Теперь в доме только и было разговоров о диком животном, которого не испугался тихий и скромный подросток. Все начали смотреть на него иначе, будто увидели в первый раз. Максу от этого становилось неловко. Он пытался разобраться, отчего в нем появилась железная уверенность, что кот не набросится на него? Откуда взялась неизвестная храбрость, граничащая с безрассудством?
Мальчик перебирал в памяти события, когда стал замечать проявление несвойственного ему поведения. Наконец, он вспомнил тот момент, когда в самый первый раз поговорил с Кирой, она проявила недовольство, а затем он вспылил. Вот тогда он тоже ощутил какое-то похожее чувство, будто в нем проснулся другой человек.
А ведь все началось с ворона, глубоких царапин и странного сна. Раны стали заживать: Макс по-прежнему бинтовал руку и мазал антисептиком. Дважды они давали о себе знать, напоминая сильной пульсацией, и оба раза он начинал вести себя необычным образом.
Могло ли тут быть какое-то здравое объяснение?
Вряд ли.
Вскоре царапины почти перестали чесаться и болеть. Теперь Макс мог справляться с работой в саду гораздо успешнее. Несколько раз в парке или около беседки он видел Киру. Она первой говорила чуть нараспев: «Привет!» и мальчик готов был поклясться, что ей хотелось добавить еще что-то, но затем она словно смущалась. Теперь он никогда не замечал, что она смотрит надменно или вызывающе. Скорее, заинтересованно.
Отныне мальчик чаще заходил в хозяйский дом, чтобы навестить Тасю, если она приглашала его поиграть с манулом. Ольге Викторовне было гораздо спокойнее видеть дочку под присмотром. Она иначе стала относиться к этому скромному мальчику, чей невероятный дар укрощать диких животных потряс ее до глубины души.
Макс чувствовал возросшую ответственность, поэтому по возможности уделял внимание Тасе и ее питомцу. Они гуляли по парку, сидели в траве, читали, по-доброму смеялись над повадками манула, гоняющегося за птицами. Лето только началось, каникулы продолжались, у него появились новые друзья. О чем еще можно мечтать?
Только мальчик решил, что его жизнь наладилась, как однажды вечером в окно его комнаты кто-то постучал.
Мальчик отодвинул штору и увидел Киру. Он хотел обрадоваться, но тут заметил, что девочка чем-то сильно расстроена. Она сделала знак, чтобы он вышел на улицу. Очевидно, случилось что-то нехорошее.
– Слушай, – начала Кира сразу, – мы с тобой не очень ладили…
Мальчик махнул рукой:
– Ладно тебе, было и прошло.
– Нет. – Кира строго посмотрела на него. – Я вела себя неправильно. Как эгоистка.
«Та-а-а-к. Продолжай», – подумал про себя Макс, но промолчал.
– Короче… – произнесла девочка, запнулась и внезапно всхлипнула.
– Ты чего? – мальчику сразу стало не по себе. Видеть плачущую Киру казалось чем-то невероятным. Скорее бы прямо сейчас у них на лужайке бы приземлился инопланетный корабль и оттуда выскочили пришельцы.
– Тася… Тася пропала!
Макс похолодел.
– Как пропала? Когда?
Кира, утирая нос и щеки, принялась рассказывать, что родители уехали на какой-то благотворительный вечер и, как обычно, попросили ее присмотреть за младшей сестрой. Кира, зная, что та обычно сидит в доме или гуляет с манулом, не слишком придала значение их просьбе.
Она спохватилась спустя два часа, когда заглянула в Тасину комнату. Сестра часто рисовала, сидя за столом, или смотрела в окно, играла с куклами или с котом. Но на этот раз комната оказалась пуста.
Кира обошла весь дом, заглянула в каждый угол, расспросила попавшихся ей работников, но все без толку.
– У охраны спрашивала? – уточнил Макс, начиная волноваться.
Кира кивнула.
– Из ворот никто не выходил.
Она еще раз всхлипнула:
– Родители убьют меня, если узнают, что я недоглядела за Тасей. Я ведь пообещала им. Да и мне и самой теперь страшно. Что могло случиться?
Мальчик задумался.
– Давай обыщем все еще раз. Вдруг она решила разыграть тебя?
Девочка нахмурилась. На ее лице промелькнули одновременно и досада, и облегчение.
– Если это так, я ей устрою за такой розыгрыш. Но она никогда так раньше не поступала.
Ребята обошли парк, сад, заглянули в беседку, сарай и пристройки, затем направились в сам особняк.
