Я стал готовиться к визиту в квартиру тёти Шуры. Прежде всего, когда хозяйка была на работе я обследовал её дверь. Ничего сверхъестественного ни в запорах, ни в материале, из которого она была сделана, я не заметил. Обыкновенная филёнчатая дверь, правда, была обтянута хорошим черным дерматином, по периметру которого, блестели золотом декоративные гвозди. Замок простой, сувальдный, для двухбородочного ключа, был прикрыт пластиной из нержавейки. Он для меня не представлял большой сложности и открыть я его смог бы минуты за две. Проникнуть в квартиру я решил завтра, сегодня было воскресенье и неработающие, по случаю выходного дня соседи, могли праздно шататься по лестничной клетке, да и тётя Шура могла неожиданно прийти с прогулки.
На следующий день, рано утром, я обмазал толстым слоем подушечки пальцев клеем БФ, чтобы не отставлять отпечатков, я не любил работать в перчатках – начисто пропадала осязаемость. Приготовил фомку и двойные, разносторонние отмычки из вязальных спиц, смастерил маску из старой спортивной шапочки, сложил все это в рюкзак и начал у её дома ждать, когда тётя Шура отправится на работу. Через десять минут, хлопнула подъездная дверь и она быстрым семенящим шагом стала удаляться. В то время диковинных домофонов с секретными кодами не было и в помине, а зачастую, в подъездах даже не было входных дверей. Ждём! Я стал обдумывать план действий, куда могла старушенция запрятать свой архив, учитывая, что бабушка, как с куста, не в кипеж, отбарабанила десятку в сталинских лагерях, серьёзные нычки она научилась конечно делать, будучи ещё в лагере.
Люди всегда норовили что-нибудь надёжно прятать, либо самое ценное, либо что-то запрещённое, что понятно: если человек опасается открыто что-то хранить в своей квартире, значит он прекрасно знает какие его ждут последствия при обнаружении этого тайника. В то неспокойное время нычки делали все. Я всегда с иронией относился к кладоискателям и предпочитал работать по-другому, но со временем с сожалением признал, что это довольно увлекательное дело и знания в этой области мне бы сейчас очень пригодились. Конечно глупо было ждать, что прожжённая сталинская каторжанка, как тётя Шура ни за что не будет хранить документы в виде какого-нибудь древнего сундучка, коробки или цветочного горшка, наполненного золотыми монетами и другой ювелирной шелухой. Ценные бумаги и финансовые документы в определённых ситуациях могут представлять большую опасность для его обладателя, и я не надеялся, что с первого захода обнаружу надёжно спрятанную топографическую карту.
Я предполагал, что проще всего устроить тайник по соседству, например, на чердаке – там место общественное и даже если найдут запрещённые документы и ценности, органам невозможно будет доказать, что они принадлежали какому-то конкретному человеку. Но не в этом случае, тут есть риск, что документы найдут посторонние люди и передадут их в компетентные органы. И найти обладателя этих специфических документов будет делом времени. Тётя Шура далеко не законченная дура и скорее всего так не поступит.
Поиск тайников и схронов дело хоть и увлекательное, но трудоёмкое и небезопасное. Одно дело искать тайники на законных основаниях никого не опасаясь, а другое, быть в квартире в качестве незаконного посетителя. Придётся поторопиться. Деловой архив семьи геологов обязательно должен существовать, иначе они не смогут подтвердить факт открытия нового месторождения золота. Я поднялся на второй этаж, быстро присел у двери и, как я ожидал, через две-три минуты дверь тихо открылась. На меня дохнуло неизвестным запахом чужого жилья. Тётя Шура была ещё не совсем дряхлой старухой и частенько от неё пахло хорошими духами, одета была в дорогие дефицитные импортные вещи, а перманент она наводила каждые шесть месяцев.
Дом, в котором жила тётя Шура был совершенно новым, такие дома сейчас пренебрежительно называют «хрущёвками», а тогда такие дома считались престижным, простому смертному потребовалось бы лет 10-15, чтобы получить такую квартиру. После коммунального дурдома, после бараков, построенных ещё задолго до революции, а иногда и банальных землянок, отдельная квартира была мечтой миллионов советских граждан. А учитывая, что в Узбекистане полная газификация была завершена в 1970 году, в домах был природный газ, всегда было тепло зимой и круглый год из крана в ванной текла горячая вода, что многим это было в диковинку.
Но этот дом к хрущевке можно было отнести с большой натяжкой, скорее всего, это был экспериментальный дом, со встроенными антресолями, просторными кухнями с нишей для холодильника, большой прихожей и огромным залом.
Осмотр я начал с потолка, вентиляционных шахт, затем плавно перешёл к мебели, пошурудил под днищем дивана, за задней стенкой шкафа, за ящиками стола, тщательно обследовал этажерки и тумбочки, потом стал осматривать стены, на обследование квартиры средних размеров мне необходимо было примерно часа два. Последней я решил обшмонать прихожую, прежде всего меня заинтересовали два холодильника. Зачем они ей? Стоящий в кухне холодильник «ЗИЛ» я оставил без внимания, там, скорее всего, кроме продуктов ничего не может быть, а вот стоящий в прихожей холодильник «Бирюса», я стал тщательно осматривать и ощупывать. Он был отключён, а сам холодильник внутри был забит до отказа книгами. Учитывая жаркий климат в Узбекистане, холодильник был незаменимой вещью и его невозможно было купить в магазине просто так, он был жутким дефицитом и достать его можно было только по большому блату. А тут, совершенно новый холодильник, никогда не видевший продуктов. Хм, интересное место для хранения книг! Учитывая его не хилую цену в несколько сотен советских рублей, не жирно ли для книг? Я стал пристально его осматривать и сантиметр за сантиметром ощупывать руками и мне сразу бросилось в глаза, что уплотнительная резинка по периметру двери, неестественно местами оттопырена, причём только по внутренней кромке вертикальной резинки.
