Я с трудом приоткрыла сначала один глаз, затем другой и недовольно воззрилась на Еринэля, разряженного в жемчужно-серый шелк, расшитый жемчугом. Видеть его не в походной одежде было слегка непривычно. Хорошо, что я воспринимала его сначала как зомби, а теперь как брата, иначе так не долго и голову потерять. Еще бы. Еринэль красавчик даже по меркам эльфов.
– Точно. Это действительно нереальное свинство будить меня, когда я так сладко сплю. – Согласилась я с Еринэлем, добровольно вызвавшимся на должность моего будильника, хотя кастинг на эту неблагодарную роль я точно не объявляла. – А ты почему позволяешь издеваться над хозяйкой? – Это уже вольготно развалившемуся на ковре тигру.
Тиграш сверкнул в мою сторону янтарными глазами и демонстративно перевернулся на другой бок, предоставив нам и дальше устраивать семейную разборку без его непосредственного участия в процессе. Я его понимаю. Семейные сцены доконают кого угодно.
– Свинство, моя дорогая сестра, это когда ты живешь в роскошных покоях, а моя комната в несколько раз меньше твоего балкона. Демоны меня раздери! Да здесь даже столик с едой и напитками имеется! – Возмутился эльф с таким видом, будто именно я была инициатором выделения ему малогабаритного жилья. – Твой тигр и тот устроился лучше, чем я.
Тиграш обернулся и клацнул зубами в сторону Еринэля. Боевой кот справедливо считал свое теплое место у моей кровати заслуженным и вовсе не собирался уступать его кому бы то ни было. Еринэль демонстративно проигнорировал тигриное негодование.
– Ты хочешь спать на коврике? – Удивленно уточнила я. Впрочем, вопрос был задан скорее на всякий случай. Несмотря на всю широту своей натуры, я вовсе не собиралась превращать свое жилье в коммуналку. Общежитие – это не мое. – Тебя так не устраивает твоя кровать?
– Конечно не устраивает. – Откликнулся тот. – Особенно когда у тебя целых пара замечательно мягких, уютных диванов и собственная ванная комната в придачу. Из крана течет вода сразу нужной температуры и не надо гонять слуг на первый этаж за горячей водой пока не наполнится старая медная ванная. В итоге вода все равно оказывается холодной, потому что успела остыть к свиньям пока ее таскали по коридору в кувшинах. Я даже не предполагал, что во дворце, который отапливают каминами, имеется водопровод. К слову, его далеко не у каждого короля увидишь. К чему тогда весь этот цирк с кувшинами – не понятно.
– Меня не спрашивай. Я искренне считаю большинство эльфов извращенцами.
– Надеюсь, меня ты не относишь к их числу? – Осведомился Еринэль и нагло растянулся на моей кровати поверх одеяла, ничуть не заботясь о том, что прекрасный жемчужно-серый шелк его одежды может измяться.
«Разумеется, не он же будет его гладить», – желчно решила я.
Хотя, если на то пошло, я тоже не собиралась утюжить его мятые штаны и камзол, но небрежность среброволосого эльфа почему-то бесила.
– Разумеется, отношу. Только законченный извращенец стремиться жить с собственной сестрой в одной комнате в то время, когда у него есть своя. Дай мне халат и выметайся вон из спальни.
Еринэль со вздохом сожаления поднялся на ноги и бросил в меня халат, который лежал на стуле.
– Мы еще вернемся к этому вопросу. – Многозначительно сообщил он и исчез за дверью в гостиную.
Что-то мне подсказывало, бутерброды в гостиной – временное явление.
– Кстати, как ты сюда попал? – Поинтересовалась я, выходя из спальни и завязывая пояс халата на ходу. – Лорд Лиэль заверял что кроме меня и тех, кого я сама приглашу, никто не сможет войти.
Занятый поеданием бутербродов Еринэль, улыбнулся улыбкой чеширского кота: самодовольно и многозначительно. Он полулежа расположился на одном из диванов, видимо, прикидывал на сколько ему будет удобно здесь спать, если удастся меня уговорить на подселение. Я мысленно решила не поддаваться ни на какие уговоры и провокации: стоять на смерть, если потребуется, но диван не уступать.
