– Четыреста шестнадцатый условный год от образования Конфедерации. Планета Рукр. Казино "Бриллиантовая корона" в Филлисе, – капитан смотрел на меня, чуть прищурившись, спокойно и внимательно.
Летоисчисление на каждой планете принято свое. Да и продолжительность года зависит от звездной системы. Поэтому для общего удобства вне планет и в межмировых договорах используется так называемый условный год – и отсчет ведется от создания Конфедерации Миров.
А привычка щуриться свойственна большинству нохайцев – эти ксеносы легко переносят комфортное для людей освещение, но оно для них все же резковато. Из-за этого прищура многим обманчиво кажется, что нохайцы неважно видят. На самом деле зрение у них в среднем куда острее, чем у землян.
– У вас прекрасная память, капитан, – выдавила я. – Вы работали раньше в казино?
– Я работал раньше в полиции. И, помнится, мы с вами не закончили разговор.
Ну конечно, вот сейчас и продолжим, прямо с того же места!
– Присаживайтесь, дорогая! – Хейзл Суарес гостеприимно указала мне на свободный стул.
Вообще-то я сейчас предпочла бы снова удрать. Но раз уж это невозможно – сидеть за капитанским столом однозначно лучше, чем стоять, как на допросе. Поэтому я благодарно кивнула Хейзл, прежде чем опуститься на предложенное место.
– Так почему вы сбежали, лин Севир? – светски полюбопытствовал капитан.
Лин – это универсальное вежливое обращение на галакто. Причем используется оно независимо от пола – потому что у многих рас пол так сразу и не определишь. Вдобавок есть ксеносы, у которых полов несколько, есть те, у кого они меняются в зависимости от сезона или возраста, а встречаются и вовсе бесполые.
Я чуть вздохнула.
– Видите ли, капитан… мне немного неловко говорить об этом, но в шестнадцатом году я была несовершеннолетней. Мне не хотелось, чтобы родители узнали о моей… вылазке. Я не совершала ничего незаконного и даже выигрыш не забрала. Уверена, мы можем забыть этот маленький инцидент.
– Вы не были похожи на несовершеннолетнюю.
Еще бы. Я старалась!
– Вы же понимаете, как неприлично говорить даме, что она выглядит старше своих лет! – Я кокетливо улыбнулась.
Нохаец не дрогнул. А вот Хейзл определенно наслаждалась нашим диалогом. Я доверительно чуть наклонилась к ней.
– Это ужасно, когда говоришь правду – и тебе не верят!
– Возможно, вам стоило бы чаще практиковать это упражнение? – ровно предположил капитан Магрид. – Чтобы дать людям возможность привыкнуть. Как вам удалось сбежать?
Я передернула плечами.
– Пофлиртовала немного с охранником, и он провел меня через служебный ход.
В любом случае сейчас это уже непроверяемо. Вряд ли тот охранник вообще все еще работает на том же месте спустя столько лет.
Предъявить мне сейчас нечего! Нечего! Мы оба это знаем. Но, кажется, нравится это только мне.
Занимательный диалог прервало появление стюарда. По сути, ужин уже подходил к концу, но большинство пассажиров все еще оставались за своими столиками – кто-то доедал десерт, кто-то заказал выпивку, а кто-то просто наслаждался беседой.
– Желаете что-нибудь выпить, лин?
Я заколебалась. Алкоголь я так и не полюбила – никакой. Не понимаю, что люди находят в этом мерзком состоянии, когда мысли путаются, а тело не слушается. Да и глупо это – пить в компании тех, кому нельзя доверять. А мне доверять некому.
Но для полноты образа, пожалуй, сделать заказ стоило.
– Будьте любезны – бокал шампанского.
Капитан скользнул по мне ничего не выражающим взглядом и снова повернулся к Хейзл – с таким видом, будто меня здесь вовсе нет.
– Мы говорили о вашем… гремлине. Знаете, помимо докладной записки от кока, ко мне уже успело поступить несколько весьма любопытных жалоб. Скажем, некая лин Долорес Рамено, путешествующая первым классом, утверждает, что в ее каюте неисправна система кондиционирования воздуха. Вдобавок, по ее словам, постоянно неизвестно откуда появляются странные неприятные запахи. При этом, когда по заявке к ней приходят техники, с температурой и воздухообменом в каюте все в порядке. Также лин Ромено сообщила, что регулярно слышит голоса…
– Слышать голоса – плохой знак, – вставила я, и капитан Суарес усмехнулась. Что до капитана Мадрида, он вовсе не обратил внимания на мою реплику.