Макс часто бывал тут последнее время, но теперь он показался ему пустынным и холодным, несмотря на отделку и роскошную обстановку. Из большого холла они прошли через гостиную, столовую и библиотеку, а потом поднялись по лестнице в правое крыло, где на втором этаже у каждой из девочек была своя комната.
Комнату Киры он никогда прежде не видел, а вот у ее сестры они время от времени сидели на пушистом белом ковре, играя с манулом. Иногда по забывчивости кот разыгрывался и легонько царапал мальчика, но тут же втягивал когти с немного виноватым видом, будто понимал, что натворил.
– Она сидела там, когда я в последний раз сюда заглядывала, – сказала Кира, кивая на кресло с высокой спинкой.
Подростки подошли чуть ближе и обнаружили в кресле раскрытую книгу. Макс обошел комнату, заглянул под кровать и в шкаф, зовя Тасю по имени. Кира сложила руки, закатила глаза и крикнула:
– Таська, если ты решила меня напугать, у тебя это получилось. Вылезай, ты выиграла. Обещаю, тебе за это ничего не будет.
Тишина. На столе лежали куклы и другие игрушки: Макс заглянул и под него, но кроме валяющегося плюшевого зайца ничего не обнаружил. В открытое окно врывался ветер, отчего шторы медленно колыхались. Летний вечер приносил из парка легкий аромат цветов и сочной зеленой листвы. Мальчик принюхался. К свежести ветра примешивался еще какой-то странный запах. Он показался ему знакомым: сладковато-горькая смесь с оттенком не то плесени, не то старых гниющих досок.
– Ты чего это? – спросила Кира с недоумением, когда мальчик принялся обыскивать комнату еще раз, приглядываясь вниз. Он сделал знак, чтобы она не мешала ему.
Заживающие раны на руке внезапно снова дали о себе знать. Макс охнул и тут же его взгляд наткнулся на что-то черное и продолговатое. Узкое черное перо, отливающее фиолетовым отблеском, лежало около стеллажа с книгами. Мальчик наклонился и аккуратно подобрал его. Сердце тревожно забилось. Бледнея, он повернулся к девочке, которая все так же непонимающе смотрела на него:
– Макс? – произнесла она робко. – Ты меня пугаешь.
Он молча протянул ей перо.
– И что это?
Мальчик нервно сглотнул и перевел дыхание.
– Я не уверен, но могу предположить, что знаю, куда подевалась твоя сестра.
Девочка разглядывала перо и хмурилась:
– А причем тут оно и Таська?
Макс потер лоб, собираясь ответить, как за окном послышался грохот и требовательный вой. Он отодвинул шторы в стороны и увидел за стеклянными створками вздыбленный комок шерсти. Макс немедля открыл окно, впуская манула в комнату. Тот перемахнул через подоконник и тяжело свалился вниз, принявшись надсадно вопить.
Кира с ужасом наблюдала за манулом:
– Откуда эта зверюга тут взялась? Зефирка же почти от Таси не отходит!
Мальчик многозначительно взглянул на нее:
– Вот именно. Наверное, добрался сюда по парапету и через соседний балкон со двора.
Животное явно было чем-то встревожено. Кот крутился вокруг ног Макса, заглядывал ему в глаза и продолжал хрипло мяукать.
– Совсем взбесился, – устало сказала девочка. – Может вызовем ветпомощь? Я его боюсь. Все-таки учитель по биологии не зря предупреждал, что кот бешеный.
– Погоди-ка, – мальчик наклонился к манулу и, внезапно одна мысль пришла ему в голову. Он протянул к острому носу кота найденное перо: манул тут же зашипел, распушив шерсть.
– Я так и думал, – каменным голосом произнес мальчик.
– Что? – выкрикнула Кира. – Я вот ничего не понимаю! Вы издеваетесь надо мной?
Макс проигнорировал вопрос и задал свой:
– Умеешь лазить через заборы?
Спустя несколько минут подростки стояли на краю участка и оглядывали заднюю стену Унылого Дома. Рядом сердито пыхтел манул, переваливаясь с лапы на лапу.
Кира с недоумением покосилась на мальчика:
– Почему ты решил, что она там?
– Просто давай проверим, хорошо?
Она кивнула и пожала плечами:
– Мы собираемся влезть в чужой дом. Хочется понимать, чем мы рискуем, если нас поймают. К тому же, я просто не представляю, чтобы Тася перемахнула через такой забор. Это глупо.
– Верно, – подтвердил Макс. – Возможно, она его и не перелезала. Ей помогли.
