Голос отца с трудом пробился сквозь навязчивый мотив в наушниках.
– Сынок, ты занят? – громогласно вопросил Кореев-старший.
– Уже нет, – пробормотал Даниил, откладывая телефон вместе с тетрадью, в которой набрасывал проект под заказ.
Повезло ему найти подработку, хоть свободные деньги появились. Пусть и приходилось рисовать всякую ерунду вроде лепнины под потолком хрущёвки, а потом десять раз переделывать, потому что «у херувима не то выражение лица», зато нужная на обучение за границей сумма потихоньку копится.
Ну очень потихоньку. Такими темпами лет через пять он на один год в Дельфте наскребёт. Кто его тогда пустит в магистратуру?
Эх.
Парень тяжело вздохнул и вышел из комнаты в гостиную… где едва успел увернуться от ключей, летящих ему прямо в лицо.
Поймал. Потряс ими в воздухе. Нет, не испарились. Это в самом деле был папин брелок с логотипом «Мерседеса», на котором висел пульт от «Лады Гранта».
Не один он в семье мечтатель.
– Это что? – уточнил Даниил на всякий случай, вопросительно глядя на отца.
– Ключи, – любезно разъяснил ему предок. – Поедешь сейчас в аэропорт, нужно одну девочку из Амстердама встретить. Прилетает через два часа, так что поторопись: тебе еще через весь город пилить.
Даниил закатил глаза.
– Пап, ты говоришь мне об этом только сейчас? У меня вообще-то сессия в разгаре, завтра очередной экзамен. Сам встречай свою голландку.
– Ты посылаешь своего престарелого родителя в двухчасовую пробку? – нарочито утрируя, возмутился родитель. Еще осталось только приступ радикулита разыграть.
– Тебя и не в такие места посылали, – непочтительно хмыкнул Даниил и заработал заслуженный подзатыльник.
– У меня встреча с коллегами через полтора часа, а ты пока свободен. Весь семестр учиться надо было, а не в последний день программу курса проходить!
– Вообще-то я целый год вкалывал как проклятый! – возмутился парень, услышав столь явный поклёп. А отцу только того и надо было:
– Ну вот и замечательно, значит, к завтрашнему экзамену ты и без повторения пройденного готов, поэтому поедешь и заберёшь милую девушку из аэропорта. И повежливее, а то знаю я тебя! Она дочь моего старинного школьного друга – ты уж меня не позорь. Поживет с нами какое-то время.
– Да когда я девушкам-то хамил? – пробурчал Даниил, понимая, что сам загнал себя в ловушку: все равно придется ехать – отец ведь не отцепится. – И надолго она к нам?
– На месяц! – бодро заявил Кореев-старший. – Ей для проекта нужны фотографии и зарисовки национального зодчества. Этнические особенности славян, или что-то в этом духе. Повозишь ее по Золотому Кольцу, по бездорожью, по деревням. Подышите свежим воздухом.
– У меня сессия! Пап, какие деревни? – возмутился Даниил. Но отца так просто не проведёшь.
– Твоё расписание я видел, у тебя на этой неделе ещё два экзамена – и ты совершенно свободен. До следующей пятницы! * – подмигнул Кореев-старший. Младший зажал пальцами переносицу и тихо вздохнул.
А ведь еще Татьяне придется как-то объяснять постоянное присутствие рядом посторонней девушки! Остаётся надеяться, что она не слишком хорошенькая, чтобы Ирвина не взбеленилась от ревности.
Подъезд привычно пах кошками, которые неизвестно как просачивались даже сквозь закрытую входную дверь. А, нет, снова открытую: в очередной раз сломался домофон. Даниил подергал туда-сюда свободно распахивающуюся створку, осмотрел замок, вышел на улицу и проверил сам аппарат. Не сожгли – и то радость.
Ниже бесполезного теперь домофона была прилеплена бумажка, где корявым почерком их соседа снизу было написано: «Уже позвонил. Вечером починят».
Благодарность от всех бомжей района – теперь они в курсе.
Прогревшаяся за день «Лада» радостно пискнула в ответ на нажатие кнопки на брелоке. Набрав в навигаторе аэропорт Шереметьево, Даниил очередной раз вздохнул. Половина маршрута рисовалась желтым, остальное – красным.
Впрочем, как всегда.
Вырулив со двора, он влился в сплошной поток, двигавшийся, точнее, еле ползший к МКАДу. Телефон пиликнул, и поверх маршрута на несколько секунд повисло сообщение:
«Папа».
«Девочку зовут Йоланда де Ланг. Рейс КЛМ-5692».
