржу в сторону Нижнего Новгорода.


– Повезло! – проговорил Борис и тут же замолчал, увидев, как к пирсу спускается какой-то мужик в камуфляже с удочкой в руках.


Увидев его, мы пригнулись и, вместе с лодкой, спрятались под настилом пирса и стали ждать дальнейших событий. Не хотелось убирать невинного человека, но и себя нам тоже не хотелось раскрывать. Вот в этом и состояла разница видения боя, когда, кто бы то ни был, являлся нашим врагом, с ним всё было предельно ясно. А когда идёт безвинный, наш же гражданин, ничего не подозревающий, то ты его, естественно не можешь убить, иначе уподобишься тем же бандитам, а этого мы не желали, решили ждать. Мужик спустился с берега на пирс, немного потоптался на одном месте и, что-то пробурчав себе под нос, стал подниматься по трапу на борт баржи, припаркованной прямо возле причала. Через мгновение на воде отразилась его тень и исчезла вместе с ним. Слышны были только удаляющиеся шаги на барже, значит пошёл на ту сторону.


Подождав ещё пару минут, мы осторожно, вдоль пирса, добрались до берега и быстро стали забираться вверх по склону, хоть и пологому, но длинному. Через минуту мы были возле бани и Боря, осмотревшись по сторонам, принялся за свою работу, а я продолжил осматривать будущую позицию для атаки. На стоящем недалеко от бани дереве, я прикрепил кусочек фольги, да так, чтобы она не привлекала внимание со стороны, но, в свою очередь, хорошо была видна мне с противоположного берега. Для меня это был маячок, по которому я должен был ориентироваться во время стрельбы из карабина. Боря занимался минированием объекта, вынимая их рюкзака взрывчатку, настраивая взрывные устройства. На баню он уделил больше всего внимания. На всё мы потратили минут пятнадцать. Я хотел подняться повыше и осмотреть другие здания расположенные на базе, но там залаяла собака, и мы решили срочно возвращаться.


Небольшой туман ещё стелился над рекой и, когда мы уже были в лодке, снова услышали приближение очередного буксира на реке. Надо было немного подождать, что меня напрягало.


Ещё мне никак не хотелось трогать того мужика, но если он нас заметит, то выбора у нас просто не будет. Я решил подняться на баржу и посмотреть за ним. То, что я увидел там, меня рассмешило, и я успокоился. Мужик спокойно развалился на тюфяке и спал.


Я тут же спустился вниз и сказал, еле шевеля губами. – Спит! Видно, что сторож. – после чего улыбнулся.


Минут через двадцать мы уже были возле машины. Пока Борис складывал лодку и упаковывал её в мешок, я достал карабин и стал рассматривать противоположный берег через окуляр снайперского прицела.


Видимость была исключительная. С этого места я просматривал всю территорию базы, даже въездные ворота, которые располагались с правой стороны базы. Сама база была расположена в сосновом бору, который окружал её со всех сторон, но её строения стояли как-бы на поляне. Несколько небольших беседок, оборудованных как в кафе, располагались по краю поляны. Вся территория была обвешана гирляндами из проводов и плафонов с лампочками.


– Хорошо! – подумал я. – Значит, когда у них вечеринка, там как днём, это тоже было нам на руку!


– Вот где-то здесь и погибла моя сестрёнка! – вновь подумал я.


От этих мыслей я так сжал свой карабин, что мои пальцы захрустели, а Борис посмотрел на меня.


– Ты чего? – спросил он с тревогой, посматривая на меня. – Что-то заметил или что?


– Да так! Представил, что где-то здесь и убивали мою сестрёнку, вот эмоции и выливаются! – горько усмехнувшись, произнёс я. – Всё нормально, дружище! – добавил я и похлопал его по плечу.


Потом я убрал карабин, спрятав его в багажнике своей машины, где, в свою очередь, Борис уложил и мешок с лодкой. У каждого из нас, кроме своего табельного оружия, был ещё и ТТ с глушителем и несколькими запасными обоймами. Кроме этого, на всякий случай, в карманах было по пару гранат. Больше ничего не брали – не на войну же собрались?

– Так! Только чуть пробежаться! – как говорил Боря.


– Ну что будем делать? – спросил меня Борис, когда мы вновь уселись в машине. – Будем здесь сидеть больше суток, или как?


– Да нет! – сказал я, задумавшись именно над этим вопросом. – Здесь сидеть нельзя, иначе привлечём чьё-нибудь внимание! В Нижний нам тоже не с руки ехать, можем засветиться, это мы потом сюда наведаемся! Я думаю, что надо, наверное, во Владимир, снимем номер в гостинице, да отоспимся, а в воскресенье, после обеда, выедем сюда.


– Чудненько! – воскликнул Борис и добавил. – Давно мечтаю поспать с комфортом, а то дома не дадут отдохнуть! Возьми своего Степана, да он же хуже террориста, да и ехать далековато!


Сказав это, он сам же и захохотал, а я, лишь улыбнувшись, тронулся с места, разворачиваясь осторожно на небольшой поляне. К обеду мы уже были в гостинице, сняли номер на три дня и, пообедав в ресторане, завалились спать.


Я уже и не помню, когда нормально спал полноценным сном. Всё получалось так, урывками по два-три часа в сутки и это на протяжении как минимум двух недель. Поэтому, едва раздевшись и, приняв душ, улеглись, а это было около четырёх дня, мы оба, мгновенно, уснули. Старшую по этажу мы предупредили, чтобы нас не тревожили. Напряжение последних дней сыграло с нами как положено. Поднялись только на следующий день в десять утра. Но зато встали бодрыми, охочими до еды. Быстро приняв душ, мы плотно позавтракали в том же самом ресторане и в половине двенадцатого выехали в сторону Нижнего Новгорода.


Около трёх часов дня мы были на нашем месте. На этот раз я машину поставил подальше от реки, развернув её по ходу от неё, чтобы, при отходе, не тратить времени на манёвры.


Часам к пяти, на базе, стали собираться люди. Сначала подъехала одна машина и из неё вышли два парня, которые тут же направились в баню.


– Наверное, подготавливать баню приехали! – подумал я, наблюдая за противоположным берегом.


Через пару часов стали подъезжать всё новые и новые гости. Приехал и Сыч на своём мерседесе, в окружении четырёх парней, спортивного телосложения. Все они, немного погуляв по территории базы, ушли в баню.


