В заповедный час водопоя заяц осторожно прокрался своим тайным маршрутом к берегу большого лесного озера. У самой кромки воды заяц в очередной раз поднялся на задние лапы, быстро огляделся по сторонам, вынюхивая трепещущими ноздрями запахи, настороженно прядя ушами и вслушиваясь в палитру наплывающих звуков. Только, убедившись, что опасности пока нет, заяц припал мордочкой к воде, утоляя подступившую жажду.
С молниеносной быстротой из-под воды взметнулась мощная лапа, хватила зайца за уши и потащила ко дну.
Заяц вздыбился и начал быстро расти, изменяя свой заячий облик на облик грозный, вселяющий страх и оторопь.
– Снова ты обманул меня, заклятый враг мой, проклятый Леший! – отчаянно взвыл Водяной, отшатываясь от своей «охотничьей добычи».
Секундная растерянность Водяного перед врагом ослабила его собственную энергетическую защиту, чем тут же и воспользовался Леший, нанеся ненавистному противнику стремительный удар кулаком в лоб с выбросом энергетического разряда в мозг. Водяной замертво рухнул в озеро.
Не надолго.
У каждой нечисти бесчисленное количество жизней.
– Я не трогаю твоих подданных. Не трогай и ты моих, тварь подводная! – погрозил кулаком поверженному противнику Леший и растворился в воздухе.
Давно это было. Много веков назад.
– Скажи дедушка, а почему ты зайца называешь «косой»? Не косой ведь он, – зевнула пятилетняя Дуняшка и выжидающе посмотрела на своего неудачливого «баюна».
– Ты спать будешь, егоза? – притворно нахмурился дед.
– Расскажешь, почему зайца косым называют, тогда усну, – закапризничала Дуняшка, заранее зная, что она всегда возьмёт верх над сговорчивым дедом.
И дед «поплыл»:
– Давняя это история. Кто верит в неё, кто не верит. Но сказывают старые рыбаки, что нет рыбацкой удачи тому, кто слово «заяц» на слуху у батюшки Водяного посмеет произнести. А ещё лучше и вовсе никогда такого слова не произносить, а то вдруг иная нечисть его услышит, да батюшке Водяному на тебя за это и укажет. Много плохих примеров с неверующим в этот запрет рассказывают, всех этих историй и не упомнишь. А одна вот лет десять тому назад с моим другом детства произошла.
Хороший он был человек, Дим Димыч, Царство ему Небесное! Он вечный был спорщик и забияка. Жизнь взрослую Дим Димыч прожил вдалеке от наших мест, всякой учёности нахватался. Вернулся в родные края чуть меньшим забиякой, но ещё большим спорщиком. И вот, за одним застольем, повёлся между двумя охотниками разговор об их охотничьих походах: кто, когда, да сколько дичи добыл, с какими случаями диковинными столкнулся.
Тогда и были сказаны слова, которые повлекли за собою события, начавшиеся, как глупая бравада, по ходу их переросшие в ужас и закончившиеся тем, что совсем уже не для детских ушей, – дед, спохватившись, что не следует ему пугать свою любимицу Дуняшку такой жутью, примолк и покосился на внучку.
Дуняшка, свернувшись клубочком, сладко посапывала во сне, убаюканная его мерным бормотанием.
И слава Богу!
Та история десятилетней давности не для детских ушей.
Все сотрапезники-собутыльники слушали рассказы охотников с интересом, а Дим Димыч не утерпел, стал к словам их цепляться:
– Помню, вы с самого детства и лешего, и водяного боялись, не смели даже зайца «зайцем» называть, чтобы водяного не прогневить. И вот уже постарели, а от детских страхов не избавились. Бера «медведем» всё называете, чтобы «батюшку Лешего» ублажить. А заяц у вас «косой» в угоду «батюшке Водяному». Айда завтра со мной на рыбалку. Я буду Водяного словом «заяц» дразнить, а вы своими глазами увидите, что ничего со мною не случиться!
– Ты, друг наш любезный, не хорохорься. В других местах уже, быть может, и по иному, а у нас всё, как встарь. Наши батюшки Леший и Водяной никуда не исчезли, и гневить их из глупой бравады мы тебе не советуем.
Но Дим Димыч упёрся. Он с детства упрямым был. Спозаранку отправился на рыбалку, прихватив с собою надувную лодку и рыбацкие снасти. Клёв на утренней зорьке у нас всегда был отменный. Но у Дим Димыча рыбалка с самого начала не заладилась. Он переплывал с одного места на другое, менял глубину погружения крючка с наживкой изменением расстояния на леске между грузилом и поплавком, но рыба к нему не шла. Однако задуманный им спектакль это не отменяло. Публики на берегу почти не было. Только двое соседских мальчишек один другого меньше стояли с удочками по колено в воде и изредка выуживали мелкую рыбёшку.
– Эй, водяной! Отзовись! – начал свой дерзкий спектакль Дим Димыч.
– Дяденька Дим Димыч! Не надо призывать батюшку Водяного. У наших стариков поговорка есть: Не буди лихо, пока тихо! – с суеверным страхом прокричал Дим Димычу старший из карапузов.
– Э-ге-гей! Водяной! Я к тебе обращаюсь! Ты что, оглох, старый дуралей! Может быть мне зайца привести, чтобы он тебя наказал за твоё неуважение ко мне?!
Едва Дим Димыч прокричал эти дерзкие слова, как лодка его опрокинулась, а сам он свалился в воду.
Несколько раз он выныривал и кричал не своим голосом что-то нечленораздельное. Крики его были наполнены таким ужасом, что оба карапуза перепугались и бегом кинулись за помощью.
Лесное озеро всего в километре от нашей деревни, и помощь прибыла уже часа через полтора. С использованием нехитрых приспособлений тело Дим Димыча было извлечено со дна и на лодке доставлено на берег. Те, кто видел лицо утопленника, были потрясены застывшем на нём выражением дикого ужаса. Казалось, будто этот запредельный, нечеловеческий ужас продолжал терзать покойника и после смерти.
Жаль его.
Хороший он был человек, Дим Димыч.
Царство ему Небесное!