Чем же эта мелочь ползучая заслужила такую привилегию – отдельную главу? Гельминтозы эти зачастую сравнивают со злокачественными опухолями, и попадают они в поле зрения уже хирургов. Химиотерапия (в которую безраздельно верит автор) зачастую бессильна против этих мерзких червей. Нагнал паники? Отлично, старался, как мог. Давайте разбираться.
Оба гельминта – ленточные, эхинококк – всего 2-7 мм, альвео- в два раза похлипче будет. «Росточку» у каждого всего 4-6 члеников. Мелочовка. Такого Кузьму я и сам возьму. Как же. Самые опасные твари из «ленточек».
И вот в чём дело. Когда глист находит окончательного хозяина, он его «холит и лелеет». Старается не загубить насовсем, сидит потихоньку, питается и выращивает потомство.
Другое дело – хозяин промежуточный. Его задача – стать инкубатором промежуточных форм – личинок, а по завершению «процесса» этот живой «детский сад» должен быть съеден. Хищником или трупоедом. Гельминту ведь невдомёк, что человечина большинству теплокровных сейчас не по зубам. У примитивного червя есть генетическая программа, заложенная миллионы лет назад, и её надо выполнять.
Для эхинококка (альвео- будем просто подразумевать в дальнейшем, а то пальцы устают) мы как раз и являемся промежуточными хозяевами. Оттуда и все беды. Как это работает? Ненавижу этот модный оборот, кальку с английского how it works – но вынужден использовать, в погоне за молодежью и стозначными прибылями.
Окончательный хозяин для этой ленточной мелкоты – хищники. С дикими мы почти не пересекаемся, а вот домашних любимцев у нас множество. И, как не печально, главные по эхинококку среди них – преданные и любимые собаки.
Недостаточно пролеченные (или вообще, не знающие вкуса противоглистных средств) заражённые пёсики выделяют яйца паразитов с калом – 400-800 в каждом членике. На собственную шерсть, в почву и на растения. Яйца во внешней среде живут до года, устойчивы к нагреву и солнцу (но при кипячении погибают за полминуты), вместе с пылью летают и оседают где ни попадя. Мы это нипопадя трогаем руками, с них паразит попадает и в рот, а затем и в желудок.
Кстати, наш организм уже на этом уровне пытается защититься – собственной соляной кислотой. Если её содержание в норме или повышено, то часть личинок-онкосфер погибнет. Онко!? Про схожесть этого гельминтоза с опухолями чуть позже. Но если кислотность понижена (гипоацидное состояние) или глистная атака массированная – паразит «прорвётся» в кишечник.
И вот тут раскрываются все «прелести» промежуточного хозяина. Освободившаяся от плотной защитной оболочки личинка (шестикрючная!) не задерживается на слизистой кишечника. Сразу – насквозь и в кровь! Потому что, цель паразита – внутренние органы. Такие вкусные и безопасные. Прежде всего, печень (50-70% всех случаев), затем лёгкие (20%), мозг, реже – сердечная мышца, почки и даже губчатые кости. Везде твари комфортно.
Кроме кишечного, самого частого пути проникновения, есть и пара экзотических. Через укус собаки (личинки должны быть на зубах или морде) или при операции (при удалении кисты, например).
Ладно бы, просто «осела» в маленьком домике-капсулке, как, допустим, при описторхозе. Как бы ни так. Она начинает формировать большую и просторную кисту! Такая личинка уже называется ларвоцистой (недаром, лярва – плохое ругательство). Строит себе огромное жилище, и не в одну «комнату»! Киста может быть одно- и многокамерной, с дочерними и даже «внучатыми» полостями. И достигать при этом просто исполинских размеров – от нескольких миллиметров до полуметра! Отсюда и схожесть этой болезни с опухолями.