К восьми вечера подъехали на микроавтобусе и девушки. Было их пять человек, довольно шикарно одетые в модные вечерние платья, в туфлях на высоких каблуках. Но кого я увидел среди них, не влезало ни в одну теорию вероятности. Уважаемая и неприступная Любочка, Любовь Михайловна Слепцова собственной персоной.


– Вот сука! – не выдержал я эмоции от того, что увидел. – Это же надо, тварь, а ещё корчила из себя неизвестно кого! Шлюха! Это, каким же образом она бы отдала под суд своих друзей?


И тут мой мозг прострелила мысль. – Так она же вполне могла и сама присутствовать во время изнасилования моей сестры!


От этой мысли мои руки мгновенно вспотели, и мне пришлось встать и походить, чтобы успокоиться. Борис молча наблюдал за мной и не пытался влезать ко мне с вопросами. Он слишком хорошо знал меня и понимал, что могло произойти, если кто попадался мне под руку, он и так всё понимал.


Через пару часов вечеринка уже вошла в кураж. К реке стали выбегать абсолютно голые девушки и парни и прыгать с пирса в воду. Выбежал и Сыч. Он тоже прыгнул в воду, но живым до неё уже не долетел. Началось! Началась наша работа!


Нам с Борисом понадобилось всего минуты три для того, чтобы больше десяти трупов, включая и Любочку, река унесла в сторону Волги, а вернее, прямо в Ад.


Закончив свою работу, я подобрал все гильзы и направился к машине, не оглядываясь назад. А за спиной у меня к работе приступил Боря, отчего по всей округе эхо стало разносить взрывы, доносящиеся с той стороны реки. Таким образом, Борис зачищал территорию, по которой мы прохаживались. Также, не оборачиваясь, мы уселись в машину и направили её в сторону Владимира, где сняли двух девочек для отвода глаз и всю ночь провели с ними в ресторане гостиницы.


Таким образом, мы выполнили часть своей работы, которая только начиналась на этом фронте бандитизма, который разрастался по всей стране. Но для своего умиротворения я всё сделал. Теперь только холодный расчёт и сплошные блицы! Наша тропа явно расширялась к горизонту, а не сужалась.




5.04.2014 год.


Хирург. Нижний Новгород. Часть шестая!

Николая подняли в полночь. Сказали только, что на загородной базе отдыха произошла перестрелка между бандитами и что есть жертвы.


На базу он прибыл под утро. Рассвет еле заметно стал разгонять ночную темноту. От реки несло свежестью и туманом, от чего он даже поёжился.

Спустившись на пирс и оглядевшись по сторонам, он стал рассматривать трупы голых людей, лежащих прямо на досках пирса. На верху, возле одной из беседок, собралась небольшая кучка, тоже полуголых, слегка прикрытых разным тряпьём молодых людей, среди которых было и три девушки.


От бани, которая когда-то красовалась на берегу, и которую Николай осматривал всю после гибели сестры Алексея, ничего не осталось. Всё было разбросано в радиусе нескольких десятков метров. Вперемешку с уцелевшими брёвнами и досками, валялось всякое барахло, включая и куски порванных, некогда шикарных вечерних нарядов и костюмов, а также элементы трапезы.


Осмотрев трупы, среди которых обнаружил труп Любочки и, не удивившись этому обстоятельству, он направился к месту, где когда-то стояла баня. Поковыряв обломки и, понюхав немного поднятой земли, он очистил свои руки и подошёл к кучке уцелевших людей.


Подойдя к молодым парням и девушкам, возле ног которых съёжилась собака, охранявшая территорию, он уже точно знал, что здесь произошло.


– Ну и кто что путного может сказать? – спросил он у них, слегка усмехнувшись им.


Все молчали, испуганно вращая своими глазами, а девушки те вообще дрожали от холода и страха, плакали и жались друг к другу.


– Сержант! – позвал Николай стоящего недалеко от них милиционера. – Отведи их в микроавтобус, да найдите им, чем укрыться, одеяла там, или простыни, должно же здесь что-то быть из тряпок!


– Слушаюсь, товарищ майор! – козырнув, ответил тот и увёл девушек с собой.


– Ну что, орлы, но только не те которые летают, а те которые дерьмо клюют! Крылья-то пообрезали вам? – усмехнулся Николай. – А вы что думали, вот так и будете беспредельничать? И всё вам будет спускаться как должное? Вон и спасительница ваша рядышком с Сычом покоится!


– Говорить будете, что здесь произошло, или в молчанку играть будем? – снова спросил Николай, закуривая. – Вы что не понимаете, что кому-то очень сильно насолили, и что за вами тоже придут?


– Слушай, начальник! – произнёс один из парней, стоявший чуть в стороне от других.

Он был одет полностью, значит в бане не был, подумал Николай, рассматривая его.

– Никто понятия не имеет, что именно произошло! Я стоял на берегу и посматривал на братву с тёлками, когда они, вдруг, стали падать, или вообще тонуть и всё! Везде было тихо, только баржа прошла, больше никаких движений, а потом, вдруг взорвалась баня. Тут вообще не понятно! Газа там не было, явно взорвал кто-то!


– В общем, так, бродяги! – сказал Николай, после того, как тот перестал говорить. – Ищите, что одеть и все в машину! Будем с вами разбираться, а вы думайте пока, что будете писать! Особенно про баржу не забудьте написать! Да подумайте над тем, кому так сильно перешли дорогу, это же для вашей безопасности!


Повернувшись к сотрудникам милиции, он произнёс – Пакуйте! – а сам направился снова к пирсу, где усиленно работали криминалисты.


– Ну что, Петрович! – спросил Николай пожилого, седовласого мужчину, сидящего на корточках возле тела Любочки. – Что-то сказать можешь?


– Да тут и дураку понятно! – произнёс он и, показав на противоположный берег, добавил. – Стрелял оттуда спец и стрелял один, потому что почерк один, строго в лоб, но это мы ещё потом проверим по пулям, хотя многие на вылет, но всё-таки пяток пуль мы нашли! С взрывом сложнее, его тоже устроил явно не дилетант! В общем, Коля, ищи среди вояк, или бывших спецов, у нас их сейчас столько, что в органах меньше, а мотивов здесь мешок, но это уже твои проблемы! Извини!