Притормозив в очередной пробке, Даниил от нечего делать набрал в телефоне поиск имени и фамилии девушки, которую ехал встречать.
Йоланда де Ланг. Звучит как титул монаршей особы, не хухры-мухры. В инсте таких было пять, две – из Голландии, три – из Южной Африки. Остальные, появившиеся в списке ниже, темненькие и очень темненькие, имели похожую фамилию, ДелАнгел, и в основном были из Южной Америки.
Точно не то.
На всякий случай Даниил просмотрел оба нидерландских профиля. Похожие почти как близнецы блондиночки, весь аккаунт которых состоял в основном из селфи на фоне разных достопримечательностей. У одной щечки чуть покруглее и подбородок поострее, у другой губы побольше. Или надула так удачно? Поди разбери.
Пробка тронулась, и Даниил бросил телефон на соседнее сиденье.
Какая разница, как она выглядит? Месяц потерпеть соседку по квартире и все. Больше он ее и не увидит.
Даниил уже час стоял в зале встречающих аэропорта Шереметьево, стискивал в руках изрядно помятый листок с наспех нацарапанной фамилией «Ланг» и тихо про себя матерился. За это время к нему подошли уже три китайца и поинтересовались, не их ли он ждёт и почему написал их фамилию не иероглифами. Первым двоим он терпеливо объяснил, что ждёт девушку, кроме того, голландку. Третьего, устав объяснять, просто послал.
Из широких автоматических дверей полчаса назад вылился поток высоких, громкоголосых и светловолосых мужчин и женщин. По расписанию, опять же, рейс из Амстердама приземлился сорок минут назад.
Мисс де Ланг все еще не было.
Наконец, в очередной порции китайцев или тайваньцев, как рассекающий воды Северного океана ледоход, появилась она.
Йоланда совершенно не походила на свои фото в инстаграме. Разве что цветом волос. Подбородок вместо острого оказался круглым, щечки, румяные, как два яблочка, прятали в себе при улыбке глаза, бюст, достойный доярки из советских фильмов, упакованный в невзрачную маечку, свободно колыхался, не стесненный лифчиком. Пробегавшие мимо китайцы застывали, сраженные внушительной нордической красой.
Все еще тихо надеявшийся, что обойдётся и он обознался, Даниил молча и завороженно, как кролик при появлении удава, наблюдал за ее приближением, подмечая все новые черты гостьи из Европы.
Рваные джинсы обнажали округлые коленки и не менее круглые, мясистые даже, бёдра. Сложена мисс Ланг была как борец или воин, ростом лишь пару сантиметров уступая далеко не мелкому Даниилу, а объёмом попы так и раза в три превосходя.
За собой потомок пиратов тащила потрёпанный, очень давно видавший лучшие дни чемодан с многочисленными наклейками, почти неразличимыми под множеством слоев прозрачного целлофана.
– Даниил? – уточнила она, замерев прямо перед ним, с видимым облегчением выпустила ручку и поставила его вертикально.
Он обреченно кивнул. Обрадовавшаяся девушка снова подхватила багаж за ручку и покатила его за собой в сторону выхода, ориентируясь по указателям. Даниил покорно побрел следом, даже не пытаясь возглавить их маленькое шествие. Понятно было, что не удастся.
– Извини, что так долго. Чемодан почему-то задержали. Хорошо хоть выдали, а то в Риме однажды мой багаж вообще потеряли. А ты моложе, чем я думала. Мама говорила, ты на архитектора учишься, почему без очков? Они же все в очках и с тубусами. Ну, тубус дома, наверное, да?
Скорость выстреливаемых в минуту слов поражала воображение. Если бы не слегка непривычная интонация и несколько грассирующее «р», Даниил бы решил, что общается с жительницей соседней улицы. Голландка щебетала, бодро волоча за собой шуршащий целлофаном чемодан, и не делала ни малейших попыток передать его в крепкие мужские руки, хотя тот был явно тяжелым. На предложение взять тележку она только отмахнулась.
– Тут же недалеко? Ну, почти пришли уже. Вот в Схиполе, пока доберешься до нужного терминала, упаришься, а тут все рядом. Удобно.
Даниил нервно засунул руки в карманы, ловя на себе неодобрительные взгляды встречных женщин и восхищенные – мужчин. Причём, чем последние восхищались больше, – его умением свалить тяжесть на даму или самой дамой – так и осталось неизвестным, потому что с тяжелого чемодана глаза очень быстро переползали на прорехи в джинсах, особенно в районе бёдер.
На что там смотреть?.. Сало одно.
