Род Воронцовых
Для представителей семьи Воронцовых восхождение на государственный олимп Российской империи началось в Ростове, где дед С.Р. Воронцова статский (впоследствии тайный) советник Илларион Гаврилович Воронцов (1674–1750) служил воеводой и где семье Воронцовых оказывал духовное покровительство один из наиболее просвещенных людей своего времени святитель Дмитрий Ростовский.
Вероятно, именно благодаря содействию Дмитрия Ростовского И.Г. Воронцову удалось дать своим сыновьям Михаилу (1714–1767), Роману (1717–1783) и Ивану (1719–1786) достойное по тем временам воспитание и образование, что позволило им впоследствии занять высокие государственные должности в аппарате управления Российской империи[28].
В 1735 году состоялось венчание старшего из сыновей – Романа Илларионовича Воронцова с Марфой Ивановной Сурминой (1718–1745), происходившей из богатой купеческой семьи. (Ее отцу принадлежали земли с крестьянами на территории будущих Костромской, Владимирской, Ярославской и других губерний.) Супруги Воронцовы пользовались при дворе Елизаветы Петровны особым расположением и доверием. Известно, что сначала они ссужали деньгами Елизавету Петровну, а затем и великого князя Петра Федоровича.
Деловые качества Романа Илларионовича и его преданность были по достоинству оценены при дворе. В 1746 году Р.И. Воронцов – камергер, в 1755-м – генерал-поручик, с 1760 года – член Правительствующего сената, генерал-аншеф при Петре III. При Екатерине Великой, после июньского переворота 1762 года, был некоторое время в опале, а затем стал наместником Владимирской, Пензенской и Тамбовской губерний.
Г. Сердюков. Портрет Р.И. Воронцова
Супруге не суждено было наблюдать за продвижением своего мужа по государственной службе. В 1745 году она умирает, не дожив до 28 лет. Современники вспоминали о ней «с восхищением и благодарностью, настолько она была добродетельна, чувствительна и великодушна» [1].
Государственная деятельность Романа Илларионовича Воронцова вызывала неоднозначную оценку как современников, так и историков. Неизвестно до сих пор и то, насколько активно участвовал он в воспитании своих детей[29]. Двое из них – Мария и Елизавета – были взяты ко двору императрицы. Воспитанием и образованием Александра, Екатерины и Семена занимался его брат Михаил Илларионович Воронцов. (Р.И. Воронцов, овдовев, сошелся с англичанкой Елизаветой Бронет; их дети получили дворянство под фамилией Ронцовых.)
Подробных сведений о детстве С.Р. Воронцова нет. В то же время известно, что «граф Семен Романович первоначально получил легкое французское обучение, но от своего дяди – канцлера, и в особенности от своего брата, одного из образованнейших людей того времени, заразился страстною охотою к чтению и до глубочайшей старости сохранял в себе благородную потребность непрестанной умственной пищи» [2]. В 1753 году он был принят в число пажей императрицы, а через семь лет состоял уже камер-пажом.
В 1760 году С.Р. Воронцов, будучи юношей, совершил путешествие в Сибирь. Из Москвы он направился через Владимир, Муром, Арзамас, Симбирск в Казань, где находился медный завод канцлера М.И. Воронцова, а оттуда через Кунгур и Екатеринбург – до Верхне-Исетского завода графов Воронцовых, далее – в Тобольск, на Ирбитскую ярмарку и в Тюмень. Затем вернулся на Егошинский медный завод. Это продолжительное путешествие познакомило его с Уралом и Сибирью, с особенностями характера и образа жизни проживавших на этой территории России народов.
Неизвестный художник. Портрет М.И. Воронцова
Неизвестный художник. Портрет А.К. Воронцовой
В то время как С.Р. Воронцов познавал жизнь российскую, его брат Александр Романович знакомился с особенностями европейского быта. Отец при отъезде его во Францию в 1758 году напутствовал: «Помни, мой друг, что ты поехал учиться, а не щеголять <…>, мотовством доброго имени не наживешь <…>». В школе chevaux legers он пробыл полтора года и писал: «Шлюсь на всех беспристрастных людей, кои меня знали в сем городе (Париже), что знание девок, балов и прочих публичных мест, что столь других веселило, мне ни малое удовольствие не делало <…>, мало находится людей в мои лета, кто б столь мало в дебошах наслаждался, как я», – писал А.Р. Воронцов [3]. Отец напрасно волновался за сына, он был серьезным не по годам. В 1759 году А.Р. Воронцов для дяди-канцлера составил описание португальского и испанского дворов. В 20 лет началась его дипломатическая карьера. В 1761 году он стал поверенным по делам Российской империи при Венском дворе.
После смерти Елизаветы Петровны Петр III произвел графа С.Р. Воронцова в камер-юнкеры, что, возможно, было связано с тем, что фавориткой нового императора была сестра графа – Елизавета Романовна[30]. Но Семен Романович умоляет не делать из него придворного и перевести в гвардию. «С самого раннего детства я имел страсть и неодолимый порыв к военному ремеслу», – писал он в автобиографии [4].