– И ещё, Коля! – произнёс он, вставая. – Я думаю, что тебе надо заинтересоваться ею, он показал на Любочку! Понимаешь, её одну из всех девушек, пристрелили так же, как и бандитов, одна погибла от взрыва, случайно, а остальные живы и здоровы! Подумай! Да из-за неё с тебя и так не слезут, хотя все знают какая она была! Так что всё в нашей жизни закономерно!


– Знаешь, Петрович, когда их начали расстреливать, в этот момент прошла баржа рядом! Приглядись по траектории полёта пули это реально? – сказал Николай и, похлопав Петровича по плечу, пошёл наверх.


– Да, Лёха! – подумал Николай, поднимаясь по откосу. – Задал ты мне работки! Хоть бы на этом успокоился!

Но в душе, Николай чувствовал, что это только начало. Ведь не зря же Алексей взял у него целое досье на всех авторитетов города и области.


– Ну, ничего! – продолжал гонять мысли Николай. – Зато хоть кто-то начнёт наводить порядок в этом городе! По существующим законам просто невозможно посадить какого-то авторитета, тем более вора в законе! Своими руками они ничего не делают, а за любого из них всегда найдётся желающий, который всё возьмёт на себя!


– Где и откуда мне сейчас ждать новостей – продолжал думать Николай.

То, что неприятности все ещё впереди, он даже не сомневался.

– Надо смотаться на тот берег, пока туда не нагрянули криминалисты! Может что-то и обнаружу да подчищу, хоть в этом ему пригожусь! – усмехнувшись, снова подумал Николай, подходя к своей девятке.


Когда он выезжал из ворот базы, туда заехала машина мэра города и, чтобы с ним не встречаться, Николай надавил на газ. Проехав по мосту через Оку, он повернул на трассу, ведущую на Москву. Проехав с десяток километров, он остановился перед узкой просёлочной дорогой, которая убегала в сторону Оки. Выйдя из машины, Николай, прошёл несколько десятков метров по грунтовке, на которой хорошо были видны следы джипа.


– Что и требовалось доказать! – произнёс вслух Николай и улыбнулся. – Всё умеет делать, а на это внимания не обратил, а зря! Это тебе не горы, уважаемый, интересно, что ты там мне ещё оставил?


– Надобно проверить, да и эти следы притоптать! – подумал Николай, возвращаясь к своей машине.


Потом он несколько раз проехал по колее взад-вперёд, затирая протекторы от джипа по дороге. Подъехав к берегу, он сразу определил позицию для стрельбы и всё тщательно осмотрел вокруг.


– Вроде всё чисто! – подумал Николай. – Вот со следами машины он не подумал! При встрече обязательно скажу ему, но это ладно! Мне же нужна версия! То, что произошло на базе, это диверсия и ясно как божий день, но как всё это изложить, чтобы никто не подумал на Алексея, ведь для блатных только дай намёк и им следствие не нужно?


Открыв переднюю дверцу своего автомобиля, Николай уселся на сидение и закурил.


– Так! Предположим, что стреляли с баржи, которая, в это время, проплывала по реке, это легко проверить, проверим! – начал он обдумывать варианты, которые, более или менее, подходили бы под основную версию. – Необходимо исключить возможность появления другой версии, а насчёт бани здесь тоже всё понятно, бандиты взорвали её в назидание, когда почти все люди её покинули! Значит, расстрел носил точечный характер, а точнее, просто хотели наказать конкретных лиц! С тротилом проблем вообще нет, здесь постоянно рыбу глушат! Дальше никто, ни в чём разбираться не будет, ну а Любочка просто случайно попала под замес, оказавшись на той вечеринке тоже случайно, подруга пригласила на день рождения!


Таким образом, разложив всё по полочкам, Николай поехал в своё управление, в котором уже все стояли на ушах.


Убийство следователя прокуратуры, это важное событие. Все остальные отморозки мало кого интересовали, важна была только цифра погибших, но и к этому уже давно стали привыкать. Исчезали целыми семьями, и никто не чесался. Даже если кого и ловили, то та же самая прокуратура, или суды их выпускали.


Когда Николай вошёл в свой кабинет, часы показывали семь утра, но не успел он сесть за стол, как тут же зазвонил телефон. Его срочно требовал к себе начальник областного УВД, генерал Чадов.


Через пару минут, Николай уже стоял перед ним навытяжку и выслушивал нелицеприятную речь генерала, который просто метался по кабинету.


– С ума сойти! – кричал он. – Десять отморозков и следователь прокуратуры! Ты хоть представляешь, какой резонанс пойдёт по всей стране? Ни хрена ты не понимаешь!


Потом, усевшись на своё место, спросил, показывая на стул, предлагая ему сесть. – Хоть какая-нибудь версия есть? Мне же в прокуратуру надо будет отчитываться, да из Москвы сейчас начнут бомбить! Кошмар! По истине понедельник!

– Товарищ генерал! – произнёс Николай. – Версия одна и она единственно правильная! Стрелял спец, скорее всего из проходившей баржи, так выстрелить можно было лишь оттуда! С противоположного берега далеко и темно, а для полной уверенности ещё и взрывчатку подложили под баню, значит люди знали о них всё! Баржа следов не оставляет, а после взрыва, даже если какие и были, то исчезли! Да и мотив один, не поделили что-то между собой, сейчас это сплошь и рядом! А про следователя вы и сами всё хорошо знаете! Эта прошмандовка вовсю путалась с Сычом, вот и попала под замес, но я напишу, да и с девчатами переговорю, чтобы они написали, что пригласили её на день рождения! Мол, случайно попала под разборку, я же понимаю, что нам этот геморрой не нужен!


– Поверьте! – продолжил Николай. – Так оно и было, покривим душой только по поводу следователя, а преступников будем искать, видно в какой-то группировке появился спец! Может из биатлонистов, их сейчас много бегает без работы, да и после Афгана военных тьма! Толпами ходят на поклон к бандитам, жить-то как-то надо!


Николай замолчал и стал перебирать в руках свою зажигалку. Генерал тоже молчал, обдумывая его слова.


– Да! Дожились мы, Коля, не понятно до чего! – произнёс он через пару минут. – Надо же бандитов называем потерпевшими! Уму непостижимо! И мы же ещё должны разгребать их дерьмо, выискивая кто из них лучше, а кто хуже! По мне бы я их всех отправил бы к праотцам!


