Пока продолжалось судебное разбирательство, оба мальчика продолжали переезжать с места на место. Летом 1913 года они побывали в Варенжвилле на побережье Нормандии, где М. Малле сдал им дом[13]. К этому времени Эрендейл ушел из Центрального Индийского Колледжа в отставку, чтобы руководить занятиями мальчиков. Наставления от Учителя поступали через Ледбитера и касались того, что Кришне нельзя никуда выходить без сопровождения двух человек, прошедших инициацию, а именно Эрендейла и Раджи. Последний был более строг в отношении дисциплины, чем Эрендейл, и мальчики недолюбливали его как наставника.
В то лето леди Эмили также находилась в Варенжвилле, проживая с пятью детьми в другом доме; днем все играли в теннис и английскую лапту. Тем не менее, главным делом было планирование нового расширенного издания «Вестника Звезды», которое бы ежемесячно выходило в Англии под редакцией леди Эмили. В то лето Кришна стал «смыслом жизни» леди Эмили. Ее муж, дом, дети отошли на второй план. Она видела в Кришне «сына и учителя», и он, в свою очередь, так же сильно привязался к ней.
В октябре того же года мисс Лодж определила содержание Кришны в сумму 500 фунтов, а Нитьи – в 300 фунтов. Этот доход придал Кришне смелости написать Ледбитеру, впервые отстаивая свою независимость. Он попросил Раджу «освободить себя от обязанностей», поскольку он, Кришна, знает, что может «контролировать и направлять Джорджа (Эрендейла)» успешнее, без него. «Думаю, наступило время, – продолжал он, – когда я займусь делами самостоятельно… У меня не было возможности нести ответственность, и со мной нянчились как с ребенком». Раджу отозвали, но просьбу приняли неоднозначно. До этого Ледбитер находил Кришну весьма податливым.
Из-за возобновившихся опасений похищения Эрендейлу было поручено снова сопроводить мальчиков в Таормино в январе 1914 года. На этот раз с ними поехала леди Эмили, за что ее резко ругала в письме миссис Безант, – ради Кришны она, не имея на то полномочий, оставила собственных детей, за которых несла ответственность. Далее мальчики прибыли в Шанклин на острове Уайт, где Кришна обучился играть в гольф. Вместо Раджи в качестве наставника был послан из Бенареса С.А. Воудхаус; тетя Эрендейла, мисс Франческа Эрендейл отвечала за ведение хозяйства. (Кришна получал на жизнь от миссис Безант ежемесячно по 125 фунтов). Мисс Эрендейл, ученица мадам Блаватской, была строго выглядевшей женщиной с собранными на затылке седыми волосами и очками в стальной оправе. Часто их навещала леди Эмили. Гуляя с нею в лесу, Кришна обычно видел крохотных фей и удивлялся, что она не видит их. Она вспоминала, что в те дни он интересовался только поэзией, особенно Шелли и Китсом, а также отрывками Библии, которую она ему читала вслух. «Песнь Соломона» он знал почти наизусть.
Джорж Эрендейл ревновал к леди Эмили; в своих рапортах к миссис Безант он писал о том вреде, который она наносила Кришне. После того, как миссис Безант выиграла в мае дело в Высшем Совете, мальчики и их наставники приехали в Бьюд, морской городок в Корнуолле, где Эйрендейл запретил леди Эмили навещать их. Он сказал ей, что она служит помехой «стараниям Учителя», потому что акцентирует внимание на низшей стороне естества Кришны вместо высшей, и что ей почти неизвестно, кто он на самом деле. Он побуждал Кришну вернуть воспоминания о том, что он узнал на астральном плане, но Кришна никогда не любил говорить о том, в подлинности чего он сомневался. В качестве компенсации за отказ в свиданиях с леди Эмили в Бьюде Кришне разрешено было иметь мотоцикл. Он без конца натирал его и ремонтировал мотор. Дик Кларк утверждал, что Кришна был прирожденным механиком. Кришна превосходно научился играть в гольф, тренируясь с профессионалами высокого класса. (Пять лет спустя он выиграл турнир в Муирфилде, вспоминая об этом с большой гордостью).
