Леви снова сидит за столом, ведет монолог с собой. Руки трясутся, пальцы нервно подергиваются, словно призрак пытается выдернуть фаланги. Вены в висках пульсируют, он поневоле читает на азбуке морзе: «умри». Таблетки больше не помогают. Превращает ладонь в пистолет, аккуратно касается собственного подбородка.
«Интересно, пока я смотрю в окно, сколько людей погибло от старости?»
Искусно изображает выстрел, виртуозно запрокидывает голову назад. Мужчина встает, роняет табуретку, ругается на неё, продолжает путь. Проходя по комнате, веревка на люстре бьет его по щеке, снова спотыкается об мебель, кричит: «Не сегодня!» Он подошел к зеркалу, провел подушечкой пальцев по линии разбитого осколка. Отражение смеялось надо ним, показывая указательным пальцем на свежие шрамы, ниже локтя. Леви нахмурился, отвернулся. Как это грубо. На противоположной стене висел дартс, а на нем его фото, к сожалению, закиданное дротиками и осколками разбитой бутылки из-под вина. Он начал вспоминать его лучезарную улыбку, ради которой приходилось вставать по утрам. До боли знакомые бирюзовые глаза, они напоминали изумрудный браслет, который носила бабушка. А его заразительный смех? От него у Леви поднималось давление, ведь, он никогда не ощущал себя радостным. Пока не познакомился с ним. Мужчина дотрагивается до губ юноши на фотографии, но осколок врезается в ладонь. Тихо капает кровь на старый паркет. Боль душевная сильнее физической, но он все равно пытается изобразить недовольную гримасу. Смотрит на свежую подвижную кровь, появляется мысль – облизнуть.
«Какая боль на вкус?»
Леви отдергивает ладонь от лица, убирает скорее в рваный карман брюк. После бросает взгляд на бедную веревку под потолком, даже у неё есть предназначение в этом мире. Послышался звук уведомления, зрачки мужчины непременно расширились, а дыхание участилось. Настороженной походкой, он возвращаюсь к столу, проверяет разбитый телефон – сообщение от Ханджи:
«Ты в порядке?»
Аккерман улыбается левым уголком рта. Нет, не от того, что кто-то о нем до сих пор помнит, а от боли внутри, которая так и хочет разорвать плоть на мелкие-мелкие кусочки.
– В порядке ли я, спрашивает она. – Леви начинает истерически смеяться и закрывает руками лицо, забывая, что ладонь запачкана в крови. – В порядке ли я?! – выкрикивает он в пустую комнату, разворачиваясь к нему.
Мужчина забывает принимать таблетки, а юноша продолжает смотреть на него грустным взглядом. Пытается что-то сказать, но Леви не слышит, словно заложило уши, взорвались перепонки.
«Я давно свихнулся, знаю, – в голове мужчины забегали мысли, – но я в порядке… А ты продолжаешь стоять в этом грязном углу, который день! – снова кричит на невинного мальчишку Аккерман, – и никак не покидаешь мой разум! Сколько бы я не пытался на тебя ругаться, сколько бы не умолял, сколько бы не разговаривал – ты продолжаешь стоять и смотреть на меня, как будто это я призрак! Но нет, нет… Не настолько я потерял связь с реальным миром и понимаю, что я – все ещё живой, а ты мертв… Эрен, ты мертв!»
Пальцы рук смешно подергиваются, но еще могут ухватить телефон. Леви набираю текст, попадая мимо букв, но автокоррекция исправляет:
«Что-то нужно?»
Не успел он отойти от стола, как через мгновение пришел ответ:
«Мы можем встретиться?»
Мы можем что угодно сделать, но не воскресить мертвых.
«Да.»