Глава третья Не по хорошу мил, а по милу хорош
– Онуфрич! Онуфрич же, отзовись!
Баба Марьяна, запыхавшись, взбежала по лестнице с резвостью, для неё несвойственной. Киприанов с подмастерьями был занят – сосредоточенно искал марашки на свёрстанной печатной форме.
– Ну же, Онуфрич! Бросай свои точки-запятые – такая новость!
Подмастерья навострили уши, но баба Марьяна вытянула хозяина из мастерской и увела его в поварню, где в этот час было пусто.
– Онуфрич! Слышишь? Твоего Бяшу сватают!
– Сватают? Что ж он, красная девица, чтоб его сватать?
– Нет, ты послушай, Бяшу сватают! А он-то, тихоня, какую девку отгрохал! И то сказать – в отца. По глазам сирота, а по хватке – разбойник.
– Перестань трещать. Объясни толком.
– Куму мою знаешь, Ипатьевну? Дама в соку, хотя уж ей сорок, но больше тридцати не дашь. Соседи они наши по Мценску, под острогом жили. Да помнишь ты её или нет?
Киприанов пожал плечами, а она даже поперхнулась с досады.
– У, бирюк! Она же каждый праздник к нам ходит, наряжается – бострога у неё китайчатая, в полоску, а на голове фантаж носит не дешевле чем на двугривенный…
– Это Полканиха, что ли?
– Полканиха! Кто это выдумал такое прозвище? Супруг её, царствие ему небесное, был, конечно, не генерал, но и не майор – полуполковник…
– Ладно, ладно, полуполковница. Так, и что она?
– У вашего, сказывают, пастушка да завелася ярочка, теперь скусить бы пирожок, опрокинуть чарочку… Я смекаю – ведь она сваха, эта моя Ипатьевна, по вдовьему делу она свашеством кормится. Я мигом на лафертике и чарочку и пирожок, она отведала, похваливает, а сама всё про Бяшу интересуется.
– Да говори дело, у меня набор стоит!
– Кумекаю также – от девок к парням сваты спроста не ходят: может, она такая красава, что в окно глянет – конь прянет, а на двор выйдет – собаки дохнут? Прижучила я сваху эту по-родственному, по-амченски: выкладывай, мол, с чем пришла…
– Марьяна же! – изнемог Киприанов.
– Имей, сударь, терпение! Ишь прыткий, а ещё жалованный чин носишь, библиотекарский. Вот теперь держися, Онуфрич, на чём сидишь, да покрепче, я сейчас тебе такое скажу! Канунникова купца знаешь?
– Какого же Канунникова? Не того ли, который суконщик? В Ратуше который вице-президент?
– Того, того! – закивала баба Марьяна, уже не заботясь, что кто-нибудь подслушивает.
– Ну, и что Канунников? Мы с ним в апрошах, не кланяемся.
– Теперь будете кланяться. Закидон-то именно от него наша полуполковница делала. Слушай же…
Баба Марьяна манила его пальцем наклониться поближе, а он всё рвался назад, к своим марашкам.
– Аспид ты, бесчувственный! – наконец закричала Марьяна. – Не враг же ты своему сыну?
Выяснилось, что официального сватовства ещё, конечно, не было. Просто сваха прощупывала благорасположение, давала понять – вот если б вы сами посвататься решили…