Я вытащил изо рта половинку бритвенного лезвия, во рту я научился её держать ещё с малолетки, там, учитывая крайне нервозный контингент, неожиданного нападения ждёшь от каждого, и ты должен быть всегда готов дать сдачи. Медленно, я стал отделять резинку от двери и тут, на пол с громким стуком упали сразу несколько зелено-жёлтых камней. Размером они были чуть больше горошины. Что это? Я присел и подобрал их. Твою же африканскую черёмуху это же золотые самородки! Их было много, ощупывая я насчитал штук пятьдесят. Так вот уважаемая бабушка, откуда у тебя импортные вещи, хорошие духи и дорогие продукты в холодильнике!
Это я удачно зашёл! Но пришёл я не за этим, самородки конечно тоже пригодятся, вот только что с ними делать я ещё не совсем понимал. В то время за золотишко можно было угореть лет на десять, а сидеть мне больше, ох, как не хотелось.
Я вытряс из резинки холодильника штук десять драгоценных самородков и сложил их в нагрудный карман курточки. Прошёл на кухню и стал искать, чем бы их заменить в резинке. На глаза попались, лежащие в вазочке, конфеты-драже. Хорошая замена, я напихал их в резинку и установил её на место. Надо искать дальше. Где же архив и карта? Обследовал антресоли, перерыл все вещи в шкафу, но там было пусто. Моё внимание привлёк, стоящий на комоде, большой глобус, он мне мешал, я решил его переставить на время, чтобы обшмонать комод и глобус чуть не выпал из моих рук – он был странно тяжёлым. Что за чёрт, глобус не может быть таким тяжёлым, он же пустой внутри! Я внимательно его осмотрел и нашёл место вскрытия, снял его с комода и присел с ним на пол. При перемещении круглая подставка с грохотом упала на пол и глобус раскрылся.
В глобусе я обнаружил табельный полицейский пистолет «Вальтер-ППК» и массивный Р-08 «Парабеллум» с несколькими пачками патронов. Однако тётя Шура, вы не перестаёте меня удивлять! Ведь прошло уже более 25 лет после окончания войны. Хотя… стволы из того военного времени, везли все, кому не лень, а учитывая, что тётя Шура была геологом и оружие ей полагалось по штату, то находка у меня не вызвала ненужных вопросов. Ха, наивный – геологом? В последствии я убедился, что это далеко не так! Но ведь это опасно! В Советском Союзе хранить холодное и огнестрельное оружие было запрещено и за это полагался срок до трёх, а за нарезное огнестрельное до пяти лет, усугубляло ещё то, что на пистолетных рукоятках красовалась нацистская символика в виде орла, а это к сроку за незаконное хранение, прибавлялось ещё с пяток лет как минимум. После окончания войны в Советском Союзе вышло постановление о запрете пропаганды нацистской символики. И каралось это очень жёстко.
Многие солдаты и офицеры, возвращаясь из побеждённой Германии, везли домой сувенирные пистолеты, красивые клинки с изображением германского орла или свастики. После ужесточения закона приходилось либо выкидывать все это добро на помойку, либо основательно припрятывать. Значит я уже близок к обнаружению основного тайника, раз тётя Шура так основательно вооружилась. Положив пистолеты на место, я собрал глобус, водрузил его на подставку со штырём и поднялся, чтобы вернуть его на комод и тут неожиданно мне в затылок уперся ствол пистолета.
– Что, молодой человек, решили нанести мне визит минуя официальное приглашение? Я слишком долго живу на этом свете и уже, по-моему, задержалась в этой дрянной гостинице. Ты думаешь, что меня можно, вот так, примитивно обвести вокруг пальца? Я давно заметила твой нездоровый интерес к моей бренной персоне. Какого лешего тебе понадобилось в моём скромном жилище?
– Ага, – промелькнуло у меня в голове, – если сразу не выстрелила, значит не всё ещё потеряно. И я, сделав морду кирпичом, набравшись наглости, попёр напролом.
– Учитывая то, что я тут обнаружил, для этого шикарного гнёздышка совершенно не подходит этимология происхождения этих двух слов – «скромное жилище» и едва ли будет соответствовать этим требованиям в будущем. Будем говорить на чистоту, или…
– Что или? Сдашь меня? А как же воровская честь, не иметь дел с мусорами и другая подобная шелуха? – она саркастически рассмеялась, – Часик в радость – чифир в сладость, кайфу – сходу воровскому, смерти – своре мусорскому? Давай, вот телефон, звони 02, – она подтолкнула ко мне телефон. Я приуныл, бабка абсолютно не боялась разоблачения и кажется этим даже бравировала. Обычно, любой человек при упоминании милиции должен испугаться и сразу начать вспоминать все свои прошлые грешки, но, по моей заминке, бабушка Шура поняла, что я не собираюсь её сдавать. Она убрала пистолет и присела на диван, – отойди от глобуса и не духарись, я отменно стреляю, так что давай тут без героизма, все герои уже давно облюбовали себе место на кладбище.
