Град Блуждающих Пророков - читать онлайн

Нет, лучше подлым быть, чем подлым слыть,

Когда не подл, но терпишь осужденья,

Когда ты должен не как хочешь жить,

Но так, как требует чужое мненье.

Как чуждые, превратные глаза

Могли б хвалить мои переживанья

Иль ветреность мою судить, когда

С их точки зло – добро в моём сознанье?

Я есть – как есть. Кто стрелы направляет

В мой грех, тот множит лишь свои:

Я, может, прям, кривы ж они, кто знает?

Не их умам судить дела мои,

Пока не верно, что все люди злы,

Во зле живут и злом порождены.

Уильям Шекспир

ЧАСТЬ I ИЛОНА

Глава 1

Рыцарь избитого образа

По улице шли черти и пели нечто залихватское, дирижируя упаковками с соком. Им вторили ведьма и домовой, нагруженные коробками с вафельными тортами. Вокруг приплясывали скоморохи, размахивающие пакетиками с прочей снедью.

Окружающие косились на странное шествие, но большинство прохожих при этом улыбались или спешили заснять на телефон. А кто-то и вовсе не обращал внимания. Местные жители были закалены подобным поведением студентов, и привыкли к шумным театралам, бегающим через дорогу в сценических костюмах из здания института до учебного театра.

Меня отправили встречать соратников, возвращавшихся из магазина с трофеями. Нужно было открыть дверь подворотни, да придержать калиточку добытчикам с занятыми руками. И теперь я стояла, ждала, пока те приблизятся с песнями и прибаутками. Сегодня нам можно – удачно сдали постановку, впереди лишь пара экзаменов и практика…

Мы ввалились в зал нашего театра, и нас мгновенно оглушили радостные крики однокурсников, развалившихся на зрительских креслах. Роль стола мы отвели роялю, скинув с него растянувшегося на лакированной поверхности лешего. Он не обиделся и, перекатившись на живот, улёгся на полу, положив кулак под приклеенную бороду.

–Ну, что, почти третий курс? – шурша пакетами, спросила наша ведьмочка Алла, – не верится, да? Помните, как мы в начале первого говорили о ролях нашей мечты? Ни у кого не изменились предпочтения?

–Мне стариков понравилось играть, – подал голос с пола Ванька, – я думаю, что хочу теперь попробовать себя не в роли Гамлета, как грезил в юные годы, а кого-нибудь посолиднее.

–Молчи, умудрённый годами! – я не удержалась и стянула с Ивана шапку с прикреплёнными к ней седыми патлами, – тебе даже Ромео по уровню интеллекта играть слишком рано!

Леший встал и молча отобрал у меня свой головной убор.

–Ну всё, – прокомментировал один из чертей, по голосу опознанный мною как Васька, – сей отрок оскорблён, и он уходит… покинув черни тусклую толпу!

Ваня на реплику не отреагировал и скрылся в костюмерной, громко захлопнув за собой дверь.

–Вешаться пошёл, – вздохнул Василий, – на вешалке, рядом с костюмом Пьеро.

–Ромео. – подсказала я.

–Забудьте, – подскочила к нам Юляша и выхватила из коробочки пирожное, – он ушёл на раскопки: под лохмотьями заветную флягу хорошего настроения откапывать. Сейчас вернётся как ни в чём не бывало!

–Юлька! – возмущённо воскликнула Вероника, – ты зачем его совсем алкоголиком выставляешь? Ну, было один раз… ну, повеселились все, с кем не бывает?

Я вспомнила тот случай, когда Ванятка на спор осилил бутылку неведомого мексиканского напитка, а потом устроил нам театр одного актёра, ловя в коридорах родного института некие огни, исполняющие желания, и воюя со злокозненными карликами. И, не смотря на то, что видел их только он, студенты быстро подключились к весёлому занятию, превратив обеденный перерыв в филиал дурдома на выезде. Ванька вообще славился своими экстравагантными выходками даже на трезвую голову.

И вот сейчас он появился на сцене, тяжёлой поступью выйдя из-за кулис. Мы все отвлеклись от потрошения пакетов с едой и воззрились на мрачного старца, обводящего зал горящим взглядом тирана и безумца.

Раздались редкие аплодисменты, и я тоже с восторгом захлопала, узнав костюм:

–Настоящий Иван Грозный!

–Ребята! – подскочил с кресел развалившийся на них Константин, – поиграем? Каждый выйдет в образе, который мечтает сыграть в будущем, а мы попробуем угадать!

Все оживились. Ваня спрыгнул к нам со сцены, шутливо сняв передо мной свою царскую шапку и поклонившись.

–Блондин и блондинка – чудная выйдет парочка! – фыркнула у меня под ухом непонятно откуда взявшаяся подружка Анита. Она мечтала о роли Эсмеральды в постановке Собора Парижской Богоматери, и я уверена, внешне девушка для неё идеально подходила. Но не характером! Говорить, не насмехаясь над собеседником она не умела. А уж пожалеть могла разве что погибшего особо мучительной смертью. Хотя, для актёра перевоплощение в полную противоположность себя любимого – задачка более чем привлекательная.

–Прислушайся, Илона, к мнению эксперта, – обратился ко мне Ваня, – коли Анечка так язвительно говорит, то не спроста это.

–Девчонки, – подскочила к нам Вероника, – скорее в костюмерную, пока всё стоящее не расхватали!

Отобрав у Вани шапку, я скользнула за подругами в царство вешалок и коробок. Анита уверенно схватила что-то пёстрое и выскочила через вторую дверь – занимать гримёрку. Костя, никого не стесняясь, облачался в костюм мушкетёра. Ему помогал весело хихикающий Вася, наполовину переодетый в кого-то времён Римской Империи, вероятно, метил в цезари.

–Илонка, очнись! В который раз спрашиваю: ты какой костюм хочешь? – Ника потрясла меня за плечи и строго посмотрела серыми глазами.

–Знаешь, у нас тут было платье Снежной королевы, краси-ивое… – я нырнула под пышные подолы и чуть ли на четвереньках пробралась в соседний ряд. Взгляд метался по пёстрым одеждам, ища серо-голубое с высоким воротником. Вот оно! Всегда мечтала примерить. А роль мечты – Снегурочка, да только излишне прост её облик для нашей игры. К тому же, как только предстану в таком виде перед однокурсниками, как сразу на роль Леля припишут Ваньку, да ещё решат на следующий год выбрать для постановки пьесу Островского… ох, не надо мне такого «счастья»!

–Илли, смотри! – счастливая подруга показалась в конце ряда с костюмами и продемонстрировала роскошное чёрное платье, – не знаю, к какому произведению, но мне нравится! Царица, не меньше!

Вероника неисправима, мечтает о кинокарьере и питает слабость ко всему великолепному и дорогому. Чувствую, её персонажа мы будем угадывать долго, раз сама актриса не подозревает, кого собирается играть!

–Ники, может, выберешь что-то попроще? Из известного? – осторожно предложила я.

–Тогда и ты выбери наряд поскромнее.

Я вздохнула и с сожалением взглянула на так и не снятое с вешалки платье:

–Согласна, буду Маргаритой! – я решительно сдёрнула платье простой немецкой горожанки. Вероника с сожалением вздохнула и на миг исчезла. Ну, конечно! Не царица, так Джульетта!

В гримёрку к Аните мы ворвались без стука: встретившаяся на пути Лена обиженно сообщила, что наша подруга заняла одна всю гримёрную и никого туда не пускает, да и ткнула пальчиком в нужную дверь.

–Явились! – Аня недовольно поджала чувственные губы, подведённые ярко красной помадой. Перед зеркалом сидела цыганка, освободившая из тугой причёски рассыпавшиеся по плечам смоляные кудри, и недовольно притопывала босой ножкой с позвякивающими браслетами.

Я быстро перевоплотилась в скромнейшую из Маргарит, но не удержалась, и оставила в ушах крупные золотые серьги – будто подарок Мефистофеля. Со вздохом взглянула в зеркало, отразившее голубоглазую белокурую девушку, и подумала, что единственная поистине подходящая мне роль – это Снегурочка. С моей белой кожей и тонкими губами никого более страстного, чем снеговик, играть мне не стоит. Да и мой обычно печальный вид вызывает у окружающих ассоциации именно со снежной девой, о чём не раз говорили друзья и товарищи по сцене.

Пока я любовалась собой, Вероника вытеснила Аниту и укладывала тёмно-русые волосы в «улитки» на висках. Красный бархат платья тяжёлыми складками лежал на далёком от стерильности полу. Ох, влетит нам за испачканные костюмы! А может и не заметят…

В дверь постучали.

–Выходить собираетесь? У нас уже всё веселье началось! – сообщил нам Вася. Естественно, ждать себя мы не заставили.

Однокурсники напоминали толпу людей, ошибившихся временем и местом. Клеопатра-Алла беседовала с мушкетёром-Костиком, Иван Грозный без шапки с наслаждением грыз вафельный торт, а Цезарь-Вася вился вокруг Олеси в костюме Алисы из страны Чудес.

Анита, не терпящая вида пустой сцены, мигом очутилась там и начала танцевать. Ей не нужна была музыка – цыганка… огонь, а не девушка. Наши сразу оживились, начали выкрикивать свои предположения – угадали, да только Аня не сразу соизволила сцену покинуть, изобразила целую серию реверансов.

Оказалось, что из переодевшихся не отгаданными остались только я и Вероника. И, если с Джульеттой проблем не возникло, то над моим обликом долго думали. Помощь пришла откуда не ждали – из гримёрки прямо на сцену вылез рогатый аки козёл, с ползущим следом за ним длинным хвостом, Гиацинт, зажавший подмышкой вырезанный из картона полумесяц.

–Люблю тебя всем сердцем, милый мой! – бросилась я к этому чуду. Однокурсники захохотали, наконец сообразив, что я Маргарита из Фауста.

–Ну, а я тогда, в нагрузку к луне, ещё девицу захвачу… и в мешок. Мешок мне, подайте! Нет, не жёлтый, а тёмный, который на полу – он больше! – закричал перекинувший меня через плечо Гиацинт, чей персонаж был опознан секундой позже моего. Я заколотила чертягу по спине, требуя поставить благородную даму на место, но меня не слушали. Более того: умудрились надеть пакет на голову!

На сцену выбежали Вероника с Анитой, спасать меня, но им преградили путь Костя и Васька. В них я запустила снятым с себя пакетом, но мальчики не устрашились и предложили девчонкам потанцевать. Гиацинт, устав, поставил меня на сцену и с гиканьем спрыгнул вниз, нацелившись на более миниатюрную Аллочку. Я залюбовалась тем, как Клеопатра между кресел удирает от чёрта, но финал погони мне помешал смотреть Иван. Вспомнив про похищенную у него шапку, я предложила:

–Идём в костюмерную, верну тебе часть костюма.

–Да-а, нехорошо будет, если потеряется! – согласился Ванька, а у самого в голубых глазах толпами черти бегают – и это не отражение Гиацинта – скорее трансляция мыслей Ваняшки на радужную оболочку.

Царский головной убор мирно лежал на громадной коробке. Я нахлобучила его на голову однокурсника и сделала шаг назад – полюбоваться, творением рук своих, аки настоящий стилист. Но врезалась спиной во что-то неустойчивое и упала вместе с массивным предметом.

Грохот вышел знатный! Ваня не успел сообразить, что мне необходима помощь, а пол курса уже влетели в костюмерную и столпились вокруг. Я огляделась. Лежу среди бутафорских вещей, наполовину придавленная тяжёлой коробкой, с которой взяла шапку Грозного царя.

Юноши, наконец-то догадавшиеся броситься мне на помощь, подняли едва не лишивший меня жизни предмет, и помогли встать неуклюжей однокурснице. Общими усилиями мы вернули бутафорию на место. Внезапно внимание моё привлекла красивая резная шкатулка с маленькими инкрустированными пейзажами. Она была явно из тех вещей, что студенты радостно притаскивают с помоек, привлечённые их старинным обликом. У меня давно накопились залежи прекрасных кадров, где однокурсники, по плечи погрузив руки в мусорные баки, увлечённо занимаются раскопками. Только не подумайте, что мы, уподобившись бездомным, инспектируем каждую свалку. Нет, нет! Есть особые места, где почти нет бытового мусора, но сплошь жемчужины, которые почему-то их бывшие владельцы считают хламом.

Стулья и вешалки эпохи модерна – ну и что, что не хватает ножек или орнамента – наши реставраторы ворчат, но доделывают подпорченные временем и людьми предметы. И вот, на сцене, когда необходимо погрузиться в атмосферу прошлого, мы и вправду проходим сквозь грань времён, садясь на столетний стул, и крутя нервно в пальцах хрупкую ложечку с цветочным орнаментом. Возможно, её держала в своих руках Анна Ахматова?

Шкатулке тоже никак не могло быть меньше века. Столь тонкую инкрустацию из различных древесных пород мне доводилось видеть лишь в витринах музеев. Конечно, наша бутафория могла похвастать затерявшимися во времени фрагментами и поломанной резьбой, но из зрительного зала такие мелочи обычно не заметны. А поломки посерьёзнее быстро устраняют наши реставраторы.

Затаив дыхание и позабыв о наблюдающих за мной однокурсниках, я с трепетом начала открывать крышку находки. Но та не поддавалась, словно в моих руках находился монолит! Я попробовала надавить посильнее – результат тот же.

–Давай помогу. – со вздохом отнял мою прелесть Ваня. Минуты через две я забеспокоилась о том, что он просто сломает своими ручищами хрупкую на вид шкатулочку и отняла её.

–Можно подержать? – тут же спросила подпрыгивающая от любопытства Вероника.

–И мне! – материализовалась за моим плечом Анита.

Подружки по очереди попытались открыть заветный ларчик, но тоже потерпели фиаско. Крышечку словно приклеили. Я решила отнять у них мой трофей и схватила шкатулку в тот самый миг, когда Аня хотела передать её Нике. Наши пальцы сомкнулись на тёплом дереве и… зал исчез.

Мы оказались посреди леса. Вокруг – стволы не очень древних деревьев, но уже искорёженные болезнями и изрезанные дуплами. Под ногами – травы, любящие полумрак и сырость. И никаких троп вблизи. Такого не бывает!

–Что за шутки? – первая опомнилась наша цыганочка.

–Как в фильме, – боязливо поёжившись, прошептала Вероника, – когда герои – р-раз – и перенеслись в прошлое, прикоснувшись к магическому артефакту.

–Всё в порядке! – я попыталась успокоить девчонок, – просто кто-то из мальчиков подсыпал для прикола в кофе какой-нибудь галлюциноген. Нас скоро отпустит.