– …Голоса и иные звуки, доносящиеся из-за стен. При том, что проверки показывают идеальную звукоизоляцию каюты.
Я тихонько фыркнула. «Иные звуки» – какой он у нас тактичный! Специально для Долорес я разыскала запись воплей камбурских макак во время спаривания. Эти крохотные очаровательные обезьянки орут так, что, с одной стороны, невозможно усомниться, чем именно они занимаются, а с другой – остро хочется, чтобы они срочно вымерли всем видом и перестали это делать навсегда!
– Кроме того, в системе пищедоставки в каюту также происходят сбои – лин Ромено постоянно получает не то, что заказывает. Могу ли я предположить, что подобные инциденты также находятся в ведении вашего… гремлина?
Ха! Да эта Долорес, между прочим, еще легко отделалась!
– Не та ли это лин Ромено, на которую жаловались стюарды? – невинно уточнила Хейзл.
– Вы же не хотите сказать, что все это – месть персонала?
– Ни в коем случае! Для большинства членов экипажа работа на «Принцессе» – слишком счастливый билет, и потерять ее – смерти подобно. Вы же знаете, какой у нас конкурс даже на самые незначительные должности? Здесь все работают на совесть – или надолго не задерживаются. Но, видите ли… «Принцесса» – посудина с характером. Смотрите, как бы она и на вас не рассердилась! Давно замечено: тем, кто всем недоволен, скандалит, мешает работе экипажа и хамит персоналу, приходится здесь несладко…
Капитан Магрид неверяще покачал головой. Ну да, ну да, корабельные суеверия во всей красе! Только именно на этом судне, между прочим, это все – чистая правда!
Потому что здесь есть я. «Принцесса» – мой дом. А члены экипажа… они не знают меня, но я-то их знаю. Кто-то мне нравится, кто-то – не очень. Но они для меня – свои. Домочадцы. И всяким посторонним я не позволю их обижать!
В конце концов, я же не выбрасываю хамов в открытый космос. А если кому-то приходится есть вместо устриц перловку – так это даже полезно! Наверное…
За годы, проведенные на борту «Принцессы», я много чему научилась.
Основам программирования, а больше – взлому и добыче информации, меня учили многие годы, с самого детства. Ведь я должна была стать идеальной шпионкой, и мне полагалось уметь добывать нужные сведения всеми возможными средствами. И я этого не выбирала.
А вот механике меня тогда не учили. Это я сама решила, что хочу знать, как устроен мой дом. Я купила себе «почти настоящие» документы – конечно, я нигде не собираюсь их предъявлять. Они нужны мне были, чтобы дистанционно поступить и учиться в академии. Так что теперь у меня есть даже самый настоящий, честно заработанный диплом – я инженер-механик, специализация «Кораблестроение и техническое обслуживание космических судов». Конечно, его я тоже никому не смогу показать… Зато это – уже моя личная заслуга и выбор.
…А пока училась, я изучала корабль, на котором обитаю, «вживую». Сейчас я могу похвастаться, что знаю о нем гораздо больше, чем любой из тех, кто здесь работает. И даже, возможно, из тех, кто его проектировал и строил – ведь это было множество людей, каждый из которых отвечал за свой участок. А я отвечаю за всю «Принцессу» – это я тоже решила сама. Я знаю в ней каждый винтик – и могу управлять всеми системами. И да, у меня очень, очень много возможностей насолить тем, кто мне не нравится.
– А может быть, у этой лин какое-нибудь расстройство психики? – невинно поинтересовалась я. – При покупке билетов никто не спрашивает справок о психическом здоровье. Вдруг ей… чудится?
– Интересная версия, – тяжелый взгляд капитана остановился на мне. – Однако, по свидетельству членов экипажа, это не первый подобный случай. И это портит репутацию корабля и компании.
Я пожала плечами. Такие, как Долорес Ромено, никогда и ничем не бывают довольны.
– Но ведь если пассажир с самого начала грубит персоналу и всячески показывает свой дурной характер – он все равно потом не скажет о круизе доброго слова. Будет говорить гадости так или иначе…
– Вы как будто оправдываете этого «гремлина».
– Просто рассуждаю рационально. Лично я ни разу не сталкивалась здесь ни с какими неудобствами. Каюта прекрасна, кухня изумительна, персонал исключительно любезен…
– Я рад, что корабль вам по душе, – нохаец еще чуть сузил глаза. – Кстати, в какой каюте вы остановились?
