До полудня: 3 часа 35 минут.
Это всего лишь отсрочка.
Совершенно очевидно, что Платон раздобудет необходимый приказ. Стену кабинета Ренненкампфа проломит каменным лбом, но получит документ.
– Нам никак нельзя сплоховать, – нервно шептала Лиза, сидя с Авророй на заднем сиденье прелестного электромобильчика, который вёз Ищеек на школьный ипподром.
Это учебное заведение радикально отличалось от той тесной школы, в которой преподавал историю Лизин дедушка. С тем же успехом можно было бы сравнить футуристический Музей Гуггенхейма в Бильбао и рукописную стенгазету "Поэты нашего двора", вывешенную в районной библиотеке.
Гимназия была настолько шикарной, что сперва Лиза долго не могла поверить, что все школы в нынешней Российской империи выглядят примерно так же, а потом стала тихо радоваться, что приехала сюда в нарядной официальной форме. Мешковатый спортивный костюмчик, при всех своих преимуществах, был бы здесь слегка неуместен. Не говоря уже о пижаме, в которой она сегодня явилась на службу. Белый китель и брюки делали её похожей то ли на Шэрон Стоун в старом фильме «Вспомнить всё», то ли на капитана трансатлантического круизного лайнера. Белая же лохматая шапка неплохо оттеняла медные волосы и румяное от мороза лицо. Впервые за много лет Лиза почувствовала себя привлекательной. Скорее бы Игорь увидел её такой. Она произведёт воистину парацетомольный фурор в их семнадцатикомнатной коммунальной квартире.
Территория гимназии была сравнима с территорией не самого бедного гольф-клуба. Так что и без гольф-каров тут было не обойтись: от корпуса к корпусу курсировали беспилотные «бусики» – забавные транспортные средства с нарисованными на капоте глазками, напомнившими Лизе старый мультик «Паровозик из Ромашково». «Кстати, такие бусики и во многих наших тюрьмах есть», – усмехнулась Аврора. Вот тут-то Лиза и принялась причитать, что им любой ценой нужно сегодня подняться на первую строчку Рейтинга.
– Да ладно тебе. – Аврора шмыгнула покрасневшей на ветру картошкой, которая по каким-то неведомым причинам вообразила себя человеческим носом. – Ну провалим твою телепортацию, ну застрянешь ты в нашем мире. Ну отдаст тебя Платон под суд. Ну посидишь немного в заключении. Ну и что? Сериалы посмотришь, всякий масс-трешняк типа «Пляжных амазонок», это твой уровень. На бусиках от души накатаешься. Современную ветеринарию изучишь онлайн. Котяра рядом, кормят примерно как в «Омеле», это тоже твой уровень. Чего тебе еще надо? Круто время проведешь. А если верить Филиппу Петровичу, так до тюрьмы вообще дело не дойдет.
Шеф и правда, как только Ищейки вышли их здания Канцелярии, выспросил у Лизы все подробности ее общения с Платоном, а затем немного подумал и постановил: нужно сдаться на милость имперского суда. К перспективе возможного Лизиного заточения он отнесся на редкость легкомысленно – Филипп Петрович наивно верил, что справедливость восторжествует и судья сразу же поймет, что у Лизы не было ничего дурного на уме, очутилась она в этой реальности по ошибке, ничем кроме ветеринарии здесь заниматься не собирается и вообще в ее лице на Российскую империю и весь мир в целом свалился настоящий новогодний подарок.
Однако жизненный опыт и здравый смысл подсказывали Лизе, что в суд любого мира лучше не попадать в принципе. Даже в качестве свидетеля, и уж тем более – в качестве обвиняемого. Возьмем, допустим, моего дедушку, думала она в вагоне вакуумного трамвая, поглядывая на Филиппа Петровича, похожего на ее деда как две капли воды.
Однажды дедушка нежданно-негаданно оказался под следствием. На него подали в суд родители пятиклассника Димули Чайки, который «получил травму на уроке». Дело было так. Дурацкий мальчишка затеял классическую диверсию под названием «Кнопки на учительском стуле». Сперва всё шло по плану: Димуля подкрался к цели, пока дедушка писал на доске тему урока «Нападение вандалов на Западную Римскую Империю», и начал торопливо выкладывать кнопками на сиденье неприличное слово – для максимального эффекта. Однако поскольку юный затейник особой ловкостью не отличался, да к тому же сомневался, как правильно пишется то самое неприличное слово, то в процессе осуществления диверсии Димуля исколол себе кнопками все пальцы. В итоге вместо проведения урока дедушке пришлось проводить Димулю в медпункт. Родители пятиклассника были очень недовольны, когда сыночек заявился домой весь обмотанный пластырями, как жертва нападения древних вандалов. Папа «пострадавшего» работал в прокуратуре, так что суд за пару минут приговорил деда к штрафу в сто тысяч рублей за незаконное хранение холодного оружия в кабинете истории. Лизе пришлось взять кредит, чтобы помочь деду с выплатой штрафа.
Словом, Лиза была убеждена, что на скамье подсудимых ее наверняка ждут кнопки остриями вверх. И никакое красноречие Филиппа Петровича не могло поколебать эту уверенность.