– Успокойтесь, товарищ генерал! – произнёс Николай, улыбнувшись. – Они этому сами и поспособствуют! Мне почему-то кажется, что это не последняя разборка, раз пошёл такой отстрел, то одним эпизодом это не закончится! Кто-то явно желает подтоптать под себя как можно побольше от слоёного пирога! Вы же сами видите, сколько этих койотов развелось, и во все времена на них начиналась охота, когда их численность вырастала до неприличия! Похоже у нас эта ситуация и назрела!


– Типун тебе на язык! – сказал генерал спокойным голосом, отлично понимая, что Николай прав, потом посмотрел на него и добавил – Свободен! Готовь все бумаги для прокуратуры, да только так, чтобы комар носа! Понял?


– Слушаюсь, товарищ генерал! – произнёс Николай и вышел из кабинета.

Идя к себе, Николай увидел, как к генералу направились прокурор и мэр города.


– Достанется сейчас нашему деду! – подумал Николай и облегчённо вздохнул. – Хорошо хоть успел с ним один на один переговорить! Теперь надо шалав убедить, чтобы всё написали правильно, отмазав, таким образом, ту тварь!


Убеждать девок Николаю не пришлось, поручив оперу взять у них объяснения, рассказав предварительно, что надо писать, он отправился к экспертам узнать хотя бы про оружие, с которого и были расстреляны люди на базе отдыха.


Другой вопрос, который беспокоил Николая, это где в эти дни находился Алексей. Если он сделает официальный запрос на него, то сразу возникнет вопрос. – А зачем тебе это надо? Ты что, подозреваешь его в нападении на бандитов? И, конечно же, сразу проведут параллель между убийством его сестры и сегодняшними событиями.


– Вот паразит! – ругался про себя Николай, уверенный на сто процентов, что это дело его рук. – Ну что ему помешало приехать просто ко мне и предупредить? Хотя, конечно, он прав, его же кто-нибудь мог увидеть, или просто гаишники могли остановить и таким образом он бы обязательно засветился бы!


Николай больше не стал забивать себе голову. Он знал, что когда наступит нужный момент, Алексей у него появится. Вот тогда всё и будет ясно, а пока надо раскручивать свою версию, тем более, что она понравилась генералу, да и прокурору она тоже понравится, которому Любочка тоже стояла поперёк глотки. А мэр – это пустое! Просто губы и ветер!


– А вообще-то он молодец! – думал Николай, подходя к экспертам. – Сказал, сделал! Да он, собственно, и не говорил, это я сам догадывался, а он улыбался да говорил, что всему своё время! Видно время наступило! Интересно! Как себя сейчас поведут блатные?


Этот вопрос возник как-то спонтанно, сам собой. От неожиданности Николай даже остановился, чуть не дойдя до экспертов.


– А ведь действительно! – подумал он. – О чём они сейчас будут базарить между собой? Ведь тёрки обязательно пройдут! Это ведь и по их понятиям беспредел! Вот и начнут сейчас друг на друга бочку катить, здорово придумал, паразит! – продолжал восхищаться Николай Алексеем.


Эксперты, к которым пришёл Николай, ничего путного ему не сказали. Сказали только то, что пули иностранного производства, не то Израиля, не то американские, да и то старого выпуска. Сейчас уже такие не выпускают.


– Поеду-ка я к своему товарищу съезжу в ФСБ, да и поинтересуюсь у него про Алексея! – подумал Николай. – Спрошу, мол, на сорок дней он думает приезжать или нет, да как с ним связаться! Может и поможет, тем более они с Лёхой вместе вроде дружили когда-то, но уже по совместной службе!


– Дима! Ты мне просто помоги его отыскать и всё, а то я не знаю, что мне готовить на сорок дней по сестре! Он так быстро слинял по работе, что мы с ним так этот вопрос и не оговорили, а моя Раюха меня достаёт, что да как! – выложил Николай сразу, как только поздоровался с товарищем. – Ты мне потом звякни, а то у меня сегодня работы невпроворот, небось слышал?


– Да кто же такое не слышал? – засмеялся Дима. – Наверное, уже любой обыватель об этом знает, это же не бабку грабанули!


– Слушай! – вдруг спохватился Дмитрий. – А это случайно не те архаровцы, которые, якобы, изнасиловали и убили его сестру?


– Ой! Но только не надо этого, чекистская твоя душа! – как-бы возмутился Николай, ожидая такого вопроса, никуда от этого не деться. – Да он где-то в Таджикистане, но каждый месяц он ездит в Москву с отчётом! Поэтому он или в Москве, или должен скоро подъехать! Ты просто узнай и всё! И не делай никаких выводов, а то потом геморрой замучает!


– Да ладно тебе, успокойся! – произнёс Дмитрий и усмехнулся. – Хотя на него это похоже!




6.04.2014 год.


Хирург! Нижний Новгород. Часть седьмая

Владимир Песня

Уже, около шести утра, дав девчонкам по сто долларов, мы с Борисом снова завалились спать и до самого вечера спали. У нас ещё оставались целые сутки пребывания в гостинице, а к генералу нам нужно было явиться через три дня.


– Боря, ты спишь? – спросил я у своего товарища.


– Уже нет! – ответил он и, приподнявшись на локтях, спросил – Лёха! Слушай, а когда это у тебя сорок дней по сестрёнке? И вообще, ты думаешь наведаться в город?


– Да вот хотел с тобой посоветоваться, но ты, как всегда, меня опередил! – ответил я ему и улыбнулся.


Потягиваясь в чистой, отутюженной постели, мне никак не хотелось вставать, но очень уж сильно тянуло в туалет, и я вынужден был оставить на время свою постель. Посетив туалет, я подошёл к окну и, открыв его, закурил. Наш номер находился на третьем этаже гостиницы, расположенной почти в самом центре Владимира. Ночной город, хоть и центр области, практически погрузился в темноту. Освещалась только центральная улица, да и то только на тех кварталах, которые примыкали непосредственно к центру города. Кое-где виднелись островки света, да и то, в основном, у ночных баров. Проживая в такой огромной, самодостаточной стране, мы вынуждены были экономить на всём, даже на электроэнергии.


– Интересно! – произнёс я, рассматривая ночной город. – Вот если в областном центре нет света, так что тогда творится в провинции?


– Алексей! – перебил меня Борис. – Да что ты себе голову забиваешь всякой ерундой! Нам-то с тобой свет зачем? Мы ночные волки! Ты мне не ответил, когда сорок дней-то?


– Извини, Боря! – произнёс я, наблюдая за сценой, которая происходила возле ночного бара, недалеко от гостиницы. – Через две недели! Подойди-ка сюда!


