В десять утра Маруся принимала роды. Она редко это делала, но случай был неординарный – роженица имела слабую физиологию, узкий таз и патологию сердечно-сосудистой системы.
К одиннадцати часам стало ясно, что ребенка не спасти. Женщина – не замужем, данных о родственниках в России нет. Осмотрев тщедушное, почти детское тельце роженицы, Маруся приняла решение. В половине первого Лиза понесла плод в соседний корпус к патологоанатому, а Маруся засела за писанину.
Она долго не могла сосредоточиться, рассматривала результаты анализов роженицы, вспоминала ее странные глаза – словно два растекшихся черных зрачка в узкой лодочке разреза. Женщина не кричала от боли, только тело ее гнало потом страдания. Никак не отреагировала она и на сообщение о мертвом ребенке.
«Боль отупляет», – в который раз подумала Маруся и назначила ей капельницу.
Маленькая женщина задремала с откинутой для иглы рукой и очнулась от того, что ее ощупывали. Она открыла глаза, и ужас, полыхнувший в них в первое мгновение, сменился отстраненным выжиданием.
У кровати стоял худой пожилой мужчина в белом халате и зеленой шапочке и слушал ее стетоскопом. Холодный кружок металла холодил грудь через тонкую рубашку.
– Извольте повернуться на правый бок, – попросил он после прослушивания и цапнул ее за левое плечо сильными пальцами, помогая.
Сжавшись, женщина слушала, как он проводит потом пальцами по позвоночнику, а дойдя до копчика, топчется там, буравя указательным, как будто что-то потерял.
– Благодарю.
Женщина легла на спину.
– Так-так-так, – бормотал старик, в азарте блестя глазами. – Вот так этак… вот как так… – Он провел пальцами по ее ребрам – как пересчитал, подумал о чем-то и ушел в озарении от догадки.
Женщина вздохнула и вынула иглу из руки.
Она рассмотрела свернутую пеленку, заправленную между ног. Понюхала ее. Осторожно встала и вышла в коридор. Дошла до поста медсестры. Попросила чистую пеленку. Вернулась в палату, разорвала ее на четыре части, свернула четыре прокладки. Из пакета в тумбочке достала трусики, надела их. Оставшиеся три прокладки спрятала под рубашку, закрепив их поясом казенного халата, а паспорт, небольшой складной нож, маленький кошелек и часы положила в карман.