Пикирование могло бы продолжаться и дальше, но оно было не по душе командиру взвода, привыкшему к проявлению уважения в речи со стороны солдат своего взвода, и он предпочел промолчать, прерывая разговор, и даже снова глаза закрыл, продолжив дремать. И открыл их только тогда, когда почувствовал, что бронетранспортер начал тормозить. По времени они как раз должны были бы добраться до места, где обстреляли спецназ ФСБ. Так, по крайней мере, говорили внутренние часы старшего лейтенанта и его умение ориентироваться во времени, скорости и пространстве. Он проверил это, отстегнув маскирующую липкую ленту на своих «Командирских» часах, и еще раз убедился в своей правоте.
Было время, когда даже в поглощающей лучи тепловизора форме «Ратник» спецназ военной разведки нес немалые потери в живой силе от снайперов противника. И продолжалось это до тех пор, пока кто-то не обратил внимание на часы на руках бойцов спецназа. И тогда в срочном порядке ввели на часы и браслет маскирующую липкую ленту. И потери сразу сократились. Казалось бы, такой пустяк… Но этот случай в очередной раз подсказал, что в военном деле пустяков не бывает. Автомат не имел блестящих деталей, даже у ножа светиться могла только кромка заточки, а вот часы у каждого бойца были свои собственные, и у большинства имелись браслеты из светлого металла, чаще всего из нержавейки. А определив руку с часами, снайперу было нетрудно рассчитать, где находиться тело и голова. И если армейские снайперы противника обычно предпочитали стрелять в корпус бойца Российской армии, то специально обученные стрелки, выступающие против спецназа военной разведки, знали, что керамическая броня простого солдатского бронежилета бойца спецназа ГРУ выдерживает их пулю, и потому проходили обучение по стрельбе именно в голову. Увидеть в прицел часы на руке, а носят их обычно на левом запястье, и просчитать положение человека в окопе не слишком и сложная задача для умелого снайпера.
БТР остановился. Причем затормозил так резко, что Сергеев едва не ударился головой о переднюю покрытую черной пылью панель.
– Приехали? – Не открывая глаз, спросил Сергеев мехвода.
– Как заказывали… Первая отметка на карте, – кивнул младший сержант.
Старший лейтенант обернулся. Командир отделения прикрытия наклонился и, не покидая кресла стрелка-наводчика, высунулся из башни, осматривая окрестности, словно ждал приказа.
– Ко мне, младший сержант… – коротко приказал ему Сергеев.
– Есть, товарищ старший лейтенант. – В комендантской роте уставные отношения уважали и даже относились к ним с трепетом.
Через две секунды командир отделения был уже за спиной старшего лейтенанта и замер, дожидаясь следующего указания.
Сергеев сразу отметил про себя, что бойцы комендантской роты более дисциплинированы в сравнении с бойцами автороты, следовательно, на них можно положиться с большей уверенностью. Можно и спрашивать с них больше.
– У тебя приемоиндикатор есть? – спросил Сергеев младшего сержанта.
– Откуда! Мы же не спецназ ГРУ…
Сергеев взял с колена мехвода карту, которую передал ему раньше, и показал ее командиру отделения прикрытия.
– Смотри внимательно. Где-то впереди, примерно в этом месте, – ткнул старший лейтенант в карту пальцем, – должны быть заросли белой спиреи. Знаешь такой кустарник?
– Я же не ботаник, чтобы все кустарники знать. Их, наверное, несколько тысяч в одной только России.
– Спроси своих бойцов. Может, знает кто?
Командир отделения спросил.
– Я знаю, – сказал один из самых молодых солдат. – У нас дача в деревне. Мать рядом с калиткой посадила. Дико разрослись за пять лет!
– Это точно. Спирея разрастается дико, – согласился Сергеев. – Густые кусты! Все вокруг забить пытаются. Покажешь, значит, своему отделению. Слушай дальше, младший сержант. Значит, так… Впереди заросли белой спиреи. Ты разделяешь отделение на два части, одну часть посылаешь справа вокруг кустов, вторую часть – слева. Обходите их по кругу. На противоположной стороне встречаетесь. Кусты густые, но кабаны там проделали множество троп. Кто сколько из вас пройдет – внимания не обращать, заросли необязательно должны представлять собой правильный круг. Дистанция у двух групп может оказаться разной. Примерно в середине среди кустов растут три дуба. Их основательно обследуете. По деревьям все, наверное, в детстве лазили. Справитесь. Заберетесь и обследуете…
– Что искать? – серьезно спросил командир отделения.
– Все, что не так как следует лежит! Все, чего там быть не должно, что может вызвать подозрение. Причем не только у дубов, но по всему периметру зарослей. Доложить мне в деталях, что интересного обнаружите… У тебя сотовый телефон есть?