Кира приоткрыла рот, собираясь расспрашивать его и дальше, но он тут же нетерпеливо напомнил, что драгоценное время уходит. Бормоча себе что-то под нос, девочка с помощью Макса ухватилась за выступающие доски, затем подтянулась на руках и перемахнула через забор. Мальчик сделал это самостоятельно. Ворчащий Зефирка с грохотом взлетел вверх, цепляясь острыми когтями за подгнившие деревяшки, и благополучно приземлился с другой стороны.
– Кажется, я сломала ноготь, – пожаловалась Кира. – Ох, и задам я Таське!
Последовал тяжелый вздох.
– Как можно тише, пожалуйста! – предупредил мальчик. – Нас не должны услышать и увидеть.
Маленький отряд двинулся вдоль стены, пригибаясь в тени деревьев. Макс уже знал, как попасть в заброшенный дом. Нужно было снять неровный кусок фанеры с рамы, едва державшийся на четырех хлипких гвоздях, а потом прикрепить его обратно. Первым делом, он прислушался и осмотрелся, но не обнаружил ничего подозрительного.
– Ты что, уже бывал здесь? – зашипела девочка, глядя, как ловко Макс открывает вход в дом, куда ей совершенно не хотелось лезть.
– Один раз, – он просунул фанеру боком внутрь, ухватился за пустую раму и забрался на подоконник. – Давай руку! – мальчик и помог Кире, а манул самостоятельно вскарабкался, правда, в последний момент чуть не сорвался, но его успел подхватить Макс.
– Да, приятель, – насмешливо произнесла девочка, – тебе пора на диету.
Кот никак не отреагировал на это унизительное замечание, только чихнул, когда комок пыли прилетел ему прямо в нос.
– Тут ничего не видно, – прошептала Кира. – Я могу включить фонарик в телефоне.
– Я знаю, куда идти, – ответил мальчик. – Сейчас глаза немного привыкнут. Нам лучше не привлекать внимания, поэтому обойдемся без освещения.
– Ну и запах, – девочка поморщилась. – Лучше бы этот дом снесли.
– И не подумают, – последовал ответ. – Он нужен кое для чего.
– Например? Собирать клопов и тараканов? Я все еще не понимаю, почему Таська может быть здесь.
Макс хотел сказать про жуткого старика, но сдержался. Вряд ли она ему поверит.
– Ладно, идем.
Ребята немного освоились, перешептываясь друг с другом, направились к лестнице, чтобы подняться этажом выше. Манул принюхивался и тихонько рычал, будто ему совсем не нравилось находиться здесь.
– Знаешь, я удивлена тому, как ты смог снять с дерева эту зверюгу, – неожиданно произнесла Кира. – И мне до сих пор неясно, почему он бежит за нами, как дрессированный. Тасин учитель говорил, что такие животные не любят людей и стараются избегать с ними встреч. А этот ведет себя так, будто вы неразлучные друзья. В чем секрет?
– Полагаю, дело в Таисии. Она и правда необычный ребенок. Сумела подружить всех нас, хотя мы об этом и не думали.
Кира произнесла короткое «хм», и замолчала.
– Сейчас поднимусь и проверю, что там, – сказал Макс. – Если не спущусь через минуту, поднимайтесь следом за мной.
Кот, впрочем, ждать не собирался. Он шустро преодолел ступени и замер, принюхиваясь. Девочка ждала, затаив дыхание. Но все было спокойно. Она поднялась по пружинистым ступеням и оказалась на большой площадке.
– Сейчас тут темно, а когда я был тут в последний раз, оттуда, – он указал рукой на дверь, – лился свет. Давайте проверим.
Он аккуратно толкнул две полуприкрытые створки. Из-за занавешенного окна пробивался тусклый уличный свет от стоявшего неподалеку фонаря. Комната встретила их тишиной. Макс поднял голову: на крюке торчал знакомый стеклянный многогранник.
– Отлично, – он потер руки.
Манул же снова зарычал, подошел к стене и принялся ее обнюхивать, становясь на задние лапы.
– Да, дружок, все верно, – вздохнул мальчик. – Сейчас мы попробуем кое-что сделать.
– И что же? – поинтересовалась Кира. – Ты помнишь, зачем мы сюда пришли?
Макс не ответил, подошел в противоположный угол, где надавил ногой на шаткую половицу. Не без усилий, та поддалась. Он наклонился и пошарил рукой. Кира прищурилась, пытаясь понять, что он делает.
– Нашел! – воскликнул Макс.
Он вытащил припасенную стариком свечу, а из кармана – зажигалку, влез на стол. Свеча была короткой и тонкой. Он зажег ее и вставил в стеклянную шкатулку, припоминая, что именно делал Крючконос. Стеклянные грани ярко вспыхнули, как в ту ночь, озаряя радужными бликами комнату с обшарпанными обоями.