Борис быстро поднялся и подошёл ко мне. Я показал на то, чтобы он выключил свет и принёс бинокль. Всё это Боря понял без лишних слов и, уже через полминуты, бинокль был у меня в руках. Борис и себе тоже прихватил другой. Наведя окуляры на странную группу парней в спортивной одежде и кроссовках, мы стали наблюдать за тем, как они пытались, силой, усадить в свою машину четырёх молоденьких девочек. Те упирались, но силы были не равны. Их крик долетал даже до нас, но на это никто не реагировал. Я посмотрел на Бориса, на что он отрицательно покрутил своей головой, но я настоял и, уже через минуту, карабин с глушителем оказался у меня в руках.


Девочек уже заталкивали в последнюю машину, которых было три. Самый первый автомобиль был мерседес тёмного цвета, возле которого стоял молодой франт в белом костюме и крутил ключи на своём пальце. Недолго думая, я навёл свой карабин на бензобак мерседеса и нажал на курок. Раздался взрыв, от которого, даже у нас, в гостинице, задребезжали стёкла. В самом баре стёкла все повылетали, а посетители стали в ужасе разбегаться во все стороны. Парня в белом отбросило на проезжую часть улицы и он, едва, не попал под колёса проезжающего автомобиля. Те, кто тащил девушек в машину, попадали на асфальт и закрыли головы руками, а девчата бросились от них, дико крича.


– Ну вот! – произнёс весело я, отдавая карабин Боре. – Теперь и поспать можно с удовольствием, а то точно бы не уснули!


Борис продолжал стоять у окна с карабином и смотреть на горящую машину. Через пару минут туда подлетели две патрульные машины, а следом за ними скорая помощь. Пожарники приехала минут через пять после них. Жертв не было. Врачи скорой помощи перевязывали парня в белом, но теперь уже его костюм явно был не белым, а скорее грязным, остальные отделались лёгким испугом и мелкими порезами от разбившихся стекол. Только одну девушку увезли на скорой помощи. Она сидела в баре возле окна, и кусок стекла сильно порезал её ногу.


– В общем, так! – произнёс Борис. – Следующий раз дашь мне стрельнуть, а то так не честно! Что я тебе Санча Панча! Тоже мне ещё Дон Кихот нашёлся!


– Да на ради Бога! – произнёс я, растягиваясь в своей постели. – Но только так, чтобы шкуру не испортить!


– Как получится! – огрызнулся Борис. – У меня другая школа, зачищать!


– Ну, вот и занимайся своим делом! – ответил я ему. – Я же в твои дела не лезу! Ладно! Давай прибирайся, да надо всё проветрить. А то, вдруг, опричники наведаются, а у нас запашок!


– Ничего страшного! – произнёс Боря, укутывая карабин в бархатную ткань и, упаковывая его в специальный кейс. – У меня есть противоядие, даже собака не учует, а для опричников у нас с тобой ксивы не хилые.


– Слушай! А может, в кабак сходим, да пару часиков посидим, расслабимся, а здесь как раз всё проветрится? – спросил я у него и сел в кровати.


– Ну, а что, я не против! Почему нет! Вот только приберёмся, оденемся да пойдём! – ответил Борис и пошёл в туалет мыть руки.


Пока он был в туалете, я оделся, побрызгал на себя туалетной воды и, после того, как Боря вышел, тоже зашёл, чтобы помыть руки.


Спустившись на первый этаж, мы увидели нескольких напуганных посетителей и работников ресторана. Все они, хором, пытались что-то объяснить двум молодым парням в гражданской одежде, но по выправке и оружию под лёгкими курточками, было понятно, что это опера. Вот они-то и пытались хоть что-то выловить из этой никчемной толпы, которая гласила со всех сторон, и не возможно было разобрать, что они говорили. Один из парней, заметив нас, поспешил нам на встречу.


– Извините! Я могу посмотреть ваши документы? – спросил он нас довольно вежливо. – Вы проживаете здесь, или у кого были в гостях?


Борис оттёр меня своим могучим плечом и, взяв его под руку, увёл в сторонку. Я наблюдал за ними и улыбался. Картинка была просто чудненькой. Стоит Борис, который на голову выше опера, я уже не говорю о руках и ширину плеч, и весело рассказывает ему о случившемся.


Опер сначала смотрел на него недоумённо, а потом тоже стал улыбаться. В этот момент ко мне подошёл другой опер, постарше первого. Было заметно, что он начальник первого.


– Извините, уважаемый! – произнёс он, подойдя ко мне и, показывав мне удостоверение начальника уголовного розыска областного УВД, добавил. – Я майор Кружилин! Покажите мне ваши документы!


– Успокойся, майор! Мы с другом слышали взрыв, а потом, из окна, увидели, что горит машина! Хотели с товарищем пораньше лечь, чтобы отдохнуть, а тут такое, что и сон пропал! – произнёс я ему спокойным тоном, но он не реагировал на мои слова.

Кроме того, он видел, что у меня под пиджаком висит пистолет.


– Это очень хорошо, что вы мне сейчас рассказали! – вновь проговорил он, глядя на меня в упор. – Но я всё-таки хочу глянуть на ваши документы!


– Ну, ты достал меня, майор! – улыбнувшись, произнёс я и достал своё удостоверение.


Прочитав, что там написано, он виновато вытянулся и пролепетал. – Извините, товарищ подполковник! Сами понимаете, работа такая, замахала эта молодёжь, как ночь то стрельба, то взрывы, как на фронте!


– А что, приходилось бывать? – спросил я у него, пряча удостоверение во внутренний карман пиджака, поглядывая на Бориса, который, в свою очередь, смотрел на нас.


– Да почти год под Кандагаром проторчал, по правде сказать повоевать как-то сильно не пришлось! – ответил майор и закурил, после чего добавил. – Зато на гражданке, как на войне! Каждую ночь бесконечные вызовы, задолбала эта жизнь, уже сил нет! Жена кричит, зарплата курам на смех, а тут ещё ночами бегай за бандитами и толку! Мы их ловим, а суды да прокуроры их выпускают, доказательная база слабая! Уроды! – закончил он в сердцах.


– И что, много работы? – спросил я у него. – Пацаны, или авторитеты достают?


– Так пацаны и достают! – воскликнул он. – Они же и работают на авторитетов, а у нас здесь их, на наш маленький Владимир, человек двадцать, наверное, если не больше, я уже и не помню! А кроме этого ещё и три вора в законе, представляешь? – закончил он в сердцах.