– Мы эльфиские близнецы, пусть и не по крови, но для подобного рода заклинаний, разницы, между нами, никакой. Правда замечательно?
Я вовсе не разделяла его энтузиазма. Факт, что кто-то запросто может входить в мою комнату хочу я того или нет, очень расстраивал.
– Ничего хорошего. – Озвучила свое неодобрение я. – Представь, что я тоже смогу входить к тебе в любое время дня и ночи.
Но эльфа такими пустяками было не пронять.
– Ну и что? – Слегка изогнул породистую бровь он в малозначительном удивлении.
Я уютно устроилась на другом диване, уютно подобрав под себя ноги, и сцапала последний бутерброд с сыром пока до него не дотянулись загребущие руки «брата».
– Ну-у-у-у. Например, ты можешь быть не один. – Намекнула я на возможность каждой твари обрести свою пару хотя бы временную.
Еринэль пристально посмотрел на меня, словно пытался обнаружить в моем лице невидимые ранее изменения.
– Уж не приглядела ли сестренка кого-то особенного для себя среди придворных? Признавайся, кто твой избранник? Маг или капитан?
Под любопытным взглядом Еринэля я покраснела, хотя ничего подобного и в мыслях не было.
«А зря» – Тут же внес свою лепту в беседу Кумивар, нагло пользуясь тем, что его слышу только я. – «Присмотрелась бы здесь к кому-нибудь, раз уж все равно здесь куковать будем».
«В смысле?» – непонимающе нахмурилась я.
«Прекрасная Вероника, думаю, мой брат хотел сказать, что местные жители не для того изолировали себя от окружающего мира чтобы потом запросто впускать и выпускать всех желающих. Боюсь, отсюда пути нам нет», – деликатно пояснил мысль брата Джастудай.
Пораженная догадками мечей, я чуть не выплюнула кусок бутерброда, который как раз успела откусить, и некоторое время впала в ступор. Еринэль расценил мое состояние по-своему и понимающе улыбнулся.
– Я не стану мешать твоему счастью из-за эгоистичного стремления к комфорту. Надеюсь, только, что ты выберешь самого достойного с хорошим домом и будешь приглашать в гости хотя бы изредка.
– Обалдел? – Возмутилась я нарисованной «братом» картиной уютного домика со штакетником, где я мило стану проживать вместе с кем-то из двух выбранных им эльфов. – С чего ты решил, что я собираюсь выбирать из этих двух?
– Потому что, дорогая Вероника, иметь любовные отношения сразу с двумя перебор даже для людей. – Терпеливо пояснил среброволосый, заставив меня поперхнуться от возмущения, и даже участливо похлопал меня по спинке, когда я закашлялась. – А на твоем месте, я бы не стал особенно рассиживаться. Нам, между прочим, нужно попасть на бал.
Я пожала плечами. Куда-куда, а на бал я точно не собиралась. Спросите почему? Теоретически все девочки в детстве мечтают попасть на бал. Но вед я давно не ребенок и прекрасно знаю, что являться на сборище местной элиты, где каждый шаг, скорее всего, строго расписан до миллиметра, и чтобы понять правила придется изучить не один том придворного этикета, не очень хорошая идея. Я не знаю местных бальных танцев. Черт, да я и в своем мире бальные танцы смотрела только по телевизору. Зачем идти на бал, если там не танцевать? И самое главное… у меня, в отличие от сказочной Золушки, нет феи-крестной. А это значит, сколько бы я не плясала возле очага в обнимку со шваброй, приличных шмоток все равно не будет. Ну и мои походные сапоги так себе замена хрустальным туфелькам. В тапочках и халате на бал тоже не явишься. Наверное, оно и к лучшему.
– Я никуда не пойду. – Отрицательно покачала головой я. – Боюсь, королева взбеситься, когда увидит меня в халате и тапочках.
– Полагаю, именно поэтому тебе предоставили замечательное платье и даже туфли не забыли. – Жизнерадостно уведомил Еринэль, тщательно вытер руки о салфетку и указал на платье, разложенное на спинке его дивана.