На меня скептически воззрились две пары сердитых карих глаз. Н-да, не самое лучшее утешение, но уж точно более правдоподобное. Хотя, раньше таких «шуточек» за своими однокурсниками мы не замечали. Еда для студента – святое.

Внезапно где-то вдалеке послышался треск. Затем, что-то упало, выругалось мужским голосом и ломанулось дальше. То есть – к нам!

Вероника ахнула и приложила ладонь к губам, Анита прищурилась и покачала головой, а я занялась поиском чего-нибудь тяжелого. Спрятав в широкий рукав шкатулку, которую подружки отпустили, едва очутившись в лесу, я подхватила с земли толстый сук с давно размокшей крошащейся корой.

Теперь мы уже видели приближающегося к нам человека. Он не напоминал никого из знакомых. А ещё, вся его серая рубашка была испачкана неприятными буро-красными пятнами…

Бежать некуда, ждать помощи неоткуда. Остаётся одно – оглушить и спасаться бегством, подхватив юбки. А уже потом, в более располагающей к раздумьям обстановке, решать, как быть в сложившейся ситуации. О сложившемся в голове плане я поведала девочкам, и подруги со мной согласились. Они решительно подняли с земли грязные сучья и приготовились ждать.

Идущий к нам мужчина не мог не заметить наших оборонительных приготовлений, но по-прежнему, шёл не меняя маршрута. Да ещё и улыбался!

–Я не причиню вам вреда! – крикнул он, поднимая над головой руки. Это простое движение заставило его поморщиться и сбиться с шага.

–Да он ранен! – сообразила я, поняв, что перед нами не маньяк, вымазанный в крови жертв, а потерпевший, к тому же совсем юный и с виду не опасный. Но броситься на помощь у меня не вышло – Анита ухватила меня за подол и выразительно кашлянула.

–Я, конечно, понимаю, что пока он будет тебя убивать мы успеем скрыться, – прошипела она, – но избавь нас от своей героической глупости!

–Ему же больно, сама не видишь? – опешила я.

–Откуда тебе известно, моя милая, что он не притворяется? – поморщилась Аня, но платье выпустила.

А страшный человек уже подошёл совсем близко! Теперь, когда нам удалось его разглядеть, стало ясно, что он очень сильно избит. Я бы сказала даже, что жестоко. Один глаз заплыл, скула рассечена и её покрывает растрескавшаяся кровавая корка, губы и подбородок напоминают посиневшую подушку. Красавчик, одним словом. А уж на что похожа его одежда, чей изначальный цвет не виден под слоем смешавшихся грязи и крови, даже не берусь описывать.

–Голубоглазый блондинчик, но не Ванька. – прокомментировала Анита, словно про себя, и обратилась к нам, – ситуация всё меньше напоминает шутку с галлюциногенами. По крайней мере, битые парни явно не вписываются в массовый глюк из девичьих грёз. Или кто-то из вас мечтал поиграть в медсестру, Илли?

–Чуть что – сразу я! Может, лучше у него спросим, откуда такие красивые выползают?

Юноша тяжко вздохнул – да, он стоял всё это время в паре шагов от нас и внимательно слушал нашу перепалку – и вновь улыбнулся, отчего губы с опухшей стороны мелко задрожали. Вероятно, он из тех людей, кто продолжит улыбаться даже глядя на старуху с косой.

–Прошу простить меня, если напугал, – заговорил он, – но я понял, что вы заблудились, как и я. Предлагаю объединиться. К тому же, одиноким девушкам не помешает защита…

Анита выразительно фыркнула и закатила глаза. Молодой человек смущённо взъерошил короткие волосы и с надеждой посмотрел на меня. Ну да, уже понял, кто здесь самая сострадательная.

–Он без нас умрёт, Ани, – повернулась я к подруге, – просто гордый, и о помощи не попросит.

–Мне его, конечно, очень жалко, – дрожащим голосом начала Вероника, и от страха перешла на шепот, – но кто гарантирует, что набравшись сил он ничего плохого нам не сделает?

–Достопочтенный, – холодно обратилась к битому Анита, – где мы находимся? Какие вблизи поселения? Какой сейчас год?

Надо отдать должное раненому, он не сбежал от сумасшедших, а честно ответил, вновь сверкнув белоснежными на фоне загорелой кожи, зубами:

–Вокруг нас Королевский лес, самая ближайшая – столица. А год… четыреста восьмой от падения династии Синарин.

–Замечательно… – стальным голосом сказала Аня, даже у меня мурашки побежали по коже, а бедный блондин непроизвольно отступил на шаг.

–Вероника, что ты там про прошлое говорила? – я уныло посмотрела на подругу, – мы вообще в другой реальности. Если только нас не напоили снотворным и не перенесли в лес, чтобы разыграть. Но мы точно не поднимались с земли, зевая и потягиваясь.

–К-как, – наш случайный собеседник опустился на колени и неверяще уставился на нас, – это же невозможно! Уже много веков все проходы закрыты, даже самые сильные маги не смогли вернуться, оставшись в иных мирах. И от нас никуда не перенестись… Приветствую вас, о спасительницы! Вы вернёте возможность перехода в смежные реальности и свершится…

–Радуешь ты нас, с каждой минутой! – Анита в сердцах запустила в коленопреклонённого грязной палкой и попробовала вытереть ладони об траву. Молодой человек рефлекторно отбил летящую в него ветку рукой и встал.

–Вам теперь точно придётся принять мою помощь. Уникальные сведения, что вы сообщили мне не должны пропасть.

–Ты эту информацию теперь точно знаешь. Скажешь паре товарищей, те ещё кому-то – и тогда об этом не узнает лишь слепо-глухо-немой с нарушениями мозговой деятельности. – подала идею нашему первому встречному Анита.

–Почему ты так настойчиво набиваешься в компаньоны? – мне его одержимость идеей помощи несчастным дамам начала казаться подозрительной. Юноша от вопроса растерялся и замер, с удивлением глядя на нас:

–Так… вы же здесь ничего не знаете, и никого. Заблудитесь, пропадёте. Долг рыцаря…

–Ах, ещё и рыцаря! – перебила его Анита, махнув рукой, – прекрасные девы в беде – а у тебя, несчастного, уже рефлекс, помогать им. Так уж и быть, спасай нас. Только не умри по дороге.

Радости от милостивого разрешения дамы у побитого не появилось. Даже наоборот, выражение лица стало на редкость скептическим, а голубые глаза недовольно сверкнули.

–Не смотря на всё ваше недоверие и насмешливое отношение ко мне, я последую за вами и буду оберегать от опасностей ценой своей жизни! – громогласно заявил нам герой.

–Цена-то не велика, – притворно вздохнула Анита, – ты и без чужой помощи скоро ножки протянешь.

–Как тебя зовут? – выпалила я, понимая, что ещё немного, и несчастный кинется душить Аню, забыв о чести, долге и прочих присущих ему качествах.

–Лев из рода Стальных Душ! – гордо заявил рыцарь, – позвольте же узнать ваши имена, дамы.

Мы представились по всей форме, смутив паренька сложным для него понятием «отчество», но он быстро сообразил, что это за зверь. Оказалось, у них род считают по матери.

–Матриархат, – тихо сказала Вероника, – это обнадёживает. Возможно, нас поджидает меньше опасностей, чем было бы в прошлом нашего мира.

Не сговариваясь, мы с Анитой хором выдали:

–Ну, ну… надейся!

Я тряхнула рукой, поняв, что в рукаве что-то мешает. Шкатулка!

–Девчонки! Может, нам и идти-то никуда не надо! – я продемонстрировала находку, – как мы сюда попали? Схватились за неё одновременно. Повторим на счёт «три»? Раз… два… три!

Я почувствовала, как мои пальцы оцарапали длинные ногти Аниты, ощутила прикосновение ледяных рук Вероники. И ничего больше. Тот же лес вокруг, тот же Лев рядом.

–Может по-другому взяться? – робко предложила Ника, не отпуская коробочку из руки.

–Бесполезно, – подал голос наш рыцарь, – это аварийный телепорт, переносящий в безопасное место внутри нашего мира. Их обычно брали с собой те, кто не имея дара путешествовал с магом. Если с волшебником что-то случалось, то не было проблем с возвращением: активировал ларчик, и ты почти дома. Причём, даже если все королевства охватила война, ты окажешься в самом спокойном месте, среди способных оказать тебе помощь людей.

–Хочешь сказать, что ты единственный в вашем мире, кто может нас вернуть назад? – не поверила Анита.

–Вернуть не могу. Наверно, никто не может. – покачал головой рыцарь, – но, вероятно, лишь я не убил бы вас при встрече. С вашим-то отношением к тем, кто хочет помочь!

–Или у чар, наложенных на шкатулку отличное чувство юмора. – парировала Анита и нахмурилась.

–Ладно, мои прекрасные дамы, идёмте. – поторопил нас Лев.

–Куда, о Сусанин? – ехидно осведомилась у него Аня.

–Доверьтесь мне. – туманно ответил избитый, улыбнувшись, и направился дальше в лес. Ну, а мы двинулись следом, свершив открытие: у нашего спутника на затылке волосы длиной до лопаток.

Глава 2

Любовь к даме и неприятностям на свою голову

Ни конца, ни края не видно у этого леса! Единственное, что порадовало – это уютная полянка, где нас не атаковали комары и лягушки, а под ногами не хлюпала земля, решившая перевоплощаться в болото.

Лев блаженно растянулся под лучами солнца, но через пару секунд резко сел, поморщившись от собственной прыти.

–Река рядом! – сообщил он нам и припал к земле. Мы с интересом наблюдали за действиями молодого человека, и направились вслед за ним, когда он углубился в кустарник, с трудом раздвигая его руками.

И действительно, миновав заросли, мы очутились на берегу спокойной узенькой речушки с поросшими камышом и рогозом берегами.

Рыцарь с трудом избавился от серо-бурой рубахи, кое где приклеившейся к телу, и вопросительно взглянул на нас. Но мы, забыв о приличиях и воспитании, с ужасом уставились на спину нашего спутника. А Вероника и вовсе, рот открыла от удивления.

И было от чего! Среди синяков, радостно переливающихся всевозможными цветами, плоть юноши вспарывали едва затянувшиеся тонкой кровавой плёнкой рубцы.

–Я рассчитывал, что вы упадёте в обморок и можно будет не просить вас хотя бы отвернуться. – вздохнул Лев, растянув губы в кривоватой улыбке, и зачерпнул ладонью речную воду. Он попытался умыться, но зашипел и решил поиздеваться над плечами и грудью. Видимо, далёкая от стерильности вода не приглушала боли в ранах, а прикосновения к ним грубых ладоней вызывали не успокоение, а боль.

–Не издевайся над собой, – не выдержала я, – такой водой легче занести инфекцию, подожди, пока заживёт!

Реакция рыцаря на мои слова оказалась странной: он прижал палец к губам и тихо приблизился к кустам. Я с Анитой подошли туда же и прислушались. Вероника, как всегда, напридумывала себе ужасов и застыла, скованная страхом собственного производства.

–Надо успеть провернуть наше дельце до коронации. Когда камень будет у нас, не найдётся в мире человека богаче! Гномы заплатят сполна, и до конца наших дней мы будем купаться в золоте!

Лев отступил на шаг, подхватил свою рубаху и поманил нас за собой, вновь жестом призывая к молчанию. Осторожно, шаг за шагом мы двинулись вдоль реки, и лишь когда ушли на значительное расстояние, юноша прошептал:

–Разбойники. Хотят увести королевский камень, приготовленный для короны новой правительницы. Хорошо, что мы так вовремя ушли с поляны!

–Лёвушка, – вдруг промурлыкала Анита, – скажи-ка нам, отчего рыцарь бегает по лесам в рванине, окровавленный и избитый? Где союзники, оруженосец и друзья?

–На другом конце континента. – мрачно ответил блондин, – я три года прожил в рабстве у сильной противницы королевы. Во время одной из войн оказался пленён, уж лучше бы погиб! Я ворочал камни в каменоломнях, получая вместо пищи отбросы и пинки. Копал каналы для украшения парка правительницы, валил деревья для строительства её флота, строил её дворец… а в итоге – за каждый промах получал удары плетью. Но умереть не давали, не-ет, в ближайшее время пленных взять негде, со всеми заключены мирные договора. И спасения ждать неоткуда, друзья давно решили, что я погиб, иначе бы выкупили. Месяц назад я бежал. Как раз после очередного наказания, когда за мной особо не следили – думали, едва жив. А я понял, что второго шанса не будет и сбежал. Сам не знаю, откуда взялись силы и хитрость! Сейчас я очень далеко от границ врага, но, боюсь, сил дойти до дома уже нет. Пороли нас от души, а времени отлежаться у меня не было, раны открываются при малейшем движении… вы уже их сами видели, что говорить. Единственное, ради чего я остановился на ненавистной земле – попросил у бродяг нож и избавился от длинных волос и бороды. Такие же горемыки как я, бежали из плена и двигались к родным границам… нас много таких. Ни дома, ни друзей, ни денег.

–Не сладко тебе пришлось, – искренне посочувствовала Анита, и добавила, – даже с причёской до конца справится не смог, горемыка.

Юноша понимающе улыбнулся, и я вдруг увидела разбегающиеся в разных направлениях по передним зубам трещины. Губы побитого рыцаря дрогнули, на миг обнажив отсутствие нижнего клыка.

–Руки тогда у меня высоко не поднимались, не достал до затылка. – признался наш спутник, и его улыбка стала виновато-обезоруживающей. Как же, из плена сбежал, а тут такая досадная мелочь перечёркивает весь образ героя.

–И хорошо, что не отрезал, – неожиданно заявила Аня, – необычно. Мне нравится.

Мы все удивлённо взглянули на неё, а обладатель креативного хвостика от удивления приподнял одну бровь. Второй половиной лица наш рыцарь владел плохо. Если бы не боль, думаю, мимика была бы более выразительной.

Пока все пребывали в замешательстве от высказывания Аниты, я разглядывала единственного встреченного нами аборигена неведанного мира. Он был не слишком высок, хотя и несколько возвышался над нами. Довольно худ, но крепок – чувствовалось, что ещё многое может вынести не смотря на увечья.

–Надо найти гостиницу в столице, где сможем пожить, – после минутного молчания решила я, – Лев будет набираться сил, покажется врачам, а мы поищем магов. Возможно, наши украшения достойно оценят в местных ломбардах и у нас хватит средств на жизнь.