В начале июня Петр III объявил о походе против Дании, в то же время П.А. Румянцев ждал приказа пройти через Мекленбургию и начать военные действия в Голштинии. С.Р. Воронцов, стремясь как можно быстрее принять участие в боевых действиях, вновь обратился с просьбой к императору отправить его «курьером к графу Румянцеву, чтобы «служить» при нем охотником до прибытия нашего полка» [5]. Государь одобрил рвение молодого поручика и за три дня до переворота издал соответствующий приказ.
28 июня 1762 года, в день переворота, Семен Романович Воронцов, получив приказание направиться к графу Румянцеву, намеревался утром выехать в Ораниенбаум, чтобы проститься с императором. Но, уже будучи готовым отправиться в дорогу, он узнает от одного из своих родственников, что императрица находится в Измайловском полку, что к ней бегут гвардейцы Семеновского полка, присягают ей и провозглашают государыней, и что, «без сомнения, совершился решительный и заранее подготовленный переворот» [6].
Узнав об измене, восемнадцатилетний С.Р. Воронцов приходит в ярость. Но он уверен, что Преображенский полк сумеет защитить внука Петра Великого. Прибыв в полк, он вместе с капитаном П.И. Измайловым обходит ряды гренадер, объясняя им, что следует хранить верность законному государю, которому они присягали, и что лучше «<…> умереть честно, верным подданным и воином, чем присоединиться к изменникам <…>. «Мы умрем за него!» – отвечали они <…>» [7].
Согласно плану С.Р. Воронцова и его друзей, полк, двигаясь колонною по Невскому проспекту, должен подойти к Казанскому собору, где находилась Екатерина, и при первом выстреле со стороны мятежников ударить в штыки, смять их и уничтожить. Сомнений в успехе не было, так как те «толпились в расстройстве, без рядов и линий, как мужики, собранные случайно и большею частью в пьяном виде; мы же были в стройном порядке» [8], – вспоминал граф. Он был уверен в своих солдатах и офицерах. Но, когда колонна полка начала выступление, в ее тылу появился премьер-майор полка князь Меншиков («преданный пьянству»), который воскликнул: «Виват Императрица Екатерина Алексеевна, наша Самодержица!» К возмущению юного графа, долго отсутствовавшего в столице и не вполне владевшего ситуацией, вся колонна гвардейцев повторила это восклицание. Тогда Воронцов принял решение плыть к Ораниенбауму, где находился император, и сопроводить его в армию великого военачальника П.А. Румянцева. Но сделать этого не успел, так как был арестован.
Воронцовы, за исключением княгини Е.Р. Дашковой, принадлежали к числу тех немногих, кто считал своим долгом сохранять верность императору.
Неизвестный художник. Портрет Е.Р. Дашковой. 1762 г.
Под напором стремительно изменившихся обстоятельств, измены Петр III отрекся от престола, изъявив желание предаться уединению и заняться философией. Но на восьмой день царствования Екатерины он был задушен в Ропшинском дворце.
Пройдет время, и активная участница переворота Екатерина Романовна Дашкова напишет в письме брату Александру: «Маска сброшена… никакая благопристойность, никакие обязательства больше не признаются». На «отрезвление» Екатерины Романовны потребуются четыре года. Тогда же, в июльские дни 1762 года, она счастлива, что «революция завершилась без пролития крови» [9]. А сестра Екатерины Дашковой Елизавета была лишена ордена, звания камер-фрейлины и выслана в деревню. Ей запрещена переписка с родственниками[31]. Императрица потребовала, чтобы она не присутствовала на коронационных торжествах в Москве. В 1765 году Елизавета Воронцова выйдет замуж за А.И. Полянского (1721–1818), и Екатерина II, продемонстрировав милость и умение прощать, стала восприемницей ее сына, назначила во фрейлины ее дочь Анну [10].
Неизвестный художник. Портрет Е.Р. Воронцовой (в замужестве Полянской)
Ф.Г. Друэ-младший. Портрет Д.М. Голицына
После кончины императора отец С.Р. Воронцова Роман Илларионович был арестован. У него отняли имения в Малороссии – Белики, Кобыляки, Старые и Новые Сенжары, лишили также имения в Карелии. Он «вынужден был продать железные руды, которые составляли половину его имения <…>», [11] и умер, потеряв более двух третей своего состояния и оставив детям долги.
Семен Романович Воронцов около двух недель находился под арестом. А к дому великого канцлера М.И. Воронцова был приставлен офицер, якобы для защиты его от народа. В действительности причина подобной «охраны» была в другом. Канцлер отказался присягать Екатерине, заявив, что он уже присягал законному государю. Между тем он имел весьма значительный авторитет в европейских политических кругах, и есть основания предполагать, что твердая его позиция ускорила развязку событий. Он возобновил свою деятельность только после того, как узнал о кончине Петра III.
С.Р. Воронцов решил покинуть военную службу и отправиться к брату Александру в Англию, где тот находился в качестве посланника. Но его влиятельный дядя хорошо понимал, что племяннику нужна опека почтенного человека. И Семен Романович поехал в Вену к князю Д.М. Голицыну.
Действительный тайный советник, кавалер ордена Андрея Первозванного князь Голицын был послом в Вене более тридцати лет. Сохранившаяся сегодня память о нем – Голицынская больница в Москве, учредителем которой он являлся.
Спустя пятнадцать (или шестнадцать) месяцев С.Р. Воронцов, сопровождая своего дядю М.И. Воронцова, совершил путешествие в Италию, Францию, посетил Берлин и вернулся в Россию.