Я покосился на пистолет, по количеству находящихся стволов в этом доме я это уже понял!
Бабка, лихо, с переворотом подкинула ТТ на ладони, – не косись, пистолет наградной, с правом ношения, на него есть соответствующие документы. Действительно, я заметил прикреплённую на ствольной коробке золочённую пластинку.
– А эти, немецкие? – кивнул я на глобус.
– Они трофейные и принадлежат моему мужу, ему их привёз в подарок его брат-контрразведчик, давно хотела выкинуть их в реку, но рука не поднимается. Твой визит, видимо ускорит это намерение.
– Тётя Шура, давайте на чистоту, зачем вам столько оружия и где карта, которую вы мне показывали? Хочу, в недалёком будущем, с корешами проехаться по этим местам.
– Нет, всё-таки твоя мать была права, когда намекнула мне, что у тебя не все дома и учитывая твою безбашенность, тебе я этого сделать не позволю. Тебя дилетанта там попросту убьют! Нельзя с кондачка, браться за такое опасное дело. Я почти 30 лет своей жизни посвятила этому презренному металлу и видела людей, которые, ради этого подлого металла, шли на довольно ужасные преступления. Нет и ещё раз нет! Она прикурила папиросу, угрюмо уставилась в окно и задумалась. Повисла неопределённая пауза. Докурив папиросу, она резко встала и передёрнула затвор пистолета.
– Так куда тебя сучёнка сейчас определить? Рай давно переполнен, да и в аду уже места не осталось, ну?
Я попятился к двери, – и это ваше окончательное решение? Мы бы могли друг другу помочь, да видно не судьба.
Вдруг в глазах тёти Шуры запрыгали смешливые бесенята.
– Что же мне с тобой делать, ворюга? Убив тебя, я не смогу вытащить твоё тяжелое тело из квартиры.
– А нельзя ли нам как-нибудь решить этот вопрос более мирным путём? Можно, я своё тело вынесу отсюда сам? Да и нужно ли вам брать грех на душу, я смышлёный парень и умею хранить тайны.
– Это я знаю, но могут быть очень серьёзные последствия, в связи с которыми, за твою жизнь и за жизнь твоих близких, я не дам и гроша ломанного. Вы просто пропадёте из этого мира, как будто вас никогда не было.
– Хватит, стращать-то, так что мы решим, вы предоставляете мне карт-бланш или разбегаемся?
– Твою мать, какой же ты настырный сучий потрох, жизни ему своей не жалко, таких я уважаю!
– Ладно, посмотрим, что ты за фрукт – она сунула пистолет под подушку, – для начала иди поставь чайник и возьми в холодильнике початую бутылку «Белого аиста». Я с облегчением перевёл дух, в душе перекрестился, адресуя своё спасение Богу, пулей метнулся на кухню ставить чайник на газовую плиту и попутно прихватил початую бутылку дорого коньяка.
Вернувшись, я увидел, что тётя Шура стоит на столе и сдвинув под потолком расположенную за трубой воздуховода неприметную дверцу, достаёт, странный продолговатый предмет, похожий на тубус, но не круглый, а квадратный, в котором видимо хранились все документы и карта. Она легко спрыгнула со стола и уселась в кресло. Я сокрушённо показал головой, как же я вахлак этот курок (тайник) не заметил?
– Все, что ты сейчас узнаешь, не должно выйти за пределы этой квартиры.
– Могила Чингисхана, которую не могут найти вот уже 750 лет!
– Ладно-ладно, знаю я вашу воровскую могилу, как только ментовский хер приблизится к вам на толщину трусов, вы готовы собственную родню до тридцать третьего колена на нары отправить или за ломаный грош на раскалённой сковородке поджарить. Хватит – повидала я таких. Я оскорбился, но виду не подал, – пой, пой злобная старушенция, все равно ты мне всё расскажешь, век твой уже недолог, а тебя так и прёт поделиться с кем-то своей тайной, которая съедает твою тихую жизнь, как самка съедает самца богомола, – мстительно подумал я.
– Тёть Шур, я давно уже не вор и завязал с этим прибыльным, но довольно опасным делом. В данное время у меня достаточно денег, которые платит мне государство за мою работу.
– Знаешь пострел, как и у чекистов, в воровском деле бывших воров не бывает, не мне тебя учить этим прописным истинам. Вором ты был и вором останешься на всю жизнь. Твои воровские статьи 89 и 144 УК РСФСР, приписаны за тобой, как земля за колхозом, но есть и отличительная черта в твоих действиях, на протяжении многих лет, ты воровал не для того, чтобы обогатиться, а просто потому, что по-другому уже ты жить не мог. Это твоя пожизненная метка. Так что прекрати препираться и давай спрашивай, что тебя интересует?
– Тётя Шура, я хочу более предметно поговорить о золотых месторождениях в Забайкалье.
– Прежде, чем мы приступим к предметному обсуждению, я бы хотела преподать тебе несколько уроков по геологии и прочитать небольшую лекцию об этом суровом крае.
Чем больше я слушал бабку, тем больше проникался уважением к её познаниям в геологии и местности, которую она знала, видимо в совершенстве. Тётя Шура воистину обладала энциклопедическими знаниями по истории золотодобычи Забайкалья, знала множество народных сказаний и легенд, в том числе о древнем золоте времён каменного века, когда человек, на примере случайных находок начал проявлять интерес к этому благородному металлу
– Этот драгоценный металл образовался миллиарды лет назад в недрах нашей планеты. Говорят, что золото к нам прибыло из космоса, во время формирования нашей Земли, но я в это не верю. Золото кипело в раскалённой лаве и было выброшено наверх по жерлу из многих древних вулканов. В то время, да наверно и в наше, информации о местах нахождения крупных самородков ничтожно мало, а если есть такая информация, то как минимум она засекречена.