В июле миссис Безант прислала из Индии в Бьюд В. Шиву Рао для обучения Кришны санскриту. Шива Рао знал мальчиков по Адьяру, где он помогал Ледбитеру в составлении «Жизней Алциона». Будучи молодым, он оказывал вдохновляющее влияние; когда 4 августа 1914 года началась война, его отозвали. Война не принесла изменений в монотонную жизнь невыносимо скучного дома в Бьюде. Осенью, когда Нитья отбыл для занятий с наставником в Оксфорд, изоляция Кришны увеличилась еще больше. Кришна жаждал нормальной жизни. В письме он спрашивал леди Эмили: «Почему они выбрали меня?» У него не было компании ровесников, не с кем было посмеяться, а он любил шутить; теперь же, когда леди Эмили было отказано, грозная мисс Эрендейл оставалась единственным существом женского пола, которое он видел.
Сомнительно, что миссис Безант осознавала, как одинок был Кришна и несчастен. Она полностью окунулась в борьбу за независимость Индии; она боролась так рьяно, что в 1917 году была выслана на три месяца в Отакамунд. В это самое время Ледбитер находился в длительном турне с лекциями, завершившимися тем, что он обосновался в 1915 году в Австралии, основав там общину. Казалось, он позабыл о Кришне, хотя продолжал писать витиеватые статьи о грядущем явлении Учителя.
В конце марта 1915 года Нитья, будучи очень несчастным, одиноким, перезанимавшись с наставником в Оксфорде и сильно утомив глаза, сбежал во Францию в качестве курьера французского Красного Креста. Кришна жаждал этого тоже и испытал волнение, когда миссис Безант телеграфировала о своем согласии. Он бросился в Лондон, чтобы заказать форму, но, к его страшному разочарованию, в разрешении неожиданно было отказано. Полагалось, что для мальчиков более важно продолжить занятия в Оксфорде, поэтому он вернулся в Бьюд довольствоваться компанией одного Воудхауса, к еще менее отрадной жизни, поскольку миссис Безант находила трудным присылать ему в военный период ежемесячные суммы на проживание. Напротив, Эрендейл, в новой с иголочки форме, стал работать для англо-французского Красного Креста в Лондонском госпитале. Он и К. больше никогда не будут близки. Нитью отозвали из Франции, и он присоединился в Бьюде к Кришне.
С отъездом Эрендейла близость между братьями возросла, они чувствовали себя счастливее, Кришна снова мог встречаться с леди Эмили, а Нитья получил две золотые медали за работу на Французский Красный Крест. Напряженно работая, Кришна надеялся сдать первый из трех экзаменов на степень бакалавра в Оксфордском Университете (вступительный экзамен в Оксфорд) к октябрю 1916 года, на два года позже, чем планировалось. Это означало, что Нитья попадет в Оксфорд раньше его.
В конце апреля 1916 года мальчики, наконец, оставили Бьюд, когда Воудхаус вступил в Шотландскую гвардию. Они провели два месяца в Лондоне, остановившись у мисс Додж и леди де Ла Варр в их большом доме «Вест-Сайд Хаус» на Уимблдон Коммон с красивым садом. Хотя мальчиков часто приглашали на обед в Уорик Хаус, впервые они столкнулись с роскошью богатого аристократического дома именно в Вест-сайд хаусе. Они попали под влияние бывшего адвоката Гарольда Бейль-Вивера, который перед женитьбой и обращением в теософию жил на широкую ногу. Он был по-прежнему безупречно одет и полон joie de vivre. Это был первый человек из высшего света, с которым им пришлось соприкоснуться. Он приставил их к своему портному, сформировал вкус к одежде и даже обучил как чистить обувь. С тех пор они носили сшитые по мерке костюмы, рубашки и туфли, серые короткие гетры и серые фетровые шляпы, пользовались тростью с золотым наконечником (следовать этой моде было возможным благодаря субсидии мисс Додж). Кришнамурти и впоследствии не утратил интереса к добротной одежде.
