– Заходи! – обрадовалась Ирка и прижала кнопку, отключая телефон. Сейчас ей не до ребят и даже не до неведомой ведьмы, так изящно (и так не вовремя!) ликвидировавшей плоды Ладиного творчества. Мама пришла! Вот теперь они, наконец, поговорят наедине…
Вслед за мамой в комнату влез улыбающийся Тео.
В душе у Ирки что-то кольнуло. Так колют высохшие иголки на новогодней елке: вроде и радость, и праздник, и елка красивая, а царапнет по голой коже жесткой лапой – неприятно. Совсем чуть-чуть…
– Мы сядем, да? – пробормотала мама, перекладывая на диване Иркины вещи.
– Да, конечно! – Ирка вскочила, кинулась убирать сама.
Мама застыла, прижимая к себе Иркины джинсы, и нерешительно поглядывая на суетящуюся дочь:
– Ирочка, я хотела тебе сказать… Что я… Что мне… Ну, вот только что…
– Не волнуйся! Если ты насчет булочек и скандала – все нормально! – расплылась в улыбке Ирка. Конечно, мама переживает, что кричала и пакет с булочками выбила. – Я не обиделась, честно!
Мама посмотрела на нее изумленно.
– Собственно, я хотела сказать… – медленно начала она. – Что мне совсем не понравились твои приятели. Мальчик и девочка, которые только что приходили.
Ирка остановилась, постояла мгновение, согнувшись над диваном, как вопросительный знак, и, наконец, также медленно ответила:
– Они мне не приятели…
– Вот и чудесно! – недослушав, вскричала мама и схватилась за так и не распакованную со вчера сумку. – Я так рада, что наши мнения насчет этих ребят совпадают! Надеюсь, подарки тебе понравятся тоже…
– Мама! – крикнула Ирка так, что мама подскочила и снова воззрилась на Ирку изумленно:
– Почему ты на меня кричишь?
– Я не кричу, – старательно контролируя голос и тон, ответила Ирка. – Я только хотела сказать, что наши мнения – насчет ребят – не совпадают. Эти ребята – мои лучшие друзья.
– Но они же тебе совершенно не подходят, – сказала мама.
– Почему? – еще больше растерялась Ирка.
– Потому что в этой отвратительной балке – ух, как я ее всегда ненавидела!.. – скривилась мама. – …Просто не может быть друзей для нормальной, приличной девочки. Они все здесь бандиты, алкоголики и наркоманы!
– Танька с Богданом в балке не живут! – облегченно вздохнула Ирка. Ну вот, теперь она маму поняла – сейчас все объяснит, и мама успокоится. – У них дома наверху, у самого проспекта, и вообще они приличнее меня, – усмехнулась Ирка. – У Таньки так папа даже очень богатый…
– Тем более! – быстро сказала мама. – Надо себя уважать, а не быть игрушкой для скучающей богатенькой девочки!
– Никогда я не была игрушкой! – Ирка растерялась снова. Что мама себе напридумывала? – Мам, и Танька, и Богдан – они классные! Они меня столько раз спа… – в запале Ирка чуть не сказала «спасали», но вовремя остановилась. – Столько раз помогали. И родители у них нормальные, никогда не возражали, что мы дружим…
– Как бы они могли возражать! – вскинулась мама.
– Конечно, могли! – воскликнула Ирка. – Потому что это я – девочка из балки. С которой нормальным ребятам дружить не рекомендуется, ведь все мы тут в балке наркоманы! К тому же я – неблагополучный ребенок! – с горечью бросила Ирка. – У меня так даже в школьном досье записано.
Ну а кем еще может считаться девчонка без родителей? Как говорит их директриса: «группа повышенного риска».
– Почему ты – неблагополучный ребенок? – очень тихо спросила мама, и губы у нее задрожали, а глаза налились слезами.
– Да так… – пробормотала Ирка, отворачиваясь. И с кривой усмешкой пояснила: – Уроки прогуливаю… – кстати, чистая правда – уроки она прогуливает часто.
– Вот видишь! Наверняка это они, твои приятели – сами прогуливают и тебя подбивают! – упрямо сказала мама.
Да что ж она в Таньку с Богданом впилась – других проблем, что ли, нет?
– Sollte das Mӓdchen sich unter Druck gesetzt fehlen wird sie von uns weglaufen9, – негромко сказал Тео и метнул на Ирку быстрый взгляд, точно проверяя, поняла ли она. Ирка принужденно улыбнулась ему – как обычно улыбаются люди, когда при них говорят на непонятном языке.
– А сейчас ты школу не прогуливать? – с любопытством спросил Тео.
