Легкомоторный самолетик, покачиваясь на восходящих потоках, забирался все выше в горы. Под ним тянулись горные кряжи и снежные склоны, искрящиеся на ярком солнце.
– Слышь, Старый, – поглядывая в иллюминатор, прокричал Слон, – А мы не слишком далеко залетели? Базу нашу найдем? Тут же, кроме гор, ничего нет.
Белов, сидя напротив него, с невозмутимым видом пожал плечами.
– Спроси у пилота. Карта у него.
Слон покосился на Клопа, сидящего рядом с ним. Тот жевал плитку шоколада и проявлял полнейшее равнодушие к красотам, проплывающим внизу.
Слон понял, что у этого сочувствия не добьешься, и снова повернулся к Белову.
– Учти, – с угрозой сказал он. – Я тяжелый. Раньше времени приземлюсь, потом за сутки до базы не дотопаю.
– Клоп тебя донесет, – без тени улыбки ответил Старый.
– Клоп? – переспросил Слон и снова покосился на соседа. – С его весом он хоть до Цюриха долетит.
– Кому тут не нравится мой вес? – перестав жевать, мгновенно отреагировал Клоп.
Старый улыбнулся. Эта пара нравилась ему еще больше, чем Кармен с Монголом. Копна и мышь. Идеальное сочетание.
Дверца кабины приоткрылась, из нее выглянул пилот и указал большим пальцем вниз.
– Пора, – перевел его жест Старый. – Проверили снаряжение.
Забыв про шутки, спецназовцы привычно занялись снаряжением и грузом, упакованным в рюкзаки. Там, помимо разных нужных вещей, лежали пистолеты системы «Глок», переданные им связным в Цюрихе. К каждому пистолету прилагались по три обоймы на пятнадцать патронов. Учитывая характер задачи, Белов решил, что этого вооружения им хватит с лихвой. Конечно, парочка автоматов под рукой не помешала бы. Но тащить их по горам тяжеловато, да и работать надо максимально тихо. Так что «глоки», имеющие автоматический режим стрельбы и снабженные мощными глушителями, были оптимальным вариантом.
Пилот дважды качнул крыльями – сигнал на десантирование.
Старый открыл люк и встал сбоку от него.
– Пошел, – кивнул он Клопу.
Тот натянул очки, подобрался, упругим калачиком вывалился в проем и тут же исчез с глаз.
– Давай, – сказал Белов Слону.
Слон, под которым пол ощутимо покачивался, осторожно шагнул в пропасть. Самолет, освободившись от самого увесистого пассажира, сейчас же дал свечу. Дождавшись когда он выровняется, Старый надел очки, встал на край люка, посмотрел назад – на фоне сияющей лазури едва виднелись темные подвижные точки – и мягко спрыгнул вниз.
Едва почувствовав бьющий по щекам ледяной вихрь, он дернул кольцо вытяжного парашюта. За спиной резко хлопнуло, еще несколько секунд – и его сильно рвануло кверху, тормозя стремительное падение. Над головой распростерлось голубое, с белыми продольными полосами, крыло. Разобрав стропы, Белов огляделся. Самолет уже развернулся и взял обратный курс, весело покачивая крыльями. Старый помахал в ответ. Счастливого возвращения!
Вслед за тем он начал отыскивать взглядом своих подчиненных. Увидев в первую секунду только один парашют, почувствовал укол в сердце. Неужели у кого-то не раскрылся? Но в следующий миг он понял, что ошибся. Просто оба парашюта встали на одну линию, и один из них перекрыл другой. Но вот они разошлись, ловя воздушные потоки, и Старый с облегчением выдохнул. Все в порядке. Теперь можно позаботиться и о себе.
Белов подтянул стропы, выровнял крыло параплана и плавно полетел к ближайшей горной цепи, за которой лежала долина, ведущая к Ветте.
– Куда летим, Старый? – послышался в наушнике голос Слона.
Дурачился, конечно, капитан Хоботенко. Их наручные часы были оборудованы навигаторами, и сбиться с маршрута не смог бы и новобранец. Но Слон жаждал общения, – он вообще был общительным человеком, поэтому, опережая командира, первым вышел на связь.
– Клоп, как у тебя дела? – не отвечая ему, поинтересовался Старый.
Клоп висел в небе гораздо дальше Слона, видел его Старый пока плохо, поэтому первым делом озаботился состоянием новичка.
– Хорошо, командир, – послышался спокойный голос старшего лейтенанта Зубкова.
– Идем на горную цепь справа, – приказал Старый. – Высоты не терять. Нам еще десять километров тянуть.
– Так и знал, что перелетим! – воскликнул Слон.
Он тоже выровнялся, перестав раскачиваться, и теперь по идеально ровной траектории скользил к чернеющему на фоне вечных снегов островерхому хребту. Знал свое дело капитан, не зря за плечами было полторы тысячи прыжков, большая часть из которых пришлась вовсе не на учебное поле.
