Глава 6

Испания. Ла-Ферроль. 30.06.2066.


Разведка прибрежной зоны бывшей провинции Ла-Корунья продолжалась четыре дня. Наши группы излазили весь берег в радиусе тридцати пяти километров от места первой высадки. В глубине материка было обнаружено немало такого, что нас могло заинтересовать, и рейд отряда, в любом случае, не был напрасным. За это же время нашлись еще две группы беженцев из общин, которые ранее проживали за Кареонским хребтом. И можно было сказать, что все, что мы намечали сделать, отрядом было проделано. И дабы окончательно определиться с нашими дальнейшими планами относительно создания форпоста, я собрал небольшой военный совет командиров отряда.

Сошлись мы на берегу, на моем временном командном пункте в развалинах маяка на мысе Приор. Состав отряда не полон и присутствуют не все, но и тех, кто рядом, для кворума хватает. Рядом испытанные боевые товарищи: Скоков, Игнач, Кум и Серый, и это не просто статисты, которые слепо выполняют мои приказы, а командиры, способные сами разрабатывать планы и претворять их в жизнь. Поэтому мнением таких людей я дорожу и считать их обычными исполнителями, с моей стороны, было бы большой глупостью.

– Итак, камрады, – оглядев своих офицеров, которые расположились на лежанках из травы, раскиданных вдоль внутренних стен маяка, я открыл совет, – разведка проведена, и пора решать, что мы будем делать дальше. Я предлагаю остановиться на развалинах Ла-Ферроля, но перед принятием окончательного решения хочу услышать ваше мнение.

Первым отозвался капитан 'Ветрогона':

– Основать здесь поселение можно, бухта хорошая и вчера был найден фарватер, так что фрегат хоть сегодня к причальной стенке поставлю. Однако дикари все ближе к побережью и на следующий год нам придется с ними драться. Отряду может не хватить на это сил.

Следом свое слово сказал Игнач:

– Техники нет, чтобы развалины расчищать, и рабочих рук не хватает. Где взять и то и другое – вот самый главный вопрос, а все остальное решаемо и это место ничем не хуже любого другого.

Дальше высказался Кум:

– Согласен, проблема в нехватке людей. Отвлекать воинов на работы в городе нельзя, а делать их все равно придется. Что же касается моей службы, то стационарную береговую радиосвязь с «Гибралтаром» налажу за три-четыре дня. Благо, оборудование для этого у нас в запасе имеется, а радиовышки на военно-морской базе все еще стоят.

Оставался Серый, который пожал плечами, и сказал:

– Думаю, что Мечник понимает, чего хочет добиться, и в своей голове уже представил, как и какими силами будет построен форпост. Поэтому мне сказать нечего, а наоборот, хотелось бы услышать нашего командира, и только тогда уже вставить свое слово. Если есть серьезная задумка и конкретные договоренности с «Гибралтаром», то я только «за», а если все наобум делается, конечно же, «против».

Выслушав офицеров, я решил, что пора приоткрыть им некоторые свои планы, про которые никому из них раньше не говорил и держал их при себе:

– В общем, други, я вас понял, и дабы развеять ваши опасения, пришла пора кое-что разъяснить. Первый вопрос, это оборона форпоста. Нам может не хватить бойцов, и это чистая правда. Но вскоре эта проблема будет решена, по крайней мере, частично. Через неделю с «Гибралтара» на Сицилию, под руководством Семенова, отправится небольшой караван из двух БДК, который произведет вербовку племенных воинов провинции Рагуза на службу ККФ. Всего комендант наймет два батальона пехоты и, попутно, заберет на «Гибралтар» роту Джузеппе Патти, который прибудет к нам на помощь, так что мы получим еще больше сотни стволов. Второй вопрос, техника, и он тоже решаем. С «Гибралтара» нам перешлют десяток тракторов, пару автокранов и несколько дизель-генераторов, не навсегда, конечно, а на время, но и это немало. Плюс к этому, как дополнение, будет кое-что из стройматериалов, в основном цемент. Третий вопрос, это люди, не профессиональные строители и инженеры, они у нас имеются, а чернорабочие, которые станут таскать кирпич и бетон месить. Эта проблема кажется неразрешимой, так как взять рабочих нам попросту негде. Местных жителей очень мало, неволить их я не хочу, а добровольно с нами останется меньше половины. Ну, а с дикарей, даже если этих упырков в плен захватить, ничего хорошего не выйдет. Правда, имеется еще африканский берег, и та же самая Сицилия, но чтобы отловить крупную партию людей нам придется совершать экспедиции на большие расстояния от побережья. Это возможно и на проведение подобного рейда нам сил хватит. Но зачем в форте африканцы и сицилийцы, которых придется держать под жестким контролем, кормить и обучать своему языку? Незачем.