–Если что – ночью попытаюсь ограбить тех, кто засел на нашей полянке. Мне просто необходимо отдохнуть там, где тепло и чисто. А вы взглянете на праздник в честь коронации. Он очень красивый… – мечтательно вздохнул наш рыцарь, – помню, в детстве с отцом мы отправились смотреть на огненные цветы и танцы фей… не знал я тогда, что из-за новой правительницы будет страдать моя шкура. Рыцарь не имеет права не воевать на стороне своей королевы. Теперь старая монархиня ушла к праматери, и новой государыне принесут присягу… но не я. Беглый пленник всегда рассматривается как засланный шпион неприятеля. Признайся, что бежал, и будешь казнён. Поэтому все стараются незаметно вернуться, наладить свою жизнь, словно ничего и не было. И лишь потом, много позже приносят новую присягу. если это требуется.

–Тогда спешим в столицу! – моё любопытство подняло голову и требовательно потёрло ручки, – когда ещё выпадет возможность посмотреть на фей? И рыцарю надобно отдохнуть.

–Твои планы, конечно, звучат заманчиво, – попыталась остудить мой пыл Анита, – но позволю себе напомнить, что мы в лесу, из которого не знаем пути к столице.

–Я знаю, – хлопнул себя по лбу Лев и зарычал от боли, – это река Антяпка, она бежит с севера на юг по границе Королевского леса, а столица южнее.

–По течению пойдём, к королям на чай придём! – радостно, но не очень громко заявила Вероника и улыбнулась.

Я же нервно крутила в руках шкатулку. Дерево приятно нагрелось под пальцами, я чувствовала каждую неровность инкрустации, каждый завиток резьбы, как вдруг, мои руки сомкнулись, словно в них ничего и не было. Я вскрикнула и стала рассматривать ладони. Пошевелила пальцами, взглянула на просвет. Ничего – кожа, не прозрачная. Даже заноз нет.

–Что с тобой? – удивилась Ника.

–У вас шкатулочка оказалась охранная. Не только телепортация, но и дополнительные способности при слиянии с ней, – пояснил Лев.

–Что со мной теперь будет? – я с ужасом посмотрела на него, продолжая ощупывать свои руки. Рыцарь пожал плечами.

Мы, несколько взбудораженные произошедшим, пообсуждали, какая магия могла быть заложена в коварной бутафорской коробочке, но так и не пришли к единому мнению.

Решив не тратить дневное время на ненужные привалы, мы направились вдоль берега на юг. Лев шёл впереди, рассекая травы, я немного правее, почти по самому берегу, рискуя окунуться в воду если оступлюсь, а девчонки шуршали платьями где-то позади.

–Ай! – раздался голос Вероники, – Илька, почему ты не предупредила о том, что здесь валун!

–Ты о чём? – я подошла к растянувшейся подруге. Шедшая за мной след в след Ника запнулась об огромный, напоминающий свернувшегося клубком дракона, камень. Перешагнуть я его не могла, обойти – тоже.

Первым догадался обо всём Лев.

–Иди в лес, – развернул он меня в сторону чащи, – закрой глаза. Можешь руки выставить для безопасности. Иди!

Что поделать, с побитыми рыцарями не спорят. Пришлось осторожно, маленькими шажочками двигаться в заданном направлении. Шаг, ещё шаг, ещё, ещё… да где же эти деревья?! Я давно должна была врезаться хотя бы в одно! Они в том месте, куда меня Лев направил стоят стеной.

Распахнув глаза я увидела, что стою в чаще. Резко обернувшись я стукнулась головой и плечом о толстое дерево, затаившееся за моей спиной. Как такое возможно? Я шла никуда не сворачивая! Может это мираж? Обман зрения? Я провела рукой по прохладной толстой коре. На землю посыпались крошки лишайника и мха.

–Ты проходишь сквозь предметы, когда ты уверена в том, что пройдёшь, – обрадовал меня Лев, – определённо полезное свойство. К нему, обычно, прилагается обмен обликом.

–Как я прохожу? – от удивления я потрясла головой.

–Подойди ко мне, – зашёл за дерево Лев, – не думай, что тебе что-то помешает это сделать.

Мрачно взглянув на тёмный ствол я сделала шаг вперёд… и потёрла ушибленный лоб.

–Не сомневайся. – донеслось из-за препятствия.

Я вздохнула, подумала, что передо мной шторка с фотографией на ткани, и сделала ещё шаг. Миг темноты, и я нахожусь перед рыцарем. Совсем близко, что видно каждую царапину на лице и рану, убегающую от виска в светлые волосы.

–Невероятно! – выдохнула я, поняв, что задержала дыхание, словно перед нырком. Юноша тепло усмехнулся и направился к стоящим на берегу девушкам. Я тоже поспешила к подругам.

–Ты как призрак! – выпалила мне в лоб Вероника. Я в ужасе отступила от неё на шаг и ощупала себя. Под платьем явно плоть. Да и сквозь лицо руки не проходят.

–Вспомнить бы, что надо для обмена внешностью… – бормотал стоящий рядом Лев, – что же надо, что же надо…

–Махнёмся? – предложила я ему.

–Конечно! – отмахнулся он от меня.

Ника вскрикнула, Анита чертыхнулась. Я посмотрела на Льва и взвизгнула. Почему-то басом.

Рядом со мной стояла я. Зло сверлила сама себя голубыми глазками, мрачно скрестив руки на груди.

–И как теперь назад всё вернуть? – со стороны услышала я свой голос.

–Ну… – я запнулась, поскольку из моего рта вырывался голос Льва, – снова предложить поменяться?

Моя копия вздохнула и без восторга посмотрела мне в глаза, склонив голову на бок. Я поёжилась и почувствовала жуткую боль в каждой клеточке тела. Даже вдох, казалось, раздирал организм миллионами ножей, отдаваясь острой болью в сердце.

–Ой, ой, ой! Как же ты шевелишься, если всё время так больно? – тоненько, очень смешным голосом взвыла я.

–Давай возвращаться. – сказал Лев.

–Да! – с радостью согласилась я и облегчённо выдохнула – боль пропала. Только теперь при виде избитого рыцаря появлялось желание отправить его к врачу. Бедный, ему же лежать надо!

Юноша без восторга посмотрел на меня и прошипел, так, чтобы девочки не слышали:

–Не надо меня жалеть. – и добавил, уже громче, – идёмте.

Да-а, характер у нашего проводника оказался не сахар. Мы до темноты шли без остановок, а на наши мольбы о привале раздавался рык и пожелание приятного аппетита… волкам и прочим диким зверям.

В итоге, к окраине столицы мы подошли где-то в полночь. И место как на заказ – старое кладбище, где давно никого не хоронят и между надгробных плит жизнерадостно пробиваются кусты и молодые деревца.

Пока мы искали аллейку, чтобы не перелезать через ограды по могилам, над нами носилось тёмное облако и сухо каркало сотней недовольных голосов.

–Подай ручку, барышня! – донеслось от земли. Вероника завизжала, а я отскочила подальше от могилы, тщательно забранной решёткой, своей формой напоминающей теплицу. Утопая по грудь в земле, на нас смотрел скелет, обтянутый серой кожей. Одна из костлявых рук высовывалась сквозь прутья посмертной клетки и старалась ухватить подол чьего-нибудь платья.

–Водицы, глоточек водицы! – послышалось с другой стороны. На этот раз Ника лишь зажала ладонью рот и отодвинулась подальше от общительных покойничков.

–Выльется, – сказала мучимому жаждой черепу Анита, и тот оскорблённо умолк.

–Не разговаривай с ними, – Лев кинул в один из трупов камнем, заставив скрыться в земле, – ещё ночью приснятся… а то и заберут с собой прямо сейчас, кто их знает.

К моменту нашего выхода на аллею Вероника тряслась от ужаса больше, чем от холода, я едва не провалилась в объятия к мертвецу, случайно пройдя сквозь надгробную плиту, по ту сторону которой активная мумия пыталась сделать подкоп из своей клетки, а Анита умудрилась раз триста поссориться с нашим раненным спутником.

Обитель умерших, но не до конца упокоенных, мы миновали лишь к рассвету. Вышли к широкой реке, весело текущей в сторону центра. Берега её обрамляла невысокая трава, прерывавшаяся пологими спусками в воду, образовавшимися, видимо из-за осыпания земляных пластов.

–Искупаться бы… – мечтательно протянула Анита и огляделась, – место здесь замечательное!

–Вода чистая, купайся. – разрешил ей наш рыцарь, и сел на мягкую травку. Аня выразительно взглянула на него, но Лев задумчиво глядел совершенно в другую сторону. Равнодушно дёрнув плечиком, моя подруга подошла к воде и скинула одежду. Как бы ни старался молодой человек сделать вид, что на неё не смотрит, всё же голова сама, помимо его воли повернулась в сторону девушки.

Классическая сцена – сатир и нимфа, жаль, камеру с собой не взяла, такой сюжет пропадает! Я села рядом с нашим провожатым и стала наблюдать за подругами. Одна беззаботно ныряла, другая ловила бабочку на цветочной полянке.

Когда пришло время выходить из воды, Анита велела всем отвернуться.

–Пока прелестная дама не попросит, как подобает – и не подумаю. – сказал Лев. Видимо, специально провоцируя. Мгновенно вспылившая Аня решительно покинула реку и, подхватив свои вещи, удалилась в ближайшие заросли камышей, превышающих по своей высоте молодые деревца, робко растущие у воды.

–Ну как, рыцарь, – спросила одевшаяся цыганка у юноши, – хороша я?

Раненый синхронно поднял плечи и брови, выказывая явную незаинтересованность в заданном вопросе.

–Есть ли у тебя дама сердца? – не выдержала равнодушия моя однокурсница.

–Конечно! – изумлённо поднял на неё взгляд наш добровольный проводник и защитник, – у каждого рыцаря есть возлюбленная, которой он посвящает свои деяния и подвиги, к ней взывает о помощи перед смертельной схваткой… иначе – какой же он рыцарь?

–И твоя дама лучше меня? – заинтересовалась девушка.

–Конечно, – кивнул Лев, – ведь я её никогда не видел.

Анита презрительно фыркнула и удалилась. Но её место мгновенно заняла Вероника, до этого увлечённо собиравшая цветы.

–Как такое возможно? – обратилась она к молодому человеку. Тот пожал плечами:

–Обычное дело, жена моего господина прекраснее солнца. Так о ней говорят. Едва услышав звучание её имени, я влюбился! Все вассалы моего господина влюблены в неё. Мы благоговейно отдали себя служению ей, пусть она и не знает об этом.

–А что господин? – поинтересовалась я.

–Он любит жену короля, о чём говорит на каждом турнире.

–Ну, а король? – поражённо ахнула Ника.

–Его светлость назвал своей дамой сердца Лучинку, дочь мельника. Он ужасно страдает, но по долгу крови, не может быть с ней…

–Почему бы им тогда не любить своих жён? – не выдержала я, – раз от них без ума столько рыцарей – значит они красивы.

Лев вздохнул:

–Супруга никак не может стать той, к кому обращены молитвы в смертный час, ради кого душа и сердце стремятся к подвигу…

–Что же мешает вашей рыцарской печёнке воспарить? – не выдержала Анита и подключилась к диалогу. Юноша смерил её далёким от восхищения взором и пояснил:

–Невозможно благоговеть перед тем, кем обладаешь. Дама – она как солнце, недостижимая, манящая… того рыцаря, что вознесёт молитву к жене перед боем просто засмеют!

–О времена, о нравы! – звучно процитировала Аня и добавила, – да ещё женушка знает сокровенные страхи благоверного и во время турнира беспокоится: не ушибёт ли копьём головушку, где и без того уж сотрясать нечего. А перед прекрасной незнакомкой можно прослыть бесстрашным, гордым, умным! И та не попрекнет ни в чем.

–Не говори о том, чего не знаешь, – усмехнулся Лев, – ты сейчас перепутала даму сердца со случайной знакомой. Дама – она о тех рыцарях, что служат ей, и не подозревает. Мы с ней не говорим, не перечисляем подвиги, лишь ловим её взгляд или весть о ней.

–Девчонки, плохо дело, – обратилась к нам Анита, выслушав тихую речь Льва, – мы с вами оказались среди язычников-дамопоклонцев.

–А я – среди невежд. – еле слышно добавил наш спутник.

–Не обобщайте, сударь. – шепотом возразила я ему, – и не произносите вслух того, что не осмелитесь сказать громко – вас могут услышать и не так истолковать.

Юноша вздрогнул и с ужасом взглянул на меня, он явно не рассчитывал получить ответ на своё замечание. Что поделать, я сидела слишком близко.

–Всё равно вам меня не понять, – мгновенно взял себя в руки рыцарь, – продолжаем путь.

И он решительно зашагал дальше, стараясь не шевелить руками при ходьбе, чтобы не бередить и без того растревоженные раны.

Границу города мы пропустили, сначала нам на встречу выпрыгнули кривобокие деревенские домишки, а потом над крышами показались высокие шпили замка. Несколько десятков шагов – и мы на главной площади перед дворцом. К древним стенам кокетливо пристроены современные помещения с причудливой позолоченной лепниной, громадные окна стеснительно прикрылись богатыми портьерами, стремясь не выделяться на фоне узких бойниц. Да только ничего у них не вышло. Разностилевой, словно собранный из разных кусков мозаики дом королевы являл собой зрелище весьма забавное, совершенно не внушающее ни уважения, ни восхищения.

И всюду перед зданием толпились люди. Одиночек почти не было, все старались сбиться в группки побольше, преданно заглядывая в окна – вдруг удастся узреть кусочек зала или само светило государства. Те же, кому наскучило изучать стены шарили взглядом по толпе, ища для себя развлечений.

–Не много ли для тебя одного спутниц, заморыш? – крикнул из толпы подростков самый внушительный по габаритам юнец, вероятно, посчитавший Льва прекрасной грушей для битья.

–Тебя не должны волновать столь сложные умственные задачки. – огрызнулся наш рыцарь, уверенно маневрирующий между собравшимися в кучки людьми так, что нам оставалось лишь не отставать, держась за руки.

–Меня они и не занимают, – задира нагнал нас и перегородил нашему спутнику путь, – я уже подсчитал, что три – многовато для тебя, но в самый раз для нас.

Лев, скупо размахнувшись, быстро ударил его в живот, добив локтем в висок согнувшегося противника. Тот сдавленно охнул и рухнул на булыжную площадь, неудачно подставив руку. Его злой вопль возвестил нас о том, что мальчик заработал перелом.

А к нам уже спешили его друзья. И раненный рыцарь был готов с ними драться.

Когда перед дворцом образовалась куча мала из мутузящих друг друга тел, мы незамеченными ускользнули во дворы, за стоящие сруб к срубу деревянные домишки. Лев тихо постанывал, держась то за отбитую печень, то хватаясь за окровавленное плечо.

