Глава 1
О том, как в деревню пришел Осенний дед
Природные часы показывали без пяти осень, когда земля, остывая от тёплого августа, впустила в свои владенья рыжий сентябрь, который в этом году пришёл к жителям деревушки в образе лукавого деда с копной взъерошенных запутанных волос на голове и рыжими усами, в которых прятались крошечные птички. Широкими шагами Осенний дед шагал между улицами, шурша осенней листвой, которая сыпалась из-под его потёртых брюк и грудами выпадала из-под манжет рукавов. По-хозяйски осматривая свои владения, Осенний дед довольно ухмылялся в усы и щурил свои глаза цвета крепкого чая, в которых отражались макушки высоких деревьев и летящие с них пёстрые листья.
Пока Осенний дед обходил деревушку и, добравшись до леса, принялся распаковывать свой чемодан, в этом мире произошло одно необычайное событие.
Глава 2
О необычном садовом домике
Недалеко от деревни располагались заброшенные сады. Они опоясывали деревушку широкой полудугой и по другую сторону смешивались с пёстрым лесом, в котором поселился осенний дед. Урожай в садах давно переспел, и сизые перезрелые сливы и виноград тяжелыми гроздьями свисали с изгороди, как будто ожидая, что совсем скоро руки заботливых хозяюшек срежут их тяжелые кисти и наполнят ими свои плетёные корзины.
В одном из таких садов располагался летний домик. Таких здесь было чуть больше дюжины, все они были очень низкими и напоминали кукольные домики, зайти в которые можно было, лишь низко согнувшись. Все они, казалось, были обыкновенными деревянными строениями, созданными умелыми руками жителей, и наш домик ничем не отличался от остальных: перекошенный от времени, с облупившейся краской на ставнях и расшатанной дверцей, которая поскрипывала от сквозняков, он напоминал старую плаксивую старушку, сетовавшую на жизнь. Но в этот день в тёмных стенах сырого погреба этого самого домика родилось самое настоящее чудо…
Глава 3
О рождении нового существа- гомункула
Пузатая бутылка из-под рома, мирно лежавшая в углу погреба, вдруг сдвинулась с места и, медленно очертив вокруг себя полукруг, замерла. Вскоре внутри неё зажегся едва заметный голубоватый огонёк, который то светил, то угасал. Спустя время огонёк загорелся с новой силой, он становился все ярче и, озаряя тёмное помещение погреба, напоминал спасительный огонь маяка, освещающего путь кораблям, заблудившимся в море. Неожиданно тишину в погребе нарушил громкий звук откупорившейся пробки. Издав причмокивающий свист, деревянная пробка отлетела в сторону. В этот миг можно было подумать, что вся сила чуда и магии, существующая на всем свете, слетелась в эту деревушку и, нахлынув в погреб этого самого домика, поспособствовала рождению нового необычного существа – гомункула.
Глава 4
О том, каким был гомункул
Гомункул не знал, что был результатом чьего-то незавершённого эксперимента. Он не был хорош собой, скорее напротив, был уродлив. Прекрасным в нём было лишь его время от времени сияющее в темноте болотного цвета брюшко и прозрачные перламутровые крылышки, которые трепетали на сквозняке, покорно подчиняясь потокам сырого воздуха. Из-за тесноты, в которой ему пришлось обитать, его спина ссутулилась и сгорбилась, напоминая спину дряхлого старика. Его маленькие пальчики на руках и ногах были сильно вытянутыми и зауженными на концах, отчего были похожи на жидкие недоразвитые корни молодой мандрагоры. Выражение лица было кислым и угрюмым, а пристальный взгляд чёрных глаз пробирал до мурашек. Из-под верхней губы гомункула выглядывало несколько острых кривых зубов, которые придавали ему злобный вид. Густая шевелюра его пепельно-серых волос возвышалась, делая его маленькую головку похожей на одуванчик.