Сейчас шеф сидел на переднем сиденье бусика вместе с богатырём Иваном – хозяином единорога. Ивану было не больше двадцати пяти, он говорил густым басом и сразу дал понять, что молодость ничуть не мешает ему смотреть на мир через черное стекло. Суровости Ивана хватило бы с лихвой на целый хирд, то есть отряд викингов, включавший в себя: младших сыновей правителей, беднейших норманнов, любителей приключений и воинов в поисках наживы. При этом любой викинг мог бы позавидовать всепоглощающему стремлению Ивана найти и наказать обидчика единорога. Впрочем, до конца оставалось неясным, действительно ли такой обидчик имеется в наличии, либо Афоня просто приболел.
– Не волнуйтесь, сударь, с нами высококлассный ветеринар, сейчас Елизавета Андреевна во всём разберется, – утешал мрачного генетика Филипп Петрович.
– Лучше бы вы с собой Карла привезли, – буркнул Иван. – В прошлый раз именно он спас Афоню.
Выяснилось, что Седьмое отделение не впервые расследует дело, связанное с этим единорогом. Пока бусик катился по расчищенной от снега дорожке, Филипп Петрович вкратце рассказал Лизе, как около года назад Ищеек вызвали на реалити-шоу «Воздушный замок» – Афоня, не успев родиться, тут же куда-то пропал. Версии происшествия выдвигались самые разные, вплоть до самых диких, с упоминанием гномов и огненных колесниц. Всё же единорог – существо мифическое, даже если он выведен в пробирке и родителями его являются обыкновенная белая лошадь и яванский носорог. В конце концов Карл, предшественник Лизы на посту ветеринара Семёрки, случайно нашел Афоню вовсе не у гномов, а в нижнем ящике комода Левинсона. Креативный директор самолично украл единорога, чтобы подогреть интерес к своему шоу, и всё это время поил чудо-животное отличным немецким латте.
– Представляете, сударыня, оказалось, что Афоня очень любит кофе с молоком! – восторженно завершил историю Филипп Петрович. – Ну разве это не чудо?
Лиза не успела ответить, поскольку они уже подъехали к школьному ипподрому, который представлял собой впечатляющий стеклянный параллелепипед, похожий одновременно на советский бассейн, футбольный стадион в Дюссельдорфе и хрустальную масленку гигантских размеров. Стены «маслёнки», подсвеченные диодами, переливались фирменными цветами гимназии – голубым и синим. Вокруг ипподрома суетились летающие телекамеры и дроны полицейского видеонаблюдения, а на самом краю стеклянной крыши сидел насмерть перепуганный голубь – вероятно, Лизин соотечественник, поскольку других птиц в альтернативном Петербурге вроде бы не водилось. Лиза помахала ему рукой, мельком подумав, что надо бы голубю тоже как-то помочь, только пока неясно, как.
Внутри параллелепипеда было шумно, тепло и пахло лошадьми. Первое, что услышали Ищейки, зайдя в здание – непринужденный трёп Ангела Головастикова:
– Добрый день-добрый день-добрый день, мои милые друзьяшки, мы ведем наш прямой эфир с ипподрома столичной школы номер, эээ, семьсот одиннадцать? Ах нет, пардон, мне подсказывают, семьсот один. Да, так вот, как я уже говорил, съемочная бригада «Всемогущего» во главе с вашим лучшим другом Ангелом Головастиковым находится на ипподроме семьсот одиннадцатой… тьфу, семьсот первой школы Санкт-Петербурга, где, как известно, учились многие знаменитости… Ни одного из них я прямо сейчас вспомнить не могу, но знаю, что они все жутко знаменитые… Да, так вот, через полтора часа на манеже появится она – наше любимое Величество Екатерина Николаевна, во всей своей красе, верхом на… нет, мои наивные друзьяшки, не на своём гнедом жеребце Кирине, которого я, честно говоря, немного побаиваюсь, ну до чего здоровенная лошадина, ух… Государыня сделает торжественный круг верхом на национальном достоянии империи – белом единороге Афоне! Почему не на Кирине? А он сейчас работает талисманом на ипподроме в Царском Селе, центральной арене Недели петербургских скачек-2020. Ну и слава богу, скажу я вам, чем дальше от этой коняшки, тем спокойнее. Афоня, по моему разумению, должен быть помельче Кирина. Почему императрица выбрала единорога? Еще один глупенький вопрос, мои милые друзья. Сами подумайте, ну на ком же еще ей гарцевать по манежу, как не на единственном в мире единороге, символизирующем победу науки над мифологией! А теперь перейдем к гораздо более волнительным и важным моментам сегодняшних школьных лошадиных бегов… пардон, скачек… Итак, что наденет Её Величество? Какой наряд выберет Екатерина Николаевна для проезда по этой миленькой площадке, усыпанной лепестками роз? Делайте ваши ставки, господа! Лично я, ваш лучший друг Ангел Головастиков, готов поставить свою резиновую курицу Камиллу на то, что Государыня, как всегда, предпочтет джинсы и свою неизменную серую толстовку, которая, откровенно говоря, уже изрядно навязла в зубах…