–Кажется, я начинаю догадываться, отчего твои раны не успевают затягиваться. – сказала ему я. Анита фыркнула:

–Дурная голова приносит телу множество страданий!

Рядом кто-то мерзко захихикал, и мы заметили, что в нашу сторону движется старик. Возраст его был сложно определим, такой экземпляр мог топтать эту землю и шестьдесят лет, и восемьдесят. Сухонький, сгорбленный, но крепенький, с мелким морщинистым лицом и куцей бородёнкой. Наконец он подошёл к нам дрожащим шагом.

–Не умеешь драться, так и не лезь.

–Думаете, ваша немощь помешает вызвать вас на поединок? – вспылил Лев.

–Какая слава, побить старца!

–Грубая сила не всегда на стороне правого, – сухо заметил рыцарь, – поэтому я вызываю вас на битву доблести.

–Не смею отказаться. Аптека за соседним срубом.

–Что ты задумал? – предчувствуя недоброе, я догнала Льва. Он смерил меня хмурым взглядом и покачал головой, давая понять, что не намерен посвящать нас в свои планы.

–Умрёшь ты, твою совесть потянут на вечные муки и наши смерти. – промурлыкала Анита, появляясь с другой стороны от юноши, – подумай, сколько мы проживём здесь, ничего не понимая, не зная… а вокруг столько грубости.

–Я не намерен изменить своё решение. И подыхать я не собираюсь, пусть не надеются.

После таких слов нам ничего не оставалось, как идти следом за нашим провожатым. Вероника мелко тряслась, вцепившись ледяными пальцами мне в руку.

–Ой, что-то будет… ну почему нам на голову свалился этот идиот? – причитала она, глядя в землю.

–Ладно тебе, Ника, – попыталась я успокоить подругу, – уж лучше он, чем кто-то воде того выскочки на площади. Со Львом, возможно, есть шанс разузнать про способы возвращения домой.

–Или изучать на нём анатомию, заглядывая в дыры на шкуре, – зло прошипела Анита, всё это время сверлившая юношу взглядом, – ненавижу самонадеянных индюков. Посмотрите, как он идёт!

Я послушно посмотрела вниз, и заметила, как трясётся у рыцаря левая нога и едва не подламывается колено при каждом шаге.

–Ладно тебе, в аптеку идём… – попыталась я приободрить не столько девчонок, сколько себя.

Глава 3

К вопросу о смелости и безрассудстве

Вместо лекарств Лев со старцем выбрали яд, действующий мгновенно. Они вышли на улицу и направились к площади. Пожилой лысый аптекарь, смешавший что-то в двух колбах, пошёл вслед за ними, велев нам не отставать.

Неподалёку от дворца высилась трибуна, и дуэлянты поднялись на неё, следом чинно взошёл лекарь.

–Битва доблести, дамы и господа! – провозгласил чудик на ходулях, чьё лицо напоминало палитру нервного художника, а костюму позавидовали бы все клоуны из фильмов ужасов, – первое противостояние за сегодняшний день! Спешите видеть! Спешите видеть!

Отдельно стоящие группки людей быстро переорганизовались в стоящую полумесяцем перед трибуной толпу и начали выкрикивать что-то. Меж горожан шустро засновали мальчишки, предлагая делать ставки или просто подать сироткам монету.

Аптекарь повернулся спиной к зрителям и вытянул вперёд обе руки со склянками. Лев едва заметно кивнул, предлагая сопернику первому сделать свой выбор. Старикашка протянул дрожащую руку к левой колбе, затем к правой, отдёрнул. Вновь потянулся…

–Позвольте я решу проблему. – сказал рыцарь и не глядя взял сосуд. Дед судорожно вцепился в оставшийся. Противники одновременно поднесли прозрачные склянки к губам и отпили.

По толпе пробежал судорожный вздох. Ничего не происходило.

Секунда, другая, третья… Лев и старик напряжённо вглядывались друг в друга. Видно было как подрагивает нога юноши, тяжко навалившегося на ограждение трибуны, и как дёргается глаз и трясутся руки у его оппонента.

В полной тишине удар тела о доски услышал каждый, он словно отразился от каменных стен дворца и заглушился деревянными стенами домов.

–Сама судьба подтвердила, что ему не стоило оскорблять меня. – громко сказал рыцарь и стал медленно спускаться, держась за шаткие перила временного сооружения.

–Любой может смело пить яд, докажи-ка свою смелость кулаками! – выскочил ему наперерез подвижный мужчина лет сорока.

–Давай! Давай! – подзадоривал народ, почуявший очередное представление. Лев сжал зубы и преодолел последнюю ступеньку.

–Я к вашим услугам. – тихо сказал он.

Мужичок резво напрыгнул и замолотил кулаками. И без того порядком избитый, юноша зарычал и с остервенением набросился на источник новой боли. Он нападал, кажется, забыв, что перед ним человек. Он удар за ударом старался нанести как можно больше вреда. Оглушить, убить, лишь бы больше его раны не трогали, дали отлежаться и подлатать ослабшее тело.

Наконец мужчина рухнул. Лев замер над ним, тяжело дыша и ожидая, что противник встанет. Но нет, тот повернулся на живот и уполз в толпу на четвереньках, бросая за спину:

–Ненормальный! Заколдованный! Зомби!

Победитель не обратил на его слова никакого внимания, он обвёл тяжёлым взглядом смотрящих на него и громко сказал:

–А где же награда? Забыли обычаи?

Кто-то неуверенно швырнул под ноги полуживому человеку золотой, за ним последовали медяки и серебрушки.

–Докажи, что не заговорённый! – крикнул некто из-за спин впереди стоящих. Боялся.

Лев стянул с себя задубевшую от крови рубаху, с трудом отрывая от свежезатянувшихся ран.

–Был бы защищён магией, разве хоть один удар достиг бы цели? – спросил он у всех сразу. Зеваки загалдели. Их мнения явно разделились.

–Я не буду ничего вам доказывать, – тихо сказал рыцарь и начал подбирать деньги, – на вопрос я ответил.

С каждым движением раны открывались. По спине и плечам упрямца побежали струйки крови, иногда смешивающиеся с каплями гноя неприятного цвета.

–Может поможем ему? – предложила я.

–Сам справится, – поморщилась Анита, – его никто не просил устраивать шоу.

Собрав гонорар, честно поднятый с мостовой за потеху публики, Лев подошёл к нам.

–Можем подыскать постоялый двор, – обратился он к нам, – правда, подальше от центра. Боюсь, если остановимся где-то здесь, поблизости, есть вероятность не проснуться. Я многих разозлил.

–Да? – очень натурально удивилась Аня, – а мы и не заметили, правда, девочки? Он же у нас рыцарь-совершенство!

Вместо ответа я лишь вздохнула, зато Вероника пригрозила подружке кулаком, сделав страшные глаза.

А Лев, приглашающе махнув рукой, побрёл в сторону, противоположную той, откуда мы пришли.

Со стороны леса ветер принёс сыто рычащие перекаты грома. Я взглянула на небо и увидела быстро темнеющие облака, торопливо гонимые к нам движениями древесных крон. Ничего не оставалось делать, как искать приют со всей доступной нам скоростью.

Богатые дома по мере нашего удаления от дворца сменялись скромными домиками, а затем и вовсе – жалкими лачугами. На одной из них наш проводник увидел надпись: «Постоялый двор Алека», и уверенно свернул к нему.

–Погоди, драгоценный! – первой обрела дар речи Анита и, обогнав юношу, пошла перед ним спиной вперёд, – ты понимаешь, что в таком замечательном местечке помимо клопов с ворами может водиться и прочая нечисть?

–Там от нечисти оберёг, – огрызнулся Лев, – а нам деньги экономить надо, зарабатываю-то я один.

–Ах так! Ну и не нужен ты нам! – лихо развернулась Аня, взметнув пёстрые юбки, – мы уходим.

И стремительным шагом она полетела обратно.

–Ани! – крикнула я ей вслед, но, не получив ответа, была вынуждена броситься вслед за подругой.

Вероника побежала за мной, вероятно, общества Льва она всё-таки боялась. И наш рыцарь, оставшись в одиночестве, не последовал за добровольно охраняемыми им прекрасными дамами, а продолжил путь на постоялый двор.

Наша прелестная цыганочка ориентировалась в незнакомом городе так, словно жила здесь как минимум последние лет десять. На площадь мы выскочили совершенно с другой стороны, чем покинули её – как раз в самое скопление народа. Не растерявшаяся Анита хлопнула в ладони и начала звонко отстукивать ритм каблучками по неровному мощению площади. Она в детстве занималась фламенко, и движения её импровизации напоминали ритмы вечно бурлящей праздничной Испании.

Народ, недоуменно поглядывающий на девушку, начал расступаться, давая ей простор для движений, но не расходился. Послышался звон ножных браслетов, стих стук каблуков… Анита начала молниеносно двигаться, передвигаясь бесшумно. Мелодично позванивали браслеты на руках и монетки на поясе. Вспыхивали костром тропических красок многочисленные юбки театрального костюма. Моя подруга наконец-то играла роль своей мечты, без заучивания и зубрёжки, в своё удовольствие импровизируя.

Внезапно Аня застыла, словно музыка, слышимая лишь ей, закончилась. Ей под ноги посыпались монеты и украшения, явно сорванные с себя женщинами в порыве восторга. И я понимала их, однокурсница напоминала божество, сошедшее с небес ради одного танца среди людей – показать им, несчастным, что такое настоящая красота движения, когда и музыка не нужна. И в толпе поняли это.

–Ещё! – раздались голоса, – ещё танцуй!

Моя подруга улыбнулась, коварно и многообещающе. Вновь застучали каблуки, сухо, как дробь небольших барабанов посыпались короткие хлопки. Я неуверенно попыталась подхватить ритм, едва слышно в гуле площади стуча ладонью о ладонь, и зеваки поддержали меня. Миг – и Анита танцует под аккомпанемент подхватившей её мелодию толпы.

Монеты сыпались вновь и вновь. Девушка, живущая в этот миг одним лишь танцем, кружилась, не уставая, вновь и вновь. Люди сжимали круг – всем хотелось полюбоваться, но первые ряды не редели, а арьергард напирал.

–Заканчивай, – внезапно подхватил Аниту за локоть как-то пробившийся сквозь толпу Лев, – или порвут.

–Не командуй, ты! – в побитого рыцаря швырнули камнем. И где нашли? С собой принесли специально для этого?

–Подберите деньги. – велел нам наш провожатый и я с Вероникой бросились выполнять приказ.

Народ зашумел, нас попытались оттеснить от монет, но кто-то вспомнил, что мы пришли с танцовщицей. Зато на несчастного похитителя прелестной цыганки накинулись жаждущие порвать его.

Потомок рода Стальных Душ оправдывал своё имя, под многочисленными ударами он упрямо продолжал уводить Аниту с площади, не обращая внимание на боль. Он закрывал собой перепуганную девушку, оказавшуюся в самой гуще недовольных, и прокладывал дорогу к выходу с площади. Я, вцепившись в руку Ники, старалась не отставать.

Лев привёл нас на тихую улочку, с настилом из прогнивших деревянных досок и уверенно вошёл в лачугу с вывеской, где гордо выглядывал из-под облупившейся краски некогда прекрасный дракон.

–Добро пожаловать в «Гостеприимного дракона»! – поприветствовал нас трактирщик, выныривая из неприметной дверцы. – Номера или трапеза?

–Сначала мы оценим обед, а там уже подумаем. – ответил рыцарь.

После вкушения пищи наш маленький отряд соблаговолил осмотреть комнаты и решил в них остановиться. Лев удалился в зал, меблированный по принципу койка-место, а нам троим досталась комната с тремя лавками, довольно широкими, и даже застеленными меховыми шкурами.

–Знаете, – Анита блаженно растянулась на облюбованном ложе, ласково поглаживая мех, – нам стоит покинуть город не дожидаясь коронации. Прости, Илонка, но твоё любопытство может стоить нам жизни: его рыцарское сиятельство снова с кем-то сцепится. И даже если нам удастся скрыться от града камней злой толпы, пока его добивают, то без проводника мы пропадём. Доверять ещё каким-то первым встречным я поостерегусь.

–Значит, Льву ты доверяешь? – удивилась я.

–Он незамысловат. – пожала плечами девушка, – такие редко врут. Оскорбили – бьёт, кинули денег – поднял, увидел девушек в лесу – решил помочь.

–Вдруг притворяется? – ахнула Вероника.

–Ценой своей шкуры? – скептически воззрилась на подругу очаровательная цыганка, – даже доставшийся нам экземпляр на такие жертвы не способен. Хотя, образец интересный. В нашем мире я с такими не сталкивалась. Наши бы давно ныли о своих ранах и требовали повышенного внимания к их геройству. Идти же, а тем более драться в таком состоянии никто не стал.

–Дурак он. – вздохнула я. Анита таинственно улыбнулась, но промолчала.

В комнату постучали. Оказалось, пришёл Лев с сообщением о том, что, пожалуй, из города с утра надо будет уходить. Мы его идею поддержали.

После ухода рыцаря мою голову посетила одна замечательная идея. И на её воплощение у меня осталось не так уж и много времени.

–Голова у меня что-то разболелась, – притворно вздохнула я, – на той улице, что мы проходили аптека была. Пойду прогуляюсь.

–Я с тобой! – вызвалась Вероника.

–Зачем? – удивилась я. Подруга замялась.

–Не заблудится, – махнула рукой Анита, – а с тобой дольше выйдет. Там ещё лавка косметических товаров была, туда забредёте… нет, уж лучше составь мне компанию.

Мысленно возликовав, я едва ли не бегом кинулась в сторону центра города. Мне необходим был дворец.

Площадь я нашла без труда – дорогу помнила, да и толпа гудела так, что ошибиться направлением невозможно. Среди рож и морд я выбрала лицо добродушной на вид старушки и почтительно обратилась к ней, мол не местная, что за праздник, чего все ждут…

Каких-то десять минут и у меня уже были интересующие меня сведения о местонахождении камня, на который так хотелось взглянуть. Откуда это было известно простой горожанке? Так слухами земля полнится…

На удивление, информация, данная благообразной матроной оказалась верна. Несколько ударов сердца, нервная дрожь, и… стены расступились, явив мне его!

В просторном, с беломраморными стенами, зале, на постаменте в специальном держателе находился невероятный по красоте драгоценный камень. Почти прозрачный, подёрнутый голубоватой матовой дымкой, но сияющий на острых гранях. Он завораживал, н манил… только прикоснуться к нему, всего на миг ощутить его тяжесть… поднести к глазам, заглянуть в туманное нутро… от этого никому хуже не станет, я только посмотреть!