Даниил мысленно поморщился. Он-то уже нарисовал себе в воображении помесь Марло Хорст и юной Дафны Декерс в антураже Виктории Сикрет, а тут – на тебе. Голландская корова во всем великолепии. Хоть бы пузика постыдилась, но нет, даже майку узлом завязала там, где у людей талия, так что полоску жира видно.
Парень отступил в сторонку под предлогом оплаты стоянки. Чем меньше людей его увидят в компании эдакой «красотки», тем лучше.
Длинный коридор до парковки тянулся бесконечно. Голландка оживленно что-то щебетала, со скрежетом волоча периодически заваливающийся на бок массивный чемодан, но о помощи не просила. И когда Даниил открыл багажник, сама, прикрякнув, загрузила тяжеленный груз внутрь.
Он честно собирался помочь. Не успел.
Пассажирское сиденье Йоланда заняла полностью и чуть-чуть прижала собой коробку передач. Хорошо, что «Лада» – автомат и постоянного риска задеть рукой ее выпуклости нет. Да, не рассчитан отечественный автопром на такие объемы нижних округлостей.
На коленях она устроила небольшую камеру в чёрном кожаном чехле, прижав ее к себе, как величайшую драгоценность. Логотипов не было, да и сам футляр выглядел довольно потёртым и таким же видавшим виды, как и чемодан.
Пахло от девушки на удивление приятно. Подсознательно Даниил ждал тяжелый потный дух, но голландка благоухала чем-то цветочным и нежным, что не очень-то вязалось с ее габаритами.
Болтала Йоланда не переставая, он отключился и начал воспринимать ее голос как белый шум минуте на пятой, иначе пропустил бы указания навигатора. Когда они свернули с кольца на Ленинский, девушка притихла, зачарованно провожая глазами мелькающие тут и там высотки.
– Это уже центр? – уточнила она, на мгновение отвернувшись от окна. Даниил покачал головой.
– Мы еще у кольца, до центра по хорошей дороге где-то полчаса еще. Если без пробок.
Пробками Лана уже успела проникнуться, поэтому уважительно покивала и снова уставилась на сталинские постройки.
– У вас такие высокие здания. Нет, в Амстердаме тоже есть небоскребы, но их штук десять на весь город. А тут почти все подряд…
Девушка неосознанно оглаживала зачехлённую камеру на коленях. Снимать что-то во время движения смысла не было, но руки чесались – такое все вокруг необычное и непривычное.
Отец оказался дома, и у Даниила невольно закралась крамольная мысль: а уезжал ли он вообще на свое совещание или это была хитрая уловка, чтобы спихнуть доставку девицы из аэропорта на сына?
А может, вообще попытка сводничества? Если так, скорее всего, отец ее до сегодняшнего дня не видел даже на фото. Где она, голландская корова, и где он, красавец и умник!
– Это твоя комната, – Кореев-старший радушно распахнул двери собственной спальни. И когда только прибраться успел? Четыре часа назад, когда Даниил уезжал, весь его скарб был еще на месте, а сейчас кровать заправлена, шкаф пуст – в общем, идеальный, достойный номера в отеле, порядок.
– Это, наверное, неудобно. Я могу и на диване поспать, ничего страшного! – смутилась девушка.
– Нет-нет, что ты! Я здесь все равно редко спал, больше в кабинете. Там очень удобная тахта, – махнул рукой отец. Даниил приподнял одну бровь: сам недавно слышал, как предок матерился, задремав на той самой тахте. Жесткая, говорил, как последняя сволочь. И скрипит. Ну, если ему так хочется побыть джентльменом, пусть его. По мнению Даниила, голландка и сама на тахте поспала бы, не развалилась.
Скорее преждевременная гибель грозила бы несчастному диванчику – тяжесть-то какая!
Лана втащила в щедро предоставленную ей комнату чемодан и закрыла за собой дверь.
– Что на ужин? – Даниил цапнул из миски соленый огурец и с аппетитом им захрустел. – Чем помочь?
– На вот, порежь салат, – Кореев-старший придвинул к нему доску с помытыми болгарскими перцами, огурцами и помидорами.
Отец и сын часто стояли так по вечерам, соображая на двоих немудреный ужин. Чаще всего, понятное дело, в ход шли пельмени из морозилки, иногда их сменяли котлеты из полуфабрикатов или макароны по-флотски. Раз в месяц они варили какой-нибудь суп в огромной кастрюле и ели его всю следующую неделю.
Матери Даниила не стало три года назад. Отец с тех пор так и не женился – он и раньше больше времени проводил на работе, чем дома, а теперь и вовсе появлялся только поесть вечером и поспать. Ну, и провести время с подросшим сыном. Несмотря на совершеннолетие и практически законченный институт, дети есть дети – забрасывать их воспитание нельзя никогда.
