Habent sua fata libelli.
Книги имеют свою судьбу.
Скромно ссутулившись, девушка, наконец, переступила порог его жилища.
– Проходи, не бойся, – предложил ей Нэйдан.
Теперь он с интересом наблюдал, как она, шокированная роскошью его апартаментов, озиралась по сторонам. Нэйдан проводил её в просторную гостиную, слегка касаясь ладонью упругих ягодиц.
Воистину, здесь было на что посмотреть. Пол устилал гигантский персидский ковер, с потолка ниспадал каскад хрусталя от Сваровски. На стенах – подлинники Босха. Художник всегда импонировал Нэйдану своей манерой изображения. Он умел рисовать самые темные уголки человеческой души… Многие из тех, кто имел неосторожность посетить логово Нэйдана, сочли вкус хозяина слишком уж консервативным. Да, он был старомодным европейцем «с чудинкой». Так они говорили. Интересно, что скажет эта.
– Красиво у тебя здесь, – молвила Дженнифер и призывно улыбнулась.
Губы у нее были восхитительные. Похоже, натуральные, а не силиконовые, и от этого еще более чувственные.
Он с деланной скромностью развёл руками:
– Рад, что тебе нравится.
Она явно чего-то ждала, очевидно, хотела, чтобы Нэйдан предложил ей выпить – как всегда, какой-нибудь кислой расслабляющей дряни. Или не кислой – ему-то что за дело? Он все равно не чувствовал вкуса.
Что ж, один момент. Конечно, он мог убить девушку прямо сейчас, но по непонятной причине решил повременить еще немного.
– Шампанского? – осведомился Нэйдан.
– Охотно.
Тут она взмахнула длинными густыми ресницами, еще больше подстегивая его. Пока Нэйдан извлекал из недр холодильника бутылку и разливал по бокалам искрящийся нектар, именуемый «Кристаллом», Дженнифер с интересом рассматривала его стеллажи с книгами.
– Ты такой заядлый любитель книг? – поинтересовалась девушка. – Или коллекционер?
– Местами и тот, и другой, – ответил Нэйдан, передавая ей бокал. – Ну… просто это вроде капиталовложений… Вообще-то у меня очень большая библиотека. Ты сейчас видишь только ее малую часть.
– Не сомневаюсь. Должно быть, у тебя здесь целая комната специально для этого оборудована?
– Что-то вроде того, – отмахнулся Нэйдан, – а ты любишь читать?
– Да… временами, когда на меня находит. Это своего рода запой, понимаешь?
– Догадываюсь, – ухмыльнулся Нэйдан.
Так-так, а малышка не такая уж и глупенькая, какой кажется на первый взгляд. Что ж, он продлит ее жизнь еще чуть-чуть. Настолько, насколько это возможно.
– Итак, твое имя Дженнифер. Но ведь ты не американка?
– О, – смутилась девушка, – мой акцент. Что, так заметно?
– Да нет, – поспешил успокоить ее Нэйдан, – не сильно. Откуда ты родом?
– Это долгая история, – грустно улыбнулась гостья.
– Но мы ведь никуда не торопимся, – неожиданно для себя самого заявил Нэйдан.
– Точно?
– Конечно.
Какого черта я это сказал? – подумал Нэйдан.
– Моя мама была русская, – между тем, продолжала Дженнифер, будто бы оправдываясь перед ним, – а отец, американец по происхождению, очень долго прожил в России. Там он встретил маму… ну и они полюбили друг друга. Когда родилась я, мы – теперь уже втроем – вернулись в США. Мама всегда настаивала, чтобы дома мы говорили только по-русски. Так оно и было до недавнего времени.
– А что теперь? Твои родители вернулись в Россию?
– Нет, они погибли. В автокатастрофе.
Нэйдан почему-то почувствовал себя неловко. Странное ощущение. Он что же, жалеет ее? До сих пор он не испытывал чувство жалости ни к одной своей жертве.
– Знаешь, я тоже не коренной американец, – начал он, переводя разговор в другое русло, – просто так давно живу здесь, что уже и забыл о своих корнях.
