Алина ушла с Громовой. В кабинет заглянула Алена.
– Чашки убрать? – обиженным голосом спросила она. Вид у нее был как у нахохлившегося на морозе воробья.
– Не надо, я еще не допила кофе. В агентство никто больше не приходил? – поинтересовалась я.
– Нет, – сухо ответила Алена.
«Судя по изменившемуся настроению, она все слышала и теперь думает, что мы, бросив ее на растерзание клиентам, кинемся искать двойника Громовой», – догадалась я.
– Алена, ты все слышала? – спросила я. Алена промолчала, ей неловко было признаться в том, что она стояла за дверью и подслушивала. – Не переживай, до Нового года мы тебя одну в «Пилигриме» не оставим. К тому же уже сегодня поток клиентов поредел ровно наполовину. Час как никто не заходил.
– Еще не вечер. Ближе к шести опять повалят.
Алена прикрыла за собой дверь, а я перевела взгляд на Степу. Она все еще находилась под впечатлением разговора с любимой писательницей.
– Надо же. Такая простая, обычная женщина. Живет в областном центре, ходит в супермаркет.
– А ты что думала? Все писатели живут на Олимпе и питаются святым духом? Ты лучше скажи, как давно ты увлеклась фантастикой? Помнится, раньше ты отдавала предпочтение детективам. Давно ты читаешь Лику Громову?
– Нет, примерно с полгода. Я прочитала все ее пятнадцать книг. Прочти и ты. Тебе понравится. Правда-правда. С некоторых пор я стала задумываться о смысле жизни, о смерти.
– Не рановато ли?
– А ты не смейся. Чертовски не хочется прекратить свое существование вот так просто, в могиле. Что значит «предать человека земле»? А дальше что? Перегной? Гумус? А у Громовой свое объяснение человеческой кончины. Научное обоснование, если хочешь.
– Какое обоснование? Она же фантаст! Что в голову пришло, о том и пишет. Фантаст по большому счету – сказочник.
– Ошибаешься! Некоторым людям дано предвидеть будущее. Понять то, чего до них раньше никто не понимал.
– Что же такого поняла Громова? Винтовую лестницу, по которой можно переходить из одного мира в другой?
– А хоть бы и это!
– И где эта лестница?
– Не знаю. Но проводники знают.
– О-о-о! – застонала я. – Так мы, того гляди, до царства небесного докатимся.
– А ты не веришь?
– Ну почему? Верю. Вернее, хочу поверить.
– А я вот тебе докажу, что душа бессмертна. Что такое душа, по-твоему? – заносчиво спросила Степа.
«Если тетушку потянет на философские измышления, остановить ее будет весьма сложно. Степа любит пофилософствовать, но только в том случае, если ее слушают, – вовремя вспомнила я. – Надо принять безразличный вид, уткнуться в компьютер. И никаких дискуссий. Если разговор перейдет в спор, шансов у меня ноль. Степа – классный оппонент. Столько лет просидела в библиотеке. Как начнет сыпать цитатами, давить авторитетами. Нет, уж лучше сразу со всем согласиться, чем позже признать свое поражение».
Я навесила на лицо маску глубокого безразличия, закрылась свежим журналом «Отдохни» и превратилась в глухослепонемую.
Увы, не помогло. Степа, распираемая желанием порадовать меня перспективой вечной жизни, затеяла дискуссию о физической природе души.
– Давным-давно доказано, что душа – сгусток энергии. Эту энергию можно измерить. Да-да, нашлись ученые, которые измерили душу живого человека и мертвого человека сразу после смерти и на третьи сутки. Почему на третьи сутки? Да потому, что в священных книгах сказано, что именно на третьи сутки душа покидает физическую оболочку. То есть душа – это энергия. А энергия, как ты знаешь, не возникает из ничего и не исчезает бесследно. Куда она девается? Поскольку энергия в физическом смысле не имеет объема и размеров, то ее нельзя выложить на плоскость или заключить в некоторое пространство. О чем это говорит?
– О чем? – не сдержалась я и подала голос.