А когда мы, между разговорами с чаем и лимоном, опустошили бутылку коньяка «Белый аист», она разошлась не на шутку, начала с упоением, рассказывать о бронзовых и железных эпохах, промелькнувших в истории нашей планеты, когда и зачем наши предки научились выплавлять медь, золото, серебро, бронзу, железо и изготовлять примитивные орудия труда, оружие, а также искусные украшения во времена, когда ещё можно было встретить живого мамонта.
Я слушал не перебивая. Она была хорошо осведомлена и прекрасно знала все дислокации, названия и особенности месторождений золота на всей территории Забайкалья и других районов СССР. Видавшие виды, исколесившие и истоптавшие ногами леса и сопки Забайкалья первопроходцы-геологи, всегда у неё спрашивали названия той или иной местности или сопки, миниатюрных, в несколько сот метров речушек, заброшенных дореволюционных рудников, старых деревень, родников и горных хребтов. Наконец она, в который раз, закурила неизменный «Беломор» и перешла к более неприятным случаям из её жизни. При этом мимика её лица изменилась, стало злым и хмурым, она встала с дивана и нервно заходила по комнате.
– В начале весны 1949 года по СССР прокатилась волна сфабрикованных геологических дел «о вредителях в рудной и золотоплатиновой промышленности», началось все с Красноярска, затем последовали репрессии и в других городах страны. За все годы было репрессировано около тысячи геологов.
– Господи, а вас то за что, вы же геологи дома почти никогда не бываете, а навредить вы могли, разве что медведям и лосям в тайге.
– Не скажи мой юный друг, геолог может знать то, что простому смертному знать не положено. Так уж повелось, что вся геологоразведочная отрасль в СССР начиная с двадцатых годов, была под неусыпным вниманием ГПУ, НКВД, в 1943 году перешла под колпак МКГБ, а в начале пятидесятых годов, отрасль перешла под контроль КГБ СССР. Перед самой войной НКГБ СССР неожиданно для нас был преобразован, путём разделения НКВД СССР на два наркомата: НКГБ СССР и МВД СССР, что очень не понравилось Лаврентию Берия. Он стал терять рычаги управления всей силовой структурой в стране, это было началом его бесславного конца, а образование легендарного "СМЕРШ" в 1943 году, стоило ему многих седых волос. Сталин стал отодвигать Берию от ключевых постов в стране, оставив ему только МВД и курирование атомных проектов. В ноябре 1945 года назначил его руководить объектом спецназначения и повелел вплотную заняться созданием атомной бомбы в составе НКГБ СССР, где был спешно организован отдел «К». Я писала докладную Берии в 1947 году, о том, что в Восточном Забайкалье присутствуют индикаторы, указывающие, что урановые руды в этом районе имеются. Надо признать, и это у него не отнять, руководил Берия отделом «К» блестяще. И уже в 1949 году была создана первая отечественная атомная бомба. А какой ценой? Это уже никого не интересовало. После устрашающей демонстрации американцами своей атомной бомбы в августе 1945 года над Японией, началась "холодная война" и нам атомная бомба нужна была позарез.
Тётя Шура вынула из комода ярко-зелёную малахитовую шкатулку и достала маленькую красную книжицу, – на-ка, посмотри на это. Я взял в руки книжицу, но взгляд мой никак не мог оторваться от диковинной шкатулки.
– Тётя Шура, а что это за материал, из чего сделана эта шкатулка?
– Это малахит – минерал, основанный на карбонате меди, он является одним из первых полудрагоценных минералов, который человек научился обрабатывать. Мне его смастерил один из заключённых в Сибири. Сашка открыл красную книжицу и обомлел, на него смотрела симпатичная девушка, лет двадцати пяти в золочёных погонах с васильковым просветом посередине в звании капитана НКГБ. Я сразу обратил внимание, что имя и фамилия на удостоверении были заклеены непрозрачным медицинским пластырем, но на фотографии была именно тётя Шура.
– А…это – я хотел спросить, про пластырь, но она меня опередила, – тебе пока об этом знать преждевременно.
– Вы были чекистом? Как это может быть, вы же гражданский до мозга костей интеллигентный человек и к тому же специальность у вас не военная?
– Ты про геологию? Нет мой друг, геологом, в прямом смысле этого слова, я никогда не была. И не имею соответствующего диплома. Талантливым геологом был мой муж, а я, как водилось в то время, была прикреплена к нему соответствующем ведомством и вела за ним негласное наблюдение. Тогда все геологи были под колпаком НКВД. Но случился неожиданный казус – я влюбилась в него, как сопливая девчонка и недолго думая, вышла за него замуж. Мне в этом не препятствовали, решили, что так будет надёжней, но они ошиблись. Я стала с ним мотаться по Сибири, он натаскивал меня в геологии, заставлял читать соответствующую литературу, то есть, упорно понуждал повышать мой профессиональный уровень. Накануне войны, я была уже достаточно подкована в этой непростой профессии, и мы с мужем стали работать на равных, но нам не суждено было работать вместе, моё знание нескольких иностранных языков, понадобилось совсем другому ведомству и меня основательно подготовив, нелегально закинули в Европу.