– Ну ладно, отдыхайте, а мы пойдём трудиться! – улыбнулся он мне и, махнув своему напарнику, добавил. – Вот и сегодня всю ночь это дерьмо будем разгребать!


– Послушай, майор! – остановил я парня, готового уже покинуть помещение гостиницы. – Можно тебя на минутку? Тебя как звать-то?


– Роман! – отозвался тот и улыбнулся. – А вас как?


– Вот только на вы не надо! – довольно резко отреагировал я. – Меня Алексеем! Я что хотел у тебя узнать, а вернее попросить! Мне, по долгу службы, нужна будет кое-какая конфиденциальная информация о всех ваших бандитах! Ты мне не можешь до завтрашнего дня, а точнее часов до одиннадцати дня, подготовить такую бумаженцию? Смотришь, и мы тебе чем-то поможем!


Я стоял напротив него и смотрел прямо ему в глаза, отчего Рома стал переминаться на ногах, опустив голову вниз.


Потом он посмотрел на меня и спросил, кивнув в сторону входа. – Это ваша работа?


– Да ну что ты! – ответил я ему, улыбнувшись. – Ты видишь этого мальчика? Если бы была нужда, то он бы и без этого порвал эту шпану за несколько секунд!


– Ну так что, договорились? – снова спросил я у него, уходя от ненужной темы разговора. – Да, и когда управишься, подходи к нам в ресторан, посидим и поговорим! Угощаю!


– Насчёт ресторана заманчиво, а вот насчёт всего остального, надо подумать! Мысль стоящая! – проговорил он, посматривая на меня с некоторым недоверием.


– Ты думай только быстрее, а то мы уже завтра будем далеко отсюда! И про ресторан не забудь! – сказал я ему, практически, уже в спину.


– Ну что ты бодягу разводишь? – спросил у меня Борис, после того, как опера удалились. – Ты что, теперь займёшься всей Россией? Нет! Я не против! Это даже романтично и весело, но, Лёха, мы же на службе!


– Боря, пойдём в ресторан и попробуем расслабиться! – ответил я другу и, положив на его плечи свою руку, поволок в помещение ресторана, который располагался на первом этаже гостиницы.


Пристроившись за столиком у окна, мы заказали себе лёгкий ужин, напитки и бутылку коньяка.


– Что-то ты мне не договариваешь, дружище? – произнёс Борис, разливая по стопкам коньяк. – Ты уж поясни, а то как-то в лохах ходить не привык!


– Да ты понимаешь, я и сам пока не могу понять, но мне кажется, что генерал хочет подпрячь нас для работы с бандитами! – попытался высказать я свою мысль, поглядывая на улицу, где продолжали ковыряться криминалисты возле сгоревшей машины. – По крайней мере, мне так показалось! Он прямо мне и сказал, мол, хватит вам там по горам бегать, пора и здесь наводить порядок!


– Ну, это совсем другое дело! – радостно произнёс Борис и добавил, поднимая свою стопку. – За это надо непременно выпить! Твои слова, да Богу в уши!


Выпив, и немного закусив салатом из свежих овощей, я продолжил. – Понимаешь! Вот для сбора всей нужной информации, я хочу открыть свою контору, что-то типа охранного предприятия или частного детективного агентства, скорее всего второе! Поставить там Степана руководителем, оборудовать где-то в Подмосковье офис и подтаскивать к нему нормальных парней, типа этого Ромы, которые и будут снабжать нас нужной информацией, ну а мы – сам знаешь!


– Слушай, Лёха! – воскликнул радостно Борис, сверкая своими глазищами. – Это вот тебя надо вместо генерала поставить, все бандиты разбегутся!


Сказав это, он расхохотался, да так, что привлёк внимание к себе других посетителей, хоть и музыка вовсю разрывалась.


– Рано радуешься! – ответил я ему на его реплику. – Ты думаешь, что здесь менее опаснее, чем в горах? Там мы сделали своё дело и домой, а здесь нам всё время придётся быть на стрёме и ещё близких прикрывать! Не расслабляйся, друг!


– Да ладно тебе, Лёха! Что нам впервой? С такой бригадой как у нас, мы горы свернём! Главное чтобы руки не вязали! – произнёс он, продолжая веселиться.


– Вот в том-то и оно! – воскликнул я. – Как раз-то и будут под ногами путаться всякие там защитнички и адвокаты! Вот для этого нам и нужна будет своя контора, теневая! Мы вроде и службу несём и будем своё делать, понимаешь?


– Ну, голова! – произнёс Борис, явно надсмехаясь надо мной.


– Да ну тебя! – оборвал я его, недовольно, заметив, что к нам направляется Рома с напарником, но остановившись у стеклянной двери гостиницы, он, вдруг, отправил своего опера, а сам, через минуту, подошёл к нам.


– Давай угощайся! – произнёс я ему и, подозвав официантку, заказал для него прибор и что-нибудь из горячего.


Борис тут же разлил по стопкам коньяк и, подняв свою стопку, произнёс – Ну что, за дружбу!


– А почему нет! – в свою очередь произнёс Рома, поддерживая весёлый тон общения. – За дружбу, значит за дружбу, меня Романом кличут, а тебя?


– Ну, а меня Борисом и для ясности, майор ФСБ, так что одним миром мазаны! – ответил он, улыбаясь, пожимая руку Роме.


После этого мы проболтали около часа о чём зря, не касаясь щепетильных вопросов.


Распрощались уже за полночь. На том месте, где взорвали машину, уже никого не было, бар тоже закрыли, а машину увезли на эвакуаторе, даже прошла поливочная машина и всё смыла.


– Ну ладно, после десяти я к вам подъеду! – сказал он на прощанье и удалился.


На следующий день, около шести часов вечера, мы подъехали к своему дому, но нас снова перехватил Степан.


Борис вышел из машины, потянулся и произнёс. – Ну, куда ж мы без тебя денемся? Такое ощущение, что ты нас караулил всё время!


– Не понял! – опешил Степан, обидевшись. – Я что-то не так делаю?


Я подошёл к нему, взял его за плечи и, улыбнувшись, сказал – Всё нормально, Степан! Это у него такой юмор, лучше пойдём ко мне в дом да поговорим!


Показав Борису на сумку с оружием, я повёл Степана к дому, а он продолжал сердиться на Бориса. Войдя в коридор, мы с Борисом отодвинули диван и открыли лаз в подвал, от удивления, Степан даже открыл рот.