Та-ак, а вот это уже неправильный вопрос.
– Хотите прийти ко мне в гости? – клянусь, голос получился воркующим сам по себе! Повадки «брюнетки» все же исключительно въедливы. – Боюсь, я пока не готова… к столь стремительному развитию отношений. Прошу прощения, – я отставила бокал и поднялась со своего места. – Мне нужно попудрить носик…
– Вы всегда сбегаете в туалет, как только начинаются неудобные вопросы? – Магрид чуть приподнял брови.
– Да вы сама тактичность, капитан, – довольно ухмыльнулась Хейзл.
– Ни в коем случае! – Я распахнула глаза. – В конце концов, вы ведь понимаете, что с корабля мне деться некуда. А вообще… как вы относитесь к боулингу, капитан?
Впервые за весь разговор в глазах Магрида мелькнуло удивление.
Удивил его, конечно, не вопрос о боулинге, а переход на эту тему.
Да, на верхней палубе «Принцессы» есть и плавательный бассейн, и оранжерея, и зал виртуальной реальности, и даже боулинг. И много чего еще – все, чтобы пассажиры, купившие безумно дорогой межпланетный круиз, не скучали во время перелетов между станциями, длящихся иногда по нескольку дней.
– Доводилось играть, – коротко ответил он.
– Не желаете сыграть со мной? Скажем, завтра вечером, после девяти? Вы ведь имеете право на отдых – хотя бы вечером?
– Боюсь, обязанности капитана не предполагают выходных и личного времени, – сухо сообщил Грейб Магрид.
Еще бы! Я же следила через камеры. Этот бедолага только на последней станции появился на борту «Принцессы» и только сегодня, собственно, вступил в должность. И за этот день с ним уже пытались флиртовать – а то и откровенно клеить – практически все пассажирки первого класса и кое-кто из второго и третьего. По крайней мере, землянки и нохайки – точно почти все. Включая замужних дам, парочку девчонок, едва вышедших из подросткового возраста, и ту самую Долорес Ромено, которая, между прочим, ненамного моложе нашей Хейзл!
В общем, это был беспроигрышный ход – я знала, что на свидание Магрид соглашаться не станет. Зато я покажу, что вовсе не собираюсь его избегать.
– Бросьте, капитан, – вмешалась Хейзл, отсалютовав мне бокалом с бренди, – отдыхать нужно всем. И время в компании прекрасной дамы наверняка станет лучшим отдыхом!
Магрид побарабанил пальцами по столу, а потом вдруг вскинул на меня взгляд.
– А знаете… пожалуй, мне и в самом деле нравится эта идея!
– Превосходно! – я улыбнулась, демонстрируя, насколько счастлива. – Значит, завтра?
– Вечером. В девять.
– Я непременно буду! А сейчас прошу меня все же простить…
Уходила я все той же эффектной походкой, покачивая накладными бедрами. Нет, он что, в самом деле клюнул на вот эту… хотя вряд ли. Скорее хочет побольше выяснить обо мне. Не дает ему покоя неудача восьмилетней давности. Ты посмотри, какой злопамятный!
Зато я пригласила на свидание капитана Магрида. Того самого, который поклялся найти «гремлина». И злится, что упустил когда-то «брюнетку».
Разумеется, я не собираюсь на это свидание идти!
Но окинуть победоносным взглядом клуш из первого класса мне это не помешает. В конце концов, я в образе!
*
Вообще-то мужские роли я не люблю. Слишком о многом надо помнить каждую секунду, чтобы не проколоться.
Это только в древних романтических комедиях девочка переодевалась мальчиком – и все ей верили и подвоха не замечали. Причем чаще всего – красивая и даже фигуристая девочка. В лучшем случае она грудь перетягивала и голос понижала. На самом деле действительно женственную фигуру спрятать очень сложно. А помимо фигуры, есть еще миллион отличий. Мужчины и женщины совершенно по-разному двигаются и ходят, у них разные интонации, мимика… да много чего. Есть, конечно, такие мальчики-девочки, по которым совершенно не понять, какого они пола. Но это особый типаж – и романтические комедии чаще всего писали и снимали совсем не о нем. Как правило, в таких сюжетах девочка снимает штаны, наряжается в платье – и вуаля, она уже женственная красавица!
Полноценно преобразиться в мальчика даже с не самыми выраженными формами не так-то просто.