– То, что вы свободно читаете и говорите на английском языке, я уже знаю, а ещё какие языки вы знаете? И вообще, зачем геологу несколько иностранных языков?
– В своё время ты узнаешь зачем, а пока, прикуси свой любознательный язычок. Она разлила остатки коньяка по бокалам, свою порцию неожиданно залпом выпила и замолкла на пару минут.
– Муж несколько раз, со скандалом, просился на фронт, но, по строгому приказу Берии, геологов запрещено было отправлять на фронт, воюющей стране нужны были новые месторождения любых полезных ископаемых и геологам повсеместно отказывали.
– Но как вы стали офицером НКГБ?
– В июле 1945 года, несмотря на то что НКГБ являлся гражданским ведомством, специальные звания работников НКГБ были заменены воинскими званиями. Саша, тогда почти все геологи были под наблюдением чекистов, а, чтобы легче было за нами приглядывать, нас, кто, по мере своей профессии был связан с драгоценными металлами или с секретными изысканиями урановых руд в СССР, всех перевели под крыло этого одиозного учреждения с присвоением воинских званий.
– Хм, – озадачено почесал я свой большущий нос, – а ведь просто так в эту секретную спецслужбу не попасть, нужна определённая подготовка, на худой конец, надо закончить какую-то спецшколу, курсы и иметь кристальную биографию. Кто же ты есть тётя Шура? Что ты продолжаешь скрывать? Но вслух я сделал попытку коряво пошутить и усыпить подозрительность старой чекистки.
– Значит вы были соглядатаем при собственном муже, товарищ капитан государственной госбезопасности?
Но тётя Шура меня гневно прервала, – прекрати ёрничать молодой человек, я давно уже не капитан, после того, что с нами случилось, эта книжица, лишь память и напоминание мне о том, что в жизни надо быть очень осторожным, все секреты держать при себе и желательно это делать до самой смерти… Она закурила очередную папиросу и закончила начатую фразу… – если хочешь конечно тихо и достойно прожить свою оставшуюся жизнь в кругу своих многочисленных домочадцев. Но видимо у меня это не получилось, ни семьи, ни мужа, ни многочисленных родственников. Прав оказался один умный человек, когда заявил, что стареть лучше всего в одиночку.
– Простите тётя Шура, я не хотел вас обидеть.
– Знаешь, как отвечали в Краслаге тем, кто обижался?
– Знаю, и думаю с тех пор мало что изменилось – обиженные сидят в другой камере!
– Ай, молодца, видимо до сих пор в советской пенитенциарной системе действительно ни черта не изменилось.
– И всё-таки тётя Шура, можно подробнее, за что вас закрыли в 1950 году?
– Да… тётя Шура сделала многозначительную паузу, вновь достала из сумки пачку «Беломора», чиркнула спичкой, с наслаждение затянулась и бросила папиросу, – Врачи мне категорически запретили эту пагубную привычку, но иногда тянет так, что уши начинают в трубочку сворачиваться.
– Я тоже бросил курить в 13-летнем возрасте и не желаю начинать снова.
– Молодой человек не стоит быть таким любопытным, ты видимо за этим сюда, не в кипеж припёрся? Тебе нужны детали? А не пожалеешь потом? Твоя мамка и так на меня волком смотрит.
– Я уже взрослый мальчик и как-нибудь сам разберусь со своей любознательностью.
– Знаешь, что такое образец золотого самородка, без привязки к месту его обнаружения? Геологи называют его «собакит», это весьма опасная находка и многим в то время стоила свободы, а некоторым и жизни. Погорели на этом и мы. Когда обнаружили эти самородки у нас дома, без описания и привязки к месту нахождения, посчитали это контрреволюционной деятельностью, подрывающая экономику нашего государства. Во как! Впоследствии по заключению химиков-минералогов выяснилось, что самородки родом из Читинской области, так как примеси в самородке, являются эндемиками и нигде больше, кроме Забайкалья не встречаются. Кое-кому этого было достаточно для подтверждения своей навязчивой идеи о вредительстве в среде геологов: новое золотоносное месторождение в Забайкалье есть, но его скрывают вредители-геологи. Когда об этом доложили Сталину, случился вселенский скандал и на вопрос Сталина: «Какие богатства имеются в Забайкалье?» Минералоги, заикаясь, перечислили: в регионе добываются, железо, серебро, медь, никель, кобальт мышьяк, ванадий, апатиты, магнезиты, а также камни, использующиеся для изготовления ювелирных изделий. Сталин заранее прекрасно информированный Берией на этот счёт, гневно бросил: «Это не полный список полезных ископаемых вас обманули вредители – там есть и золото, и уран!» Может быть, не произнеси он слово "уран", дело о золотых приисках Забайкалья, спустили бы на тормозах, но уран – это очень серьёзно и после такого жёсткого заявления самого, следовало ожидать только самое худшее. И это худшее не заставило себя долго ждать, повсеместно в нашей отрасли полетели головы и какие головы.