Защищает паразит своё жилище (оно же инкубатор) очень «толково» – оболочкой-кутикулой, непроницаемой для микроорганизмов, защитных клеток хозяина и даже белков-антител! Такую неприступную крепость организму не вразрушить. Остаётся только «взять в осаду» – нарастить вокруг соединительную ткань и надёжно изолировать агрессора. Такая фиброзная капсула хоть как-то затруднит питание и рост паразитов. Особенно, если добавить в её стенку солей кальция. Такой исход – кальцификация – считается вполне благоприятным. Если не пережмёт или сломает что-нибудь ценное внутри нас.
В других случаях всё может закончиться и не очень «радужно». Если вездесущие бактерии всё-таки прорвутся (не без помощи воспалительной реакции самого организма), то разовьётся нагноение кисты. Что, скорее всего паразита убьёт. Но нам от этого вряд ли полегчает – это же гнойный очаг в органе! Со всеми вытекающими (во всех смыслах).
Другая крайне опасная неприятность – разрыв кисты. И тварь выходит на «оперативный простор», и само содержимое, не самое приятное, тут же вызовет ответ организма. Требующий немедленного хирургического вмешательства.
У более редкой разновидности эхинококка – альвеококка – окончательные хозяева другие, хотя тоже зубастые. Очень дикие рыжие лисицы, реже – другие псовые и, к сожалению, кошки. В общем, те, кто грызунов уважает, в качестве закуски. Может этот червячок водиться и у песцов, но эта разновидность считается не заразной для человека.
Оно и хорошо, что альвеококк – «зверь» довольно редкий. Потому что кист не образует, а распространяется как злокачественная опухоль – инфильтративно! Прорастает из той же печени в желчные протоки. А колонии могут «почковаться» и разноситься дальше – чем не метастазы? Такая вот дрянь. Единственное утешение – процесс этот долгий, зачастую многолетний. Как распознать эхинококк самостоятельно? Никак.
Если серьёзно, то всё зависит от органа, поражённого кистой (печень, лёгкие, мозг и т.д). Проявлений может не быть вообще в течение долгих лет. Вначале киста маленькая, а затем – хоть и выросла, но ничего не задевает и не раздражает.
Для альвеококка с его инфильтративным ростом – ситуация ещё хуже. Чаще всего такие пациенты попадают именно к терапевтам-гастроэнтерологам с жалобами на «печень». Желтуха, тошнота, боли в правом подреберье. А там, уже при детальном обследовании и обнаруживается «пузырь». Или сразу много. Начинают разбираться и исключать опухоли, поликистоз, цирроз.
Киста в лёгких чаще всего обнаруживается рентгенологически. Случайно, на фоне полного здоровья, при плановом обследовании, например, на туберкулез. Хотя, если уж большой пузырь "вымахал", то будут и кашель, и одышка, и даже кровохарканье (а это уже осложнение началось). Добавьте сверху лейкоцитоз и повышение СОЭ в общем анализе крови. Эозинофилы в случае 1-2 кист могут и не повыситься. С такими симптомами и «тенью» в лёгких врач, прежде всего, подумает про опухоль лёгких (для более возрастного) или чахотку (если пациент помоложе). Хрен редьки не слаще. Из других инструментальных методов с диагнозом поможет УЗИ (для крупных кист). Мелкие можно распознать при МРТ (КТ в этом плане менее информативна).
Раньше была "в ходу" внутрикожная реакция (по типу Манту) – по автору называется Кацони. С мацони не путайте, она не вкусная, эта эхинококковая жидкость. К тому же, жутко аллергенная, даже анафилактический шок может вызвать. Поэтому лучше более современными, иммуноферментными методами обследоваться. Достоверность у них выше 90%. А вот кал на яйца эхинококка сдавать нам, промежуточным хозяевам, бессмысленно. Не заслужили мы почётное звание «эхинококкового роддома».
Но давайте начнём с хирургии, чтобы не снижать градуса. Там методов – масса, и все по авторам (в том числе и нашим). С разным доступом, объёмом вмешательства и техникой ушивания. Если уходить в детали и тем более, картинки, то плохо станет даже тем, что первую часть статьи осилил. Поэтому не надо.