– И что ты надумал? – спросил Скоков.

– Идем на Балтику.

На мгновение молчание и новый вопрос командира фрегата:

– Боевой поход или торговля?

– По обстоятельствам. Мы прекрасно знаем, что у шведов есть рынки рабов. Это один из вариантов добычи людей. Кроме того, имеется бывшая Сестрорецкая Рабочая Республика, где не все жители довольны своей жизнью. Хотя, по сведениям наших дипломатов в Гатчине, московские каратели еще полгода назад ушли к себе домой, и быт граждан СРР понемногу налаживается. Считаю, что можно попробовать сманить людей из Сестрорецка и по-тихому вывезти их с собой на поселение в нашем владении.

– Как вольных колонистов?

– Разумеется, это же свои люди.

– А на чем их перевезем, фрегат ведь не резиновый?

– На «Аделаиде». Если мы с вами сейчас примем окончательное решение основать в Ла-Ферроле форпост, то уже завтра утром, с нашими семьями на борту, нагруженный техникой и стройматериалами, лайнер выйдет в океан и направится к нам. Через четверо суток он будет здесь, и после разгрузки, не откладывая задуманное на потом, фрегат и «Аделаида» сразу же пойдут на Балтику.

Скоков посмотрел на лейтенантов, одобрительно покивал головой и согласился:

– Слушай, Мечник, а ведь это все реально.

– Будем надеяться, что да, а иначе туго нам придется.

– Да чего там сомневаться, все получится. Может быть, не сторгуемся со шведами. Ладно. Не выгорит дело в Сестрорецке. Пусть. Тем же питерским повольникам предложи новые земли, где погулять можно и красочно теплый морской берег распиши, пойдут с нами и долго думать не станут. При этом никого из них дикари не смущают, лишь бы мы им боеприпасы подбрасывали, и хабар по справедливой цене принимали. Это же можно такие дела завертеть…

Видя, что кавторанг разошелся, я остановил его:

– Про большие дела и светлое безоблачное будущее позже поговорим, а пока решаем за день сегодняшний. Кто за то, чтобы остаться в Ла-Ферроле?

Проголосовали единогласно, все четверо «за». Командиры отряда в очередной раз убедились в том, что новоиспеченный граф Мечников понимает, что делает и просчитывает свои шаги, и были готовы выполнять мои приказания дальше.

– Раз все решили, – продолжил я, – то начинаем работу. Максим Сергеевич, – взгляд на Скокова, – швартуй фрегат к причалу, нечего ему в океане болтаться.

– Как и сказал, уже сегодня буду у причальной стенки.

– Игнач, ты своими артиллеристами и Группой Огневой Поддержки начинаете готовить оборону порта Ла-Ферроль. Оборудуй позиции для минометов и гранатометов, и прикидывай места для постановки минных полей. На ближайшие пару месяцев, до возвращения «Ветрогона» и «Аделаиды» с Балтики, мы будем держать за собой только десять квадратных километров бывшей военно-морской базы. А город станем рассматривать как боевое предполье.

– Понял, – согласный кивок пластуна.

– Кум, – следующий приказ для связиста, – до отхода «Ветрогона» в поход, восстанови местную радиоточку, чтобы гарнизон мог с «Гибралтаром» и нами общаться. Ты говорил, что в несколько дней уложишься. Это реально?

– Да.

– Добро. Серый, теперь ты.

– Готов, – отозвался командир роты разведки.

– На Балтику пойдет рота Крепыша, а твоя, соответственно, останется здесь. Поэтому уже завтра начинай более подробную разведку местности и наноси на карту все, что нам может пригодиться. Точные карты провинции и городов у тебя уже есть, так что не ленись, и каждый брошенный заводик или мастерскую на учет бери. Плевать, что развалины, под ними подвалы имеются, а в них может оказаться все что угодно.