Щелчок! Как громко! Я не успела и подумать: едва мои пальцы сомкнулись на желанном камне, как сработала магическая сигнализация и два орка ворвались в секретное хранилище.

Ойкнув, я прошла сквозь стену, забыв о прихваченном бриллианте Туманного Разума. Ну вот зачем он мне сдался? У меня и так с умом не всё так уж безоблачно, раз вломилась в это хранилище.

И зачем я его украла? Хотела же только посмотреть! О-о-ой…

Кажется, нажила я себе неприятностей на свою голову! Казнят, как пить дать – казнят. И не дадут, кстати, попить-то.

Проскочив несколько стен я оказалась на городской улице и попыталась затеряться в толпе. Ха!

Среди загорелых темноволосых горожан белокожая блондинка ну абсолютно незаметна. А вы как думали? Поэтому пришлось с совершенно независимым видом идти напрямик – вернее сквозь. Замелькали лавки, комнаты, ванные.

Ой, простите, не знала, что эта ванна уже занята. Нет, нет, мадам, не ограбление, извините… я мимо прохожу! Нет, юноша, вы не меня ждали, прощайте…

Уф! Наконец-то лес. Ничего, что Тёмный, где мавки да упыри бродят, сдерживаемые разве что мощнейшими защитными заклинаниями. Зато погоня не сразу через эти поля пройдёт, это только мне – что стена, что какие-то чары. Знай себе, иду.

А вот и первый клиентик. Явно упырёк, да ещё и не сильно свеженький. Что, нравлюсь? Так я и себе нравлюсь, не надо меня есть.

-Какая ладненькая, – хриплым рыком умилился упырь, – я вот тоже такой до перевоплощения была. Эх…

Какая удача, упырица! Может и договоримся.

-Так давай личиной меняться? – предлагаю, – мне уже всё равно, за мной погоня, они рассматривать не станут – прикончат. А для тебя они – разве враги? Свежая кровушка сама в руки идёт. Ну, орки ещё будут…

-Орки, конечно, противные, но если мы только личину сменим… – задумалась неожиданная союзница над моим предложением, – так я же их легко покусаю, да напьюсь кровушки дикой.

На том и порешили. Теперь я являла собой чучело плешивое, струпьями да коростой покрытое, а предо мной стоял мой облик. Вот сюрприз преследователям будет!

Упырица, кажется, тоже осталась довольна: тонкие пальчики разогнула-согнула, по волосам ладошкой провела, что поделать – женщина.

Распрощавшись, я поспешила дальше, а союзница моя встречать завтрак. Или обед. Не знаю уж, кто они для неё там.

Мне повезло не заблудиться. По воле случая ноги вынесли к лачуге на отшибе, где мы нашли себе приют. Второй удачей оказалось то, что на улицу вышла Анита.

Пока я шла к дому, меня мучили страхи. Лев мог запросто убить вломившуюся в комнату упыриху, Вероника завизжать и потерять сознание… ну, а Аня – она бы только отпустила колкость в мой адрес, в этом я была уверена.

И вот она – моя отважная подруга!

–Ани! Анюта! – окликнула я её из-за кустов, – не бойся, я Илона, просто выгляжу теперь как не совсем свежий упырь.

Мечта французского горбуна хмыкнула и раздвинула ветви с явным намерением полюбоваться на меня.

–Наконец-то ты приобрела изюминку. Так ты намного интереснее. – сообщила она мне.

Я зарычала, продемонстрировав коричневатые крошащиеся от кариеса клыки. Анита задумчиво наклонила голову набок.

–А зубки бы не мешало почистить, – заметила подружка, – идём в дом.

Однокурсница поступила умно: оставив меня в сенях, предупредила слабонервных и вспыльчивых зрителей о том, кого они увидят перед собой через мгновение.

–Симпатичная. – ухмыльнулся рыцарь. Вероника сдавленно всхлипнула.

–Я случайно забрала из хранилища драконий камень, пришлось, убегая, поменяться обликом с общительной упырицей. – призналась я.

–Хорошее начало, – одобрил Лев, – значит, ты не только сквозь стены бегаешь, но и можешь забрать с собой что угодно?

Мне его ход мыслей не понравился.

–Ну уж нет, воровать я больше не буду! – быстро заявила я свою позицию, – в хранилище вышло совершенно случайно.

–Верю, – кивнул наш проводник, – но если с золотом в карманах станет совсем туго… я заставлять, конечно, не буду, а вот девочки…

–Девочки найдут необходимые слова. – подмигнула ему Анита.

Я кисло улыбнулась. В подруге я не сомневалась, она-то найдёт.

–Пора уходить. – сказал Лев, – неизвестно, когда королевские шпионы начнут заглядывать в каждую дверь. Возможно, за моё отсутствие изменилось многое, но не привычки тайной полиции.

–Насколько заметна будет на дорогах вашего мира компания молодых людей с упырём? – спросила я рыцаря. Тот задумался на несколько секунд:

–Прикинемся бродячими артистами. Анита фыркнула:

–Нам даже не притворяться не придётся!

–Считай, экзамен для нас будет проходить не в аудитории, а под открытым небом, где хорошая оценка – твоя жизнь, а плохая -виселица перед дворцом. – подхватила и я мысль, умолчав, из-за кого мы в очередной раз влипли в неприятность.

Несчастная Вероника попыталась слиться с неотёсанной бревенчатой стеной, но в её алом платье Джульетты столь сложная мимикрия не удалась. Я изобразила пантомимой ненавистное Нике жонглирование.

Прервал издевательство над нервной системой моей подружки наш проводник, велев всем немедленно засыпать:

–Выступаем с темнотой. – не терпящим возражений голосом заявил он и обвёл нас грозным взглядом, на миг задержавшись на моих ядовитых клыках. Я не удержалась от искушения их продемонстрировать. Лев, конечно, не пришёл в ужас и своего решения не отменил, но мне приятно польстило его задумчиво-озабоченное выражение глаз. Конечно, зубки-то не стерильные! Вдруг покусаю…

–Себя не тяпни! Обратишься! – словно прочитав мои мысли, посоветовал юноша.

Я постаралась скорчить самую зверскую рожу, какую смогла, и направилась к своей лавке. Остальных уговаривать не пришлось и вскоре избушка спала, мирно посапывая.

У меня на душе было тревожно, заснуть не получалось. Я выскользнула на улицу и села в траву так, чтобы меня не смогли увидеть соседи или прохожие.

–Вот ты где, – раздался рядом голос рыцаря, – так и думал, что не послушаешься, – он сел рядом, – не переживай, когда к тебе вернётся твой настоящий вид, мы будем уже далеко. Всего шесть часов до заката. Поверь, ждать совсем не долго.

–Для того, кто три года ждал шанса вырваться из плена, может и не долго. – сказала я.

–А я не ждал, – Лев взглянул на лес, – я жил, думал о побеге, подмечал малейшую возможность. Три года пронеслись как миг. Хотя, тогда казалось, что каждый день тянется вечность, а сейчас понимаю, что тот день, когда меня захватили не дальше вчерашнего. Я помню каждую секунду.

–Расскажешь? – любопытство всегда сильнее меня, что поделать. Проводник же мотнул головой. Садист, только начал такой интересный разговор и смолк.

Пришлось молчать и мне. Наконец мой собеседник вздохнул, улыбнулся своим мыслям и встал:

–Нас ждёт весёлая ночка. Не знаю, как упырям, а людям следует набраться сил.

Он ушёл в дом, а я ещё немного посидела и тоже поплелась к неудобной твёрдой лежанке. И как они могут так сладко спать на лавках, когда подушку заменяет колючее сено, пусть и обёрнутое мехом!

Глава 4

Неприятности и новые знакомства.

Ночь пьянила. Я всегда любила темноту и звёздное небо. Ах, сколько в этом мире видно звёзд! А луна светит словно люминисцент, хочется выключить, настолько ярко.

Мы брели по лесной тропе, шагая по косо лежащим теням, отбрасываемым мощными древесными стволами. Вероника испуганно жалась к рыцарю, полными ужаса огромными глазами глядя по сторонам, да только что она там могла увидеть? Контуры деревьев да тёмные кляксы кустов. Правда, воображение у подружки отличное…

Где-то на окраине леса пели ночные птицы, а в его глубине кто-то зловеще ухал. Может – филин, но, возможно, что разбойники подают сигналы друг другу.

Анита вслушивалась в лесные голоса и шла пританцовывая, мелодично позвякивая браслетами. Её губы что шептали, всё громче, громче, громче… и, наконец, я разобрала слова:

Каждое мгновенье зачем-то нам дано,

Каждая секунда стоит своего.

Лишнее молчанье умерло давно,

То, чего мы ждали, не завершено.

И жизнь кружится по спирали, мечты хватая в плен,

И мир доказывал моралью, что деньги – это тлен.

И никогда ты не расстанешься с тем, чего лишён,

И только подсознанью кажется, что ты обожествлён.

Умирая, тянешь ты свой мир на дно,

С ним нельзя расстаться выпустив в окно.

От всего отрекшись берёшь веретено,

Вокруг него вращается ось мира твоего.

И разучивши такты пламени не избежишь проблем,

И ты боишься окунуться в мираж скупых дилемм.

И неотступно следуешь ты к смерти на приём,

И там столы уже расстелены, отметить, что уйдём.

Вновь та песня! Её пели всюду, на грязных улицах города и в светлых кварталах у дворца, бедняки и знать, дети и взрослые. Лёгкий мотив и доступный смысл из репертуара приезжего театра. И когда только Анита успела её выучить?

–Не надо, – вдруг сказал Лев, – не дразни лес.

Удивительно, но девушка послушалась. Петь, конечно, не перестала, но выбрала что-то из мелодий нашего мира. Я уже не вслушивалась.

Меня больше привлекали мрачные силуэты древесных стволов и проглядывающие сквозь листву ярчайшие точки небесных тел. Когда ещё прогуляюсь по ночному лесу? Странно, но я совсем не чувствовала страха, и дело не в упырьей внешности. Но в чём?

–Л-лев, а если на нас на-нападут? – дрожащим голоском поинтересовалась Вероника.

–Спрячемся за Илону и попросим её порычать. – меланхолично отозвался рыцарь. Я с нездоровым любопытством покосилась на его шею, но кусать передумала – ещё обратится, что тогда будем с настоящим вурдалаком делать?

Ни о чём не подозревающий юноша шёл, бессмысленным взглядом окидывая лес, и, скорее всего, давно не присутствовал рядом с нами душой.

Анита перестала петь – видимо, надоело – и Лев мгновенно вернулся из заоблачных далей. Интересная реакция, надо будет запомнить.

Внезапно вдалеке прозвучало лошадиное ржание, я насторожилась, а у Вероники отчётливо застучали зубы.

–Постоялый двор близко! – радостно возвестил наш проводник и прибавил шаг, заметно при этом поморщившись.

–Меня пустят? – забеспокоилась я. Рыцарь уверенно кивнул, но отчего-то рассеять мои сомнения не смог.

Кони ржали и фыркали где-то за массивным зданием, вероятно, конюшня находилась с другой стороны. Окна первого этажа ярко светились, из полуоткрытой двери доносились людские голоса. Мы вошли в тепло и окунулись в какофонию звуков и запахов.

–Упырям не положено! – материализовался рядом с нами скрюченный человечек.

–Мы бродячие артисты, она входит в нашу программу. Никто не будет покусан, мы ручаемся. – мгновенно заявила Анита.

–Ничего не хочу слышать! Пусть ищет себе пристанище в ином месте, и о конюшне даже не думает! – топнул ногой вредный оппонент.

Пришлось покорится. Я вышла в свежесть летнего вечера и вдохнула лесные запахи. Ни еды, ни тепла. Ну чтож… интересно, как я верну себе свой облик, если встреченная мною упырица осталась где-то далеко в лесу? Не подумала я сгоряча, зря.

–Поешь, – вынесла мне горшочек с супом Аня, – сама виновата, что так выглядишь. В аптеку она ушла!

И фыркнув, подруга удалилась. Понятно, на сочувствие рассчитывать не стоит. Пришлось устраиваться в беседке, очень кстати обнаружившейся на территории постоялого двора. Правда, она примыкала к стене конюшни, но я решила, что раз я не соседствую непосредственно с конями, то всё в порядке.

–Вот ты где. – разбудил меня задумчивый голос. Я села и грустно посмотрела на Льва. Какой сон прервал, какой сон! Не помню даже о чём он был, но мне безумно нравился.

Рыцарь выглядел чистым и свежим. Даже одёжку постирал. Если ещё и следы побоев с лица сойдут – что вряд ли произойдёт, учитывая характер юноши – то его смело можно записывать в ряды людей с приятной внешностью. Ничего примечательного, но в глазах читаются ум и ироничность. Такое сочетание затмевает даже недостатки внешности, и является весомым дополнением к простым чертам лица.

–Так смотришь, – усмехнулся Лев половиной лица, – словно препарировать собралась. Прекрасные дамы скоро проснутся, и мы снова двинемся в путь. Вчера вечером мы решили, что стоит посетить забытых богов в лесу Скорби. Люди вычеркнули их из своей памяти, но не отняли этим знаний бессмертных существ.

Я кивнула. Мне всё равно, куда идти, сейчас важнее иное:

–Лев, как мне вернуть свой облик? Упырица далеко, мы можем никогда с ней не встретится.

–Это магия, она мудра. Возможно, когда вы обе захотите вернуть себе своё прежнее состояние, она восстановит верный облик каждой из вас.

–А если нет?

Мой собеседник мягко улыбнулся, отчего губы его задрожали от напряжения.

–Даю слово рыцаря. Ты не останешься в этом обличье, чего бы не стоило мне найти способ вернуть тебе настоящее лицо.

–Можно тогда попросить тебя выполнять эту клятву без вреда для себя? – не смогла я удержаться от улыбки. Приятно, когда люди согласны помогать не дожидаясь просьбы. Сразу возникает желание сделать для них что-нибудь хорошее, но что хорошего ожидать от упыря?

Не знаю, сколько мы сидели в молчании. Над лесом восходило солнце, пронзая кроны лучами и растягивая тени от стволов.

–Голубки! Упырь, и его не до конца околевшая жертва. – насмешливо высказалась подошедшая сзади Анита, – пора нам в путь.

В путь – так в путь. И вновь был лес, и конца-края ему не было. Каменистая тропа и надвигающиеся на неё ели. Мы одиноко двигались по подобию дороги, не встречая ни попутных, ни встречных людей. Но меня не покидало чувство, что мы идём по краю оживлённого города.