Платье было потрясающим: жемчужно-серое, расшитое серебристой нитью и мелким жемчугом по лифу, сшитое из благородно мерцающего шелка, только на широких рукавах присутствовала прозрачная газовая ткань в тон (шифон, кажется, называется). К платью прилагались атласные жемчужно-серые туфельки, украшенные вышивкой, а небольшой, аккуратный каблучок – отделан серебром. Если с обувью было все более-менее понятно и с виду она подходила мне по размеру (надеюсь, и не с виду тоже: сильно не хотелось морщиться от боли при каждом шаге), то с платьем ребята мне сильно польстили: чтобы носить подобное мне нужно похудеть килограмм этак на пять. До бала совершить такой подвиг не поможет ни одна известная мне диета, разве что, как говориться, употребить кило позеленевшей колбасы, но тогда не до бала будет даже если похудею.
– Оно прекрасно. – Искренне восхитилась я творением местных портных. – Только – увы! – мне в него не влезть.
– Этому горю легко помочь. – Жизнерадостно сообщил Еринэль и с видом фокусника извлек откуда-то из-за спины некое сооружение из мягкого материала с жесткими упругими вставками.
Немного приглядевшись, я опознала в нем корсет, который носили барышни до начала двадцатого века, желая выглядеть более подтянутыми и фигуристыми. Насколько я помню, эту штуку начинали носить довольно рано, еще в нежном возрасте, и получали помимо красивой осанки, тонкой талии еще и сужение грудной клетки. Кажется, я где-то читала, что современная женщина в подобных тисках не выдержит и пяти минут. Поэтому свое негативное отношение к сомнительной детали одежды выразила точно и ясно, чтобы «брат» раз и на всегда понял:
– Не полезу я в эту страсть.
Еринэль понял мою неготовность носить сие средневековой орудие пыток добровольно как-то по-своему и поспешил меня утешить:
– Не бойся, служанка тебе не понадобиться. Я сам помогу тебе одеться.
Когда меня настойчиво уговаривают на что-то, чего я изначально не хочу, у меня срабатывает рефлекс «блин, меня разводят!».
– Нет. – Тут же уперлась я. – Поблагодари от меня их величеств и скажи, мол, голова у меня разболелась. Я выражаю искреннее сожаление, но на бал прийти не смогу.
Еринль глубоко вздохнул, возвел глаза к потолку, словно всерьез рассчитывал обнаружить там некую группу поддержки по уговариванию упертых «сестер», обнаружил там лишь безупречную белизну мрамора и понял – придется справляться самому.
– Вероника. – Терпеливо, словно маленькой девочке, которая в детском саду упорно не желает поедать манную кашу несмотря на длительную лекцию воспитателя о замечательных свойствах данного продукта, начал разъяснять он. – Мы должны появиться на этом балу, будь он трижды не ладен. При этом совершенно не важно какие чувства мы питаем к самим устроителям мероприятия. Поверь мне. Придворная жизнь – это всегда немного лести, немного обаяния, немного лицемерия и капелька притворства. Главное при этом сохранять лицо и хотя бы некоторую иллюзию, что тебе благоволят сильные мира сего. Нам надо побыть хотя бы на той части, где нас официально представят ко двору. Их королевские величества будут делать вид, что рады нас видеть, мы станем делать вид, будто счастливы быть здесь и сейчас. Потом сможешь сослаться на усталость с дороги, головную боль и уйти спать. Мы только недавно из тюрьмы. Не хотелось бы попасть туда снова только потому, что ты отказываешься носить глупый корсет.
Я глубоко вздохнула, отчетливо понимая, что эту битву мне уже не выиграть.
– Легко тебе говорить. Не тебе же в него лезть.
– Ну, должны быть и у меня какие-то преимущества. – Усмехнулся тот.
Сначала я надела нижнюю сорочку. С этим никаких сложностей не возникло. Удобная, легкая, с достаточно большим вырезом, чтобы не сверкать в декольте платья. А вот с корсетом пришлось повозиться.
– Выдохни, – требовал Еринэль, в очередной раз немилосердно затягивая шнуровку на и без того плотно стиснутой талии.
– Да мне и так уже не чем дышать. – Жалобно стонала я.
– А ты дыши грудью, а не животом. – Советовал он и тянул еще сильнее.
Как только тесьма не лопалась? Не понятно.
