Антон Петрович Маслов считал себя артистом. Не только ведущим на телевидении, не только актером и журналистом… В слове «артист» ему представлялось что-то волшебное. Это, как академик или фокусник, это Мастер высшей пробы…
До сих пор судьба улыбалась Артисту. А в последние дни у него появилась тревога… Он так надеялся, что его старые грехи утонут в бумажной пыли. Не получилось!
Это началось почти тридцать лет назад. Студента Антона Маслова взяли на продаже «травки». Менты сработали честно – не подсунули наркотик, не подложили, не подбросили. У парня действительно была с собой партия средних размеров…
Он сидел в камере один. Его долго не допрашивали, а к вечеру пришел молодой человек в аккуратном костюме с бордовым галстуком. Этот явно из другой конторы. Таких ребят в МВД не бывает… Антон по убеждениям был либералом, демократом и вообще противником доносительства и стукачества. Поэтому «Бордовый галстук» никак не мог его завербовать. Маслов держался больше часа. Он согласился только под страхом суда и пяти лет лагерей… Антон написал подписку о сотрудничестве, расписку о неразглашении, анкету и сразу сочинил свое первое агентурное сообщение. А к ночи он был дома.
Засыпая, Антон радовался, что он не паршивый милицейский информатор, не «сексот», а уважаемый агент КГБ с псевдонимом «Барсов»… Эта кличка очень нравилась Маслову. В ней слышалась сила, красота, благородство.
В студенческие годы «Барсов» встречался со своим куратором один раз в месяц. Около часа они трепались о разных разностях, а потом Антон писал сообщение, закладывая потихоньку друзей, подруг, преподавателей. Все это были мелочи о взятках за экзамены, об анекдотах, о пачке непристойных фото, кочующих по общежитию. Было ясно, что за такие «антисоветские» проступки в тюрьму не посадят, но карьеру притормозить могут.
После учебы журналист Маслов попал в издательство крупной газеты. И одновременно он перешел на связь к другому оперработнику, который был старше и опытней прежнего.
Через два года новый куратор намекнул Антону, что пора ему становиться начальником отдела, поскольку к теперешнему шефу молодежной редакции есть вопросы… Как-то на встречу опер принес пачку «самиздата».
– Ты, Маслов, даже не читай эту антисоветчину. Просмотри ее и подумай, а не может ли твой шеф Игорь Вильман размножать такую гадость и хранить ее в рабочем столе?.. Когда все будет готово, сообщишь мне. А пока пиши сообщение о том, что твой начальник морально разложился, что он клевещет на власть и ночами копирует бумаги на ксероксе… И не волнуйся – я позабочусь, что ты займешь его место.
В эту же ночь «Барсов» позвонил оперработнику: «Вы были правы. Копии всех этих документов у него в столе… Оригиналы надо вам возвращать?.. Если нет, то я положу их на полку, за Большую энциклопедию!..
А утром был обыск!
Для Игоря Вильмана все обошлось удачно. Его не посадили, а только выгнали из партии и уволили с журналистской работы… С назначением нового главного в молодежный отдел долго тянули. Только через месяц Антон Маслов занял свое место.
Это было очень давно. Но все эти годы судьба не позволяла «Барсову» забыть о своей подлости. В начале девяностых Вильман всплыл наверх и стал одним из лидеров российского ТВ, академиком и лауреатом всяких «ТЭФИ»… Именно Игорь Игоревич вытащил Маслова на экран и сделал своего бывшего подчиненного знаменитым… Антон периодически виделся с тем, кого предал. Вначале это было для совести острым укором. Потом все замылилось, затупилось и забылось. И так было до последней субботы…
Пять дней назад наметилась катастрофа… В тот вечер Антон Петрович сам вывел на прогулку своего старого пса. Они не любили людные места, и ушли в глубину парка, где прячутся редкие парочки и почти не горят тусклые фонари.
Маслов услышал шаги и даже немного испугался. Человек не гулял, а явно шел за ним. И вид у этого типа был бандитский: серый плащ и фетровая шляпа. Вся одежда из прошлого века! Так сейчас не ходят!
В потемках Антон Петрович не видел его лица, а по голосу фигуре было под шестьдесят.
– Вы Маслов?
– Да… А вы кто такой?
– Зовите меня Андреем…
– Что вы хотите?
– Хочу вам на ночь рассказать сказочку, про информатора «Барсова», про то, как он намеренно подставил Игоря Вильмана… И не возражайте! У меня все документы в подлинниках.
– Это шантаж?
– Да, Маслов, это шантаж… Если я покажу документы Вильману, то он взорвется. Он ославит вас на весь мир, как российского Яго. Вы станете символом предательства… Хотите?
– Не хочу… А какой у меня выбор?
– Выбор есть!.. Я просчитал ваши доходы и понял, что они не так велики. К тому же, я не хочу оставлять вас нищим… Срочно продадите коттедж, пару машин, золотишко. Снимите что-то с зарубежных счетов…
– Сколько?!
– Мне, Маслов, надо один миллион баксов. Вы передаете его, а я возвращаю вам сочинения агента «Барсова». Все, включая первую расписку о сотрудничестве.
Они шли в метре друг от друга и беседовали, как добрые приятели… Справа от Антона Петровича плелась добрая черная овчарка. Если бы пес понял, как обижают сейчас его хозяина, он бы загрыз вымогателя. Но разговор шел без эмоций, а сложных человеческих слов собаки не понимают…
– Я попытаюсь, Андрей, собрать эту сумму, но нужно время. За два-три дня коттедж не продашь.
– Его и за месяц не продашь! Придется тебе, Маслов, брать в долг под залог. Или еще как-нибудь выкручиваться… Крайний срок – двадцатое мая.
– Куда мне позвонить, когда я соберу деньги?
– Я сам буду тебе звонить, Маслов. Каждые три дня буду звонить.
– А где мы встретимся?
– Я назову место в последний момент. И не думай «Барсов» о глупостях. Если будешь дергаться – проиграешь! Я хоть и бывший, но профессионал в таких делах… Мне по аллее направо, а ты возвращайся. Собачке твоей домой пора. Смотри, как устала…
На следующее утро Маслов позвонил в детективное агентство. Этих контор оказалось много, и Антон выбрал самую дорогую фирму… Он не ошибся.