Показание для хирургии – когда есть возможность кисту удалить. И это удаление не покалечит пациента ещё больше. Современная и аккуратненькая лапароскопическая хирургия тут, к сожалению, даёт сбой. Да, разрез маленький, практически прокол. Но при вскрытии и обработке кисты таким способом резко возрастает риск обсеменения паразитом близлежащих органов и тканей!
Есть, правда, и другие щадящие способы. Например, чрескожные. Иголочкой кисту проколоть, удалить содержимое (аспирация), закачать спецраствор, удалить спецраствор. Дырочку заклеить и замазать бээфом. Заграничные хирурги обзывают такой способ аббревиатурой PAIR (puncture, aspiration, injection, and respiration). Наши ей владеют – глубокие бактериальные абсцессы лечатся аналогично. Только препараты другие – гермициды (простой глицерин, кстати вполне гада убивает)
Лечить орган, поражённый альвеококком, с помощью скальпеля – ещё труднее (только в 15-20% случаев). Радикально удалить узел сложно, чаще всего оперируют паллиативно. С целью восстановить нормальный отток желчи, снять желтуху и интоксикацию. В крайних случаях остаётся только трансплантация печени.
В каждом случае решение об операции и её способе решается индивидуально. Кому «иголочкой» а кому – «широко». И дело тут, поверьте, не в деньгах или блате. В спасении здоровья и продлении жизни.
Переходим к таблеточкам. По крайней мере, попробуем. Когда показано консервативное лечение?
1. Кист много, и их удаление невозможно технически. Всю печень выкидывать совсем нельзя.
2. Перед операцией – попытаться уменьшить размер. К сожалению, именно попытаться.
3.Противорецивное лечение. После удаления очага – «добить» спрятавшегося паразита. Кстати, эти два подхода применяют и в лечении рака. Называются адъювантная и неоадъювантная химиотерапия.
Теперь печальный абзац. Эффективна «химия» только на ранних стадиях, пока паразит не спрятался за плотной фиброзной капсулой. И практически одним препаратом –альбендазолом. Мебендазол, применяемый до 90-х, сейчас не используют. Если кисты в мозге или сердце, и удалить их никак невозможно, то назначать химиотерапию нельзя.
Слава богу, болезнь эта – не больших городов. Хотя в мире зарегистрировано под миллион (!) пациентов с кистозным эхинококкозом, подавляющее большинство из них по Нью-Йорку, Москве или Новосибирску не гуляют.
Промежуточные хозяева, помимо человека – мелкие рогатые скоты (в хорошем смысле). То есть овцы. Сами по себе барашки для нас не заразные, а очень даже полезные. Шашлычки, тулупчики и прочие мериносы. Вот только кормят овцеводы обрезками всякими и субпродуктами с костями как раз окончательных хозяев гельминта – собак.
Поэтому в местах массового «овцебараньего» разведения нужно быть начеку. Как туристам, так и местным. В России, где овца – уже вымирающая животинка – три случая на миллион населения (в Центральной Азии от 30 до 150!). Большинство – далеко за Уралом и больше на Севере. Олешка, он тоже у нас "промежуточный". Но не расслабляемся, мы же кинологи и собаководы. И мама, можно погладить?
А что с собачками? Неужели всех – того? Ни в коем случае, это же последние ангелы, что остались с нами на Земле. За своими – тщательно следить, чтобы не потребляли всякое. Особенно дохлое.
И обязательно, минимум, два раза в год, «глистогонить» проверенными препаратами. На фирменный дронтал разоряюсь (не скажу, какого производителя, пока не продался бигфармам). Собаки большие, кушают антигельминтиков много. Но пожить «во внутреннем одиночестве» хочется ещё больше. По этой же причине – пусть якобы вредный, но безопасный сухой корм. Опять подорожал, зараза.
Любую чужую, а, тем более, бродячую (ещё и бешенство) погладить – желания совсем нет, и вам не советую. Опасно во всех отношениях. Экскурсии во всякие зверинцы и приюты для животных тоже не для меня – пусть там звери и под контролем, но не могу на них смотреть. Про мыть руки и всякие овощи – вы и так в курсе. Это личные способы защиты, всякие санэпидмероприятия оставлю на государство. Надеюсь, не подведёт.