Шустрые частички пыли, совершая хаотичный хоровод в воздухе, залетели в его носик и пощекотали его маленькие ноздри так, что, сощурив глазки, гомункул громко чихнул. Его чихание напомнило пронзительный писк голодного птенца и спугнуло несколько мышей, мирно дремавших в углу, которые от неожиданности бросились врассыпную. Затем он расправил крылышки и, приподнявшись на цыпочках, взмыл вверх. Несколько раз покружив над погребом, он стремглав вылетел сквозь щель в половице. Дневной свет облил его холодным бледно-лазурным сиянием. Тело гомункула напряглось, а выражение лица стало настолько хмурым и суровым, что, глядя на него, можно было подумать, что этот малыш уже устал от жизни, будто прожил на земле целый век, а не родился несколько мгновений назад.
Глава 5
О мире людей
Вылетев из домика, гомункул резво промчался над макушками пестреющих деревьев, оставляя позади себя сады, полные золотистых пузатых тыкв, свисших к земле янтарных и темно-малиновых гроздьев винограда и ветхий домик, в котором он родился, с высоты казавшийся игрушечным. Покружив над деревушкой, границы которой свысока напоминали очертания бегущей собаки, гомункул впервые увидел мир людей.
Казалось, что время здесь текло так плавно, словно тонкий дымок из труб деревенских бань. Люди, как цветные горошины, были разбросаны на полотне осеннего холста. Хоть они и имели некоторые черты, схожие с гомункулом, он знал, что люди не смогут принять его и приютить в своём жилище. Он решил, что будет выживать в этом огромном и неизвестном мире один, не подчиняясь законам людей и избегая любой встречи с ними. Гомункул принадлежал к отдельному виду существ, искусственно выращенных в пробирках. Тогда он не знал, что подобные ему давным-давно вымерли и что он был единственным уцелевшим гомункулом удавшегося эксперимента. Он не знал, что значит родительская любовь, забота и дружба, у него не было никаких ценностей и богатств, всё, что у него было, это лишь яркие искорки, пылающие в груди, которые согревали ему душу, пробуждали в нем желание жить в этом прекрасном мире, заставляли сердце биться с новой силой.
Глава 6
О том, как ветер дал гомункулу имя
Пестрые листья были листьями, деревья деревьями, дорожки дорожками, все живое и неживое вокруг имело свои имена, но кем же был он, и какое имя принадлежало ему?
– Флоул, Флоул! – Неожиданно просвистел шальной ветер, пронесшийся мимо его ушей. Гомункул решил, что странствующий ветер прошептал его имя и, приняв его, как драгоценный дар, решил зваться Флоулом.
Вылетев за пределы деревни и совершив свое первое путешествие, Флоул увидел, как прекрасен и велик мир, в котором он живёт. Он забирался в покрывшиеся золотом осенние леса, которые пропахли дождем и сырыми грибами, то взмывал так высоко, что терялся в густых облаках, то пролетал над крышами домов в селениях, изредка опускаясь ниже и осторожно заглядывая в запотевшие окна.
Как-то раз, во время очередной прогулки, когда его крылышки устали, Флоул опустился на землю и чуть было не пострадал от подошвы огромного ботинка, от которого ему чудом удалось увернуться. Спрятавшись за раскидистый куст, Флоул понаблюдал за человеком, прошедшим мимо. Это был седоволосый дед, такой же сгорбленный, как Флоул, одет он был не по погоде – в тоненькую потёртую куртку и старые ватные штаны с большими заплатками на коленях. Спрятав озябшие руки в карманы, он торопился к аккуратно расположенному ряду деревенских домиков. Флоулу стал интересен этот человек, и он решил последовать за ним, уцепившись за край его шероховатого ботинка.