– С местными жителями, если таковых встретим, как себя вести?

– Нейтрально, предлагай к нам перебираться, но особо не настаивай. Кстати, из тех беглецов, кто у нас останется, можешь к себе в проводники несколько человек взять. Я видел, какими завидущими глазами молодежь на твоих ветеранов смотрела, так что выбирай кого угодно, за тобой любой пойдет.

– Псов с собой заберешь?

– Только Лихого, а Умный здесь останется.

– Все ясно. Вопросов больше не имею.

– В таком случае, товарищи офицеры, расходимся. Что делать вы знаете, а рабочие вопросы будем решать по мере их поступления.

Командный пункт опустел. Я отдал приказ охране паковать вещи и готовиться к маршу на Ла-Ферроль, а сам отправился к испанцам, которые все так же, находились на пляже. Беженцы, которых скопилось более ста пятидесяти человек, увидели среди моих воинов суету и уходящие в море мотоботы, и тоже задергались. Это было объяснимо. Общением я испанцев не баловал, поблажек не давал, своими мыслями и планами на их счет не делился и, конечно же, они беспокоились за свою жизнь, в которой не было ни ясности, ни определенности.

Я подошел к толпе, которая сгрудилась в одном месте. Рядом со мной встал Диего Миронес, который все время находился рядом со своими соотечественниками, и я начал говорить:

– Внимание! Кто еще не знает, я граф Кубанской Конфедерации Александр Мечников. Среди вас нет старшего, и нет единого мнения о том, что делать дальше, поэтому я обращаюсь ко всем сразу. Отныне земли бывшего автономного сообщества Галисия принадлежат нашему государству, и мой отряд решил здесь поселиться. Вы, местные жители, и я даю вам возможность выбора, который невелик. Вы можете уйти, и вам вернут ваше оружие и вещи. Или же, если имеется желание, оставайтесь с нами. Выбирайте, воля и смерть от дикарей, которые уже в следующем году будут здесь. Или же подчинение мне, клятва на верность, и жизнь под защитой нашего оружия. Кто остается с отрядом, налево. Кто уходит сам по себе, направо.

Развернувшись и отойдя в сторону, я остановился метрах в десяти от толпы, которая зашумела, заспорила, и минуты через три-четыре разделилась на две неровные части. Одна, маленькая, человек в тридцать, готова была уйти. Другая, в которой собралась основная масса людей, оставалась со мной. Честно говоря, я ожидал, что испанцы разделятся поровну. Но видимо, большинство беглецов четко осознавали, что для выживания необходимо подчиниться и принять власть иноземца, то есть мою, и решили остаться.

– Диего, иди сюда, – окликнул я переводчика, который всматривался в лица уходящих на свободу людей так, как если бы хотел запомнить их навсегда.

– Да, командир?

– Отныне, ты старший над всеми своими соплеменниками.

– Так точно, – армейский ответ и согласный кивок головы. – Что мне делать?

– Основное требование. Если я или мои заместители дают тебе приказ, твои люди его исполняют безоговорочно, без выкрутасов, хочу или не хочу. Ничего сверхъестественного от вас требовать не станут, и женщин обижать не будут, так что за это не беспокойтесь. Далее. Никаких сношений с людьми за пределами нашей базы без нашего разрешения. Это будет расценено как измена и подготовка к мятежу. Кроме того. Учите русский язык, потому что мы испанский учить не хотим и территория нашего форпоста отныне земля ККФ. И последнее. Поговори с людьми насчет того, где можно поискать старые станки и технику. Да, и вообще, объясни им, что выживание нашей общины, это и их выживание, а мое благополучие так или иначе, но и на них скажется.

– Понял, командир. Беженцы примут все ваши условия, они хотят жить, и надеются на то, что со временем станут полноправными членами вашего общества. А насчет поиска всяких полезных вещей из древних времен Золотого Века, с вами два человека поговорить хотели.

– Вот это уже интересно. Сейчас мы снимемся с пляжа и двинемся к Ла-Ферролю, и по дороге я с ними переговорю.

Спустя полчаса длинная колонна людей, две разведгруппы и беженцы, покинула пляж мыса Приор, и по хорошо натоптанной тропе двинулись к нашей будущей базе. Скорость продвижения, из-за малолетних детей, была не очень высока. Поэтому, никуда не торопясь, я шел в центре колонны и беседовал с теми, кто желал со мной переговорить.