Дженнифер тем временем подошла к окну и, тряхнув головой, откинула назад непослушную гриву волос. При этом его взору открылась изящная аристократическая шея. Идеальный момент для нападения. Нэйдану стоило только подкрасться сзади и вонзить зубы в теплую пульсирующую вену!
Однако он остался стоять на месте. Что-то новенькое. Может быть, его смутил ее юный возраст? Или все дело в том, что она оказалась слишком уж нежным созданием? Вы только посмотрите, что за шея! Сейчас редко встретишь такую красоту среди современных девушек. Столь совершенные формы существовали лишь во времена человеческой юности Нэйдана.
Грациозно, словно молодая лань, Дженнифер повернулась к нему лицом. Он невольно залюбовался плавными изгибами ее прекрасного тела. А этот маленький аккуратный носик – он один чего стоил! И глаза – карие – как два безбрежных океана. Пожалуй, он мог бы в них утонуть.
– Подойди ко мне, – попросила девушка.
На нетвердых ногах Нэйдан сделал несколько шагов в ее сторону. Кожа Дженнифер источала терпкий аромат пачули.
Странно, почему пачули? – мысленно смутился Нэйдан. – Она же еще совсем девочка…
Сколько он себя помнил, горько-сладкий запах этого тропического растения всегда пользовался успехом среди немолодых женщин. Нежному цветку вроде Дженнифер куда больше подошел бы запах лаванды или цитруса… или примулы…
– Поцелуй меня, – томно прошептала Дженнифер.
Повинуясь древнему, давно забытому инстинкту, Нэйдан накрыл ее восхитительные губы своим жадным ртом, и они слились в долгом влажном поцелуе. Казалось, время остановилось, и мир вокруг заледенел.
– Я люблю тебя, – молвила Дженнифер, когда их губы разъединились.
Невероятно! Какая чудесная девушка. Сказочная, тонкая, как будто созданная специально для Нэйдана. Невинный взгляд, прохладная кожа, голос, напоминающий звон тысячи маленьких колокольчиков.
– Нэйдан… Я хочу стать твоей.
– Послушай, Дженнифер, – с трудом подбирая слова, заговорил Нэйдан, – я не… не знаю, что со мной происходит. Я словно вернулся в свою юность. И мне кажется, что я искал тебя всю жизнь.
– Тогда возьми меня, – она тесно прижалась к нему, – что же ты медлишь?
Осторожно отстранившись от девушки, Нэйдан взял ее за руки. Он боялся, что она почувствует его сердце, которое вот уже много лет не билось в груди. То есть, билось, конечно, но так медленно, что это бы ее испугало.
– Я… я должен тебе кое-что сказать, – промямлил Нэйдан.
Я не совсем тот, за кого себя выдаю. Ты видишь меня не таким, какой я на самом деле.
Она непонимающе смотрела на Нэйдана, смущенная его замешательством. Увы, пора было ставить точки над «Й».
– Я – вампир, – сказал Нэйдан.
Даже страх, что отразился в лице Дженнифер, не исказил ее идеальных черт. Нэйдан продолжал:
– И ты здесь для того, чтобы я тобой поужинал.
Ну вот, сейчас она с ужасом убежит, чтобы навсегда исчезнуть из его жизни. И, бесспорно, правильно сделает.
Но вопреки прогнозам Нэйдана, Дженнифер не ступила и шага в сторону. Наоборот, она еще крепче попыталась к нему прижаться.
– Ты все еще хочешь меня убить? – спросила она просто.
– Нет, – ответил Нэйдан.
И это была правда.
– Любимый мой, я твоя. Если хочешь, убей меня. Только прошу, сделай это так, чтобы мне было не слишком больно.
На самом деле, больно было ему.
– Дженнифер, Дженн, милая, – быстро проговорил вампир. – я не могу быть с тобой, потому что я – не человек. Я был вампиром слишком долго. Мне больше трехсот лет, а ты… ты такая свежая и прекрасная… моя малышка, ты слишком хороша, чтобы я на корню загубил тебе жизнь.
