Формально безработица в США падает, но новые рабочие места – это совсем не те места, что раньше. Из-за автоматизации и глобальных систем наблюдения синим воротничкам стало гораздо тяжелее: за всеми следят! Взять каких-нибудь дальнобойщиков, которым внедрили GPS, девчонок из колл-центров, где записываются все разговоры, метки на рабочих автозаводов и складов, системы отслеживания трафика в офисных туалетах и так далее. Всё для того, чтобы без остатка выкачивать из людей труд. Это пока ещё искусственный интеллект не овладел постановкой KPI, но осталось недолго. Дал ему на входе бигдату о сотрудниках, а на выходе – профит конторы. Так несколько лет – и, глядишь, люди забегают так, что все вдруг поймут: штат офисных клерков можно резать раза в два без особых потерь для выручки компании.
Невероятная доля мирового богатства, сконцентрированная у 1 % населения планеты, – случайность или закономерность? Они владеют почти сотней триллионов долларов – это больше капитализации американского фондового рынка и даже больше общемирового ВВП! Неужели тут обошлось без вселенского заговора?
Подавляющее большинство россиян, например, давно верят[14] в теневое правительство планеты. И это правительство, конечно, к Россиюшке настроено враждебно. Всего пятая часть опрошенных отрицает наличие заговора рептилоидов. Отметим, что ещё пару лет назад таких было всего 30 %, а верящих – меньше половины. Налицо плохая агентурная работа и срыв покровов!
Среди пенсионеров доля верящих в жидомасонский беспредел превышает 70 %, а знания о заговоре они черпают из телевизионных передач, новостей и уличных сплетен. Лидеры мнений (такие, как аналитик Лидия Аркадьевна) чуть менее, чем полностью овладели умами. Насчёт состава теневого правительства сомнений ни у кого нет: всем ясно, что там сидят олигархи, банкиры и американские функционеры. Лишь два процента верят, что Путин и Трамп входят в его состав. Причём сопротивление тёмной силе оказывает лишь дух и воля российского народа.
А кому же ещё отвести эту роль? Знаю ещё один богоизбранный народ, но там всё сложно из-за тесных родственных связей с этим самым правительством.
Несомненно, одни из самых дебильных существ – это антиглобалисты. Маразм докатился до такой степени, что они путешествуют в места сборищ сильных мира сего, чтобы выразить свой протест. Ребята явно не догоняют, что сам факт того, что они вообще могут куда-то беспрепятственно поехать, и есть результат процесса, с которым они так рьяно борются!
Глобализация вывела добрый миллиард людей из полной нищеты! То, что Билл Гейтс или Марк Цукерберг разбогатели, продавая Виндоуз и рекламу на Фейсбуке, совершенно не означа0ет, что они забрали свои доллары у больных и голодных африканцев. Всё ровным счётом наоборот: собирают они у нас, а раздают нищим и обездоленным, причиняя им чудовищные прививки и нанося зверское обеззараживание воды.
Вопреки выводам первой главы, один известный глобалист и (не побоимся этого марксистского слова) интернационалист по имени Джордж Сорос[15] считает, что новейшая мировая история – после Второй мировой – продемонстрировала яркие недостатки капитализма[16]. Его мнение имеет вес, ведь он один из самых успешных финансистов 20 века. Правда, он нашу книгу ещё не открывал. Сорос считает, что капитализм хищно подрывает изначальное открытое и дружелюбное человеческое общество. Каким образом?
Во-первых, капитал может перемещаться по миру, избегая высоких налогов в развитых регионах, – ну, этим-то Джордж и сам прекрасно пользуется. Западные страны, в которых как бы изначально сидит большой международный бизнес, не получают от него тех общественных благ, которые корпорациям следовало бы – опосредованно, через налоги – предоставлять.
Во-вторых, крупные международные кредиторы – в первую очередь банки миллиардерских кланов – практически не поддаются регулированию и легко идут на сделки с совестью, предоставляя кому-то слишком дешёвые, а кому-то – слишком дорогие кредиты. Читатели «Хулиномики» помнят, что существует мнение о всемогущих банковских синдикатах, контролирующих через процентные ставки весь международный бизнес. Тут важна мысль о финансовой стабильности, которую, как выясняется, специальные люди могут достаточно легко сломать.