Глава 7
Про деда и его внучку Эллу
Подул холодный ветер, который взъерошил волосы старика и, пробравшись под ворот куртки, щекотал своим дыханьем его озябшее тело. Старик вздрогнул, как будто пробудился от дурного сна и прибавил шаг. Вскоре они приблизились к деревянному домику с сильно покосившейся крышей, проросшей мелкой рыжей травой, напоминавшей куски пушистого коврика. Два ввалившихся маленьких окошка напоминали грустные глаза и отражали почтенный возраст этого дома. Приоткрыв скрипучую дверцу, дед перешагнул за порог и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ловко юркнув вовнутрь старой калоши, небрежно валяющейся у порога, Флоул притаился в резиновом укрытии и стал наблюдать за происходящим. Убранство в доме деда выглядело весьма скудным. На полу лежали старые ковры, в некоторых местах проеденные молью, в углу располагалась небольшая белоснежная печь, рядом с которой стояла маленькая кроватка, в которой дремал, по всей видимости, ребенок. В противоположном углу комнаты высился длинный узкий шкаф. У небольшого мутного окошка примостился столик, на который дед аккуратно сложил лекарства, купленные для внучки.
– Ну, вот, моя маленькая Элла, совсем скоро болезнь отступит, и ты встанешь на ноги, а сейчас давай-ка выпей этот сладкий сироп, – проговорил дед мягким голосом, бережно наливая в ложечку вязкую жидкость малинового цвета. Выражение лица девочки было спокойным и показалось Флоулу неестественно бледным, кукольным, по её виду он понял, что она больна. Услышав голос деда, реснички на лице девочки встрепенулись, и её щечки дрогнули в слабой улыбке. Она медленно разомкнула свои розовые губки и безропотно осушила ложку. Затем глубоко вздохнула и, закрыв глаза, прижала к себе лежащего рядом тряпичного медвежонка.
Глава 8
О том, как дед отправился на рынок
– Ах, да! Чуть не забыл, ты поспи, моя маленькая Элла, а я сейчас вернусь, – вдруг встрепенулся дед, припомнив что-то важное. Он чмокнул внучку в щечку и, заботливо подоткнув одеяло, направился к выходу. Выждав момент, Флоул выпорхнул из калоши и уцепился за ботинок деда. Оказавшись на улице, они снова попали в объятья осени. Подул прохладный ветерок, который поднял с земли пёстрые листья и закружил их в шумном вихре. Оранжевое солнце, забрав свое тепло, заплыло за облака. Деревянные домики, огороженные аккуратными заборчиками, выстроились вдоль извилистых улиц. Дед шёл все дальше и дальше, а ветер продувал его насквозь, будто пытался забрать последнее тепло из его тела.
Лицо старика было серьезным и сосредоточенным, он о чем-то думал и смотрел вперёд, не замечая холода и моросящего дождя. Вскоре он оказался на деревенском рынке, который уже заметно опустел. Покупателей почти не осталось, и торговцы закрывали лавки, прибрав товар. Горстка людей напоминала шустрых воробьёв, которые куда-то спешили, стараясь в последние минуты успеть что-то ухватить. Среди всей этой суеты оставалась неподвижной на своем месте лишь маленькая худенькая старушка в клетчатом пальто, со смешной причёской на голове, напоминающей птичье гнездо. Она спокойно сидела на складном стульчике, и казалось, что время для неё остановилось, рядом с ней стояли два маленьких ведёрка, в которых красовалась крупная спелая клубника. Вскоре рынок совсем опустел, но старушонка продолжала сидеть, вероятнее всего, с твёрдым намерением продать свой товар именно сегодня. В конце сентября клубника большая редкость, и несколько женщин подходили к старушке, с любопытством заглядывали в ведёрки и, отойдя, переговаривались между собой. Затем одна из них бросила в протянутую ладонь старушки горстку монет и, подхватив ведёрко с ягодами, поспешно ретировалась.
Глава 9
Элла – маленький ангел
Дед тоже подошёл к старушке и хрипло спросил:
– Почем клубника?
Старушка ответила:
– Тридцать монет.
– У меня всего двадцать, продай за двадцать, уступи, – начал торговаться дед, дрожащей рукой протягивая монеты. Сначала старушка отказывалась, но скоро сдалась и, бурча себе под нос, приняла монеты.