У меня фигура узкокостная, а грудь и попа на своих местах, но не такие выдающиеся, чтобы их нельзя было спрятать.
Еще бы – генные инженеры специально проектировали мою внешность так, чтобы легко было перевоплощаться. Кто-то боится генномодифицированных продуктов… а я – ГМО-человек. Мой генокод собирали по кусочкам и дополнительно редактировали. За отличную реакцию, превосходную память, математические способности, идеальное здоровье и многое другое мне тоже стоит поблагодарить моих создателей… чтоб им провалиться до ядра планеты и чуть глубже. А я бы притоптала и сверху плюнула.
Так вот – даже с моей фигурой и внешностью быть мальчиком не так-то просто. Еще и лицо особенно не подправишь. Даже самый аккуратный «невидимый» макияж при долгом общении внимательный наблюдатель может заметить. И если на женском лице косметика никого не удивит, то на мужском – вызовет вопросы. Можно использовать разве что челюстные накладки, чтобы чуть увеличить подбородок. Но в итоге лицо получается все равно слишком похожим на мое настоящее. И вдобавок до отвращения миловидным, хотя как девушка я вовсе не такая уж красавица – собственная внешность у меня неброская.
В общем, не люблю я этого делать. Но иногда деваться особо некуда, потому что другие варианты еще хуже.
Например, в коллективе механиков девушка, в принципе, возможна. И даже уважение коллег завоевать вполне реально – все же не в каменном веке живем. Но внимание к тебе при этом неизбежно будет повышенное, каждый заметит, обратит внимание, запомнит, а кто-то еще и заинтересуется, и приударить захочет – и разыскать с этой целью. Расспрашивать начнет. А мне этого совсем не надо.
Вот поэтому на «Принцессе Галактики» давным-давно «работает» парнишка по имени Хон. Большинство механиков и прочих работников техперсонала помнят его в лицо, а многие и по имени. И каждый знает, что Хон – из другой бригады, работающей в каком-нибудь соседнем секторе. Просто частенько очень удачно «пробегает мимо», чтобы вовремя помочь.
Хорошо, что у механиков такие мешковатые комбинезоны! Под таким легко спрятать накладки в районе талии – чтобы фигура получалась несуразной, но никак не женственной. Грудь, конечно, приходилось перетягивать. Парень из меня выходил узкоплечий, нескладный и довольно нелепый.
Космический круизный лайнер – это гигантская консервная банка, болтающаяся в безвоздушном пространстве. Все критически важные узлы – двигатели, системы изоляции и жизнеобеспечения – в нем продублированы множество раз, но если хоть один из них забарахлит, на борту будет объявлено чрезвычайное положение, и корабль запросит экстренную посадку для ремонтных работ в ближайшем порту. Так положено по инструкции. Ужасная морока с этим, честно говоря, поэтому я стараюсь таких ситуаций не допускать. То есть, конечно, старается весь техперсонал, а я… скажем, дублирую его, отслеживая все показатели по приборам. Если где-то хоть малейшая неправильность – я устраняю ее сама или направляю анонимный запрос ближайшей технической бригаде.
Но вообще-то даже в штатном полете техникам на борту лайнера скучать не приходится – на этой посудине полным-полно приборов и помимо жизненно важных, а приборам свойственно периодически выходить из строя. То пищедоставка в каюты забарахлит, то на камбузе что-то сломается, то зал виртуальной реальности засбоит…
Вот и сейчас одна из стенных панелей на палубе третьего класса сдвинута, обнажая путаницу проводов и переплетение трубок, в которых с матерком ковыряются двое мужчин в форменных комбинезонах – таких же, как у меня.
– Эй, Хон! Не подержишь кабель?
Я, кивнув, подошла.
– Что тут у вас?
На самом деле я знала – что, сама запрос отправляла, что осветительная система в каютах на нижней палубе барахлит. Ерунда, в общем-то, ничего жизненно важного, но мне не нравится, когда у пассажиров появляются поводы обоснованно ругать «Принцессу». Сама с электрикой возиться не люблю – не моя специализация. Спустилась просто чтобы развеяться.
– Да ерунда, – бородатый мужик в комбинезоне что-то ковырнул отверткой, и из-под нее посыпались искры. – Вот на второй палубе сегодня веселье – слыхал про робота?
– Нет, а что такое? – я сделала удивленные глаза.
– Робот-уборщик сошел с ума, бросил свои обязанности и играл с собакой кого-то из пассажиров! Палочку ей бросал. И приговаривал «Хороший мальчик!».