В-третьих, реальность такова, что капитализм приводит к росту неравенства – и внутри стран, и между ними. Сорос не раз предсказывал, что появятся люди или организации, которые будут способны на отчаянные действия, подрывающие традиционный уклад современного общества. Речь о терактах вроде 11 сентября 2001 года – и их последствиях.
Вы, может быть, уже забыли, что раньше в самолётах почти везде наливали алкоголь – и считалось совершенно нормальным в полёте раскупорить батл «Курвуазье» (на худой конец «Бейлиз») из дьюти-фри. Не было идиотских правил провоза жидкостей, адских досмотров в носках и без ремня, ручного обыска бородачей, рамок на входах и тому подобной мерзости. Мир изменился – не в лучшую сторону. Тяжело это признать, но, похоже, они нас побеждают.
Сорос задолго до евросоциалистов – или, как сейчас принято говорить, левоцентристов – указывал на проблемы «новой экономики» конца девяностых. Он неоднократно писал, что экстремальная капиталистическая идеология может подорвать американскую демократию, нарушить стабильность не только по емейлу, но и за рубежом. Он ещё предлагал всякое, типа «глобальной системы принятия политических решений», из-за чего его все считают главным масонским заговорщиком. Хотя он не главный.
Конечно, у глобализации есть и негативные эффекты. Но не для всех регионов мира, а для унылых и безысходных. Дело в том, что эти места становятся ещё унылее. Чем проще передвигаться по планете, тем с большей вероятностью люди побегут туда, где есть горячая (да вообще любая) вода. Чего уж говорить о пособии по безработице, ароматной сосиске и жирном культурном слое на ней.
Более того, люди убегают даже при росте экономики. Дело ведь не только в перспективе, но и в текущей разнице благосостояния. Если у тебя в Сирии медленно, но верно делается лучше, ты, конечно, чувствуешь дикое воодушевление, что через 30 лет страна догонит какую-нибудь, я не знаю, Болгарию. Но зачем ждать? Можно ведь уехать в Швецию прямо сейчас! Там местные блондинки будут ой как рады поделиться своим НДФЛ.
Капитализм гонится за рентабельностью, а не за экологичностью и не за правами рабочего класса. Регионы опустошаются и беднеют. Народ бежит от нищеты и отсутствия социальных лифтов. Да и не только от отчаянной бедности, а от банальной безработицы. Традиционное сельское хозяйство, к примеру, становится невероятно эффективным. Там, где сто лет назад требовалось 500 человек с лошадьми и вилами, тридцать лет назад хватало уже пятидесяти – с удобрениями, тракторами и доярками. А сейчас достаточно и пяти – с роботами, ГМО и вертикальными фермами. Столько рабочих рук просто не нужно. Увольнений будет больше! И это нормально. Главное, чтобы региональные власти понимали: глобализация – это не только лишь хорошо.
Не всегда люди сбегают от нищеты материальной. Взять Прибалтику (конкретно, Латвию, но в Литве похожая ситуация): местные валят оттуда не столько из-за бедности – с благосостоянием там более-менее, – сколько из-за культурной пустоты. Людям не хватает общения. Ты не можешь поиграть в настольную игру, если рядом нет ещё троих человек, которые хотят в неё поиграть. Ты не можешь заняться авиамоделированием, потому что в городе с советских времён нет кружка авиамоделирования. Да, ты можешь найти секцию йоги, но вот секцию какой-нибудь Аштанга Виньяса йоги – вряд ли. Больших концертов нет, мировых выставок нет, всё местечковое и провинциальное.
Корень проблемы в том, что вокруг просто мало активных людей. Тот, кто чего-то хочет и может, уехал в Европу или собирается это сделать, потому что ждать пенсии – не вариант. Она там такая же нищенская, как и у нас. Новую работу тоже найти проблематично: люди не хотят расширять бизнес, ибо смысл? Молодёжь разъезжается, а кто из остающихся захочет жить среди старпёров? Опять-таки выходит, что надо валить.
Кому там захочется жить? Только что вчерашней деревенщине – она ещё бежит туда за горячей водой, школой и поликлиникой. Или – за «честными» выборами. Но пообвыкнет – и соберётся в более лучшее место, ибо совок и там неискореним, просто хорошо маскируется.