Дед взял ведёрко и, поблагодарив старушку, направился домой. Впервые за долгое время он улыбнулся, и морщинки на его лице разгладились. Дед был доволен собой и спешил, предвкушая, как порадует внучку ароматными ягодами.
Он ещё не знал, что его маленькая Элла уже присоединилась к хороводу ангелов, а её светлая душа, превратившись в лёгкое облачко, навсегда покинула этот мир, и продолжал идти, прибавляя шаг. Чем ближе он подходил к дому, тем почему-то всё тревожнее становилось на его душе. Наконец, чувство тревоги переросло в предчувствие беды. Оказавшись возле дома, старик остановился, сложил руки ладонями друг к другу и, поднеся к губам, стал молиться. В молитвах он просил у Всевышнего только одного – чтобы малышка Элла выздоровела.
Глава 10
О первых чувствах Флоула
Когда они переступили порог дома, Флоул пережил самые тяжёлые мгновения, потому что впервые ощутил настоящую боль и пропустил через своё сердце чувства, которые ещё не испытывал. Он искренне жалел не успевшую пожить малышку и старика, состарившегося на десятки лет за один миг. Внезапно его глаза наполнились влагой и стали источать жгучие капли, которые он не в силах был сдерживать.
Ему вдруг стало так тяжело дышать, и в надежде залечить рану в своём сердце он взмыл вверх и вылетел через дымоходную трубу.
На деревню медленно опускались сумерки. Женщины, укутанные в шерстяные платки, громко отчитывали своих озорных детишек и загоняли их в тёплые дома, из труб которых тянулись седые струйки дыма.
Потоки холодного ветра осушили слёзы на его щеках, и боль, от которой щемило сердце, постепенно утихала. Тенью пролетев над крышами домов и касаясь кончиками пальцев листвы сонных деревьев, он вернулся в свой ветхий домик, залетел в погреб, в котором родился, отыскал лежащую на полу бутылку и, забравшись внутрь, свернулся калачиком и уснул.
Глава 11
Встреча Флоула с Осенним дедом
Утром Флоул проснулся с приходом зари. В бутылке было душно и тесно. Он протёр запотевшее стекло мохнатой ладошкой и увидел, как сквозь щели пробиваются лучи света, которые сквозь стекло походят на сияющие драгоценности. Вылетев из бутылки, он подтянулся и, размяв отёкшее тело, через приоткрытое окошко покинул домик. По обыкновению, он покружил над сонной деревушкой и, приветствуя восходящее солнце, вытолкнул из своей груди хриплый, но громкий крик, по звуку напоминавший уханье старой сиплой совы. Деревню окутали утренняя прохлада и седой серебристый туман, сползающий с верхушек деревьев. Флоул летел все дальше и дальше, углубляясь в лес, где туман, на удивление, становился всё гуще. Оказалось, что этот туман был вовсе не туманом, а дымом из трубки, которую курил Осенний дед, принимая утреннюю ванну в лесном озерце. Он, удобно расположившись в воде, раскинул руки на желтеющие берега, и дым из его трубки, лениво клубясь, поднимался вверх, медленно расползаясь по всей округе. Флоул наблюдал за дедом, притаившись в куче опавших листьев, поражённый размерами этого необычного существа, напоминающего человека. Дед ещё долго покуривал свою трубку, выпуская изо рта колечки седого дыма. В его густой бороде, словно в рыбацкой сети, запутались небольшие рыбки, которые, сверкая чешуей и вертя хвостами, пытались выбраться в воду. Ветер швырнул в озерцо груду пёстрых листьев, а дед подцепил их пальцами и отправил себе в рот, смакуя вкус и облизывая свои пальцы.
– Вкус этой осени очень приятен! Терпкая ароматная горечь – прекрасная пряность для любого супа! – похвалил дед. Он еще немного понежился в своей ванне и, лениво потянувшись, нехотя вылез из озерца.