Кира охнула.
– Ничего себе! Нам бы такую штуку на вечеринку, которую я устраивала месяц назад. Девчонки бы с ума сошли!
Макс хмыкнул и покачал головой: она все-таки неисправима.
Карта на стене вновь ожила, как и ее маленькие обитатели. Снова задвигались экипажи, лошади, люди, зашелестели деревья и поплыли облака. Кот заметался вдоль стены, пытаясь дотянуться когтистой лапой до движущихся предметов и фигур.
– Это что – голограмма? – продолжала восхищаться девочка. – Давай заберем эту штуку себе. Никогда в жизни не видела подобного!
– У нас мало времени, – заявил ей мальчик. – Скоро свеча догорит, карта исчезнет и придется начинать все сначала.
– Кому она нужна здесь? – Кира надулась.
Макс нахмурился. Да, карта и город были как живые, объемные, фигурки двигались, но они словно существовали за невидимой стеной. До них невозможно было дотянуться. Эти попытки демонстрировал Зефирка, подпрыгивая и подвывая.
– О-о-о, нет! – выкрикнул мальчик, закрыл лицо руками и опустился на пол. – Какой же я идиот!
Девочка усмехнулась. На ее лице появилось довольное выражение, означавшее что-то вроде «я так и предполагала».
– Что еще? – недовольно протянула она.
– У меня нет ключа! – глухо произнес Макс. – Чтобы попасть в тот застенный город, он необходим. Ключ есть у колдуна. Я сам видел, как он открыл им дверь, размером с ладонь, открыл ее и вошел туда!
– Та-а-а-к, – Кира сменила язвительное выражение на недоумевающее. – Кажется кто-то перечитал сказок. Слушай, я, наверное, пойду. Это все очень интересно, но может Таська уже вернулась, и я…
– Она не вернулась, – уверенно сказал мальчик. В подтверждение этих слов, манул отчаянно завыл. – Видишь? Зефирка тоже так считает.
Кира сделала круглые глаза.
«Все ясно. Надо потихоньку выбираться отсюда скорее. Парнишка уже начал с котом разговаривать».
– Ребята и зверята, – она откашлялась. – Вы можете оставаться тут, сколько захотите. Заодно поболтаете на досуге.
Макс вскочил и бросился к карте, оглядывая ее. Четкие очертания уже начали расплываться. Еще несколько минут, и магия исчезнет. В подполье оставалась еще одна свеча, но какой в ней толк, если маленькую дверь мог открыть лишь один ключ, болтавшийся на шее Крючконоса?
– Эх! – крикнул мальчик, грозя карте кулаком. – Да я бы сейчас здоровый зуб отдал не жалея, если бы мы смогли попасть в этот город!
«Так, вот это уже чересчур, – подумала про себя девочка и потихоньку стала отступать к двери. – Наверное, можно даже не прощаться. Потом выскажу ему…»
Внезапно, дом содрогнулся. По его стенам пробежала легкая дрожь, будто он был спящим великаном, а теперь собирался проснуться. С потолка посыпалась штукатурка, качнулся стеклянный многогранник на железном крюке.
Кира взвизгнула, прикрывая голову руками.
– Не хватало еще землетрясения! – завопила она. – Немедленно выбираемся отсюда!
Но это оказалось вовсе не оно. По стене с картой пробежала волна, будто невидимая рука встряхнула экран, на котором показывают фильмы. За одной волной последовала вторая, третья. Откуда-то ворвался поток воздуха, немного затхлый и сырой, словно на дворе стояло не лето, а самая настоящая поздняя осень с промозглыми затяжными ливнями.
Макс отступил на пару шагов назад, не отрывая взгляда от дрожащей стены. Манул взвыл и кинулся к его ногам, не забыв зашипеть для приличия. Все-таки он признанный хищник, а не мышь трусливая.
На карте светящегося города внезапно появилось крупное пятно, которое увеличивалось в размерах с каждой секундой. Кира перестала причитать, наверное, от изумления. Вскоре стало очевидно, что приближающееся пятно обретает форму, смахивающую на повозку.
Оно становилось все больше, пока не заслонило собой всю карту города. Теперь стало ясно, что это подобие большой кареты, запряженной двумя крылатыми вороными лошадьми в красной сбруе.
На облучке сидел пухлый человечек в зеленом цилиндре и огненными волосами, торчащими во все стороны. Он широко улыбнулся, взмахнул рукой в приветственном жесте.