– Но я не хочу расставаться с тобой, любовь моя, – твердо сказала девушка. – Как мне теперь жить дальше без тебя? Прошу тебя Нэйдан, милый, сделай меня такой же, как ты сам. Сделай меня вампиром.
Нэйдан горько усмехнулся. Да знает ли она, что это значит, быть вампиром? Известно ли ей, этой девочке, каково это – бродить в ночи бесконечное количество веков? Может ли она хоть на миг представить себе существование, лишь изредка – в моменты насыщения – озаряемое вспышками радости? И что? Обречь это милое дитя на участь кровососа, ненавидимого всеми и вся? Нет, он не мог так поступить. Но с другой стороны… Веками он метался по Земле, меняя одно логово на другое. И лишь одной Луне ведомо, как он был одинок. Что толку от обладания огромным состоянием, если ты не можешь по-человечески им насладиться? Какой прок от бессмертия, если цена его – тысячи и тысячи невинных жизней? А сейчас судьба дарит ему шанс обрести счастье. В лице Дженнифер. Почему бы Нэйдану не воспользоваться таким подарком?
И он решительно направился к журнальному столику. Именно там, на дне большого блюда с фруктами, лежал неизменный атрибут его смертоносного пира. Наручники.
– Возьми, – с этими словами вампир протянул их девушке.
Браслеты смерти тускло отливали серебром.
– Зачем? – удивилась Дженнифер.
– Обычно я пользуюсь ими… так я быстрее убиваю свою жертву. Теперь они твои. Полагаю, в будущем пригодятся, – закончил он с неуместной, как ему самому показалось, нежностью в голосе.
– Значит, я стану твоей, – откликнулась Дженнифер, – и мы будем вместе. Всегда.
– Всегда, – повторил Нэйдан. – Навеки. Но сначала… Я хочу тебя, Дженнифер.
– Да, – прошептала девушка. – Где у тебя кровать?
С криком радости Нэйдан подхватил на руки хрупкое тело Дженнифер. Через несколько мгновений, показавшихся ему мучительно долгими, они очутились в его спальне. Нэйдан опустил Дженнифер на кровать. Его приятно удивили её крепкие напряженные мышцы. Он страстно целовал девушку, когда вдруг услышал:
– Дорогой… ты позволишь мне немного попрактиковаться?
Нэйдан в замешательстве посмотрел на возлюбленную. Затем, поймав её порочный взгляд, тотчас все понял и рассмеялся.
– У меня удобная кровать, – хитро произнес он.
Когда-то эту кровать сделали специально для него. Поистине, королевский заказ, щедро оплаченный и мастерски выполненный. Особое внимание мастера уделили железной спинке.
– Очень удобная, – повторил Нэйдан, вытягивая руки.
Мгновение, и стальные тиски сомкнулись на его запястьях, намертво их фиксируя. Жаль, теперь он не сможет гладить её бледную кожу. Впрочем, это того стоило. Нэйдан блаженно закрыл глаза, ощущая прикосновения её губ.
Дженнифер действовала молниеносно. Секунда – и её рука скользнула к голени. Изящный, тщательно заостренный деревянный кол как всегда остался незамеченным для посторонних глаз. Вот она, работа мастера – спрятать, чтоб ни у кого и тени сомнения не возникло. Эти колья делались по эксклюзивному заказу. Форма, вес, размер – все вымерялось с ювелирной точностью, а специальное крепление вкупе с брюками элегантного кроя превращали оружие в невидимку. До поры, до времени.
Жесткая рука безошибочно приставила кол к самому сердцу жертвы. Зоркими глазами пантеры она поискала в темноте сколь-нибудь тяжелый предмет. Взгляд остановился на бронзовой пепельнице, что стояла на прикроватной тумбочке. Подойдёт. Ещё секунда – и она с размаху всадит кол в единственно уязвимое место вампира – его сердце.