Глава 12
О том, как лесной дед приготовил
лесную похлебку
Рыбки из бороды деда одна за другой скатились по его большому животу и с плюхнулись в воду. Его огромное тело было нежно-розовым, совсем как у ребёнка, от него исходил пар, как будто вода в озерце была горячей. Отжав бороду и оттряхнув ноги, дед направился в чащу и скрылся среди деревьев. Но скоро вернулся. Теперь на нём была яркая клетчатая рубашка и брюки цвета коры дерева. В руках он держал связку хвороста. Насвистывая под нос весёлую песню, дед развел костер и поставил на огонь котелок. Когда вода забурлила, он подошёл к старому дереву, в стволе которого зияло огромное дупло, просунул руку, пошарил внутри и вытащил горсть сушёных грибов. Следом из дупла выбежала встревоженная белка и, размахивая пушистым хвостом, стала бегать взад-вперед по веткам.
– Не сердись, Охана, я одолжил немного из твоих запасов для супа себе и лесным жителям, – объяснил дед белочке и погладил ей мордочку. Одобрительно кивнув головой, Охана запрыгнула на спину деда и в мгновение оказалась на его плече. В котелок полетели бордовые шляпки сыроежек и маслят. Следом дед кинул в кипящую воду клубни очищенного картофеля и немного пожелтевшей зелени, сорванной с грядок одного из огородов. Помешав похлебку, Осенний дед приправил её листьями молодого клена. Вскоре запах супа распространился по всему лесу и привлёк стайку шустрых воробьёв, многие из которых уселись прямо на голову деду, ухватившись цепкими коготками за рыжие волосы, остальные приземлились у его ног ждать угощения. Насвистывая себе под нос, дед помешивал похлебку, время от времени пробуя её на вкус. Когда она была готова, дед снял с огня котелок и поставил на землю. Затем пошарил рукой в дупле и вытащил маленькую деревянную тарелочку, в которую налил суп Охане. Белка слетела с его плеча и стала есть, вылавливая кусочки грибов. Следуя её примеру, воробушки слетелись с веток и, усевшись по краям котелка, принялись поклевывать. Осенний дед, не обращая на них внимания, орудовал ложкой, мурлыча от удовольствия, совсем как кот.
Глава 13
О том, как Осенний дед окрашивал лес
Глядя на эту умилительную картину, Флоул услышал, как заурчал его живот, потому как он ничего не ел ещё со вчерашнего дня. Но он не был готов объявиться перед Осенним дедом, да и не хотел оказаться незваным гостем. Решил переждать и, если выпадет возможность, позавтракать остатками супа. Вскоре дед и лесные обитатели закончили трапезу и к огорчению Флоула опустошили котелок до дна. Затем дед опять скрылся в лесу. Спустя время среди деревьев показалась его тучная фигура. Он нёс на плече несколько огромных кистей и катил за собой небольшую телегу, загруженную банками с цветными красками. Разгладив усы, дед принялся открывать банки. Затем вынул из-за пазухи палитру и, макая кисть в банки, принялся смешивать краски. Добившись желаемого оттенка, дед стал размахивать кистью и махал ею до тех пор, пока еще зелёные листья на деревьях ни приобрели золотые и багряные цвета. Флоул с восхищением наблюдал, как дед красит деревья и как удивительно преображается лес. Осенний дед шёл по нему и вдохновленно раскрашивал листву в цвета осени. Притаившись в тележке, любопытный Флоул наблюдал за работой живописца, пока у него ни закружилась голова, и от очередного приступа голода живот ни заурчал с новой силой. Флоул посмотрел по сторонам и, не увидев ничего съедобного, облюбовал в тележке банку с ярко-жёлтой краской. Припав к ней губами, он осушил добрую половину. По вкусу краска напоминала цветочный мед. Утолив голод и наполнив желудок, Флоул слегка расслабился и не заметил, как уснул.