В чащобе вздыхали, чирикали, перешёптывались. Пробегал от дерева к дереву некто взъерошенный и бесшумный. Дрались белки, квакали лягушки, зудели комары.

Долгое время наша компания двигалась молча, но первой не выдержала Ника:

–Лев, почему ты назвал богов забытыми? Ты ведь о них помнишь и знаешь даже где они живут!

Наш рыцарь широко, хотя и несколько кривовато, улыбнулся, блеснув неожиданно белыми зубами на загорелом лице:

–Но я не поклоняюсь им. Это как детская сабелька в сундуке с игрушками. Ты помнишь, где она находится, но необходимость в ней отпала. Возможно, её когда-нибудь достанет мой сын, а может никто не вспомнит, и через много столетий её найдут, проржавевшую и сломанную, подивятся да выбросят.

Вероника серьёзно кивнула. Кажется, она задумалась.

–Значит, замшелые, присыпанные пылью веков боги влачат своё бессмертное существование в лесу… каков шанс, что они помогут нам, а не уничтожат? Для профилактики, в назидание назойливым потомкам? – сощурившись, взглянула на спутника Анита. Лев пожал плечами:

–Мне не дано предугадать реакцию богов. Они далеки от людей в своей логике.

Я присвистнула, перспектива заманчивая: могут убить, разметав прах по ветру, а могут выслушать и сотворить чудо, или просто послушать и пожать плечами. Какое дело богам до проблем смертных?

И наш отряд вновь погрузился в молчание.

Внезапно до нас донеслись запахи еды, лошадей и мокрой псины. Пробормотав что-то о ночёвке, наш проводник прибавил шаг. Пришлось и нам поторапливаться, не взирая на боль в отяжелевших ногах.

На изрядно вытоптанной полянке кривобоко стояла таверна «Зелёный рыцарь», видимо, заранее объясняющая своим названием последствия выпитого в ней пойла. Из переполненного зала меня выгнали, велев идти в павильон для нежити. Пришлось выходить из негостеприимного домика и идти к строению, напоминающему сарай с дыркой в стене.

Как оказалось, принятое мной за стихийный пролом в дощатом фасаде являлось окном. Рядом нашлась скрипучая дверь, а внутри… за широким столом на длинной лавке сидел оборотень! Не пушистый волчара, а ожившая иллюстрация средневекового бестиария!

Поросшие шерстью, но человеческие ноги и руки, звериное тело с хвостом, и морда матёрого волка с хищным блеском в глазах.

–О! Упырь, заходи! В картишки? – радостно поприветствовал меня монстр, – как раз третьего не хватает!

Я опасливо вгляделась в полумрак и различила тощее существо с длинными конечностями. Оно словно только что вылезло из воды, кожа лоснилась, а кое где свисали прилипшие водоросли.

–Я Марк, болотник. – представилось нечто, растянув в улыбке бородавчатые щёки.

–Моё имя Срэм, – гаркнул оборотень и подскочил, галантно протянув лапу, чтобы помочь дойти до лавки без происшествий.

–Илона… – только и сумела вымолвить я, сев за стол. На столешнице лежала потрёпанная колода, на другом краю толпились опорожнённые кружки. Теперь понятно, отчего к душку застоялой воды и собачьей шерсти примешивался аромат пива.

–Да ты выпить хочешь! – поймал мой взгляд Срэм, – сейчас организуем…Диана-а-а!

Из воздуха мгновенно соткалась барная стойка – современная, из моего мира, и пухлощёкая девица за ней.

–Забирай. – она грохнула на столешницу ещё две кружки и выдула пузырь из жевательной резинки.

–Диана, у нас тут ещё дама образовалась, – подмигнул оборотень, – давай-ка своё фирменное.

Девушка смерила меня критическим взглядом, лопнув пузырь и облизав губы.

–Шампанское с вишней! – передо мной опустился бокал. Влколак хохотнул:

–Что, не пила напитков феи винных желаний? Она всегда знает, что действительно тебе нужно.

–Вы, вы, вы… – я никак не могла подобрать слов, – можете перемещаться в другой мир?

Диана кивнула:

–Без проблем, в любой из существующих. И даже могу из них приносить что-то в родной, но не наоборот.

Я поникла. А счастье было так возможно!

–Попробуй напито-ок. – внезапно подал голос болотник, подталкивая длинным пальцем бокал мне под нос. Я ощутила божественный аромат, его хотелось вдыхать, пить, жить внутри него…

Очнулась я рано утром. Сквозь отверстие в стене пробивались робкие лучи рассвета. На столе громоздились рюмки, бокалы, кружки… память казалась чище белого листа, но похмелья не было. Я удивлённо помотала головой. Рядом довольно фыркнули:

–Напиток фей – это тебе не людские подделки. Тут иная расплата.

–Какая? – думаю, мои глаза сильно округлились.

–Ты должна будешь сделать для феи что-нибудь приятное. То, что заставит её улыбнуться. Подсказок нет, придумывай сама. А позвать: произнеси её имя хоть шепотом – услышит.

–Хоть пример приведи, вы чем платите?

–Стихийно приходит. Да не бойся! Бессмертным пара лет – не срок. Главное, не торопись, оно должно быть действительно необычным и приятным. Как ощутишь, что оно равносильно вкусу напитка – смело зови.

–Как всё сложно, – вздохнула я, – пойду прогуляюсь. Свежий воздух помогает ставить мысли на место.

–И я, пожалуй, разомнусь. – оборотень встал, энергично похрустел суставами и выскользнул на свежий воздух.

Многоголосье птичьих трелей и немелодичных чириканий заполняло воздух. Небесная лазурь, свободная от облаков, казалась бесконечной. Но что-то примешивалось к сверкающей идиллии… всхлипы!

Я направилась в сторону таверны. На крыльце сидела миловидная девушка и пыталась рыдать незаметно. Но у неё плохо получалось.

–Могу чем-нибудь помочь? – поинтересовалась я. Ответом было отрицательное мотание головой.

–Даже если ты его покусаешь – в виде упыря он станет только ху-уже.

–Но можно же и совсем загрызть… – задумчиво протянула я, вспомнив, что у меня теперь есть знакомый оборотень. Наверняка голодный с утра.

–Он украл меня из труппы, говорил о вечной любви, а сам напивается как скотина каждый вечер и храпит. Хочу сбежать: догоняет и бьёт. И зарезать его не выходит, разжире-ел, лезвия не хватит!

Несчастная хмуро шмыгнула носом и потупилась. Я не знала, что ответить, поэтому ещё раз предложила:

–Можем загрызть.

–Вот тебе хорошо, – тем временем продолжила девушка, – к упырям никто не лезет. Конечно, жизнью это можно назвать условно, но похищать точно не будут. А я танцевать хочу, ребят найти, колесить с ними снова! Говорят, они на коронации будут…

И тут меня осенило:

–Давай поменяемся обликом!

–Давай, как?

Отвечать мне не пришлось. Передо мной сидела упырица с неопрятными лохмотьями кожи. Она смотрела на меня открыв рот.

–Можешь спокойно двигаться по лесной дороге, – я указала направление, – а там иди на шум, в центре города все скопились, гудят!

Внезапно за нашими спинами послышался цокот копыт. Мы мгновенно прервали созерцание пути к столице.

–Милые девушки, – увидев наш испуг поторопилась заговорить подъехавшая на ослике женщина, – а можно мне тоже так? Уж очень хочется снова себя молодой почувствовать.

–Тогда меняемся обликом? – предложила я ей. Новая собеседница кивнула.

–Вы собираетесь остановиться здесь? – робко спросила новоявленная упырица.

–Конечно! Мне пришлось ехать всю ночь… – начала было путница, но девушка её перебила:

–Там мой любовник, жуткий человек, он же будет издеваться над вами, думая, что перед ним я.

–Не бойся, милочка, – подмигнула ей странница, – я сумею найти на него управу. Четыре моих покойных мужа тоже сначала были далеко не сахарными…

И улыбнувшись юной улыбкой прелестного лица она повела ослика под навес, к коням. Сегодняшний вечер принесёт интересные сюрпризы многим постояльцам…

–Пожелай мне удачи! – решительно вздохнув попросила девушка.

Я ещё долго смотрела ей вслед, надеясь, что юная танцовщица в облике упырицы сумеет дойти до города без неприятных приключений и найдёт на многолюдной площади свою труппу.

–Ну и чудеса у вас тут творятся, – раздался над моим плечом знакомый голос, – я всегда знал, что женщины ведьмы.

Вздрогнув от неожиданности, я укоризненно посмотрела на Срэма, едва ли не положившего на меня свою морду.

–Есть пойдём, – сказал он в ответ на мой взгляд, – трактирщик расщедрился, даже не гнилое принёс.

Где-то через час после трапезы, к нам заглянули мои подруги, выставившие перед собой как защитный щит, Льва.

–А где… – начал было наш рыцарь, но я помахала рукой и пояснила:

–Произведена рокировка.

–Упырь мне нравился больше. – заявила мне Анита и вышла из сарая, демонстративно поморщившись.

–Ух, как-кая! – восхитился оборотень.

К его великому сожалению, познакомиться с Анютой ему не удалось. Мы снова вышли на лесную дорогу. Впереди нас ждал долгий-долгий путь.

Каменистая тропа расширилась, стали встречаться развилки. Нас обгоняли пешие и конные, на встречу попадались обозы, спешащие успеть к ярмарке в честь коронации.

Анита, расшалившись, шла и пела в весь голос, пританцовывая и кружась. Лев недобро бросал взгляды на собравшуюся позади толпу зевак, но в драку пока не лез. Помня, как выглядит его спина, я смела надеяться на мирный исход пути.

–Красавица! Поехали со мной в город! – скачущий в столицу всадник притормозил и попытался на ходу подхватить мою подругу, но манёвр не удался и пришлось перейти к уговорам.

–Я уже там была, – передёрнула плечиками Аня, – ничего примечательного.

Всадник расхохотался:

–Может ли судить об этом артистка? Поедем со мной, я покажу тебе другую жизнь! Ты увидишь весь блеск столичной жизни!

–Золочёные рамы картин и зеркал над стоящими в ряд стульями в бархатной обшивке? – махнула рукой однокурсница, – иллюзия счастья.

–Что ты смыслишь в этом? – кажется, собеседник оскорбился. Анита в ответ раздражённо дёрнула плечом и возвела глаза к небу.

Раздался свист хлыста. Девушка не успела даже вскрикнуть, а Лев уже закрыл её собой и схватил гибкое переплетение кожаных полос. Всадник зарычал и потянул арапник на себя. Глаза рыцаря недобро блеснули, и он дёрнул намотанный на руку кнут на себя.

Видимо, его благородие обладал небольшой заторможенностью от природы. А может быть, наш белокурый спутник был излишне быстр. Но маневр с передёргиванием хлыста вместе с противником на себя принадлежавший к роду Стальных Душ выполнил гораздо проворнее своего врага. Как я поняла, любой, посмевший взглянуть на Аниту, в глазах нашего Лёвушки – враг. И тот, на кого Анита посмотрит – тоже враг.

Секунда, и вставший из пыли лесного тракта напыщенный и оскорблённый говорун бросился на нашего проводника, обнажая меч. Лев увернулся от первого выпада и перехватил кисть противника, сжав пальцы с такой силой, что они побелели. Мгновения яростной схватки и оружие выпало, а мужчина и юноша покатились в придорожную канаву, поросшую кустарниками.

Я поняла, что побитому рыцарю не выстоять против крепкого соперника, преобладающего над ним в весе. Лихорадочно оглядев собравшуюся вокруг нас толпу, я поняла, что помощи ждать неоткуда. Руки сами схватили тяжёлый меч и плашмя опустили на затылок всадника, пытавшегося утопить Льва в неглубокой водице.

Хозяин меча оказался крепок, и пришлось ударить ещё и по лбу, когда он после первого удара поднял перекошенное от злобы лицо. Замах вышел знатный, доблестный муж пошатнулся и встретился затылком с молодым, но уже утратившим юношескую гибкость, стволом.

Картинно развалившегося в стоячей воде всадника мы решили не приводить в чувство, а едва не захлебнувшемуся Льву уделили пристальное внимание.

–Его меч я возьму. – заявил он едва придя в себя, и с видимым трудом отцепил ножны от павшего воина. Свершив этот подвиг, он, пошатываясь, направился в чащу.

–Дорога не там! – сказала Вероника, испугавшись, кажется, что проводнику отшибло последний разум. Если он ещё существовал в не единожды сотрясаемой черепушке. Как говорится, для сотрясения необходимо наличие сотрясаемого.

–Идёмте, – обернулся наш рыцарь, – по дороге конный нас быстро догонит. В лесу есть шанс скрыться. Я не смогу вас защитить сейчас.

Верно подметил, добрый малый! Он шёл, прижав меч к груди, нелепо скривившись на правый бок, и подволакивая ногу. Измазанная рубашка на спине украсилась новыми кровавыми кляксами, а длинная часть некогда светлых волос превратилась в мокрый, грязный, совершенно жалкий крысиный хвостик.

Лев обстоятельно заводил нас в чащу, и выворачивать в сторону дороги не сбирался. Я уже было собралась напомнить ему, что мы сюда не по грибы пришли, как вдруг перед нами с дерева спрыгнул чумазый человек.

–Доброго дня, – шутливо снял он перед нами шляпу с вылинявшим пером, – раз уж вы милостиво заглянули в мои владения, то прошу уделить мне малую толику вашего бесценного времени! Не откажите мне в маленькой просьбе – разделите трапезу со мной и моими людьми!

Рыцарь в ответ сдержанно склонил голову, поприветствовав лесного жителя:

–С радостью приняли бы твоё предложение, если бы не обязанность гостей выворачивать свои кошельки после обеда.

Человек явно расстроился. Скривил губы на манер грустной маски, и чуть ли не заплакал. Ценителей его актёрского таланта не нашлось, и он вновь стал серьёзным.

–Принимая во внимание твой плачевный вид, прекрасных дев и женщину – а их мы не грабим по идеологическим причинам, – разбойник, теперь я не сомневалась в том, кто перед нами, весело подмигнул мне, – сделаем ради вас исключение! Накормим… и обогреем.

Вероника испуганно передёрнулась и отступила на шаг, прячась почему-то за меня, а не за рыцаря, заступника дам. Лихой человек заметил это и вновь адресно подмигнул насмерть перепуганной Нике, напугав её до смерти, и надоев мне своим нервным тиком.

Лев некоторое время колебался, но всё же согласился последовать за гостеприимным сорвиголовой. Видимо, его безумная головушка наконец-то сообразила, что удирать и от рыцаря на тракте, и от разбойника в лесу – это чересчур даже для нашей безбашенной компании. Мне с подругами не осталось иного выбора! Мы шли к злодеям прямо в руки, и не было у нас достойного заступника.

