Почему я стал хоккеистом? Признаться, прежде я об этом особенно не задумывался. Но вот однажды меня попросили рассказать, как пришла любовь к хоккею, и я… я не смог ответить на этот вопрос. Просто в детстве я много времени проводил на льду. А потом в один прекрасный день в моих руках оказалась клюшка.
Борис Харламов вспоминал: «Валерик родился очень слабым. Весил меньше трех килограммов, да и откуда было ждать богатыря при тогдашнем-то карточном питании. Обмывал я, как водится, ножки с ребятами в общежитии. Жили мы в ту пору с женой Бегонитой в четвертушке большой комнаты, отгороженной от других семей фанерной перегородкой…»
Вот так в одной комнате с еще тремя семьями и провела первые шесть лет семья Харламовых. А в 1954 году они наконец получили собственную комнату недалеко от станции метро «Аэропорт». Целых двадцать четыре метра – настоящие хоромы! Детей удалось устроить в заводские ясли, потом в детский сад. Ездили они и в пионерские лагеря «Коммунара», гостили у бабушки с дедушкой на Соломенной сторожке, в общем, жили не хуже других.
Валера рос живым веселым ребенком, играл в футбол, с семи лет стоял на коньках, но, увы, здоровье его как было, так и оставалось слабым. Он то и дело чем-то болел – к тринадцати годам у него за плечами уже были корь, скарлатина и даже ревматизм сердца. Но, конечно, он, как большинство детей, не относился к этому серьезно – подумаешь болезни, ерунда какая!
Мальчишкам, играющим в хоккей, тренирующимся регулярно, приходится нелегко. Это ведь очень непросто – совмещать занятия в первом, третьем или седьмом классе и напряженные тренировки, на которые нужно собираться и ранним утром и поздним вечером. Даже если занятия проходят два-три раза в неделю, даже если тренировка длится полтора-два часа, времени хоккей отнимает все-таки больше. Ибо сюда надо добавить и те часы, которые уходят на сборы, на дорогу.
Время для занятий в школе ЦСКА, как, впрочем, и в любой другой спортивной школе, далеко не всегда самое удобное. Команд много, и лед предоставляется строго по расписанию. Иногда днем, а иногда и ранним утром или поздним вечером.
Когда после выхода из госпиталя я тренировался иногда в одиночку и приходил на каток не только в то время, когда проводили свои занятия мои партнеры, но и утром, то видел мальчишек, которые без опоздания являлись во дворец ЦСКА настолько рано, чтобы уже в семь утра выйти на лед.
Добрых слов заслуживают и родители юных хоккеистов, которые привозят ребят в ранние часы, – бабушки, дедушки, мамы или папы, одним словом, те, кто свободен в это время от работы. И если весной или летом встать рано не очень трудно, то как же тяжело достается ребятам, особенно самым маленьким, хоккей поздней осенью или в начале зимы, когда они не только в темноте приезжают на лед, но и затемно покидают каток. В восемь тридцать в декабре еще темно, а у них тренировка уже заканчивается. А ведь едут они на каток не налегке, а со здоровенными мешками, в которых с трудом умещается вся наша хоккейная амуниция.
Дети, которые учатся во вторую смену, с удовольствием добираются через всю Москву в ЦСКА – хоккей манит, влечет мальчишек, но с каждым годом все меньше остается ребят, которые учатся после обеда, все школы переходят на односменные занятия, и потому все труднее планировать тренировки, все труднее находить для школьников время для уроков на льду.
Тренировки, матчи, знакомая, ставшая привычной атмосфера занятий на льду, раздевалка, к которой относишься уже как ко второму дому, – растут юные хоккеисты, переходят из одной возрастной группы в другую: вторая команда мальчиков, потом первая, затем – третья юношеская, вторая, первая юношеская, наконец молодежная команда.