Но усатый этим не ограничился, он действительно уже знал, что месторождения урановых и золотоносных руд в Забайкалье уже давно разведаны, но вредители-геологи утаивают этот факт. В последствии его предположения подтвердились, уран действительно нашли в Восточной части Забайкалья. Незамедлительно он дал указание соответствующему ведомству найти виновных геологов причастных к этому непростительному саботажу и осудить. Берия, со свойственной ему тщательностью рьяно принялся за дело. В течении недели, в 1949 году, было сфабриковано так называемое "дело геологов", по которому, в течение марта-мая арестовали сначала всех геологов, кто принимал участие в поисках урана, а потом, до кучи, стали шерстить геологов занятых на изысканиях золотоносных руд. Были арестовано очень много высококвалифицированных геологов, руководителей производственных организаций на местах и в Министерстве геологии, ночами, их запихивали в воронки даже тех, кто вообще был непричастен к урану и золоту и только понаслышке знал, что это такое. Это продолжалось несколько лет и только скоропостижная кончина диктатора, остановила этот беспредел. Смерть Сталина принесла освобождение всем. Но поздно, благодаря нечеловеческим условиям содержания и изнурительной работе в лагерях, не все остались живы, а тем, кому посчастливилось выжить, на всю жизнь остались с гулаговскими отметинами в памяти.
– Что, так было жутко сидеть в сталинских лагерях?
– Пацан вчерашний, там, где ты сидел, это был рай небесный. И не смей говорить, что ты сидел – забудь это слово навсегда! Ты не сидел – ты был на курорте!
– Ну зачем, я с уверенностью могу сказать, что там тоже было несладко.
– Да? А много ли сидельцев, в ваших, так называемых пионерских "чалках", прости Господи мою душу грешную, вышли по звонку с инвалидностью, с наспех отрезанными, обыкновенной пилой обмороженными конечностями, с окончательно подорванным здоровьем? Много? Я тебя спрашиваю?
– Ну в зонах всегда присутствовало членовредительство. Инвалиду в зоне было легче существовать, там тебе и белая пайка с сливочным маслом, и молоко, и дополнительная посылка от родственников.
– Да чтоб я так жила и припеваючи отбарабанила бы свою десятку! Аминь! Господи, дай мне силы все это забыть! Знаешь, дело не в хорошей жратве, хотя в сталинских лагерях, она имела очень большое значение, но только в среде тебе подобных уголовников, воров, бандитов и сученных. Они знали за что сидели, а мы нет! Значительно хуже отсидеть весь свой немалый срок и выйти законченным шизофреником, с серьёзно нарушенной психикой, полностью разочаровавшись в справедливости, и целиком без остатка, навсегда, похоронив веру в закон и отсутствие защиты от лжи и унижения. Ты это видел, по моему настороженному поведению, по обилию оружия в этом доме, лучше скорая смерть, чем испытать этот ужас ещё раз. Это тебе знакомо?
– Ну, такие случаи членовредительства бывали, но их было очень мало.
– То-то же…пацан, штаны мне твои по колено, уймись и слушай дальше.
– Я не хочу перечислять сейчас всех тех, кто пострадал от этих репрессий, но список огромен, в нем академики с мировым именем, профессора, преподаватели. Я назову только несколько имён, но список можно продолжать до бесконечности: Болдырев, кристаллограф, минералог, доктор наук, профессор, член Французского и Всесоюзного минералогических обществ, Григорьев геолог, профессор, академик АН СССР, директор ИГН АН СССР Котульский, доктор наук, профессор, член Геолкома и Сибгеолкома, исследователь полиметаллических, золоторудных, медно-никелевых и других месторождений СССР. И много-много других выдающихся имён. После поголовной реабилитации в 1955 году, геолог, вдруг, превратился в культовую романтическую фигуру. После смерти Сталина, представители нашей профессии все чаще стали появляться на публике, раньше это было невозможно, начали снимать о нас фильмы, слагать песни и писать книги о том, как представители нашей героической профессии борются с непредсказуемой природой и преодолевают нечеловеческие трудности. Помнишь в середине шестидесятых из всех углов звучало: «Держись геолог, крепись геолог, ты ветра и солнца брат!» Эти трудности и тебя ждут, мой юный друг. Держись! Готов ли ты на ежедневный подвиг покорителей дремучей тайги, безлесой тундры или к встрече с опасными непроходимыми горами, с бурлящими на порогах реками и с убийственно-ледяной водой?
– На здоровье пока не жалуюсь! Справлюсь!
– Сила есть, ума не надо: – сказал носорог, и… ринулся в лобовую на поезд – твоё богатырское здоровье тебе там не сильно поможет. Непроходимая тайга, крутые сопки, холод, глубокие реки с ледяной водой, алчное непуганое зверьё, все это тебя будет ждать в этих суровых местах. Чикоконский хребет, Чикойский речной бассейн, на востоке Южно-Даурский, Дарасунский, Могочинский, эти рудные районы до сих пор собирают свою смертельную жатву – обглоданные кости геологов встречаются там повсеместно.
– Я думаю, что справлюсь.
– И вот ещё, что, не смей туда отправляться один, тебе нужна команда надёжных людей, специальное снаряжение, гидрокостюмы, оружие, деньги и продовольствие.
– Тётя Шура, у меня принцип, работать только в одиночку.
– Слушай ты, малолетка безмозглый, ты отправляешься не на очередной воровской подлом, ты оправляешься в новое и опасное для тебя мероприятие, где взаимная выручка и надёжность ценится больше всего. Один ты сгинешь на реке в первые же десять километров пути. Один ты на этой сумасшедшей реке не выгребешь ни на какой лодке. И, как результат, не будет никого рядом, кому придётся сообщать твоей безутешном матери о твоей бестолковой кончине, Ты понял меня, сосунок?