Даже если им уже за тридцать и у вас внуки, все равно найдётся что-то, в чем старшее поколение разбирается лучше.
Йоланда уложила чемодан на пол, открыла и выпрямилась, оглядывая фронт работ. Шкаф был практически пуст, не считая запасного комплекта постельного белья, пледа и пары полотенец на самой верхней полке. Кроме полутораспальной кровати и того самого шкафа, в комнате уместились две тумбочки и небольшое трюмо, скорее всего, оставшееся от жены Павла Кореева. Мама ей рассказывала перед поездкой, что той не стало не так давно и мужчины живут одни, чтобы Лана не испугалась царившего в квартире бардака.
Особого беспорядка она, впрочем, не заметила. У неё самой дома было куда более художественно-разбросанно.
Быстро и методично Йоланда разобрала чемодан, распределив одежду по двум полкам, немногочисленную косметику выставив прямо на пустовавшее трюмо и заготовив косметичку для вечернего похода в ванную. Переодевшись, она приоткрыла дверь шкафа и оценивающе глянула на себя в зеркало, которое почему-то было привинчено не снаружи, а изнутри.
Домашняя пижамка, ярко-розовая, в Микки Маусах, скорее подошла бы семилетней девочке, нежели взрослой состоявшейся девушке, но Лане на чужое мнение было глубочайшим образом плевать. Ей нравился наглый мышонок из старых мультфильмов, она обожала розовый цвет, а когда два в одном – так еще лучше. И сидела пижама удобно, и от стирок не садилась, а что висела мешком – так ей никого совращать не надо. Скорее, наоборот.
Если Даниил думает, что его кривящиеся губы и брезгливые взгляды остались незамеченными, он заблуждается.
Увы, на исторической родине, в отличие от Голландии, все еще встречали по обложке, а она у Ланы далека от нынешних стандартов красоты. Вот в Древней Греции за нее бы скульпторы передрались, да и в средние века мэтры вроде Боттичелли и Рубенса весьма уважали обилие плоти. Даже поговорка такая была, что-то вроде «женщина только после третьих родов достойна увековечения в мраморе».
Сейчас же в моде плоские селедки с недоразвитыми вторичными признаками и нарисованными, переделанными в фотошопе или под ножом хирурга стандартно-кукольными лицами.
Йоланда под общественное мнение прогибаться не собиралась. Она себя любила такой, какой была, а кому что не нравилось, те шли лесом.
Поездка в Россию получилась спонтанно.
Ей неожиданно предложила сотрудничество довольно крупная компания, производящая игры. Им требовался славянский антураж в новую бродилку, причём настоящий, а не срисованный из интернета по десятому кругу с одних и тех же фотографий. С ней и связались-то потому, что в графе «языки» она указала русский. Сроку на подготовку дали полтора месяца, потом нужно будет показать первые эскизы и наброски будущих фонов, одежды и предметов.
В голове было абсолютно пусто. Вакуум. Возможность, конечно, редкая, и Лана уцепилась за нее ногами, руками и зубами, но от стресса и психологического давления – как же, такая вдруг ответственность! – творчество застопорилось. Прошла неделя, но все зарисовки недрогнувшей рукой отправлялись одна за другой в корзину.
И тут мама предложила: «Поезжай в Россию! Проникнешься духом, покатаешься по глубинке, посетишь пару музеев, только не Эрмитаж, он слишком европейский. Что-нибудь народное…» Идея была стоящей. И старый друг отца откликнулся почти сразу, согласившись принять дочь приятеля на постой в Москве.
На отелях бы за месяц она спустила весь аванс, выданный заказчиком. А так – только на билет потратилась. И то, кто бы мог подумать, что три с половиной часа полета стоят так дорого!
Убедившись в собственной неотразимости, – узкое зеркало ее целиком не вместило, отразив лишь середину тела, – Лана устроила косметичку вместе с одним из выданных полотенец на краю кровати и вышла, вся такая красивая, к ужину.
При виде ее Даниил чуть не подавился вытащенным из салата помидором.
– Приятного аппетита, – не без злорадства отозвалась Лана.
– Прошу, садитесь, – обвёл рукой застолье Кореев-старший. Девушку долго упрашивать не пришлось.
К макаронам с мясом и салату голландка отнеслась с пониманием и даже добавки попросила. В самолете, по ее словам, кормили не так чтобы сытно.
Ну, оно и понятно. Те кукольные порции ее организм и не заметил.
Павел Кореев наблюдал за гостьей с умилением, а Даниил – с некоторой паникой. Это же сколько для нее еды нужно заготовить, на месяц-то!