Глава 14
О звуках человеческого голоса
Когда он проснулся, дед всё ещё ходил по лесам, махал кистью направо и налево и оставлял за собой окрашенные деревья. От выпитой краски Флоул почувствовал легкость и приятное тепло, которое разлилось по телу. Его крылышки затрепетали, и он взмыл вверх, в пасмурное осеннее небо. Пролетев над верхушками деревьев, Флоул оказался в деревне. Всякая уютная деревушка с вечно копошащимися людьми привлекала Флоула своим особенным миром, который был для него и близок, и далек одновременно. Он любил греть озябшее тело, прижавшись к дымоходным трубам на крышах топящихся бань и домов, любил наблюдать за повадками домашних котов с острыми ушками, которые казались ему милейшими созданиями, состоящими только из нежного пуха и меха. Но больше всего он любил слушать человеческие голоса. Когда он впервые услышал голос человека, то решил, что сладостнее и приятнее этого звука нет ничего на земле. Поздними вечерами он любил залетать во дворы и, притаившись среди аккуратно сложенных брёвен и другой хозяйской утвари, сидеть, закрыв глаза, и слушать. Он слышал множество звуков и скоро научился различать голоса – строгие мужские, мягкие женские, звонкие детские и хриплые старческие. Но ни один из голосов не был похож на другой, все они звучали по-разному. Некоторые были грубоватыми и шероховатыми как кора отживающих свой век деревьев, другие были заливистыми и напоминали перезвон колокольчиков, третьи – мягкими и бархатными, которые приятно ласкали слух и согревали душу. Со временем Флоул научился понимать речь людей, но сам к сожалению, не имел способности говорить, ведь тот подвижный крючок, который люди называли языком, был недоразвит в его маленьком ротике, это был небольшой отросток, который позволял ему издавать слабые звуки, похожие на пищанье котят.
Глава 15
О рождении человека
Со временем Флоул облюбовал один небольшой домик, расположенный на окраине деревушки. С виду неприметный, он был похож на другие дома, но всё же было в нём то, чего не было в остальных. Недавно в этом доме появился на свет младенец, и дом преобразился. Внутри него стало светло и уютно, всё чаще через приоткрытую форточку на улицу тянуло ароматом дыма и молока, а во дворе на бельевой верёвке сушились крохотные шапочки и штанишки. Флоул подолгу наблюдал сквозь запотевшее стекло, как женщины в ярких платьях и с густыми косами, болтающимися за спинами, суетятся возле этого плачущего розового комочка, поправляя одеяльце и меняя пеленки. Он понял, что мир в этом доме вертиться только вокруг этого маленького человечка, что этот малыш, носящий в себе частичку души своей матери, и есть самое дорогое для неё сокровище. Когда мать укачивала своего малыша, баюкая на руках, напевая колыбельную, Флоул млел, ощущая, как его сердце просто замирает. Он хотел, чтобы её пение не прекращалось, чтобы он мог бесконечно наслаждаться её сладостным и нежным голосом.
Наблюдая за жизнью людей, Флоул стал понимать, что человек появляется на свет крошечным и беззащитным существом, и частью этого мира он становится лишь благодаря женщине, которая дает ему эту жизнь, и что рядом c ней есть другой человек, который стремится окружить её заботой и дарит свою любовь. По размерам он намного больше хрупкой женщины, у него широкие плечи, грубоватый голос и колючие щёки. Флоулу потребовалось немного времени, чтобы понять, что этот человек зовется мужчиной, и именно он способствует появлению ребёнка на свет, и то, что благодаря смешиванию кровей и воссоединению частичек душ, в мире людей на свет рождается чудо, которое зовется человеком.