– Есть, товарищ старший лейтенант.
– Запомни номер моего мобильника, не записывай. – Сергеев продиктовал номер своего телефона. Младший сержант с сосредоточенным видом повторил. – Подъедет следственная бригада… Смотрите, следаков с ментами не перестреляйте. Это вы можете, не зря со спецназом одну казарму занимаете, вся разница только в этажах. Все! Вперед! Выполняйте…
Боковой люк открылся. Бойцы комендантской роты один за другим покинули бронетранспортер. Последним выбрался командир отделения силовой поддержки. Мехвод покинул свое место и закрыл люк изнутри. После чего вернулся в свое привычное кресло, по пути захватив из рук старшего лейтенанта карту с отметками.
– Что дальше, товарищ старший лейтенант?
– А что «дальше»? Поехали на вторую точку… Пока туда следственная бригада не пожаловала.
– Они еще и сюда не скоро доберутся. С их-то скоростью только вверх и лезть! Движок вот-вот задымится. Антифриз уже, думаю, кипит. Иностранная техника не для здешних дорог создавалась…
Бронетранспортер опять рванул с места и сразу набрал скорость. Через открытую боковую бойницу Сергеев увидел, как, выполняя его приказание, отделение силовой поддержки молча разделялось на две равные половины. Бронетранспортер ехал ходко, и дорога, по которой не часто ездят, не была разбита тяжелыми колесами и позволяла разогнаться.
Сергей Николаевич часто поворачивался к открытому люку боком, подставляя ближе к открытому пространству свое ухо, то правое, то левое. Он рассчитывал услышать взрыв, про аналог которого говорилось в рапорте капитана Абдулкеримова, но то ли взрыва не было слышно из-за тарахтения двигателя, то ли вообще взрывы не производились – наверное, не под каждую опору требуется производить взрыв, а, возможно, он был произведен в первой половине дня, когда старший лейтенант еще посещал здания МВД и ФСБ республики. Короче говоря, вариантов было множество. Но звук от взрыва тем не менее должен был дать понять археологической экспедиции, что они услышали не выстрел, а именно взрыв. Может быть, отдаленный, с другого склона хребта. Выстрел из ружья большого калибра может спутать с отдаленным взрывом даже опытный офицер, не говоря уже об археологах, которые выстрелы вообще по роду своей деятельности никогда и не слышали, не говоря уже о том, что смогут отличать его от взрыва. Этим, видимо, таинственный абрек и пользовался.
От первого места остановки отъехали совсем недалеко, и бронетранспортер снова остановился.
– Второе место, – сообщил мехвод, по-прежнему держа карту на коленях и отжимая на себя до упора рычаг ручного тормоза.
– Что, уже пару километров отмахали? – спросил Сергеев.
– Нам не долго – не своим же ходом…
Старший лейтенант открыл до конца свой люк.
– Смотреть полезете? – спросил младший сержант. А если абрек снова шандарахнет?
– Может… – согласился Сергеев.
– А мне тогда что делать?
– Внутрь меня затаскивать. В БТР.
– А если он выстрелит, когда вы уже отойдете? Я попробую, конечно, вас дотащить, хотя вы тяжелее меня килограммов на двадцать, но абрек может тогда и меня подстрелить.
– Всему тебя учить надо… Ставишь бронемашину так, чтобы меня прикрыть, и затаскиваешь внутрь. Но не боись… Абрек же не смотрит сутками в прицел на дорогу. Будем надеяться, что его сейчас здесь нет.
– А с какой стороны вас прикрывать-то? Может, он в спину стреляет…
– Нет. По данным баллистической экспертизы, все выстрелы были произведены исключительно спереди, со стороны дороги. Так что спереди и прикрывай.
Честно говоря, судебно-медицинская экспертиза этим вопросом вообще не заморачивалась, считая, видимо, естественным, что выстрелы были произведены навстречу движению автомобильных колонн. Но вспомнив, что было написано в заключении экспертов, командир взвода военной разведки сделал вывод, что стреляли только спереди. Следовательно, тылы были безопасны, и в случае выстрела спереди и ранения бронетранспортер, заняв правильную позицию, сумел бы прикрыть и раненого, и спасающего его мехвода.
Однако предупреждение мехвода о возможном развитии событий слегка поколебало уверенность старшего лейтенанта в себе. Он подумал о том, что пуля может попасть ему в только-только вроде бы зажившее после сложного перелома плечо и вызвать повторные неприятности. Тогда может и в самом деле отсохнуть рука, а это автоматически означает прощание со службой даже в обычной армии, а о спецназе, куда Сергеев так стремился всю свою недолгую жизнь, вообще можно забыть. И он полез в люк здоровым плечом вперед, надеясь, что пуля, если абрек и выстрелит, в место старого перелома не попадет.