Надпись над дверями магазина на главной улице гласила лаконично: «Юбочная». Целый магазин разнообразных юбок! Длинных и укороченных, пышных и узких, до колена, со шлейфом и без, с воланами или же кринолином, однотонных или с рисунком, тонких и легких, как крылья шныриков, вязаных и валяных из овечьей шерсти, и прочих, и прочих. Хозяйкой в этом магазине была сумасшедшая тетка неопределенного возраста, с волосами, туго затянутыми в пучок на макушке. Глаза ее глядели безумно, ошарашенно вращаясь во все стороны, как у ящерицы. Низкорослая и пышнотелая, во множестве разноцветных юбок, которые носила все разом. В представлении Юбочницы в жизни не могло быть ничего важнее ее товаров. Стоило кому-то зайти в ее пестрый мир, как она набрасывалась на него с целым ворохом барахла и уже не выпускала из магазина без дюжины юбок. И упаси господи было спорить!
Напротив «Юбочной» располагался другой, не менее заметный магазин, надпись которого гласила: «Одежда, в которой невозможно устоять!» Это был оплот высокой моды: туфли со свинцовыми каблуками, литые корсеты с медной проволокой вместо шнуровки, широкополые шляпы с металлическими полями, украшенными галькой. Наряды эти хоть и не очень согревали в стужу, но заставляли своих носительниц изрядно попотеть в любое время года. А как же иначе? Ведь мода того требовала! Побаловать себя здесь могли и кавалеры чугунными тростями, серебряными цилиндрами, карманными часами с кованой железной цепью вместо карабина. Совершенно добровольно юные девушки и юноши, пышные зрелые дамы и полнотелые мужи, даже тщедушные старушки и немощные старички отдавали свои тела во власть этих кандалов.
Такой успех не мог не раздражать Юбочницу. Она не терпела конкуренции своим товарам, в связи с чем поздними вечерами, не боясь быть обнаруженной, бросалась юбочными вешалками в витрины ненавистного магазина напротив, с чувством долга и наслаждения глядя на появившиеся трещины и разбросанные осколки.
На главной улице воздух был наполнен жужжанием маленьких крылышек, словно луг в солнечное утро. Бедняги шнырики повсюду вынуждены были следовать за своими модными хозяйками, которые неспешно прогуливались, с удовольствием разглядывая себя в витринах.
Крошек продавали и покупали здесь же, как любой другой товар. Вслед за магазинами моды тянулись вереницы магазинчиков по продаже всякой живности. В маленьких клетках томились сотни модных и симпатичных зверьков. Шнырики пользовались наибольшим спросом.
– Дама желает рыжеволосую бестию? – услужливо звучал голос продавца. Он демонстрировал зашедшей покупательнице клетку с энергичным шныриком, у которого выше лба рос рыжий хохолок.
– Не слишком ли он резкий в движениях? – сомневалась модница. – Такое поведение может испортить мой образ уравновешенной особы…
– О, мы не можем этого допустить! – вновь засуетился продавец, быстро переставляя клетки с жужжащими и взволнованными шныриками. – Посмотрите вот на этого, он похож на маленького аристократа среди своих. Очень уместное дополнение к вашему туалету!
Дама заулыбалась, но остановила свой выбор лишь на пятом нежном и прозрачном создании, отсчитав за него, не торгуясь, всю сотню монет. Подобные сделки постоянно совершались в этом месте. Иного рода торговля шла на рынке, куда более бойко! Рыночные воротилы, боясь упустить свою выгоду, торговались с поставщиками магазинов за каждую монету. Так что в среднем каждый шнырик уходил не менее чем за двадцать пять, а то и за все пятьдесят монет. На рынок же шнырики попадали за семь-десять монет из подвалов и подворотен, где их держали дельцы, которые приобретали их из рук охотников. Весь этот водоворот из шныриков, монет, торговцев и охотников крутился с сумасшедшей скоростью, не замирая ни на один день. Выгодное это было дельце – торговать шныриками!
Гора, нависшая над долиной, не сулила ничего хорошего ее обитателям. Нижние пещеры были темными холодными щелями, заполненными протухшей водой круглый год. Как это водится, они были отведены под тюремные камеры. В большинстве из них узникам нельзя было выпрямиться в полный рост и приходилось, сидя на корточках по колено в грязной жиже, погибать от холода и истощения. Даже стражники с неохотой и опаской спускались сюда.
Средние пещеры, куда более просторные, сухие и светлые, служили комнатами для прислуги, кухней, прачечной и для прочих технических нужд.
На вершине Горы главные залы, просторные галереи, обдуваемые ветрами, были обителью Агатовой Королевы.
Давным-давно проплывали над этими местами лавовые облака, оставив как напоминание о себе Гору, богатую агатами в застывших лавовых слоях. Но сейчас запас этих прекрасных самоцветов был истощен до крайности. Виной тому была ненасытность Королевы; все больше и больше требовала она добывать камней, все глубже и глубже уходили пещеры внутрь скалы. Агатами платили за все: голубые были дороже всех, красные ценились чуть меньше, дальше шли зеленые, желтые, черные и серые. Казалось, им и богатству Королевы не будет конца. Теперь же у нее осталась лишь горстка разноцветных камушков, да безграничная нескрываемая ненависть ко всему сущему.
Сейчас правительница сидела в одном из своих огромных залов. Она была в крайнем раздражении, раздумывая над путями поиска средств для своей короны. Советник, зная это, зашел очень тихо, но так, чтобы Королева сразу обратила на него внимание и его появление не явилось для нее неприятной неожиданностью.
– Советник, – сразу перешла она к делу. – Вы принесли мне отчет об обороте средств от продажи этих… как их там… шны… шны-ро-ков.
– Все сведения о торговле шны-ри-ками здесь, моя Королева, – незаметно поправил ее Советник, протягивая вместе с тем свиток.
Королева ненадолго углубилась в чтение, и впервые за многие дни довольная улыбка скользнула по ее губам.
– Что ж, пора ввести монополию на торговлю этим зверьем. Доходы от торговли весьма высоки. С их помощью мы можем без труда поправить дела королевской казны, – констатировала Агатовая Королева.
– Но, госпожа! Слишком выгодное это дело, и слишком многие занимаются им. Монополия приведет лишь к расширению черного рынка, – выразил несогласие Советник.
– Значит, черный рынок мы тоже возьмем под свой контроль. А всех, кто не захочет делиться, будут ждать нижние пещеры.
При этих словах Советника непроизвольно передернуло.
– Потрудитесь, – продолжала Королева, – как можно быстрее издать указ, где будет ясно сказано о новом положении дел в этой области. Все, кто так или иначе будут связаны с делом, начиная от магазинов на главной улице и заканчивая грязными лесными охотниками, должны будут получить официальное разрешение с моей подписью и печатью, разумеется, заплатив за документ, и регулярно совершать не менее семидесяти процентов отчислений от доходов в пользу короны.
Советник хотел было возразить, что процент, установленный Королевой, слишком высок и многие, посчитав его неприемлемым, станут нарушителями закона, продавая шныриков нелегально по более выгодным для покупателей ценам. А уж цены теперь взлетят до вершины той самой Горы! Спрос на черном рынке будет обеспечен! Но Королева так посмотрела на Советника, что он откланялся, так и не решившись на протест.
Советник ушел, а Агатовая Королева вышла на просторную террасу, нависающую над пропастью. С этого горного выступа она посмотрела теперь победоносно на Город внизу. Теперь они все будут жить для ее обогащения!