Диверсант № 2
Меня с давних пор занимают исторические фигуры, которые являются, так сказать, «серебряными медалистами». Это когда все внимание потомков досталось другому герою, добившемуся на том же поприще лучших результатов или больше прославившемуся по прихоти случая. Допустим, понятно, почему весь мир знает имя Юрия Гагарина, а космонавт № 2 Герман Титов известен куда меньше. Но часто бывает, что «второй номер» ни в чем не уступал первому, а может быть, даже его превосходил, однако остается в памяти последующих поколений лишь бледной тенью «золотого медалиста».
«Застенчивый, очень спокойный. Блестящий аналитик» (Из воспоминаний соратника)
Скажем, все слышали про Отто Скорцени, которого военные историки, вне зависимости от национальной принадлежности, признают самым результативным диверсантом Второй мировой. Блестящая операция по освобождению Муссолини и личное покровительство фюрера принесли лихому австрийцу огромную прижизненную славу, а напичканные саморекламой мемуары возвели бывшего оберштурмбаннфюрера в статус непревзойденного гения спецопераций, хотя на самом деле неудач у Скорцени было не меньше, чем триумфов.
А я хочу рассказать про немецкого диверсанта № 2. Не без сожаления выдаю с потрохами исторический прототип, из которого собирался слепить харизматичного злодея для «Шпионского романа-2». Сиквела у книжки, вероятно, не будет. Так что не жалко.
Познакомьтесь (кто не слышал этого имени раньше): Адриан фон Фёлькерзам, «актер второго плана» из свиты суперзвезды Скорцени, при том что результативность у Фёлькерзама была выше, а приключения не менее поразительны.
Причин, по которым этот человек малоизвестен, две: во-первых, он числился заместителем Скорцени и все лавры доставались начальнику; во-вторых, не дожил до конца войны и не имел возможности написать мемуары. Но те, кто лично знал обоих, пишут, что молчаливый, незаметный зам дал бы сто очков вперед своему хвастливому шефу.
Это герб Фёлькерзамов
Нам этот человек интересен еще и тем, что он был нашим соотечественником. Во всяком случае, родился в России и на русском говорил как на родном.
Бароны фон Фёлькерзам были остзейцами, российскими подданными еще с петровских времен.
Дед Адриана – русский адмирал, младший флагман печальнопамятной тихоокеанской эскадры, погибшей при Цусиме. Правда, он скончался от болезни накануне баталии, но погребен завидным для моряка образом: положенный в холодильник, отправился на дно вместе с потопленным броненосцем «Ослябя».
Внук адмирала родился в Петербурге, но во время Гражданской войны семья эмигрировала, поэтому воспитывался и учился Адриан в независимой Латвии, а потом в Германии.
Младшие флагманы 2-й Тихоокеанской эскадры: (слева направо) контр-адмиралы Небогатов, Энквист и Фёлькерзам
В 1940 году вступил добровольцем в знаменитый полк «Бранденбург-800», готовивший диверсантов для заброски на вражескую территорию. Боевым группам полка была отведена очень важная роль на первом этапе операции «Барбаросса». Маленькими отрядами они просачивались в советский тыл и наносили удары по узлам связи, мостам и штабам, нарушали стратегические коммуникации, сеяли панику и так далее. Отец мне рассказывал, что в ужасные дни отступления от западной границы в наших войсках царил настоящий психоз по поводу вездесущих «парашютистов» – и вреда от этой истерики было во много раз больше, чем от самих диверсантов, которых отец ни разу так и не видел.
Лейтенант Фёлькерзам возглавил ударную «Балтийскую роту», состоявшую из русскоговорящих фольксдойче, литовцев и бело-эмигрантов; она натворила много всяких пакостей – например, захватила штаб целой дивизии, оставив ее без управления.
Не буду перечислять все досадные для нас фёлькерзамовские военные подвиги, а остановлюсь на одном, который и сегодня фигурирует в учебниках диверсионно-разведывательных школ под названием «Майкопский рейд».
Летом 1942 года Гитлер решил, что не стоит тратить силы на взятие Москвы, а лучше повернуть удар на юг и захватить каспийскую нефть. Больше всего немцев беспокоило, что, отступая, русские подожгут промыслы, трубопроводы, нефтеочистительные сооружения и на восстановление уйдет много месяцев.