– Господи! Да когда же ты всё это успел соорудить? – спросил он, обращаясь ко мне.


– Ладно, пойдём в дом, там я тебе кое-что объясню! – сказал я ему и, открыв дверь в дом, запихнул его внутрь помещения.

Насчёт тайника ему ещё было знать рано!





7.04.2014 год.


Хирург! Нижний Новгород. Часть восьмая


После того, как мы, сидя у меня дома до самой поздней ночи, обсуждали все вопросы, связанные с открытием, всё-таки, охранной организации, что давало нашей фирме легально пользоваться огнестрельным оружием и униформой, прошло несколько дней.


Для осуществления задуманного плана, для будущей фирмы, необходима была база. Это слово для нас имело несколько иное значение, чем база продовольственная, или ещё какая. База – это место базирования нашего подразделения, откуда уходят на задание и куда возвращаются после выполнения задания.


Для того, чтобы приобрести удобную для нас недвижимость, необходимы были деньги и не малые. А для того, чтобы их раздобыть, необходима была акция. Вот именно это и стало для нас первоочередной задачей.


Я выдал Степану десять тысяч долларов для того, чтобы он зарегистрировал фирму, взял в аренду необходимое помещение у которого, обязательно, должна была быть хоть небольшая территория, огороженная забором с воротами, чтобы мы могли незаметно заезжать внутрь и выезжать оттуда, не привлекая внимания посторонних. Кроме этого ему необходимо было открыть счета в банке, положить уставный фонд, да и массу вопросов, связанных с нашим законодательством.


Степан воспрял духом и, тут же, взялся за работу, а мы с Борисом, временно, пропали из поля зрения, пообещав ему решить вопросы с деньгами в ближайшее время. Но сначала мы должны были чётко знать, что конкретно ждёт нас впереди.


Как и было запланировано, мы вовремя появились у генерала, который давно уже нас поджидал и сразу же встал из-за стола, чтобы лично поприветствовать. Усадив меня с Борисом за столом, он также прошёл на своё место и принялся нас рассматривать с улыбкой, которая говорила нам о каком-то сюрпризе.


– Ну что, орлы, вернее, волки! Вы теперь в официальных органах будете значиться под псевдонимом "Чёрные волки", всё по-честному! То, что волки для вас понятно, а то, что чёрные, по-моему, тоже ясно – работа по ночам, да и в Афгане вас так называли! Вам к этому не привыкать! – начал объяснять нам наше будущее генерал. – Кстати, вы не слышали, как в Нижнем какие-то умельцы расстреляли целую банду, прямо как по вашему сценарию? – и он, улыбаясь, впился в наши лица.


– Да нет, что вы, товарищ генерал! Мы и телевизор-то ни разу не смотрели, некогда было! – ответил я, глядя ему в глаза без всякой тени на улыбку. – Пока дом продал, да надо было что-то поближе к Москве приобрести и, чтобы уйти от этой темы, спросил. – Ну что вы решили с нами?


– Ах да! – вдруг, спохватился генерал. – В общем, с псевдонимом вам всё ясно! Базироваться и тренироваться будете в Реутово, в дивизии Дзержинского! Там для вас выделили специальное помещение, но не казарма, а скорее что-то типа небольшой, провинциальной гостиницы! Главное то, что оно стоит обособлено от основных строений! Передвижение по части и вне её без ограничения, в любое время суток можете заходить, заезжать, да хоть ползком! Полная свобода действий поняли? Парни уже вас там заждались, все они тоже получили повышение в званиях! У вас там было пара прапорщиков, теперь и они стали лейтенантами, так что ребятки дерзайте! Связь по рации и мобильным телефонам, хотя они ещё пока работают только в московском регионе, но скоро всё будет получше! Обещали выдать вам и спутниковых пару телефонов, ну а с отчётом, Алексей, как обычно, в начале месяца ко мне! Как хочешь, но чтобы был, больше задерживать не буду, устраивайтесь и набирайтесь сил, скоро вам предстоят великие дела!


Сказав всё это, генерал перевёл дыхание и, выйдя из-за стола, пожал нам руки, после чего проводил до дверей. Выйдя на улицу и, устроившись в моей машине, мы просто сидели и посматривали друг на друга. Первым не выдержал Борис и засмеялся.

– Ну вот скажи! Такое ощущение, что он играет в одной с нами команде! И ещё, мне всё-таки кажется, что он догадался, чьих рук дело в Нижнем! – произнёс он, улыбаясь мне.


– Да какая разница! – отреагировал я на слова Бориса. – Значит, так тому и быть! Фортуна на нашей стороне и, пока она с нами, надо срочно обрастать всем своим! В общем, давай разрабатывай операцию по Нижнему, необходимые данные у тебя есть, нужны деньги, а то будем топтаться на месте, и подумай кого из парней можно для этого привлечь именно сейчас!


– Узнаю командира! – оскалился Борис. – И мне это очень приятно и радостно, значит работаем, а в Нижний я отправлю Малого и Шмеля! Они малые и незаметные, к тому же шустрые и внимательные, ничего не пропустят! Поставим им задачу, чтобы они узнали, куда и когда свозят деньги из крупных торговых точек и игорных заведений, за крышевание, а уж потом и мы подключимся! Будет потом для местных бандитов задачка, кто это из них посмел на святое позариться!


– Согласен! – произнёс я серьёзно, не поддерживая игривость Бориса. – А я позвоню Николаю, чтобы он отдал им мою "девятку", да пристроил их у себя на даче!


Мы посмотрели друг на друга, шлёпнули по рукам и направились в Реутово. Даже Реутово у нас было с руки. Всё наше находилось именно в этом направлении, а расстояние – это мелочи. Опять нам фартило! Вся обстановка вокруг нас, как-бы подталкивала нас к действиям. Мы ещё не понимали, что за нами уже наблюдали и умело направляли в нужное русло.


– Ну что же! Пора действовать! – сказал я вслух, обдумывая ситуацию.


В это время, генерал беседовал по телефону с главой администрации президента.


– Может им денег незаметно подкинуть? – спросил тот у генерала.


– Ничего не надо! – ответил тот. – Они сами всё решат, главное, чтобы им никто не мешал! Слава Богу, бандитов у нас море, а Дубровские в России никогда не переведутся!


