Погода не особо располагала к прогулкам: резкий ветер бросал в лица путникам пригоршни колючего снега, в лесу тоскливо завывали дикие оборотни, а небо затягивало не по-зимнему хмурыми тучами.
На этом безрадостном фоне через снежную целину пробирались двое. Коренастый широколицый мужик с окладистой бородой зябко кутался в обтрепанный тулуп, а мохнатую шапку натянул чуть ли не на глаза. Войлочные штаны, варежки из волчьей шерсти и валенки довершали нехитрый наряд. Его спутник был высокого роста, стройный с бледным узким лицом и орлиным носом. От одного взгляда на его скорее осеннее, чем зимнее пальто, тонкие перчатки и непокрытые седые волосы до плеч делалось холодно. Черные кавалерийские штаны высокого и остроносые сапоги со следами стремян выдавали его привычку к верховой езде, а длинная шпага, строгая выправка и плавные уверенные движения – военное прошлое, а то и настоящее.
– А за теми березами у вас что? – спросил высокий, кивая в сторону рощицы на восточной окраине поля.
– Погост. Старый – ужасть! Во время Оно ему уже лет пятьсот стукнуло, а сейчас и того…
– Нежить есть? – деловито осведомился приезжий.
– А как же! – с некоторым даже самодовольством отозвался мужик. – Мы порядок знаем. Парочка упырей, да с пяток неупокоенных наберется.
– Ну-ну… Я проверю.
– А и проверь, мил чело… то есть господин хороший! Зачем мне врать? Я в Глаксе старостой уже второй десяток лет. Мы ж себе не враги! Кабы не мертвяки, да не оборотни в домах, кто б нашу деревню от светлых защищал?
– А что светлые? – встрепенулся гость. – Беспокоят?
– Вообще-то, не без этого, – со вздохом признался староста и умолк.
– А поподробнее?
– Появился тут в прошлом годе эльф один зловредный. Народ в глухомань лесную заманивает… только их и видали! Трое уже пропали. Летом еще. Наши уж по грибы только с оборотнем на поводке стали ходить – боязно. С холодами, правда, притих вроде… А вы что, думаете, эльф ентот мог графа-вампира… того?
– Что я думаю, не твоего ума дело! – отрезал высокий. – Ты мне лучше скажи, подозрительное что-нибудь замечал последнее время?
– Нет. Народишку чужого тут не шляется – место у нас тихое, на отшибе. Всякий приезжий на виду. Вот тебя, например, сразу заприметили. – Наткнувшись на острый взгляд гостя, староста вдруг смутился и закашлялся.
– Я про что, значится, – продолжил он после паузы. – Ежели кто нетутошний чего худого удумает, вестимо в деревню не сунется, потому как запомнят его, к бабке не ходи.
– А магические происшествия? В природе что-нибудь странное?
Староста пожал плечами.
– Да ничего, кажись. Хотя… Третьего дня тут что-то вроде грозы было.
– Грозы? – встрепенулся высокий. – В такой мороз? Уверен?
– Говорю ж «вроде». Жахнуло-то один раз всего. И вспышка такая белая. Вроде как зарница. Вон над тем лесом. И все. Ну, народ поудивлялся немного, да успокоился: мало ли чего бывает. Старики баяли, во время Оно еще не такое…
– Понятно, – с досадой перебил его приезжий. – Больше ничего?
– Нет, это все.
– А что в том лесу, знаешь?
– Нет, господин хороший. Мы туда не ходим. Далековато, да и слухи про него…
– Какие слухи? – небрежно спросил приезжий.
– Разные… – заговорщицки понизил голос староста. – Жутковатые. Будто где-то там руины старого Тетраграмского собора.
– Насколько старого?
– Настолько, – мужик почти шептал уже. – Довремяонного… Короче… Светлого еще.
– Да ладно! – недоверчиво прищурился высокий. – Все постройки тех времен на учете и под охраной темной управы. Ничего подобного там быть не может.
– Не может, так не может, – покладисто согласился староста. – Нешто я спорить буду с таким влиятельным чел… господином?
На это приезжий только хмыкнул.
– Про вампира убитого что сказать можешь?
– Да не шибко много. Где мы и где графья с князьями? Он в деревне почитай и не появлялся. А ежели чего надо было, так слугу своего Ига присылал.
