Мамин брат дядя Женя часто бывал у нас в гостях. Это был веселый человек, заядлый турист, гитарист и закоренелый холостяк. А еще – кинолюбитель. Он показывал нам фильмы о своих походах, после просмотра которых во мне разгоралась бурная зависть —уж очень хотелось самому отправиться в такое путешествие: шагать с рюкзаком горными тропами, покорять на байдарке бурные реки… Но мои родители и сами были далеки от духа романтики и бродяжничества, и мне не позволяли. Папа говорил, что это очень опасно, а мама считала, что все походники ведут беспутный образ жизни.
– Вон, посмотри на Женьку, – говорила она папе. – Каждый год новая баба. Полтинник скоро, а семьи нет.
Тем не менее, в один из визитов дяди Жени я не выдержал и спросил прямо в лоб:
– Дядь Жень, ну когда же меня с собой возьмете?
– Да хоть этим летом, – ответил дядя Женя, убирая в чехол кинопроектор.
– Об этом не может быть и речи! – строго отрезала мама.
– Он вам будет обузой, – поддержал ее папа.
– Ну что ты, Андрей, какой обузой? Это простая «двоечка» по озерам Карелии. Весь маршрут километров сто двадцать. Идем на две недели, больше отдыхать, чем плыть. И нам как раз в экипаж катамарана мужика не хватает.
– Да какой он мужик! – усмехнулся папа.
– Это почему ж не мужик? – обиделся я. – Мне восемнадцать лет. Будет. В конце июля.
– Вот как раз и день рождения в походе отметим, – подмигнул дядя Женя.
Не буду утомлять читателей подробностями, как мне удалось уломать предков, как я собирался в дорогу, как мы добирались до озера – все это нудно и неинтересно.
Страна голубых озер встретила нас чудесной погодой, для севера – просто жарой. Солнышко ласково улыбалось, легкий ветерок разгонял комаров. В составе нашей группы было шесть человек. Дядя Женя плыл в байдарке со своей новой пассией тетей Верой… Впрочем, еще в поезде мы договорились: никаких «дядь» и «теть» – называть друг друга только по именам. И пусть дяде Жене под пятьдесят, а тете Вере сорок, я называл их Женя и Вера. Так же к ним обращались сестрички Даша и Лиза. Даше было двадцать два, а Лиза примерно моего возраста. Обе они – племянницы Игоря. Вот к их дяде я очень долго не мог обращаться фамильярно по имени. Хоть Игорь и выглядел спортивно и моложаво, но для меня он почти дед – ему за шестьдесят.
Игорь, девушки и я плыли на четырехместном катамаране, мы с Игорем на корме, девчонки спереди. Сёстры гребли в одних купальниках, и я сзади любовался их стройными фигурками – плечиками, спинками, попками, что вызывало во мне прилив сексуальных фантазий. Спали мы в двух палатках. В одной Женя с Верой, в другой мы вчетвером. Мое место было с краю, рядом со мной Игорь, как барьер нравственности, по другую сторону от него Лиза и Даша.
Поначалу я засыпал плохо. Игорь храпел, из палатки Жени и Веры доносились охи и стоны, девчонки шушукались: видимо, обсуждали, что там происходит. Для меня самого это было открытием – в том нежном возрасте мне казалось, что после сорока люди уже не занимаются сексом. Лишь сам повзрослев, а потом дожив до глубоких седин, я понял, насколько сильно тогда заблуждался.
Первые дни путешествия до предела наполняли меня новыми впечатлениями, да и физически я уставал с непривычки. Тем не менее, несмотря на усталость, созерцание обнаженных до грани приличия трех граций волновало меня. Надо заметить, что Вера была очень стройна и выглядела значительно моложе своих лет, однако, конечно же, мой юношеский взор был больше прикован к сестричкам.
Особенно притягательна для меня была младшая, Лиза. Ее пышная каштановая коса до пояса просто сводила с ума, а брошенный мельком взгляд зеленоватых глаз обжигал словно электричеством. Ее юный бюстик уже не помещался в мало́м – видимо, купленном в прошлом году – купальнике, едва прикрывавшем соски. Её полные губы словно созданы были для поцелуя, а длинные стройные ноги для бесконечного ими любования. Сформировавшаяся попка как магнит тянула к себе ладонь – до того хотелось погладить ее или легонько шлепнуть.