Нэйдан открыл глаза как раз в тот момент, когда пепельница с глухим стуком опустилась на верхнюю часть орудия, вгоняя его в грудную клетку. Нэйдан взвыл как раненый волк. От адской боли почернело в глазах. Все его существо метнулось к Дженнифер, но тщетно – наручники и на этот раз сделали свое дело. Железо заскрежетало о железо – это вторили предсмертному крику наручники, прикованные к спинке кровати. Еще миг агонии – и существованию вампира пришел конец.
Смерть наступила практически мгновенно. Руки профессионала, в планы которого вовсе не входила мучительная кончина жертвы, в очередной раз грамотно выполнили свою работу.
Соскочив на пол, Далана – ведь именно так звучало ее истинное имя – мягкими шагами направилась к книжным стеллажам. Подобно тому, как с хирургической точностью ее гибкие пальцы отыскивали в груди небьющееся сердце, теперь они нащупывали нужный выступ в стене. Ага, вот и он. Ничего не скажешь, сделано с умом. Тот, кто не знает наверняка, ни за что не догадается.
Вот для чего она играла этот спектакль. Пока Мейеринг, одурманенный запахом масла пачули, предавался размышлениям об иллюзорной любви, Далана осторожно вытягивала из его сознания недостающие данные. Что ж, теперь, когда она располагает информацией в полном объеме, паззл должен сложиться сам собой.
Нажав на рычаг, Далана привела в действие сложный механизм: стена будто раскололась на две половины, которые бесшумно разъехались вслед за этим. Взору Даланы предстала потайная комната, размером не уступающая гостиной. Значит, вот так оно выглядит, секретное книгохранилище мистера Мейеринга. Книги, книги повсюду. Тысячи, а может, десятки тысяч древних фолиантов. Как завороженная, Далана стояла там, среди всего этого великолепия, жадно принюхиваясь. Ее чуткое обоняние могло много чего рассказать о некоторых экземплярах данной коллекции. К примеру, вон тот дальний стеллаж размещал десяток книг, переплеты которых являлись ни чем иным, как искусно выделанной человеческой кожей. Слева от Даланы располагались папирусные свитки. Далана искренне жалела, что ограничена во времени.
Полюбовавшись сокровищами еще несколько минут, она провела ладонью по одному из самых неброских стеллажей. Интересующий ее, а точнее, заказчика фолиант находился здесь. Ловко вытащив его из ячейки, Далана вернулась в гостиную, по пути приведя дверь тайника в исходное положение. Схватив со стола сумочку, Далана в два счета трансформировала ту в небольшой саквояж и бережно опустила на дно книгу. Еще пара минут понадобилась, чтобы стереть отпечатки пальцев.
На прощание Далана, все еще пребывая в полной темноте, проверила, не осталось ли после нее каких-либо зацепок. Хвосты – удел любителей. Не стоило лишний раз привлекать к себе внимание. И свет ей был не нужен, Далана и так прекрасно видела в темноте и могла рассмотреть любую мелочь, особенно в холодном мерцании луны. Тонкие серебристые лучики лунного света – вот кто были ее единственные помощники и союзники.
Далана вышла на лоджию, запрыгнула на перила и… спокойно поплыла по воздуху на фоне ночного неба.
Конечно, она умела летать. Парить, как все вампиры.
Ибо Далана была вампиром, намного более древним вампиром, нежели мистер Нэйдан Мейеринг, сбитый с толку виртуозным перевоплощением своей поздней гостьи.
Под покровом ночи парило одно из самых мудрых и опасных существ, которых когда-либо знал Средний мир. То был вампир, Рожденный Исстари.
Внизу, призывно горящий мириадами огней, простирался Нью-Йорк.
Плотный аромат пачули, на короткий срок отбивший естественный запах Рожденного Исстари вампира, постепенно растворялся в смрадном воздухе ночного мегаполиса.
Город ждал.
А Далана была голодна.
Где-то там, по темным переулкам бродила ее будущая добыча…
На дне саквояжа покоился будущий миллион долларов.