– Ну, хорошо! – услышал генерал в трубке. – Ты там тоже не заигрывайся и помни о главной их миссии, а всё остальное чепуха! Да и вреда никакого не будет, если уберут пару сотен бандитов, только воздух станет почище!


– Ты чего? – спросил меня Борис, который дремал, прислонившись к боковому стеклу своей дверцы.


– Да это я так! – ответил я ему и продолжил. – Ты спи, пока есть время!


– Да не сплю я! – возразил он мне. – Просто закрыл глаза, да мысли гоняю! Ты когда думаешь запускать пацанов-то?


– Это, дорогой мой, ты себе и задай этот вопрос! – ответил я ему на полном серьёзе. – Тебе задача поставлена, вот ты её и решай и, чем быстрее мы её решим, тем быстрее у нас появятся деньги для всего остального!


– Понял, командир! – тоже, на полном серьёзе, ответил Борис.


Мы снова окунулись в свои рабочие будни. И, пока у нас было немного свободного времени, нам необходимо было решить все свои организационные вопросы.


В Реутово мы приехали около двух часов дня. Показав на КПП свои удостоверения, нас тут же запустили на территорию. Проверяя наши документы, дежурный офицер сказал нам, чтобы мы взяли в штабе дивизии пропуск на машину, и нас никто не будет тормозить у ворот. После этого он посадил к нам солдата, чтобы тот показал дорогу к нашей обители.


– Спасибо, дорогой! – ответил я ему и приветливо улыбнулся, переведя взгляд на Бориса.


– Ну, начинается! – пробурчал тот, догадываясь о значении моего взгляда. – Значит, мне ещё и шнурки гладить на твоих ботинках? – но глянув на меня, добавил. – Да ладно, успокойся! Схожу и всё сделаю!


Я знал, что он всё сделает, мало того, он даже нервничал, если кто-то, вдруг, что-то делал без него. Всякая мелочь должна была пройти через его руки, только тогда он был спокоен, в противном случае его прямо взрывало от негодования, но побурчать для него было святое.


Нас проводили до нашего убежища и солдат, козырнув, убежал на свой пост. Без него мы бы поплутали обязательно.


В настоящий момент нас встретил только один Рома, который дремал на диване, расположенном в длинном коридоре. На животе у него лежала какая-то книга. Увидев нас, он радостно вскочил с дивана и бросился к нам.


– Здравия желаю, товарищи командиры! – воскликнул он, обнимаясь с нами, как будто мы не виделись целую вечность. – Мы уже вас тут заждались, не знали, что и думать! Вы исчезли, ни слуху, ни духу, а нас в самолёт и сюда! Хорошо хоть вещи забрали, вот с тех пор и сидим! Генерал, правда, приезжал с фотографом, поздравил нас с повышением, сфотографировали в форме, а потом новые удостоверения привезли, вручили нам и всё! Сказали только, чтобы ждали вас, в общем, в полном вакууме!


– Да я бы не сказал, что вы тут в вакууме сидите! – сказал я, показывая рукой на пустой коридор. – А где остальные?


– Решили сходить в какое-то чудо, какой-то "Макдональдс", а я не захотел, да и надо же было хоть кому-то остаться охранять Серого, который дрыхнет в своей комнате! Никак отоспаться не может, хотя он ночь дежурил за дневального! – улыбнувшись, отозвался Рома.


– Ну ладно, показывай нам наши апартаменты! – прервал я его и мы, с Борисом, направились следом за ним.


Рома открыл дверь ключом, который торчал в замке и пропустил нас вперёд. Комната оказалась просторной, в ней расположились две полуторные кровати по бокам, возле каждой кровати стояло по тумбочке. В одном углу расположился небольшой диван и большой письменный стол, возле которого стояли два кресла. Кроме этого в комнате был телевизор и холодильник. Все удобства были в другой стороне нашего помещения. Там был большой туалет с умывальниками, несколько отдельных кабинок, а рядом с туалетом располагался прекрасный душ. Что ещё нам было надо? Для всех остальных была отдельная комната, типа ленинской, где стоял большой телевизор, была даже небольшая, но удобная кухня, где мы могли спокойно готовить себе еду, хотя доступ к столовой у нас был открыт. Да здесь всё для нас было открыто. В семи комнатах, где располагались по четыре человека, да плюс наша, как раз расположилась вся наша группа.


Сейчас нам нужно было спешить, чтобы завершить все свои дела, пока нас не сорвали со своего места. Да и, если честно, то у нас всегда оставалась возможность для манёвра с такой группой. Мы всегда могли оставить двух-трёх парней, для нашей работы.


Ребята подтянулись где-то через час, и нашему вселенскому восторгу не было границ. Подняли сурка, то есть Серёгу и погнали его готовить стол, он у нас был мастер на эти штуки. Мог на пустом месте, из минимума, приготовить поесть и все оставались довольны.


Спросонку он, сначала, ничего не понял, а потом, обнявшись с нами и, забрав с собою сумку с продуктами, а также коньяком, приобретённого, чтобы обмыть всё сразу, он удалился в свою резиденцию. Подобные вещи, с выпивкой, у нас в группе не приветствовалось, но сегодня я решил сделать исключение из правил.


Отметили, как я уже говорил и повышение, и новое назначение, всё сразу, а потом, уже ближе к ночи, я растолковал своё видение существующего положения дел с бандитизмом и теневого участия нашей группы в этом процессе.


Радости не было предела. Даже мысли сомнения ни у кого не созрело, мне повезло с ребятами. В основном это были выходцы из детских домов, или с семей у которых уже не было родителей, ушедших рано из этой жизни по разным причинам. У некоторых были, как и у меня до трагедии с сестрой, сестра, или брат, или кто-то из дальних родственников, но ни у кого из них не было собственной семьи и это обстоятельство меня очень радовало. Радовало не из-за того, что не было семьи, а из-за того, что нечего было терять в случае чего. У нас был в негласный закон, что если, вдруг, кто-то женился из нашей группы, то мы все очень за него радовались, но он сразу же, сам, уходил из неё. Обид не было, было понимание того, чем мы занимаемся. Руки, ноги, голова были свободны, а это немаловажный фактор в нашей работе. Я ещё в Афгане, когда начинал комплектовать себе группу, сразу поставил бойцам условие – никакой семьи. Исходя из всего этого, у нас и появилась своя собственная семья, в которой каждый её член, без колебания, отдал бы свою жизнь, спасая своего товарища и независимо от чинов и регалий. Мы были семья, в которой не нужно было говорить что-то дважды.