– Еще нет, – буркнула Ирка, посмотрела на часы и уточнила: – Но через пятнадцать минут уже буду… – Она покорно встала. – Если бегом, я еще успею. – Никуда она, конечно, не успеет, но она совсем не хотела нового конфликта – теперь из-за школы!
– Но… Мы думали, ты сегодня захочешь побыть с нами… – разочарованно протянула мама.
Да что же это такое? Как она ни старается, все выходит не то и не так.
– Мы тебе подарки привезли! – Мама принялась судорожно рыться в сумке. – Вот, смотри… это знаешь, что? – Мама дернула, потянула… и сумка разом наполовину опустела. В руках у нее был конус из пестрого картона – и даже украшенный тонким кружевцем по краям! – Это – Schultüte! – торжествующе выпалила мама и принялась возбужденно объяснять: – Тут у вас такого обычая нет, а в Германии очень даже есть! Школьникам на первый школьный день – особенно первоклассникам – дают с собой вот такую коробку, полную конфет! Чтобы жизнь подсластить!
Ирка заглянула внутрь. Конфет в «тюте» не было.
– Смешная. – Она повертела конус в руках.
– Здесь вот, смотри – ручки, всякие резинки, заколки для волос, ты же носишь заколки? – Мама высыпала на диванные подушки пеструю сувенирную кучку. – А еще я перед самым отъездом успела на распродажу и купила тебе футболочки! Такие чудесные футболочки, я, правда, не знала, какой у тебя размер, взяла разные, вот сейчас мы посмотрим, сейчас поглядим… – Мама раскладывала футболки по дивану.
Они посмотрели. Самая большая вполне налезала Ирке на голову – да там и осталась, зацепившись за уши.
– Я… Я такая дура! – в отчаянии сказала мама. – Я совсем, совсем не понимала, сколько мы не виделись! И какая ты… уже взрослая! – Голос ее дрогнул, и тонкие пальцы робко, точно спрашивая разрешения, прикоснулись к Иркиным волосам.
– Мам, я тебя люблю! – невпопад сказала Ирка – но, наверное, это были самые лучшие слова. Мама всхлипнула и, обхватив Иркину голову обеими руками, прижала ее к себе.
– И я тебя люблю, малыш, я тебя тоже очень-очень сильно люблю, я только не знаю, как это показать, вот и говорю глупости, и делаю тоже, совсем по-идиотски себя веду… – бормотала мама.
– Ну ты чего, мам, и совсем не по-идиотски, все хорошо… – бормотала в ответ Ирка.
Тео неловко топтался вокруг них и тоже что-то бормотал – то по-русски, то по-немецки, кажется, уговаривал не плакать и жалостливо морщил лоб, и тряс пухлыми щеками, и так активно грыз чубук своей неизменной трубки, что Ирка боялась – перекусит.
– Какое счастье, что твоя бабушка этих подарков не видит! – наконец, отстраняясь от Ирки, с силой сказала мама. – Уж она бы мне все высказала! И насчет футболок не по размеру, и насчет коробки без конфет! Между прочим, Тео виноват! – она обвиняюще кивнула на мужа. – Придумал поездку – просто как снег на голову! Это такое русское выражение, дорогой, означает – что-то неожиданное, – мимоходом пояснила мама Тео.
– Снег тут есть неожиданное? – изумленно повторил Тео, глянув в окно на заваленный снегом двор. – Я думать, здесь снег каждый зима.
Ирка невольно хихикнула. Мама только слегка сморщила носик и продолжала:
– Прибежал, огорошил – Gehen wir zu deine Tochter!10 – передразнила она. – Я даже по магазинам пройтись не успела!
Ирка невольно подалась назад. Тео придумал? Приехать к ней предложил Тео?
– Не надо огорчаться насчет подарки! – Тео тоже шагнул – вперед, аккуратно вклиниваясь между Иркой и мамой и заслоняя маму собой. – Мы пойти как говорят по-английски – shopping! Очень большой! Много магазины, много разных вещи – вместо школа? – и он радостно, со вкусом засмеялся. – Ты есть согласна, Ирэн?
– Конечно, она согласна! – вместо Ирки вскричала мама. – Всем одеваться, быстро, быстро! – И мама выскочила за дверь.
– Можно особо не торопиться, магазины раньше десяти не откроют, – пробормотала ей вслед Ирка. – Можно даже позавтракать…
– Когда твоя мама увлекаться, она вся есть полет! – усмехнулся Тео. – Лучше не останавливать. Если магазины закрыты, мы позавтракать кафе.
«А если и кафе окажутся закрыты, научим Тео лузгать семечки на лавочке», – подумала Ирка и усмехнулась.
– За булочки – danke. Спасибо. Они быть очень вкусные – жалко, я их совсем не попробовать, – сказал Тео, останавливаясь в дверях. – Но я оценить!