И уже совсем по-уркагански закончила, – ты в натуре, напрочь отбитый на голову, ханурик, забодай меня комар! Нужны, как минимум, три человека с хорошей физической подготовкой. И не бери курящих, в тайге дым табака разносится на многие сотни метров. Это настораживает и людей, и зверье.
– Надёжных корешей я найду, а вот со специальным снаряжением будет проблема.
– С этим я тебе помогу, эх, скинуть бы мне лет двадцать пять, я бы сама с вами отправилась.
– Я думаю, что мы тоже не лыком шиты.
– Александр, я прошу тебя обратить внимание на бассейны рек Чикоя и Гутая и их рукавов, у подножья Чикоконского хребта, в долине, там местные семейские (старообрядцы) добывали золото задолго до его промышленной добычи. Река Чикой в Забайкальском крае всегда манила искателей приключений. Имей ввиду, Чикой – нелёгкая, для праздного времяпровождения река. Суровая, как сибирский мужик. И к тому же, в верховьях с бешеным и заносчивым, как у дурной деревенской бабы, характером. Дилетантов она попросту убивает. Уж очень много геологов до войны погибло в пучинах этой коварной реки. Тихие заводи сменяются бурными порогами. Глубокие места – мелями. Ровная, как степное плато водная гладь, по мгновению ока, может ощериться острыми, как бритва камнями, состоящие из магматического кремнезёма. И горе тому, кто поранит руку этим камнем – не заживает неделями. Так что не зевайте, иначе, не раз хлебнёте и лиха, и горя, а про воду и говорить не хочу, её будет вокруг вас достаточно, а она летом бывает очень холодной и редко температура поднимается выше 6-10 градусов. Там ещё, после поворота реки на север, возможно ты можешь увидеть китайцев-золотоискателей и их вырытые норы в поросших густым лесом сопках, там эти неутомимые рудокопы живут, наверное, до сих пор. С ними будь поосторожней, узнают, что вы ищете золото, убьют незамедлительно. Конкурентов они очень не любят. Оружие на виду не держать, но быть готовым при малейшем случае его применить. Если не вы, то они обязательно вас постараются отправить на тот свет. Прокурор там медведь, а судьи – лесные волки.
– Тётя Шура, я много читал о золоте дураков, как это понимать?
– Чаще всего за золото принимают пирит и слюду. Тем людям, которые ни разу не видели природное золото, бывает сложно отличить золото от пирита, слюды, меди. Часто в заводи и у берега, вода набивает блестящую полоску. Эти блёстки трудно уловить рукой, сверкая, они ускользают из рук. Это песчинки слюды. Золото легко можно взять рукой, так как это тяжёлый металл и слабый поток воды от пальцев не сносит его как лёгкую слюду. Пирит, он же серный железный колчедан с древних времён, это и есть золото дураков. Он блестит и сверкает на солнце, но природное золото никогда не блестит и не имеет зеркального блеска. История знает курьёзный случай, когда целая партия пирита была отправлена в Англию, пирит там ошибочно приняли за золото. На свежем сколе пирит блестит, но на открытом воздухе через несколько дней окисляется и теряет свой блеск. Кроме золота в пирите может находиться, никель, мышьяк, селен, кобальт и чёрт его знает, что ещё. Пирит легко отличить от других минералов по кубической форме кристаллов.
– Ты, великовозрастный неуч, знаешь, что такое куб?
– Ну с геометрическими фигурами я знаком ещё на заре обучения ненавистной мне геометрии и как-нибудь разберусь!
– Пирит часто сосед настоящего золота, но пирит только спутник золота и это ни в коем разе не говорит об обязательном наличии рядом золота. Самый верный тест, который позволит отличить золото от пирита, слюды, меди – поцарапать его. Золото – очень мягкий металл, по мягкости чуть твёрже свинца. Если легонько провести кончиком иглы или ножа по золотинке, останется чёткая жёлтая полоса. Пирит и слюда не царапаются, а крошатся. Если легонько ударить по пириту или слюде, они раскрошатся, а золото только сомнётся. Медный колчедан поцарапать сложно, а в природе он почти всегда окислен и имеет зелёный цвет. С собой возьмите лупу с хорошим увеличением, которая поможет отличить пирит от золота, под ней прекрасно видна кристаллическая структура пирита.
– Можно я это запишу? В голове у меня уже каша!
– Ещё чего, хочешь, чтобы тебя застукали с этими записями? Не смей! Пару раз найдёшь пирит – на всю жизнь запомнишь какой он из себя.
– А что такое халькопирит?
– Хм, это тоже не золото. Имеет золотисто-жёлтый цвет, сильно напоминает золото, отсюда и получил ещё одно название – «золотая обманка». От пирита отличается золотистым цветом, а пирит ярко-жёлтый. Минерал хрупкий, проверяется так же, как и пирит, крошится при лёгком ударе, а золото, ты уже знаешь, всегда мнётся, но не крошится. Вот это тоже «золото дурака». Будь внимателен.
– Тётя Шура, мне надо уходить – скоро в поездку, но можно я к вам ещё как-нибудь загляну?
– Приходи, сдаётся мне, что ты скоро ходить будешь сюда как на работу, но только нормальным образом, как все люди входят, без воровских фокусов, ведь, если бы я не знала, что ты пожалуешь ко мне в «гости», исход мог быть совсем другим. Беги пострел и рот держи на замке.