– А как он с пропитанием вопросы решал?
– Так я ж и говорю, ежели чего надо было… Мы что – у нас девки – кровь с молоком! От них не убудет. Мы их попарно к графу с Игом отправляли раз в неделю. Платил он исправно, золотом, а чтоб зверствовать, так нет. Понемногу от каждой отпивал – они денек похворают, да и оклемаются. А вся семья потом месяц живет припеваючи. Наши вон очередь занимают даже. Занимали то есть. Эх…
– А они потом что-нибудь рассказывали? Девки ваши.
– Нет, господин хороший, они, когда возвращались, ничего не помнили.
– Стирание памяти… Ясно, – проронил задумчиво приезжий, – что ничего не ясно. Кстати, эльфа этого в последний раз где видели?
Староста махнул рукой в сторону погоста.
– Там, в дубраве за холмом. Но это уж почитай месяца три тому…
– Разберемся. Ступай, дальше я сам.
Староста удалился с видимым облегчением.
Поглядев вслед его неловко переваливающейся фигуре, инспектор темной управы северной локации Найтмарии Владислав Топес нахмурился, покачал головой и неспешным шагом двинулся к видневшейся вдалеке опушке мрачного елового леса, где располагалось поместье убитого графа-вампира.
Место преступления… Как правило, следователи темной управы первым делом отправлялись именно туда. Сразу, как только получали сигнал. Но Топес периодически нарушал это неписаное правило. Как в этот раз. Визит в деревню и беседа со старостой немного подготовили его к тому, что он увидит в поместье графа. Когда гибнет кто-то из темных высокого ранга, осколок тьмы, вживленный в его тело, сразу подает сигнал силам правопорядка, так что время реакции всегда минимально. Новички сразу бегут к трупу, чтобы узнать хоть что-нибудь, пока свежи эманации, но у Топеса с его многолетним опытом сыщика не было в этом нужды – он эти эманации и через сутки почувствует и расшифрует, а «выследить и настичь убийцу по горячим следам» работает куда реже, чем пишут в бульварных романах. Тем более первые несколько часов преступник всегда настороже.
Трупы стали встречаться уже на подходе к поместью. У графа было множество слуг. Иг являлся самым доверенным – тем, кто общался с внешним миром, фактически – полномочным представителем графа Шосташа в обществе. Остальных мало кто видел, потому что они, как и граф, редко покидали поместье. Слуги самые разнообразные – нежить, оборотни, мелкие демоны. Многие были достаточно сильными бойцами. Но это им не помогло: исход схватки против того, кто здесь прошел, был один – окончательная гибель. В основном от меча, реже – от булавы, совсем редко – от белой магии. Светлый… Кто бы сомневался… Тот зловредный эльф, о котором говорил староста? Просто смешно – он на такое не способен. Больше похоже на паладина. Скверно. Ах как скверно!
Путь убийцы прослеживался легко – трупы, кровь, раздробленные кости скелетов-стражей, черные пятна копоти от сгоревших в белом огне демонов и черных жнецов. Эманации, конечно, еще не рассеялись и читались легко. Еще бы – тут целый месяц будет отвратительно разить святостью. Топес поднялся на второй этаж. У дверей в хозяйские покои лежал разрубленный пополам Иг. Топес его сразу узнал – в архивах управы имелось досье и на самого графа, и на его главного подручного. Демон пятнадцатого ранга по универсальной классификации Люциуса. Не слабачок, в общем. Но против пришельца оказался несостоятелен.
Топес перешагнул через тело, открыл дверь в комнату графа и аж присвистнул. В некогда роскошном помещении будто ураган пронесся, вкупе с землетрясением. Граф, чей обезглавленный полуобгоревший труп с колотой раной в районе сердца лежал у дальней стены, похоже, дорого продал свою жизнь – убийце пришлось повозиться…
И тут взгляд инспектора в хаосе на полу зацепил три склянки – две с красными этикетками и одну с синей. Не веря своим глазам, Топес опустился на колено и протянул к ним руку, но в последний момент отдернул пальцы. Да, он не ошибся – склянки оказались именно тем, о чем он подумал – сосудами из-под зелий здоровья и магической энергии. И принадлежали они явно не графу.