– Что? – Переспросила я, невольно выдыхая и тут же поплатилась за это.
Эльф нагло воспользовался моей слабостью и стянул корсет еще сильнее.
– О-о-о. – Только и смогла выдохнуть я.
На большее воздуха уже не хватало.
– Ну, вот и все. – Самодовольно изрек он. – Осталось лишь зашнуровать платье.
– Черт побери! Как я ходить в этом буду?! Я даже вздохнуть не в состоянии.
– Не надо жалоб, дорогая. Пусть это будет поводом для мужчин носить тебя на руках. – Парировал Еринэль, самодовольно осматривая творение рук своих. – Просунь сюда руки. – Попросил он, подавая мне платье.
Я одарила его взглядом полным скепсиса, но руки в рукава просунула. Единственным мужчиной, которого угораздило когда-либо носить меня на руках был мой отец и было это в пору моего детства, когда у родителя еще не было межпозвоночной грыжи и ревматизма.
Между тем среброволосый довольно ловко зашнуровал на мне платье, где нужно одернул, где нужно слегка огладил складки. Интересно откуда у него такой опыт, ведь сестер, насколько я знаю, у него нет. Хотя. Хочу ли я это знать? Нет, наверное.
– Ну, вот. К балу готова. – С облегчением вздохнул он.
– Правда? – Тут же преисполнилась скепсиса я. – Хорошо тебе. А я в этом даже двинутся не могу. Ощущение такое, будто ко мне сзади привязали доску и теперь не согнуться, и не разогнуться. Елки! Да я даже туфли одеть самостоятельно не смогу.
И действительно, корсет начинался под грудью, плотно обхватывал талию и заканчивался чуть выше бедер, не давая согнуться в поясе. К нему крепились подвязки для чулок, но я отказалась натягивать на себя лишнее тем более, если юбка настолько длинная, что наличие или отсутствие чулок погоды не сделает.
– Подумаешь. – Ничуть не расстроился Еринэль. – Дайка мне ногу.
Я послушно подала ему сначала правую, затем левую ногу, эльф ловко надел на каждую туфельку.
– Вот видишь. Все хорошо получилось. Осталось только сделать прическу.
– А прическу сам будешь делать или прислугу позовем? – Скептически осведомилась я.
– Сами справимся. – Отмахнулся Еринэль с таким видом, будто за дверями стоял целый штат слуг, терпеливо ожидая его распоряжений.
Он отвел меня в ванную комнату, где стоял небольшой трельяж с разными баночками, скляночками, маленькими шкатулочками о содержимом которых я не имела ни малейшего понятия так как не было времени их исследовать, и принялся за дело. Надо сказать, дело у него спорилось. Видно, было что он долго тренировался в сооружение сложных причесок из кос. В ход пошли разнообразные бусины, бисер, разноцветные нитки. Наверное, это что-то значило, только я не знала что.
«Всему-то тебя учить надо», – Скептически хмыкнул Кумивар. – «Некоторое я поясню, а остальное, изучи как-нибудь на досуге, если интересно будет».
«Как ты можешь объяснить то, чего даже не видишь?» – Нахмурилась я.
– Тебе не нравиться? – Спросил Еринэль, заметив мою гримасу.
Я пожала плечами. Пока он не закончит, говорить о чем-либо было еще рано, но в целом выходило интересно, хотя иногда эльф умудрялся сочетать не сочетаемое. И на мой взгляд цветов было многовато. Лично я выбрала бы для украшения прически серебряные нити, ну, может, еще и жемчуг.
«Красные нити означают то, что ты идешь путем воина», – профессорским тоном изрек меч, – «Хотя, это он тебе явно польстил. Белые, черные и янтарные бисеринки на них, означают, что ты тигриная всадница и у тебя есть тигр. Жемчуг на серебряных нитях – ты не замужем и детей у тебя нет. Янтарные бусины – ты просватана, и янтарный цвет рода твоего мужа».
«Затейливо у них тут. Так ведь можно читать любого эльфа как открытую книгу», – озарила меня догадка.
«Прежде чем читать, алфавит выучи». – Скептически хмыкнул Кумивар.
Интересно, есть во мне хоть что-то в чем он не сомневается?