Через неделю, я вновь решил заглянуть к тётке и, чтобы не вызывать лишних вопросов у матери, дождался, когда она уйдёт на работу в ночную смену и быстрым шагом двинулся к знакомому подъезду. Надо мне уточнить некоторые детали нашей опасной поездки на восточную окраину нашей необъятной страны. Непонятное беспокойство не давало мне покоя несколько дней. Как унять этот мандраж? Но я уже закусил удила, шлея, как говориться, всегда попадает в неположенное место – под хвост и выдрать её оттуда видимо мне, в данное время не удастся. Раньше надо было давать задний ход. Тётка меня уже ждала, в зале на столе была расстелена полная топографическая карта-километровка, по специфическим значкам я понял, что эта редкая карта содержит сведения об опорных геодезических пунктах, рельефе, гидрографии, растительности, грунтах, хозяйственных и культурных объектах, дорогах, коммуникациях, границах и других объектах местности, в которую мы должны скоро отправиться. У простых смертных такой карте быть не полагалось.
Рядом с картой, дымились две чашки с кофе, а бабка, как заправская школьница, закусив губу, что-то сосредоточенно измеряла на карте циркулем.
– Проходи Шурик, давай обдумаем все детали предстоящей поездки. Ты команду себе подобрал?
– Пока нет, но кое-кто уже есть на примете.
– Надеюсь не уголовники и не безбашенные психи? Они должны быть чисты перед законом.
– Так, тёть Шур, вы же знаете, что я с уголовниками почти не общаюсь.
– Хорошо, когда подберёшь, пригласи их куда-нибудь в кафе или в чайхану, а я незаметно на них посмотрю. Одна голова хорошо, а две ещё лучше. Должны быть парни здоровые, сильные и некурящие. Всем необходимым я вас обеспечу.
Тётка, свернула гармошкой свою карту, всунула в прорезиненный пакет, тот, в свою очередь перекочевал в прямоугольный тубус и жестом показала мне на холодильник, при этом другой рукой постучала ладонью по столу, – А сейчас ты мне отдашь все самородки, которые ты так необдуманно позаимствовал у меня, забыл к какой стране живёшь? Живо!
Я нехотя нагнулся и из правого носка достал пакетик с самородками.
– Эти тебе ни к чему, я дам тебе другие и подскажу в Чите адрес барыги, который обменяет их на деньги. При встрече много не болтай, просто скажи, что от одной известной ему особы и он всё поймёт. Тётка легко встала с кресла, подняла планку левого подлокотника и достала несколько странноватых самородков, сильно темно-жёлтого цвета. На вскидку эти самородки в купе, тянули граммов на пятьдесят-шестьдесят.
– Отдашь, не торгуясь все четыре и забудь, что я тебе их когда-то давала, иначе накличешь на себя и на меня серьёзную беду. Барыга даст тебе две тысячи рублей, этих денег вам хватит с лихвой на всю вашу авантюру.
Тогда я на эти предостерегающие слова не обратил внимание, а зря. Тётка развинтила глобус и достала Вальтер и пару коробок с патронами, – Эту пушку, разберёшь до винтика, замешаешь тесто и запечёшь в домашний хлеб, я знаю, Катя говорила, что ты отменно умеешь печь хлеб и несколькими посылками, из разных почтовых отделений, пошлёшь вот по этому адресу довостребования. Туда же отправишь патроны, завёрнутые в фольгу. Никогда и нигде, ни при каких обстоятельствах в населённых пунктах не свети пистолет, да, и сдери на наждаке свастику, а если уж выпала нужда применить его, то без промедления, стреляй! Понятно?
Я обескураженный вертел в руках миниатюрный Вальтер-ППК, – А может не надо тётя Шура, ведь это палево голимое, надо быть кретином, чтобы таскать с собой пушку?
– Здесь не надо, а вот в тайге он тебе очень пригодится и держи это в тайне от своих дружков, с которыми ты попрёшься в Забайкалье.
– Я в своих друзьях уверен и могу положиться, как на самого себя!
– Эх, милый ты мой, знаешь, где я видела таких преданных друзей – место на твоём теле указать? Стоит подобным друзьям увидеть кучу золота, крышу сносит напрочь и такие понятия, как верность, преданность и мифическая дружба, почему-то улетучивается в геометрической прогрессии. В подобной компании иметь друзей непозволительная роскошь. Никому не доверяй, иначе тебя скоренько определят принимать земляные ванны в каком-нибудь живописном забайкальском лесочке. Понятно? Золото шутить не любит. Этот презренный металл, почти всегда связан незримыми узами с алчностью, предательством, а иногда и со скорой смертью. Будь всегда начеку. Никому полностью не доверяй. А теперь давай, дуй отсюда, я бабулька уже довольно древняя и мне после обеда надо поспать. Я аккуратно завернул самородки в носовой платок и хотел уже сунуть Вальтер с патронами в внутренний карман куртки, но тётя Шура меня остановила.
– Так, дайка эту штуку сюда, пока пусть у меня полежит, успеешь ещё поиграться и пострелять, тебе надо в первую очередь освободиться от золотых самородков, оружие и золото – это довольно нехорошее соседство и каждый их них тянет на несколько лет цугундера, давай, дуй домой.
По дороге я решил, что все самородки там сдавать барыге не буду, а отдам только два, остальные припрячу для лучших времён. Если бы я знал заранее, что эти два маленьких кусочка золота в будущем, основательно попортят нам нервы и чуть не отправят нас на тот свет, то попросту закинул бы их с глаз подальше. Но не будем забегать вперёд.