Ирка молча кивнула.
– Все быть хорошо, Ирэн, – верить мне! – проникновенным тоном добавил Тео. – Надо только время – чуть-чуть! – и он сдвинул пальцы, показывая, как мало времени нужно, чтоб все стало хорошо. – И еще терпений – чуть-чуть больше! – и вышел.
Ирка села на диван и крепко прижала к себе пустую «тютю». Тео понравился ей вчера. Сегодня с утра он понравился ей еще больше. При папе, засевшем в каменном алтаре на острове Хортица, такой отчим – просто мечта. Если бы не одно маленькое «но»… Ирка поглядела на брошенную в угол веревку… и начала одеваться.
– Та куды ж бидну дытыну тащишь? На холод, на мороз, не кормленную, не умытую… – самым натуральным образом причитала бабка, пока мама, Тео и Ирка обувались в коридоре.
– Я умылась, – процедила Ирка.
– А мужика? Булки утопила, мужика не покормила… Бросит вин тэбэ, Лариска, как есть кинет – и щастя твое, якщо не з мосту!
– Ах, замолчи, надоело слушать глупости! – досадливо обронила мама и первой вышла во двор. За ней последовала Ирка, и последним Тео – тоже вышел. Без всяких проблем. Остановился на крыльце, проверяя, взял ли бумажник…
С бетонной дорожки Ирка глядела, как он солидно возвышается на верхней ступеньке, и не знала – плакать ей или смеяться. Интересно, он и у себя в Германии так ходит, или это специальный наряд для диких стран, но выглядел немец, как светофор! На плечах его красовалось короткое зимнее пальто болотно-зеленого цвета с гладким мехом на отворотах. Шею обматывал длинный ярко-желтый шарф, а широкие штаны цвета красного кирпича были заправлены в высокие охотничьи ботинки со шнуровкой. Венчала великолепие настоящая тирольская шляпа, украшенная пестрым птичьим крылом. Ирка поглядела на маму в ее меховом жакетике, длинной узкой юбке и крохотной, тоже меховой, пилотке, похожую на картинку со страницы гламурного журнала. Потом оглядела свои тяжелые ботинки, джинсы, так и не отчищенные толком от драконьей крови, куртку в пятнах… и поняла, что на их троицу будет пялиться весь город!
– Бух! – Дверь пристройки дрогнула, точно в нее ударили изнутри.
– Бух-бух-бух! – Дверь задрожала, прогибаясь от каждого удара, накидной засов запрыгал в пазах.
– Что это? – охнула мама.
В дверь пристройки бухнули снова, засов высоко подскочил… и створка распахнулась, со всей силы бабахнув по стене. Низко наклонив рога, коза вылетела за порог… и, как идущий в атаку кавалерийский конь, ринулась к крыльцу, взвилась в прыжке над перильцами… и, выставив очерченные светом рога, ринулась на Тео.
– А-а-а! – заорал немец, бросаясь в дом.
Дверь с грохотом захлопнулась, точно от сквозняка, и Тео всем телом врезался в закрытую створку. С неожиданным проворством немец метнулся в сторону. Коза влепилась лобешником в дверь и, скользнув копытами по ступенькам, кубарем скатилась с крыльца.
– Ме-е-е! – С гневным мемеканьем взвилась на ноги… на рогах у нее красовался неровно выломанный кусок дверной фанеры, а в двери зияла такая же неровная дыра, из которой, как из рамки, торчала бабкина физиономия.
– Та що ж це таке робыться – черешню порубали, Яринкину комнату порушили, теперь ще и дверь разгепали! – вырвалось из «пробоины» истошное бабкино верещание.
– Ме-е-е! – Коза гневно мотнула башкой, стряхивая застрявшую на рогах деревяшку.
– Пригнись! – гаркнула Ирка, дергая маму вниз. Деревяшка со свистом пронеслась над их головами… и врезалась в ствол груши.
– Мя-я-я! – Сшибая на лету мелкие веточки, с груши мешком свалился кот.
– Ме-е-е! – с торжествующей яростью взвыла коза и, выставив рога, ринулась на застывшего у стены Тео.
Коротенькие ножонки немца согнулись, подбрасывая его в воздух, и он снова отскочил в сторону.
– Хату порушишь! – завопила в дыру бабка.
Словно вняв этому воплю, идущая на таран коза затормозила всеми четырьмя копытами, плюхнулась на лохматый зад и пошла юзом, разворачиваясь у самой стены. Снова вскочила и, пригнув голову, рванула в погоню.
Тео шустро мчался через двор, перебирая коротенькими ногами, и полы его пальто развевались, открывая оттопыренный зад. А следом, точно демон ада, неслась коза!