Бедность культурная вкупе с разницей уровня жизни гарантирует бедность материальную. Местные политики утверждают, что люди едут путешествовать, смотреть мир и пробовать иностранную кухню. А статистика говорит, что люди уезжают после потери работы – то есть явно валят не отдыхать, а чистить рыбу, полоть клубнику и сидеть с немецкими детьми. Вернуться домой надеются процентов пять от уехавших латышей, а 90 % тащат за собой семьи, и их можно понять.
Ещё раз: дело не всегда в сугубо экономических причинах. В Риге и Вильнюсе живётся уж явно жирнее, чем в каком-нибудь Курске или Барнауле. Просто когда уехать несложно, а через 200 километров совсем другая жизнь, то сидеть на одном месте, пожалуй, немного тупо.
Что в итоге? За последние 25 лет благополучная Латвия потеряла больше людей, чем за ленинские+сталинские репрессии и Вторую мировую, вместе взятые. Депрессивное место делается ещё унылее, и никуда от этого не деться. Относительно бедные регионы и дальше будут беднеть – если не экономически, то культурно и морально. Богатые места будут засасывать активных и умных людей, которым от жизни чего-то надо, становясь ещё богаче и ещё культурнее.
Москва и Питер в этом плане, конечно, достаточно успешные города. Но вот если сравнивать стартап, основанный в Кремниевой долине, с московским, то при одинаковых глобальных продажах американская компания будет стоить в десять раз дороже. Казалось бы, при чём тут партия и президент?
Дело в том, что деньги в Кремниевой Долине обращаются очень быстро, капитала много, амбиций много, вторичный рынок огромен – там всегда есть ликвидность и много вариантов кэшаута. Быстрые кэшауты означают, что мощные и солидные фирмы там создавать неинтересно. Это занимает слишком много времени, а у инвесторов другие ожидания. И это проблема. То есть если вашему проекту нужно несколько лет на создание чего-либо, денег вам не дадут. Это, кстати, Ахиллесова пята Долины – даже хорошему бизнесу откажут, если ему нужно время на рост.
Все видели фильм Дудя[17], если не видели – посмотрите, очень окрыляет, там интересные люди и классные интервью. Я тоже в тех местах бывал, в Старбакс заходил, кофе пил, миллиона мне никто не предложил и я уехал тусоваться обратно в Лос-Анджелес. Фильм Дудя много кто прокомментировал, кто с завистью, кто со злостью, мол, всё фигня, но очень трезвый обзор написал Алексей Антонов, в соавторстве с которым мы написали «Криптвоюматику». Он в Долине был лично, встречался с кучей людей, искал и инвестиции, и стартапы для вложений.
Процент провалившихся стартапов составляет от 90 % до 98 %. И это только те стартапы, которые «что-то делали», тратили какие-то деньги и оставили какой-то след. Понятно, что если посчитать вообще всё, то будет 99.9 % фейлов. Средняя доходность венчурных фондов плавает по годам, и уровень в 10 % годовых считается хорошей доходностью. И 10 % – это средняя доходность: у хороших фондов с миллиардными капиталами и огромной экспертизой доходность будет 15 %. У инвесторов-любителей, которые хотят инвестировать в какой-нибудь классный стартап, доходность будет отрицательная. Они в среднем стабильно теряют деньги, а чаще – быстро теряют деньги. Три года поинвестировал – можно искать работу.
Хорошим проектам в долине нужны не просто деньги, а умные деньги: деньги со связями, с опытом и помощью в местном бизнесе. Таким деньгам нужны местные, понятные и контролируемые стартапы. В результате получается ситуация, что наши фаундеры не могут поднять хороших денег, потому что никого не знают и недостаточно квалифицированы, и надеяться могут только на российские фонды (они в долине есть, но их немного). Вместо российских можно также пойти за арабскими или китайскими, суть одна. В то же время нашим инвесторам на стол попадают проекты, которые не смогли получить инвестиции у местных фондов. То есть проекты в среднем намного хуже. Получается замкнутый круг: если ты не учился в одном университете с правильными людьми, не живешь с ними и не гуляешь с собаками в одном дворе, твои шансы драматически падают, и на получение правильных денег, и на хорошее вложение.