Нечто пугающее было в облике самого человечка и лошадей. Они будто были сотканы из плотного слоистого тумана, и когда двигались, вокруг них кружилась легкая дымка. В остальном они выглядели вполне обычными.
Дети стояли, замерев, не сводя глаз с кареты.
– Ты видишь то же самое, что и я? – жалобно пролепетала Кира, вцепившись в плечо Макса. – Какого черта здесь происходит?
Манул был совершенно согласен с таким утверждением, потому что, как и полагается порядочному коту, выгнул спину и вздыбил шерсть.
В следующий миг произошло нечто еще более невероятное: карета, преодолев стену, плавно скользнула в комнату и повисла в воздухе, не касаясь пола. Вороные лошади встряхнули длинными шелковистыми гривами, нетерпеливо перебирая стройными ногами. Смоляные крылья за их спинами затрепетали и сложились. Кучер заулыбался и приподнял цилиндр:
– Доброй ночи, уважаемые, – пафосно проговорил он. – Мой дилижанс к вашим услугам. Кажется, кто-то очень сильно захотел попасть в наш чудесный город!
Макс ущипнул себя на всякий случай, но собрался с духом и ответил:
– Все верно. Мы ищем одну девочку. Она, скорее всего, попала к вам случайно. Вы можете помочь?
Кучер звонко рассмеялся:
– О, никаких случайностей не бывает! Все, что попадает в наш город, становится его частью. Но не желаете ли поторопиться, уважаемые? – он скосил глаза на догорающую свечу. – Граница вот-вот закроется. Не хотелось бы застрять в И-Не-Там-И-Не-Здесь!
Ребята переглянулись.
– Мы готовы, – решительно произнес Макс, хотя выражение лица Киры говорило об обратном.
– Одно небольшое условие – плата вперед! – возница задвигал бровями, помахивая хлыстом.
– По-моему, он ненормальный, – прошептала Кира. – Да тут просто все совершенно ненормальное! Стоит ли соглашаться?
– Ненормальность – понятие относительное! – хохотнул человечек и тряхнул огненными волосами.
Мальчик стиснул кулаки. Нет, отступать нельзя. Он точно знал, что Тася где-то там.
– Что вы хотите в качестве уплаты за проезд? – спросил он. – У меня есть старая зажигалка.
Кучер опять расхохотался, отчего лошади нервно зашевелили ушами:
– Мне нужно лишь то, что ты пообещал. Ни больше, ни меньше. В уплату мы берем нечто ценное, чем ты был готов от души пожертвовать. Вспомни, что ты сказал про свой зуб.
Мальчик так удивился, что на мгновение позабыл обо всей магии и невероятных событиях.
– Вы хотите мой зуб? К чему он вам? Издеваетесь?
Кучер шутливо погрозил длинным, чуть изогнутым указательным пальцем:
– Отнюдь! Ведь в приступе отчаяния ты пообещал его искренне, от души. А мы тут очень внимательно относимся к подобным обещаниям. Если ты не готов, вам придется остаться здесь.
Макс с ужасом увидел, что краски и свет заметно потускнели, как и сам дилижанс. Карта вот-вот исчезнет!
– Юноша, поторопитесь. Еще немного и я разверну лошадей!
– Ладно! – крикнул мальчик. – Годится! Зуб, значит зуб, черт с ним.
– Впредь будь осторожнее со своими желаниями, – подмигнул странный кучер и вытянул руку вперед. На секунду он погрузился в задумчивость:
– Какой бы выбрать? Хмм. Ага! Этот сгодится!
Тут же во рту у Макса что-то хрустнуло: он вскрикнул и схватился за щеку, со страхом уставившись на возницу.
– Уплата принята, – торжественно произнес человек в зеленом цилиндре, достал из кармана бархатный мешочек и бросил туда маленький белый предмет, волшебным образом оказавшийся в его руке. – Быстро и почти безболезненно! Не так уж и страшно, правда? – он подмигнул ошарашенному Максу. – Забирайтесь внутрь, молодые люди! Время!
– Кира, скорее! – мальчик схватил ее за руку, потянул за собой и схватился за ручку дверцы дилижанса.
– Я тебя убью! – завопила она испуганно, но последовала за ним. Манул, яростно подвывая, бросился следом.
Дилижанс с лошадьми развернуло потоком ветра, кучер взмахнул хлыстом и издал громкий клич. Сильный сквозняк пронесся по комнате, взметнув шторы. Радужный свет поблек, карта совершенно потеряла четкость, а затем догорела и погасла свеча.
Комната вновь погрузилась в темноту.