– Ты лучше ноги подбери! – посоветовал ему Старый. – А то за гору зацепишься.
В наушниках послышался смех Клопа.
– Кому это тут смешно? – грозно спросил Слон.
Но – Старый видел, до Слона было метров семьдесят – ноги действительно подтянул.
Когда гряда осталась позади, снизились и пошли плавными галсами вдоль каменистого дна ущелья.
Старый немного волновался за Клопа. Как бы не унесло легковеса. Ветерок порой поддувал ощутимый, парашюты то тянуло в сторону, то резко кренило вниз. Как говорится, гляди в оба. За Слона Белов был спокоен. Тот уверенно рулил четко по прямой, и даже сильные порывы ветра не отклоняли его сколько-нибудь заметно от курса. Клопа же сильно болтало вправо-влево, а то несло к другому краю ущелья. Он, правда, легко с этим справлялся, всякий раз без труда выравнивая свое положение. Но Старый все равно косился в его сторону.
Минут через сорок относительно спокойного планирования в прозрачном, чистом небе Белов дал команду на посадку.
– Не рано? – усомнился капитан Хоботенко, страшно не любивший, как все крупные люди, пешие прогулки по пересеченной местности.
– В самый раз, – сказал Старый, еще раз сверившись по навигатору. – Клоп, вон ту скалу впереди видишь?
– На сиську похожую? – спросил Клоп, вертя головой.
Его, беднягу, как раз перекрутило спиной вперед, и он опять героически сражался со стропами.
– Точно, – улыбнулся Белов, следя за его стараниями. – Приземляемся у нее.
– Без проблем, – отозвался Клоп, сделав лихой пируэт и, как с горы, пикируя точно на указанную скалу.
– Слон? – запросил Старый.
– Странные ассоциации у этой молодежи, – отозвался тот. – По мне, так она больше на клизму похожа.
– Кому что ближе, – заметил Старый.
– Чего? – заревел Слон.
В наушнике Белов услышал отрывистый, глуховатый смех старшего лейтенанта Зубкова. Хороший парень. Старый еще раз похвалил себя за выбор.
– Это еще надо проверить, что кому ближе! – продолжал разоряться Слон. – Да мне, если хочешь знать, на последней комиссии сказали, что у меня организм восемнадцатилетнего юноши.
– Ага, – сказал Старый, подтягивая стропы для снижения. – Моча молочного поросенка, и все такое. Слышали уже сто раз, вечно ты наш юный!
Слон тоже начал снижаться, выходя ровненько на выступающую из горного кряжа скалу, и вправду чем-то похожую на… в общем, на некий округлый предмет, украшенный длинным шишкообразным выступом.
– А тебе завидно, да? – огрызнулся Слон, успевая и соизмерить расстояние до точки посадки, и бросить вызывающий взгляд на Белова.
– Не то слово! – откликнулся майор. – Просто сплю и вижу себя в теле молодого бегемота.
Клоп снова засмеялся. Он уже заходил на посадку и слегка выставил ноги, готовясь встретиться с землей.
– Не бегемота, а слона, – миролюбиво парировал Слон. – Ладно, живите пока, мелкота. Где вам без меня в жизни разобраться?
Сперва Клоп, за ним Слон, а после и Старый четко приземлились в радиусе тридцати метров от скалы. Плотный снег держал хорошо, только чуть приминался под тяжкой ногой капитана Хоботенко.
– Молодцы, – отрывисто похвалил Белов. – Парашюты сложить, спрятать в камнях. Двадцать минут перекур, и двигаем на «Ветту».
– Может, подождать, пока стемнеет? – спросил Слон, сноровисто сворачивая сразу два парашюта, свой и Белова.
Старый посмотрел на небо, глянул на часы.
– Можно и подождать, – согласился он.
– В горах, вообще-то, быстро темнеет, – подал голос Клоп, запихивая свой парашют под камни и засыпая его со всех сторон мелким черным галечником.
– И это верно, – кивнул Старый, внимательно следя за его действиями.
Клоп разровнял камни и критически оглядел свои труды. Кажется, нормально. Или еще подсыпать?
– Что тогда? – выпрямился Слон, со скоростью бульдозера забросав тяжелыми валунами свернутые в тугой узел парашюты.
– Я ж сказал, – удивился Белов. – Двадцать минут перекур – и пошли.
– Тьфу, – разозлился Слон. – С тобой говорить – как мыло жевать. Кстати, насчет пожевать! А это когда?
И он красноречиво постучал по часам.
– Как «когда»? – снова удивился Старый. – В перекур.
Слон только рукой махнул, не находя слов, и полез в рюкзак за припасами.
Клоп трясся в беззвучном смехе, делая вид, что тщательно маскирует и без того идеально замаскированный парашют.