Логово лихих людей оказалось уютной хижинкой. Внутри гудели людские голоса, раздавался смех, и ароматно обволакивал доносящийся из раскрытых окон запах жаренного мяса. Свет, уют и тепло, а не страх и опасность предстали перед нашими взорами.

Разбойник вновь поклонился, коснувшись и без того многострадальным пером земли, и распахнул перед нами двери. Наше появление осталось незамеченным. Кто-то мельком обернулся на скрип петель, но вернулся к оживлённой беседе.

–Родные мой! – громогласно обратился к товарищам наш провожатый, юрко проскользнув к очагу, загородив спиной барана на вертеле, куда устремлено было большинство взглядов. – сегодня я привёл к нам гостей! – шум стих, – и не простых! Прошу относиться к ним не по заведённой у нас традиции, а как к собратьям!

Ни ропота, ни удивления! Понимание во взглядах и радушные улыбки. К вертелу уже подтащили бадью с водой и наливали из неё в котелок, нагреть для неких загадочных целей. Как оказалось – помывочных. Ранам битого рыцаря впервые за много дней (а то и месяцев), было уделено должное внимание. Их промыли от грязи, залили какими-то снадобьями, залепили лекарственными зельями и перебинтовали чистыми на вид полосами ткани. По сравнению с тем, что делалось с ранами до этого, я бы рискнула назвать эти процедуры верхом профессионального целительства.

Как только лихие люди привели Льва в человеческий вид, они стали с интересом слушать историю его странствий, протягивая страдальцу мясные куски поаппетитнее, но не забывая вкушать блюдо и самим. Словно их родной брат вернулся из дальних странствий.

–Забавы ради нас выпускали на арену – биться друг с другом. Убить не давали, но калечились мы знатно! Поначалу щадили друг друга, но если господа это замечали… не сдобровать нам было! Стегали, били, пинали! Мне повезло больше остальных. Я попал в плен к той, кого забавляла моя вспыльчивость, и она многое терпела. Не будь она отходчивого нрава, висеть моей голове отдельно от тела при входе во дворец, имитируя оригинальное украшение ворот. Ей давно наскучили трясущиеся за свою жизнь, безропотно-покорные рабы. Я падал ранами в грязь, но вставал и заново бился. Она бросала мне, словно псу, куски вкуснейшего мяса, приготовленного на вине и пряностях, но я не ел. Я требовал подать мне кушанья как подобает того человеческое достоинство. И мне приносили гниющие куски туши, кишащей червями, на золотых блюдах. Тогда уже я не осмеливался притронуться к такой пище. И моя хозяйка хохотала, и протягивала собственными руками нежнейший хлеб и бокал с виноградным соком. Только так я и выжил.

Я отошла от рассказчика. Действительно, с его характером он жив лишь по воле Фортуны! Слушать его невозможно. Сразу вспоминается та боль, что передалась мне при обмене с ним обликом, и это пробуждает жалось. А он её не любит.

–Ты же легендарная вдовушка? – подсел ко мне подмигивавший разбойник.

–Не понимаю, о чём вы… – я вспомнила реплику той, с кем обменялась обликом и мысленно застонала: дамочка оказалась известной в определённых кругах, и теперь спокойной дороги не жди – приехала она из этих краёв.

–Марк от нас к тебе ушёл, ух как я жалел, что не меня ты выбрала!

–Так умер он, – осторожно заметила я, жалея, что не расспросила женщину о её покойничках, – неужели завидно, что не вы?

–С каких пор ты так учтива! – не выдержал мужчина и раздражённо дёрнул себя за козлиную бородку. Я бы в его возрасте поберегла волосяные ресурсы, и так не густы: собранные в хвост они кокетливо прикрывают лысинку. А тут ещё такой стресс бороде! Поберёг бы хоть её.

Поняв, что моего ответа до сих пор ждут, я пожала плечами. Стоит играть свою роль как можно убедительнее, а значит – меньше слов. Раз лесной житель состоял в, пусть даже мимолётном, знакомстве с любвеобильной дамочкой, то неосторожная фраза может меня выдать.

–Смерть приходит к глупым! – заявил мой собеседник, вероятно, таковым себя не считая.

–А хочешь знать, как это произошло? – мне вдруг вспомнились самые зловещие моменты из фильмов ужаса, строки готических романов, садистские анекдоты… и ухватив покрепче многострадальную бороду, я притянула ухо лиходея к своим губам, пусть слушает!

Мужчинка оказался не так уж и крепок, не выдержал и получаса. Бледно-синеватый он уковылял в лесную чащу, часто сглатывая и покрываясь испариной. Больше я его поблизости от себя не видела.

Наш битый рыцарь развлекал благодарных слушателей до самого утра. Проснувшись, я заметила, что спали немногие. Большинство разбойников так и сидели, жадно прислушиваясь к словам бывшего пленника. Вероника уютно свернулась в клубочек, положив голову на колени Аниты и спала. Цыганка же внимала рассказчику со смесью ужаса и восторга.

Как и было обещано, наши карманы выворачивать не стали. Напротив, вручили корзину с едой и кошель с медью. Да ещё и проводили до дороги, что бы мы не заплутали.

–Возможно, моё имя не в чести, – сказал Льву наш вчерашний провожатый, – но я всегда приду на помощь, если потребуется. По всем трактирам рассеяны мои соглядатаи, одно упоминание Весёлого Висельника – и я уже знаю, что ты меня ищешь. И я приду.

Рыцарь в знак признательности крепко пожал мужчине руку. Прощание с остальными прошло намного проще. И снова дорога под нашими ногами, снова путь в неизвестность.

Глава 5

Прощение из прошлого

Уже к обеденному времени мы почти умирали. И, о чудо! Нашим взорам явился придорожный трактир без названия. Но такие мелочи уже никого не волновали. Мы жаждали упасть на кровать или лавку и дать отдых измученным телам. Всё-таки студенты театрального вуза несколько отличаются от бродячих артистов прошлого, и явно уступают им в выносливости.

Мы ввалились в пропахшее смрадом помещение и блаженно уселись на грязных лавках.

–Слышал, Тигран, – громко продолжал беседу тучный мужчина у окна, – Вчера изловили-таки воровку! Аккуратненько перед коронацией усадили на кол – изо рта вышло! Джиг сказал, палач мастерски сработал… но не это главное. Драконий камень не нашли! Прочёсывают Тёмный лес и ищут её спутников. Вроде, девка была с оборванцем и цыганкой.

–Долго искать будут. – отвечал гнусавым голосом его собеседник, тощий и длинный, – Цыганок по дорогам болтается много, здесь даже две сидят. И вон, третья вошла. А оборванцы… может он и не оборванец вовсе, а ряженый. Странное это дело, друг. Без мага не обошлось.

Я прижала руки к щекам и с ужасом посмотрела на Льва. Юноша задумчиво чертил пальцем на грязном столе завитушки.

Из-за меня казнена невинная упыриха. Из-за меня несчастные, что обменялись внешностью никогда не станут собой, и я… я так и останусь…

Обед у нас прошёл в молчании. Лев пересел к беседовавшим, и попытался не вызывая подозрений узнать, чего нам ожидать. Оказалось, по нашему следу ищеек не пустили, и вообще, считают, что из Тёмного леса преступники не ушли. Я всё время разговора боялась взглянуть на потрёпанный дорожный мешок рыцаря, где лежал обмотанный тряпьём Драконий камень. Ох, и зачем, зачем я решила его потрогать?!

Набравшись сил и заполучив информацию в виде слухов и сплетен, мы продолжили путь.

–Куда мы идём? Почему мы идём? Неужели нельзя купить лошадь? – внезапно заныла Вероника.

Лев по-военному развернулся на месте:

–Где? – осведомился он у девушки. Ника задумчиво огляделась. Среди стволов не виднелись табуны лошадей, отсутствовали базары и ярмарки. Тяжело вздохнув, девушка признала, что приобретение транспорта невыполнимо. Такую покорность и сговорчивость мы раньше за ней не замечали.

И вновь размеренный пеший путь. И вновь редкие встречные на пути. И вновь надо сходить с дороги, пропуская обозы, иначе можно получить по спине хлыстом.

Солнце медленно опускалось, воздух остывал. Всё реже попадались встречные путники. Только где-то позади медленно двигались люди.

–Я устала… – обречённо вздохнула Ника. Что-то в её голосе подсказало мне, что ещё пара шагов, и дражайшая подруга сядет прямо здесь, и не сдвинется с места.

–Все устали, – отозвалась Анита. Чувствовалось, что у неё нет сил спорить, чего ранее никогда с ней не бывало.

–Скоро должен быть постоялый двор! – поспешил обнадёжить наш рыцарь, пока и я чего-нибудь не заявила. Хотя на разговоры у меня уже дыхания не хватало. Всё равно, по просьбе Вероники мы сделали привал, окончательно расправившись с запасами из корзины. Нас обогнали несколько групп людей, тихо переговаривающихся и молчащих, громко смеющихся и эмоционально ссорящихся, но нам не было до них дела, как и им до нас. Люди в любо измерении сосредоточены только на себе. Дав отдых избалованным цивилизацией тела, мы вновь направились в неизвестность.

Убогое здание таверны «Смелый осёл» показалось лишь на исходе второго часа, и мы уставшие и голодные со вздохом облегчения вошли внутрь.

Полумрак и жар поглотили нас. В помещении пылал камин, рядом находилась довольно высокая, почти в рост человека, дощатая загородка, за которой виднелась открытая дверь. С потолка свисали жестяные чайники с множеством носиков. Иногда к ним прикладывался кто-то из посетителей. На небольшом возвышении рядом с закрывающим дверь хлипким сооружением, пара музыкантов уныло терзали свои инструменты. В углу тесной сцены сидел полуобнажённый мужчина и жадно пил. У его ног валялись погашенные факелы и пара шпаг.

Посетители заполоняли не всё пространство, ещё оставались свободные столы. И всюду ловко сновали подавальщики: мальчишки, и реже, девушки.

Монет хватило на отличный ужин, и насытившись, Лев направился заказать на ночь комнаты. Но возникла проблема.

–Только две свободны, – подошёл, разведя руками хозяин, – но кровати там широкие, двое поместятся.

–Приготовьте их для нас! – встрепенулась Анита, не дав никому и слова вставить. Её решение обрадовало владельца таверны, бодро посеменившего наверх.

–И как ты себе это представляешь? – мрачно спросила я. Анита улыбнулась:

–Ты с Вероникой переночуешь в одной спальне, а я…

–Это почему тебе отдельная кровать? – я не дала подруге завершить мысль, – и куда денем нашего проводника и защитника?

Анни возвела очи к небу, вернее к закопчённому потолку, и произнесла:

–Неужели умение дослушать для тебя является непостижимым? Доблестный рыцарь будет охранять мой сон.

Лев без удовольствия воззрился на говорившую. Видимо, заподозрил, что охраннику не дадут спокойно выспаться наедине с боевыми и дорожными ранениями.

–По-моему он не выглядит счастливым, – осторожно заметила Ника.

–И потерял дар речи. – добавила я.

Как раз в этот момент прибежал мальчишка, сообщивший, что отведёт на в наши покои. Пришлось прервать дискуссию и подняться на второй этаж.

Нам вручили два массивных ключа, ткнули чумазым пальцем в две двери, и оставили одних. Анита уцепилась в Льва, кажется, почти набравшегося мужества для побега, и, открыв комнату, втолкнула его в неизвестность.

–Всё честно, – заявила она нам, – ваша кровать через стенку. – и скрылась из виду.

–Бедный рыцарь! – сказала Верника, едва мы оказались в своих покоях, – у него и так болит спина…

–Глупости, – отмахнулась я, оценивая обстановку, – не садистка же она, опыты проводить на его многострадальной тушке! Диатезные цыплята в витрине мясного магазина – и те выглядят более крепкими и здоровыми, чем наш здравствующий защитник и проводник.

Н-да, интерьерчик не вдохновлял: кровать, чуть больше двуспальной, шифоньер и стол-бобик, исполненный в традициях Франции восемнадцатого века. Вызванный мальчонка пояснил, что помыться можно во дворе, и если желаем он наберёт бочку.

–И лучше вам сразу обеим встать под воду, – посоветовал он, – так будет дешевле.

Придя в восторг от такой перспективы, мы всё же решили воспользоваться советом: монет в кошельке не прибавлялось. Радовало только то, что он остался у меня, а не исчез в соседней комнате – думаю, нам бы не открыли.

Публика в таверне оказалась пёстрая и не внушающая доверия. В задымлённом пространстве было не протолкнуться: за столами резались в карты, громко спорили, грохая о стол кружками, пьяно смеялись… один усатый господин что-то доказывал юнцу, сидящему с выражением вселенской скорби на лице. Пьяные откровения его порядком утомили, а собственная чаша уже опустела, и наполняться не спешила. Усач, краснея, лил из объёмистой бутыли себе ещё и ещё, распаляясь, брызжа слюной. Юноша устало подпёр рукой щёку и тоскливо взирал на почти опустевшую бутылку, явно не вслушиваясь в речь пьяницы.

На нас внимания почти не обратили, лишь один из картёжников проводил наши фигуры тяжёлым взглядом. Длинноволосый, обросший щетиной, с очень глубоко посаженными глазами под косматыми бровями. Он смотрел, и хотелось поёжиться, его внимание ощущалось физически.

–И это приличный трактир, почти в черте города, – пропищала не своим голосом Ника, едва мы вышли на улицу, – помнишь, Лев сказал? Что же тогда творится в непристойных местах?!

–Содом и Гоморра. – предположила я. Вероника не стала возражать.

Мальчишка уже ждал нас, сияющий как медные обручи на его деревянном ведре.

–С вас два медных сверху! – заявил он.

–С чего бы это? – я уже прицелилась к оттопыренному уху, что бы несколько привести мальца в рамки приличия. Нас разбойники не ограбили, а он собрался!

–Вода колодезная, обычно на солнце греется, тогда и тёплая. А до вас уже использовали, и я новой набирал! – поняв мои намерения, сделал шаг в сторону шустрый малый, – так что Востик сделал? Востик на кухне нагрел, Востик тёплую лил! За старания полагается!

–Пожалуй, заслужил, – согласилась я, – но если соврал…

На мой выразительный жест мальчонка яростно закивал, едва уши не захлопали. Получив свою плату, он шустро убежал, оставив нам ведро, с пояснением – авось сгодится. Но, подозреваю, что ему стало лениво относить его на место, спрятать (или потратить) деньги намного интереснее.