Первым собеседником оказалась Иза Моралес, которая сообщила, что может указать на несколько схронов с оружием и продовольствием, которые ее муж готовил для беженцев в расположенных на востоке горах Ксистраль и на побережье океана. Что лежит в тайниках, в подробностях, ни она, никто другой, точно не знали. Но в том, что в одном из них находится не менее двух сотен автоматических винтовок «CETME» модель С, калибра 7.62 мм, которые до чумы использовалась солдатами испанской морской пехоты, Иза была уверена. Кроме того, она попросила выделить ей сопровождение до городка Седейра, который находился в тридцати пяти километрах от Ла-Ферроля. Именно там должны были сойтись все мелкие группы беженцев из Мелиды, и Моралес надеялась, что не только ее группа спаслась от дикарей, но и кто-то еще смог достичь океана.

Конечно же, я согласился выделить ей сопровождения, а места схронов нашим разведчикам должен был указать, оказавшийся ее племянником, Родриго Перейра. В общем, жизнь, определенно, опять меня баловала. За спасение людей я получил небольшой бонус, и это было просто замечательно.

После разговора Иза Моралес присоединилась к беженцам, а Диего Миронес подозвал второго человека, желающего мне что-то сообщить. Этот собеседник, среднего роста плотный мускулистый брюнет лет сорока, в обычной для местных жителей брезентовой горке, представился как альмугавар Роберто, без обозначения своей фамилии. Лично мне, слово альмугавар не говорило ни о чем. Однако, увидев, с каким почтением на этого мужика посмотрел Диего, я спросил переводчика:

– Что такое альмугавар?

– Раньше, во время Реконкисты, так звали горцев из Каталонии, Арагона и Наварры. Они вооружались дротиками и короткими мечами, и ходили в разведывательные рейды на территорию мавров. Очень сильные и злые воины были. Я даже немного их древнюю боевую песню помню: 'Мы вынесем усталость, дожди, снег и жару. И если сон настигнет нас, как кровать мы будем использовать нашу землю. И если мы проголодаемся, то съедим сырое мясо. Проснитесь! Вперед! Быстро и неотразимо, словно молнии, нападайте на вражеский лагерь, где много добычи! Вперед альмугавары – воины гор! Давайте пойдем туда, чтобы накрошить мяса, ибо дикие звери голодны всегда'.

– Ну, а к данному человеку, – кивнув на Роберто, спросил я, – это прозвище, какое отношение имеет?

– Сейчас альмугавар это определение высокопрофессиональных наемников, которые в одиночку бродят по всей Испании от одного редкого поселения людей к другому и за немалую плату предлагают свои услуги. Очень крутые ребята, которых все боятся и уважают, а дикари их просто ненавидят, потому что они уничтожают этих тварей без разбору, не щадя ни женщин, ни детей.

– И откуда ты про них столько знаешь?

– С детства мечтал альмугаваром стать. Прибиться к какому-нибудь одиночке в ученики, и пойти с ним по всему Пиренейскому полуострову бродить.

– Теперь твой интерес становится понятным. Ну, что же, спроси этого вольного наемника, как он в этих краях оказался, почему к нашей разведгруппе вышел и чего желает сообщить.

Переводчик задал альмугавару вопрос, и тот ответил:

– Полтора месяца назад меня наняли жители городка Арзуа, которые с дикарями воевали, и когда их разбили, по автостраде А-9 я увел группу беженцев на соединение с людьми из Мелиды. Невдалеке от Ла-Коруньи встретил ваших воинов, людей бросить не мог, мое слово крепкое, и сдался вместе с ними. Здесь встретил мелидцев, значит, моя миссия выполнена, и теперь я хотел бы наняться в ваш отряд.

– Странно, а я считал, что ты хочешь информацией поделиться.

– Возьмешь на службу, многое тебе расскажу, не пожалеешь.

– Что умеешь и сколько хочешь получить?

На ходу, наемник принял горделивое выражение лица и произнес:

– Я воин и умею все. А в оплату хочу хорошее оружие. – Он указал на мой «абакан», который висел за спиной, и «стечкин» на портупее. – Килограмм золота ежемесячно, патронов, сколько мне надо, еду с твоего стола, и двух женщин, каких сам выберу.