Время жизни в Вест-сайд Хаусе было относительно счастливым для ребят. В их распоряжении было два теннисных корта; большую часть утра они отдыхали, облаченные в халаты, по желанию могли пойти в кино или навестить леди Эмили. Они всегда чувствовали себя как дома в детской дома Латьенсов, где младшие дети относились к ним как к членам семьи. Недостатком жизни в Вест-сайд Хаусе было то, что они должны были следить за своим поведением, зная, что леди де Ла Варр немедленно сообщит мисс Безант о чрезмерной легкомысленности. Эта маленькая желчная женщина совсем не была похожа на ангельского нрава мисс Додж.
Вскоре предстояло возобновить занятия. Бейль-Вивер отыскал мальчикам репетитора, преподобного Джона Сейнджера, который жил с женой около Рочестера в Кент и имел еще трех учеников. Кришна считал мистера Сейнджера превосходным педагогом, и был разочарован, когда ему сказали, что нет надежды сдать первый из трех экзаменов на степень бакалавра до марта 1917 года. Трудность была не только в сдаче экзамена. Имена мальчиков были вычеркнуты из списка Нью Колледжа во время судебного разбирательства. Теперь Бейль-Вивер пытался определить ребят в Крест Черч или Беллиол.
После посещения Лондона Кришна по возвращении к Сейнджерам написал письмо леди Эмили, в котором отражена его трогательная любовь к ней и то горе, которое причинил Эрендейл: «Мамочка, дорогая, столько предстоит в этой жизни разлук, что к ним предстоит привыкнуть, чтобы оставаться счастливым. Жизнь действительно – одно большое расставание, если любят очень сильно и чисто. В этой жизни мы должны жить для других, а не для себя, и не быть эгоистами. Моя мать, вы не представляете, как во многом помогли мне в последнее время; именно вы разбудили во мне желание работать и делать то, что хочет от меня Учитель. Именно вы заставили меня жить чисто, думать о чистых вещах и отбросить мысли, тяготящие многих. Понимаете, моя духовная мать, вы очень помогли мне, хотя сами часто думаете, что были помехой».
Немного опаздывая в развитии, Кришна был абсолютно нормальным молодым человеком, но, поскольку ему внушили потребность в полной чистоте для посвящения, он был страшно обеспокоен из-за дурных снов, которые находил «гадкими». Он не понимал их, поскольку знал, что во время бодрствования мысли его отличались чистотой. Леди Эмили оказалась в состоянии ему помочь, убедив, что они были не более, чем естественным защитным рефлексом.
В начале 1917 года надежда на поступление мальчиков в Оксфорд рухнула. Не один колледж не принял бы их из-за судебного разбирательства и репутации Кришны в качестве «мессии». Безуспешно пытался мистер Сейнджер пристроить их в свой старый колледж в Кембридже. К июню стало ясно, что ничего не оставалось, как попытаться поступить в Лондонский университет, то есть пройти еще более жесткий экзамен, чем в Кембридже.
Как должен был устать Кришна от бесконечной зубрежки по предметам, к которым не имел склонности. Он скорее старался сделать приятное миссис Безант, чем себе. Между тем он начал развивать один из своих собственных даров. Он писал Радже 11 ноября: «Вы, возможно, обрадуетесь, узнав что я занимаюсь глазами Нитьи. Наступило заметное улучшение, он уже может видеть левым глазом (на который почти ослеп)… Здесь (у Сейнджеров) ко мне приходят, если болит голова или зуб, так что я весьма популярен». Несколько недель спустя он писал миссис Безант: «В последнее время я так много думал о вас и сделал бы все возможное, чтобы снова увидеть ваше дорогое лицо. Какой странный мир! Очень сожалею, что вы чувствуете слабость, – наверняка перегружаете себя, как обычно, работой. Как бы я хотел ухаживать за вами, верю, что смог бы помочь. Я развиваю дар врачевателя; зрение Нитьи улучшается день ото дня».