– О том, что душе законы нашего материального мира не писаны. Душа перемещается по своему энергетическому пространству. Коридором ее перемещения является энергетический стержень, о котором говорила Громова. Ты знаешь, когда я это поняла, стала себя чувствовать намного уверенней, – призналась Степа и с придыханием добавила: – Все-таки, какая она умница.
– Кто? – выглянула я из-за журнала.
– Да ты меня не слушаешь! Лика Громова, вот кто! Голова! Аналитический ум! Дар предвидения! Все при ней. А какая красавица!
– Да? Ах, ну конечно, женщина она интересная. Фигура хорошая, – отметила я. – Непонятно только, почему она обмолвилась о том, что ведет затворнический образ жизни.
– Из ее интервью я поняла, что она живет одна. Ей так удобно. Всю себя она отдает творчеству, – с трепетом изрекла Степа.
– Громова всегда была писательницей? Или у нее есть другая профессия?
– Не знаю, – протянула Степа. – Когда у нее брали интервью, она говорила лишь о своих творческих планах. О прошлом ни слова. Но если учесть, что она начала писать всего несколько лет назад, то вполне возможно, раньше она занималась чем-то другим, – предположила Степа.
– Спортом она занималась! – с порога внесла ясность Алина.
– Уже вернулась? – обрадовалась я приходу подруги.
Если честно, то Степа своими научными и ненаучными рассуждениями немного меня приморила.
– Я проводила Громову до квартиры, – отрапортовала Алина. – Замки у нашей новой знакомой надежные. Ни один проводник не просочится.
– Если этот проводник имеет энергетическую природу, то он и через угольное ушко войдет, – безапелляционно заявила Степа.
– Неужели вы думаете, что Лика каждое утро сталкивается с представителем параллельного мира? – насмешливо спросила Алина.
Я сделала отрешенное лицо и пожала плечами, мол, это не моя точка зрения, а только Степина.
– Да! Почему вы сбрасываете со счетов ощущения Громовой? Вы ей не верите, руководствуясь только тем, что «этого не может быть, потому что быть не может никогда». Когда-то Эйнштейн своей теорией перевернул всю фундаментальную физику. Ему поначалу тоже не верили, смеялись. И что? Теперь теорию относительности в школе изучают.
– Степа, так то же теория относительности Эйнштейна, а у нас Лика Громова, автор фантастических романов, – попыталась я перевести все в шутку и вернуть Степу в реальную жизнь. – Даже не научно-фантастических романов, а просто фантастических. Хоть один ученый прочел ее произведения?
– Кстати, у Лики муж был физиком, – мгновенно посерьезнев, доложила Алина.
– А почему был? Ушел, что ли? Или умер?
– Он в психушке.
– Кто сказал?
– Лика сказала. Я ведь довезла ее до самого дома. В квартиру поднялась. Уютна двушка. Мебель не новая, но добротная. Компьютер почему-то на кухне. Правда, кухня квадратов восемнадцать. Я спросила: «Вы здесь работаете?» Лика ответила, что да. Вообще-то в квартире два компьютера, пояснила Лика, но она привыкла работать за тем, который стоит в кухне. «Но почему здесь?» – не удержалась я и спросила. Оказалось, что у нее муж ученый. Спальня одновременно являлась и кабинетом. Когда он заболел, Лика не посмела занять его компьютер, так и продолжила работать на своем. Компьютер, кстати, старенький. Лика могла бы купить себе ноутбук, но сейчас все деньги, которые она получает от издателей, уходят на лечение мужа.
– А чем он болен?
– Да мне как-то неловко было спрашивать. Лика лишь обмолвилась, что у него тяжелое психическое расстройство. В клинике он уже три месяца или что-то около того.
– Стало быть, писать она начала еще задолго до того, как муж заболел, – подсчитала я. – Алина, а что ты говорила о том, что Лика якобы из бывших спортсменок?