Даша тоже девушка весьма симпатичная и очень даже привлекательная. Ее светло-русые волосы, слегка отдававшие рыжиной, были собраны в два коротких «хвостика», которые подчеркивали овал озорного веснушчатого лица, украшенного чуть вздернутым носиком и голубыми глазами. Она была близорука, но редко надевала очки. А зря, они, надо сказать, были ей очень к лицу. Ее сходство с сестрой казалось весьма отдаленным. Возможно, у них разные папы. Будучи старше Лизы, Даша, тем не менее, была ниже ростом и немного полнее. Впрочем, нет, не полнее, а скорее более округлой, что придавало ее фигуре мягкую женственность и сексуальность. А эластичная ткань ее купальника так плотно прилегала к телу, что четко прорисовывала на самых интимных местах все выпуклости и углубления.
Всё это вводило меня в состояние полового возбуждения, скрыть которое стоило немалых трудов. Указывающий на двенадцать напряженный половой член я расправлял в плавках, прижимая к животу, и старался отворачиваться от людей или чем-нибудь загородиться, пока он не возвращался в спокойное состояние. Как многие юноши, я уже несколько лет грешил онанизмом, но в походе решил воздержаться от этой привычки. Однако на третий день пути произошло событие, взволновавшее меня и вынудившее нарушить данное себе обещание.
Мы закончили ходовой день, разгрузили наши плавсредства и поставили лагерь. Я отправился в лес по малой нужде и поливал ствол корявой сосны, укрывшись за ним. Боковым зрением я заметил приближающуюся фигуру. В принципе, я отправлял естественную надобность и не делал ничего предосудительного, но правила приличия требуют скрывать сей интимный процесс. Чтоб не создавать неловкость в данной ситуации, я спрятался за деревом.
Фигуркой оказалась Даша. Не заметив меня (я был в защитного цвета одежде, а Даша, как вам уже известно – близорука), она остановилась в нескольких метрах, повернувшись ко мне спиной, приспустила штанишки вместе с трусиками и присела в заросли карликовой березки. Белая кругленькая попка на мгновение открылась моему взору и скрылась в листве. Из зарослей виднелись только спина и плечики в голубой футболке, затылок, разделенный прямым пробором и два хвостика, перехваченные резинками. Донеслось характерное журчание.
Я думал, она пописает и уйдет. Дабы не смущать девушку, я не покидал укрытия и вообще старался не шевелиться, а вид мелькнувшей голой попки привел мой член в состояние эрекции. Ведь как я упоминал выше, он вскакивал и в менее пикантных ситуациях. Журчание стихло, но Даша продолжала сидеть на корточках. Я заметил, что она подрагивает и, судя по движению плеча, ритмично шевелит рукой. До меня доносилось ее частое дыхание и тихое постанывание. Меня осенила догадка – она мастурбирует. Это открытие до крайности возбудило меня, но я затаился как мышь в норе, опасаясь даже дыханием выдать себя.
Процесс длился недолго. Издав тихий протяжный стон, Даша, очевидно, удовлетворила желание. Она поднялась, снова открыв мне на пару секунд свою голую попку. Чуть разведя колени, она вытерла промежность салфеткой и бросила ее в траву. Натянула трусики и штанишки, полуприсев (коленки в стороны), расправила их и ушла в лагерь. Когда она скрылась, я вышел из своего укрытия, подобрал салфетку и поднес к лицу. От нее пахло женщиной. Возбужденной женщиной и сексом. И вот тут я и нарушил данный перед походом обет, обхватил рукой возбужденный член и кончил на эту салфетку.
На другой день мы прошли порожистую протоку и половину очередного озера. Остановившись ближе к вечеру с наветренной стороны живописного небольшого острова, мы решили устроить дневку – типа завтра никуда не поплывем, останемся здесь. Поскольку рано не вставать, все засиделись у вечернего костра, пели песни. Легкий бриз с озера разгонял комаров, вечер был теплым и просто чудесным.