Глава 16
О болезни Осеннего деда
Дни шли за днями, осень медленно близилась к концу. С каждым днём Осенний дед становился всё задумчивее и печальнее. Создатель осени уже не прогуливался по лесам с набором кистей и красок, теперь он бродил по своим владениям в своей ярко-красной шапке и полосатом шарфе и, надувая щеки, сдувал с деревьев листья. Пёстрые листья, подчиняясь порывам его дуновения, беззащитно трепетали на ветру и бесшумно опускались на сырую пожелтевшую траву. С первыми заморозками Осенний дед все реже выходил на прогулки – он облюбовал берлогу, в которой лежал дни напролёт, не обращая внимания на рассерженного медведя-хозяина. Осенний дед заметно поник и похудел, его когда-то круглые щёки впали, как и его живот, который повис на нём, как пустой мешок. Его живой и озорной взгляд угасал с каждым днём, волосы из густой рыжей бороды выпадали клочьями, ходить ему становилось всё труднее, и Осенний дед понял, что тяжело болен. Такое явление в этой сказочной деревушке считалось нормальным. Каждый год с приходом Осеннего деда умирал хозяин лета, появление первых заморозков предвещало появление седой старухи зимы, и Осенний дед чувствовал её приближение. Он сознавал, что близится его конец, о чём свидетельствовали и листочки календаря, которые отрывались так же быстро, как опадала с деревьев осенняя листва.
Узнав об этом, Флоул поспешил навестить Осеннего деда, прихватив с собой несколько ягод замерзшей рябины.
Глава 17
О том, как Флоул навещал Осеннего деда
Встретив знакомую деда, белку Охану, Флоул жестами попросил её показать дорогу к нему. Охана поняла просьбу и проводила его к берлоге. Они миновали заброшенные сады, от которых тянулись протоптанные тропинки и углубились в гущу леса, в темный сосновый бор. Берлога находилась в глубокой яме, вырытой под корнями самой высокой сосны. Влетев вовнутрь, Флоул ощутил сырость, в нос ударил резкий запах влажной земли и трухлявых веток. Почувствовав, как по спине пробежал холодок, Флоул съёжился и громко чихнул. От пронзительного писка его брюшко замерцало голубоватым сиянием и немного осветило мрачную берлогу. Услышав шум, дремавший дед приоткрыл глаза и прохрипел:
– Кто здесь?
Его голос, звучавший из глубин берлоги, казался сиплым и старческим, но Флоул, прежде видевший его обладателя, знал, что в глубине этой мрачной ямы лежит дух этого волшебного времени года. А если он здесь, не покинул своих владений, то жизнь в лесах продолжится до тех пор, пока последний листик не упадёт с дерева. Флоул подлетел к Осеннему деду и, громко пискнув, аккуратно выложил рядом с ним ягоды рябины.
Прищурив глаза, дед взглянул на Флоула и произнёс:
– Что-то стрекозы нынче стали большими, а я думал, что создания, как ты, уже давно растворились в воздухе после моего прихода.
Флоул замотал головой, знаками показывая, что он не стрекоза, а гомункул, созданный в бутылке. Но больной дед не понимал его и продолжал твердить своё:
– Мне очень приятна твоя забота, стрекоза, давненько я ничего не ел, надеюсь, что твои горошки уместятся в одном из моих зубов.
И принялся забрасывать ягоды в рот.
Флоулу так и не удалось поговорить с дедом, тот не понимал его и к тому же быстро утомился.
– В следующий раз принеси мне бордовых листьев клёна, они самые вкусные. А сейчас иди, лети к себе домой. И прилетай, если станет грустно, разделим эту грусть пополам, – попрощался дед и кряхтя отвернулся к стенке.
Глава 18
О том, как Охана рассказала
Флоулу о Бабьем лете
Флоул был необычайно рад знакомству с Осенним дедом и решил считать его своим другом. Но в его сердце поселилась и печаль, от того, что дед приближался к концу своего пути. Задумавшись, он не заметил, как рыжая Охана, должно быть, поджидая его, спрыгнула с ветки и, будто понимая его состояние, поспешила прояснить ему суть простой истины:
– Не ты, не я не в состоянии изменить законы природы. За осенью всегда наступает зима, и черед временного владыки, к сожалению, подходит к концу. Не способный противостоять зиме, Осенний дед скоро покинет нас. Так всегда бывает. – печально отметила белка и, сорвав мелкий луговик, взобралась по стволу на ближайшее дерево. Флоул пропищал ей в след, пытаясь попросить её хоть как-то помочь деду.