Бойцы как бойцы. Только левый, на мой взгляд, какой-то подозрительный
Фёлькерзам получил практически невыполнимое задание: забраться в глубокий тыл противника и сберечь от разрушения нефтедобывающую инфраструктуру Майкопа.
Согласно немецким источникам, в июле диверсионный отряд в составе 62 человек просочился через линию фронта. Все были русскоязычные, одеты в форму НКВД; у Фёлькерзама – документы на имя майора Трухина.
По пути «Трухин» задержал беспорядочно отступающих бойцов, пристыдил за малодушие, построил в колонну. Доставил к командующему обороной Майкопа, который был рад подкреплению. В суматохе катастрофического августа 1942 года формальности не соблюдались. Генерал брал с собой «майора госбезопасности» в объезд по ключевым точкам обороны и города. Фёлькерзам постарался повсюду примелькаться.
Когда 8 августа немецкие танки приблизились к Майкопу и там началась спешная подготовка к уничтожению нефтяных объектов, диверсанты разделились на полтора десятка мобильных групп. Одна захватила центральный пункт связи, откуда передала в части приказ о срочном отступлении; несколько «пятерок» имитировали при помощи гранат артобстрел, чтобы вызвать панику; остальные разъехались по буровым и предприятиям с приказом об отмене запланированных взрывов. Если верить немецким реляциям, вся эта авантюрная, но тщательно рассчитанная механика сработала: Майкоп был оставлен без серьезного сопротивления, а буровые сохранились. Фёлькерзам получил высшую военную награду – Рыцарский крест.
Освободив из плена Муссолини, Отто Скорцени стал фаворитом Гитлера и получил возможность брать в свое спецподразделение лучших специалистов диверсионного дела. Гауптштурмфюрер (капитан) Фёлькерзам стал начальником штаба и главным помощником «человека со шрамом», занимаясь подготовкой всех важных операций. Так он разработал планы похищения маршала Петэна и убийства маршала Тито, однако эти акции в последний момент были отменены. Зато в октябре 1944 г. Фёлькерзам рассчитал и провел как по нотам фантастическую операцию «Панцерфауст». (Скорцени подробно описывает ее в своих мемуарах, переведенных на русский, но, как обычно, блистает там главным образом он сам.)
Коротко расскажу. Венгерский диктатор Хорти через своего сына вел тайные переговоры с Советским Союзом о выходе из войны. Только что то же самое проделала Финляндия, но Финляндия была от Рейха далеко, а через Венгрию у нашей армии появился бы прямой выход к германской границе, и война закончилась бы на несколько месяцев раньше.
В Будайском замке. Слева Скорцени, мой экс-прототип справа
Диверсанты сначала напали на охрану Хорти-младшего, скрутили его, закатали в ковер и переправили самолетом в Рейх. Когда диктатор, несмотря на похищение сына, всё же объявил о выходе Венгрии из войны, отряд Скорцени – Фёлькерзама внезапным ударом захватил Будайский замок, резиденцию Хорти, почти без боя, с минимальными потерями. Хорти был смещен, во главе Венгрии встал Салаши, и война продлилась столько, сколько продлилась. (В марте 1945, за два месяца до победы, мой отец чуть не погибнет в мясорубке под Секешфехерваром – чтоб тому Фёлькерзаму провалиться с его талантами.)
Потом была масштабная диверсионная операция «Гриф» – в Арденнах, где Фёлькерзам, говоривший по-английски не хуже, чем по-русски, вредил как мог непуганым американцам. А потом дела у Рейха стали совсем плохи, и Гитлеру пришлось забивать гвозди микроскопом.
В январе 1945 года элитный «Ягдфербанд-Ост» («Охотничий отряд – Восток») во главе с Фёлькерзамом был брошен на затыкание дыры в прорванном фронте. Против советских танков и артиллерии навыки диверсионно-разведывательного мастерства были бесполезны. Из восьмисот человек выжили пятнадцать. Пробиваясь к своим, они тащили на носилках смертельно раненого командира – это о многом говорит.
Вот такой у нас в ту войну был противник. Когда-то один счастливец, вернувшийся с фронта одноруким, зато живым, сказал мне, юнцу: «Знаешь, я не верил, что мы их победим. И сейчас не понимаю, как у нас это получилось».
Эта фраза произвела на меня большее впечатление, чем все серии киноэпопеи «Освобождение» вместе взятые. Верили – не верили, но ведь победили же.