Последнее он попытался произнести с «машинной» интонацией.
– Разве у уборщиков во втором классе есть голосовой модуль? – еще больше «изумилась» я.
– Раньше – не было, – хохотнул мужик. – Но что за гений с ним так поработал, так и не нашли… робота до сих пор перепрограммировать пытаются!
Я хихикнула. Вообще-то это был экспромт – мне хотелось как-то отблагодарить Чака за помощь в добыче пирожных. Ну правда же хороший мальчик! А его хозяин ушел вместе с родителями на экскурсию по верхней палубе, и пса с собой не взял. В итоге бедолага Чак с самого утра тоскливо выл в каюте, и его проклинали все соседи по коридору. От такого концерта никакая звукоизоляция не спасет! Вот я и… сделала для всех доброе дело!
– Может, заглянешь туда? – уже серьезно добавил техник. – Как раз по твоей части дело.
Я неопределенно пожала плечами, что могло означать как «загляну, как раз собираюсь мимо», так и «да у меня и на своем участке дел хватает».
Капитана Магрида я засекла издалека – когда он только появился в конце коридора. Да что его носит везде!
Можно было, в общем-то, не дергаться – узнать меня в этом образе у него не было ни единого шанса. Но у меня что-то пропало желание мелькать у него на глазах лишний раз.
Тем более, что он еще издалека уставился почему-то именно на меня!
– Хон, вот здесь еще придержи-ка…
На мое счастье, ремонтные работы как раз заканчивались. Бородач попередвигал рычажки рубильников и довольно покивал.
– Загляну-ка и впрямь на вторую палубу, – я всучила моток непригодившегося кабеля второму электрику. – Бывайте!
Оба покивали, а я торопливо зашагала в сторону, противоположную той, с которой неумолимо приближался капитан. Окликать он меня, к счастью, не стал. А вот я, завернув за угол, приостановилась, прислушиваясь. Можно добраться до технических переходов и подключиться к системам видеонаблюдения, но это займет время, а мне хотелось послушать, зачем этот бывший коп тут ошивается.
– Что тут у вас? – сам того не зная, капитан Магрид повторил мой вопрос.
– Уже все в порядке! – бодро ответил бородач, с шумом задвигая панель на место. Его молчаливый напарник, присев на корточки, собирал разложенные на полу инструменты в чемоданчик. – Управлению осветительной системы кают того… взгрустнулось чуток – но мы его уже развеселили!
– Втроем веселили? – хмыкнул капитан.
– А… не, Хон не из нашей бригады. Он вообще не по электрике. На верхней палубе работает, по-моему…
– Не, он в ходовой, – вмешался напарник бородача.
– Да? – последовала пауза, и я представила, как тот привычно поскреб бороду. – Ну, может. Вроде кто-то говорил, что на верхней.
– И что он делал в таком случае в рабочее время не на своем участке? – прокурорским тоном поинтересовался капитан.
Вот… коп! Всюду надо свой нос сунуть!
– Так это… не его смена, поди…
– Разве вне смены техперсоналу разрешено гулять по пассажирским палубам?
– Так… подсобил нам вот чуток… да вы не сердитесь на него, капитан! Золотые руки у мальца, вот ей-богу! Говорят, как-то было дело – один из маневровых забарахлил, уже посадку собирались запрашивать. Так Хон туда залез и прямо на ходу отладил! А в другой раз в топливоподаче протечку полдня искали – так, говорят, без мальца так и не нашли бы. Как всегда, появился и пальцем ткнул! А еще все знают, если где что перепрограммировать или настроить надо – так это Хона надо звать, лучше него никто не справится… вот ей-ей говорю, золотые руки!
– Золотые руки, значит… вашему мальцу хоть работать-то разрешено уже?
Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть. И успел же разглядеть! Ну да, в виде мальчика я выгляжу изрядно младше своих лет. И опять ему мой возраст не нравится! Не угодишь ему…
– И как же вы его «зовете», когда надо – если не знаете даже, где именно он работает?
– Так… – пару секунд бородач размышлял. – Он как-то сам всегда появляется. Когда надо-то… Вы извините, капитан, у нас еще в четвертом отсеке вызов…
Я поспешно направилась дальше по коридору, стараясь ступать бесшумно – пока этот въедливый коп не догнал. Теперь он еще и Хоном заинтересовался!
Нет, если он продолжит в том же духе… «Принцесса» определенно на него «рассердится»! И кое-кто еще позавидует скандалистке Долорес Рамено!