– Так и есть. Она занималась спортивной гимнастикой. Особых высот не достигла, но на городских соревнованиях неоднократно занимала призовые места. Потом был институт физической культуры и тренерская работа. Писать она начала неожиданно и, если можно так сказать, случайно. Во время тренировки на нее с брусьев свалилась ученица. В результате – смещение шейных позвонков и перелом ключицы. Думаю, тогда на нее и накатило. Возможно, наркоз на нее подействовал или от безделья потянуло на творчество. Она долго лежала в больнице, некоторое время сидела безвылазно дома: загипсованной не очень-то погуляешь. Вот тогда она взялась за перо. Как результат – родился ее первый роман. Он назывался…
– «По ту сторону жизни», – подсказала Степа. – Сильная вещь. Хотите, расскажу?
– Нет, – чересчур резко оборвала я Степу. Осознав свою оплошность, я извинилась и предложила: – Степа, давай ты потом расскажешь, а сейчас дослушаем Алину.
– Собственно, у меня все. По дороге Лика мне показала место, где каждое утро ей встречается та женщина.
– А ты не догадалась просмотреть гардероб Громовой?
– Ну почему не догадалась? Зимой она ходит или в норковом полушубке или в синем пальто с песцовым воротником. Есть спортивная куртка – белая. Юбки надевает редко. Отдает предпочтение брюкам – не джинсам, а именно брюкам, и непременно черным.
– Я предлагаю завтра устроить засаду на двойника, – решительно сказала я. – Посмотрим на эту дамочку со стороны. Действительно ли она так похожа на Громову?
– Да? – хмыкнула Степа. – А если своего двойника видит только Лика? Двойник-то появляется для нее. Не забывайте, гостья из параллельного мира – не что иное, как энергетический сгусток. Вы думаете, кости и мясо могут перемещаться по энергетическому стержню?
– Не знаем, не пробовали, – стараясь еще раз не обидеть Степу, сказала я.
«Господи, нельзя же все напечатанное в книге принимать за чистую монету. Как-то раньше она тверже стояла на ногах. Сегодня ее почему-то клинит на мистике. Пока она здесь, надо ее врачам показать. А еще обязательно спросить у Петра, давно ли нашу тетю стали посещать мысли о смерти. Еще недавно она так радовалась жизни, была счастлива тому, что судьба преподнесла ей в подарок Куликова. Может, между ними черная кошка пробежала?» – думала я, стараясь припомнить, когда в Степе произошли внутренние перемены.
Большую часть своей жизни Степа прожила в маленьком городке, работала в библиотеке, о замужестве даже не мечтала. По большому счету ей и замуж не за кого было выходить. В библиотеку в основном захаживали только дети, на улицах она не знакомилась, на вечера «Кому за тридцать» не ходила, к брачным агентствам относилась скептически. Жила себе и жила.
И вот тогда, когда ей уже исполнилось сорок, жизнь засверкала радужными красками, она встретила Петра Куликова.
И не просто там какого-то Куликова, а Куликова – бизнесмена с большой буквы, построившего в маленьком городке районного масштаба развитой социализм. Когда-то Куликов выкупил завод, на котором работали практически все жители городка, нашел инвесторов, реконструировал цеха, наладил выпуск высококачественной продукции. Потом взялся за город: улучшил инфраструктуру, выстроил новые детские сады, школы, стадионы и даже крытый каток. В итоге – все население городка боготворит Куликова. Он в нем и бог, и царь.
И к Степе он идеально относится, пылинки с нее сдувает, ни в чем не отказывает. Да ей много и не надо. Прожив большую часть жизни в скромном достатке, Степа не превратилась в изнеженную дамочку.
– Хорошо. Допустим, двойника может видеть только Лика, – задумалась Алина. – Значит, надо разделиться. Кто-то пойдет за Ликой, а кто-то останется поджидать двойника в условленном месте, там, где обычно его встречала Лика. По реакции нашей писательницы мы сразу поймем, видит она эту женщину или нет.
– Разумное решение, – согласилась я. Колокольчик над дверью в «Пилигрим» отчаянно задребезжал. Это могло означать одно – на пороге очередной посетитель. «К вечеру опять повалит толпа», – вспомнила я слова Алены, от досады поморщилась и, вздохнув, продолжила: – Остается решить, кто останется в «Пилигриме».
– Только не я! – воскликнула Степа. – Я вообще не сотрудник агентства. Я в гости приехала. Из нас троих с творчеством Громовой я лучше всех знакома.