В январе 1918 года «мальчики», как их называли по – прежнему, хотя Кришне исполнилось 23, а Нитье – 20, прибыли в Лондон для сдачи четырехдневного вступительного экзамена. Кришне казалось, что он сдал успешно, даже по математике и латинскому, наиболее трудным для него предметам, но в марте они узнали, что в то время, как Нитья сдал с отличием, Кришна провалился. Теперь ему предстояло снова вернуться к Сейнджерам, в то время как Нитья оставался в Лондоне для учебы на юриста. Мистер Сейнджер был сильно расстроен за Кришну. Он высказал интересное мнение, что хотя Нитья имел более острый ум, мышление Кришны было глубже; он понимал предмет глубоко, но не мог найти нужные слова, чтобы выразить мысль.
Кришна покинул мистера Сейнджера в мае и провел большую часть лета в Вест-сайд Хаусе. В сентябре он снова приступил к сдаче вступительного экзамена, питая большие надежды, но опять провалился по математике и латинскому. Зимой он ежедневно ездил автобусом из Уимблдона в Лондонский университет, посещая лекции и не испытывая к ним ни малейшего интереса, вплоть до начала 1919 года, когда они с Нитьей переехали в лондонскую квартиру на Роберт-Стрит в Адельфи. Кришна Продолжал регулярно посещать Лондонский университет, в то время как Нитья учился на юриста. Большую часть времени они проводили в нашем Лондонском доме. Захватывающим зрелищем было по возвращении из школы видеть на столике в прихожей их серые шляпы и трости с золотым наконечником. Открывший для себя Р.Г. Воудхауса и Стивена Ликока, Кришна читал нам вслух «Пикадилли Джим» и «Новеллы о чепухе», стоя у книжного шкафа в гостиной (он редко садился, кроме как во время приема пищи) так заразительно смеясь, что мы с трудом различали слова. У него был заразительный смех, который он сохранил на всю жизнь. В субботу и в воскресенье мы ходили вместе в кино; они присоединялись к нам, когда дома мы играли в прятки. Для меня они были овеяны романтическим ореолом; где бы они ни были, их обаяние распространялось на всех. Они казались более похожи, чем английские братья, поскольку их иностранное происхождение в равной степени отдаляло их. В их английском акценте чувствовался один и тот же оттенок, они одинаково смеялись, одинаково узкой была нога для готовой обуви, одинаковая способность сгибать первый сустав пальцев без второго; от них обоих благоухало бриолином, которым они покрывали блестящие прямые черные волосы. Кроме того, они были значительно чище и лучше одеты, чем люди, которых я знала. Они не могли носить одни и те же костюмы, поскольку Нитья был ниже брата, но они вместе носили рубашки, галстуки, носки, нижнее белье и носовые платки, помеченные общими инициалами J.K.N.
В июне 1919 года миссис Безант приехала в Англию. Она не видела братьев четыре с половиной года. Во время ее визита Кришна председательствовал на собрании «Звезды», – первая работа такого рода, которую он делал со времени ее последнего посещения: он не сообщал ей о том, что потерял интерес к теософии и организации «Звезда Востока». Перед ее возвращением в Индию он попросил у нее разрешения пожить во Франции для изучения французского языка, если в третий раз провалится на экзамене. Понимая безнадежность дальнейших попыток поступления в Лондонский университет, миссис Безант дала согласие. В январе 1920 года Нитья сдал экзамен по праву, а Кришна пытался в третий раз сдать экзамен, однако понимая тщетность стараний, оставил листы чистыми. Через четыре дня он был уже в Париже.