После душа, экстремального, но довольно тёплого – сорванец не подвёл – мне захотелось горячего шоколада или какао. И, хотя подруга моих намерений не одобрила, мы направились не в комнату, а к отгороженному закутку, откуда мгновенно выскочил хозяин.

–Чего желаете?

–Есть ли у вас какао? – без особой надежды спросила я. Мужичонка почесал жидкие патлы и задумался.

–А есть ли у напитка иное название? – явно не желая остаться без прибыли, осторожно осведомился владелец таверны.

–Горячий шоколад? – обречённо вздохнула я, понимая, что какао бобы сюда могли ещё не завести. Но лицо мужичонки озарилось пониманием, а пегие бровки поползли вверх.

–А-а-а! – выдал он, шустро разворачиваясь и ныряя вглубь таинственного помещения, отделённого от зала дверью за загородкой.

–Нам два! – едва успела крикнуть в его рыхлую спину Ника.

–Дамы любят сладкое? – подошёл к нам длинноволосый игрок в карты с тяжёлым взглядом. Я не нашлась, что ответить, и он продолжил, – позвольте вас угостить.

–Спасибо, но не стоит. – как можно более категорично отозвалась я. Вероника предательски отступила в тень загородки, практически оставив меня один на один со зловещим типом. Хотя, чем она в сущности могла помочь?

–Я буду настаивать. – не сдался незнакомец.

–Что вам надо от нас? – не стала ходить кругами вокруг интересующего меня, с его появления, вопроса. Человек задумался. Он молчал минуту, не меньше, и, наконец, заговорил:

–Перед вами факир, – в глазах его на миг вспыхнул огонь, – я читаю людские души, и ваша… – он сделал паузу и пристально, взвешивающе посмотрел на меня, – не соответствует облику. Как же так?

–Вы не задумывались, что это не ваше дело? – ответила я. Он усмехнулся. Тёмен, очень тёмен стал его взгляд. Видимо, так ему не отвечают.

–Видимо, придётся… задуматься. – я не поняла, что он хотел этим сказать. Факир развернулся – вроде бы медленно – и исчез в дыму зала.

–Дорогие постояльцы! Милостивые гости! – раздался голос со сцены, один из музыкантов отложил инструмент и приблизился к краю помостков, – развлекательная программа!

И вернулся к гитаре, или чему-то на неё очень похожему. Его коллега, с неведанным духовым инструментом начал играть.

–Ах здравствуйте! Вы снова за обедом?

Стервятники пожаловали жрать!

Кого убили вы? Ограбили, наверно?

Ну, чтож, не будем яд вам подсыпать.

У вас, вестимо, деньги есть?

Так, мелочь..? Ах, неужели оказался нищим тот,

Кто завершил земной бег смело,

Но безызвестно упокоен в стог.

Вам верить иль не верить бесполезно!

Сегодня были вы, а завтра вас и нет…

Поэтому платите, всё чудесно!

Вина налей той швали, человек!

Что, говорите? Знатного вы рода?

Что, сразу все? И благородны?

Жуть! И не боитесь же приврать перед народом,

Что вздёрнет вас радушно на суку!

–Как смело! – прошептала мне Вероника. Я кивнула.

–Ваш шоколад! – появился из своего помещения владелец таверны, – два серебряных, и наши булочки, от заведения, так сказать. Мальчик принесёт, вы садитесь.

Расплатившись, мы сели поближе к сцене. Белобрысый веснушчатый мальчонка поставил перед нами миску с пышными, ещё горячими хлебами. Увы, без начинки, но жаловаться не приходилось.

Видимо, на звуки музыки, спустилась Анита. За ней следовал Лев. Рыцарь был непривычно задумчив и напоминал, скорее, начинающего поэта, чем драчуна-задиру.

На сцену тем временем вышел удалец со шпагами. Под бодрую музыку он жонглировал ими, глотал своё оружие, и вытворял прочие безумства, требующие сноровки и практики. Лев сел к нам и методом моей собаки, вздыхая и грустно глядя на съестное, вымолил половину моей булки, а Анита… Анита не сводила глаз со сцены.

Трюкач, отжонглировав горячими факелами, ушёл. Музыканты остались одни, сменив мелодию. Дробные звуки, рождающие воспоминание о шапито сменились чем-то демонически-тревожным. На практически пустой сцене возник факир. Он дохнул на раскрытую ладонь, и на ней вспыхнуло пламя. Соединив руки, он заставил пламя обхватить всю его фигуру.

Музыка ускорялась, горящий человек начал танец. Вдруг что-то метнулось к сцене…

–Анни! – испуганно вскрикнула Ника.

Но поздно, огненное танго началось. Нашу подругу охватил огонь, едва факир обхватил руками её талию.

Партнёры оказались стоящие. Не будь они в центре пылающего костра – зрители бы всё равно следили затаив дыхание, а в языках пламени, даже под примитивную музыку двух трактирных музыкантов… творилось нечто невероятное. Словно они миллион лет танцевали вместе, словно читали мысли друг друга и предугадывали следующее движение, словно не двое, а одно, пугающе прекрасное и чувственное существо кружилось и изгибалось перед нами.

Секунда или вечность прошла? Танец закончился, словно наша жизнь. Кажется, только сейчас вся таверна выдохнула. Ещё, пожалуйста, ещё! Дайте взору насладиться!

Надо же, не только я так думала, толпа требовала, толпа скандировала:

–Бис! Бис!

Факир провёл рукой перед собой и Анитой, словно снимая пламя, а затем резко сбросил его под ноги, и подмостки вспыхнули. Прелестная цыганка скользнула ногой по пылающему ковру, зловещий чтец душ, словно тень в зеркале, повторил её движение. Они медленно двинулись, набирая скорость в танце. Закружились юбки, взметнулись тёмные водопады волос, и огонь взвился вверх по телам, вторя им.

Публика ахнула и вновь замерла. Да-а, в нашем мире так не станцуешь…

Не знаю, сколько прошло времени, может миг, а может мы просидели так всю жизнь и давно превратились в духов, не способных оторвать взгляды от самого прекрасного в мире танго. Страсть, страх, ненависть и желание сплелись воедино.

Наконец огонь погас, тяжело дышащая Анита опустилась рядом с Вероникой на скамью, а факир скрылся в полутьме зала. Не исчез, а прошёл мимо нашего стола, чуть поклонившись.

Наша подруга обмахивала себя ладонями, но в жаркой таверне это ей мало помогало. Она потребовала сока, но у хозяина не было.

–Тогда вина, ледяного! – дала она отмашку оторопевшему мужичонке.

–За счёт заведения… – хрипло сообщил он и исчез.

–Лишь бы поскорее. – облизав сухие губы, почти простонала Анни, – давно я так не танцевала… как же хорошо!

И она уронила голову на руки, рассыпав волосы по грязной столешнице.

–Душ на улице. – предупредила я её, но меня проигнорировали. И тут я заметила взгляд Льва.

Он смотрел на Аниту так, словно она была бурлящей стихией, смертельной, но прекрасной. И он готов был броситься в неё, чтобы ощутить хоть на миг это пьянящее счастье, пусть это и будет стоить ему жизни. Он был готов на всё. Танцевать, забыв про раны, упасть на свой меч если она велит, выступить одному против тысячного войска, поймать торнадо, вырвать своё сердце…

Вдоволь натанцевавшейся девушке наконец-то принесли вино, и она с наслаждением сделала глоток.

–Мне нравится эта таверна. – сказала она.

Вдруг дверь распахнулась и в зал шагнул запыхавшийся мужчина, с косматой шерстью вместо волос и броды, рысьими ушами и красновато светящимися кошачьими зрачками. Его могучие кулаки грозно сжимались.

–В лесу принесли человеческую жертву. Помогите найти и покарать! – голос его был подобен рыку.

Люди за столами зашевелились, многие встали. Лев тоже подскочил. Ника попыталась дотянуться до него и усадить, но я цыкнула на неё:

–Оставайтесь здесь, мы скоро вернёмся.

–Мы? – скептически уточнила Анита.

–Ты устала, Вероника испугана, а одного рыцаря я не отпущу. – пояснила я. Анни согласилась и глотнула ещё вина, а вот вторая моя подружка глядела выпученными глазами и, уподобляясь рыбе, открывала рот.

–Всё будет хорошо, нас много. – легкомысленно заявила я и кивнула нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу Льву.

Толпа из таверны решительно углублялась в лес. Кто-то – видимо, шпажист – зажёг факелы, факира, окутанного огнём мы видели издалека. И луна светила не хуже современных фонарей, так что света нам хватало.

Идти пришлось не долго. Среди корней, торчащих из засыпанной хвоей земли, лежали два тела. Пожелтевший мужчина с заострившимся носом и матовыми мутными глазами, и пригвождённая к нему мечом девушка. Она лежала уткнувшись лицом в грудь покойнику, неловко заломив руки вокруг его шеи. Кто-то разорвал платье на её спине и безжалостно вогнал лезвие, совсем недавно – кровь не успела застыть вокруг раны и медленно стекала.

–Какая дикость. – пробормотала я.

–Древний обряд, – тихо пояснил Лев, – позволяет привязать девушек к своим избранникам настолько, что те никогда им не изменят. Применяется очень редко, для него необходимо трёхдневное тело молодого мужчины и живая девушка, никогда никого не предававшая. Если с мертвыми проблем нет, то безнаказанно убивать положительных во всех смыслах дев никто не позволит.

–Они не могли уйти далеко! – взревел тот, кто привёл нас сюда. Я никак не могла найти определение этому существу… обротень?

–Не смотри так на хозяина леса, – шепнул мне Лев, – леший этого не любит.

Я послушно отвела взгляд. Значит, леший… тогда экзотичность облика становится вполне заурядной. В наших сказках он описан как обросшее мхом ходячее полено. Почему бы здесь ему не быть лохматым и зубастым?

Факир неожиданно вышел вперёд и присел у тел. Он провёл рукой вокруг и с его пальцев сорвались угли. Почти все мгновенно погасли, кроме двух, разгоревшихся ярко и стремительно метнувшихся огненными дорожками вглубь леса.

–Что за фокусы? – спросил кто-то из толпы. Глубоко запавшие глаза недобро засияли, нашарив среди людей говорившего.

–От них не останется даже головешек. Такой у меня заготовлен для них фокус. – тихо ответил факир.

–Девушку твой огонь не тронул! И сцена всегда цела! Почему же он кого-то спалит? – крикнули из задних рядов, посчитав, что там безопасно.

Зловещий властелин огня молча швырнул уголёк поверх голов. Позади сдавленно вскрикнули, затопали, завизжали. Я вытянула шею и разглядела, что один из завсегдатаев таверны пылает.

Решение родилось в долю секунды. Я метнулась к мрачному факиру и велела:

–Погаси огонь!

Тот равнодушно пожал плечами и щёлкнул пальцами. Пламя погасло, визг сменился удивлённым воплем. Народ рассмеялся: на излишне разговорчивом любопытном сгорела одежда, что весьма позабавило его товарищей. Но мне не было дела до их реплик и криков. Я смотрела в глаза, полные пламени и не могла отвести взгляд.

–Кто ты? – одними губами спросил факир, – душа твоя в твоём теле, но облик его не принадлежит тебе. Мне никогда раньше не встречалось такое.

–Отстань, хватит запугивать девочку! – подошёл к нам леший, – спасибо за помощь и за шоу, Харш, но веди людей обратно в таверну, дальше я сам управлюсь.

Мой собеседник вновь облачился в пламя и ушёл к толпе. А леший взял меня за плечо, отогнав рыцаря, словно надоедливую муху.

–Я верну её. – сказал он Льву, и добрый малый, оглядываясь, побрёл за людьми обратно к девчонкам. Мне же оставалось лишь молча ждать объяснения, поскольку самой не удалось понять, что же понадобилось от меня лешему. Если Лев спокойно ушёл, оставив меня наедине с чудовищем, значит причин опасаться за меня у него не было. Или наоборот, сопротивление столь сильному противнику бесполезно, поэтому доблестный рыцарь решил пожертвовать одной прекрасной девой ради сохранения жизни двух оставшихся? Последний вариант меня не очень устраивал, и я постаралась от него мысленно отмахнуться.

–Заклинание, что на тебе, дольше шести часов не служит, если не обновлять его. Сбой может произойти лишь тогда, когда одна из сторон мертва, или если принять свой вид в этот момент опасно для жизни. А если кто-то мёртв, то поговорить с ним необходимо. Идём.

И я, заинтригованная, без вопросов последовала за незнакомым лешим, сквозь лес, по пружинящей влажной земле, под синеватым лунным светом. Шли мы не долго. Вскоре показались ржавые ворота и обвалившийся забор. Вдали виднелись развалины, уже почти сравнявшиеся с землёй. Гора мусора, не более.

–Идём, – сказал мне леший, – давно было дело… жил здесь один человек… – мой проводник задумался, – рассказать что ли? Али испугаешься?

–Меня сложно напугать! – заявила я. Несносное любопытство оттолкнуло здравый смысл и возжелало слушать байки. Под синеватым светом луны среди развалин… именно тот антураж, что нужен для внимания страшным историям, произошедшим наяву в стародавние времена! И рассказчик хорош: высоченное чудище с клыками и когтями. Всё, как я люблю.

–Милая девушка, впервые за много лет поведаю я вещи, о которых молчал. Эти земли принадлежали одному знатному человеку, но имя его я не назову. Итак, этот граф был красив, богат и самолюбив. Он не мог смириться с мыслью, что простой сельский мальчишка в одной из принадлежавших ему деревень – могущественный маг, к которому заходят оказавшиеся в графстве провидцы, пророки и забытые божества.

Парнишка в свои пятнадцать был поистине силён, мог даже отвести смерть от человека, и оттого часто в дверь его дома стучались знаменитые войны и тайно приходили правители. Его мать – простая знахарка, а отец… кем был его батюшка, никому знать не дано.

Слава о мальчугане распространилась далеко за пределы подвластных графу территорий, а о владельце земель почти никто и не вспоминал.

И граф решил забрать себе силы подростка, не мог он смириться с мыслью, что какой-то простолюдин в чём-то превосходит его.

И однажды, в безлунную ночь, когда громадная тень полностью скрыла ночное светило и мир озарялся лишь светом звёзд, мага украли из избы преданные графу люди и доставили в замок, где его ждал знаток магического разделения сверхчеловеческой энергии. Часто бывает, что злой или душевно больной маг осуждён судом на изъятие сил и передаче их специально выбранному для этого волшебнику или человеку. И специалистов, умеющих проводить такой обряд во всём мире двое… так думал весь мир.