– Да ты с претензиями, наемник, – усмехнулся я и, окинув его смешливым взглядом, ответил: – Нет, в твоих услугах мы не нуждаемся.

– Проверь меня сначала! Ты просто не знаешь, какой я рукопашник и сколько в моей голове ценной информации, которая может тебе пригодиться!

Как раз в этот момент на небольшой придорожной полянке с чистым источником отряд остановился на привал и, скинув с плеча автомат, я махнул рукой немного в сторону, на открытое пространство, и сказал:

– Пойдем, проверим, каков ты в деле, а то языком трындеть, как правильно говорится в одной древней присказке, не мешки ворочать.

– Неужели сам выйдешь? – удивился альмугавар.

– Выйду.

Наемник скинул куртку и, последовав за мной, ухмыльнулся и произнес:

– Если победа будет за мной, то берешь меня на службу, ровно на год со всеми моими условиями.

– Только женщин тебе не обещаю, они не рабыни.

– Идет.

– Конечно, идет. Вот только если я выиграю эту схватку, то ты станешь моим рабом. На один год. И все двенадцать месяцев, будешь мне служить за еду, кров и одежду.

– Принимается, – на миг, заколебавшись, все-таки согласился Роберто.

Видя, что намечается схватка, вокруг пятачка, метров десять на десять, где мы с альмугаваром остановились один напротив другого, сгрудились зрители, вперемешку беженцы и разведчики. Какое никакое, а развлечение, в котором местные жители могут посмотреть на схватку нового владетеля Ла-Ферроля с «легендарным» наемником. Ничего, пускай полюбопытствуют, мне чужое внимание не мешает, а осрамиться я не боюсь, так как реально сильней Роберто, который, наверняка, боец знатный, но до уровня большинства моих воинов ему еще расти и расти.

Диего Миронес отошел от нас в сторону и, резко взмахнув рукой, что-то выкрикнул, видимо, просигналил начало схватки. Однако мы с Роберто кидаться в бой не спешили, а мерялись взглядами. Глаза в глаза, кто сильней. Так проходит не менее минуты и наемник не выдерживает первым. Он делает три быстрых мелких шажка, приближается ко мне и, подпрыгнув в воздух, пытается достать меня правой ногой в голову. Чего-то подобного я от него и ожидал. Поэтому отступил в сторону, и сделал шаг в направлении его полета. И как только, ловко перекатившись по траве, он вскочил на ноги, отработал классическую боксерскую «двоечку» – левой в челюсть, правой в корпус. Мои удары достигли цели, и Роберто зашатался. Однако сразу вырубить противника у меня не получилось, то ли удар в челюсть смазал, то ли наемник слишком крепкий орешек. А он отмахнулся от меня простой открытой ладонью, которая с такой силой прошлась по моей левой щеке, что от боли и неожиданности я отпрыгнул назад.

– А-а-а!

Над полянкой разносится крик альмугавара и он бросается на меня. Но снова я отступаю в сторону, и подсечкой сбиваю взбешенного и потерявшего над собой контроль Роберто наземь. Наемник снова вскакивает, и в этот раз летит на траву от сильного прямого удара ногой в грудь Я чувствую, как под моим берцем проминается грудная клетка наемника, и понимаю, что теперь он встать не должен, по крайней мере, в ближайшие пять минут точно, и оказываюсь прав. Роберто уже не до схватки и, прижимая к телу ладони рук, он нелепо раззявил рот, и пытается вобрать в себя воздух.

– Командир, вы его не убили? – спрашивает обеспокоенный Миронес.

– Не должен, я меру знаю, так что он сейчас отлежится и снова пойдет.

И действительно, вскоре альмугавар смог встать, сначала на карачки, затем на колени, а там и во весь рост поднялся. Правда, тут же и согнулся, потирая ушибленную грудь. Привал к тому времени как раз закончился и вместе с переводчиком, подойдя к Роберто, я поинтересовался:

– Как ты, воин?

– Нормально, – с трудом, выдохнул он.

– Наш договор в силе?

– Да. Все по чести было. Проиграл, и слово свое сдержу.

– Ну, тогда пошли потихоньку, и пока идем, ты мне расскажешь, где бывал, и что видел. Мне ведь интересно, как тут у вас люди живут.

Загрузка...