Услышав, белка было покачала головой, но опять спустилась, и в её глазах зажёгся живой огонёк, как будто она вспомнила о чём-то важном, она наклонилась ближе и прошептала:
– Есть один способ. Этой осенью не было Бабьего лета. С её приходом осень становится бархатной и теплой, похожей на сладкий мёд, и дед оживает и тает от счастья, совсем как масло на солнце. Если они воссоединятся, то станут сильнее, и осень продлиться. Бабьим летом зовётся женщина с яркой улыбкой, с лицом в россыпи рыжих веснушек. Говорят, что в её косы вплетены лучики солнца. Сейчас она в самой гуще дремучего леса видит сны. Этой осенью все ждали её прихода, но так и не дождались. Много раз мы пытались отыскать ее, но никому не удавалось найти. Быть может, удача окажется на твоей стороне. Если тебе удастся отыскать и разбудить Бабье лето, то Осенний дед выздоровеет, и в наши леса вернётся осень.
И белка убежала, оставив Флоула наедине со своими мыслями. Гомункул решил, не теряя ни минуты, отправиться на поиски Бабьего лета.
Глава 19
О том, как Флоул отыскал Бабье лето
Почистив крылышки и напившись воды из ручья, Флоул отправился на поиски. Дни шли за днями, зима подкрадывалась всё ближе, обдавая всех своим холодным дыханием, которое серебрило промёрзшую траву и стелилось на поверхности рек по утрам. Путь Флоула лежал через тернистые густые леса, сквозь которые не проходили солнечные лучи. Он повадился тайком согреваться у костров на привалах охотников, питаться рыхлой землёй, скатывая её в маленькие шарики, и закусывать сырыми кореньями, от которых у него часто побаливал живот. Наконец Флоулу удалось добрался до самого сердца леса. Ещё несколько дней он блуждал в дремучем лесу, освещая дорогу своим внутренним светом. Он то спускался, то взмывал ввысь и старательно искал усталыми глазами ослепительную женщину, которая звалась Бабьим летом. В один из холодных дней, уже отчаявшись и собрав последние силы, он покружил над незнакомой ему чащей и вдруг увидел вдали что-то яркое, будто само солнце укрылось среди деревьев и заснуло непробудным сном. Чем ближе Флоул подлетал к этому источнику света, тем ярче он становился и вскоре стал таким ярким, каким бывает солнечный летний день. Радостно забилось его сердце, ведь перед собой он увидел её, долгожданную музу осени. Необычайной красоты женщина лежала среди кустарников. Она была огненно рыжей, а сиянье, исходившее от неё, было золотым. Даже её нежная кожа, казавшаяся полупрозрачной, и та отливала рыжим светом. Женщина крепко спала, подложив под щеку руки, и, по всей видимости, видела яркие сны.
Глава 20
Долгожданное пробуждение осенней музы
Флоулу пришлось прищуриться и подождать, пока его глаза привыкнут к яркому свету. Он несколько раз покружил над музой осени и громко пропищал что-то на своем языке, но Бабье лето даже не шелохнулась, лишь дрогнули её длинные ресницы, которые отбрасывали на её лицо легкую тень, чем-то напоминавшую вуаль изысканной шляпки. Как Флоул ни старался, он так и не смог разбудить Бабье лето. Раздосадованный, он приземлился рядом с нею и, обхватив руками свои коленки, тихо заплакал от бессилия. Внезапно он ощутил сильный толчок в спину, который сбил его с ног, он вскрикнул и кубарем покатился по сухой траве. Скрючившись от боли, жадно хватая ртом воздух. Придя в себя и потирая ушибленную спину, рядом с собой он увидел большой камень, который чуть было не покалечил его. И тут Флоул ощутил ещё один мягкий толчок в плечо, и с удивлением увидел перед собой знакомую рыжую мордочку с живым взглядом карих глаз. Это была белка Охана.