К Юрию Юсупову в колонию приехала жена Марина. Марине было двадцать шесть лет. Она была худой с длинными вьющимися русыми волосами. На лице её и плечах были конопушки.
Юсуповы расположились в комнате специально предназначенной для таких свиданий. Марина могла здесь провести ночь с мужем.
Юрий, задумавшись, сидел на скрипучей железной кровати. Марина выкладывала еду на стол: фрукты, консервы, сок, колбасу.
– Всё не выкладывай, – сказал Юрий. – Нужно будет что-то отнести в барак.
Он сел на табурет к столу, взял нож и разрезал банан на несколько частей и так стал есть фрукт небольшими кусками.
– Ты говорила с Гошей? – спросил Юрий.
Гоша – двоюродный брат Марины, служил в ФСБ.
– Говорила. Он опять говорит одно и то же; то, что служит в управлении, которое не занимается такими делами; то, что у него должность маленькая…
– Тоже мне, родственничек. – Юрий состроил злую гримасу.
– Кстати Гоша сказал, что твоим делом занимаются в ФСБ, но об этом никому не надо говорить.
– Долго они что-то занимаются.
– Он сказал, что это точно.
– Эх, Юрка, надо было нам взять тогда денег в долг и дать выкуп этим бандитам.
– Хрен они чего от меня получат, эти шакалы. Пусть меня здесь хоть по кругу пустят – ничего им не дам.
– А этот Пастухов что-нибудь говорит про твоё дело?
– Нет. Мне кажется, он как-то пессимистично настроен по отношению к моему делу.
– Может быть и в самом деле нельзя никакую управу найти на этих сволочей?
– Всё-таки хочется верить, что остались нормальные люди и в милиции и в ФСБ и вообще…
– Да, я тоже очень на это надеюсь. Может быть ещё куда-нибудь написать?
– Куда писать-то в администрацию президента писали, куда только не писали…
– Ещё три года… – Марина тяжело вздохнула.
– Ты что думаешь, мне придётся до конца мотать срок здесь?!
– Нет. Не знаю, почему-то само соскочило с языка.
– Вот увидишь, меня обязательно вытащат отсюда. До конца срока.